договор о возложении обязанностей на третье лицо
Является ли поручение о платеже в пользу третьего лица офертой?
Верховный Суд РФ Определением от 22 декабря 2020 г. частично отменил акты судов предыдущих инстанций и направил дело № А40-121066/2019 в отмененной части на новое рассмотрение.
Хотя определение не содержит новых правовых позиций, однако три разных подхода, отраженных в судебных актах по делу, актуализируют соответствующие правовые проблемы. Во-первых, какова правовая природа поручения кредитора должнику о необходимости осуществления платежей по договору в пользу третьего лица? Во-вторых, подтверждает ли факт зачета копия акта в отсутствие оригинала и как оценивать наличие полномочий на подписание соответствующего документа у лица, направившего акт сверки по электронной почте?
Фабула дела
Истец направил ответчику финансовое поручение от 26 января 2018 г., согласно которому часть долга ответчика перед истцом по договору подряда подлежала уплате в пользу третьего лица в счет погашения долга истца перед ним. Ответчик оплатил требуемую сумму четырьмя платежами (от 30 января, 6 февраля, 26 и 28 апреля 2018 г.). Письмо истца от 27 апреля 2018 г. содержало просьбу об аннулировании всех финансовых поручений.
Суд первой инстанции квалифицировал финансовое поручение как оферту на право заключения соглашения о порядке исполнения обязательства третьим лицом. При толковании условий оферты суд посчитал, что срок исполнения поручения должен составлять 7 дней (п. 2 ст. 314 ГК РФ), а указанная в нем сумма должна быть уплачена единым платежом, что прямо следует из текста оферты и является существенным условием. Тот факт, что в течение семи дней до 6 февраля 2018 г. ответчик не выплатил всю сумму, суд расценил как отказ от акцепта оферты.
Апелляционная и кассационная инстанции согласились с оценкой финансового поручения как оферты, а также с выводом суда первой инстанции о едином платеже как существенном условии. Суды на основании п. 1 ст. 441 ГК с учетом вывода о том, что такие поручения об оплате в пользу третьего лица всегда исполнялись в течение 14 дней и единым платежом, истолковали неполную уплату суммы в течение 14 дней как отказ от акцепта оферты. В отношении суммы, уплаченной платежами от 30 января и 6 февраля 2018 г., суды заключили, что данные платежи являлись новой офертой со стороны ответчика, которая была акцептована истцом путем зачета в счет погашения задолженности ответчика перед ним. С учетом подп. 1 п. 2 ст. 313 ГК суды расценили платежи от 26 и 28 апреля как исполненные в ситуации, когда у истца не было задолженности перед третьим лицом, а у ответчика не было поручения от истца произвести оплату в пользу третьего лица. Ссылку истца на произведенные в апреле 2018 г. платежи ответчика как на доказательство погашения задолженности истца перед третьим лицом суды не посчитали доказательством признания правомерности данных платежей.
Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС указала, что в финансовом поручении отсутствует условие о необходимости единого платежа, и привела ссылки на подтверждающее правомерность исполнения обязательства по частям нормативное регулирование, которое представляется бесспорным. В определении также отмечено, что истец использовал произведенные 26 и 28 апреля 2018 г. платежи ответчика как доказательство погашения задолженности истца перед третьим лицом. Факт наличия или отсутствия задолженности ВС трактовал как не имеющий значения с учетом поручения истца.
Различная оценка правовой природы финансового поручения привела к различному правому регулированию и разным выводам судов.
Правовая природа финансового поручения
По форме финансовое поручение – это письмо с просьбой (требованием) кредитора к должнику о необходимости осуществления платежей по договору в пользу третьего лица, а не кредитора.
В рамках рассматриваемого дела все судебные инстанции, кроме Верховного Суда, пришли к выводу, что финансовое поручение – это оферта на заключение соглашения о порядке исполнения обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК, п. 21 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54). ВС не стал оценивать правовую природу финансового поручения и указал, что ответчик осуществил платежи в соответствии с указаниями истца, – то есть убедившись, что исполнение осуществляется надлежащему лицу (ст. 312 ГК).
Таким образом, суды указали два варианта квалификации: оферта или исполнение надлежащему кредитору. Хотя ст. 312 ГК наиболее близка к рассматриваемому правовому механизму и применяется судами (см., например, постановление АС Московского округа от 27 сентября 2017 г. № Ф05-14072/2017 по делу № А40-164823/2016), речь в ней идет скорее о том, чем должен руководствоваться должник, чтобы убедиться в том, что производит исполнение надлежащему кредитору. В любом случае, если после получения такого финансового поручения он исполнит обязательство не в пользу указанного третьего лица, а в пользу кредитора, исполнение будет признано надлежащим.
На первый взгляд, возможна такая оферта на заключение:
Стоит сразу отказаться от второго и третьего вариантов, поскольку первый предполагает возникновение у третьего лица права требовать исполнения от должника, а поручение представляется неподходящей формой, поскольку не имеется в виду исполнение обязательства только от имени кредитора.
В свою очередь, соглашение о порядке исполнения обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК) подразумевает, что генеральным предметом такого соглашения в рассматриваемом деле является договор между истцом и третьим лицом. Между тем финансовое поручение касается непосредственно порядка исполнения обязательств по договору между истцом и ответчиком.
Полагаю, финансовое поручение стоит рассмотреть как дополнительное соглашение о порядке расчетов к договору, поскольку оно:
Таким образом, если обязательство было исполнено в соответствии с условиями договора, значит, оно исполнено надлежаще. При этом после акцепта такой оферты исполнение обязательства в пользу кредитора, а не третьего лица будет считаться ненадлежащим, поскольку исполнено не в соответствии с условиями договора, что может стать основанием для возмещения определенных убытков. Такое соглашение будет действовать, пока не будет исполнено в полном объеме или пока стороны не изменят договор в данной части, если в самом соглашении или оферте не указан срок исполнения или «срок актуальности». Такой подход порождает связанные с возможной просрочкой исполнения со стороны должника проблемы, влекущие необходимость дополнительного контроля со стороны кредитора.
Если рассматривать в обсуждаемом деле финансовое поручение как оферту истца в адрес ответчика на заключение допсоглашения к договору подряда, регулирующего порядок расчетов сторон по договору, то акцепт оферты произошел 30 января 2018 г. (то есть в день первого частичного платежа). С этой даты до момента изменения порядка расчетов по договору данная часть задолженности ответчика перед истцом подлежала уплате в установленном финансовым поручением порядке.
27 апреля 2018 г. (накануне даты последнего платежа 28 апреля) истец направил ответчику письмо с требованием об аннулировании всех финансовых поручений. Письмо не содержало ссылку на конкретный спорный договор подряда, в связи с чем его нельзя считать направленным на изменение условий договора.
С учетом изложенного подхода стоит предположить, что платежи ответчика в пользу истца от 26 и 28 апреля 2018 г. произведены надлежащим образом и в соответствии с условиями договора подряда с учетом изменений порядка расчетов, внесенных посредством оферты истца от 26 января и акцепта ответчика от 30 января того же года.
Копия акта зачета как доказательство
В доказательство погашения долга ответчик представил в материалы дела акт о зачете встречных требований от 31 декабря 2017 г., нотариальный осмотр электронной почты, согласно которому данный акт был направлен с доменной почты истца.
Суд первой инстанции посчитал, что факт зачета материалами дела не подтвержден, поскольку оригинал акта в материалы дела не представлен. В акте сверки между сторонами за период по 31 декабря 2017 г. зачет, произведенный 31 декабря, не отражен, доказательства направления оригинала акта зачета отсутствуют, электронные письма не подписаны электронной подписью, полномочия отправителя акта на его подписание не подтверждены. Кроме того, сторонами не предусмотрена возможность направления акта зачета с указанного электронного адреса.
Апелляция согласилась с выводом первой инстанции и также отметила «очевидное визуальное несоответствие подписи» на акте зачета и подписей на имеющихся оригиналах документов. По электронной почте получен не «документ», а «скан-копия документа». По мнению суда, тот факт, что документ направлен с того же домена, что и у почты, указанной в договоре, не свидетельствует о том, что письмо исходит от уполномоченного лица. Тот факт, что другие акты зачета направлены с того же электронного адреса, данный вывод не опровергает. Суд также не принял во внимание свидетельские показания лица, подписавшего акт зачета. «Свидетель не является единственным лицом, который доподлинно располагает информацией о том, подписывал ли он спорный документ», – отметил апелляционный суд. Кассация поддержала выводы предыдущих судебных инстанций.
Однако Верховный Суд не согласился с выводами нижестоящих судов и указал, что отсутствие подлинника акта зачета не исключает факта зачета. ВС заметил также, что заявление о зачете может быть выражено не только в форме встречного иска, но и в виде возражений на иск.
Действительно, ч. 6 ст. 71 АПК РФ исключает доказательственную силу копии акта зачета только в том случае, если имеется другая, не тождественная ему копия, в связи с чем вопрос о происхождении спорного акта зачета остается.
Позиция, аналогичная высказанной ВС, прослеживается и в судебной практике. Например, в постановлении АС Московского округа от 1 октября 2019 г. по делу № А40-129372/2016 отмечено, что копия соглашения о зачете предоставлена конкурсному управляющему именно ответчиком, что в совокупности с иными обстоятельствами дела подтверждает факт зачета даже в отсутствие подлинника соглашения. Похожая позиция отражена в постановлении АС Центрального округа от 13 января 2017 г. по делу № А08-5378/2014.
Особую специфику рассматриваемому делу придает факт осуществления конкурсного производства в отношении истца, что исключает возможность проведения не только зачета, но и сальдирования (судебной практике не известны случаи сальдирования после введения конкурсного производства). Любые документы, предоставленные контрагентами лица, в отношении которого введена процедура банкротства, подлежат дополнительной проверке (п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). С учетом данного подхода необходимо оценивать и показания бывшего руководителя истца.
В заключение отмечу, что дело № А40-121066/2019 интересно не только затронутыми вопросами права, но и подходами судов к оценке фактических обстоятельств.
Статья 313. Исполнение обязательства третьим лицом
1. Кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо.
2. Если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в следующих случаях:
1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;
2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.
3. Кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.
4. В случаях, если в соответствии с настоящей статьей допускается исполнение обязательства третьим лицом, оно вправе исполнить обязательство также посредством внесения долга в депозит нотариуса или произвести зачет с соблюдением правил, установленных настоящим Кодексом для должника.
5. К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 настоящего Кодекса. Если права кредитора по обязательству перешли к третьему лицу в части, они не могут быть использованы им в ущерб кредитору, в частности такие права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме.
6. Если третье лицо исполнило обязанность должника, не являющуюся денежной, оно несет перед кредитором установленную для данного обязательства ответственность за недостатки исполнения вместо должника.
Комментарий к ст. 313 ГК РФ
Учитывая это, комментируемая статья закрепляет возможность исполнения обязательства третьим лицом за должника.
2. Привлечение к исполнению третьего лица (возложение исполнения), как правило, производится должником.
3. Пункт 1 комментируемой статьи устанавливает общее правило о том, что третье лицо, исполняющее обязательство за должника, является надлежащим субъектом исполнения. Как следствие, такое исполнение должно быть принято кредитором. В противном случае кредитор будет рассматриваться как просрочивший принятие исполнения (см. п. 2 ст. 406 ГК и коммент. к ней).
4. Начальное предложение п. 1 комментируемой статьи не должно толковаться обособленно от второго и приводить к выводу о невозможности возложения исполнения на третье лицо в случаях, когда исполнение должно быть произведено лично должником.
Следует иметь в виду, что закон не возлагает на кредитора обязанности воспользоваться предоставленной ему возможностью отказа. Поскольку рассматриваемое правило направлено именно на его защиту, кредитор может самостоятельно решить, соответствует ли предложенное третьим лицом в нарушение установленных запретов исполнение его интересам. Принятие кредитором такого исполнения придает ему надлежащий характер и, как следствие, прекращает обязательство.
5. При возложении исполнения обязательства на третье лицо должник не выбывает из правоотношения. Этим возложение исполнения отличается от перевода долга (см. ст. 391 ГК и коммент. к ней), результатом которого является замена должника. Как следствие, ответственным перед кредитором продолжает оставаться должник, а у кредитора отсутствует право требования к третьему лицу.
Должник, возложивший исполнение обязательства на третье лицо, непосредственно отвечает перед кредитором за действия указанного лица (см. ст. 403 ГК и коммент. к ней). Так, в случае нарушения денежного обязательства третьим лицом, на которое было возложено исполнение этого обязательства, проценты, предусмотренные ст. 395 ГК, взыскиваются не с этого лица, а с должника на тех же основаниях, что и за собственные нарушения (п. 9 Постановления ВС и ВАС N 13/14).
Поскольку третье лицо не вступает в правоотношение с кредитором, оно не приобретает каких-либо притязаний к кредитору и в случае, когда отпало основание возложения (например, при расторжении договора третьего лица с должником, на основании которого было произведено возложение). В подобной ситуации третье лицо не вправе истребовать от кредитора возврата исполненного, а может предъявить иск о возврате неосновательно сбереженного имущества от должника (п. 13 письма ВАС N 49).
6. Должник вправе возложить на третье лицо исполнение не только договорного, но и иного, в частности деликтного или кондикционного, обязательства.
7. При возложении исполнения на третье лицо произведенное последним надлежащее исполнение прекращает обязательство (см. ст. 408 ГК и коммент. к ней).
8. Третье лицо может исполнить обязательство за должника и при отсутствии возложения со стороны последнего по собственной инициативе. По смыслу п. 2 комментируемой статьи в подобном случае третье лицо должно получить согласие должника на такое исполнение. Согласие представляет собой одностороннюю сделку должника и порождает правовые последствия с момента восприятия волеизъявления третьим лицом. Последствия, аналогичные согласию, порождает и последующее одобрение произведенного третьим лицом исполнения со стороны должника. Поскольку закон не предусматривает специальных правил относительно формы такого согласия (одобрения) в силу положений п. 1 ст. 159 ГК (см. коммент. к ней), оно может быть совершено устно, в том числе посредством конклюдентных действий.
9. Последствия для должника исполнения, произведенного третьим лицом по собственной инициативе, регулируются правилами гл. 50 ГК «Действия в чужом интересе без поручения».
При отсутствии условий, указанных в ст. 980 ГК (например, если третье лицо не было лишено возможности испросить согласие либо действия третьего лица преследовали исключительно цель возникновения задолженности должника перед ним или умаления деловой репутации последнего), произведенное третьим лицом исполнение приводит к неосновательному обогащению должника. Однако возврат такого неосновательного обогащения должен быть исключен в силу п. 4 ст. 1109 ГК. Кроме того, должник, которому подобным исполнением был причинен имущественный или моральный вред, вправе требовать его возмещения (подробнее см.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. С. 140).
10. Как исключение п. 2 комментируемой статьи предусматривает возможность исполнения обязательства третьим лицом и при отсутствии согласия должника (более того, даже при его запрете). Основанием такого исполнения комментируемая норма устанавливает опасность утраты третьим лицом права на имущество должника вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество.
Данная формулировка, заимствованная, видимо, из § 268 ГГУ, представляется не совсем удачной. Она оставляет без реальной защиты иные законные интересы третьего лица, не подпадающие под указанные условия.
11. В изъятие из общего правила ст. 408 ГК (см. коммент. к ней) надлежащее исполнение, произведенное третьим лицом в случаях, указанных в п. 2 комментируемой статьи, влечет не прекращение обязательства должника, а переход прав кредитора по этому обязательству к третьему лицу.
Судебная практика по статье 313 ГК РФ
Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимной связи по правилам статей 65, 66, 67, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что перечисление истцом денежных средств в пользу ответчика производилось в счет погашения задолженности третьего лица (ООО «НАШ-ФРУКТ») по оплате за поставленную ответчиком продукцию, руководствуясь положениями статей 313, 1102, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды пришли к выводу об отсутствии на стороне ответчика неосновательно приобретенного или сбереженного имущества (неосновательного обогащения) за счет истца (потерпевшего).
Разрешая спор, суды первой и апелляционной инстанций руководствовались положениями статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статей 10, 313, 382 Гражданского кодекса Российской Федерации, и исходили из наличия в действиях Кириенко С.Е. по частичному погашению требований общества «СИНЕТИК» признаков злоупотребления правом; обществом «СИНЕТИК» совершены действия по возврату Кириенко С.Е. перечисленных им денежных средств.
Пунктом 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 г. N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» разъяснено, что исходя из взаимосвязанных положений пункта 6 статьи 313 и статьи 403 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, когда исполнение было возложено должником на третье лицо, за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства этим третьим лицом перед кредитором отвечает должник, если иное не установлено законом.
Рассматривая спор, суды руководствовались статьями 313, 382, 384, 391, 423, 424, 431 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из конкретных обстоятельств данного спора, в том числе того, что из соглашения о переводе долга от 21.12.2015 однозначно не следует принятие на себя истцами долга ответчика за денежное вознаграждение, истцы не погасили долг ответчика перед кредитором.
Отказывая в удовлетворении заявления Калинкина М.Н., суд, основываясь на оценке представленных в дело доказательств в соответствии с правилами главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 10, 313, 382, 387 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 2, 6, 7, 33, 48, 62 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», учитывая разъяснения, приведенные в абзаце 3 пункта 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», пришел к выводу о том, что институт исполнения обязательства указанным третьим лицом за должника использован вопреки его назначению с целью занятия места уполномоченного органа в деле о банкротстве должника, не связанной с удовлетворением своего материального либо иного раскрытого им экономического интереса, не связанного со злоупотреблением правом, при отсутствии доказательств приобретения им прав требований к должнику.
Рассматривая заявление о судебных расходах, суды, руководствуясь статьями 101, 106, 110, 112 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 313, 779 Гражданского кодекса Российской Федерации, проверили соответствие заявленных судебных расходов критериям разумности и обоснованности, определенным законом и судебной практикой, и установили разумную и обоснованную сумму затрат, понесенных компанией в связи с рассмотрением дела, во взысканном размере.
Согласно пункту 1 статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо.
Разъясняя применение приведенной нормы, Верховный Суд Российской Федерации в постановлении Пленума от 22 ноября 2016 г. N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» указал, что кредитор по денежному обязательству не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и вправе принять исполнение при отсутствии такого возложения (пункт 20). Кроме того в пункте 21 того же постановления указано, что если исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, то последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними. Согласно пункту 5 статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации при отсутствии такого соглашения к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора в соответствии со статьей 387 указанного кодекса.
Частично удовлетворяя заявление Общества о замене стороны кредитора в названном обязательстве, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 313, 387 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что права кредитора в данном случае перешли Обществу в том объеме, в каком оно произвело исполнение за должника. Суд также указал, что правопреемство допускается и на стадии принудительного исполнения судебных актов. Ограничений для перехода права (требования) в части и возникновения нескольких кредиторов в одном обязательстве законом не установлено.
Разрешая вопрос о наличии оснований для введения в отношении компании процедуры банкротства, суды первой и апелляционной инстанций, с выводами которых согласился суд округа, руководствовались пунктом 2 статьи 4, пунктом 2 статьи 33, пунктом 3 статьи 48 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьей 313 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из отсутствия признаков банкротства.
Оценив доказательства по делу в соответствии со статьей 71 АПК РФ и отказывая в удовлетворении иска, суды руководствовались статьями 8, 313, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из доказанности факта освоения предпринимателем полученных денежных средств с учетом установленных обстоятельств фактического выполнения им работ по монтажу зенитных фонарей.
При названных обстоятельствах, руководствуясь статьями 309, 313, 395, 702, 709, 711 Гражданского кодекса Российской Федерации, проверив и отклонив доводы общества о пропуске истцом срока исковой давности и об осуществлении платежей за заказчика третьими лицами, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения иска в полном объеме.
Исполнение обязательства третьим лицом
Г ражданский кодекс РФ предоставляет большую свободу участникам оборота. Например, они могут как исполнять обязательства лично, так и производить своего рода замены, доверяя исполнение обязательств третьим лицам (ст. 313 ГК РФ). Это позволит своевременно произвести расчеты и сократить издержки (временные и финансовые), связанные с исполнением обязательств. Рассмотрим, что представляет собой исполнение обязательства третьим лицом, и на какие моменты следует обратить особое внимание при такой замене.
Для чего может понадобиться
На практике нередко возникают ситуации, когда долг погашает не сторона договора, а третье лицо, которое с кредитором ни в каких отношениях не состоит (или по крайней мере не имеет никакого отношения к погашаемому долгу). Третье лицо может это сделать по договоренности с должником в счет существующего или будущего обязательства между ними.
Поставщик, ожидающий оплаты отгруженного товара, может попросить перечислить деньги не ему, а другому лицу, которому должен уже он сам. Это позволит не гонять деньги по разным счетам, а сразу отправить их туда, куда планирует поставщик.
Покупателю в такой ситуации совершенно все равно, кому переводить деньги, ведь его денежное обязательство в любом случае будет считаться исполненным.
Кредитору поставщика, в свою очередь, тоже не особо важно, откуда ему придут деньги: от самого поставщика или от третьего лица. Главное, чтобы они в принципе «упали» к нему на счет.
Примите деньги
Можно привести и другие примеры исполнения обязательства третьим лицом. Так, участник торгов может возложить обязанность по уплате суммы задатка на своего партнера. Причем у организатора торгов нет оснований «завернуть» платеж и не допустить компанию к торгам (постановление Арбитражного суда Московского округа от 30.11.2017 по делу № А40-34429/2017).
Займодавец может выдать заем как заемщику, так и указанному им третьему лицу. Причем он не обязан проверять наличие каких-либо отношений между заемщиком и этим лицом. Отсутствие обязательств между ними не влияет на заключенность и действительность договора займа (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.03.2018 по делу № А82-746/2017). Третье лицо, указанное заемщиком, просто получает деньги на свой счет. С 1 июня 2018 г. в законе появилось даже прямое указание на такой способ выдачи займа.
Подробнее об изменениях ГК РФ, вступивших в силу с 1 июня 2018 г., смотрите статью «Новое в регулировании финансовых сделок. Чего ожидать участникам гражданского оборота?» журнала № 11′ 2017
Сумма займа или другой предмет договора займа, переданные указанному заемщиком третьему лицу, считаются переданными заемщику.
Когда третье лицо исполняет денежное обязательство, то кредитор не может предъявить к нему никаких претензий (например, о нарушении срока платежа). Действительно, у третьего лица задолженности перед кредитором нет, и долг на это лицо не переводится. Поэтому в связи с перечислением денег между кредитором и третьим лицом никаких обязательств не возникает (постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 22.01.2018 по делу № А53-29086/2018).
Смотрите также статью «Перевод долга: Пленум ВС РФ разъясняет» журнала № 6′ 2018
Между кредитором, должником и третьим лицом было заключено трехстороннее соглашение. В нем предусмотрена обязанность третьего лица перечислить деньги в погашение долга. Однако речь шла не о переводе долга с согласия кредитора, а о простом возложении на третье лицо обязанности по перечислению денег. Поэтому кредитор никаких требований к третьему лицу не приобрел (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 28.06.2017 по делу № А43-13581/2016).
Неденежное обязательство
В порядке ст. 313 ГК РФ могут быть исполнены не только денежные, но и другие обязательства, скажем, по поставке товара, выполнению работы или оказанию услуги. Однако в этом случае третье лицо несет ответственность за недостатки.