договор о ненападении между германией и польшей
Договор о ненападении между германией и польшей
ДЕКЛАРАЦИЯ
О НЕПРИМЕНЕНИИ СИЛЫ
МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И ПОЛЬШЕЙ
1934 года, (польск. Deklaracja między Polską a Niemcami o niestosowaniu przemocy) (называемая также Договор о ненападении между Германией и Польшей, Пакт Пилсудского – Гитлера) – совместная декларация, подписанная министром иностранных дел Германии Константином фон Нейратом и польским послом в Берлине Юзефом Липским 26 января 1934 года в Берлине сроком на 10 лет.
Подписание состоялось по инициативе Адольфа Гитлера и генерал-инспектора Польши Юзефа Пилсудского. Пилсудский недооценил амбиции Гитлера, считая его рациональным и разумным политиком. Подписание Декларации о неприменении силы Варшава де-факто помогло Германии выйти из политической изоляции, став одним из первых внешнеполитических успехов немецкого правительства под руководством Гитлерa. Нормализация отношений с Польшей позволяла Гитлеру действовать на Западе (Саар, Рурская область) и осуществлять довооружение без опасения за свои восточные границы. Более того, Гитлер пытался вовлечь Польшу в союз, направленный против СССР.
Ю. Бек, министр иностранных дел Польши (1932-39), определил свою политику как стремление к «равновесию» между западным и восточным соседями Польши. Однако, по сути дела, вместо равновесия наступило постепенное сближение санационного режима с Германией и осью Берлин-Рим. Это, в частности, выразилось в отказе от участия в системе коллективной безопасности в Европе, в пассивном отношении к милитаризации Третьего рейха, в одобрении агрессии в Абиссинии и Испании и, наконец, в отношении к аншлюсу.
Подписанию Декларации предшествовали безуспешные попытки Польши тайно склонить свою основную союзницу Францию к войне против Германии в связи с начавшейся её ремилитаризацией в нарушение Версальских соглашений. Отказ Франции, а также подписание летом 1933 года Пакта четырёх (Англия, Франция, Италия, Германия) усиливали опасения Польши, что «большие» державы будут готовы пожертвовать интересами «малых» в случае кризиса. Результатом стала попытка обезопасить себя от возможной агрессии двусторонним договором с Германией. Кроме того, на позицию Польши повлиял тот факт, что в среднеевропейской политике складывался чётко выраженный союз Польши и Венгрии, направленный против Малой Антанты (Чехословакия, Югославия, Румыния). Польское руководство ожидало от Германии (также заинтересованной в разделе Чехословакии и, возможно, Австрии и Югославии) активной взаимной поддержки в вопросах передела версальских границ. Частично эти ожидания оправдались после Мюнхенского соглашения 1938 года, когда Германия, Венгрия и Польша приступили к разделу чехословацкой территории.
Приход нацистов к власти в Германии отразился на германо-польских отношениях весьма ощутимо. Несмотря на оставшуюся в наследство от Веймарской республики конфронтацию с восточным соседом, внешняя политика нацистского руководства приобретала все менее «региональный» и все более «глобальный» характер. Ее вектор перемещался в западном направлении, а главными вопросами, занимавшими умы Гитлера и его приближенных, становились проблема равенства прав в вооружениях и взаимоотношения с ключевыми государствами Лиги Наций – Францией и Англией. Отношения с Польшей были подчинены этим задачам. Разрядка в отношениях с ней была обусловлена тяжелым международным и внутренним положением Германии и первоначально понималась как исключительно тактическая мера, подстраховывающая Германию с востока при ее переговорах с западом.
К осени 1933 г. германское руководство поняло, что не добьется своих внешнеполитических целей в рамках существующей в Европе системы международных отношений и взяло курс на ее решительный подрыв, выйдя из Лиги Наций. Многосторонние контакты были сменены активно применявшейся германской стороной тактикой двусторонних переговоров, посредством которых можно было достигнуть тех же целей. Здесь приоритетом Германии по-прежнему оставались отношения с Францией и решение вопроса по вооружениям.
Германия должна была также срочно выйти из той дипломатической изоляции, в которую сама себя загнала провалом переговоров по «Пакту четырех» и выходом из Лиги Наций. Для этого был нужен двусторонний договор с каким-либо соседним государством. Конечно, идеальной кандидатурой для этого была бы Франция, но присутствовали и запасные варианты, например, Польша. В конечном счете эта страна и тут сыграла своеобразную роль индикатора франко-германских отношений. Когда переговоры с Францией зашли в тупик, а Чехословакия отвергла германские предложения, договор с Польшей для гитлеровского руководства из средства давления на Францию превратился в способ выйти из внешнеполитической изоляции, подорвать антигерманскую профранцузскую систему союзов в Восточной Европе и на определенное время законсервировать территориальный вопрос на востоке. Германская сторона мастерски использовала недоверие между Польшей и Францией, начавшуюся германо-польскую разрядку, амбиции польского руководства, в том числе антипатию, питаемую поляками к системе многосторонних отношений между государствами.
В результате подготовки заключения соглашения Германия, при том, что находилась в невыгодном положении и время работало против нее, смогла добиться фактического принятия польской стороной своей позиции и заключить соглашение на условиях, в тот момент для Германии максимально благоприятных.
В тексте Декларации было особо указано, что она не аннулирует обязательства, данные ранее правительствами Германии и Польши третьим странам. Чтобы ещё больше успокоить своих союзников, Польша немедленно продлила польско-советский договор о ненападении, до истечения которого оставалось более года (однако на протяжении последовавших лет польское правительство продолжало рассматривать советскую угрозу как более серьёзную и последовательно блокировало попытки создания советско-польско-чехословацкого антигерманского блока). Предусматривалось сохранение обязательства о ненападении в силе и в случае вступления одной из договаривающихся сторон в войну с третьими государствами.
Германия до самого последнего момента скрывала планируемый договор от третьих стран. Хотя о готовящемся соглашении циркулировали слухи, такие государства, как Франция и Италия, накануне подписания декларации не верили в ее возможность. В большей степени, дезориентированной оказалась Франция, причем как Германией, так и своим польским союзником. Гитлеру удавалось до подписания этого документа поддерживать у французской стороны впечатление, что Германия готова и может договориться если не по всем, то хотя бы по части вопросов даже с самыми непримиримыми своими противниками. Польша, несмотря на прогрессирующее охлаждение отношений с Францией, заверяла последнюю, что не пойдет на соглашение с немецкой стороной хотя бы из-за вопроса вооружений, которым она не могла пренебречь. Подобные иллюзии французские руководители высказывали еще в декабре 1933 г., в частности советским представителям.
Французская газета «Эхо де Пари»:
«Оставит ли Польша Германии свободу действий в австрийском вопросе?
Примет ли она взамен этого «техническое» сотрудничество Германии
для действий на Украине, о которой она мечтает уже давно?».
Английское информационное агентство «Уик»
16 марта 1934 г. сообщило о наличии договоренности между Польшей и Германией
напасть на Советский Союз, причем уже совместно с Японией.
Английское издание «Нью стэйтсмен энд нэйшн»,
в августе 1934 г. писало
о скоординированном нападении Японии на российский Дальний Восток,
а Германии с Польшей на европейскую часть России.
Германии предстояло захватить Ленинград, а затем двигаться на Москву.
на Москву и на Украину.
В течение 1934 года Польша полностью прекратила военное сотрудничество с Францией. Польские военные заказы были переданы Швеции и Англии.
Польский посол во Франции Липский заявлял: «Отныне Польша не нуждается во Франции. Она также сожалеет о том, что в свое время согласилась принять французскую помощь, ввиду цены, которую будет вынуждена платить за нее». «Цена» действительно оказалась высокой, когда французские дивизии не отважились вступить в бой с немцами в дни «Странной войны». Польша была уничтожена. Англичане также не пришли к ней на помощь.
Однако первой и главной жертвой нового внешнеполитического курса Польши было суждено стать чехам. На 1934-й пришёлся пятнадцатилетний юбилей войны за Тешинскую Силезию. В связи с этим в Польше началась бурная кампания, направленная против соседей. В Цешине с помпой открыли памятник солдатам, погибшим в 1919 году. Газеты стали писать о чехах как о «народе подлецов». Тех из них, кто волею судеб оказался польским подданным, начали выселять из Речи Посполитой. Осенью 1934-го были проведены военные учения, в ходе которых отрабатывались действия на случай распада Чехословакии. Помимо этого, на польской территории стали готовить диверсионные группы для переброски через границу. Первой акцией саботажа этих групп стало осквернение памятника в городке Тржинце в январе 1935-го. А из Катовице через границу вещала радиостанция, которая вела античешскую пропаганду.
В 1935 году была выдвинута следующая идея: «Мы, поляки, как и итальянцы, стоим перед большой проблемой размещения и использования быстро увеличивающегося населения. Мы, поляки, как и итальянцы, имеем право требовать, чтобы для нас были открыты рынки экспорта и регионы для поселения, чтобы мы могли получать сырье, необходимое для национальной экономики на условиях – на которых это делают иные колониальные державы».
20 апреля 1935 г. центральные советские издания – «Правда» и «Известия» – перепечатывают из британской газеты текст секретного соглашения к германо-польскому пакту о ненападении от 26 января 1934 г.:
Обнародование договора в центральных изданиях осуществлялось не просто для пропагандистского сопровождения советско-французского договора. Это был еще и зондаж, провоцирование Варшавы (а, возможно, и Берлина) занять позицию, отреагировать – подтвердить или опровергнуть. Но реакции не последовало. Никаких протестов от германского и польского посольств, никаких нот из МИД Польши и Германии. И такое молчание было в пользу существования секретного соглашения.
С конца 1936 года стала муссироваться идея о том, что Польша «должна выйти из европейских границ», что поляки ничем не хуже немцев, итальянцев и японцев, требующих колоний.
В сентябре 1936 года на заседании Лиги Наций министр иностранных дел Польши Юзеф Бек зачитал обращение относительно проекта по расширению членства в комиссии по вопросам отобранных у Германии и Оттоманской Империи колоний, для того, чтобы все заинтересованные в колониях нации могли получить свою долю.
Похожее заявление было сделано на заседании комитета по иностранным делам польского сейма. Польша требовала предать ей до 9% бывших германских колоний в связи с тем, что она частично была «наследницей Германии в плане территорий». Поляки требовали Того и Камерун, «которые и так никому не нужны».
«Польское руководство содействовало Гитлеру»: как пакт между Варшавой и Берлином приблизил Вторую мировую войну
По итогам трёх разделов Речи Посполитой и Венского конгресса территория некогда могущественной Польши в конце XVIII — начале XIX века оказалась под контролем соседних держав — России, Австрии и Пруссии. Особенно сильное раздражение у польских националистов вызывало создание в восточной части их страны Царства Польского во главе с российскими монархами, ведь до этого именно Россия неоднократно становилась жертвой польской агрессии, а земли, заселённые этническими русскими, столетиями находились под властью Речи Посполитой.
Предпосылки к союзу
Несмотря на то что социально-экономическое развитие Царства Польского под властью российских царей демонстрировало положительную динамику, а его население быстро росло, местные националисты неоднократно поднимали восстания и создавали антироссийские тайные общества. При этом они зачастую действовали как агенты иностранных разведок, в частности японской и австрийской.
В 1917 году Временное правительство пообещало полякам независимость в обмен на участие в антигерманском союзе. 29 августа 1918 года Совнарком РСФСР отменил действие царских международных договоров, фактически предоставив Польше национальный суверенитет. Через несколько недель была провозглашена независимая Польша, которую вскоре возглавил революционер, бывший японский и австрийский шпион Юзеф Пилсудский. Придя к власти, он не стал принимать во внимание тот факт, что именно Советская Россия даровала его стране независимость, и развязал против неё в 1919 году войну, в результате которой Варшава захватила Западную Украину и Западную Белоруссию.
По Версальскому договору 1919 года Польше отошли обширные германские территории — Познань и часть Померании. Данциг (Гданьск), свыше 95% населения которого говорили по-немецки, был объявлен вольным городом, но оказался связан с Польшей таможенным договором. Восточную Пруссию от основной территории Германии отделяла полоса земли, известная как Польский коридор.
«Рано или поздно территориальный вопрос между Берлином и Варшавой должен был подняться. Кроме того, в начале 1930-х в Германии к власти пришли нацисты во главе с Гитлером, известным своими антиславянскими взглядами. Однако Пилсудский, который хоть и не являлся формально главой Польши, но фактически ею руководил, стоял на прогерманских позициях. Он считал, что Берлин и Варшава смогут объединиться против Советского Союза и ряда других соседних стран», — рассказал в интервью RT кандидат исторических наук старший преподаватель РГГУ Вадим Трухачёв.
Польско-нацистское партнёрство
«Сближение Польши и Германии в 1930-х объяснялось комбинацией нескольких взаимосвязанных факторов. Во-первых, внешнеполитические цели Берлина и Варшавы во многом совпадали. Польша и Германия стремились разрушить Малую Антанту — политический блок, объединявший Чехословакию, Югославию и Румынию. И польское, и германское руководство имели территориальные претензии к Чехословакии и стремились расчленить это государство. У Берлина и Варшавы также были далеко идущие планы относительно Советского Союза», — отметил в беседе с RT научный сотрудник Музея Победы кандидат исторических наук Николай Пономарёв.
По словам эксперта, когда в 1933—1935 годах начала нарастать угроза войны между Японией и СССР, в Германии и Польше стали обсуждать перспективы совместного нападения на Советский Союз.
«Многие польские политики открыто мечтали о совместном польско-нацистском параде на Красной площади», — рассказал в беседе с RT Вадим Трухачёв.
26 января 1934 года министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат и посол Польши в Берлине Юзеф Липский подписали Декларацию о неприменении силы между Германией и Польшей. В документе указывалось, что он закладывает основу для новой фазы отношений между двумя странами. Варшава и Берлин гарантировали друг другу, что любые спорные вопросы в двусторонних отношениях будут решать исключительно мирным путём. Договор заключался на десять лет с автоматической пролонгацией, если одна из сторон его не денонсирует. Подписание декларации имело далеко идущие последствия.
«Позиция официальной Варшавы сделала невозможным заключение договора о коллективной безопасности между Чехословакией, Финляндией, Литвой, Латвией, Германией и Советским Союзом. Во многом партнёрство Польши и Германии сказалось и на судьбе Чехословакии. Варшава, заинтересованная в отторжении Тешинской области, поддержала Берлин в судетском вопросе», — рассказал Пономарёв.
В 1935 году Пилсудский скончался от рака, но власти Польши продолжили его внешнеполитический курс.
Пик сотрудничества Берлина и Варшавы пришёлся на 1938 год. В мае Германия подняла вопрос об отторжении у Чехословакии Судетской области. Прага объявила частичную мобилизацию, а Советский Союз, связанный с Чехословакией договором о взаимопомощи, заявил о поддержке союзника. Однако Польша пообещала мировому сообществу объявить СССР войну, если Красная армия попытается прийти на помощь Праге (польские земли отделяли советскую территорию от чехословацкой).
Международная ситуация становилась всё более напряжённой, однако в сентябре Франция, которая официально являлась союзником Чехословакии, а также Англия гарантировали Гитлеру, что его требования будут удовлетворены без боевых действий. Чехословакию же власти западных держав предупредили, что если она объединится в борьбе за независимость с русскими, то война примет характер «крестового похода против большевизма», и Париж с Лондоном не останутся в стороне.
«Обманули себя сами»
29 сентября 1938 года в Мюнхене прошли переговоры между представителями Германии, Италии, Англии и Франции. Делегацию Чехословакии на них не пустили, по факту уведомив её о принятых решениях. Интересы Польши на переговорах фактически представлял Адольф Гитлер. Согласно достигнутому соглашению, Чехословакия была разделена. Судетская область отошла Германии.
«Польское руководство фактически содействовало Гитлеру в реализации его внешнеполитических планов. Особо следует отметить, что шаги Варшавы способствовали минимизации доверия к Польше со стороны СССР», — рассказал Пономарёв.
По его словам, политика Польши во многом повлияла на позицию Москвы после фактического провала переговоров с Британией и Францией относительно заключения договора о взаимопомощи в 1939 году.
По мнению Вадима Трухачёва, польское руководство до конца верило, что Германию заинтересуют перспективы совместных действий против СССР.
«Кроме того, Варшава рассчитывала на гарантии безопасности со стороны Парижа и Лондона. Но мы прекрасно знаем, чем всё закончилось. После нападения Германии на Польшу на западном фронте у рейха началась очень странная война, которая ничем не помогла Варшаве. Поляков обманули и Германия, и Франция, и Англия. Но в первую очередь они обманули себя сами», — отмечает эксперт.
С точки зрения Николая Пономарёва, именно сближение Польши и Германии в предвоенные годы сделало возможной катастрофу 1939 года.
«С одной стороны, польское руководство способствовало усилению Германии, а с другой — убедило советских вождей в своей враждебности и неспособности договариваться», — подытожил Пономарёв.
Новое в блогах
Пакт Пилсудского-Гитлера
После того, как шляхте удалось «подружиться» с Гитлером, ситуация в Европе (накануне сделавшей первые шаги к системе коллективной безопасности) начинает меняться. Польша, несмотря на кажущиеся добрососедские отношения с Советским Союзом, выступает категорически против. И недвусмысленно намекает немцам на то, что пора забыть «старые обиды» (недавно поглощённые поляками исконно немецкие земли) и приступить к совместному переделу Европы.
Уже в 1934 году поляки сделали свой судьбоносный выбор, выбрав своими союзниками не СССР или т.н. «Европейские демократии», а национал-социалистическую Германию. Причём выбор этот был продиктован не тупиком во внешней политике (руку дружбы протягивали как на Востоке, так и на Западе), не стремлением обезопасить себя (война была ещё далеко), а неуёмным желанием территориальной экспансии.
Польские войска входят в чехословацкий город Тешин(Цешин)
После «Мюнхенского сговора», практически растоптавшего надежды СССР на построение системы коллективной безопасности в Европе. Польша, отказавшаяся пропускать через свою территорию советские войска на помощь Чехословакии, оккупировала её Тешинскую область. Благодаря Западной «политике умиротворения» никто не остался обиженным, и даже Польше достался кусочек с барского стола «великих держав».
Однако, уже год спустя радость закончилась, а заветная мечта о совместном польско-немецком походе на Советский Союз осталась несбыточной. С тех самых пор поляки холят и лелеют миф о том, как «миролюбивую Польшу разорвали на части Гитлер и Сталин», потрясая «секретными протоколами» (оригиналы которых, почему-то, до сих пор не обнародованы).
А ведь если бы Польша, не ставила палки в колёса СССР и позволила прийти на помощь Чехословаки, то судьба Европы и всего мира могла сложиться иначе. Но, история не имеет сослагательного наклонения.
Тайны пакта Гитлера-Пилсудского
На самом деле довоенная Польша была ничуть не меньшим агрессором, чем нацистская Германия. Первыми заключив с Гитлером договор о ненападении, поляки всячески потакали и разделяли как жидоненавистнические идеи фюрера, так и его желание «правильно» переделить Европу вместе с территорией СССР. На которые Польша тоже точила зубы.
Слева направо: немецкий посол фон Мольтке, «начальник» Польши Пилсудский, Геббельс и Юзеф Бек
Поляки яростно отрицают факт существования секретного пакта к договору о ненападении. Тем не менее, писать о нем начали сразу же, и вовсе не в СССР. Первой об этом тайном пакте заговорила европейская пресса в том же 1934 году. Французская газета «Эхо де Пари» писала о «секретном польско-германском соглашении», а издание «Попюлер» в статье «Пилсудский и Гитлер» прямо указывала на следующее:
«Самым существенным вопросом является следующий: какой ценой Пилсудский и его банда заключили соглашение с Гитлером? Оставит ли Польша Германии свободу действий в австрийском вопросе? Примет ли она взамен этого „техническое“ сотрудничество Германии для действий на Украине, о которой она мечтает уже давно?».
И подобная информация продолжала поступать в европейскую прессу вплоть до конца 1934 года!
Данные о секретном польско-германском сотрудничестве стали поступать и по линии советской разведки. В 1935 году советский резидент в Варшаве, со ссылкой на агента, работавшего в польском Генеральном штабе, сообщал в Москву:
«Наш агент категорически утверждает (так как сам читал), что к известному и официально опубликованному пакту о неагрессии в течении десяти лет между Польшей и Германией. имеется секретное добавление».
А вот какие разговоры ходили в среде русской эмиграции, которые внимательно отслеживались агентами Иностранного отдела Главного Управления государственной безопасности НКВД СССР. Так, в одном из писем бывшего посла Российской империи в Британии Е.В Саблина, которое перехватили эти агенты, было указано:
«Ходят толки о том, что, на случай занятия Японией части российской территории на Дальнем Востоке, Польша и Германия уладят свои собственные разногласия за счёт России. Польша могла бы отказаться от Данцигского коридора в обмен на некоторую часть российской территории и другой порт».
Скорее всего, речь шла о литовской Клайпеде, которую поляки намеревались разменять на спорный с Германией Данциг — информация об этом также прошла по линии советской разведки.
А ещё стало известно, что между польским и германским Генеральными штабами заключена специальная конвенция о сотрудничестве, направленная против СССР: в частности, Польше — в случае войны с Россией — предполагалось передать земли советских Украины и Белоруссии.
Фашист фашиста видит издалека
Впрочем, не только эта отрывочная информация, но и сами реальные действия обоих диктатур в 30-ые годы прямо свидетельствовали о непомерных притязаниях на соседние территории.
Польша в предвоенные годы формально называлась республикой. На деле с 1926 года страной управляла генеральская хунта в лице диктатора Юзефа Пилсудского и прочих выходцев из военной среды — маршала Эдварда Рыдз-Смиглы, полковника Юзефа Бека. Хунта признавала лишь идеологию польского великодержавного национализма. К остальным политическим идеям генералы относились с подозрением. Многие партии и движения в авторитарной Польше находились под запретом.
Но польский фашизм проявлялся не только в идейной нетерпимости. Эта страна стала настоящей тюрьмой для проживавших в ней национальных меньшинств — украинцев, белорусов, немцев, евреев, литовцев, которые составляли около трети населения.
Кстати, поляки собирались выселить всех своих евреев на. Мадагаскар! А Гитлеру, если он решит «еврейский вопрос», польские дипломаты обещали поставить самый большой памятник в Варшаве. И это не домыслы, а сохранившиеся стенограммы переговоров, на которые я неоднократно ссылылся ранее.
Польшей была создана специальная комиссия по изучению приспособленности этого африканского острова для заселения его польскими евреями. В комиссию вошли директор еврейского эмиграционного общества в Варшаве Леон Альтер, агроном из Тель-Авива Соломон Дик и майор Мечислав Лепецкий. В мае 1937 комиссия отбыла из Парижа на Мадагаскар, где поработала 10 недель, составив отчёт относительно пригодности северной части острова к колонизации.
Идея выселения польских евреев на Мадагаскар была поддержана и Гитлером, который, встречаясь с польским послом в Берлине, сказал, что именно в этом он видит решение еврейской проблемы.
Но особые гонения поляки обрушили на православное население — на жителей Западной Белоруссии и Украины. В июне 1934 года специальным декретом правительства был создан лагерь смерти Картуз-Береза, в который помещали любого, кто посмел сомневаться в правильности проведения польской национальной политики. Одновременно Польша на международном уровне официально отказалась соблюдать любые права своих национальных меньшинств.
Понятно, что при таких условиях фашисты Польши просто не могли не сблизиться с нацистами Германии — расистские взгляды Гитлера очень симпатизировали Пилсудскому и его окружению. Их сближение началось сразу после прихода Гитлера к власти. Именно поляки первыми в мире заключили с Гитлером пакт о ненападении, тем самым положив начало международному признанию нацистского режима.
Польша, кроме того, стала представлять интересы Германии в Лиге наций, откуда нацисты вышли с громким скандалом. Польские правители неизменно поддерживали все без исключения внешнеполитические вылазки Гитлера — от введения немецких войск в Рейнскую демилитаризованную зону в 1936 году до грубого присоединения Австрии к Третьему рейху двумя годами позже.
Кстати, факт представительства интересов Берлина сегодня Варшава тоже отрицает, а захват Чехословакии оправдывает его бескровностью. Что, кстати, ложь. Но об этом позже.
Сближение с Берлином сопровождалось отдалением Польши от Франции, которая так много сделала для становления польского государства — ведь именно благодаря Франции поляки смогли остановить наступление Тухачевского на Варшаву в 1920 году. Но уже в 1932 году Пилсудский выпроводил из Польши французскую военную миссию. А в течение 1934 года Польша полностью прекратила военное сотрудничество с Францией — все польские военные заказы были переданы Швеции и Англии.
Польский посол во Франции Липский тогда заявил:
«Отныне Польша не нуждается во Франции. Она также сожалеет о том, что в своё время согласилась принять французскую помощь, ввиду цены, которую будет вынуждена платить за неё».
Единство в русофобии
Но самым главным предметом польско-нацистского сближения стала ненависть к Советскому Союзу. Официальная польская военная доктрина, подготовленная в 1938 году, гласила:
«Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке. Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно. Главная цель — ослабление и разгром России».
Этой доктрине предшествовала директива польского Генштаба (№ 2304/2/37, от 31 августа 1937 года), в которой указывалось, что конечной целью польской политики является «уничтожение всякой России», а в качестве одного из действенных инструментов её достижения названо разжигание сепаратизма на Украине, на Кавказе и даже в Средней Азии, с использованием возможностей военной разведки.
А во время неоднократных визитов нациста номер два Германа Геринга в Польшу тот твёрдо обещал полякам всячески противодействовать политике Советского Союза в Европе. Так, в беседе с маршалом Рыдз-Смиглы Геринг заявил:
«Необходимо всегда помнить, что существует большая опасность, угрожающая с востока, со стороны России, не только Польше, но и Германии. Эту опасность представляет собой не только большевизм, но и Россия как таковая, независимо от того, существует ли в ней монархический, либеральный или какой-либо иной строй. В этом отношении интересы Польши и Германии всецело совпадают».
Маршал полностью согласился с мнением ближайшего соратника Гитлера.
В декабре 1938 года видный польский дипломат Ян Каршо-Седлевский откровенно говорил одному своему германскому коллеге:
«Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определённо стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на Востоке, прежде всего за счёт Украины, могут быть обеспечены лишь путём заранее достигнутого польско-германского соглашения».
В общем, поляки буквально напрашивались в компанию Гитлера, чтобы вместе начать поход на Россию!
От Тешина до Данцига
Кульминацией польско-нацистской дружбы стал совместный раздел Чехословакии. Как известно, началом этому разделу послужили требования Германии передать ей Судетскую область Чехословакии, населённую преимущественно немцами. В самый разгар судетского кризиса в сентябре 1938 года Польша предъявила чехам аналогичный ультиматум о «возвращении» ей промышленно развитой Тешинской области, где проживало немало поляков.
В Польше стала нагнетаться античешская истерия. Польская армия организовала ряд вооружённых провокаций — одно подразделение перешло границу и учинило перестрелку с чешскими солдатами, польские самолёты регулярно вторгались в воздушное пространство Чехословакии.
29-го сентября 1938 года было заключено печально известное Мюнхенское соглашение между ведущими западными странами и Гитлером.
В польском Генштабе эту операцию назвали “Залужье”. Она началась 2-го октября. Польша, пользуясь полным параличём чешского государства, быстро захватила Тешинскую Силезию и некоторые населённые пункты на территории современной Словакии.
Национальный триумф в Польше по случаю захвата Тешинской области напоминал древнеримский! Юзеф Бек был награждён орденом “Белого орла”, кроме того, «благодарная» польская интеллигенция присвоила ему звания почётного доктора Варшавского и Львовского университетов. Польская пропаганда захлёбывалась от восторга. 9-го октября 1938 года “Газета Польска” писала: “…открытая перед нами дорога к державной, руководящей роли в нашей части Европы требует в ближайшее время огромных усилий и разрешения неимоверно трудных задач”…
Да, не зря позднее Уинстон Черчилль с возмущением назвал Польшу государством, которое с жадностью гиены бросилось доедать в Чехословакии то, что «не доели» нацисты.
Очевидно, что следующим «державным шагом» должно было стать совместное нападение с немцами на СССР. Вот какую запись сделал министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп после встречи в январе 1939 года со своим польским коллегой Юзефом Беком: «Господин Бек не скрывает, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Чёрному морю».
Совместного похода на Восток не получилось
Гитлеру в его людоедских планах не нужны были никакие славяне — ни поляки, ни русские.А все заигрывания с Польшей являлись лишь отвлекающим манёвром.
Разногласия с Германией начались в самом начале 1939 года. Немцы тогда предложили полякам урегулировать давний спор по поводу города Данциг, крупного порта на Балтийском море. Германия хотела взять город под свой полный контроль. Взамен Германия обязалась помочь Польше в строительстве военно-морской базы в соседней Гдыне.
Поначалу Польша согласилась на эти условия. На весну 1939 года назначили совместную дипломатическую конференцию, итогом которой должен был стать окончательный мирный договор, регулирующий все территориальные проблемы между двумя странами. Но в апреле поляки неожиданно оборвали все контакты с немцами.
В Польше, где у многих уже буквально голова закружилась от прежней безнаказанности, началась теперь уже антигерманская рекламная кампания. По стране прокатилась волна погромов немецкого населения. Поляки распевали на улицах песенки о том, как они скоро двинутся маршем на Берлин.
Надо сказать, что и сегодня в Польше есть деятели, горько сожалеющие о том, что польско-нацистский альянс так и не удался. Один из них, некий профессор Вечоркевич, в 2005 году на страницах ведущей польской газеты «Жечьпосполита» мечтательно рассуждал о том, каким полезным был бы тандем нацистской Германии и Польши:
«Мы бы могли найти своё место на стороне рейха, почти такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с нашим маршалом Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск».
Так и хочется напомнить, что поляки уже были в Москве и даже жрали в Кремле друг друга.
«Нужно считать тайной и трагедией. тот факт, что народ, способный на любой героизм. постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных. Всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, другая пресмыкалась в подлости» (Уинстон Черчилль о Польше).