и мы решили что попали в ад
И мы решили что попали в ад
Помогите найти одну из вариантов песни «Дембеля»
не знаю кто поёт,ходила по кассетам,пел парень под гитару.
начиналась она так:
И мы решили что попали в ад
Через день ходить в наряд
Видеть раз в году девчат
И мы решили что попали в ад
Но теперь ты нас не проведешь
Где залезешь там ты и сойдешь
Знаем мы устав закон
Не для нас написан он
А лишь для тех кто не носил погон
Я желаю вам молодым
Не пишите письма по ночам
ДМБ и к вам придет
и Невзгоды унесет
А вот послушай что старик
поет
уезжают в родные края
дембеля дембеля дембеля.
итд по тексту.
И мы решили что попали в ад,
Через день ходить в наряд,
Видеть раз в году девчат..
И мы решили что попали в ад..
Но теперь ты нас не проведешь,
Где залезешь там ты и сойдешь.
Знаем мы устав закон,
Не для нас написан он,
А лишь для тех кто не носил погон.
Я желаю вам молодым
Не пишите письма по ночам
ДМБ и к вам придет
и Невзгоды унесет
А вот послушай что старик
поет:
Уезжают в родные края
дембеля дембеля дембеля..
Им служить двадцать пять,
а мы едем опять
зори ясные дома встречать..
Им служить двадцать пять,
а мы едем опять
зори ясные дома встречать..
На вокзале девчонка в слезах,
тихо шепчет:»Останься, солдат..»
«нет»- ответил солдат,
«пусть на ваших руках,
будут руки лежать салажат. »
«нет»- ответил солдат,
«пусть на ваших руках,
будут руки лежать салажат. «
Вот приехал я в город родной,
он встечает меня тишиной,
здесь два года назад
провожала нас мать
желторотых ещё салажат..
здесь два года назад
провожала нас мать
желторотых ещё салажат..
И мы решили что попали в ад
Помогите найти одну из вариантов песни «Дембеля»
не знаю кто поёт,ходила по кассетам,пел парень под гитару.
начиналась она так:
И мы решили что попали в ад
Через день ходить в наряд
Видеть раз в году девчат
И мы решили что попали в ад
Но теперь ты нас не проведешь
Где залезешь там ты и сойдешь
Знаем мы устав закон
Не для нас написан он
А лишь для тех кто не носил погон
Я желаю вам молодым
Не пишите письма по ночам
ДМБ и к вам придет
и Невзгоды унесет
А вот послушай что старик
поет
уезжают в родные края
дембеля дембеля дембеля.
итд по тексту.
И мы решили что попали в ад,
Через день ходить в наряд,
Видеть раз в году девчат..
И мы решили что попали в ад..
Но теперь ты нас не проведешь,
Где залезешь там ты и сойдешь.
Знаем мы устав закон,
Не для нас написан он,
А лишь для тех кто не носил погон.
Я желаю вам молодым
Не пишите письма по ночам
ДМБ и к вам придет
и Невзгоды унесет
А вот послушай что старик
поет:
Уезжают в родные края
дембеля дембеля дембеля..
Им служить двадцать пять,
а мы едем опять
зори ясные дома встречать..
Им служить двадцать пять,
а мы едем опять
зори ясные дома встречать..
На вокзале девчонка в слезах,
тихо шепчет:»Останься, солдат..»
«нет»- ответил солдат,
«пусть на ваших руках,
будут руки лежать салажат. »
«нет»- ответил солдат,
«пусть на ваших руках,
будут руки лежать салажат. «
Вот приехал я в город родной,
он встечает меня тишиной,
здесь два года назад
провожала нас мать
желторотых ещё салажат..
здесь два года назад
провожала нас мать
желторотых ещё салажат..
Аргирис Митцис: «Я умер, попал в ад, но Христос вернул меня обратно»
Добрый день. Меня зовут Аргирис Митцис. Я живу в городе Мегали-Вриси, округ Килкис (Греция). Сегодня я поделюсь с вами тем, что я пережил после клинической смерти. Я посоветовался со своим духовником, старцем Кириллом, и он предложил мне рассказать об этом людям. Скорее всего, некоторые из вас посмеются надо мной. Но если хотя бы один из ста поверит тому, что я расскажу, это тоже будет неплохо: может быть, хоть одна душенька спасётся. Мне трудно далось решение выступить публично, но я готов отвечать за свои слова. Если некоторые усомнятся и скажут, что я «преувеличиваю», то я могу показать им документы из больницы, доказывающие правдивость моих слов.
Я был человеком, который вел неправильный образ жизни. По ночам я работал в баре и не переставая сквернословил и хулил Господа и Матерь Божию. Для меня не было ничего святого.
Я не переставая сквернословил и хулил Господа и Матерь Божию. Для меня не было ничего святого
Однажды у меня начался сердечный приступ, и я попал в больницу «Папа Георгиу». Там работает мой знакомый врач Мосхарос Ламброс, он – заведующий отделением гемодинамики. Мы решили сделать коронарографию, чтобы понять, что происходит.
Даже находясь там, в больнице, я продолжал страшно ругаться и поносúть Господа Иисуса Христа и Богородицу. Какие слова я говорил – просто страшно вспомнить. Получив результаты коронарографии, врачи приняли решение сделать мне операцию на сердце, установить специальный баллон и стент (баллонная ангиопластика и стентирование).
Началась операция, я был под местным наркозом. Мне сделали укол в позвоночник, я совсем не чувствовал боли. У меня онемели конечности, и в какой-то момент я отключился.
Я оказался в каком-то другом месте, в полной темноте. Вокруг меня были души людей, которые звали на помощь и просили о помиловании. Кругом стоял страшный смрад. Кто-то больно ударил меня, и я почувствовал сильный ожог на правой руке.
Чтобы вы хоть немного прочувствовали мои ощущения, представьте, что вы оказались в комнате, где выключен свет. Кто-то зажал вам рот и нос, и вы не можете дышать. А в ушах стоят крики и стоны. Раздаются голоса: «Помилуй нас! Спаси нас! Забери нас отсюда!» Тогда-то я понял, что нахожусь в аду. Я ощущал себя той же личностью, что и прежде, но у меня не было тела: ни рук, ни ног… Я наклонил голову вниз, чтобы оглядеть себя, но ничего не увидел. В какой-то момент передо мной появились красные горящие глаза, они смотрели прямо на меня. Потом я услышал властный и громкий голос: «Наконец-то ты пришел, я ждал тебя. Я – такой-то». И он назвал свое имя. Я не хочу произносить это сатанинское имя вслух. Потом он начал сильно бить меня и жечь мою правую руку огнём. Боль была невероятная. Меня хватали за шею и душили. Я пережил такое, что если бы я всё это записал и вы бы это прочли, то вы круглые сутки стояли бы на коленях, прося Господа о помиловании. Я не буду углубляться в подробности, чтобы рассказ не занял слишком много времени. Кроме того, многие мои муки были связаны с совершенными мною грехами, о которых можно сказать только на Исповеди.
Находясь в столь бедственном положении, я стал приходить в отчаяние и впервые за 48 лет обратился к Богу с молитвой. Я закричал: «Господи, помоги мне! Я в Тебя верю! Забери меня отсюда!»
И тут я увидел, что наверху появился свет. Этот свет приближался ко мне.
Надежда затеплилась в моей душе, и я укрепился духом. Тьма, окружавшая меня, рассеялась, и я увидел перед собой Юношу со светлыми волосами, светлой бородкой и зелеными глазами. Он положил мне руку на голову и сказал: «Не бойся, Я здесь».
Врачи обсуждали, как сообщить моей жене, что я умер. Я сбросил с лица простыню и сказал: «Я здесь, я живой»
Когда действие обезболивающего закончилось, я почувствовал сильную боль в правой руке и правой ноге. Невероятную боль, какое-то жжение. Ко мне подошла медсестра, чтобы покормить меня. Она посмотрела на мою руку и спросила: «Когда вы успели это сделать?»
Я повернул голову и увидел у себя на руке ожог в форме короны, над которой было три шестерки. Три шестерки, которые я получил там, в аду.
Мой врач давно со мною знаком, и ему хорошо известно, что я совершил в жизни много грехов, но я никогда не был связан с сатанизмом и подобными вещами. Он сказал, что не может понять, откуда взялся этот ожог. Врач был полнейшим атеистом и верил только в свою науку.
На четвертый день меня выписали из больницы. Я не мог высоко поднять руку, и от неё исходил скверный запах. Ожог с тремя шестёрками по-прежнему сильно болел. Думаю, что я получил его в аду, не иначе.
В то время я был знаком с одним очень верующим человеком по имени Димитрий. Да благословит его Господь за то, что он предложил отвезти меня в монастырь! Сначала я не хотел туда ехать: «Что за глупости? Какие еще монастыри?» Моя вера была еще очень-очень слабой.
Да, я забыл кое-что вам сказать. Когда я лежал в больнице, напротив моей кровати висела иконка, и святой, изображённый на ней, смотрел прямо мне в глаза. Я всё время ощущал его взгляд на себе. Я позвал медсестру и попросил её снять эту иконку и показать мне поближе. Она поднесла её ко мне. Это был святой Паисий Святогорец.
Так вот, когда я вышел из больницы, Димитрий отвез меня в монастырь (не стану вам говорить его название). Старец выслушал мой рассказ, и я исповедовался ему, впервые в жизни.
Надо сказать, что как только я вошел в монастырь, меня обуяла страшная злоба. Я готов был избить всех монахов и просто сходил с ума. Три дня и три ночи отцы и братия монастыря молились обо мне. Всё это время они были очень добры ко мне, и каким-то образом, с Божией помощью, мы пережили эти страшные дни. По ночам к ним приходил дьявол, он стучал и ломился к ним в двери и с нечеловеческим рыком кричал: «Где мой Аргирис? Отдайте его мне, он – мой!»
Но старец был настроен решительно. Он сказал: «Или тебе станет лучше, или я умру вместе с тобой». Это по-настоящему духовный человек, в высшей степени достойный, и я никогда бы не стал говорить о нём публично, если бы это было неправдой.
На третий день, когда я проснулся, то увидел, что клеймо с шестерками, которое мне выжгли на руке в аду, почти полностью исчезло. Но еще оставался скверный запах, и я не мог высоко поднять руку. Димитрий пришел навестить меня, и я попросил его об одном одолжении: чтобы он отвез меня в Суроти, на могилку св. Паисия Святогорца. Там произошло второе чудо, которое я не могу объяснить.
Димитрий отвез меня в Суроти, и я увидел у могилы святого Паисия множество людей, целую толпу. Неподалеку стоял домик, возле него было несколько монахинь вместе с игуменьей. Она подозвала меня к себе:
– Да, – ответила она. – Тебя зовут Аргирис?
Я подумал, что, может быть, Димитрий уже рассказал ей обо мне, но когда бы он успел это сделать? И тогда матушка говорит:
– Святой сказал нам, что ты приедешь. Иди за мной.
Она отвела меня к его могиле и сказала: «Помолись у могилы твоего отца». Я поклонился и поцеловал крест. А когда я уже собирался уходить, игуменья опять остановила меня. Она оказала мне величайшую честь: отвела меня в келлию святого, где он спал и где стоял его стульчик. «Если бы вы знали, как я его люблю!» – сказал я герондиссе. А она отвечает: «Ты встретишься с ним».
Я живу бедно, но в моем доме пребывает Христос, а святой Паисий – всегда со мной рядом
С тех пор моя жизнь очень изменилась. Я живу бедно, но в моем доме пребывает Христос, а святой Паисий – всегда со мной рядом. Для кого-то он просто святой, а для меня он как отец. С тех пор как я чувствую его присутствие в своей жизни, я начал жить совершенно иначе. Он направляет меня и советует мне.
Я попросил дать мне 10 минут на размышление. Оставшись наедине, я посмотрел на иконку святого, которая была у меня с собой, и приободрился. Кто-то словно тихонько сказал мне на ухо: «Иди и ничего не бойся». Тогда я позвал врача:
– Георгий, пошли в операционную. Ты будешь не один.
– Что это значит, Аргирис?
– Твоей рукой будет оперировать другой.
Я лег на операционный стол с вероятностью выжить 10 процентов. Операция длилась более 13 часов. Потом меня перевезли в реанимацию. Когда я очнулся, то не мог дышать. Прибежали врач с медсестрой и поставили мне в горло трубку для подачи кислорода. Врач сказал: «Новости не очень хорошие. Операция прошла как-то странно и не совсем так, как нам бы хотелось. Полежишь 3–4 дня здесь, а потом тебя переведут в другое отделение, и ты будешь подключен к аппаратам на 10 дней».
Тогда произошло еще одно чудо: первое в моей жизни явление святого. Я лежал и смотрел в потолок, как вдруг почувствовал, что палата наполнилась благоуханием. И тогда я увидел святого Паисия. Он сказал: «Вставай, лентяй, хватит валяться! У тебя всё в порядке. Поднимайся и уступи койку другому больному».
Я увидел святого Паисия. Он сказал: «Вставай, лентяй, хватит валяться!»
Я могу подтвердить медицинскими справками, что через два дня меня отключили от всех аппаратов, и я начал ходить. Мой врач скажет вам то же самое. На второй день, когда он пришел ко мне, я чувствовал себя прекрасно, как будто мне и не делали операцию. Врач подошел к моей кровати, посмотрел на стоящую на тумбочке икону и спросил: «Это батюшка, о котором ты говорил?» Обратите внимание: это был атеист, совершенно неверующий человек. Он встал на колени, перекрестился и приложился к иконе. Я не забуду этого никогда. Я смотрел на него и думал, что неизвестно для кого из нас двоих это чудо было более полезным…
Всё это происходило в субботу. А на следующий день, в воскресенье, в мою палату зашел старенький монах, чтобы навестить моего соседа. Все, кто попадали в эту палату, быстро выздоравливали и уходили домой, потому что там находился святой. Монах посмотрел на меня и спросил:
– Я перенёс операцию на открытом сердце.
– Ко всем приходят посетители, а тебя некому проведать? Ты что, сирота?
– Да. У меня нет ни отца, ни матери.
Вот что он сказал мне на это:
– Чадо, твоя Мать – Пресвятая Богородица, а у твоего изголовья находятся ангелы. Они тебя защищают.
Я выписался из больницы и живу своей жизнью. Не знаю, что вы подумаете о том, что я вам рассказал. У меня нашли рак гортани, но до сегодняшнего дня я ещё ни разу не просил святого исцелить меня. Каждый день я молюсь за весь мир, а ещё… Я не знаю, может быть, это дерзость, но я прошу Господа, чтобы, когда настанет мой час отойти в мир иной, за мной пришел святой Паисий Святогорец. Чтобы он взял меня за руку, и мы ушли вместе…
Невозможно перечислить, сколько чудес произошло с тех пор, как он появился в моей жизни. Однажды я по неосторожности прикоснулся к оголённым проводам, и снова святой Паисий спас меня. Я даже не могу описать, насколько поменялась моя жизнь с тех пор, как в мою жизнь вошел этот святой.
Я не могу описать, насколько поменялась моя жизнь с тех по, как в мою жизнь вошел этот святой
Но, конечно, больше всего на свете я люблю Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа. Мой духовник, старец Кирилл, однажды сказал мне: «Аргирис, тебя воистину благословил Господь! Я с юных лет живу в монастыре, но Господь не сподобил меня получить такой бесценный опыт. Тем Юношей, Который спас тебя от ада, по всей видимости, был Сам Христос. Он дал тебе ещё один шанс и продлил твою земную жизнь, чтобы ты мог покаяться во всех своих грехах и предстать пред Господом с очищенной душою».
Я знаю, что мой рассказ может показаться вам невероятным, но я говорю вам правду, от всей души. Я всё это пережил на самом деле. Я совершил в своей жизни множество грехов, и сегодня я жив только по милости Божией.
Свидетели Иеговы предлагали мне финансовую помощь, чтобы я мог решить свои проблемы, но я отказался. В моем доме всегда будет пребывать только Христос.
Я рассказал эту историю без лишних подробностей, чтобы не утомлять вас долгим рассказом. Двери моего дома всегда открыты для тех, кто хочет пообщаться со мной на эту тему. Главное, что я хотел бы сказать: не знаю, сколько я проживу на этом свете и сколько будет биться мое сердце. Конечно, в какой-то момент я уйду. То, что я пережил в аду, преследует меня как кошмарный сон. Иногда ночью я вскакиваю с кровати от ужаса. Эти голоса до сих пор звучат в моей голове. Я не боюсь смерти, но боюсь попасть в ад. Не приведи Господи оказаться там снова. Да пощадит и помилует всех нас Господь!
В заключение я хочу сказать то, что очень не любит слышать моя жена. Да, конечно, сейчас приходится терпеть страдания и боль, но, как говорил мой любимый святой Паисий Святогорец: «От всех болезней нас излечит земля». Благодарю вас за внимание.
Почему людей в аду наказывают, если там правит дьявол? Разве там не должны уважать грешников?
Приблизительное время чтения: 10 мин.
Человек, попавший после смерти в рай, получит награду от Бога. А тот, кто окажется в аду, — разве он не заслуживает пусть не награды, но хотя бы моральной поддержки от его обитателей? Такой вопрос мы встретили в одной из социальных сетей. И, несмотря на некоторую долю иронии в самой его постановке, решили разобраться в этом вопросе со всей серьезностью.
Недоумение автора вопроса было бы совершенно справедливым, если бы в мире существовало два равноправных центра власти — Бог с Его ангелами, правящий «светлой стороной» мира, и дьявол с его демонами, правящий «темной стороной». Примерно таким, черно-белым, представляли себе мир последователи некоторых восточных религий — например, зороастрийцы или манихеи. Такой мир изображают и некоторые современные писатели-фантасты — например, Сергей Лукьяненко с его серией «Дозоров».
В мире, где есть два властителя и у каждого — своя шкала ценностей (одна со знаком «плюс», другая со знаком «минус»), и впрямь можно было бы ожидать, что каждый из правителей станет поощрять или наказывать своих подчиненных в зависимости от того, насколько те преуспели в своем деле, «светлом» или «темном». В повестях Лукьяненко так и происходит. Сотрудники Света получают от своего шефа награды за предотвращенные катастрофы и спасенные человеческие жизни, а сотрудников Тьмы повышают за противоположные «достижения»: разжигание конфликтов, ссор, сеяние соблазнов и т.п.
Но христиане знают, что реальный мир устроен иначе. У него есть только один Владыка — Господь Бог. Он Сам говорит о Себе: Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня (Ис 45: 5). И только одна шкала ценностей — заданная Богом.
Борьба между добром и злом происходит, но не в масштабах всего мира, а в сердце каждого человека. И исход ее предрешен с тех пор, как две тысячи лет назад в мир пришел Спаситель, Сын Божий Иисус Христос. Добро победило раз и навсегда — ради этой победы Христос позволил распять Себя на Кресте, умер, воскрес и основал Свою Церковь. Человеку, который крестился во Христа и стал членом Тела Христова — Церкви, диавол уже ничего не может диктовать; тот сам решает, кого слушать и за кем следовать.
Так что булгаковский Воланд, конечно, может считать себя полезной частью злой силы, без которой и на фоне которой и добро не было бы добром. Но это обман, как и все, что исходит от дьявола. Христиане прекрасно знают, что добро само по себе абсолютно и не нуждается в дьявольских подпорках. Зло — это всего лишь отсутствие добра, а не самостоятельная и равная Богу сила.
Откуда христиане знают, как устроен мир?
Прежде всего — из Откровения Самого Бога, которое содержится в Священном Писании. Самая первая заповедь, которую получил от Бога еще Моисей, гласит: Я Господь, Бог твой … да не будет у тебя других богов пред лицем Моим (Исх 20: 2,3). У пророка Исайи читаем: Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне (Ис 46: 9). В Послании апостола Иакова говорится: Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить (Иак 4: 12). Все библейские книги пронизаны мыслью о том, что вселенная создана Единым Богом и управляется по установленным Им законам. Как физическим, так и нравственным.
Да, так написано в Библии. Но есть ведь и другие книги…
То, что написано в Библии, на каждом шагу подтверждается самой действительностью. Шкала добра и зла в буквальном смысле вживлена в каждого из нас. И дает о себе знать даже в людях, которые, казалось бы, опустились на самое дно человеческого общества. Тому множество примеров.
Например, замечательный христианский писатель и исповедник Сергей Фудель (1900-1977), который 12 лет жизни провел по тюрьмам и лагерям, вспоминал, как уголовники, оказавшиеся в одной с ним камере и в обычное время державшиеся особняком, объединялись, «когда совершалось избиение провинившегося в воровстве хлебной пайки». Такое поведение похвалы, конечно, не заслуживает, но оно весьма показательно. Преступники жестоко наказывали воров в своей собственной среде, чтобы самим не оказаться жертвами воровства. Многие из них позволяли себе нарушать законы, но жить так, как будто этих законов не существует в принципе, им и в голову не приходило.
Даже самые отпетые негодяи, убийцы и насильники осознают: нравственный закон — только один, и, хотя его можно пытаться игнорировать, невозможно сомневаться в самом факте его существования. Никаких наград, повышений и «орденов почета» за убийства, кражи, изнасилования в человеческом мире не предусмотрено. Даже среди преступников.
Но, может быть, такие награды предусмотрены в аду?
Давайте для начала разберемся, что такое ад.
Обыденному сознанию он может представляться как место, где правят бал сатана и бесы. Но это представление спотыкается о тот самый факт, о котором мы сказали раньше: в мире есть только один Правитель и Законодатель — Господь Бог. И «править бал» помимо Него — невозможно. Даже в аду.
Во всей вселенной нет такого места, где Бог отсутствовал бы, где не действовали бы установленные Им законы. У Бога нет никакого противника, хоть сколько-то соразмерного Ему. Сатана — всего лишь создание Божие, увы, мятежное, избравшее путь противодействия своему Создателю (по-еврейски «сатана» как раз и значит «противник»). Без позволения Бога он не может сделать ничего. В ветхозаветной части Библии есть рассказ о праведнике Иове, которого падший дух обрекает на страшные страдания — но только после того, как на это соглашается Господь, Которому ведомо, что Иов с честью выдержит эти испытания и укрепится в вере, а его вера останется навсегда образцом для всех людей (Иов 1: 6-22, 2: 1-10). Другой пример — из Евангелия: злые духи, изгнанные из двух бесноватых, просят Христа послать их хотя бы в свиней (Мф 8: 28-32); по своей воле эти духи не способны войти ни в кого, даже в животных.
Во всем сотворенном Богом мире есть только одно место, в котором Бог ограничил Свое всемогущество. Это место — сердце человека. Человек изначально создан со свободной волей, свобода выбора — наш ежедневный опыт. И свобода предполагает, что человек может выбрать жизнь без Бога. В таком случае его душа после смерти направляется не в рай — Бог никому не навязывает Свое общество насильно, — а в специальное место, где пребывают души, не желающие встречи с Богом. Это место в Библии называют по-разному — местом мучения (Лк 16: 28), темницей (1 Пет 3: 19), геенной огненной (Мф 5: 22 и др.), озером огненным и серным (Откр 20: 10), тьмой внешней (Мф 22: 13)… Греческое слово Αΐδης — Аид, в русском варианте «ад» — означает преисподнюю, подземное царство, в котором умершие томятся без надежды когда-нибудь выйти на свет…
Ад — это не наказание и тем более не месть Бога тем, кто Его отвергает. Это просто единственное место, которое Бог может предоставить Своим творениям, не захотевшим быть с Ним, и куда они сами удаляются.
И ад — вовсе не концлагерь, а его обитатели — не заключенные, отданные Богом на расправу дьяволу и другим падшим духам. Над душами, заключившими себя в это место, все равно властвует Бог, Который, по свидетельству апостола Иоанна Богослова, есть любовь (1Ин 4: 16). Проблема в том, что души, не любящие Бога, воспринимают Его любовь как огнь поядающий (Евр 12: 29). Об этом замечательно сказал преподобный Исаак Сирин: «Мучимые в геенне поражаются бичем любви». В чем заключается действие этого бича? Тут можно только строить предположения. Может быть, пребывающие в аду души, лишенные укреплявшей их в земной жизни (несмотря ни на что) Божией благодати, останутся наконец предоставлены исключительно сами себе — и терзающим их страстям. И это может быть действительно страшно.
Вот как виделось это английскому писателю и богослову Клайву Стейплзу Льюису: «Спасенные идут в место, уготованное для них, а погибшие — в место, вообще не уготованное для людей… Попадая в ад, они выбывают из человечества. То, что выброшено (или выбросилось) во тьму,— не человек, а его „останки“. У полноценного, целого человека страсти подчинены воле, а воля предана Богу. У человека „бывшего“ воля, по-видимому, полностью сосредоточена на нем самом, а страсти совершенно ей неподвластны … Он уже не грешник, а какая-то свалка враждебных друг другу грехов».
Но, если в аду грешники будут вместе с диаволом, почему бы им там не поддержать друг друга?
Апостол Павел не случайно называет сатану и соблазненных им ангелов духами злобы поднебесной (Еф 6: 12). Злоба — определяющая характеристика этих существ. Христос именует дьявола человекоубийцей от начала (Ин 8: 44). За тысячи или миллионы лет, прошедшие с момента отпадения от Бога, сатана совершенно изничтожил в себе все крупицы доброго, бывшего в нем прежде, и с тех пор он весь — ненависть и злоба в их чистом, незамутненном виде. Повредить Самому Богу он, конечно, не в состоянии, и потому его грызет страстное желание — уничтожить творение Божие и его венец — человека.
Очень трудно уничтожить то, что сотворил Бог, тем более человека, созданного по образу Божию. Но сатана нечеловечески умен и хитер, поэтому он действует не напрямик, а обманом. Недаром Христос называет его лжец и отец лжи (Ин 8: 44). Дьявол клевещет человеку на Бога (именно это — «клеветник» — и значит греческое слово διάβολος), предлагает разные соблазнительные мысли, которые на первый взгляд могут представляться и разумными, и добрыми, и справедливыми. Но цель у дьявола только одна — довести человека до гибели, заставить его окончательно отречься от Бога, подтолкнуть к краю, за которым бездна, где уже не спастись.
Ждать от человекоубийцы сатаны какой-то поддержки — значит жестоко и фатально обманываться.
Может быть, попавшие в ад могут рассчитывать хотя бы на уважение и сочувствие себе подобных?
К сожалению, нет. Сочувствие, уважение, взаимная поддержка, вообще любое позитивное взаимодействие — это все то, что сближает, объединяет нас друг с другом и приближает к Богу. Но в том-то и дело, что ад — состояние предельного одиночества, которое человек выбрал добровольно и бесповоротно.
Пока душа человека соединена с телом, в его распоряжении есть время, а, значит, и возможность меняться. Ведь время — это не что иное как изменчивость, цепочка сменяющих друг друга событий, в том числе и наших решений — когда на смену одним приходят другие. Как пишет блаженный Августин: «Длительное время делает длительным множество преходящих мгновений, которые не могут не сменять одно другое»; поэтому, живя на земле, человек может передумать, измениться, покаяться.
А вот в вечности, продолжает блаженный Августин, «ничто не преходит, но пребывает как настоящее во всей полноте».
Ад — это тоже вечность, только вечность дурная, когда человек застыл в своем решении существовать без Бога. Это все равно как если бы кто-нибудь решил перестать дышать. Его решение никак не отменяет существования воздуха вокруг него, но сделать вдох он уже не может: казалось бы, секундное дело — набрать в легкие воздуха, но этой секунды в его распоряжении больше нет. Мгновение остановилось и застыло, обернулось вечностью.
Клайву Стейплзу Льюису принадлежат знаменитые слова: «двери ада заперты изнутри». Так и есть: человек, решивший жить для себя, по своей воле поворачивает ключ в замке и закрывается от Бога в своей темнице. Беда в том, что по ту сторону смерти отпереть эту дверь он уже не сможет. Не сможет даже захотеть отпереть ее — ведь для того, чтобы передумать и захотеть, тоже нужно время, а времени в аду уже нет… Ад — это множество таких одиночных камер, обитатели которых заперлись изнутри, а потом их воля и тело внезапно оказались парализованы. Для человека, созданного для любви и общения с Богом, это состояние абсолютно противоестественно, поэтому это состояние предельной муки. Только внешнее воздействие — любовь и молитва близких людей и самой Церкви — может что-то изменить в посмертной судьбе такого человека, но сам он уже бессилен.