двойственность понятия арбитраж в российском праве
Арбитражное соглашение и арбитрабильность споров: главные разъяснения
Обзор (можно скачать) включает 26 пунктов и поделен на четыре смысловых блока: арбитражное соглашение, организация арбитража, арбитрабильность споров и, наконец, оспаривание и принудительное исполнение арбитражных решений. И хотя весь обзор так или иначе имеет важность для распространения профессионального арбитража в России, мы подробнее остановимся на двух вопросах.
Проарбитражный подход к арбитражной оговорке
Первые девять пунктов обзора посвящены вопросам заключения, толкования, действительности и исполнимости арбитражных соглашений.
Пункты 1 и 2 обзора подчеркивают принципиальное значение для арбитража наличия волеизъявления сторон на передачу их спора в третейский суд. Причем для оценки этого обстоятельства суд может использовать только подлинные экземпляры (или их надлежащим образом заверенные копии) арбитражных соглашений, заключенных любым из предусмотренных законом способов. Способы заключения арбитражного соглашения подробно регламентированы в ст. 7 ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», а также в ст. 7 закона «О международном коммерческом арбитраже».
Верховный суд закрепил автономность арбитражной оговорки.
Пункт 3 обзора подтверждает принцип автономности арбитражной оговорки, предполагающий, что недействительность основного договора не влечет недействительность арбитражного соглашения, включенного в договор. Автономность арбитражной оговорки, закрепленная в п. 1 ст. 17 ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», является одним из основополагающих принципов арбитража, который позволяет обеспечить соблюдение воли сторон на передачу всех споров, связанных с их правоотношением, в арбитраж.
С этим принципом тесно связан и пункт 9 обзора, по которому отсутствие государственной регистрации в ЕГРН арбитражного соглашения, заключенного в качестве дополнительного к договору аренды недвижимого имущества, не влечет его незаключенность. Кроме того, арбитражное соглашение распространяется и на любого нового собственника арендованного объекта, если он знал о его наличии. Эта позиция ВС РФ, выраженная в деле № А40-29731/2014, также основана на принципе автономности арбитражного соглашения и соответствует как законодательству об арбитраже, так и ранее данным разъяснениям высшей судебной инстанции в отношении сохранения действия арбитражного соглашения при перемене лиц в обязательстве [1].
В части арбитражных соглашений заслуживает внимания также пункт 5 обзора, который признает исполнимость арбитражных соглашений, соответствующих тексту соглашения, рекомендованного арбитражным учреждением. Данная позиция является особенно важной в свете резонансного дела № А40-176466/17, в котором Верховный суд, отказывая в передачи кассационной жалобы и соглашаясь с судебными актами нижестоящих судов, признал неисполнимой арбитражную оговорку, отсылающую к регламенту Международного арбитражного суда при Международной торговой палате (ICC) и в целом соответствующую его типовой оговорке. Включение данного пункта является положительным сигналом, свидетельствующим о том, что ВС РФ придерживается проарбитражного подхода к толкованию типовых арбитражных оговорок в сторону их исполнимости и действительности.
Арбитражные оговорки могут быть альтернативными, но не ассиметричными.
Наконец, обзор затронул вопрос действительности альтернативных и ассиметричных арбитражных оговорок. Согласно позиции Верховного суда, альтернативные оговорки, предоставляющие истцу право по его выбору подать иск в государственный суд или в арбитраж, являются действительными (пункт 6) и не нарушают баланса прав сторон. Вместе с тем асимметричные арбитражные оговорки, предоставляющие право на обращение в государственный суд только одной стороне договора, являются недействительными (пункт 7). При этом важно отметить, что асимметричное арбитражное соглашение не аннулируется целиком – оно является недействительным именно в части «асимметричности». Иначе говоря, если арбитражное соглашение между подрядчиком и заказчиком о передаче споров в арбитраж дополнительно предоставляет подрядчику право обратиться в государственный суд, такое арбитражное соглашение считается альтернативным, то есть предоставляющим право выбора между государственным судом и арбитражем как подрядчику, так и заказчику.
Арбитрабильность споров из корпоративных закупок
В части арбитрабильности наиболее важным является пункт 16 обзора, который закрепил возможность передавать в арбитраж споры из корпоративных закупок, признанную ранее ВС РФ в деле АО «Мосинжпроект» (№ А40-165680/2016).
В этом деле Верховный суд поставил точку в споре об арбитрабильности споров из договоров, заключенных в соответствии с законом № 223-ФЗ, и прямо признал, что споры из корпоративных закупок являются арбитрабильными [2]. Согласно позиции ВС РФ, при осуществлении корпоративных закупок юридические лица действуют как юридически равноправные, а споры между ними являются гражданско-правовыми. Закон об арбитраже устанавливает в качестве общего правила арбитрабильность гражданско-правовых споров. При этом отдельные категории гражданско-правовых споров – в силу наличия в них публичного элемента – законодатель прямо перечислил в качестве неарбитрабильных в процессуальных кодексах. Учитывая, что споры из корпоративных закупок не названы законодателем в качестве неарбитрабильных, они могут свободно передаваться сторонами в арбитраж.
Споры из корпоративных закупок арбитрабильны.
Кроме того, Верховный суд признал, что сам факт наличия в гражданско-правовом споре публичного элемента (например, использование для оплаты по договору бюджетных средств) не означает, что решение по такому спору противоречит публичному порядку.
Вопрос о возможности передачи споров из корпоративных закупок в арбитраж был одним из наиболее неопределенных в практике государственных судов в 2018 году. Анализ судебной практики показал, что в отдельных регионах России до половины арбитражных решений по спорам из закона № 223-ФЗ отменялись или не приводились в исполнение. В качестве оснований суды указывали как на неарбитрабильность таких споров, так и на противоречие решений, вынесенных по ним, публичному порядку в силу наличия в споре определенного публичного элемента.
Закрепление в обзоре данной позиции ВС РФ является принципиальным для формирования единообразной и при этом проарбитражной судебной практики по данному вопросу, что, во-первых, позитивно скажется на популяризации и развитии арбитража в России, а во-вторых, позволит уменьшить нагрузку на государство.
[1] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», п. 31.
[2] Определение ВС РФ от 11.07.2018 №305-ЭС17-7240.
Арбитражный суд
Суд, в котором решают споры компании и предприниматели
Если права граждан нарушают, они обращаются в суд общей юрисдикции. Чтобы решать споры между организациями, создали отдельный суд — арбитражный. Он рассматривает дела с участием юрлиц, ИП, госорганов и органов местного самоуправления. Чаще всего это разбирательства, связанные со спорами:
Этапы и правила рассмотрения дел устанавливает арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации — АПК РФ.
Рассказываем, как работает арбитражный суд и в каких случаях нужно в него обращаться.
Что делает арбитражный суд
По закону арбитражный суд:
Если одна из сторон спора — физлицо, дело будет рассматривать не арбитражный суд, а суд общей юрисдикции.
Какие бывают арбитражные суды
Арбитраж в России — это система судов, которая состоит из четырех уровней:
В 2011 году создали специализированный суд, который занимается спорами по вопросам интеллектуальной собственности, — суд по интеллектуальным правам. Он решает, какой из сторон принадлежит право на патент, признает патент недействительным и защищает товарный знак.
Как определить, в какой суд обращаться
Чтобы понять, в какой суд идти, надо учесть, кто участвует в споре и что написано в договоре.
Определить стороны спора. Если спор решают предприниматели или организации, нужно идти в арбитражный суд. Но если одна из сторон конфликта — обычный гражданин, дело будут рассматривать в суде общей юрисдикции. Для физлиц есть исключение: дела банкротства рассматривает арбитражный суд.
Изучить договор между истцом и ответчиком. Часто в документах указывают название и адрес суда, в который можно обратиться при нарушении условий соглашения. Если такого пункта нет, нужно обратиться в суд по месту нахождения или регистрации ответчика. Если ответчик — государственный орган, надо обратиться в суд по месту его нахождения. Например, иск к городской администрации города Королев будет направлен в Арбитражный суд Московской области.
В какую сумму обойдется процесс
За проведение судебного процесса нужно заплатить госпошлину. Ее размер зависит от вида искового заявления, цены иска и инстанции, в которую обращается истец. Рассчитывать размер сбора вручную не нужно: на сайте любого арбитражного суда есть калькулятор госпошлины.
Достаточно указать, кто подает заявление и к какому типу оно относится. В зависимости от выбранного заявления нужно дополнительно указать либо сумму иска, либо вид спора.
Еще понадобятся услуги юриста. Стоимость разовой консультации по составлению иска зависит от региона и юридической компании. Полное сопровождение дела обойдется дороже. Стоимость зависит от специфики и сложности дела, ценовой политики и авторитета юридической организации.
Часто приходится оплачивать дополнительные расходы, скажем, экспертизу. Здесь верхней границы нет: например, цена экспертизы в сфере строительства может стоить миллионы рублей.
Расходы на судебное производство несет проигравшая сторона. Если истец подал иск, оплатил адвоката и услуги оценщика, но его иск отклонили, эти расходы не возместят. Более того, если ответчик тоже понес расходы, он может потребовать у истца компенсацию.
Кто участвует в арбитражном процессе
На открытом заседании суда могут присутствовать все желающие: например, журналисты и наблюдатели от общественных организаций. Но они не могут влиять на ход судебного заседания, обращаться с заявлениями и ходатайствами. Участвовать в арбитражном процессе может ограниченный круг лиц:
Количество истцов и ответчиков не ограничено. Например, истцы совместно могут подать иск сразу к нескольким ответчикам. Судья может привлекать к участию в деле других участников: свидетелей, переводчиков и экспертов по разным вопросам.
Как подать иск в арбитражный суд
Онлайн. Чтобы создать электронное исковое заявление, нужно зайти на сайт арбитражных судов, выбрать подраздел «Иск (заявление)» в разделе «Заявления и жалобы», авторизоваться через портал госуслуг и заполнить специальную форму.
Нужно указать вид обращения, ввести данные истца и ответчика и выбрать суд, в который хотите подать иск, прикрепить необходимые документы.
Некоторые обращения нужно заверять усиленной квалифицированной электронной подписью. Вот их список:
В письменной форме. Иск можно передать в суд напрямую: через канцелярию или по почте с описью вложения. Чтобы его приняли, в нем нужно указать эти данные:
В приложении нужно указать перечень документов, которые подаются вместе с заявлением. Например, уведомление о вручении искового заявления ответчику или расписка о его получении, квитанция об уплате государственной пошлины, выписка из ЕГРЮЛ или ЕГРИП.
Чем заканчивается суд
На заседании судья огласит решение: иск могут удовлетворить полностью или частично, а могут отклонить. Решение вступит в силу через месяц. Если дело рассматривали в порядке упрощенного производства — например, при цене иска менее 100 000 ₽, — решение вступит в силу через 15 дней.
Как обжаловать решение арбитражного суда
Если одна из сторон не согласна с решением суда, она может его оспорить. Для этого нужно подать апелляционную жалобу в суд, где шло разбирательство: судья направит ее и дело в апелляцию в течение трех рабочих дней.
Если решение вступило в силу и срок апелляции пропущен, любая из сторон спора может обратиться в суд, в котором приняли решение, с кассационной жалобой. Ее будет рассматривать окружной арбитражный суд. Такую жалобу можно подать в течение двух месяцев с момента вступления решения в законную силу.
Когда возможен пересмотр дела
Дело пересматривают, когда появляются дополнительные обстоятельства: вновь открывшиеся или новые.
Вновь открывшиеся обстоятельства. Это факты, которые не были известны заявителю и о которых мог не знать истец. Например, оказалось, что при рассмотрении дела заинтересованные лица нарушили закон, эксперт дал неверное заключение, свидетель предоставил ложные показания или доказательства оказались сфабрикованными.
Новые обстоятельства. Это ситуации, возникшие после оглашения постановления суда. Например, закон, по которому вынесли приговор, признали недействительным или в ходе дела была нарушена Конвенция о защите прав и свобод человека.
У обеих сторон спора есть три месяца на то, чтобы подать заявление о пересмотре дела. Они отсчитываются с момента, когда заявитель узнал или должен был узнать о них.
Как исполнять решение арбитражного суда
Решения нужно исполнить немедленно в четырех случаях:
В остальных случаях решение нужно исполнить сразу после его вступления в законную силу — через месяц или через 15 дней, если дело рассматривали в порядке упрощенного производства.
Если иск удовлетворили, а ответчик не исполняет требования, нужно получить исполнительный лист и передать судебным приставам. Приставы начнут исполнительное производство: закон наделяет их полномочиями, чтобы принудить должника выполнить требования.
Продолжение обсуждения проблемы: изменения в подходе к толкованию арбитражного соглашения в праве России
С любезного разрешения Г. В. Севастьянова размещаю для обсуждения материал, который предполагаю опубликовать в журнале «Третейский суд».
Эта статья написана в продолжение материала, который был ранее опубликован в номере 1/2 журнала «Третейский суд» за 2019 год[1]. За время, прошедшее с момента завершения предыдущей статьи (декабрь 2018 года), посвященной толкованию арбитражного соглашения, в праве России произошли существенные изменения. Настоящий материал представляет собой попытку краткого их обозрения.
Напомню, анализ русского права по состоянию на конец 2018 года позволял сделать, в частности, следующие наблюдения. Суды часто не задумывались о статуте арбитражного соглашения, автоматически применяя строгие правила толкования договора, ранее свойственные гражданскому праву России (статья 431 ГК). При этом судьи в поиске предполагаемой общей воли сторон часто отказывались вставать в позицию «разумного лица» и не шли далее сугубо формалистичного толкования текста арбитражного соглашения. Вдобавок практика в целом продолжала следовать не вполне понятной концепции, предполагающей необходимость избрания «конкретного третейского суда».
Наверное, необходимо, в первую очередь, отметить, что толкование арбитражного соглашения использовалось нашими судами в качестве инструмента ограничения компетенции «карманных арбитражей»[2]. Проблема эта теперь, по существу, решена и у судов более нет нужды использовать толкование арбитражного соглашения в качестве, с одной стороны, эффективного, но, с другой, — очень опасного инструмента исключения компетенции третейского суда. Прежнюю нашу практику необходимо анализировать и прочитывать с учетом этого фундаментального обстоятельства.
В последнее время Верховный Суд стал принимать решительные меры по реформированию ранее сложившегося подхода к толкованию арбитражного соглашения.
Первым шагом на пути этой реформы стало принятие Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей (утвержден Президиумом Верховного Суда 26 декабря 2018 года)[3]. Пункт 5 этого обзора напомнил нижестоящим судам, что все сомнения в исполнимости арбитражного соглашения в соответствии с ныне действующей редакцией закона[4] должны толковаться в пользу его действительности и исполнимости.
Эта позиция Верховного Суда начала оказывать влияние на судебную практику.
Так, в деле № А56-8862/2019 («А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт» против «Детский альянс») немецкая компания обратилась в государственный суд (Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области) с иском о взыскании задолженности по договору поставки с российской компанией, заключенному в 2019 году. Суды трех инстанций[5] отказались рассмотреть этот иск по существу по мотиву наличия в договоре между сторонами такого вот арбитражного соглашения:
«(…) все разногласия в связи с Договором, нарушением оговоренных в нем условий, а также разногласия по поводу окончания или действия Договора, которые не могли быть решены по обоюдному согласию, должны решаться в арбитраже в соответствии с правилами Арбитражного суда Торговой палаты Гамбурга. Действует немецкое законодательство. Местом арбитражных разбирательств является Гамбург» (приводится по тексту кассационного постановления).
Очевидно, арбитражное соглашение указывало на компетенцию арбитражного института, немецкое название которого Schiedsgericht der Handelskammer Hamburg[6] (варианты перевода: Третейский суд Торговой палаты Гамбурга или Арбитраж Торговой палаты Гамбурга). По мнению немецкого истца, заявителя кассационной жалобы, этот арбитраж следовало непременно именовать Третейским судом Торговой палаты Гамбурга; исходя из этого арбитражное соглашение было неисполнимо, поскольку названного в арбитражной оговорке Арбитражного суда Торговой палаты Гамбурга не существует. Кассационный суд решил, что неточность перевода не влечет неопределенности третейского соглашения и мешает установлению избранного сторонами суда и что воля сторон арбитражного соглашения явлена достаточно ясно. Суд оценил и неточность в немецком наименовании третейского суда (Schiedsgericht der Handelskammer Hamburgs). И тоже не счел ее препятствующей признанию арбитражного соглашения исполнимым.
При толковании арбитражного соглашения суд применил — без описания к тому мотивов — нормы русского материального права.
Рассматриваемое решение важно по нескольким причинам. Во-первых, в прошлом действительность схожего арбитражного соглашения была поставлена судом под сомнение. Вопрос об исполнимости схожего арбитражного соглашения был рассмотрен кассационным судом Московского округа шесть лет назад, в 2014 году («Айслэнд Сифуд против Атлант-Пасифик»):
«(…) все неурегулированные спорные вопросы подлежат рассмотрению в Арбитражном суде Торговой Палаты г. Гамбурга, Германия[7]».
Суд первой инстанции — Арбитражный суд Московской области — оставил иск исландской компании без рассмотрения, сочтя действительным и исполнимым приведенное арбитражное соглашение. Апелляционный суд[8] — со ссылкой на статью 431 ГК — решил, что арбитражное соглашение не заключено, поскольку «В материалах дела отсутствуют доказательства существования третейского суда с наименованием «Арбитражный суд Торговой Палаты г. Гамбурга»». Апелляционный суд также заявил, что «Арбитражная оговорка (…) не определяет наименование конкретного третейского суда, его местонахождение и не содержит указание на регламент, подлежащий применению». Кассационный суд Московского округа[9] также счел, что иск подлежит рассмотрению государственным судом по существу, но он опирался при этом на другое рассуждение. По мнению кассационного суда, между сторонами в ходе исполнения обязанностей по договору было достигнуто соглашение об ином порядке разрешения споров. Вместе с тем, кассационный суд не вступил в прямую полемику с судом апелляционной инстанции, не сказал, считает ли он ее постановление в части рассуждения о толковании арбитражного соглашения неверным. Могло остаться впечатление, что кассационный суд лишь дополнил рассуждение апелляционного суда о наличии мнимого дефекта арбитражного соглашения.
Теперь упомянутое кассационное постановление 2019 года по делу «А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт против Детский альянс» почти такую же арбитражную оговорку сочло исполнимой.
Во-вторых, другое еще более важное значение названного постановления Арбитражного суда Северо-Западного округа состоит в том, кассационный суд на этот раз опирался на понимание правил статьи 431 ГК, которое ранее нашей практике не было свойственно. Подход к решению дела, примененный кассационным судом, заслуживает самого взгляда на него.
Все суды при рассмотрении дела «А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт против Детский альянс» ссылались на пункт 9 статьи 7 Закона о международном коммерческом арбитраже и пункт 5 вышеупомянутого Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей.
Кассационный же суд вдобавок опирался на пункт 44 постановления Пленума Верховного Суда от 25 декабря 2018 года № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»). Суд сказал, что при наличии спора о действительности или заключенности договора суд, пока не доказано иное, исходит из заключенности и действительности договора и учитывает установленную в пункте 5 статьи 10 ГК презумпцию разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений. Если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, а другой не приводит к таким последствиям, по общему правилу приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу.
Тут на себя обращает внимание то обстоятельство, что кассационный суд применил для толкования арбитражного соглашения созданные Верховным Судом правила толкования договора, основанные на принципах разумности и добросовестности. Важно особо выделить то обстоятельство, что вопрос об исполнимости арбитражного соглашения сочтен частным случаем вопроса о действительности и заключенности договора.
Суд сделал решительный шаг в сторону необходимости принятия во внимание не только буквы арбитражного соглашения, но и учета действительной воли его сторон. При этом он обозначил общий критерий признания волеизъявления сторон арбитражного соглашения неясным настолько, что арбитражное соглашение должно быть признано неисполнимым:
« (…) третейское соглашение признается незаключенным только в том случае, если оно имеет такие неопределенности, неполноту и иные дефекты, которые не позволяют установить действительное волеизъявление сторон на заключение третейского соглашения, если невозможно определить, какой третейский суд избран сторонами и какие арбитражные правила регулируют арбитражное разбирательство» (выделение добавлено).
По всей видимости, суд имел в виду как раз недопущение признания только очевидно дефектных арбитражных соглашений.
Отмечу попутно, что взгляд на арбитражное соглашение как на вид гражданского договора, порождающего процессуальные последствия, не является для нашего права новым. Ранее арбитражный кассационный суд Московского округа сказал:
(…) арбитражное соглашение обладает смешанной природой, поскольку с одной стороны, оно представляет собой обыкновенный договор (результат встречных волеизъявлений частных лиц), с другой стороны, основной эффект (и основная цель заключения) арбитражного соглашения выражается в том, что оно порождает процессуально-правовые последствия, состоящие в исключении спора из компетенции государственных судов с его одновременным включением в компетенцию арбитража (третейского суда)[10].
Позиция кассационного суда по делу «А.К. Хаазе Остхандельсгезелльшафт против Детский альянс» была поддержана судьей Верховного Суда Н. В. Павловой, которая вынесла определение об отказе в передаче жалобы на состоявшиеся решения нижестоящих судов на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам[11].
Обзор названного постановления кассационного суда Северо-Западного округа позволяет попутно заметить, что если арбитражное соглашение подлежит толкованию в соответствии с такими общими правилами договорного права, то возникает вопрос и о применении пунктов 45 и 46 названного постановления Пленума «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора». Пункт 45 как раз указывает на правило contra proferentem — толкования договора или его условия против той стороны, которая его предложила. Пункт 46 дозволяет суду отказаться с учетом обстоятельств конкретного договора от правила толкования, прямо установленных статьей 431 ГК. Приоритет может быть отдан приемам токования договора, вытекающим из обычаев, деловой практики, иным приемам договора.
Имеет ли арбитражное соглашение — как особый вид договора — свою особую специфику, которая должна быть принята во внимание в соответствии с приведенными предписаниями пункта 46 постановления Пленума? Представляется, что на этот вопрос надо ответить утвердительно. Да, арбитражное соглашение является остро специфичным видом договора, и эта специфика должны быть учтена при его толковании. Нашей практике предстоит создать и описать эти особенные правила толкования арбитражных соглашений, в частности, с учетом принципа поддержки арбитража — favor arbitri.
Вторым чрезвычайно важным и решительным шагом на пути реформы практики толкования арбитражных соглашений стало принятие 10 декабря 2019 года Пленумом Верховного Суда постановления № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража»[12].
Это постановление содержит несколько чрезвычайно важных для русского права суждений. Пленум Верховного Суда еще раз отметил, что любые сомнения должны толковаться в пользу действительности и исполнимости арбитражного соглашения. Это правило теперь дополнено указанием на то, что сторона, оспаривающая действительность такого соглашения, обязана доказать то, что любое толкование приводит к его недействительности и (или) неисполнимости (пункт 26). Это, вероятно, следует понимать как возложение на такую сторону бремени доказывания того, что не существует разумного варианта толкования арбитражного соглашения, которое указывало бы на компетенцию того или иного институционного арбитража или арбитража ad hoc.
Верховный Суд ввел объяснил, какое соглашение является недействительным, а какое — неисполнимым. Под недействительным соглашением следует понимать соглашение, заключенное при наличии порока воли, с несоблюдением требований к форме или противоречащее иным императивным требованиям применимого права (пункт 29). Одним из последствий этого указания является то, что с точки зрения применимого к форме арбитражного соглашения русского права арбитражное соглашение, не облаченное в письменную форму, является недействительным.
Под неисполнимым арбитражным соглашением, с учетом правовой позиции Верховного Суда, следует понимать то соглашение, из содержания которого не может быть установлена воля сторон в отношении выбранной ими процедуры арбитража или которое не может быть исполнено в соответствии с волей сторон. Верховный Суд в качестве примера ситуации, где не может быть установлена воля сторон в отношении процедуры арбитража называет соглашения, которые не позволяют установить, осуществлен ли выбор определенного институционального арбитража или арбитража ad hoc. Не исключено, что под более корректным терминологическим обозначением «определенный институциональный арбитраж» наше право теперь сохраняет ранее созданное судебной практикой требование обозначения в арбитражном соглашении «конкретного третейского суда». Однако это требование теперь решительно смягчено напоминанием, что недостатки арбитражного соглашения могут быть устранены с использованием механизма, предусмотренного статьей IV Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 года (пункт 30).
Очевидно, особое значение следует придать приведенному суждению Верховного Суда, что арбитражное соглашение неисполнимо, если невозможно установить действительную волю сторон. Полагаю, в этом можно увидеть еще одно указание на то, что судам не следует применять строгие способы толкования арбитражного соглашения. Пленум Верховного Суда ориентирует судей на поиск «действительной воли сторон», а не только на формальное обозрение их волеизъявления.
Верховный Суд указал на то, что у арбитражного соглашения есть собственный статут. Стороны вправе определить право, применимое к арбитражному соглашению, своим соглашением. Право, применимое к арбитражной оговорке, содержащейся в договоре, не обязательно совпадает с правом, применимым к остальным обязательствам из договора. При отсутствии выбора сторонами права, применимого к арбитражному соглашению, оно подчинено праву страны, в котором вынесено или должно быть вынесено арбитражное решение в соответствии с арбитражным соглашением; этот последний вывод суд сделал на основе неочевидного толкования подпункта «а» пункта 1 статьи V Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года (пункт 27). В связи с этим важно отметить, что теперь у русских судов нет оснований для автоматического применения к арбитражным соглашениям материального права России.
В ряде дел в предшествующей практике суды отказывались считать покрываемыми арбитражным соглашением внедоговорные споры, пусть и связанные с договором, в котором содержится арбитражная оговорка. Теперь Верховный Суд указал на то, что в отсутствие указания на иное, арбитражное соглашение распространяется на требования из причинения внедоговорного вреда, требования из неосновательного обогащения и иные требования, если такие требования связаны с договором, в отношении которого заключено арбитражное соглашение (пункт 21). Это очень интересное и важное суждение Верховного Суда, потому уже хотя бы, что оно не основано прямо на законе или предшествующей судебной практике. Очевидно, наше высшее судебное присутствие делает этот вывод на основе толкования базовых принципов права арбитража. Следует решительно приветствовать эту позицию, уже потому хотя бы, что она должна положить конец попыткам — иногда удачным — квалифицировать иск как внедоговорный для того, чтобы избежать применения арбитражного соглашения. Некоторые из дел прошлого в свете приведенной позиции Верховного Суда теперь могли бы быть решены иначе (например, дело № А27-16183/2012[13], в котором суды сочли, что не покрывается арбитражной оговоркой договора о выполнении строительно-монтажных работ кондикционное требование, находящееся в связи с этим договором; дело «Юнитек против Джорджия Пасифик» № А41-4461/11, об этом деле речь пойдет далее).
Очевидно, целью Верховного Суда является устранение сложившегося ранее перекоса в сторону чрезмерно формального и ограничительного толкования таких соглашений. Такое толкование, зачастую препятствовало признанию исполнимым арбитражного соглашения, которое содержало лишь незначительные изъяны или приводило к выводу о том, что арбитражное соглашение не покрывает правоотношение, тесно связанное с договором, но не являющееся договорным.
Следует приветствовать и то суждение Верховного Суда, что арбитражное соглашение, которое соответствует арбитражному соглашению, рекомендованному арбитражным учреждением, согласованным сторонами, является исполнимым (пункт 30).
Правовая позиция Верховного Суда в отношении правил толкования арбитражного соглашения определенно повлияла на недавнее решение судов Уральского округа. В деле № А50-31243/2019 («Хемианлагенбау Хемниц против «Сода-хлорат») кассационный суд[14] счел, что арбитражная оговорка в договоре, заключенном в 2012 году между немецкой и русской компаниями, предусматривающая рассмотрение споров в арбитраже Торговой палаты Цюриха является исполнимой:
«…если сторонам не удастся урегулировать спорные вопросы и разногласия путем переговоров, то эти спорные вопросы и разногласия будут переданы на рассмотрение Арбитражного суда торговой палаты Цюрих (Швейцария), в соответствии с арбитражным порядком этого суда».
Должник возражал против исполнения в России решения арбитража в Цюрихе по тому мотиву, что текст арбитражной оговорки, согласованной сторонами, не соответствовал типовой оговорке, содержащейся в Швейцарском регламенте.
Суд отверг этот довод со ссылкой на пункт 9 статьи 7 Закона о международном коммерческом арбитраже, в соответствии с которым все сомнения в исполнимости арбитражного соглашения должны толковаться в пользу его действительности и исполнимости. Суд также сослался на относящийся к тому же вопросу пункт 26 названного постановления Пленума Верховного Суда.
Важность этого решения состоит и в том, что закону (и в соответствующей части — правовой позиции Верховного Суда) придана обратная сила, ведь в соответствии с пунктом 19 статьи 13 закона, которым были внесены изменения в том числе в статью 7 Закона о международном коммерческом арбитраже[15], действительность арбитражного соглашения и возможность передачи споров в международный коммерческий арбитраж определяются в соответствии с законодательством, действовавшим на дату заключения соответствующих соглашений. Иными словами, суд применил новую редакцию закона и его статьи 7 в отношении договора, который был заключен (2012 год) до вступления этого закона в силу (1 сентября 2016 года).
Прежняя практика — сформировавшаяся до принятия названного постановления Пленума Верховного Суда 2019 года № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража» — может неожиданно влиять на современное правоприменение. Речь идет о деле («Чабб против Энка»), которое было пока рассмотрено только судом первой инстанции — Арбитражным cудом города Москвы[16]. В этом деле в связи с пожаром на энергоблоке электростанции к нескольким ответчикам было заявлено суброгированное солидарное требование, являющееся, по квалификации истца, деликтным. Один из ответчиков — строительная компания (Энка), которая была привлечена для исполнения части работ по строительству пострадавшей от пожара электростанции, — сослался на арбитражное соглашение о рассмотрении споров в арбитраже по регламенту Международной торговой палаты. Это арбитражное соглашение содержалось в договоре, в соответствии с которым этот ответчик осуществлял строительные работы. Вот как оно выглядит в изложении суда:
«(…) стороны обязуются добросовестно прилагать все разумные усилия для разрешения любого спора или разногласия, возникающего из или в связи с настоящим договором, включая споры о признании договора недействительным и/или незаключенным, посредством переговоров между собой. Споры должны быть окончательно рассмотрены по арбитражным нормам Международной Торговой Палаты. тремя арбитрами, назначенными в соответствии с данными нормами, Арбитраж должен проводиться на английском языке, и Местом арбитража является Лондон, Англия».
Суд решил, что иск ко всем ответчикам, включая и Энка, должен быть квалифицирован в качестве деликтного (статья 1064 ГК). Деликтный иск, заявленный к нескольким соответчикам, из числа которых только один связан с истцом арбитражным соглашением, подлежит рассмотрению по существу в государственном суде в отношении всех ответчиков, включая и того, который связан арбитражным соглашением.
Если по этому делу будут приняты дальнейшие судебные акты, они, несомненно, будут заслуживать самого подробного разбора. Сейчас — в самом коротком изложении — можно указать на то, что суд первой инстанции допустил, по меньшей мере, три ошибки в применении права:
В отношении истца в деле («Чабб против Энка») английским судом принят судебный приказ о запрете нарушать арбитражное соглашение о рассмотрении дела в арбитраже на территории Англии[19]. При этом дело по существу решено судом в пользу ответчиков. Возможность дальнейшего движения дела в государственном суде в России пока неочевидна.
Подводя итог сказанному: наше право стало демонстрировать первые очевидные признаки смягчения ранее сформировавшегося строго формального, ограничительного подхода к толкованию арбитражного соглашения и определения круга правоотношений, на которые оно распространяется. Это пока еще не революция в правоприменении, но, возможно, — это ее предвестник. Судам в России не всегда будет легко вставать на новый, обозначенный Верховным Судом путь толкования арбитражных соглашений; слишком велика может быть инерция ранее сформировавшейся практики. Нашему высшему судебному присутствию придется проявить известную твердость в отстаивании принципов, которые он провозгласил. Надеюсь, у Верховного Суда хватит на это решимости.
Да, и Carthaginem esse delendam: Верховному Суду, если он намерен твердо идти по пути реформы права арбитража, следовало бы осмыслить требование выбора сторонами арбитражного соглашения «конкретного третейского суда». Это сомнительное изобретение нашей практики не основано на законе, оно противоречит его букве и духу и должно быть устранено из нашего права.
[1] Лобода А.И. Толкование арбитражного соглашения в праве России // Третейский суд. 2019. № 1-2. С. 152-174.
[2] Подробнее о проблеме «карманных арбитражей»: Loboda A., Stepanova K. La croisade de la justice russe contre les «arbitrages de poche»: pratiques judiciaires russes sur l’indépendance et l’impartialité des institutions d’arbitrage / Russian Courts’ Crusade against “Pocket Arbitrations”: current Russian Courts’ Practice In Relation to the Independence and Impartiality of Arbitration Institutions // La Lettre de la Chambre Arbitral International de Paris. – 2014. – № 4. – Février / February.
[4] Пункт 9 статьи 7 Закона РФ от 7 июля 1993 года № 5338-I «О международном коммерческом арбитраже».
[5] Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15 мая 2019 года по делу № А56-8862/2019; Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 июля 2019 года по делу № А56-8862/2019; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16 сентября 2019 года по делу № А56-8862/2019. Здесь и далее в отсутствие указания на иное сведения о судебных актах даются по картотеке арбитражных дел системы Электронное правосудие https://kad.arbitr.ru.
[7] Определение Арбитражного суда Московской области от 3 апреля 2014 года по делу № А41-7313/2014.
[8] Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 29 мая 2014 года по делу № А41-7313/14.
[9] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 31 июля 2014 года № Ф05-8718/2014 по делу № А41-7313/14.
[10] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 7 августа 2013 года по делу № А41-4461/11; дело «Юнитек против Джорджия Пасифик».
[11] Определение Судебной коллегии Верховного Суда по экономическим спорам от 20 января 2020 года № 307-ЭС19-25153.
[13] Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 9 апреля 2013 года, постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18 июля 2013 года по делу № А27-16183/2012, определение ВАС РФ 21 октября 2013 года № ВАС-14202/13.
[14] Постановление Арбитражного суда Уральского округа № Ф09-20/20 от 17 марта 2020 года по делу № А50-31243/2019.
[15] Федеральный закон от 29 декабря 2015 года № 409-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившим силу пункта 3 части 1 статьи 6 Федерального закона «О саморегулируемых организациях» в связи с принятием Федерального закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации»».
[16] Решение Арбитражного суда города Москвы от 6 мая 2020 года по делу № А40-131686/19-89-822.
[17] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 7 августа 2013 года по делу № А41-4461/11.
[18] Определения по этому делу об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № ВАС-13970/13 от 15 октября 2013 года и 9 декабря 2013 года.