договор не прошедший государственную регистрацию является
ВС: отсутствие госрегистрации договора не освобождает арендатора от обязанности по оплате аренды
13 февраля Верховный Суд РФ вынес определение по спору между региональным министерством природопользования и ПАО «Газпром» о взимании с последнего годовой платы за арендованный лесной участок.
В июне 2016 г. Министерство лесного хозяйства, охраны окружающей среды и природопользования Самарской области передало в аренду ПАО «Газпром» лесной участок для строительства, реконструкции и эксплуатации линейных объектов. Соответствующий договор аренды, заключенный без проведения аукциона, прошел госрегистрацию лишь в июле следующего года, что подтверждалось данными ЕГРН.
Впоследствии министерство обратилось в суд с иском о взыскании с арендатора 9,3 тыс. руб. задолженности по уплате арендной платы за период с даты заключения договора до 4 июля 2017 г. В отзыве на иск ответчик указал на отсутствие у него обязательств по уплате арендных платежей по договору, согласно п. 6 которого начисление арендной платы осуществлялось со дня госрегистрации договора.
Суды рассматривали дело в порядке упрощенного производства в соответствии с положениями главы 29 АПК РФ. Так, суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска, согласившись с позицией «Газпрома» о согласованном сторонами договора начале начисления арендной платы. Свою правовую позицию суд обосновал ссылками на ст. 425, 433 ГК РФ.
В дальнейшем апелляция поддержала решение суда, сославшись также на п. 1 ст. 164 ГК РФ и отклонив довод министерства о противоречии позиции общества разъяснениям, приведенным в Постановлении Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. № 73. Вторая инстанция полагала, что стороны достигли соглашения о периоде начисления арендной платы непосредственно в п. 6 спорного договора.
Министерство направило кассационную жалобу в Верховный Суд РФ. Судебная коллегия по экономическим спорам после изучения обстоятельств дела № А40-668/2018 вынесла Определение № 305-ЭС18-19534, которым отменила судебные акты нижестоящих инстанций и отправила дело на новое рассмотрение.
Со ссылкой на п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ № 73 Суд отметил: если стороны достигли соглашения по всем существенным условиям договора аренды, подлежащего государственной регистрации, но который не был зарегистрирован, то при рассмотрении споров между ними судам надлежит исходить из следующего: «Если судами будет установлено, что собственник передал имущество в пользование, а другое лицо приняло его без каких-либо замечаний, соглашение о размере платы за пользование имуществом и по иным условиям пользования было достигнуто сторонами и исполнялось ими, то в таком случае следует иметь в виду, что оно связало их обязательством, которое не может быть произвольно изменено одной из сторон (ст. 310 ГК РФ)».
Также ВС отметил, что ответчик принял во владение земельный участок в день подписания договора аренды и стороны не оспаривали факт передачи земли арендатору. Из п. 6 договора следовало, что начисление арендной платы осуществляется со дня госрегистрации последнего, однако следующий пункт устанавливал обязанность арендатора по уплате арендных платежей в порядке, предусмотренном приложением № 4 к договору. В свою очередь подп. «в» п. 11 договора аренды также предусматривал обязанность арендатора вносить арендную плату в соответствии с вышеуказанным приложением, в котором стороны согласовали порядок внесения оплаты.
Со ссылкой на Постановление Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 Экономколлегия пояснила, что условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства. Условия договора толкуются таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения. Толкование договора также не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.
С учетом изложенного Верховный Суд пришел к выводу, что нижестоящие суды не оценили п. 6 договора в совокупности и взаимосвязи с другими его пунктами и приложением № 4. Также суды проигнорировали, что положения п. 11 спорного договора обязывали арендатора после его подписания в течение 14 дней обратиться с заявлением о госрегистрации права аренды. Поскольку арендатор нарушил эти условия и зарегистрировал договор спустя год после получения участка во владение, это повлекло приобретение преимущества в пользовании земельным участком без должной оплаты.
В обоснование своей позиции Суд также упомянул информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. № 165, согласно которому сторона договора аренды, не прошедшего госрегистрацию, не вправе на этом основании ссылаться на его незаключенность и игнорировать соглашение о размере арендной платы.
Партнер, руководитель практики Группы правовых компаний «ИНТЕЛЛЕКТ-С» Александр Латыев отметил, что в прежней судебной практике отсутствовали споры по рассмотрению дел именно в таком контексте. «До 2011 г. нередки бывали споры о последствиях незарегистрированной аренды, но после правоприменительная практика пошла по пути признания правовой силы незарегистрированных договоров аренды, лишая их только лишь действия против третьих лиц», – отметил он.
По мнению эксперта, данное дело показало, что любое, даже самое совершенное, решение правовой проблемы всегда может иметь свои недостатки: «В рассматриваемом случае арендатор сполна пользовался этим самым действием незарегистрированного договора против контрагента, однако не спешил исполнять свои обязанности». По словам Александра Латыева, такое поведение арендатора нуждалось в оценке с точки зрения добросовестности, что и было сделано Судом.
Юрист практики по недвижимости и инвестициям АБ «Качкин и Партнеры» Максим Алексеев отметил, что обязательство связывает стороны в момент достижения ими соглашения по всем его существенным условиям: «Из этого следует простой вывод – у сторон обязательства не может быть какой-либо неопределенности в их правовом положении по отношению к вещи. Соответственно, пользование переданным имуществом должно осуществляться и оплачиваться в соответствии с принятыми на себя стороной обязательствами (“утром деньги – вечером стулья”)».
По мнению эксперта, требование о госрегистрации некоторых видов договоров преследует цель устранить правовую неопределенность правообладателя в отношениях с третьими лицами, которые, полагаясь на данные госреестра, могут выстраивать определенные правоотношения с таким лицом: «Именно о правовом значении государственной регистрации как особого способа легитимации в отношениях с третьими лицами и говорит п. 3 ст. 433 ГК РФ».
Максим Алексеев назвал обоснованными выводы Суда о том, что отсутствие госрегистрации договора не снимает с арендатора обязанность по внесению арендной платы за пользование переданным имуществом в соответствии с его условиями, что исключает возможность извлечения таким арендатором преимущества для себя, тем более в случаях, когда именно на него возложена регистрация договора либо он ее контролирует.
«Судебная практика и до указанного Определения ВС признавала необходимость сторон соблюдать и исполнять условия подписанного ими договора, в том числе в вопросах внесения арендной платы за переданную в пользование вещь до момента госрегистрации договора», – отметил юрист. По его мнению, комментируемый судебный акт базируется на уже выработанных судебных подходах.
Договор не прошедший государственную регистрацию является
Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.
Обзор документа
Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 3 февраля 2015 г. N 78-КГ14-47 Суд отменил ранее принятые судебные акты и принял новое решение, которым исковые требования о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру удовлетворены, поскольку выводы судов обеих инстанций о невозможности государственной регистрации перехода права собственности на квартиру на основании договора дарения в связи со смертью дарителя являются неправомерными
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Кликушина А.А.,
судей Вавилычевой Т.Ю. и Назаренко Т.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Суворовой О.С. к Суворовой В.М. о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру
по кассационной жалобе Суворовой О.С. на решение Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 15 января 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 15 мая 2014 г.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:
Ответчик иск не признала, указав на отсутствие правовых оснований для регистрации перехода права собственности, поскольку имущество вошло в состав наследства и подлежит разделу между наследниками.
Решением Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 15 января 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 15 мая 2014 г., в удовлетворении исковых требований Суворовой О.С. отказано.
Суворовой О.С. подана кассационная жалоба, в которой поставлен вопрос о её передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены указанных судебных постановлений.
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 14 января 2015 г. кассационная жалоба Суворовой О.С. с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы Суворовой О.С., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит решение Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 15 января 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 15 мая 2014 г. подлежащими отмене в связи с нарушением норм материального права.
В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
При вынесении оспариваемых судебных постановлений такие нарушения норм материального права были допущены судами обеих инстанций.
Согласно заключенному 15 апреля 2013 г. между Суворовым В.Г., с одной стороны, и Суворовым О.С., Суворовой О.В., Суворовой Н.В., с другой стороны, договору дарения даритель Суворов В.Г. подарил одаряемым по 1/3 доли каждому, а одаряемые приняли в дар принадлежащую дарителю на праве собственности квартиру, находящуюся по названному выше адресу.
20 апреля 2013 г. Суворова О.С. и Федорова Т.П., являвшаяся представителем Суворова В.Г., обратились с заявлением о государственной регистрации перехода права собственности на спорное жилое помещение.
Согласно ответу от 8 октября 2013 г. Центрального отдела УФРС по г. Санкт-Петербургу Суворовой О.С., Суворовой Н.В., Суворовой О.В. в регистрации перехода права собственности на спорную квартиру было отказано на основании статьи 20 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (л.д. 77).
1 мая 2013 г. Суворов В.Г. умер, в связи с чем регистрация перехода права собственности произведена не была.
После смерти Суворова В.Г. с заявлениями о принятии наследства по завещанию к нотариусу нотариального округа Санкт-Петербурга обратилась Суворова О.С., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних Суворовой Н.В. и Суворовой О.В., а также мать наследодателя Суворова В.М.
Разрешая спор по существу, суд первой инстанции пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований Суворовой О.С., поскольку исходил из того, что переход права собственности на спорное недвижимое имущество от дарителя к одаряемым на основании заключенного между Суворовым В.Г. и Суворовой О.С., Суворовой Н.В., Суворовой О.В. договора дарения квартиры от 15 апреля 2013 г. в установленном законом порядке не прошел государственную регистрацию.
Судебная коллегия, проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции, согласилась с выводом районного суда.
Между тем Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что судебные постановления приняты с нарушением норм материального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.
В соответствии с пунктом 1 статьи 131 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней. Регистрации подлежат: право собственности, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования, ипотека, сервитуты, а также иные права в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными законами.
В соответствии со статьей 432 названного кодекса договор считается заключённым, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
По договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (п. 1 ст. 572 ГК РФ).
Согласно пункту 3 статьи 574 Гражданского кодекса Российской Федерации договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.
В соответствии с пунктом 8 статьи 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» правило о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащееся в статье 574, не подлежит применению к договорам, заключаемым после 1 марта 2013 года.
Из материалов дела следует, что договор дарения спорной квартиры заключен сторонами 15 апреля 2013 г. в письменной форме, между сторонами были согласованы существенные условия данного договора: предмет, порядок передачи имущества, Суворовой О.С. было выражено согласие получить в дар от Суворова В.Г. спорную квартиру.
В соответствии с вышеприведенными изменениями действующего законодательства спорный договор дарения жилого помещения государственной регистрации не подлежал.
Также судом первой инстанции было установлено, что 20 апреля 2013 г. Федорова Т.П., действующая по доверенности в интересах Суворова В.Г., обратилась с заявлением и необходимыми документами о государственной регистрации спорного договора дарения при жизни последнего. Суворов В.Г. умер 1 мая 2013 г.
Как следует из норм Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 13, п. 7 ст. 16), в процессе регистрации правообладатель (или соответственно доверенное лицо) участвует при подаче заявления о государственной регистрации права. С заявлением предоставляются и все необходимые документы. В дальнейшем все процедуры по проверке, регистрации и внесению соответствующей записи в реестр осуществляются компетентными органами, совершение сторонами каких-либо юридически значимых действий в процессе самой регистрации не требуется. Стороны могут лишь отозвать свое заявление до внесения записи о регистрации в реестр.
Поскольку даритель Суворов В.Г. лично участвовал в заключении договора дарения и оформлении доверенности для регистрации перехода прекращения права собственности на квартиру, чем выразил свою волю на заключение и государственную регистрацию перехода права собственности по сделке к одаряемым, заявление о регистрации было подано по доверенности при жизни дарителя и им отозвано не было, то факт его смерти не является основанием для отказа в государственной регистрации перехода права собственности на квартиру.
При таких обстоятельствах выводы судов обеих инстанций о невозможности государственной регистрации перехода права собственности на квартиру к Суворовой О.С., Суворовой Н.В. и Суворовой О.В. на основании договора дарения от 15 апреля 2013 г. в связи со смертью дарителя являются неправомерными.
Ввиду изложенного Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального права являются существенными, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможно восстановление прав и законных интересов заявителя. Данные нарушения могут быть исправлены только посредством отмены состоявшихся по делу судебных постановлений.
Принимая во внимание, что обстоятельства, имеющие значение для дела, судом первой инстанции установлены, Судебная коллегия, отменяя судебные постановления, находит возможным, не передавая дело на новое рассмотрение, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований Суворовой О.С.
Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:
решение Смольнинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 15 января 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 15 мая 2014 г. отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования Суворовой О.С. к Суворовой В.М. о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру удовлетворить.
| Председательствующий | Кликушин А.А. |
| Судьи | Вавилычева Т.Ю. |
| Назаренко Т.Н. |
Обзор документа
Супруг подарил жене и их общим детям квартиру, находящуюся в его собственности. В связи со смертью дарителя госрегистрация перехода права собственности не была произведена. Квартира была включена в состав наследства. На него претендует в т. ч. и мать наследодателя. Поэтому вдова предъявила к ней иск о госрегистрации перехода права собственности на квартиру.
В иске было отказано. Но Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила акты нижестоящих инстанций и удовлетворила иск. При этом она руководствовалась следующим.
Согласно ГК РФ договор дарения недвижимости подлежит госрегистрации. Это правило не применяется к договорам, заключаемым после 1 марта 2013 г. В спорном случае договор дарения был заключен 15 апреля 2013 г. Поэтому он не подлежал госрегистрации.
Судом установлено, что представитель дарителя, действующий по доверенности, обратился с заявлением и необходимыми документами для госрегистрации. Это произошло при жизни дарителя.
Как следует из Закона о госрегистрации прав на недвижимость и сделок с ней, в процессе регистрации правообладатель (доверенное лицо) участвует при подаче заявления о госрегистрации права. С заявлением предоставляются и все необходимые документы. В дальнейшем все процедуры по проверке, регистрации и внесению записи в реестр осуществляются компетентными органами. Совершение сторонами каких-либо юридически значимых действий в процессе самой регистрации не требуется. Стороны могут лишь отозвать свое заявление до внесения записи о регистрации в реестр.
Госрегистрация призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу правоустанавливающих документов. Она не затрагивает самого содержания гражданского права.
Даритель лично участвовал в заключении договора дарения и оформлении доверенности для регистрации перехода права собственности на квартиру, чем выразил свою волю на заключение и госрегистрацию перехода права собственности по сделке к одаряемым. Заявление о регистрации было подано по доверенности при жизни дарителя и им отозвано не было. Поэтому факт его смерти не является основанием для отказа в госрегистрации перехода права собственности на квартиру.
Выводы судов о невозможности госрегистрации перехода права собственности на квартиру на основании договора дарения в связи со смертью дарителя являются неправомерными.
Признание сделки незаключенной как самостоятельный способ защиты субъективного права
При принятии наследства, оформляя документы у нотариуса, наследник первой очереди обнаружил, что имеется договор дарения некого движимого имущества, заключенный за день до смерти правопредшественника с лицом, не являющимся наследником.
Наличие данного договора показалось подозрительным наследнику в связи с тем, что состояние наследодателя в последние дни было тяжелым и представляется сомнительным, что он мог совершить указанную сделку.
Было видно, что договор был шаблонным, составленным на одном листе, в графе даритель была поставлена подпись последнего без расшифровки. Проанализировав указанный договор, наследник пришел к выводу о том, что подпись от имени дарителя сделана не наследодателем, а иным лицом.
При таких обстоятельствах наследник решил оспорить указанную сделку.
В процессе подготовки искового заявления возник вопрос, какой способ защиты гражданских прав будет являться надлежащим: требование о признании сделки недействительной (ничтожной) или незаключенной?
Указанный вопрос, на первый взгляд, носит сугубо теоретический характер. Но в то же время, практическая значимость разрешения указанного вопроса заключается в том, что процессуальное законодательство вменяет в обязанность истцу осуществить надлежащий выбор способа защиты своего субъективного права. Именно последний должен дать первоначальную правовую квалификацию спорным правоотношениям.
Кроме того, формирование качественной правовой позиции по делу, в основном, обусловлено корректностью выбора способа защиты права.
Таким образом, в настоящей статье автор попытался проанализировать различия между недействительной (ничтожной) и незаключенной сделкой как с сугубо теоретических позиций, так и практическую значимость выделения двух указанных институтов.
Итак, в соответствии с пунктом 1 статьи 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.
В соответствии с приведенным нормативным положением, гражданские права и обязанности возникают в том числе из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.
Согласно статье 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
Согласно пункту 3 статьи 154 ГК РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).
В соответствии с пунктом 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
На основании пункта 1 стати 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
По смыслу действующего законодательства заключенный договор как согласованную волю двух или более лиц в отношении условий, указанных в законе или самом соглашении в качестве существенных, облеченную в надлежащую форму, сопряженную в случаях, установленных законом, с передачей вещи и (или) государственной регистрацией и направленную на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Соответственно незаключенным надлежит считать договор, если в нем отсутствует хотя бы один из вышеуказанных элементов.
Таким образом, на первый взгляд, понятие недействительной сделки не тождественно понятию незаключенной сделки. По смыслу, действующего правового регулирования, незаключенная сделка не порождает ни каких правовых последствий для сторон такой сделки.
Аналогичная правовая позиция сформулирована ВАС РФ, недействительные и незаключенные договоры как различные категории сделок, влекущие разные правовые последствия (постановления Президиума ВАС РФ от 14.07.98 № 1173/98 и от 01.10.2002 № 1325/02).
Таким образом, правовая природа недействительных и незаключенных договоров различна. Незаключенный договор — это несуществующий договор. Правовым последствием признания договора незаключенным является отсутствие обязательственных отношений между сторонами по нему, в связи с чем незаключенный договор нельзя признать недействительным. Аналогичной правовой позиции, преимущественно, придерживается практика арбитражных судов.
Так, в обоснование такой позиции приводится следующая аргументация:
Не нашел поставленный вопрос и разрешения в доктрине гражданского права.
Как отмечает Е. Годэмэ, классическая теория выделяла две категории недействительности, объясняя это делением условий договора на две категории по степени их важности для заключения договора: условия существования и условия силы.
Соответственно, несмотря на то, что часть ученных разграничивают указанные правовые категории, все они единогласны в том, что последствия и ничтожных и не заключенных сделок идентичны, а именно, бессилие такой сделки, не возможность рассматривать последнюю в качестве правопорождающего юридического факта.
В отечественной доктрине гражданского права рассматриваемые понятие не разграничивались. Собственно говоря, такая правовая категория как «сделка» применялась отечественными исследователя только к тем юридическим фактам, которые соответствовали действующему законодательству, в том же случае, если юридический факт не соответствовал законодательству, то такое правовое явление рассматривалось как «ничто», небытие.
Так, Д. И. Мейер писал, что «Только законные сделки можно назвать сделками, ибо сделки незаконные не считаются действительными, следовательно, и существующими. Собственно недействительной можно назвать только сделку, которая не соответствует существенным ее принадлежностям, определяемым законодательством. По смыслу слова под понятие недействительности подходит и такая сделка, которая оказывается бессильной в юридическом быту по отсутствии условия, которое определено для ее существования самими участниками сделки; но такую сделку мы называем несостоявшейся, находя это название более соответствующим ее природе»*(8).
По мнению Б. Газарьян и С. Зинченко, природа недействительных и незаключенных договоров различна, поскольку подтверждение факта заключения договора связано с достижением сторонами соглашения по всем существенным условиям, при недействительности сделки подлежат анализу и учету практически все элементы правоотношения: субъектный состав и его дееспособность, единство воли и волеизъявления, соответствие сделки закону, форма сделки*(11).
На первый взгляд все логично, но, если руководствоваться указанным подходом, следует признать то обстоятельство, что действующее гражданское законодательство разграничивает институты недействительности (ничтожности) сделок и их не заключенности.
В тоже время, если при признании сделки недействительной (ничтожной) действующее правовое регулирование предусматривает определенные последствия (по общему правилу, двусторонняя реституция), то при признании сделки не заключенной, никаких последствий гражданский закон не содержит.
Актуальность определения последствий не заключенной сделки остро возникает в случае, если такая порочная сделка фактически исполнена сторонами (имущество передано, деньги уплачены и пр.).
Судебная практика, чаще всего, применяет к не заключенным сделкам последствия аналогичные тем, которые предусмотрены для недействительных (ничтожных сделок).
Но если последствия признания сделки и недействительной (ничтожной) и не заключенной идентичны, то в чем тогда практическая ценность разделения указанных правовых явлений. Ведь с позиции практика, не важно какое требование из указанных нужно будет заявить суду, последствия будут одинаковы.
Полагаем, что учитывая, действующее правовое регулирование рассматриваемых институтов, полагаем, что с позиций доктрины понятие ничтожной сделки не тождественно понятию незаключенной сделки.
В то же время, принимая во внимание то обстоятельство, что действующее правовое регулирование не предусматривает специальных правовых последствий при признании сделки незаключенной, полагаем, что с практической точки зрения, существенных различий между указанными способами защиты в ракурсе последствия удовлетворения, заявленных требований не имеется.
В связи с изложенным, полагаем, что дробление неисправных сделок на ничтожные и незаключенные имеет исключительно практическую ценность.
*(1) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 30.10.2000 N А05-2327/00-5/2.
*(2) Постановление ФАС Уральского округа от 08.01.04 N Ф09-3913/03-ГК.
*(3) Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 05.10.2000 N А19-3392/00-35-Ф02-2071/00-С2, ФАС Московского округа от 6.08.02 N КГ-А40/5038-02.
*(4) Постановление ФАС Поволжского округа от 18.06.02 N А12-13770/01-С13.
*(5) Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 17.03.03 N Ф04/1139-149/А03-2003.
*(6) Годэмэ Е. Общая теория обязательств / Пер. с фр. И.Б. Новицкого. М., 1948. С. 150.
*(7) Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 2 / Пер. с франц. Е.А. Флейшиц. М., 1960. С. 278.
*(8) Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2-х частях. Ч. 1. М., 1997. С. 179.
*(9) Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 21.
*(10) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1999. С. 309.
*(11) Зинченко С., Газарьян Б. Ничтожные и оспоримые сделки в практике предпринимательства // Хозяйство и право. 1997. N 2. С. 120.