договор с несуществующей организацией мошенничество
Заключение сделки с несуществующей организацией (А. Бычков, газета «эж-ЮРИСТ», N 44, ноябрь 2017 г.)
Заключение сделки с несуществующей организацией
Газета «эж-ЮРИСТ», N 44, ноябрь 2017 г., с. 13.
На практике иногда встречаются удивительные ситуации, связанные с заключением сделок от имени несуществующих компаний. На что следует обратить внимание при заключении сделки? И какие последствия могут возникнуть при заключении договора с несуществующей организацией?
Нет в реестре и все!
Реституционные обязательства по такой недействительной сделке возникают между теми сторонами, которые ее фактически исполняли, а именно: между лицом, подписавшим спорный договор от имени несуществующей компании, и его контрагентом (Решение Котласского городского суда Архангельской области от 02.04.2014 по делу N 2-705).
Существует также практика, когда суды признают договор от имени несуществующей организации незаключенным, а переданные в его исполнение деньги или иное имущество определяют к возврату в качестве неосновательного обогащения (Определение Ленинградского областного суда от 12.02.2014 N 33-695/2014 по делу N 2-1176/2013).
В рассматриваемой ситуации требование о применении последствий недействительной сделки является надлежащим способом защиты права, хотя в судебной практике суды в целом лояльно подходят к рассмотрению требований о возврате имущества, переданного по сделке с несуществующей компанией, допуская в том числе его истребование виндикационным иском (Апелляционное определение Оренбургского областного суда от 10.02.2016 по делу N 33-1045/2016).
Однако следует учитывать, что право на иск о признании сделки, заключенной от имени несуществующей организации, недействительной имеется только у контрагента, но не у лица, которое подписало договор от имени такой несуществующей организации. Согласно п. 5 ст. 166 ГК РФ заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на ее действительность.
Подписывая договор от имени несуществующей компании, соответствующий гражданин знал о том, что как субъект гражданского оборота она отсутствует. Об этом не могла не знать и вторая сторона по сделке, от которой при ее заключении требовалось проявление осмотрительности и разумности, осуществление проверочных мероприятий в отношении своего контрагента. Однако гражданин, подписывающий договор от имени несуществующей компании, действовал очевидно недобросовестно, поскольку под ее прикрытием пытался получить исполнение по сделке с освобождением себя от встречных обязанностей, что является недопустимым в силу ст. 10 ГК РФ. При таких обстоятельствах заявление от него о недействительности сделки, заключенной от имени несуществующей компании, не имеет правового значения.
Вместо признания сделки недействительной заинтересованное лицо, несмотря на свою неосмотрительность, выразившуюся в ее заключении без проверки статуса компании-контрагента, может постараться добиться сохранения сделки в силе. В соответствии со ст. 183 ГК РФ при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку.
О таком одобрении могут свидетельствовать различные обстоятельства, например, фактическое исполнение сделки, в том числе работниками представляемой компании при условии, что соответствующие действия входили в круг их должностных обязанностей, были основаны на доверенности либо их полномочия явствовали из обстановки, в которой они действовали в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ (абз. 3 п. 5 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 23.10.2000 N 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации»).
Об одобрении условий сделки может также свидетельствовать и такой фактор, как продление срока ее действия после его окончания (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 26.04.2016 N Ф02-1888/2016 по делу N АЗЗ-23735/2014). Последующее одобрение допускается в отношении любых гражданско-правовых сделок, поскольку законом их круг не ограничен (п. 3 Обзора практики разрешения споров по договору строительного подряда (приложение к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 24.01.2000 N 51)). При этом под одобрением могут пониматься любые фактические действия, из содержания которых усматривается согласие представляемого на то, чтобы связать себя условиями соответствующей сделки (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.12.2016 N Ф03-5493/2016 по делу N А04-12000/2015).
Так, фактическое получение получателем денежных средств при его информированности о назначении и основаниях произведенного платежа, а также непринятие мер к отказу от предоставленного будет расценено судом как доказательство одобрения сделки по предоставлению займа и возникновение между сторонами соответствующих правоотношений (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 20.10.2016 N Ф03-4021/2016 по делу N А73-17958/2015). В ином случае при отсутствии доказательств одобрения сделки, заключенной неуполномоченным лицом, права и обязательства по ней возникают именно у такого лица.
Сам лишил себя гарантий
По смыслу ст. 183 ГК РФ для ее применения предполагается, что представляемый является реально действующим лицом, не наделявшим представителя никакими полномочиями или наделившем последнего ими в меньшем объеме, чем тот, в котором они фактически были реализованы представителем. Между тем на практике рассматриваемая правовая норма может быть применена и к случаю, когда договор заключен от имени несуществующей компании.
Так, в одном деле гражданин подписал договор подряда от имени группы компаний «Forus Group», однако такого участника гражданского оборота в реальности не существовало, а в ЕГРЮЛ была зарегистрирована компания с наименованием «ФОРУС-ГРУПП», и именно сведения о ней и были размещены на сайте названной группы компаний. Вместе с тем в договоре компания «ФОРУС-ГРУПП» никак не упоминалась, в судебном разбирательстве по поводу исполнения договора подряда она не участвовала, о принадлежности именно ей прав и обязанностей по нему не заявляла. В самом договоре не было никаких указаний относительно полномочий гражданина заключить от имени компании сделку, что позволяло бы идентифицировать именно ее как заказчика, а гражданина как ее представителя.
Каких-либо доказательств взаимодействия между компанией и подрядчиком в материалы дела представлено не было.
Суд отметил, что подрядчик, не проявив должной осмотрительности при заключении сделки, был не вправе ссылаться на то, что именно с гражданином он заключил договор. При этом подрядчик не был лишен возможности представить доказательства в подтверждение того, кто в договоре с ним фактически выступил заказчиком.
При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что фактически сделка была заключена самим гражданином от своего имени, а указание на несуществующую группу компаний не имело правового значения, поскольку именно его воля была направлена на установление правоотношений по договору подряда.
Избрав такой неопределенный статус заказчика, гражданин тем самым лишил себя специальных гарантий, которыми он мог бы обладать как потребитель, так как посредством указания на свое участие в сделке не от собственного имени, а от лица группы компаний, он утратил возможность ссылаться на особый статус. В материалах дела также имелись доказательства того, что, вступая в правоотношения в контрагентом, гражданин представлялся заместителем директора группы компаний, о чем свидетельствовала его визитная карточка. Такое поведение гражданина уже само по себе вступало в противоречие с его утверждением о том, что он заключил сделку для своих личных нужд.
Ранее с этим же подрядчиком гражданин заключал иные сделки на изготовление и монтаж изделий по различным адресам, притом что доказательств наличия у него каких-либо прав на соответствующие объекты недвижимости, полномочий на заключение сделок, какого-либо иного законного интереса в получении результатов работ именно для себя в материалы дела представлено не было. В связи с этим суд пришел к выводу о том, что спорный договор, подписанный гражданином как представителем группы компаний, был заключен от его имени и статусом потребителя гражданин не обладал.
При этом в иске о взыскании аванса и неустойки по договору суд отказал в связи с тем, что свои обязательства перед гражданином подрядчик выполнил надлежащим образом, а истец сам не произвел с ним окончательный расчет, уклонился от приемки результата работ и заявил необоснованное требование об отказе от договора, когда тот фактически был исполнен (Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 03.03.2016 N 33-2949/2016 по делу N 2-4733/2015).
В отношении гражданина такой подход не применим, поскольку даже в случае изъятия у него миграционным органом паспорта ранее совершенные им сделки не теряют своей силы, поскольку сам по себе данный факт не порочит его действительное волеизъявление (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 20.09.2016 N Ф10-2261/2015 по делу N А35-1558/2014).
В целом же то, как участники гражданского оборота себя ощущают и именуют в договорах, не имеет принципиального значения, если только их фантазия не настолько бурная, что вызывает вопрос о необходимости медицинского вмешательства. Если таких обстоятельств нет, то вне зависимости от того, как стороны по сделке назвали себя в договоре, его можно считать заключенным именно от их имени даже при наличии в договоре ссылки на представление интересов какой-то организации. Такие указания ни на что не влияют, просто креативные граждане на пустом месте сами себе создают дополнительные трудности.
Аналогичную, толерантную, точку зрения можно встретить в процессуальных документах и даже в судебных актах. В качестве примера можно привести Определение Арбитражного суда Нижегородской области от 14.10.2015 по делу N А43-19656/2015, которым было утверждено мировое соглашение по иску предпринимателя к Нижегородской епархии Русской Православной Церкви о взыскании задолженности по договору подряда. По условиям мирового соглашения стороны урегулировали конфликт, а ответчик даже дал обещание возносить молитвы о здравии раба Божиего Арсеньева Ивана Михайловича и раба Божиего Лепустина Сергея Александровича, их семей и благополучии во всех их благих делах и начинаниях. Данное положение мирового соглашения, перенесенное в текст судебного акта, носило чисто информационный характер и в принципе ни на что не влияло, являлось правомерным действием, и у суда не было никаких оснований для отказа в утверждении такой сделки.
Особой спецификой отличается ситуация, при которой договор был заключен гражданином с указанием на несуществующий статус индивидуального предпринимателя. Отсутствие у гражданина регистрации в данном качестве исключает его право осуществлять предпринимательскую деятельность, но не лишает его возможности ее вести в принципе, не влияет на его правосубъектность как участника гражданского оборота. Действующее законодательство РФ не различает имущество, принадлежащее гражданину как физическому лицу и как предпринимателю, и устанавливает одинаковый размер ответственности по обязательствам.
В связи с этим отсутствие у гражданина, подписавшего с контрагентом договор в качестве предпринимателя, данного статуса само по себе не порочит сделку, поскольку не исключена возможность ее исполнения. Если законом не установлено запрета на заключение конкретной сделки обычным гражданином, то она является действительной (Апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 16.08.2016 по делу N 33-5776/2016).
Таким образом, если договор заключен от имени несуществующей компании, то вторая сторона вправе поставить вопрос о ее недействительности. Улица, подписавшего договор от имени несуществующей компании, такого права нет, поскольку оно нее могло не знать о том, что соответствующей компании не существует и оно действует недобросовестно (ст. 10, п. 5 ст. 166 ГК РФ). Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ), поэтому такой неправомерный интерес не подлежит судебной защите. Кроме того, пострадавшая сторона вправе вместо признания договора недействительным требовать исполнения по нему со ссылкой на то, что соответствующие правоотношения возникли между ней и лицом, подписавшим договор от имени несуществующей компании.
Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Российское правовое издание. Освещает новости законодательства, практику применения законов и нормативных актов, судебную практику по различным отраслям права, предлагает аналитику наиболее актуальных вопросов правоприменения, отвечает на вопросы читателей.
Факт заключения фиктивного договора ИФНС легко докажет в суде
Случаи, когда сотрудники своими силами выполняют работы, на исполнение которые компания заключает договор с подрядчиком, хорошо известны налоговикам. Применять такой вариант для увеличения расходов и снижения налогооблагаемой базы давно уже бессмысленно.
Налоговики, как правило, без больших сложностей доказывают наличие фиктивного документооборота. Подозрение всегда вызывают договоры, заключенные с партнером на исполнение услуг, которые пересекаются с обязанностями работников. Например, оплата юридических консультаций при наличии в штате одного или нескольких юристов; оплата дизайна сторонней компании при наличии в штате собственных дизайнеров.
Признаки фиктивного документооборота
В соответствии с новой инструкцией ФНС признаками участия компании в схеме ухода от налогов считаются:
Фиктивный договор имеет свои признаки
Одно из последних решений по теме фиктивности договоров принял Арбитражный суд Поволжского округа в постановлении от 28.01.2020 № Ф06-56575/2019 по делу № А55-8551/2019. Судьи оставили без изменений решения судов нижестоящих инстанций о доначислении по решению налоговой инспекции НДС, НДФЛ, налог на прибыль.
Налоговые инспекторы доказали, что первичные учетные документы, заключенные со спорными контрагентами, содержат сведения, не соответствующие действительности, что свидетельствует о нереальности хозяйственных связей с контрагентами.
Важным аргументом налоговиков стало утверждение, что спорные операции не имели какой-либо экономической оправданности. С учетом того, что в сегодняшних судебных процессах у судей «нет оснований не доверять налоговым инспекторам», доказать обратное более чем сложно.
В качестве аргументов фиктивности договоров ФНС приводит следующее:
Против компании в качестве доказательства фиктивности документооборота «сработает», если:
Особое внимание стоит обращать на показания свидетелей. Они имеют существенно больший вес, чем кажется большинству директоров.
Есть смысл, почитать:
Правда, в последней инструкции налоговиков есть небольшое послабление для организаций. Налоговая не должна жестко реагировать на исключительно формальные нарушения, такие как недействительные подписи на части документов при нормальности сделки в целом.
электронное издание
100 БУХГАЛТЕРСКИХ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ ЭКСПЕРТОВ
Полезное издание с вопросами ваших коллег и подробными ответами
наших экспертов. Не совершайте чужих ошибок в своей работе!
Свежий выпуск издания доступен подписчикам бератора бесплатно.
Выбор читателей
Изменения бухгалтерского и налогового законодательства с 2022 года
Новые правила взыскания алиментов вступили в силу. А вот будут ли работать?
Сим-карты компании под контролем: проверьте регистрацию на госуслугах
Мы пишем полезные статьи, чтобы помочь вам разобраться в сложных проблемах бухучета, переводим сложные документы «с чиновничьего на русский». Вы можете помочь нам в этом. Это легко.
*Нажимая кнопку отплатить вы совершаете добровольное пожертвование
Актуальная позиция судов относительно договоров, заключенных неуполномоченным или неустановленным лицом
Управляющий партнер юридической группы Double Pro
специально для ГАРАНТ.РУ
В гражданском обороте нередки случаи, когда за одну из сторон в договоре подписывается лицо, которое не наделено на это полномочиями, либо кто-то с подражанием подписи, например, директора общества. Чаще всего такие действия имеют рутинный характер, ведь договоры то и дело заключаются дистанционно путем направления сторонами друг другу подписанных экземпляров по почте либо курьером.
При этом суды, столкнувшись с рассмотрением дел об оспаривании факта заключения договора, для установления истины вынуждены разбираться, действительно ли сделка накладывает на общество обязательства помимо его воли или же договор исполнялся сторонами, а позиция о недействительности лишь скрывает злоупотребление правом.
Становление единого подхода
В судебной практике дела, связанные с оспариванием сделок, заключенных неуполномоченным, а в некоторых случаях – неустановленным лицом, традиционно вызывают вопросы о квалификации таких сделок и о том, нарушает ли такая сделка сама по себе права стороны, от имени которой она была заключена.
Высшими судами на протяжении времени менялась позиция относительно того, как лицу, ставшей стороной сделки поневоле, защитить свои права.
Во второй половине 1990-ых годов договоры, заключенные неуполномоченным или неустановленным лицом, признавались судами незаключенными, и такая практика получила поддержку со стороны Высшего арбитражного Суда РФ (постановление Президиума ВАС РФ от 1 августа 1995 г. № 7357/94, постановление Президиума ВАС РФ от 16 мая 2000 г. № 6612/98).
Но в постановлении Президиума ВАС РФ от 10 января 2003 г. № 6498/02 такие сделки квалифицированы иначе. Согласно правовой позиции Суда при совершении сделки от имени юридического лица лицом, которое не имело на это полномочий в силу закона, ст. 174 Гражданского кодекса не применяется. ВАС РФ разъяснил, что в таких правоотношениях стоит руководствоваться ст. 168 ГК РФ о недействительности сделок, не применяя при этом п. 1. ст. 183 ГК РФ.
С тех пор аналогичный подход был взят на вооружение судами при рассмотрении споров о недействительности сделок.
Несколько позднее Президиум ВАС РФ в Определении от 9 августа 2012 г. № ВАС-8728/12 по делу № А56-44428/2010 высказал позицию, что договор, заключенный неустановленным лицом, не отвечает требованиям закона, поэтому является ничтожным согласно ст. 168 ГК РФ независимо от признания его таковым судом.
С течением времени первоначальная позиция ВАС РФ о признании сделок, подписанных неуполномоченным лицом, незаключенными потеряла свою актуальность.
Например, арбитражный суд Северо-Кавказского округа в своем постановлении от 14 мая 2015 г. по делу № А53-6874/14 указал, что договор, подписанный неустановленным лицом, не соответствует требованиям закона и поэтому является ничтожным, а основанием для признания договора незаключенным в силу ст. 432 ГК РФ может являться лишь несогласование сторонами существенных условий, предусмотренных законом для данного вида договоров.
При этом в обоснование позиции суды, помимо положений непосредственно о недействительности сделок, обычно исходят из следующих норм ГК РФ:
Важно также иметь в виду, что заключение сделки неустановленным лицом обладает теми же правовыми последствиями, что и заключение сделки неуполномоченным лицом, поскольку последующее одобрение сделки порождает для одобрившего ее лица все правовые последствия. Об этом в своем Определении от 4 июня 2013 г. № 44-КГ13-1 высказалась коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Восстановление прав в виде освобождения от обязательств
П. 1 ст. 183 ГК РФ в совокупности с разъяснениями, данными ВС РФ в п. 122-123 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» подводят к тому, что сделка является заключенной между «лжепредставителем» и иной стороной договора, но для представляемого никаких последствий не наступает.
Следуя данной логике, в некоторых спорах арбитражные суды приходили к выводу, что стороне для защиты своих прав достаточно не совершать действий, направленных на конвалидацию (последующее одобрение) сделки, заключенной неуполномоченным или неустановленным лицом.
В постановлении арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 3 июля 2015 г. № Ф04-21327/2015 по делу № А70-5966/2014 высказана позиция, что заключение сделки неуполномоченным лицом не влечет ее недействительности, а лишь не создает никаких последствий для лица, от имени которого подписана сделка, если только это лицо впоследствии прямо не одобрит сделку.
Суд исходил из буквального толкования абз. 1 ч. 1 ст. 183 ГК РФ, согласно которому при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку.
Однако такой подход в определенных ситуациях способен привести к нарушению прав лица, от имени которого была заключена сделка неуполномоченным или неустановленным лицом.
В качестве примера приведем вымышленный случай, где неуполномоченное лицо заключает договор аренды нежилого помещения и подписывается от имени собственника. Очевидно, что действия, направленные на исполнение договора со стороны арендатора, будут нарушать права собственника нежилого помещения.
Арендатор может попробовать произвести государственную регистрацию договора аренды, в том числе путем подачи заявления в суд, а также требовать от собственника имущества предоставить доступ к арендованному помещению.
Собственнику помещения ничего не остается, как в каждой отдельной спорной ситуации доказывать непричастность к договору, заключенному от его имени с нарушениями.
Из этого простого примера мы видим недостатки позиции, согласно которой «заключение сделки неуполномоченным лицом не создает никаких последствий для лица, от имени которого подписана сделка».
В действительности же права и интересы собственника нежилого помещения будут защищены в полной мере лишь вступившим в законную силу судебным актом о признании договора аренды недействительным.
Так может ли суд «сыграть на опережение» и признать сделку недействительной без применения двусторонней реституции в случае, когда имущественные интересы уже восстановлены в других спорах, а новые негативные последствия могут возникнуть лишь в теории?
В похожей ситуации оказался истец в деле № А40-99614/17 о признании недействительными инвестиционных договоров (постановление Арбитражного суда Московского округа от 28 апреля 2018 г. № Ф05-4979/18 по делу № А40-99614/2017).
Требования основаны на том, что неустановленным лицом от лица общества «Транссервис» были заключены инвестиционные договоры, порождающие определенные права и обязанности в отношении имущества, принадлежащего истцу.
Первоначально решением от 31 октября 2017 г. арбитражный суд города Москвы в иске отказал, а Девятый арбитражный апелляционный суд не нашел оснований для отмены решения суда и удовлетворения исковых требований общества.
Отказывая в иске, суды исходили из того, что истец не сослался на конкретные нормы, указывающие на недействительность такого рода договоров в силу несоблюдения их простой письменной формы.
Помимо прочего, недоказанным суды посчитали и сам факт того, что оспариваемыми сделками в принципе нарушены права истца и общество потерпело какие-либо негативные имущественные последствия.
Однако постановлением арбитражного суда Московского округа от 28 апреля 2018 г. судебные дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Окружной суд обратил внимание судов нижестоящих инстанций на то, что при рассмотрении дела не был рассмотрен довод о ненаделении полномочиями лица, подписавшегося в договорах в качестве представителя по доверенности. Не проверены доводы о том, существует ли доверенность и почему она отсутствует в материалах настоящего дела и других судебных дел.
При новом рассмотрении дела Арбитражным судом города Москвы от 21 августа 2018 г. инвестиционные договоры признаны недействительными. Суд установил, что ответчики не опровергли довод истца о том, что лицо, подписавшее инвестиционные договоры, не имело полномочий на их подписание и доверенности на подписание договоров не выдавалось.
В судебном акте отмечено также, что именно оспариваемые инвестиционные договоры были использованы ответчиками в целях незаконной регистрации права собственности на объекты недвижимости, расположенные на принадлежащих истцу земельных участках (записи о регистрации были оспорены в рамках другого судебного спора).
Суд первой инстанции также высказал крайне важную позицию, что восстановление прав истца заключается в его освобождении от всяких обязательств, возникающих из оспариваемых гражданско-правовых сделок, а признание сделок недействительными в полной мере восстановит нарушенные права общества, что соответствует смыслу ст. 12 ГК РФ.
Остается надеяться, что такой подход не станет единичным, и суды будут в каждом конкретном деле оценивать, защищены ли права истца общими положениями п. 1 ст. 183 ГК РФ или же сделка в случае применения недобросовестными лицами различных правовых механизмов может затронуть имущественное положение лица, от имени которого она заключена неуполномоченным или неустановленным лицом.