двойная реституция при расторжении договора

Принудительная двусторонняя реституция по расторгнутому договору. По мотивам Определения СКЭС ВС РФ от 18.08.2020 №№ 309-ЭС20-9064

В недавнем Определении Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ высказала позицию, согласно которой при требовании о возврате предоставления по расторгнутому договору одной из сторон суд должен рассматривать также вопрос о возврате этой стороной полученного по договору вне зависимости от наличия соответствующего заявления. Верховный суд мотивировал это тем, что сохранение имущества за покупателем при возврате ему покупной цены «означало бы нарушение согласованной сторонами эквивалентности встречных предоставлений.»

Многие отметили, что таким образом применяется подход, ранее заложенный в п.80 Постановления Пленума ВС РФ №25 от 23.06.2015. В данном пункте вышеобозначенный подход применялся к реституции. Справедливо ли говорить о том, что в рамках расторжения договора подход должен быть идентичным?

Если мы обратимся к зарубежному опыту, мы увидим, что термин restitution применяется не как самостоятельное понятие, а как общий термин, означающий процедуру восстановления в изначальное положение. За расторжением договора могут следовать договорный режим возврата имущества либо неосновательное обогащение. После признания сделки недействительной обычно следует реституция в формате неосновательного обогащения.

Таким образом, нельзя сказать, что т.н. «ликвидационная стадия» в рамках обоих отношений существенно разная. Тот факт, что в случае с недействительностью порок существовал на этапе заключения, а при расторжении возник во время исполнения, не означает, что стороны по-разному видят режим предоставлений и рассматривают эквивалентность при прекращении отношений. Иными словами, в данном случае не важно, по каким основаниям договор более не существует – в обоих случаях стороны имеют ввиду эквивалентность предоставлений одинаково. И если Верховный суд проводит позицию поддержания эквивалентности в рамках реституции при недействительности, последовательным было бы выдерживать эту линию и при возврате после расторжения.

Является ли такой подход общепринятым? Предлагаю посмотреть положения актов наднациональной кодификации.

On avoidance either party may claim restitution of whatever it has supplied under the contract, provided it makes concurrent restitution of whatever it has received.

При расторжении договора каждая сторона может требовать предоставленное по договору при условии, что эта сторона одновременно совершит реституции всего полученного.

Из хотя бы этих двух положений можно подумать, что как condicio sine qua non для получения собственного предоставления сторона должна одновременно вернуть полученное. Весьма похоже на то, что предлагает Верховный суд РФ с той разницей, что роль суда здесь опущена.

В официальных комментариях мне не удалось найти толкование данных положений как принудительно двусторонней реституции.

В этом смысле как будто немного другой ответ даёт Венская конвенция (CISG):

Ст. 81(2)

A party who has performed the contract either wholly or in part may claim restitution from the other party of whatever the first party has supplied or paid under the contract. If both parties are bound to make restitution, they must do so concurrently.

Сторона, исполнившая договор полностью или частично, может потребовать от другой стороны возврата всего того, что было первой стороной поставлено или уплачено по договору. Если обе стороны обязаны осуществить возврат полученного, они должны сделать это одновременно.

Здесь мы видим указание на одновременность только в случае, если обе стороны должны произвести реституцию. Возможны два варианта интерпретации.

(1) только если обе стороны заявили о возврате полученного, они должны сделать это одновременно;

(2) последнее предложение имеет ввиду, что если предоставление было сделано обоими сторонами, возврат должен быть одновременным (ведь возможны варианта, когда исполнить успела лишь одна сторона).

Стоит отметить, что в немецких комментариях к пар. 346 ГГУ (о расторжении и его последствиях) указывается, что хотя возврат полученного и не связан синаллагматической связью, к нему могут применяться пар. 320, 273 ГГУ (о приостановлении исполнения).

Как мы видим, эквивалентность как у немцев, так и в Венской конвенции имеет ввиду ситуацию, когда обе стороны уже заявили требование о возврате. И указанные положения направлены на то, чтобы одна из сторон не кредитовала другую, неся риски. Имеется ввиду защита сторон при наличии встречных требований, а не защита, даже когда о возврате заявила только одна из сторон.

Тогда как PECL и Принципы УНИДРУА как будто устанавливают условием для требования о возврате обязательный возврат заявителем полученного по договору.

Возвращаясь к позиции Верховного суда, отмечу важность указания оппонентов высказанной позиции на диспозитивность в распоряжении процессуальными сторонами собственными правами. В условиях непрофессионального процесса вынесение на обсуждения вопроса о двойной реституции было бы более оправдано.

При этом существует соображение процессуальной экономии. Оппоненту нет необходимости предъявлять затем отдельное требование о возврате полученного, если он не сделал это в рамках данного процесса.

Есть и ещё один момент. Если оппонент возражает против заявленных требований (например, о качестве товара), он лишён возможности альтернативно к ней заявлять требование о возврате предоставленного («…если же суд признает, что есть основания для расторжения договора связи с некачественным товаром, прошу суд присудить к возврату предоставленного по договору»). Возможно, в условиях отсутствия такой возможности у стороны Верховный суд РФ и предлагает судам ставить на обсуждение вопрос о возврате полученного. Хотя из текста определения скорее следует обязанность суда рассматривать такой вопрос в любом случае.

Подводя краткий итог, я бы сказал, что реституционные отношения – это некий конструкт, который законодатель и правоприменитель формируют, исходя из взгляда на эффективное и справедливое прекращение отношений сторон договора. Мы увидели, что за рубежом речь может идти об обязательном возврате заявителем полученного или аналогии синаллагмы, если вернуть обязаны обе стороны. В последнем случае одна сторона может требовать возврата, если сама способна вернуть. Но её собственный возврат это не реквизит для заявления требований.

Учитывая уже заложенную практику в Пленуме 25 (которая является не бесспорной) не стоит сильно удивляться, что обсуждаемый подход встретился и при рассмотрении спора о расторжении. В конце концов, соображения по поводу распоряжения правами в процессе действуют также для споров о недействительности. Предложенный подход не лишён недостатков, но также и достоинств. Как например, процессуальная экономия.

Буду рад услышать мнение всех заинтересованных по данному вопросу и по моим комментариям!

Источник

Незаметная процессуальная революция? КЭС о реституции по расторгнутому договору

Вынес из темы про обсуждение дела А60-48073/19, т.к. там обсуждается немного иной аспект.

18 августа Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе: председательствующего судьи Шилохвоста О.Ю., судей Корнелюк Е.С., Разумова И.В. вынесла определение №309-ЭС20-9064 https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/51e38f68-30e4-43e3-a73b-6bd50a986909/ffba803c-1118-4b2a-9af6-9c0c14641e5d/A76-4808-2019_20200818_Opredelenie.pdf?isAddStamp=True

Рассматривалось дело о расторжении договора в связи с поставкой некачественного товара. Первая инстанция отказала в связи с тем, что посчитала, что нет оснований для расторжения, апелляция и окружной суд установили нарушение договора продавцом, расторгли договор и присудили к возврату уплаченную покупателем покупную цену.

В кассационной жалобе в ВС продавец указывал, что нет оснований считать товар некачественным (но в этой части КЭС согласилась с нижестоящими судами и по этой части кассационную жалобу не удовлетворила), а кроме того, как написано в описательной части определения, заявитель жалобы «Наконец, указывает на то, что расторгая договоры и взыскивая с ответчика денежные средства, уплаченные истцом за товар в полной сумме, судом апелляционной инстанции не решен вопрос об обязанности истца возвратить находящийся в его владении товар».

Поскольку в силу пункта 2 статьи 453 ГК РФ в случае расторжения договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства, отсутствие соответствующих указаний применительно к договору поставки означает, что удовлетворение требования о расторжении такого договора и возврате уплаченной за товар денежной суммы (статья 450, 475 ГК РФ) не должно влечь неосновательного приобретения или сбережения имущества на стороне покупателя или продавца (глава 60 ГК РФ), то есть нарушать эквивалентность осуществленных ими при исполнении расторгнутого договора встречных имущественных предоставлений.

Следовательно, рассматривая спор о расторжении договора поставки, по которому поставщик передал в собственность покупателя определенное имущество, и, установив предусмотренные пунктом 2 статьи 475 ГК РФ основания для возврата уплаченной покупателем денежной суммы, суд должен одновременно рассмотреть вопрос о возврате продавцу переданного покупателю имущества, поскольку сохранение этого имущества за покупателем после взыскания с продавца покупной цены означало бы нарушение согласованной сторонами эквивалентности встречных предоставлений. Последнее означает, что при расторжении договора по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 475 ГК РФ, суд должен урегулировать вопрос о возврате товара независимо от предъявления продавцом соответствующего требования.

Если обращаться к догме, то тут можно заметить, что ст.12 ГК даже выделяет применение последствий недействительности сделки как самостоятельный способ защиты гражданских прав, наряду (а не как частный случай) с восстановлением положения, существовавшего до нарушения, к которому можно отнести и кондикцию. И этот способ защиты очень специфичен, одной из его особенностей как раз является его двусторонность: согласно сложившейся практике, суд, присуждая к возврату полученного по недействительной сделке, не может присудить к возврату полученного только одной стороной, но обязан указать на возврат и другой. Это вступает в противоречие с нормами, да и с самыми основами процессуального права: требуя реституции, истец, если он был стороной сделки, вынужден фактически требовать еще и взыскания с самого себя. Это не очень-то согласуется со многими процессуальными правилами, в частности, например, с распределением бремени доказывания (как-то такой незаинтересованный истец будет доказывать размер того, что подлежит взысканию с него самого?).

Можно сказать, что реституция в связи с этим является одним из наиболее распространенных исключений из процессуального правила о связанности суда предметом исковых требований. Наиболее явно это правило сформулировано в абз.1 п.5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении»:

3. Суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ (ГПК РФ) (с изменениями и дополнениями)

В АПК аналога ч.3 ст.196 ГПК, вроде бы, нет, но это можно бы было объяснить в принципе меньшей склонностью арбитражных судов к патернализму и, соответственно, решению ими за сторон, «чего они на самом деле хотят», так что отсутствие этго указания в АПК вполне может быть объяснено его самоочевидностью. Кажется, арбитражные суды все-таки давно уже и окончательно распрощались с наследием госарбитража как органа управления, а не суда.

Но всякое исключение на то и исключение, чтобы их было мало и чтобы расширительному толкованию они не подвергались. В связи с этим, например, при незаключенности договора, последствия которой чрезвычайно похожи на недействительность, но не предусматривается реституция в ее строгом техническом понимании, развитом в нашем праве, возврат производится по правилам о неосновательном обогащении. Это неосновательное обогащение, судя по всему, также восприняло некоторые особенности реституции, например, безразличность к гражданским правам на имущество (см. п.10 Информационного письма Президиума ВАС №165), но, насколько мне известно, не восприняло обязательной двусторонности реституции в нашем праве.

Источник

Двойная реституция при расторжении договора

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 октября 2015 г. N 5-КГ15-124 Суд изменил ранее принятые судебные постановления путем исключения из резолютивной части решения слов «после выплаты ответчиком указанных денежных средств», поскольку, применив правила двусторонней реституции в качестве последствия недействительности сделок, суды нижестоящих инстанций не учли положений гражданского законодательства, которые не предусматривают возможности определения очередности исполнения каждой из сторон недействительной сделки обязанности по возврату полученного имущества

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Асташова С.В.,

судей Романовского С.В. и Киселёва А.П.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Миленной И.С. к Миленному Н.А., Брикиной Н.В., ООО «Элитное страхование» о признании договоров недействительными, истребовании имущества из чужого незаконного владения, по встречному иску Брикиной Н.В. к Миленной И.С. о признании добросовестным приобретателем

по кассационной жалобе Миленной И.С. на решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 6 февраля 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2014 г.

В кассационной жалобе Миленной И.С. ставится вопрос об отмене решения Нагатинского районного суда г. Москвы от 6 февраля 2014 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2014 г. в части указания на возврат автомобиля после выплаты денежных средств.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В. от 9 сентября 2015 г. кассационная жалоба с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.

Согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения были допущены при рассмотрении данного дела.

Собственником указанных транспортных средств по данным регистрационного учета в органах ГИБДД была указана Миленная И.Л.

4 июня 2013 г. между ООО «Элитное страхование» и Брикиной Н.В. был заключен договор купли-продажи указанной автомашины по цене руб.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что при заключении договора комиссии Миленный Н.А. действовал без надлежащим образом оформленных полномочий, доверенность на право отчуждения транспортного средства Миленной И.С. супругу не выдавалась; договор комиссии был подписан от имени Миленной И.С. в отсутствие ее воли на заключение договора. Поскольку договор комиссии был признан судом недействительным, суд первой инстанции пришел к выводу о недействительности договора купли-продажи автомашины.

В указанной части решение суда не обжалуется.

Разрешая вопрос о возврате транспортного средства Миленной И.С., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что следует применить правила двусторонней реституции в качестве последствия недействительности сделок.

Определяя порядок реституции, суд указал, что передача транспортного средства будет произведена Миленной И.С. после выплаты Миленным Н.А. денежных средств покупателю транспортного средства.

С указанным выводом согласился суд апелляционной инстанции.

Однако с выводом суда в части определения условий применения реституции согласиться нельзя по следующим основаниям.

Решение суда должно быть законным и обоснованным (часть 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.

В соответствии с пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, если иное не предусмотрено законом.

При этом реституция, охватывающая обязанности двух сторон, является двусторонней, т.е. обязанности каждой из сторон очевидно корреспондируют с правами другой стороны, права должны восстанавливаться на основе принципа равенства и взаимности при приведении сторон в первоначальное положение.

Таким образом, применяя правила двусторонней реституции в качестве последствия недействительности сделок и указывая, что передача транспортного средства будет произведена Миленной И.С. только после выплаты Миленным Н.А. денежных средств покупателю транспортного средства, суд не учел положения пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые не предусматривают возможности определения очередности исполнения каждой из сторон недействительной сделки обязанности по возврату полученного имущества, а также включение в резолютивную часть решения суда, содержащую выводы суда о последствиях недействительности договора, условий применения реституции, наступление которых не зависит от воли лица, чье право нарушено оспоренной сделкой.

На основании изложенного, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации полагает необходимым изменить решение суда, исключив из резолютивной части указанного решения слова «после выплаты Миленным Н.А. указанных денежных средств».

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 6 февраля 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 июня 2014 г. изменить: исключить из резолютивной части решения слова «после выплаты Миленным Н.А. указанных денежных средств».

Обзор документа

Гражданка обратилась в суд с целью оспорить сделки по продаже автомашины.

Как указала истица, супруг через комиссионный магазин продал от ее имени (не имея на это полномочий) автомобиль, приобретенный ими в период брака.

В свою очередь, ответчик предъявил встречный иск, потребовав признать его добросовестным приобретателем.

Суды двух инстанций поддержали только позицию гражданки.

При этом они указали, что автомашина должна быть возращена истице после выплаты ее супругом сумм ответчику.

СК по гражданским делам ВС РФ сочла, что подобное указание недопустимо, и пояснила следующее.

Разрешая вопрос о возврате автомашины, нижестоящие суды применили правила двусторонней реституции в качестве последствия недействительности сделок.

Так, в силу ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке (возместить стоимость при невозможности возврата), если иное не предусмотрено законом.

Реституция, охватывающая обязанности двух сторон, является двусторонней.

Т. е. обязанности каждой из сторон очевидно корреспондируют с правами другой стороны.

Права должны восстанавливаться на основе принципа равенства и взаимности при приведении сторон в первоначальное положение.

При этом нормы ГК РФ не предусматривают возможность определять очередность исполнения каждой из сторон недействительной сделки обязанности по возврату полученного имущества.

Также закон не позволяет включать в резолютивную часть решения, содержащую выводы суда о последствиях недействительности договора, условий применения реституции, наступление которых не зависит от воли лица, чье право нарушено оспоренной сделкой.

Между тем нижестоящие суды, определяя условия применения реституции, этого не учли.

Источник

Реституция в денежном выражении

Правовые дискуссии как любимый сериал: то самое чувство, когда заранее знаешь, кто какую позицию озвучит. Все они интересны, имеют право на жизнь. Предложу свою.

Фабула дела

При выходе из общества участников (с 1/5 долей в УК у каждого) возник спор с обществом о стоимости долей, который был разрешён в пользу вышедших участников. Тем временем, общество продало годный актив с кратным занижением цены покупателю, который через 3 дня его перепродал третьему лицу. Участники обратились с реституционным иском о взыскании с первого покупателя реальной стоимости актива.

Позиция судов

Нижестоящие суды признали сделку недействительной, но в реституции отказали, посчитав, что истцы не вправе требовать возврата имущества между ответчиками, а также не утратили возможность вернуть сам актив. Верховный Суд их поправил, указав, что недействительности недостаточно, и только реституция позволяет защитить истцов, поэтому её надо применить.

Сергей Львович Будылин и Мария Тахировна Белова с ВС в целом согласились.

Действия в исполпроизводстве

Деликтные убытки при злоупотреблении правом

Константин Ильич Скловский, мнение которого разделил Олег Романович Зайцев, высказался в пользу солидарного взыскания деликтных убытков по п.4 ст.10 ГК, мотивируя тем, что такой способ не требует не только реституции, но и признания сделок недействительными. Ответчики сговорились увести имущество из-под взыскания истцов и за это отвечают все вместе.

Иначе говоря, на поверку деликтный иск оказывается не таким легковесным в обосновании, как может показаться. При всём желании помочь истцам найти простой способ решения их проблемы (возможно, подобная деформация просто ещё не успела овладеть мною в силу меньшего стажа в профессии, и мне оказывается ближе взгляд арбитра), право со всей присущей ему догматической необходимостью будто возвращает нас в заданный рамками обстоятельств дела юридический состав. Это наблюдение не является случайным. Я уже давно пришёл к выводу, что никакого расхожего среди юристов права выбора иска не существует. Истец выбирает только имущественный предмет требований, а дальше квалификация этого требования и правовое основание его удовлетворения оказываются предопределены правопорядком с учётом установленных судом фактов. Последствия неправильного выбора иска зависят от профессиональной или непрофессиональной модели судебного процесса. Как верно заметил Сергей Васильевич Сарбаш, состязательному процессу чужда переквалификация судом иска из реституции в деликт.

Деликтные убытки в натуре при интервенции

Версионный иск (косвенная кондикция)

Такая квалификация уже удавалась 3 года назад в деле № А40-135337/15, в котором сделка дарения доли участия в обществе была успешно оспорена нами во внеконкурсной процедуре как мнимая и совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка, по мотиву уклонения от обращения взыскания на имущество по долгам ответчика. Примечательно, что служба судебных приставов, чьё заявление мы также составляли, была признана законным представителем взыскателей при оспаривании сделки должника и привлечена в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями. В итоге запись в ЕГРЮЛ восстановлена, несмотря на то, что до этого истцу было уже отказано в оспаривании сделок как притворных и в восстановлении корпоративного контроля в деле № А40-177013/14.

Можно немного усложнить кейс, представив, что последующие покупатели оказались в контролируемом банкротстве. Вероятно, тогда потребуется идти ко второму покупателю за истребованием вещи по косвенному иску о виндикации. Хотя истцы и вышли из общества, осталась вытекающая из корпоративных отношений долговая связь. Их имущественный интерес опосредован активами должника, руководство которого недобросовестно.

Если в банкротстве оказался только первый покупатель, а истцам не нужен сам актив (гаражи какие-то)? Скоротечность перепродажи позволяет игнорировать промежуточную притворную сделку, представляя первого покупателя в качестве агента. Тогда кондикционный иск в размере обогащения второго покупателя направлен на взыскание разницы между номинальной и фактической стоимостью актива, несмотря на его наличие у ответчика. Реституция, представленная как самостоятельный иск, такой возможности не даёт, вынуждает забирать обратно актив, потому что изначально задумывалась как редукция классических исковых средств с целью грубого физического возврата сторон в первоначальное состояние. Сама жизнь изгоняет её из гражданско-правовой материи как инородное тело.

Источник