доля в ооо это имущество или имущественное право
1. Сделки с долями ООО
Сделки с долями в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью
Правовое положение общества с ограниченной ответственностью и права и обязанности его участников определяются Гражданским кодексом Российской Федерации (ГК РФ) и Федеральным законом от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (Федеральный закон).
Согласно Федеральному закону (пункт 11 статьи 21) сделка, направленная на отчуждение доли в уставном капитале общества (доля общества), подлежит нотариальному удостоверению.
Из общего правила сделаны исключения для случаев совершения сделок с долями общества самим обществом и для сделок, совершаемых в рамках осуществления преимущественного права покупки доли общества участниками общества и самим обществом, если такое право общества предусмотрено его уставом (пункты 5 — 7, абзац второй пункта 11 статьи 21 Федерального закона).
Таким образом, обязательному нотариальному удостоверению подлежат сделки по отчуждению доли общества участниками общества третьим лицам (абзац первый пункта 11 статьи 21 Федерального закона).
Обязательному нотариальному удостоверению в силу статьи 22 (пункт 2) Федерального закона подлежат договоры залога доли общества.
При этом доля общества переходит к ее приобретателю с момента нотариального удостоверения сделки; после нотариального удостоверения сделки нотариус, ее удостоверивший, в срок не позднее трех дней после удостоверения сделки, совершает нотариальное действие по передаче в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, заявления о внесении соответствующих изменений в Единый государственный реестр юридических лиц (пункты 12, 14 статьи 21 Федерального закона).
Перечень документов, подтверждающих полномочие лица на отчуждение доли общества, определен пунктом 13 статьи 21 Федерального закона. Указанный перечень документов не является исчерпывающим и зависит от конкретных обстоятельств заключаемой сделки. Поскольку Основы законодательства Российской Федерации о нотариате (статьи 42, 43, 48) обязывают нотариуса при удостоверении сделок по отчуждению имущества проверять правоспособность и дееспособность лиц, обратившихся за совершением нотариального действия, их полномочия, документы, подтверждающие право собственности на отчуждаемое имущество, соответствие сделки действительным намерениям сторон и требованиям действующего законодательства, — при удостоверении сделки, направленной на отчуждение доли общества, необходимо проверить соблюдение не только требований, вытекающих из Федерального закона, но и иных требований действующего законодательства.
Не могут быть удостоверены сделки, если из представленных нотариусу документов усматривается их ничтожность. Например, не допускается отчуждение доли общества, принадлежащей несовершеннолетнему или недееспособному, если нотариусу не представлено разрешение на совершение такой сделки органа опеки и попечительства (статья 37 ГК РФ, статья 60 СК РФ); отчуждение неоплаченной части доли общества (пункт 3 статьи 21 Федерального закона); отчуждение заложенной доли общества без согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено договором залога (пункт 2 статьи 346 ГК РФ); приобретение доли общества государственным органом или органом местного самоуправления, если законом прямо не определено, что они могут быть участниками общества (пункт 2 статьи 7 Федерального закона); дарение доли общества в отношениях между коммерческими организациями (статья 575 ГК РФ) и т.д.
При удостоверении сделок, направленных на отчуждение доли общества нотариусами могут быть истребованы следующие документы:
договор об учреждении общества, решение единственного учредителя о создании общества (при отчуждении доли учредителем общества);
выписка из Единого государственного реестра юридических лиц, содержащая сведения о принадлежности лицу доли общества;
документ, подтверждающий принадлежность лицу доли общества (учредительный договор; нотариально удостоверенный договор о приобретении доли; документ, выражающий содержание сделки о приобретении доли, совершенной в простой письменной форме; свидетельство о праве на наследство; свидетельство о праве собственности на долю в общем имуществе супругов и т.п.);
документ общества, подтверждающий оплату доли отчуждающим ее лицом;
документ общества, подтверждающий соблюдение правил использования преимущественного права покупки доли общества, установленных Федеральным законом и уставом общества;
согласие супруга на отчуждение и покупку доли общества;
иные документы, необходимые для совершения сделки в соответствии с законодательством, вытекающие из существа конкретной сделки.
Участник общества, намеренный продать принадлежащую ему долю общества третьему лицу, обязан известить об этом остальных участников общества и само общество путем направления оферты через общество (пункт 5 статьи 21 Федерального закона). В общество представляются заявления участников общества об отказе от использования преимущественного права покупки доли общества, согласия на переход доли общества к третьим лицам либо отказ в таком согласии (пункты 6, 10 статьи 21 Федерального закона). Таким образом, документы, подтверждающие соблюдение участниками общества требований, предъявляемых Федеральным законом для оформления отчуждения доли общества третьим лицам, аккумулируются в обществе.
Нотариус на основании статьи 15 Основ о нотариате может истребовать от общества информацию, необходимую для совершения нотариального действия по удостоверению сделки об отчуждении доли общества третьему лицу. Представленные обществом сведения должны исходить от единоличного исполнительного органа общества или иного органа общества, предусмотренного его уставом (статьи 40 — 42 Федерального закона).
Поскольку сделки по отчуждению доли общества участниками общества третьим лицам подлежат обязательному нотариальному удостоверению при их удостоверении взимается нотариальный тариф соответствующий размеру государственной пошлины, предусмотренной в статье 333.24 (подпункт 4.1 пункта 1) Налогового кодекса Российской Федерации:
за удостоверение договоров купли-продажи и залога доли или части доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью в зависимости от суммы договора:
до 1 000 000 рублей — 0,5 процента суммы договора, но не менее 1 500 рублей;
от 1 000 001 рубля до 10 000 000 рублей включительно — 5 000 рублей плюс 0,3 процента суммы договора, превышающей 1 000 000 рублей;
свыше 10 000 001 рубля — 32 000 рублей плюс 0,15 процента суммы договора, превышающей 10 000 000 рублей, но не более 150 000 рублей.
Следует также учитывать, что Федеральным законом от 30.03.2015 № 67-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения достоверности сведений, представляемых при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» внесены существенные изменения в Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью», которые вступили в силу с 01.01.2016.
факт принятия решения общего собрания участников общества об увеличении уставного капитала и состав участников общества, присутствовавших при принятии указанного решения, должны быть подтверждены путем нотариального удостоверения (пункт 3 статьи 17 Федерального закона);
участник общества, намеренный продать свою долю или часть доли в уставном капитале общества третьему лицу, обязан известить в письменной форме об этом остальных участников общества и само общество путем направления через общество за свой счет нотариально удостоверенной оферты, адресованной этим лицам и содержащей указание цены и других условий продажи (пункт 5 статьи 21 Федерального закона);
конкретизирован перечень документов, на основании которых была приобретена доля или часть доли в уставном капитале общества (пункт 13.1 статьи 21 Федерального закона);
в случае принятия общим собранием участников общества решения о совершении крупной сделки или об увеличении уставного капитала общества в соответствии с пунктом 1 статьи 19 настоящего Федерального закона общество обязано приобрести по требованию участника общества, голосовавшего против принятия такого решения или не принимавшего участия в голосовании, долю в уставном капитале общества, принадлежащую этому участнику. Данное требование подлежит обязательному нотариальному удостоверению по правилам, предусмотренным законодательством о нотариате для удостоверения сделок (абзац второй пункта 2 статьи 23);
заявление участника общества о выходе из общества должно быть нотариально удостоверено по правилам, предусмотренным законодательством о нотариате для удостоверения сделок (абзац первый пункта 1 статьи 26).
В Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» были внесены изменения Федеральным законом от 29.12.2015 № 391-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в части предоставления возможностям участникам заключать опционные соглашения в отношении долей в уставном капитале обществ. Эти поправки вступили в силу с 01 июня 2016 года.
С внесением поправок в законодательство сразу выдается нотариально удостоверенная безотзывная оферта, которую можно акцептовать при наступлении соответствующих условий — этого момента договор отчуждения доли будет считаться заключенным. Право собственности на отчужденную долю у приобретателя возникает с момента регистрации в ЕГРЮЛ.
действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. принадлежащая собственнику часть имущества, находящегося в собственности двух или более лиц (общей собственности). уполномоченное государством должностное лицо, имеющее право совершать нотариальные действия от имени Российской Федерации в интересах российских граждан и организаций (юридических лиц). юридически значимое действие, совершаемое нотариусом или уполномоченным должностным лицом в соответствии с Основами законодательства РФ о нотариате. закрепленная в законе способность лица иметь юридические права и нести юридические обязанности, которая признается в равной мере за всеми гражданами. Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью. способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. Дееспособность и правоспособность гражданина обязательны для его участия в гражданских правоотношениях. Дееспособность возникает в полном объеме с наступлением возраста совершеннолетия – 18 лет. До достижения лицом восемнадцатилетнего возраста дееспособность приобретается при вступлении в брак и эмансипации. договор, по которому одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) определенное имущество или имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или третьим лицом. Безвозмездность – главный классифицирующий признак договор дарения, при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. Договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти дарителя, ничтожен. соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Нематериальные блага, неимущественные права и обязанности, а также имущественные права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя (право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина и др.) в состав наследства не входят. документ, предоставляющий лицу право на совершение определенного действия лицом, чье согласие требуется для совершения той или иной сделки в соответствии с законом. К числу нотариально удостоверенных согласий относятся: согласие супруга на совершение сделки (как для приобретения, так и для отчуждения имущества), согласие на отказ от приватизации, согласие на выезд за границу несовершеннолетнего ребенка, согласие собственников (нанимателей) жилья на временную регистрацию.
Оборот долей в ООО: глазами судебной практики
Вводные замечания
Вопрос о признании сделками или иными юридическими фактами действий по распоряжению долями в уставном капитале Обществ с ограниченной ответственностью (далее – ООО) не разрешен однозначно. Судебная практика не выработала однозначную позицию.
Тем не менее, на общем фоне разночтений в судебных решениях, в доктрине гражданского права преобладающее число ученых (Р.С. Бевзенко, А. В. Егоров, О.Р. Зайцев, Е.А. Крашенинников Д. О. Тузов, и др.) придерживаются признания за действиями по отражению перехода доли в ЕГРЮЛ, сделкой. Также российские исследователи, в целях реализации «сделочной» концепции анализируют и оценивают правовые позиции судов, указывая, что в сложившихся условиях развитие практики необходимо менять. Заданная траектория квалификации неизбежно дестабилизирует гражданский оборот.
Далее для определения преобладающей позиции судов мы обобщим практикообразующие решения судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда РФ (далее – СКЭС ВС РФ) по поставленному нами вопросу: признает ли ВС РФ за действиями по отражению перехода доли в ЕГРЮЛ самостоятельное юридическое значение – в отрыве от договора – основания, если да, то чем они являются: сделкой или иными юридическими фактами?
Кассационные Арбитражные суды не признают сделкой или иным юридическим фактом действия, направленные на распоряжение долей в ООО
Сделка, влекущая отчуждение доли, подлежит нотариальному удостоверению в соответствии с п. 11 ст. 21 Закона об ООО[2]. Учитывая названную норму, а также абз. 3 п. 11 ст. 21 указанного закона, согласно которому договор, устанавливающий обязательство совершить при возникновении определенных обстоятельств или исполнении другой стороной встречного обязательства сделку, направленную на отчуждение доли, неправомерно уклоняется от нотариального удостоверения сделки, направленной на отчуждение доли, то приобретатель, совершивший действия, направленные на исполнение указанного договора, вправе потребовать в судебном порядке передачи ему доли, следует, что стороны только намеревались заключить сделку по отчуждению доли.
На наш взгляд, под такой подлежащей нотариальному удостоверению сделкой Закон об ООО понимает распорядительное волеизъявление сторон, непосредственно переносящее право на долю на приобретателя, т.е. распорядительную сделку. Заметим, что стороны при заключении договора купли – продажи предусмотрели лишь обязательство распорядиться долей после истечения обусловленного срока (срока, осложненного условием – ст. 314 ГК РФ). При этом воля у сторон передать (приобрести) вещное право сформировалась и выражалась при совершении обязательственной сделки, а момент реализации этой воли переносится на будущее. Таким образом, договор, заключенный между истцом и ответчиком, не предполагает непосредственный распорядительный эффект и в терминологии п. 11 ст. 21 Закона об ООО не является «сделкой, направленной на отчуждение доли», поэтому не требует нотариального удостоверения, но в соответствии с абз. 3 п. 11 ст. 21 Закона об ООО требует обязать ответчика перевести долю (распорядительная сделка).
Из анализа решения суда мы приходим к выводу о том, что суд не признает принцип разделения сделок на обязательственные и распорядительные, а значит не придает самостоятельного юридического значения действиям, направленным на переход доли: заключение соглашения об отчуждении доли, нотариальное удостоверение, непосредственно внесение правоустанавливающей записи в ЕГРЮЛ, указывая на то, что стороны только намеревались заключить сделку по отчуждению доли. Действия, направленные на исполнения договора не были оценены судом. Ни сделкой, ни каким – либо иным юридическом фактом в данном деле суд не признал действия участников по переходу доли, что на наш взгляд, противоречит действующему Закону, иное бы применение вполне удачно решало бы ряд проблем, в том числе обозначенную в данном деле.
Например, в деле № А52-1725/2016 Арбитражный суд Северо-Западного округа[3] признал заключенный договор купли-продажи ничтожным ввиду отсутствия нотариального удостоверения. Суд указал, что данный договор не соответствует требованиям, установленным в п. 11 ст. 21 Закона об ООО, а также п. 3 ст. 163 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ). В связи с чем, требования истца не подлежат удовлетворению. Акту приема-передачи имущества, в том числе, в котором были указаны спорные доли в уставном капитале Общества, суд не дал юридической оценки.
В соответствии с действующим законодательством, нормы которого были упомянуты нами ранее, данное решение представляется неверным, так как Закон об ООО указывает на ничтожность распорядительной сделки, если она не будет удостоверена нотариально. Признание договора купли-продажи доли ничтожным, повлечет невосполнимые потери для участников оборот, подорвет стабильность обязательственного права (незавершение сделки в согласованные сторонами сроки, расходы в связи с участием в судебном разбирательстве, репутационные риски и пр.). Нотариальное удостоверение распорядительных сделок служит гарантией того, что отчуждатель доли является ее владельцем и имеет право на ее отчуждение. Напротив, нотариальное удостоверение обязательственных сделок лишено всякого практического смысла, так как условия обязательственной сделки могут исчисляться сотнями страниц со сложными формулами цены и другими правовыми конструктами. Суд в данном деле в очередной раз не признал за действиями, направленными на отчуждение доли юридического значения.
На практике встречаются случаи, когда стороны договора уже предпринимают действия по его исполнению, т. е. действия, направленные на передачу доли, но суд не признает их как юридические поступки, так как они направлены на исполнение обязанности по договору.
Постановлением ФАС Уральского округа от 17.01.2012 № Ф09-7932/11 по делу № А50-11309/2011[4] требование о признании недействительным предварительного договора купли-продажи доли в уставном капитале общества, применении последствий его недействительности отказано, поскольку предметом предварительного договора является обязательство сторон заключить в будущем основной договор. Предварительный договор не требует нотариального удостоверения, сторонами заключены и исполнены основные договоры купли-продажи доли в уставном капитале общества, которые были нотариально удостоверены и доли были переданы. При этом покупатель указывал, что предварительный договор не был нотариально удостоверен.
Таким образом, суд обязательственную сделку признал в качестве предварительного договора, а действиям, направленным на передачу доли, придал значения юридических поступков, направленных на исполнение обязательств по договору купли – продажи доли.
NB: при рассмотрении данного дела запись в ЕГРЮЛ не имела правоустанавливающего эффекта, тем нее менее иные действия – в отрыве от договора купли- продажи доли, нами были рассмотрены.
Кассационные Арбитражные суды признают сделкой действия, направленные на распоряжение долей в ООО
В отдельную группу можно выделить дела, в которых суды последовательно придерживаются концепции разделения договора купли – продажи доли на обязательственную и распорядительную сделки, что влечет признание за действиями, направленными на передачу доли, самостоятельного юридического значения – сделки.
Так, ФАС Московского округа в Постановлении от 8 ноября 2011 г. по делу № А40-24475/11-48-202[5] сделал шаг вперед, указав, что распоряжение имеет безусловно сделочную природу. ФАС МО указал на то, что:
1) под сделкой направленной на отчуждение доли понимается договор об отчуждении доли (купля-продажа, мена, дарение), из содержания которого следует, что передача доли осуществляется в момент заключения договора.
2) из абз. 3 п. 11 ст. 21 Закона об ООО следует, что договор, устанавливающий обязательство совершить при возникновении определенных обязательств или исполнении другой стороной встречного обязательства сделку, направленную на отчуждение доли или части доли в уставном капитале общества. Этот договор не нуждается в нотариальном удостоверении.
Таким образом, в абз. 3 п. 11 ст. 211 названного Закона названы две сделки: договор, в котором выражена воля на передачу доли в случае возникновения определенных обстоятельств и сделка, непосредственно направленная на отчуждение доли.
Как не парадоксально, но в данном деле суд лишь совершил первый шаг, т. к. в иске было отказано, ввиду того, что договоры, непосредственно направленные на отчуждение доли, стороны не заключали. Тем не менее, сделка может быть признана действительной на основании ст. 165 ГК РФ, на что суд обратил внимание, сделав оговорку об этом, но так как истец данное требование не заявлял, то в иске было отказано. Формально, следуя букве закона, дело решено верно, но не справедливо. Безусловно, здесь предстает проблема в процессуальной части (принцип диспозитивности процесса). Тем не менее, хотелось бы отметить, что в данном деле, стороны заключили «единый» договор купли-продажи, в котором содержатся как обязательственная, так и распорядительная сделка, поэтому неверно признавать весь договор недействительным. Распорядительная власть у ответчика есть, а отклонение от передачи доли должно расцениваться как нарушение обязанностей по обязательственные сделке. При этом действия истца, который обращался к нотариусу имеют сделочную природу, так как входят в юридический состав распорядительной сделки.
NB 2. В деле № Ф09-572/17 Арбитражный суд Уральского округа указал[6], что договор, заключенный между истцом и ответчиком не является предварительным, не требует нотариального удостоверения и считается заключенным в момент достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям. При этом, совершенная впоследствии сделка, направленная на отчуждение доли или части доли по существу представляет собой исполнение возникшего из соответствующего договора обязательства по передаче этой доли.
По итогам проведенного анализа можно сделать следующие выводы.
Приложение:
Действия, направленные на отчуждение доли не имеют самостоятельного юридического значения
Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16 января 2015 № Ф04-14246/2014 по делу № А70-4089/2014
Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 07.12.2012 по делу N А39-2519/2011
Постановление ФАС Московского округа от 8 ноября 2011 по делу № А40-24475/11-48-202
Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.02.2018 N Ф05-540/2018 по делу N А41-30882/17
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29.12.2015 по делу N А56-84227/2014
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06.03.2020 N Ф07-17022/2019 по делу N А56-43715/2012
Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 10.03.2017 N Ф09-572/17 по делу N А60-11684/2016
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.09.2019 N Ф07-8517/2019 по делу N А56-97673/2018
Постановление АС Северо-Западного округа от 7 февраля 2017 г. № Ф07- 13616/2016 по делу № А56-36541/2015
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.06.2019 N Ф07-6103/2019 по делу N А56-45996/2017
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29.08.2018 N Ф07-10657/2018 по делу N А13-11357/2017
Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.11.2016 N Ф07-9531/2016, Ф07-9532/2016 по делу N А56-86858/2015
Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 20.02.2016 N Ф10-122/2016 по делу N А35-1098/2014
[1] Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16 июня 2020 г. по делу № А56-98623/2019.
[2] Об обществах с ограниченной ответственностью от 08 августа 1998 г. № 14 – ФЗ //Собр. законодательства РФ. 1998. № 7. Ст. 785.
[3] Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 14 февраля 2017 г. № А52-1725/2016.
[4] Постановлением ФАС Уральского округа от 17.01.2012 № Ф09-7932/11 по делу № А50-11309/2011.
[5] Постановление ФАС Московского округа от 8 ноября 2011 г. по делу № А40-24475/11-48-202.
[6] Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 10 марта 2017 г. № Ф09-572/17.
Доля в уставном капитале: что это такое
День добрый, коллеги!
В своё время я исследовал вопрос правовой квалификации доли в уставном капитале хозяйственного общества и некоторых связанных с этим практических вопросов. Возможно, кому-нибудь сие творение пригодится.
Тема правовой природы доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью выбрана не случайно и вызвана практическими потребностями обычной работы корпоративного юриста над правовым сопровождением сделок с долей в уставном капитале хозяйственного общества. Несмотря на широкую распространённость, оборот долей до сих пор обнаруживает в себе множество практических и теоретических затруднений и неоднозначных научных подходов. Уже первый вопрос о правовой квалификации доли как объекта права, встречает затруднения. Решение этого базового вопроса влияет на выстраивание всей конструкции правовых отношений при обороте доли, влияет на решение практических вопросов, таких как выбор надлежащего способа защиты и применимых договорных конструкций. Оказываются связанным с этим вопросом и прикладной вопрос о применимости норм о качестве товара.
В настоящей работе автор, не претендуя на оригинальность и широту научного кругозора, постарался скомпилировать сведения о научном дискурсе по поводу правовой квалификации доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.
Логика коммерсанта, учреждающего общество с ограниченной ответственностью, довольно проста и сугубо прагматична: юридическое лицо создаётся как инструмент извлечения прибыли. Удобство в юридическом лице не в последнюю очередь обусловлено нуждами безопасности, когда коммерсант может укрыться за фасадом самостоятельной личности. Но при всей самостоятельности, эта личность не чужда для коммерсанта. Ведь фирма и учреждается для своих нужд. А любой из коммерсантов, учреждая фирму для себя, может сказать (и мы обычно это слышим): «это моя фирма», что характерно показывает обыденное восприятие коммерсанта своей личной связи с фирмой, как собственнической.
Между тем, есть внутреннее противоречие между правом собственности на фирму и её самостоятельностью, ведь собственническое отношение всегда подразумевает право на полное господство. Но поскольку право, признавая за юридическим лицом самостоятельного субъекта права, такого же самостоятельного, как и сам учредитель, отделяет учредителя от своего детища – созданного им юридического лица, то в правовом смысле полное господство над юридическим лицом утрачивается, и создаются два самостоятельных субъекта права. Интересен и показателен тот факт, что обретая личность, юридическое лицо возвышается даже до защиты от самого учредителя и может требовать от учредителя не причинять ему ущерба и не доводить юридическое лицо до банкротства. Определённо, что отношения между учредителем и обществом нельзя охарактеризовать как собственнические и, стало быть, имущественные, ведь самостоятельный субъект права не является имуществом. Но какие же тогда правовые отношения складываются между учредителем и юридическим лицом?
Если посмотреть, как развиваются отношения между участником и обществом, мы увидим как обязательственные, так и имущественные права, которые не существуют статично, но живут, взаимодействуют друг с другом, изменяются, преобразуются друг из друга; и в этом взаимодействии и преобразовании прав можно увидеть, как живёт и «дышит» право.
Когда учредитель вкладывает своё имущество в виде вещи или права в уставный капитал, он соглашается, что это имущество будет им утрачено подобно механизму переработки вещи, когда одна вещь поглощается и создаётся новое. Но здесь отношения выше: на субстрате имущества и личного участия создаётся лицо, существование которого в материальном мире, хотя и обусловлено известной фикцией, но признано правом. И в этом создании одним субъектом другого субъекта, как в акте творения, есть некая сакральность и прообраз Творца. Очевидно, что юридическое лицо является для участника лицом юридически подчинённым и несвободным в полной мере, ведь только благодаря правом на управление обществом участник и достигает своей цели учреждения и ожидаемого экономического эффекта. Соглашаясь с самостоятельностью Общества, участнику остаются нити влияния на Общество, ведь иначе смысл в учреждении Общества утрачивается. Эти нити влияния связывают общество не только обязательственными правами с их дихотомией должник-кредитор, которые даются в силу закона и устава общества, но и другими правами. Помимо обязательственных прав, даются, с рядом оговорок, имущественные права в отношении имущества, которым наполнено общество, даётся также право участвовать в управлении обществом и определять таким образом его судьбу. Таким образом, мы видим несколько прав: право на управление, право на получение прибыли, право на имущество общества. Мы видим сложный характер прав участника, которые не исчерпываются ни обязательственным, ни имущественным правом.
Однако, подмеченная учёными особенность прав участия должна была получить законодательное регулирование, что составляло и составляет по сей день одну из сложнейших проблем частного права. Дело в том, что права участия, являясь нематериальными, родственны в этом смысле таким объектам, как бездокументарные бумаги, авторские права, электрическая энергия, информация. Оказалось, что привычная система координат частного права, с его жёстким разделением обязательственных и вещных прав, не пригодна для регулирования таких объектов. Главная сложность была в традиционном понимании объектов права собственности исключительно в виде материальных объектов. Соответственно, необходимо было найти адекватное правовое регулирование, которое не нарушало бы традиции частного права. Право вплотную подошло к обсуждению и регулированию того, что традиционный материальный инструментарий права не мог «ухватить» и «оперировать».
Бестелесная вещь (res incorporales)
Первым способом решения проблемы адекватного правового регулирования, является правовая конструкция бестелесных вещей (res incorporales), предложенная ещё римскими юристами. Свод известий о бестелесных вещах в римских источниках практически исчерпывается одним фрагментом из Институций Гая. Гай сообщает:
Этот фрагмент практически дословно перенесен и в Дигесты (см.: D.1.8.1). Прежде всего, надо отметить совершенно бесспорным является толкование, согласно которому
Приходится признать, что, разделяя вещи на телесные и бестелесные, Гай разумеет под последними не вещи, в смысле предметов внешнего мира, а именно права.
Ещё в 19 веке, будучи воспитанными немецкими учёными, отказавшимся от конструкции res incorporales, к тому же, взяв за образец германское гражданское уложение, разработчики отечественного гражданского уложения, также отказались от конструкции бестелесных вещей (res incorporales), хотя был шанс ввода этой конструкции в отечественное право. В редакционных материалах к проекту Гражданского уложения Российской Империи указывалось:
В теории права существует деление вещей на телесные и бестелесные (т.е. права разного рода личные и вотчинные). Это деление вещей, заимствованное из римского права встречается и в некоторых иностранных законодательствах (австрийское, сербское, баварское), а также в наших местных законах (прибалтийских губерний). Но настоящий проект не считает нужным упоминать об этом теоретическом делении вещей, хотя и не отвергает, что к числу имуществ движимых или недвижимых, по принадлежности, относятся не только материальные вещи (дома, заводы, фабрики, металлы и пр.), но и права, как-то: требования по обязательствам, права на фирму, авторские права и т.п.
Разработчики современного отечественного гражданского кодекса, поддерживая традиции отечественного права в поддержании чистых цивильных конструкций, с целью исключения смешения вещей и прав (а бестелесная вещь как раз и подразумевает права), отвергли включение конструкции бестелесной вещи в систему объектов права. А поскольку не было бестелесных вещей, долю было невозможно квалифицировать как res incorporales.
Однако, конструкция бестелесных вещей, как оказывается, вполне может скрываться за скромным названием «иного имущества», что допускает фактическое применение отечественным законодателем этой правовой конструкции. Скловский К.И., ссылаясь на Брагинского М.И. и Витрянского В.В. отмечает, что
Право на право
В отличие от римской вещной конструкции бестелесных вещей со смешением правого регулирования обязательственных и вещных прав, в конструкции «права на право» обязательственная логика сохраняется и, усложняясь, приводит к тому, что существуют два права, стоящие между учредителем и обществом: право учредителя на долю, и составляющее существо доли право на юридическое лицо. Таким образом, юридическое лицо связывается с учредителем опосредовано, через долю, в которой концентрируются права учредителя на имущественном праве и от доли транслируются на Общество, а участник достигает Общества опосредовано, через «право на право».
Как отмечает Д.В.Мурзин,
Казалось бы, идея «прав на права» изначально заложена в бестелесных вещах: ведь бестелесная вещь является правом. Но все же бестелесные вещи и «права на права» – разнопорядковые и, более того, противостоящие друг другу юридические конструкции. Категория «прав на права» является неизбежным следствием отказа от бестелесных вещей. Развитие идеи «прав на права» приводит к зеркальному отображению теории бестелесных вещей: так, «Бруннер… говорит, что права не могут иметь тела, в котором они воплощаются. Следуя этой теории, необходимо различать телесные и бестелесные права.
Отвергнув, вслед за немцами конструкцию бестелесных вещей, разработчики гражданского кодекса, тем не менее, не пошли по немецкому пути и не стали применять конструкцию «права на право», которая у себя на родине подвергалась жёсткой критике за свою косность, поскольку, по существу не приводит к желаемому эффекту.
Статья 48 ГК РФ и обязательственные правоотношения
Отказавшись, как от конструкции бестелесных вещей, так и от конструкции «права на право» разработчики гражданского кодекса, в связи с усвоенной от европейских правопорядков дихотомией обязательственных и имущественных прав, оказались перед жёстким выбором в квалификации правовой связи между юридическим лицом и учредителем, либо как имущественной, либо обязательственной.
Очевидно, что связь между двумя юридически самостоятельными субъектами права не могла быть имущественной, и в статье 48 ГК РФ правовая связь между юридическим лицом и учредителем была определена как обязательственная. Такой, на сегодняшний день кажущийся примитивным, выбор в пользу одного обязательственного права, как и ожидалось, оказался непригоден для такого сложного права, как право участника, что естественным образом породило новую волну споров среди учёных, а среди практикующих юристов вынуждало оформлять сделки с долями по правилам сделок с обязательствами, в связи с чем и получила распространение уступка прав. Как показала практика первых годов обкатки Гражданского кодекса, такой «обязательственный» подход не мог удовлетворить потребности оборота, вынуждавшего дать более прочную защиту владельцам нематериальных активов. В переломном постановлении Президиума ВАС РФ № 1676/98 от 29.12.98 г. была признана легитимной продажа права требования по договору купли-продажи, со всеми вытекающими последствиями (доля как товар, а следовательно вещь и т.д.). Д. Мурзин, обсуждая это постановление Президиума ВАС РФ, и справедливо критикуя Е.А.Суханова за отсутствие практической пользы в преследовании чистоты правовой конструкции, замечает,
В том-то и дело, что в данном случае увлечение именно юридическими тонкостями завело в тупик, поскольку было отказано в защите нарушенного права из-за споров, поводом к возникновению которых послужило просто желание сохранить чистоту классической системы права.
Но в связи с тем, что такой подход Президиума ВАС всё же противоречил ст.48 гражданского кодекса, квалификация доли как обязательственных прав ещё долго поддерживалась судебной практикой. Так, ФАС Московского округа в Постановлении от 14.09.2004 N КГ-А40/7810-04 отмечал, что
Между участником и обществом возникают обязательственные отношения.
См. также Постановление ФАС Уральского округа от 09.04.2003 N Ф09-734/03-ГК по делу N А50-13833/02, Постановление ФАС Уральского округа от 28.07.2003 N Ф09-1936/03-ГК по делу N А71-133/02. В Постановлении Федерального арбитражного суда Центрального округа от 06.04.2009 № Ф10-1028/09(1,2) по делу № А09-4728/2008-23 говорится, что
доля участника в уставном капитале общества является обязательственным правом (правом требования), а не вещным правом.
Право участия. Корпоративное право. Иное имущество
Шершеневич Г.Ф., отмечая как имущественный, так и обязательственный аспект прав участника, назвал их ещё в 1908 году правом участия:
Можно сказать, что именно подход Шершеневича и получил признание в настоящее время. По мнению С. Шевченко, доля — это комплекс имущественных и неимущественных прав и обязанностей участника общества по отношению к другим участникам и самому обществу. По мнению Романа Бевзенко,
Функционально доля в ООО представляется чем-то вроде знака, символа тех прав, которые принадлежат участнику общества. В принципе ведь возможно было бы уступать не долю, а права участника. Для упрощения оборота прав участников ООО и было введено понятие доли в ООО как символа этих прав. Доля-символ — это всего лишь процент, дробь, показывающая соотношение оплаченной лицом части уставного капитала и размера самого капитала.
ВАС РФ в Определении от 27.06.2014 N ВАС-3640/14 по делу N А31-2337/2013, указывает, что
Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не является вещью, а представляет собой совокупность закрепленных за лицом определенных имущественных и неимущественных прав и обязанностей участника общества и входит в состав такой группы объектов гражданских прав, как иное имущество (статья 128 Гражданского кодекса Российской Федерации).
См. также Постановление Президиума ВАС РФ от 13.11.2012 N 7454/12 по делу N А24-1270/2011, Определение ВАС РФ от 30.10.2013 N ВАС-14602/13 по делу N А70-11153/2012.
Таким образом, в настоящее время полемика разрешена посредством «упаковки» прав участника в «корпоративные права» 99-ым Федеральным законом, хотя, формально, такой объект прав назван в ст.128 ГК РФ «иными правами». Очевидно, корпоративные права так и не нашли себе места в 128 ГК РФ в связи с нежеланием законодателей спецификации этой нормы, что привело бы в конечном счёте к обширному списку разнообразных по названию, но одинаковых по правовому регулированию, объектов прав.
Федеральным законом от 05.05.2014 N 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», изложена в новой редакции статья 48 Гражданского кодекса «Понятие юридического лица». В силу пункта 3 ст.48 ГК РФ в новой редакции к юридическим лицам, на имущество которых их учредители имеют вещные права, относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также учреждения. К юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют корпоративные права, относятся корпоративные организации (статья 65.1). В силу п.2 ст.65.1. ГК РФ, в связи с участием в корпоративной организации ее участники приобретают корпоративные (членские) права и обязанности в отношении созданного ими юридического лица, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.
Таким образом, права участника названы корпоративными правами и обязанностями, и их понятие выводится через термин «участие». В этом усматривается преемственность от отечественных цивилистов старой школы (по Г.Ф. Шершеневичу) и находит отклик в научных разработках о праве участника как права участия.
Нередко в законах и в судебных актах можно встретить термин «владелец доли», «владелец ценной бумаги». (См. например, П.2 ст.8 Федеральный закон от 05.02.2007 N 13-ФЗ, Ст.84.4. Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ, Постановление Президиума ВАС РФ от 22.10.2013 N 4507/13,Постановление Президиума ВАС РФ от 22.10.2013 N 4507/13 по делу N А56-29599/2011).
Между тем, согласно классическим цивилистическим взглядам, владение определяется как достаточно длительное, укрепившееся, обеспеченное от постороннего вмешательства физическое, реальное господство над вещью, т.е. фактическое господство, соединенное с намерением владеть.
Этот подход классического права, применительно к правовой сути владения, возобладал в последние годы и в судебной практике. ФАС Северо-Западного округа в Постановлении от 27.06.2013 по делу N А56-35968/2012 указывает, что
Под владением следует понимать нахождение вещи в хозяйственном или фактическом господстве у лица, которое фактически осуществляет контроль над этой вещью и имеет реальную возможность распоряжаться вещью путем определения ее юридической судьбы.
Аналогичную позицию содержат Постановление ФАС Северо-Западного округа от 20.06.2013 по делу N А56-61898/2012, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.06.2012 по делу N А05-14510/2010.
Понимание владения неизбежно ставит вопрос о материальности объекта владения. И там, где вещь абстракта (res incrporales) фактического господства быть не может в силу факта.
Скловский К.И. по этому поводу разъясняет, что
Таким образом, при употреблении термина «владелец» применительно к доли участия необходимо принимать во внимание его условный характер.
Между тем, латвийский гражданский кодекс, последовательно развивая конструкцию бестелесных вещей, в статье 877 особо оговорил возможность владения именно нематериальными правами, что даёт перспективу виндикационного иска без сложных отечественных обходных манёвров, по сути приводящих к тому же эффекту.
Переход права на долю
В сделках отчуждения долей стороны, по-сути, цитируя ст.454 ГК РФ, иногда указывают консенсуальное обязательство с характерным смысловым оттенком исполнения обязательства на будущее: «обязуется передать долю». Таким образом, создаётся впечатление, что, во-первых, передаётся доля, как и материальная вещь (traditio), и во-вторых, передаётся в какой-то момент после заключения договора, и наконец, что возможно удвоение воли отчуждателя доли: первая воля на сделку, вторая воля на передачу права. В этом есть отношение к доле как вещи, и как к реальному договору в немецком праве, когда помимо сделки для передачи как права, так и самой вещи, требуется отдельный акт (real act), не имеющий качества сделки и являющийся поступком. Содержательная критика такого подхода и критика целесообразности перенесения модели реального договора на почву российского права дана такими учёными, как Скловский К.И, Туктаров Ю.Е., Гницевич К.В., Егоров А.В., Ерохова М.А., Ширвиндт А.М.
Можно сказать, что переход доли происходит таким же образом, как переходит собственность. К.И. Скловский разъясняет, что, будучи правом, и следовательно абстрактным понятием, принадлежащем миру идей, механизм т.н. «перехода прав» раскрывается через прекращение права на долю у продавца и одномоментное с этим возникновение права у покупателя. Этот подход в полной мере согласуется с позитивным правом о моменте перехода права на долю в момент удостоверения договора нотариусом (ст.21 14-ФЗ).
Качество доли
В настоящее время преобладает такой подход, что нормы о качестве товара неприменимы при обороте доли в уставном капитале. Так, Б.М. Гонгало отмечает, что
Многие нормы Гражданского кодекса вообще неприменимы к сделкам по продаже доли (например, нормы о переходе риска случайной гибели, гарантии качества товара, комплектности товара и т.д. и т.п.).
По нашему мнению, вывод о неприменимости норм о качестве товара не учитывает нужд современного оборота и общественно-социального запроса, и требует адекватных правовых решений.
Коммерсант, приобретая долю, пусть и опосредованно, но приобретает тем самым имущество, которым владеет Общество, и ожидает не от доли как таковой, а от имущества определённых свойств и качеств.
Между тем, соответствие ожиданиям покупателя — рассматривается как суть качества. Например, в настоящее действует международный стандарт ISO 9000-2011, который нашёл широкое применение, и по этой причине, наверное, можно сказать, что данное в этом документе определение термина качества отражает нужды современного оборота. Согласно этому стандарту, качество товара (quality): понимается как степень соответствия совокупности присущих характеристик (отличительным свойствам) потребностям или ожиданиям, которые установлены, обычно предполагаются или является обязательным.
Таким образом, утверждая, что нормы о качестве товара неприменимы к доле, мы игнорируем потребности и обоснованные ожидания коммерсанта по поводу этой доли. Например, если одним коммерсантом учреждена фирма, которая приобрела земельный участок, и на эту фирму оформлена вся правоустанавливающая документация на земельный участок, оформлена градостроительная документация, получено разрешение на строительство, то вполне естественно, что ценность доли в такой фирме будет определяться возможностью извлечения прибыли от строительства, что мы видим на практике. И если мы откажем другому коммерсанту – покупателю в его обоснованных ожиданиях по поводу прочности прав на земельный участок, либо о действительности градостроительной документации, то мы возложим на такого покупателя необоснованные риски, имеющие немалую стоимость. А учитывая широкую распространённость таких отношений, мы тем самым проигнорируем нужды современного гражданского оборота.
По нашему мнению, нормы о качестве товара не только не могут, но и должны применяться к правоотношениям по поводу доли в уставном капитале, и не противоречат сути корпоративных прав, которые рассматриваются как единый актив в экономическом смысле.
Однако, в настоящее время суды противоречиво подходят к возможности применения к сделкам с долями норм о качестве, что свидетельствует о том, что этот вопрос не является выясненным и устоявшимся в науке и практике.
Негативное отношение к этой возможности выражено ВАС РФ в Определении от 30.10.2013 N ВАС-14602/13 по делу N А70-11153/2012. однако, с оговоркой о конкретных обстоятельствах дела. Схожая позиция в Постановление ФАС Поволжского округа от 19.03.2010 по делу N А72-6296/2009.
Другие суды, напротив, находят возможным применить нормы о качестве.
Актуальность вопроса о качестве для рынка прослеживается в следующих судебных актах:
Мы рассмотрели некоторые вопросы, связанные с правовой квалификацией доли в уставном капитале общества, а также некоторые прикладные вопросы.
Выяснили, что права участника имеют черты как имущественного, так и обязательственного характера. Причём имущественные и обязательственные права связаны личными и нематериальнными правами участника. Отечественный законодатель, первоначально отвергнув res incorporales (по римской модели), или «права на право» (по немецкой модели), по большому счёту возвратился к бестелесным вещам, и теперь право участника квалифицируется отечественным позитивным правом и судебной практикой как «корпоративные права», а среди объектов прав как «иное имущество».
Ныне право участника в хозяйственном обществе, в федеральном законе № 99-ФЗ, вносящем изменения в гражданский кодекс, названо корпоративными правами, которые раскрываются через право участия, что обнаруживает преемственность старой школы отечественной цивилистики.
Следуя отечественной доктрине, передачу (переход) прав, так же как и владение долей не следует понимать в буквальном смысле, поскольку права участника абстрактны, и над ними нельзя установить фактическое господство (владение), и их переход следует понимать как прекращение прав у одного участника и возникновение у другого.
В настоящее время среди учёных нет единого мнения о применимости норм о качестве товара к доле, что отражается в неоднозначной судебной практике, и по мнению автора должно быть решено в позитивном ключе, разрешающим применять нормы о качестве товара к доле в уставном капитале хозяйственного общества.