г кельзен о государстве и праве
Чистое учение о праве Г. Кельзена: теоретико-правовой анализ
Рубрика: 1. Теория государства и права
Дата публикации: 29.12.2016
Статья просмотрена: 9907 раз
Библиографическое описание:
Барченкова, К. А. Чистое учение о праве Г. Кельзена: теоретико-правовой анализ / К. А. Барченкова. — Текст : непосредственный // Право: современные тенденции : материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Краснодар, февраль 2017 г.). — Краснодар : Новация, 2017. — С. 1-3. — URL: https://moluch.ru/conf/law/archive/225/11681/ (дата обращения: 14.11.2021).
Чистое учение о праве Г. Кельзена представляет собой теорию позитивного права, разработанную с позиций логико-аналитической юриспруденции. Критикуя традиционное правоведение XIX—XX вв. и аттестуя свое чистое учение как строгую и последовательную науку о праве, Кельзен писал: «Оно пытается ответить на вопрос, что есть право и как оно есть, но не на вопрос, как оно должно быть или создаваться. Оно есть правоведение, но не политика права» [1, с. 23].
Концепция Г. Кельзена, ориентированная на чистоту позитивистской теории права, по сути своей отвергает не только разного рода естественно-правовые доктрины, но и вообще философию права с присущим ей различением права и закона как метафизические и идеологизированные учения, не соответствующие позитивистским критериям строго научного понимания права.
С учетом философской продуманности, оснащенности и изощренности чистого учения его можно, конечно, характеризовать как позитивистскую философию позитивного права.
Данная тема является актуальной, т. к. в настоящее время отношение юристов к позитивной теории права существенно меняется. Она уже не воспринимается как правовая доктрина прошлого, имеющая исключительно историческое значение.
Чистая теория права в понимании Кельзена — это доктрина, в которой, отсутствуют все фрагменты не присущие юридической науке.
Кельзен утверждал, что юридическая наука не должна заниматься социальными предпосылками и нравственными истоками правовых установлений как считают сторонники данных теорий. По его мнению, прерогатива юридической техники заключается в том, чтобы составлять специфически юридическое содержание права.
В основу своей позиции Кельзен взял философию неокантианства. Приверженцы данной концепции разделяли область теоретических знаний на две категории: науки о должном и науки о сущем.
К первой категории Кельзен отнес юриспруденцию и этику, которые изучают обусловленные нормами отношения, способы и механизмы поведения людей в социальных рамках. Ко второй относятся социология, история и прочие естественные науки, которые изучают явления природы и общественную жизнь исходя из причинно-следственных связей.
Главным различием между двумя категориями выступает то, что в науках о должном основополагающим является принцип вменения, а в науках о сущем — принцип объективной причинности.
Согласно этому нормативисты выступали против применения в юриспруденции исследовательских приемов, нашедших свой отклик в других областях познания. Чистое учение о праве исключает так же применение идеологических оценок.
Одним из первых, кто поставил задачу деидеологизации правоведения, воплощения объективно строгой науки о государстве и праве являлся Г. Кельзен. Он считал, что истинная наука несет в себе релятивистский характер. Таким образом, признается возможное существование в обществе обширного количества систем идеологии, но в тоже время отсутствует превосходство одной над другими.
«Чистая теория стремится преодолеть идеологические тенденции и описать право таким, каково оно есть, не занимаясь его оправданием или критикой» [1, с. 64].
По мнению Г. Кельзена, право — это осуществляемая в принудительном порядке совокупность норм. Согласно Кельзену, государство более позднее нежели право. Так право существовало в первобытную эпоху, где в обществе было в одних случаях разрешено совершать акты принуждения, в других запрещено исходя из обеспечения общей безопасности. Примером в данном случае может послужить акт мести.
В дальнейшем функцию принуждения начинают исполнять специально созданные органы власти, таким образом, происходит переход от правового сообщества к государству.
В связи с появлением подобных органов децентрализованные способы принуждения имеют место быть только за пределами государства, то есть в сфере международных отношений.
Право своего времени Кельзен характеризует как децентрализованное международное право и совокупность государственных правопорядков.
Г. Кельзен считает, что право вмещает в себя кроме общеобязательных норм, установленных государственной властью, так же процесс их применения на практике.
Крайне занимательно выглядит тот факт, что истолкованное им мнение по поводу применения общих норм административными и судебными органами является продолжением правотворческой деятельности государства в качестве создания индивидуальных нормативных предписаний.
Г. Кельзена создал политическое учение, взяв за основу тождественность права и государства. Будучи родоначальником нормативизма он считал, что государство сходно правопорядку в части организации принуждения.
Находясь в поиске аргументов для обоснования своей позиции, Кельзен пришел к умозаключению, что каким бы не был политический режим, государство является правовым. Кельзен подразделял государства на два вида: демократические и недемократические.
По его мнению, демократия это не только формально- юридические способы разрешения социальных конфликтов и принятие законов большинством голосов. Исходя из своей сущности демократия — это постоянный поиск компромиссов, в ходе чего предполагается защита интересов меньшинства и сдержанность по отношению к чужим взглядам.
По Кельзену суть «чистоты» данного учения, составляет занятие только лишь правом и «очищение» изучаемого предмета от всего, что не является правом.
Учитывая его мнение необходимо избавить правоведение от всех посторонних элементов, так как оно слишком «расширилось» из-за таких направлений как психология, социология, этика и политическая теория.
Все социальные нормы Кельзен делит на правовые и моральные (как моральные он при этом рассматривает все неправовые нормы, включая и религиозные). «Правоведение, — пишет он, — не единственная дисциплина, занимающаяся изучением и описанием социальных норм. Эти другие социальные нормы можно объединить под названием мораль; изучающую и описывающую их дисциплину можно назвать этикой» [2, с. 803].
Этика, как и правоведение, по мнению Кельзена, изучает и описывает нормы морали, которые установлены властной инстанцией в области морали или установившиеся на основании обычая, то есть является наукой о нормах, а не о фактах
Справедливость как свойство человека проявляется в его социальном поведении по отношению к другим людям. Социальное поведение человека, согласно Кельзену, справедливо, если оно соответствует некоей норме, которая предусматривает это поведение, т. е. устанавливает его в качестве должного и тем самым конституирует ценность справедливости. Социальное поведение человека несправедливо, если оно противоречит некоей норме, предписывающей определенное поведение и эту норму можно назвать нормой справедливости.
Норма справедливости — моральная норма, и понятие справедливости подчинено понятию морали. «Методологической чистоте правоведения, — подчеркивает Кельзен, — угрожает опасность не только потому, что часто не замечают границу, отделяющую его от естествознания, но и — гораздо больше — потому, что правоведение не отличают (или отличают недостаточно ясно) от этики и, соответственно, не проводят четкого различил между моралью и правом» [3, с. 125].
С этих позиций Кельзен возражает против того, что справедливость, как и несправедливость, считается также свойством самих норм, что нормы тоже оцениваются как хорошие или плохие, справедливые или несправедливые, когда говорят о хорошем или плохом, справедливом или несправедливом позитивном праве.
По Кельзену же, норма (права или морали) может быть — и это по существу ее единственная характеристика — либо действительной, либо недействительной, причем при конфликте норм (например, нормы справедливости, на которую опирается естественное право, и нормы позитивного права) лишь одна из них может считаться действительной. Поэтому, замечает Кельзен, когда норму позитивного права считают действительной лишь постольку, поскольку она соответствует естественному праву, то собственно действительным в этой норме является только естественное право.
Кельзеновское очищение права от справедливости продиктовано позитивистским характером его чистого учения. Уже то, что Кельзен относит справедливость к морали, предрешает его негативное отношение к теории естественного права, да и вообще к любой концепции различения права и закона. Своеобразие кельзеновского легизма обусловлено спецификой его нормативизма: разрывом сущего и должного, трактовкой приказания власти как логического долженствования, любой практически успешной системы насилия (включая тиранию, деспотизм, диктатуру, социализм, фашизм, словом — любой тоталитаризм) как действенного социального порядка принуждения и, следовательно, объективного правопорядка, оправданного гипотетической основной нормой.
В отличие от традиционного позитивизма чистое учение о праве изображает объективную действительность позитивного права как обусловленную постулированием основной нормы и благодаря такой предпосылке, согласно Кельзену, истолковывает отношения между людьми как нормативные отношения, т. е. как конституируемые объективно действительными правовыми нормами обязанности, полномочия, права, компетенции и т. д.
Учение Кельзена оказало глубокое воздействие на теоретические правовые представления и юридическую практику в странах Запада. Под влиянием нормативизма правоведы стали больше уделять внимание противоречиям в праве, формированию стройной системы законодательства. Нормативизм отвечал запросам современной западной юридической науки, отвечал потребности в формализации права, вызванной развитием автоматизированных способов обработки нормативного материала.
Положительной чертой данного учения выступает то, что законы могут быть и неправовыми, но они должны приводиться в соответствие с правом и такими нравственными ценностями как справедливость, свобода и равенство, что верно было замечено сторонниками естественно-правовой теории.
Недостатком, на мой взгляд, может послужить тот факт, что данное понимание права (как абстрактных нравственных ценностей) умаляет его формально-юридические свойства, в связи, с чем теряется четкий критерий законного и противозаконного. Определить это с позиции справедливости, представление о которой у различных людей могут не совпадать, крайне затруднительно, такое понимание связано не столько с правом, сколько с правосознанием, которое действительно может отличаться у различных людей.
Похожие статьи
Социальные нормы в системе государственного управления.
чистое учение, норма, норма справедливости, некая норма, чистая теория, юридическая наука, социальное поведение человека, государство, мнение, мораль. О генетических источниках всеобщих норм права и морали.
Понятие и соотношение юридической и социальной.
Основная сила норм социальной справедливости в демократическом обществе, должна быть направлена на приведение действующего законодательства, регулирующего поведение людей, в соответствие с нормами нравственности.
Социальные нормы в системе ориентиров человеческой практики
Социальные нормы оказываются в условиях, в которых развертываются и строятся поведение и деятельность людей, и
Для морали преимущественны ценности добра, справедливости, свободы как непременного условия для возможности осуществления морального выбора.
Соотношение норм права и нравственности | Статья в сборнике.
Появление нормы нравственности предшествовало появлению нормы права (норма права «выросла» из нормы нравственности).
Ивлев Ю. В. Логика для юристов: учебник. — М., 2011. Кельзен Г. Чистое учение о праве.
Право как выразитель идеи справедливости | Статья в журнале.
Справедливость это требование морали, а не права и по мнению
[2, с.5] Это некий идеал жизни общества, а, следовательно, государства и права как ее составных частей.
Основное значение юридической справедливости и ее социальная ценность состоит в том, что она.
Нравственные основы общества в правовом государстве
моральный вред, мораль, норма, норма морали, страдание, нравственная сфера человека, юридическая литература, социально-нормативное регулирование, общественное сознание, правило поведения.
О генетических источниках всеобщих норм права и морали
Не являются ли ценности, которые они защищают региональными, чисто европейскими?
Сам Р. Ю. Рахматуллин в ряде работ утверждает, что генетическими основаниями всеобщих норм права и морали выступает сакральное начало, которое проявляет себя в разных ипостасях [7.
Роль нравственного воспитания в формировании всесторонне.
«Мораль (латинское mores-нравы) — нормы, принципы, правила поведения людей, а так же само человеческое поведение (мотивы поступков, результаты деятельности), чувства
В. И. Даль толковал слово мораль как «нравственное ученье, правила для воли, совести человека».
Похожие статьи
Социальные нормы в системе государственного управления.
чистое учение, норма, норма справедливости, некая норма, чистая теория, юридическая наука, социальное поведение человека, государство, мнение, мораль. О генетических источниках всеобщих норм права и морали.
Понятие и соотношение юридической и социальной.
Основная сила норм социальной справедливости в демократическом обществе, должна быть направлена на приведение действующего законодательства, регулирующего поведение людей, в соответствие с нормами нравственности.
Социальные нормы в системе ориентиров человеческой практики
Социальные нормы оказываются в условиях, в которых развертываются и строятся поведение и деятельность людей, и
Для морали преимущественны ценности добра, справедливости, свободы как непременного условия для возможности осуществления морального выбора.
Соотношение норм права и нравственности | Статья в сборнике.
Появление нормы нравственности предшествовало появлению нормы права (норма права «выросла» из нормы нравственности).
Ивлев Ю. В. Логика для юристов: учебник. — М., 2011. Кельзен Г. Чистое учение о праве.
Право как выразитель идеи справедливости | Статья в журнале.
Справедливость это требование морали, а не права и по мнению
[2, с.5] Это некий идеал жизни общества, а, следовательно, государства и права как ее составных частей.
Основное значение юридической справедливости и ее социальная ценность состоит в том, что она.
Нравственные основы общества в правовом государстве
моральный вред, мораль, норма, норма морали, страдание, нравственная сфера человека, юридическая литература, социально-нормативное регулирование, общественное сознание, правило поведения.
О генетических источниках всеобщих норм права и морали
Не являются ли ценности, которые они защищают региональными, чисто европейскими?
Сам Р. Ю. Рахматуллин в ряде работ утверждает, что генетическими основаниями всеобщих норм права и морали выступает сакральное начало, которое проявляет себя в разных ипостасях [7.
Роль нравственного воспитания в формировании всесторонне.
«Мораль (латинское mores-нравы) — нормы, принципы, правила поведения людей, а так же само человеческое поведение (мотивы поступков, результаты деятельности), чувства
В. И. Даль толковал слово мораль как «нравственное ученье, правила для воли, совести человека».
Тема 24. Современные политические правовые идеи
© 2009-2010 Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации.
Материалы по предмету
План
1.Нормативистская теория права Г. Кельзена
Основные произведения: «Чистая теория права», «Общая теория норм» (осталась незавершенной) и др.
Г. Кельзен является представителем юридического (легистского) неопозитивизма, являющегося вместе с классический юридическим позитивизмом частью юридического позитивизма.
Юридический неопозитивизм – направление правовой мысли, объясняющее право «в чистом виде», не прибегая к объяснению через социологическое понятие государства и другие социальные явления.
Под «чистой теорией права» Кельзен и понимал доктрину, из которой устранены все элементы, чуждые юридической науке: социология, психология, этика, политология и др., происходит как бы «очищение» права от всего, что не есть право в строгом смысле.
Иногда теорию Кельзена называют нормативистской.
Нормативизм – одно из направлений в правовой науке ХХ в., рассматривающее право исключительно как объективную логическую форму, абстрагируясь от социальных условий его существования и развития.
Право.
Происхождение права. Кельзен считал, что право старше государства: оно возникло еще в первобытную эпоху, когда появилась система различных принуждающих запретов и табу, когда общество, в одних случаях разрешало, в других запрещало людям самим совершать акты принуждения (например, такие, как месть). В процессе исторического развития общество переросло в государство, где функции принуждения перешли к органам власти.
Система права. Важнейшей особенностью права, по Кельзену, является согласованность образующих его норм. Эту согласованность праву придает «основная норма». Основная норма – это «трансцендендентально-логическое понятие»,[1] она выражается формулой: «Должно вести себя так, как предписывает конституция».
Кельзен представляет право как замкнутую иерархическую систему правовых норм в виде пирамиды во главе с «основной нормой», где каждая верхняя ступенька обусловливает нижнюю, а нижняя вытекает из верхней и ей подчиняется. Высшая ступень права – конституция «черпает свою обязанность» непосредственно в основной норме. Далее следуют «общие нормы», установленные в законодательном порядке или путем обычая, нижняя ступень – индивидуальные нормы, создаваемые судом или административными органами применительно к отдельным правовым ситуациям.
Право – это принудительные нормы, составляющие в совокупности иерархическую систему предписаний, обеспеченных санкциями.
Международное право. Из этой конструкции верховенства «основной правовой нормы» выводится идея примата, верховенства международного права над национальным (внутригосударственным), рассмотрения его в качестве исходной нормы всякого национального права. Национальный правопорядок не должен противоречить международному правопорядку утверждает Кельзен. Если же возникают коллизии между международным и национальным правом, то это будет конфликт между высшей и низшей нормами и разрешается он в пользу вышестоящей, т.е. в пользу нормы международной.
Государство. Кельзен отождествлял государство и право. Государство – это «единство внутреннего смысла всех правовых положений», т.е. он полагал, что понятия правопорядка и государства тождественны. Государство в его трактовке представляет собой урегулированную, упорядоченную, нормативную систему принуждения.
Правовое государство. С этих позиций отождествления государства и права он полагал, что такое понятие, как правовое государство, представляет собой плеоназм,[2] что «всякое государство есть правовое государство», поскольку с юридической точки зрения любое государство предполагает наличие принудительных норм. Но все же, подчеркивал Кельзен, термин «правовое государство», являясь теоретически избыточным, используется для обозначения такого типа государства, «который отвечает требованиям демократии и правовой безопасности». Эти требования сводятся к следующим:
Таким образом, в понятие правового государства входит то, что считается и признается ценным для человека и общества в европейской культуре, а не вообще любой принудительный порядок централизованного насилия над людьми.
2.Школа свободного права Е. Эрлиха
Несмотря на то, что большую часть своей жизни Эрлих прожил на территории бывшей Австро-Венгрии, почти все его работы издавались в Германии, в связи с чем его считают представителем немецкой правовой науки.
Основные произведения: «Молчаливое волеизъявление», «Принудительное и непринудительное право в гражданском кодексе Германской империи», «Свободное нахождение права и свободная наука права».
Концепция Эрлиха получила название «свободное право», поскольку для нее характерен, так называемый, «свободный подход к праву», который можно обнаружить в практике судебного разбирательства, где имеет место «свободное судейское усмотрение». Этим он пытался показать непосредственную связь права с обществом, доказать, что помимо законодательства реально существует подлинное, живое право, действующее на практике. Эрлих полагал, что закон – это еще не действующее право, более того, в законе неизбежны пробелы, поэтому право надо искать в жизни, общественных отношениях.
Живое право создается «союзами», где союзы – это семья, корпорация, торговое товарищество, государство и т.п. В связи с этим он выделяет: право союзов, право юристов (судей, адвокатов, ученых) и право государства (законодательство).
Право союзов формируется внутри общественных союзов (семья, церковь, партии, хозяйственные объединения и т.п.). Каждая организация создает свое право, свои правила поведения, которые обязательны для исполнения, они разнообразны и включают в себя нормы этики, трудовой деятельности, внешнего поведения, моды, правовые нормы. Основа этих норм – обычаи, уставы различных союзов. Право союзов – это совокупность норм спонтанно устанавливающегося порядка общества. То есть этим Эрлих отождествляет право и правопорядок.
Право юристов возникают, как судебная и административная практика по защите социального порядка. При этом правом, которым должны руководствоваться юристы может быть лишь «живое право», которое действительно существует в обществе. Право юристов – это нормы-решения, которые фиксируют складывающиеся в обществе правила поведения.
Проведя различие между этими видами права, Эрлих делает вывод: в данной системе (право союзов, право юристов, право государства) основным регулятором общественных отношений является «живое право». Отсюда следует, что суды не должны быть жестко связаны государственными предписаниями, в особенности, если последние устарели. Судьи обязаны отыскивать нормы «живого права» в повседневной практике и на их основе выносить решения. Вместе с тем Эрлих подчеркивает, что судья не может «создавать» нормы, он лишь подтверждает их наличие.
Живое право – это совокупность норм, которые отвечают насущным потребностям людей и складываются независимо от государства.
Право. Правовые нормы отличаются от остальных правил поведения большей силой влияния на людей. Право Е.Эрлих определял не только в традиционном для юриспруденции смысле, согласно которому право есть система правил поведения, установленных государством, но и полагал, что «каждая семья, деревня, община», имеют свое специфические «право», равно как и «религию, мораль, кодекс внешнего приличия».
Государство.
Происхождение государства. По своему происхождению государство является «военной ассоциацией». Так, самое раннее социальное образование «есть союз воинственной знати нескольких родственных по языку племен». Причем этот союз «при поддержке остальных свободных людей» указанных племен «избирает военного лидера не только для чрезвычайных обстоятельств», но и как постоянного правителя.
3.Политико-правовые идеи солидаризма и институционализма.
Л. Дюги, М. Ориу, Ж. Ренар
Леон Дюги (1859-1928 гг.). Его биография не отличается яркой внешней событийностью. Он родился в маленьком городке Либурн на юго-западе Франции в семье юриста. Окончил юридический факультет одного из старейших университетов Франции в Бордо. Там же на протяжении 42 лет преподавал. В 27 лет получил звание профессора. Работал в основном, в области государственного права, обшей теории права и, отчасти, гражданского права. В начале ХХ в. труды Дюги пользовались большой популярностью, в частности, в России. Так, его книга «Социальное право, индивидуальное право и преобразование государства», увидевшая свет во Франции в 1908, уже в следующем году была издана на русском языке одновременно в С.-Петербурге и Москве. В 1919 Дюги становится деканом юридического факультета Бордо. Скончался он в этом же городе 18 декабря 1928 года.
Имя Дюги настолько неотделимо от юридической науки первых трех десятилетий XX в., что после его смерти некоторые исследователи заявляли, что «придет день, и науку о праве будут разделять на два больших периода: один до Дюги, другой после него».
Основные произведения: «Конституционное право. Общая теория государства», «Государство, объективное право и позитивный закон», «Общие преобразования гражданского права со времени кодекса Наполеона».
При создании своей теории Л. Дюги в значительной степени опирался на идеи О. Конта и своего современника Э. Дюркгейма,[3] утверждавшего, что право есть «непосредственный результат социальных факторов».
Обосновывая свою концепцию солидаризма, Дюги считает, что общество делится на классы, где каждый класс выполняет свою социальную функцию, свой долг. Между классами существует «особенно тесная взаимная зависимость» (тесная солидарность), они совершают часть работы, выпадающую на их долю согласно общественному разделению труда. Каждый класс зависит от другого (предприниматели необходимы обществу, также как пролетарии), т.е. классы должны солидарно трудиться в общественном производстве.
Факт солидарности осознается индивидами и порождает норму социальной справедливости. Для каждого члена общества это означает: не совершать действий, уменьшающих социальную солидарность, и делать все возможное, чтобы ее увеличить. Но эта норма создает для индивида лишь право выполнять «социальную обязанность», определенную социальную функцию, таким образом, право подменяется социальной обязанностью. Поэтому Дюги и предлагает понятие «субъективное право» заменить понятием «социальная функция». Социальная функция есть обязанность выполнять ту работу, к которой обязывает социальная норма.
Согласно концепции Дюги социальная норма является комплексной, состоящей из трех ступеней (пластов) и «в своей совокупности охватывает» экономические, моральные и юридические нормы:
Из этого положения Дюги делает вывод: объективное право – это совокупность множества конкретных, «нормативных» правил, рождающихся в условиях взаимозависимости людей.
В качестве важного принципа солидаризма Дюги выдвинул идею синдикализма
Синдикализм – профессионально-корпоративное представительство в государственной власти всех слоев населения.
Он выразил уверенность, что современное общество движется к синдикальному федерализму, т.е. в конечном итоге, возникнет федерация классов, организованных в синдикаты, где отношения будут регулироваться не законами, а договорами, соглашениями на основе уступок. И на смену господства классов придет господство представителей всех классов и партий на базе синдикатов и социальной нормы. Новое синдикалистское государство будет надклассовым.
Отдельные предложения Дюги по преобразованию государственного строя:
Вроли откровенного защитника буржуазного государства выступает французский административист Морис Ориу, зачинатель того направления юриспруденции, которое именуется институционализмом.
Восхваляя капиталистические отношения, он отмечает прежде всего их преимущество перед феодальными. В отмене сословных привилегий и установлении равной для всех правоспособности он усматривает существенное преимущество буржуазного общества, которое он превозносит под наименованием правовой общности. Формальное равенство, как известно, прекрасно уживается в капиталистическом обществе с резким имущественным неравенством, нищетой, эксплуатацией.
Общественное неравенство он считает вечным и неустранимым и заявляет, что общество организовано таким образом, что тяжелый труд ложится на плечи одного – обреченного в жертву класса, а выгоды предоставляются другому – привилегированному классу. Такое положение облегчается в буржуазном обществе, по собственному признанию М. Ориу, тем, что «промежуточные слои» – мелкая буржуазия, «перебежчики», рабочая верхушка – «квазисобственники», как он называет их, поддерживают существующий строй.
М. Ориу доказывает, что государство призвано охранять существующие общественные отношения. Вся политическая организация служит гражданскому режиму, который по своему существу есть режим экономический. Публичная жизнь и публичное право стоят на службе частной жизни и частного права – явлений по сути экономических.
Однако М. Ориу все же изображает государство как организацию нации в целом, а не как организацию одних только собственников. Он рассматривает государство как организацию не только «правящего», но и «народного класса», то есть как надклассовую организацию. Отвергая теорию народного суверенитета, он высказывается в пользу национального суверенитета.
Большое внимание М. Ориу уделяет средствам придания устойчивости капиталистического строя. Важнейшим из таких средств он считает укрепление и развитие в обществе так называемых институтов. Если жизнь социальной группы наделена известной организацией и известным постоянством, говорит он, то она образует институт. Спокойное, длительное существование какого-либо положения вещей превращает его в институт. Семья, церковь, община, профсоюз и т.п. – это институты.
Мыслитель выделяет среди институтов в качестве особого их вида корпорации. Это институты, обладающие «внутренней свободой, позволяющей им самим преследовать свои цели и самим выполнять свои функции и делающей из них живые индивидуальности». Корпорация сама разрабатывает и пересматривает свои статуты. Это общественная организация, обладающая определенной «автономией». Другую категорию институтов составляют институты-вещи, «лишенные автономии».
Вслед за М. Ориу французский юрист Ж. Ренар пытался в обширном сочинении развить целую теорию институтов – институционализм.
По Ж. Ренару, институт – это всякое длительное существование какого-либо объединения людей, какой-либо общественной организации. Каждый из нас, говорит он, входит в состав нескольких институтов: каждый является членом семьи, входит в состав нации, известной производственной корпорации, принадлежит к определенной религиозной организации.
В качестве примера институтов Ж. Ренар называет также университеты, госпитали, радиокомпании и т.п. Отношения индивидов друг к другу определяются тем, что они включены в те или иные институты. В духе идеалистического истолкования общественных явлений он заявляет, что институты представляют собой соединение некоторых идей и некоторого количества людей, единство людей и идей, в котором людской состав меняется подобно тому, как вода меняется в реке.
Совокупность этих институтов и образует порядок, а государство есть один из институтов среди множества других, которые скоординированы и подчинены один другому.
Объявляя государство одним из институтов и выдвигая утверждение, что все общественные организации-институты, в том числе и организации трудящихся, участвуют в управлении обществом, организуют общественную жизнь, институционалисты хотят показать полновластие буржуазии, осуществляемое при посредстве государства. Подобно Л. Дюги, они объявляют излишним понятие государственного суверенитета.
3.Социологическая юриспруденция и реалистическая школа права
Работы: библиография трудов Паунда, составленная к его юбилею (1960) насчитывала более 1000 наименований. Среди них: «Юриспруденция» в 5 томах, «Социальный контроль через право», «Введение в философию права».
Учение Р. Паунда – это интерпретация идей, заимствованных у европейских школ «живого права» (Е. Эрлих), «теории интереса» (Р. Иеринг) и др. Р. Паунд суть своей теории характеризовал как «инструментальный прагматический подход»[4] к изучению права. В связи с этим он полагал, что юристы не должны ограничиваться изучением «права в книгах» (в законе), а обратить внимание на «право в действии» (судебный и административный процесс, правопорядок), т.е. на «инструментальное» проявление права.
Право. Паунд считал, что способами поддержания человечеством имеющихся достижений цивилизации, а также дальнейшего развития является социальное регулирование. Средства социального регулирования (контроля) – нравственность, право, религия, образование, воспитание и нормы добровольных общественных организаций. Из них только право опирается на силу «политически организованного общества». Рассматривая роль средств социального контроля в историческом аспекте, он полагал, что в древности нормы социального контроля находились в нерасчлененном состоянии (право не отделялось от религии, морали), в средние века социальный контроль осуществлялся в основном нормами морали и религии. Но постепенно значение права возрастало и в современном обществе, когда бремя разрешения конфликтов несет государство, право является важнейшим средством социального контроля.
Право – это «инструмент социального контроля» для согласования компромиссов интересов. Цель права – достижение компромисса между личностью и обществом. Функции права – социальное регулирование, достижение социальной гармонии.
Паунд рассматривал право в трех аспектах (значениях):
Если свести все три аспекта в единое целое, то право можно определить следующим образом: право есть специальная форма социального контроля, осуществляемая на основе властных предписаний в рамках судебного процесса.
Паунд считал, что право проявляет свою эффективность только в правоприменительной деятельности и предлагал вместо «механической юриспруденции» ввести «правосудие без права», т.е. судопроизводство жестко не связанное действующим правом. Однако он делал некоторое исключение из этого предложения. Разделив отрасли права на две группы, Паунд считал, что в первую группу входят отрасли, нормами которых следует строго руководствоваться (гражданское, коммерческое право), т.к. поведение людей регулируется в основном диспозитивными нормами, поэтому их проще подвести под общие правила. Вторую группу составляет совокупность отраслей, нормы которых должны иметь относительное значение для судей (административное и уголовное право), т.к. здесь господствуют императивные нормы, а они плохо приспособлены для юридической квалификации разнообразных и очень индивидуальных поступков.
Государство. Разделение власти. Паунд разделял государственную власть на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Но, исходя из своей теории, полагал, что законодательный орган не может создавать «полные и всеохватывающие» нормы права, поэтому, хотя формулирование правовых норм и является задачей законодательного органа, «тем не менее, оно и необходимая часть судебной власти».
Реалисты заявляют, что право – это не нормы, не правила, а решения, принятые в каждом отдельном случае, ряд судебных решений.
Американский юрист Дж. Ч. Грей говорил, что право состоит из норм, которые устанавливает суд, определяя права и обязанности сторон. Всякое право, утверждал он, есть право, созданное судьей. Реалисты считают, что взгляд Дж. Ч. Грея недостаточно «реален». Пытаясь обосновать произвол судьи, они утверждают, что право – это не общее правило, а серия конкретных решений.
Правила, изложенные в статутах, кодексах и т.п., это только источники, своего рода материал, из которого судья создает право, разбирая отдельные случаи жизни.
С другой стороны, закон, говорят они, это лишь мнение законодателя о праве, относящемся к данному лицу и данному факту. Это мнение не есть подлинное право, это лишь предположение по тому вопросу, о котором решение примет суд.
Реалист Бингхэм, выражая те же мысли, говорит, что не законы управляют, а люди. Право состоит не в правилах и не в принципах. Стремясь обосновать усмотрение судьи, он утверждает, что судьи не связаны ни законами, ни даже судебными прецедентами.
Опираясь на философию прагматизма с ее отрицанием возможности объективного знания, реалист Дж. Фрэнк заявляет, что абсолютной истины нет ни в физике, ни в химии. То же самое относится и к области права. Здесь также, по его словам, не может быть абсолютной истины, а имеется лишь некоторая степень вероятности, достоверности. Реалисты атакуют и формальную логику, считая ее «средневековой схоластикой», от которой следует избавиться при применении права.
Они открыто оправдывают беззаконие, отступление от закона на практике. Так, К. Левелин взывает к фактам общественной жизни и приглашает отдавать им предпочтение перед нормами права.
Общество, заявляет он, меняется быстрее, чем право. Нужно брать существующие правовые институты, отправляться от фактически сложившегося положения.
Задача права, по его словам, состоит в том, чтобы сделать общественный строй возможно более устойчивым. Исходя из этого, К. Левелин рекомендует не стремиться к точному следованию нормам права. Он призывает вывести юриспруденцию за пределы правил, императивов, норм, руководствоваться теми результатами, которые получаются в практике применения норм и подтверждаются жизнью, фактическим положением вещей.
Аналогичны взгляды сторонников инструментализма, представляющего собой некоторую разновидность прагматизма.
Глава инструменталистов Дж. Дьюи утверждает, что норма права должна оцениваться по ее последствиям, по ее практической полезности как средства, инструмента для достижения определенных целей. Под тем предлогом, что общественная практика должна служить критерием для оценки норм права, инструменталисты объявляют, что судья может не считаться с нормой права, которая будет признана им не отвечающей требованиям общественной пользы.
Смысл нормы права впервые раскрывается в ее применении. Только уясняя себе, какое влияние оказывает норма права на общественную жизнь, можно судить о том, каково содержащееся в ней требование: «Без применения, – говорит Дж. Дьюи, – закон – клочок бумаги или звук в воздухе, но нет ничего, что можно было бы назвать законом».
Он распространяет представление об относительности истины также и на моральные оценки и принципы, которыми руководствуется человек в своих действиях. Он исходит из множественности моральных оценок, из того, что эти оценки определяются ситуацией, в которой находится отдельный индивид, и отрицает цели, общие для целого класса, цели, вытекающие из познания закономерностей общественного развития. Практическая полезность должна быть критерием пригодности той или иной нормы для индивида.
5.Теория элит и технократии
В начале ХХ в. возникает школа, для которой характерно скептическое отношение к возможностям и понятиям демократии: суверенитету народа, отражению в законах его воли, формированию ветвей государственной власти на основе демократических выборов и пр. Ее представители подчеркивали, что фактической властью в государстве обладает небольшая группа, элита, а потому демократия – это не более чем фикция. Основы «теории элит» заложили Г. Моска и В. Парето.
Основные произведения: «Основы политической науки», «Теория управления и парламентское правление».
Основные произведения: «Трактат по общей социологии», «Экономика и социология».
Теория элит – теория, согласно которой необходимыми составными частями любой социальной структуры является высший привилегированный слой или слои, осуществляющие функции управления.
Элита – избранная часть, верхушка общества, состоящая из людей: получивших наивысшие оценки в области их деятельности; или обладающих формальной властью в организациях и институтах, определяющих социальную жизнь; или боговдохновенных личностей, обладающих харизмой; или творческое меньшинство общества; или обладающих интеллектуальным, моральным превосходством над массой. Термин «элита» в политическую науку ввел В. Парето, утверждавший, что политическая жизнь есть «циркуляция элит».
Различают следующие виды элит: политическую, экономическую, административную, военную, идеологическую, научную и творческую.
Если говорить о политической элите, то это – внутренне сплоченная социальная общность, выступающая субъектом подготовки и принятия важнейших стратегических решений в сфере политики и обладающая необходимым для этого ресурсным потенциалом. Характерные черты политической элиты: идентичность или близость установок, стереотипов и норм поведения, единство разделяемых ценностей и причастность к власти.
Согласно теории элит, в любом обществе, при любой форме государства существует властвующее меньшинство (правящая элита, правящий класс, истеблишмент и др.), обладающее монопольным правом принятия решений и в связи с этим пользующееся различными привилегиями, и подавляющее неорганизованное большинство (народ), которое производит материальные средства, необходимые для функционирования государства. Меньшинство занимает свое положение не в силу выборов, а в результате завоевания господствующего положения в политической сфере. Выборы лишь оформляют фактическую власть меньшинства, т.к. занимаемое им положение позволяет манипулировать выборами в своих интересах либо с помощью прямого насилия, либо через подкуп, пропаганду, подбор кандидатов
Происхождение и виды элиты. Возникновение и существование элиты Парето объяснял главным образом психологическими свойствами людей. В связи с этим он выделял два типа элит: элита львов (обладающая способностью применения насилия, предпочитающая решительные действия) и элита лис (предрасположенная к манипулированию массами при помощи хитрости и обмана).
По критерию обладания реальными институтами власти Парето делил элиту на правящую и неправящую (контрэлиту). Контрэлита обладает характерными для элиты качествами, но не обладает властью из-за своего социального статуса. Со временем правящая элита вырождается и начинает неэффективно управлять обществом, тогда активизируется контрэлита.
Формирование элиты. Г. Моска обращал внимание на три способа формирования элиты: наследование, выборы или кооптация (пополнение состава какого-нибудь выборного органа без обращения к избирателям). В развитии, «динамике политического класса» он выделял две основные тенденции: аристократическая (самозамыкание элиты, что ведет к ее вырождению) и демократическая (постоянное обновление элиты).
Формы элитарного правления. В зависимости от принципа передачи власти Г.Моска выделял автократический (власть передается сверху вниз, как в монархиях) и либеральный (власть делегируется снизу вверх, как в античном полисе) типы правления. Сочетание этих вариантов с вариантами «динамики политического класса» дает следующие формы государства: аристократическо-автократический, аристократическо-либеральный, демократическо-автократичекий и демократическо-либеральный.
В.Парето разработал концепцию «циркулирующей элиты». Он считал, что посредством переворотов происходит постоянная смена элит: привилегированное меньшинство в результате борьбы приходит к власти, пользуется этой властью, но со временем приходит в упадок и заменяется другим меньшинством. Постоянная смена одной элиты другой («львы» и «лисы») обусловлена социальной динамикой общества. Каждый тип элиты обладает определенным преимуществом, которое постепенно перестает соответствовать потребностям общества.
Роль народных масс (большинства) в управлении обществом. Основоположники теории элит полагали, что народ действуют на политической арене лишь в короткие периоды революций, да и то по призыву лидеров. В спокойное время от их имени выступают партийные функционеры, вожди. Выборы играют чисто декоративную роль. По словам Моски «народные представители» не избираются населением, а подбираются элитой, поэтому они играют роль марионеток в руках партийных боссов. По его убеждению власть может быть от народа, для народа, но никак не властью самого народа. Поэтому главной задачей политической науки он считал разоблачение этих утопических иллюзий и надеялся, что в перспективе правящий класс будет формироваться не на имущественной основе или давности рода, а в основном на базе личных интеллектуальных качеств и хорошего специального образования.
Учебно-методическая литература
Рекомендуемая литература:
Рекомендуемая дополнительная литература:
Вопросы для самоконтроля и подготовки к тестированию:
[1] Трансцендентальный (от лат.trancendere – выходить за пределы) – изначальное данный, недоступный познанию, выходящий за пределы понимания. Например, время и пространство трансцендентальны.
[4] Прагматизм – направление в философии, признающее истиной лишь то, что дает практически полезные результаты.