доследственная проверка в отношении адвоката

Доследственная проверка в отношении адвоката

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Методические рекомендации для представителя адвокатской палаты при производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката (утв. решением Совета Федеральная палата адвокатов (протокол от 16 мая 2017 г. № 2))

Часть 1 ст. 450.1 УПК РФ предусматривает обязательное присутствие «обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся указанные следственные действия, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты» при производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности).

Правовая природа статуса независимого наблюдателя от адвокатского сообщества при производстве поисковых следственных действий в отношении адвоката основывается на позициях Европейского суда по правам человека. В самом общем виде ЕСПЧ требует, чтобы при производстве обыска существовал «эффективный и всесторонний контроль за соблюдением рамок производимых обысков» (Постановление ЕСПЧ от 9 декабря 2004 г. по делу «Ван Россем против Бельгии» (Van Rossem v. Belgium), жалоба № 41872/98). Применительно к обыску в адвокатских помещениях ЕСПЧ указывал, что он «должен быть предметом особенно тщательного контроля» (Постановление ЕСПЧ от 13 ноября 2003 г. по делу «Элджи и другие против Турции» (Elci and Others v. Turkey), жалоба № 23145/93 и № 25091/94). При этом обязательным способом проведения обыска в адвокатской конторе должно быть «присутствие независимого наблюдателя, обеспечивающего неприкосновенность предметов, относящихся к профессиональной тайне» (Постановление ЕСПЧ от 9 апреля 2009 г. по делу «Колесниченко против Российской Федерации» (Kolesnichenko v. Russia), жалоба № 19856/04). В этом же постановлении ЕСПЧ указал, что во время обыска у адвоката должны иметь место «гарантии против вмешательства в профессиональные секреты, например, такие как запрет изъятия документов, защищенных адвокатской тайной, или надзор за обыском со стороны независимого наблюдателя, способного определить, независимо от следственной бригады, какие документы охватываются юридической профессиональной привилегией. Кроме того, что касается электронных данных, содержавшихся в компьютерах заявителя, изъятых следователем во время обыска, по-видимому, не применялась процедура отсеивания» (см. также: Постановление ЕСПЧ от 27 сентября 2005 г. по делу «Саллинен и другие против Финляндии» (Sallinen and Others v. Finland), жалоба № 50882/99 и Решение Европейского суда по делу «Тамосиес против Соединенного Королевства» (Tamosius v. United Kingdom), жалоба № 62002/00; Постановление ЕСПЧ от 22 мая 2008 г. по делу «Илия Стефанов против Болгарии» (Iliya Stefanov v. Bulgaria)).

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 17 декабря 2015 г. № 33-П «По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других» отметил, что «исследованию органами, осуществляющими уголовное преследование, и принудительному изъятию в ходе обыска не подлежат такие материалы адвокатского производства в отношении доверителя адвоката, которые содержат сведения, не выходящие за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи как по уголовному делу, в котором адвокат является защитником, так и по каким-либо другим делам, находящимся в производстве адвоката, т.е. материалы, не связанные непосредственно с нарушениями со стороны как адвоката, так и его доверителя, совершенными в ходе производства по данному делу, которые имеют уголовно-противоправный характер, либо с другими преступлениями, совершенными третьими лицами, либо состоят в хранении орудий преступления или предметов, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен на основании закона».

Изложенные выше правовые позиции позволяют определить правовой статус представителя адвокатской палаты при производстве следственных действий (обыска, выемки, осмотра) в отношении адвоката и конкретизировать его полномочия. Представитель адвокатской палаты в ходе производства следственных действий (обыска, выемки, осмотра) в отношении адвоката вправе:

(5) знакомиться с протоколом следственного действия и приносить на него свои замечания. Поскольку представитель адвокатской палаты обязан присутствовать при производстве следственных действий в отношении адвоката, то он как участник следственного действия, должен быть внесен в протокол и, соответственно, должен обладать правом на ознакомление с протоколом следственных действий, приносить на него свои замечания как в части несоответствия сведений реально произошедшим событиям, так и в части фиксации действий следователя, которые нарушили адвокатскую тайну, являлись незаконными и т.п.;

(6) обжаловать действия (бездействие) и решения следователя, которые ограничили или сделали невозможным реализацию представителем адвокатской палаты своих функций по обеспечению неприкосновенности предметов и документов, составляющих адвокатскую тайну, а также в случаях, когда в нарушение законодательного запрета (ч. 2 ст. 450.1 УПК РФ) следователь допустил видео-, фото- и иную фиксацию материалов адвокатских производств в той их части, которая составляет адвокатскую тайну.

Обзор документа

В методических рекомендациях на основе правовых позиций ЕСПЧ и КС РФ конкретизированы полномочия представителя адвокатской палаты при производстве следственных действий (обыска, выемки, осмотра) в отношении адвоката.

Представитель адвокатской палаты вправе приносить свои возражения на действия следователя как в ходе производства следственных действий, так и по его окончании в протоколе следственных действий. Он также имеет право общаться с адвокатом, в помещении которого производится обыск, выемка, осмотр, в целях определения защищаемых адвокатской тайной предметов и документов и недопущения их разглашения.

Представитель адвокатской палаты вправе знакомиться с предметами, документами и сведениями, которые могут содержать адвокатскую тайну, до того, как следователь ознакомится с ними. Это делается, чтобы отсеять явно не относимые к предмету обыска (выемки, осмотра) документы и сведения и обеспечить конфиденциальность данных, составляющих адвокатскую тайну.

Представитель адвокатской палаты имеет право знакомиться с протоколом следственного действия и приносить на него свои замечания. Кроме того, он вправе обжаловать действия (бездействие) и решения следователя, которые ограничили или сделали невозможным реализацию представителем адвокатской палаты функций по обеспечению неприкосновенности предметов и документов, составляющих адвокатскую тайну, а также в случаях, когда следователь допустил видео-, фото- или иную фиксацию материалов адвокатских производств в части, составляющей адвокатскую тайну.

Источник

КС разъяснил, в каких случаях возможен допрос адвоката

Конституционный суд РФ вынес второе за последние месяцы определение по жалобе на незаконный допрос адвоката, подтвердив свою позицию, ранее высказанную по схожему заявлению (см. на Legal.Report здесь).

Адвокат и его клиент пожаловались в КС на неконституционность ряда статей УПК РФ и закона о Следственном комитете. По их мнению, эти нормы позволяют без предварительного решения суда производить в отношении адвоката оперативно-разыскные мероприятия и следственные действия, в том числе наблюдать за адвокатом, задерживать, осуществлять его привод на допрос в качестве свидетеля, как это было в деле заявителей, допрашивать в этом качестве и применять к нему иные подобные меры. Определением от 11 апреля КС указал, что оспариваемые нормы не нарушают конституционные права заявителей, поскольку не предполагают привод адвоката к следователю для его допроса в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали известны ему в связи с оказанием юридической помощи, без предварительного судебного решения.

Через неделю, 17 апреля, в КС поступила дополнительная жалоба тех же заявителей на нарушение их конституционных прав положениями тех же статей УПК и закона об СКР. Как отмечалось в заявлении, данные нормы допускают вызов адвоката для проведения с ним следственных действий как со свидетелем без предварительного решения суда. Кроме того, заявители считают, что при рассмотрении вопроса о возможности допросить адвоката в качестве свидетеля суд должен установить, имеется ли согласие на указанное следственное действие лица, которому адвокатом оказывалась, оказывается или будет оказываться юридическая помощь.

КС, сославшись на первое определение по делу заявителей, напомнил авторам жалобы процессуальный режим, в рамках которого возможно проведение следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий в отношении адвоката. Так, законом об адвокатской деятельности установлено, что адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием. Корреспондирующие нормы установлены в ч. 3 ст. 56 УПК РФ.

Однако такие гарантии распространяются лишь на те отношения подозреваемых, обвиняемых со своими адвокатами, которые не выходят за рамки оказания собственно профессиональной юридической помощи в порядке, установленном законом. То есть не связаны с носящими уголовно-противоправный характер нарушениями ни со стороны адвоката, ни со стороны его доверителя, ни со стороны третьего лица.

В случае если с учетом приведенных положений допрос адвоката в качестве свидетеля возможен, в соответствии с п. 3 ст. 8 закона об адвокатской деятельности следственные действия допускаются только на основании судебного решения.

Положения оспариваемых норм УПК и закона об СКР не исключают необходимость выполнения правоприменителями всего комплекса мер по охране прав и законных интересов лиц и организаций, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.

Что касается доводов дополнительной жалобы о необходимости выяснения судом вопроса о том, имеется ли на такое следственное действие, как допрос адвоката, согласие доверителя, КС указал следующее. В силу положений ч. 3 ст. 56 УПК РФ допрос адвоката об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи, возможен лишь в некоторых случаях – в частности, если о допросе в качестве свидетеля ходатайствует адвокат с согласия и в интересах подозреваемого, обвиняемого либо если о допросе в качестве свидетеля ходатайствует адвокат с согласия лица, которому он оказывал юридическую помощь.

Как следует из материалов дела, адвокат о своем допросе в качестве свидетеля по уголовному делу клиента не ходатайствовал, а потому согласие обвиняемого и других лиц, которым он оказывал юридическую помощь, на такой допрос не выяснялось. При этом КС отметил, что заявители в своей дополнительной жалобе фактически предлагают внести целесообразные, с их точки зрения, изменения в уголовно-процессуальное законодательство, что не входит в компетенцию КС.

В связи с этим КС констатировал, что дополнительная жалоба не отвечает критерию допустимости обращений в суд, а потому не может быть принята им к рассмотрению.

Источник

Допрос адвоката: идти или отказаться

Каким способом действовать, чтобы не допустить нарушений принципов конфиденциальности и адвокатской тайны

2 апреля 2021 г. Комиссия по защите прав адвокатов Липецкой области (далее – комиссия) на своем заседании подвела итоги работы за I квартал 2021 г. Зачастую вопросы, по которым в комиссию обращаются адвокаты, являются схожими по своей сути, но при этом есть определенные нюансы, которые влияют на принятые комиссией решения. По моему мнению, здесь необходимо детально разбирать каждую ситуацию, но четко руководствоваться действующим законодательством, позволяющим вынести верное (бескомпромиссное) решение.

Так, например, мы рассматриваем обращения, вытекающие из ситуаций, где адвоката вызывают на допрос. В одном случае адвокат вправе отказаться, в другом случае допустимо участие. Почему так? Рассмотрим случаи, где участие допустимо.

Приведу пример, который упоминается в рекомендациях комиссии.

«В соответствии со ст. 8 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ (в ред. от 31 июля 2020 г.) «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю.

Адвокат уже был допрошен в качестве свидетеля в 2015 г. в связи с исполнением своих профессиональных обязанностей, и в суд вызывался также по этим же правоотношениям, кроме того, данный вопрос не связан с осуществлением защиты доверителя как адвоката, то в этом случае адвокатская тайна по данной ситуации не распространяется.

В Рекомендациях по обеспечению адвокатской тайны и гарантий независимости адвоката при осуществлении адвокатами профессиональной деятельности, утвержденных решением Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 30 ноября 2009 г. (протокол № 3) (с изменениями от 28 сентября 2016 г., протокол № 7, от 5 октября 2017 г., протокол № 5), содержатся подробные разъяснения касательно прав адвоката при защите конфиденциальных сведений, ставших ему известными при исполнении профессиональной деятельности.

Таким образом, допрос адвоката в данном случае не будет являться нарушением Конституции РФ, Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», КПЭА и других законодательных актов».

В другой же ситуации комиссия рассмотрела допустимость допроса адвоката в качестве свидетеля в отношении доверителя, который дал на это письменное согласие.

«Пункты 2 и 3 части 3 статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации запрещают допрос в качестве свидетелей адвокатов, осуществляющих процессуальную функцию защитников, об обстоятельствах, ставших известными защитнику в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием, а также допрос адвокатов об обстоятельствах, которые стали известны им в связи с оказанием юридической помощи.

Согласно части 2 статьи 8 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием.

В пункте 6 статьи 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, который является составной частью российского законодательства, регулирующего адвокатскую деятельность, содержится правило, запрещающее адвокату «давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей».

Указанные законодательные запреты обеспечивают действие принципа конфиденциальности сведений, сообщаемых адвокатам их доверителями в связи с осуществлением адвокатской деятельности, в том числе сам факт обращения к адвокату подпадает под конфиденциальные сведения.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно давал разъяснения, имеющие важное значение для правоприменительной практики по этому вопросу.

Так, в 2000 г. Конституционный Суд Российской Федерации, сославшись на требования Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Кодекса поведения для юристов в европейском сообществе, указал, что содержащиеся в российском уголовно-процессуальном законе и законодательстве об адвокатуре правовые нормы «предполагают обеспечение конфиденциальности информации, которая получена адвокатом. в процессе профессиональной деятельности, в рамках отношений с клиентом. и которая. не подлежит разглашению и поэтому не может быть предметом свидетельских показаний» (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июля 2000 г. № 128-О по жалобе гражданина В.В. Паршуткина на нарушение его конституционных прав и свобод п. 1 ч. 2 ст.72 УПК РСФСР и статей 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР (принято по докладу судьи А.Л. Кононова).

В 2003 г. в Определении, вынесенном по жалобе гражданина Г.В. Цицкишвили, Конституционный Суд РФ уточнил, что в отдельных случаях не исключается сообщение адвокатом правоприменительному органу некоторых сведений, конфиденциально сообщенных ему доверителем в связи с его профессиональной деятельностью. В упомянутом Определении Конституционный Суд РФ указал, что уголовно-процессуальный закон в его конституционно-правовом истолковании, «освобождая адвоката от обязанности свидетельствовать о ставших ему известными обстоятельствах в случаях, когда это вызвано нежеланием разглашать конфиденциальные сведения…. вместе с тем не исключает его право дать соответствующие показания в случаях, когда сам адвокат и его подзащитный заинтересованы в оглашении тех или иных сведений» (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 6 марта 2003 г. № 108-О по жалобе гражданина Г.В. Цицкишвили на нарушение его конституционных прав п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ (принято по докладу судьи Н.В. Селезнева).

(Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2009 г. № 970-0-0 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина A.M. Гаврилова на нарушение его конституционных прав п. 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ).

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 29 ноября 2010 г. № 20-П была отражена принципиальная позиция суда о том, что «необходимой составляющей права пользоваться помощью адвоката (защитника) как одного из основных прав человека. является обеспечение конфиденциальности сведений, сообщаемых адвокату его доверителем, и подлежащих защите», а отступление от указанного правила «создавало бы предпосылки для неправомерного ограничения права на получение квалифицированной юридической помощи, искажения самого существа права на защиту, а также. для использования информации, конфиденциально доверенной лицом в целях собственной защиты только адвокату, вопреки воле этого лица, в иных целях, в том числе как его свидетельствование против себя самого».

Из правовых позиций Конституционного Суда РФ (Постановление от 17 декабря 2015 г. № 33-П, Определение КС РФ от 21 октября 2008 г. № 673-О-О, Определение от 8 ноября 2005 г. № 439-О) следует, что в вопросах сохранения адвокатской тайны приоритет законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре перед УПК РФ очевиден.

При этом конфиденциальность подразумевает неразглашение сведений, составляющих адвокатскую тайну, любым сторонним лицам без согласия подзащитного.

Учитывая, что имеется письменное согласие подзащитного о том, что он не возражает против допроса адвоката по материалам проверки, проводимой прокуратурой, то нарушение принципов конфиденциальности и нарушение адвокатской тайны не прослеживается.

Таким образом, допрос адвоката по материалам проверки, проводимой прокуратурой, в данном случае не будет являться нарушением Конституции РФ, Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», КПЭА и других законодательных актов».

Некоторые вопросы связаны с нарушением прав адвоката при оказании юридической помощи административно задержанным.

«Постановлением КС РФ от 16 июня 2009 г. № 9-П установлено, что административное задержание, не будучи арестом как мерой административного наказания, тем не менее представляет собой лишение свободы в смысле ст. 22 Конституции. Лицо, задержанное в связи с совершением административного нарушения, имеет право на помощь адвоката, полномочия которого должны быть подтверждены соответствующим ордером.

Позиция Конституционного Суда РФ в Определении № 838-О/2019, четко трактует, что применение ч. 25 ст. 13 Закона о полиции «само по себе не допускает произвольного применения и не создает непреодолимых препятствий для оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи». Такой же позиции придерживается и Верховный Суд РФ. В решении по делу № АКПИ17-963 о недопуске адвоката к доверителю в отдел полиции суд указал, что нормы пропускного режима распространяются только на должностных лиц (в случаях, когда введены ограничительные меры и (или) как в настоящее время карантинные меры и пр.) и не нарушает прав подозреваемого на свидание с защитником наедине и конфиденциально (часть 4 статьи 92 УПК РФ)».

Следует отметить необходимость грамотного соблюдения алгоритмов отстаивания прав доверителей: наличие правильно оформленного ордера, максимальное количество фото- и видеофиксации нарушений (с выставлением даты и времени), звонки на горячие линии правоохранительных органов с заявлениями о нарушенных правах повышают эффективность дальнейшего реагирования и являются необходимой доказательственной базой для последующего административного производства. Рекомендуются письменные и электронные обращения, отправляемые на сайты силовых ведомств в период ожидания допуска к подзащитным. При необходимости своевременное обращение в Комиссию по защите прав адвокатов Липецкой области для непосредственного реагирования (составления акта о недопуске, фото- и видеофиксация (с выставлением даты и времени), нотариальное удостоверение факта и т.д.). А зачастую обращения в комиссию поступают уже постфактум, через несколько дней после произошедшей ситуации.

Несмотря на то что законодательство РФ не является прецедентным и каждый вправе самостоятельно выбирать линию защиты нарушенных прав, случаи обращения с административным иском в порядке обжалования действий государственных органов с положительным результатом имеются. Так, в пользу заявителей вынесено решение по делу № 2а-633/2020 в Смольнинском районном суде г. Санкт-Петербурга по обращению Гатанова Степана Сергеевича и Садыговой Юлии Джамильевны.

Комиссия не вправе умалять право адвоката самостоятельно пользоваться процессуальным ресурсом и вмешиваться в профессиональную деятельность адвоката. При этом хотелось бы обратить внимание, что при обращении в необходимых ситуациях очень важен фактор своевременности, что позволит комиссии должным образом реагировать на ситуацию, а также вырабатывать рекомендации по предупреждению нарушений профессиональных прав адвокатов.

Источник

Обыски, прослушка, налоговые проверки: как нарушается адвокатская тайна

Как защитить адвокатскую тайну

Как нарушается адвокатская тайна

Адвокаты и правоохранители

Согласно п. 3. ст. 8 закона об адвокатской деятельности, проведение оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) и следственных действий в отношении адвоката допускается только на основании судебного решения. Но на практике вполне возможны и обыски в жилищах защитников, и осмотры занимаемых ими помещений без санкции суда. «Зачастую указанные действия совершаются правоохранителями намеренно – чтобы прочитать, проанализировать и использовать полученную информацию отнюдь не для целей защиты прав гражданина», – объяснила Мальцева. «Чтобы сохранить конфиденциальность сведений, составляющих адвокатскую тайну, адвокату необходимо вести делопроизводство отдельно от принадлежащих доверителю документов и материалов», – считает к. ю. н., адвокат КА города Москвы «Барщевский и Партнеры» Юлия Жиронкина. А ФПА даже предписывает адвокатскому образованию разместить компьютер, в котором хранится вся информация о доверителях и их делах, в отдельном помещении с защитой от вторжения; при этом наиболее важные сведения лучше держать на сервере в зашифрованном виде.

В 2015 году несколько адвокатов обжаловали в судах общей юрисдикции обыски и выемки в их коллегиях. Они не добились успеха и обратились с запросом в Конституционный суд. Тот решил, что обыски адвокатских офисов допустимы, но при этом необходимо четко регламентировать процедуру, чтобы удержать правоохранителей от соблазна выйти за рамки своих задач (см. «Обыск у адвоката: как применить определение КС»). ЕСПЧ тоже высказывался по этому поводу. В деле «Юдицкая и другие против РФ» (жалоба № 5678/06) заявители обжаловали незаконный обыск и изъятие компьютеров в помещении юридической фирмы. ЕСПЧ признал, что постановление о проведении обыска было сформулировано расплывчато и в нем не объяснялось, почему недостаточно обыскать только служебный кабинет одного лица и проверить только принадлежавший ему компьютер. В связи с этим ЕСПЧ сделал вывод о нарушении прав заявителей. «Тем не менее еще случаются обыски у адвокатов, во время которых правоохранительные органы изымают все информацию, в том числе не относящуюся к конкретному делу», – заявила адвокат национальной ЮК «Митра» Алина Зеленская.

Адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с его деятельностью (п. 2 ст. 8 закона об адвокатской деятельности). «Несмотря на существование режима адвокатской тайны, все еще распространен допрос адвокатов в качестве свидетелей на стадии предварительного расследования. При этом, к сожалению, такие доказательства признаются допустимыми», – отметила Зеленская. Так, по одному делу адвокат уклонился от дачи пояснений относительно оказанных им юридических услуг, ссылаясь на адвокатскую тайну. На это суды лишь признали за ним право ходатайствовать о проведении закрытого судебного заседания, которым он не воспользовался (№ Ф10-2213/2017). «В случаях, когда интересы адвокатской тайны пересекаются с интересами госорганов, требования последних рассматриваются как приоритетные. При возникновении сомнений адвокатам рекомендуется консультироваться со своей территориальной Адвокатской палатой, а также учитывать, что законодательство прежде всего защищает интересы доверителя, а не предоставляет адвокатам иммунитет», – сообщила юрист КА «Ковалев, Тугуши и партнеры» Арина Макарова. «Представители доктрины и практики зачастую отмечают, что правомерно разглашение адвокатской тайны, если адвокату стало известно о готовящемся или совершенном преступлении. По моему мнению, это не так: поверенный не вправе нарушить иммунитет доверителя, который обратился к нему за помощью», – заявил Бородин.

Адвокаты и мобильная связь

Бывает, при прослушивании телефона подозреваемого перехватываются его разговоры с адвокатом. В 2003 году Мурманская областная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении Владимира Дудченко, который подозревался в руководстве организованной преступной группы. В ходе расследования суд дал санкцию на проведение скрытых ОРМ, в том числе на прослушивание телефона Дудченко. Впоследствии выяснилось, что среди перехваченных звонков были и разговоры с защитником. Дудченко обратился в ЕСПЧ, где подтвердили: такие разговоры не могут использоваться в качестве доказательства по уголовному делу (дело «Дудченко против России», жалоба № 37717/05). «Прослушивание и запись разговоров с доверителем стали практически нормой у правоохранительных органов. Известен случай, когда в СИЗО рукописные записи подозреваемого запретили выносить из следственной комнаты, требуя передать их через администрацию, что предусмотрено ведомственными инструкциями», – сообщил Буканев.

В связи с принятием «закона Яровой», который предписывает хранить все разговоры и переписку россиян, появилась новая угроза для соблюдения адвокатской тайны. «В наше время бешеных скоростей, огромных расстояний, пробок и всеобщего цейтнота далеко не каждый адвокат сможет лично встречаться с доверителем для обсуждения дела и передачи документов. Сейчас для этого повсеместно используются электронные средства связи, которые, к сожалению, никоим образом не защищены от постороннего вмешательства. Причем как преступного, так и вполне законного со стороны спецслужб. Гарантии, что работники спецслужб не получат незаконного доступа к переписке либо переговорам адвоката со своим доверителем, никто не даст», – отметила Мальцева. И хотя критика «закона Яровой» заставила власти перенести сроки его реализации с июля на октябрь 2018 года, эксперты советуют уже сейчас чаще использовать облачные сервисы и мессенджеры, ключи от которых отсутствуют у правоохранителей. А особо ценные данные и документы лучше передавать при личной встрече.

У большинства сотрудников банков есть доступ ко всем операциям клиента. Если клиент работает адвокатом, то эти операции могут быть связаны с его деятельностью и сопровождаться пояснениями цели перевода: например, «на экспертизу по делу № 1720/18» или «за госпошлину от истца Иванова». «А если говорить об иностранных доверителях или субподрядчиках, то банку доступны и инвойсы (счета-фактуры), и акты. Действующее законодательство не дает адвокатам эффективных инструментов, которые позволили бы исключить эту ситуацию полностью», – сообщила управляющий партнер АБ «Юсланд», адвокат Елена Легашова.

Является ли это нарушением адвокатской тайны? Большинство юристов сошлись на том, что не является. «Соответствующая информация защищена банковской тайной и не подлежит произвольному раскрытию, а требование конфиденциальности связывает в равной мере всех сотрудников кредитной организации», – отметила адвокат, советник КА «Муранов, Черняков и партнеры» Ольга Бенедская. «Законодательством не предусмотрена процедура передачи сведений, составляющих банковскую тайну, между ее сотрудниками. Значит, банк должен сам контролировать взаимодействие между сотрудниками, именно на нем лежит обязанность по созданию системы, гарантирующей неразглашение банковской тайны», – считает Макарова. При этом Легашова посоветовала не указывать сведения, конфиденциальность которых целесообразно сохранить.

Адвокаты и налоговая

ФНС вправе требовать от адвокатов и адвокатских образований сведения, которые необходимы для оценки налоговых последствий, заключаемых с клиентами сделок (№ 451-О-П). Эти сведения составляют налоговую тайну и защищаются от разглашения в силу закона. Например, в деле «Бриту Ферринью Бешига Вилла-Нова против Португалии» (жалоба № 69436/10) заявительница-адвокат не уплатила НДС с полученных гонораров и получила из налогового органа запрос о представлении выписки с ее личного банковского счета. Она отказалась это сделать, сославшись на профессиональную и банковскую тайну. ЕСПЧ пришел к выводу: решение этого вопроса требовало консультации с коллегией адвокатов, что не было обеспечено национальным судом. В связи с этим ЕСПЧ признал нарушение и присудил компенсацию.

Когда госорганы в пределах своей компетенции требуют от банков предоставить информацию, которая составляет адвокатскую тайну, адвокатская тайна трансформируется в налоговую. «Налоговые органы вправе запрашивать информацию по счетам и вкладам, а также выписки по операциям. Поэтому целесообразно ввести отдельную форму для предоставления таких запросов, в которых бы содержались лишь обобщенная информация о назначении платежа и сумма,» – считает Зеленская.

Адвокаты и терроризм

Легашова рассказала: одним из самых спорных изъятий из режима адвокатской тайны считается вопрос об исполнении ст. 7.1 закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Так, если у адвоката есть подозрения, что осуществляемые им по просьбе клиента операции направлены на отмывание преступных доходов или финансирование терроризма, он обязан уведомить об этом Росфинмониторинг. Совет ФПА даже рекомендовал всем адвокатам зарегистрировать на сайте этого ведомства личный кабинет (решение ФПА от 04.12.2017). «Безусловно, адвокат не должен участвовать в сомнительных операциях, совершаемых доверителем. В случае появления обоснованного сомнения адвокат вправе отказаться от принятого поручения по гражданскому делу. В тоже время возложение на адвоката функций контроля за деятельностью своего доверителя входит в противоречие с обязанностью соблюдать адвокатскую тайну. При возникновении конфликта норм приоритет должен отдаваться закону об основах адвокатской деятельности», – считает адвокат КА города Москвы «Барщевский и Партнеры» Андрей Цибульский.

Адвокат вправе направлять в органы госвласти, местного самоуправления, общественные объединения и иные организации адвокатский запрос (ч. 1 ст. 6.1 закона об адвокатской деятельности). «При адвокатском запросе по установленной форме происходит доступ третьих лиц к адвокатской тайне, и он становится возможен даже без судебного контроля, то есть не судья решает, можно ли третьим лицам получить доступ к тайнам доверителя. Может сложиться ситуация, когда постепенно адвокатская тайна перестанет быть тайной, а адвокат будет не способен оказать квалифицированную юридическую помощь, что не соответствует положениям ст. 48 Конституции РФ», – считает старший юрист КА «Ковалев, Тугуши и партнеры» Ксения Степанищева.

Недавно Минюст разработал проект приказа, который упрощает требования к форме и порядку оформления адвокатского запроса. Если его примут, указание в адвокатском запросе данных лица, в интересах которого действует адвокат, будет необходимо только в случае согласия доверителя. Кроме того, не потребуется обоснования получения запрашиваемых сведений (см. «Минюст исправит форму адвокатского запроса»).

Источник