генуэзская конференция рапалльский договор

ГЕНУЭЗСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ И РАПАЛЛЬСКИЙ ДОГОВОР МЕЖДУ РОССИЕЙ И ГЕРМАНИЕЙ 1922 Г.

Значимыми событиями в истории международных отношений и мировой дипломатии первой четверти XX века являются Генуэзская конференция 1922 г. и Рапалльский договор между РСФСР и Германией, подписанный во время проведения этого международного форума.

Союзники обвиняли США, которые настаивали на возвращении долгов, в углублении кризиса в Европе и предлагали частично списать (или вовсе аннулировать) задолженность, указывая на то, что предоставление кредитов и было американским вкладом в дело победы над Германией.

Проблемы выплат многократно обсуждались на встречах в Лондоне, начиная с мая 1921 г. Среди государств-союзников отсутствовало единство в подходе к вопросам связи выплат межсоюзнических долгов и взыскания репараций с Германии. Если Франция предполагала выплачивать долги США и Великобритании из средств, взысканных с Германии, то Вашингтон и Лондон считали, что германские репарации являются отдельным вопросом. Англичане исходили из того, что разорение Германии препятствует восстановлению европейской экономики, ослабляет торговлю и угрожает британским их национальным интересам.

После Первой мировой войны европейская экономика переживала глубокий кризис. Для его скорейшего преодоления экономические проблемы необходимо было вынести на международное обсуждение. Для этого 6 января 1922 г. в Каннах (Франция) открылась сессия Верховного совета Антанты, главным вопросом которой был созыв международной экономической конференции в Генуе (Италия) в марте 1922 г. с приглашением на нее делегаций Советской России, Германии, Австрии, Венгрии и Болгарии.

Целью конференции был признан поиск путей к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы. Россия была заинтересована в скорейшем достижении этой цели. В этот период советская экономика для своего восстановления остро нуждалась в иностранных инвестициях, и конференция приобрела большое значение для страны. [Мухин И.В. Экономическая безопасность России и финансовая интеграция //Вестник Московского гуманитарно-экономического института. 2014. № 1 (2), с. 69-74]

Для работы конференции были сформированы четыре комиссии: политическая, финансовая, экономическая и транспортная.

Один из докладов экспертов экономической комиссии на конференции был посвящен РСФСР. В некоторых статьях, имевшихся в первой главе доклада, содержались следующие основные требования:

— Советское правительство должно взять на себя все финансовые обязательства своих предшественников, т.е. царского и Временного правительства.

— Советское правительство признаёт финансовые обязательства всех бывших доныне в России властей как областных, так и местных.

Кроме признания всех долгов и возвращения (реституции) национализированных предприятий, доклад экспертов в дополнительных статьях требовал отмены монополии внешней торговли и установления для иностранных подданных в советских республиках режима, подобного режиму капитуляций в странах Востока.

Таким образом, от России потребовали уплаты 18 миллиардов рублей. По мнению российской стороны, действительная сумма долгов царского и Временного правительств не превышала 12 с четвертью миллиардов.

Насколько жесткими являлись выдвинутые требования, можно судить хотя бы по тому, что царское правительство платило накануне войны по своим долгам почти 13% государственного бюджета, или 3,3% ежегодного национального дохода; если бы новое правительство согласилось платить по этим долгам полностью, то ему пришлось бы выплачивать пятую часть ежегодного национального дохода и около 80%» всего государственного бюджета России того времени.

В ответ на западные требования российская делегация заявила о контрпретензиях советского правительства в размере 30 миллиардов золотых рублей.

В сложившейся ситуации глава английской делегации Ллойд Джордж внёс предложения, подготовленные союзниками, одно из которых гласило:

«Окончательно должно быть установлено, что для советского правительства не может быть сделано никаких исключений относительно:

а) долгов и финансовых обязательств, принятых в отношении граждан других национальностей;

б) прав этих граждан на восстановление их в правах собственности или на вознаграждение за понесённые ущерб и убытки».

Чтобы предупредить обвинения в срыве конференции, советская делегация пошла на уступку. Она направила Ллойд Джорджу письмо, являвшееся ответом на предложения союзников, выдвинутые на вилле «Альбертис» (Генуя, Италия), где состоялась встреча представителей делегаций Великобритании, Франции, Италии, Бельгии и Советской России.

Во время конференции, 16 апреля между РСФСР и Германией был подписан двусторонний договор, получивший по месту его подписания название Рапалльский.

По договору, оба правительства взаимно отказывались от возмещения военных расходов и военных, так же как и невоенных, убытков, причинённых им и их гражданам во время войны. Германия и Россия обоюдно прекращали платежи за содержание военнопленных.

Дипломатические и консульские отношения между Германией и Советской Россией немедленно возобновлялись. Оба правительства согласились применять принцип наибольшего благоприятствования при урегулировании взаимных торговых и хозяйственных отношений и благожелательно идти навстречу обоюдным хозяйственным потребностям. Было обусловлено, что договор не затрагивает отношений договаривающихся сторон с другими государствами.

Первая официальная оценка Рапалльского договора содержится в коммюнике германской делегации, опубликованном в Генуе 17 апреля 1922 года. В нем выражалось убеждение германского и советского правительств в том, что «этим договором они оказали существенное содействие главной цели конференции: окончательному восстановлению европейского мира». [АВПРФ, ф.043з, оп.11 «О», п. 109, д. 12, л.286\

Германская делегация подчеркнула большое значение Рапалльского договора для Германии. В нем, в частности, говорилось: «Соглашение с Россией было для Германии тем более важно, что в этом случае возможно было прийти с одной из великих наций, участвовавших в войне, к мирному состоянию, исключающему перспективу бесконечной задолженности и допускающему восстановление нормальных отношений, свободных от бремени прошлого». [АВПРФ, ф.043з, оп.11 «О», п. 109, д.12, л.287]

Через два дня после заключения Рапалльского договора, 18 апреля 1922 г., правительства стран Антанты, Малой Антанты, а также Польши и Португалии адресовали Германии ноту. В ней они обвиняли Германию в нелояльности по отношению к союзникам, в нарушении каннских резолюций, в том, что немецкие представители «заключили тайно, за спиной своих коллег, договор с Россией». [Кобляков, И. К. От Бреста до Рапалло. Очерки истории советско-германских отношений с 1918 по 1922 г. — М.: Госполитиздат, 1954. с. 123-125]

Основные моменты в этом договоре определили его политическое значение:

Во-первых, взаимное аннулирование всех претензий.

Во-вторых, восстановление дипломатических отношений между Германией и Россией.

В-третьих, экономическое сближение России и Германии, выходивших из изоляции благодаря Рапалльскому договору.

Таким образом, Россия разрывала кольцо экономической блокады, а Германия получала возможность расширить свою торговлю.

Текст договора не содержит секретных военных соглашений, но в Статье 5 говорится, что немецкое правительство объявляет о своей готовности поддерживать деятельность частных компаний в Советском Союзе. Такая практика позволила избежать компрометации немецкого правительства, хотя расходы покрывались напрямую военным министерством. Россия и Германия развили политику Рапалло в Берлинском договоре от 24 апреля 1926 года.

Договор был одобрен также и деловыми кругами Германии. В этом отношении является типичным заявление «Германо-восточно-европейского экономического союза», который объединял несколько сот предпринимателей и торговцев. В своем заявлении этот Союз приветствовал Рапалльский договор, так как видел в нем «единственный выход из теперешнего катастрофического состояния к лучшему будущему». [АВП РФ, ф. 048, оп. 11 «о», п. 109, д. 12, л. 293]

Отмечая важность этого договора, посол Германии в Москве граф У. фон Брокдорф-Ранцау писал: «Рапалльский договор открыл новую эру не только для германского и русского народов, и тем самым для Европы, но и для всего мира». [АВП РФ, ф. 048з, оп. «11», п. 109, д. 12, л. 294]

ИСТОРИКО-ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ
ДЕПАРТАМЕНТ МИД РОССИИ

Источник

Генуя – Рапалло – путь к милитаризации Германии и СССР (Генуэзская конференция и Рапалльский договор)

Генуя – Рапалло – путь к милитаризации Германии и СССР (Генуэзская конференция и Рапалльский договор)

Однако выпадение таких гигантов, как Россия и Германия, из мирового экономического сообщества не могло не привести к его тяжелейшему мировому кризису, с целью предотвращения которого весной 1922 г. (10 апреля – 19 мая) в Генуе и была созвана международная конференция по экономическим и финансовым вопросам. Официальной целью конференции было изыскание мер «к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы». Фактически же главным был вопрос политический – об отношениях между Советским государством и капиталистическим миром. Последний был заинтересован в том, чтобы вернуть на мировой рынок Советскую Россию, а также Германию и ее бывших союзников, потерпевших поражение в Первой мировой войне.

Эта была первая встреча дипломатов стран Запада с руководством Советской России. Делегации возглавляли лидеры стран или их представители. Председателем советской делегации был назначен В. И. Ленин, но он не приехал, и руководство на месте осуществлял его заместитель по делегации нарком иностранных дел Г. В. Чичерин. Западные страны попытались заставить РСФСР признать долги царского и Временного правительств, вернуть промышленникам-иностранцам предприятия, национализированные Советской властью, или компенсировать их стоимость, а также ликвидировать в Советской России монополию государства на внешнюю торговлю. Чичерин отверг все эти требования и выдвинул контрпретензии: возместить Советскому государству убытки, причиненные военной интервенцией и блокадой (причем если довоенные и военные долги России составили в сумме 18,5 млрд золотых руб., то предъявленные убытки Советского государства в результате интервенции и блокады – 39 млрд золотых рублей). Делегация РСФСР представляла на этой конференции все советские республики, существовавшие в то время на территории бывшей Российской Империи: Азербайджанскую, Армянскую, Белорусскую, Бухарскую, Грузинскую, Украинскую, Хорезмскую, а также Дальневосточную. Советская делегация заявила, что РСФСР признает довоенные долги и право бывших собственников получать в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество при условии признания всеми де-юре Советского государства, оказания ему финансовой помощи и аннулирования военных долгов и процентов по ним. Ею также был поставлен вопрос о всеобщем сокращении вооружений. Однако вопросы сокращения вооружений и урегулирования взаимных финансово-экономических претензий не были разрешены.

Зато 16 апреля в ходе Генуэзской конференции советской дипломатии удалось предотвратить создание единого фронта государств, добивающихся дипломатической изоляции Советской России, и заключить с Германией Рапалльский договор. Этот договор, заключенный ночью в гостиничном номере германского канцлера Ратенау, вызвал негодование стран Большой и Малой Антанты, так как прорвал кольцо блокады вокруг Советской России. Благодаря ему, а также подписанным 11 августа 1922 г. секретным соглашениям Германия получила возможность в течение 11 лет создавать на территории СССР полигоны, на которых испытывалась новейшая немецкая военная техника, разрабатывалась и отрабатывалась тактика ее боевого применения, а также обучался личный состав обеих стран. Россия же получала за это оплату в валюте, а также «право участия в военно-промышленных испытаниях и разработках». Значительная часть образцов немецкой военной техники запускалась в серийное производство на советских заводах, а часть разработок осуществлялась в советских КБ с участием немецких специалистов. В результате такого тайного взаимовыгодного сотрудничества Советская Россия и Веймарская республика сумели не выпасть из русла научно-технического прогресса и не отстали в военно-техническом отношении от великих держав-победительниц в Первой мировой войне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

Танки Германии и СССР

Танки Германии и СССР

Приложение 9 Справка, представленная министру иностранных дел Германии Германии И. фон Риббентропу на основе агентурных донесений

Приложение 9 Справка, представленная министру иностранных дел Германии Германии И. фон Риббентропу на основе агентурных донесений 28 мая 1941 г. К слухам, касающимся германо-русских отношений, которые как уже докладывалось, несколько недель циркулируют в Берлине, теперь

Приложение 10 Письмо полпреда СССР в Германии В. Г. Деканозова наркому иностранных дел СССР В. М. Молотову

Приложение 10 Письмо полпреда СССР в Германии В. Г. Деканозова наркому иностранных дел СССР В. М. Молотову 4 июня

Приход Гитлера к власти в Германии и закрепление поворота к патриотизму в СССР

Приход Гитлера к власти в Германии и закрепление поворота к патриотизму в СССР Окончательному закреплению поворота к признанию великой роли отечественной истории и патриотических чувств в сплочении советского общества способствовали известные события в Германии. 30

§ 1. «Восточная» политика Германии и практика ее воплощения на оккупированных территориях СССР

§ 1. «Восточная» политика Германии и практика ее воплощения на оккупированных территориях СССР Проблему коллаборационизма следует рассматривать в совокупности с постулатами гитлеровской «восточной» политики, то есть комплексом основополагающих установок

СССР и БУДУЩЕЕ ГЕРМАНИИ

СССР и БУДУЩЕЕ ГЕРМАНИИ 13. Россия, как и Великобритания, ничего не сделала, чтобы препятствовать объединению Германии в 19 столетии, обе страны рассматривали это с благосклонным нейтралитетом. В 20 веке Россия стойко выступала против германского нажима в восточном и в

Как вывозили советское посольство, торгпредство и другие представительства СССР из Германии и оккупированных ею стран

Как вывозили советское посольство, торгпредство и другие представительства СССР из Германии и оккупированных ею стран Выше уже говорилось о том, что долгие годы об обмене советского посольства в Берлине на немецкое посольство в Москве даже не упоминалось и первым

Беседа полпреда СССР в Германии В. Г. Деканозова с рейхсканцлером Германии А. Гитлером

Беседа полпреда СССР в Германии В. Г. Деканозова с рейхсканцлером Германии А. Гитлером 19 декабря 1940 г.О предстоящем приеме у Гитлера и процедуре вручения верительных грамот из МИДа сообщили письмом накануне за подписью зам. шефа протокола Халем и по телефону.В день приема

Документ СССР-170 Рейхсмаршал Германии. Уполномоченный по четырехлетнему плану. Ф. П. 13891/3 Совершенно секретно. Берлин, 8 августа 1942 г.

Документ СССР-170 Рейхсмаршал Германии. Уполномоченный по четырехлетнему плану. Ф. П. 13891/3 Совершенно секретно. Берлин, 8 августа 1942 г. Приложением посылаю заметки об итогах совещания с руководителями немецких управлений в оккупированных странах и областях, состоявшегося 6

Глава 7. Заседание Лиги Наций в королевском дворце в Гааге и Вестминстере. Конференция по репарациям и Морская конференция

Глава 7. Заседание Лиги Наций в королевском дворце в Гааге и Вестминстере. Конференция по репарациям и Морская конференция Гаагская конференция. – Великолепный Тардье. – Адольф Шерон и ее величество королева Вильгельмина. – Принц-консорт и нескромные фотографы. –

Путь к Германии

Путь к Германии Две недели я провел с наступающими войсками в Белоруссии и в Литве. Прошло время, когда нас удовлетворяли описания эпизодов, сделанные наспех военными корреспондентами, и еще не настало время для той эпопеи, где художественные детали создадут нечто целое.

Глава 15. Генуя

Глава 15. Генуя IМы вернулись 30 января, но еще до конца месяца мы опять отправились на восток. Уже с самого начала всем стало понятно, что этот поход будет отличаться от других. Матросский телеграф оповестил, что мы будем кого-то обстреливать. Это предположение было сделано

А. О. СМИРНОВОЙ Генуя 20 мая

Источник

ГЕНУЭЗСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 1922

Ра­бо­той де­ле­га­ции РСФСР ру­ко­во­дил Владимир Ильич Ле­нин, на­зна­чен­ный её пред­се­да­те­лем. Заместителем председателя де­ле­га­ции был Г.В. Чи­че­рин, ко­то­рый в Ге­нуе, ку­да Ле­нин не вы­ез­жал, поль­зо­вал­ся все­ми пра­ва­ми пред­се­да­те­ля. Де­ле­га­ция РСФСР (в её со­став вхо­ди­ли так­же Л.Б. Кра­син, М.М. Лит­ви­нов, В.В. Во­ров­ский, Я.Э. Руд­зу­так, А.А. Иоф­фе, Х.Г. Ра­ков­ский, Н.И. На­ри­ма­нов, Б. Мди­ва­ни, А. Бек­за­дян, А.Г. Шляп­ни­ков) пред­став­ля­ла на Генуэзской конференции ин­те­ре­сы не толь­ко РСФСР, но и всех других советских рес­пуб­лик (Азер­бай­джан­ской, Ар­мян­ской, Бе­ло­рус­ской, Бу­хар­ской, Гру­зин­ской, Ук­ра­ин­ской, Хо­резм­ской), а так­же ин­те­ре­сы Даль­не­во­сточ­ной рес­пуб­ли­ки.

Ре­ше­ние о со­зы­ве Генуэзской конференции бы­ло при­ня­то по ини­циа­ти­ве Ве­ли­ко­бри­та­нии на со­ве­ща­нии Вер­хов­но­го со­ве­та Ан­тан­ты в Кан­не (Фран­ция) 6 января 1922 (смотри Канн­ская кон­фе­рен­ция 1922).

Официальной це­лью Генуэзской конференции бы­ло изы­ска­ние мер «к эко­но­ми­че­ско­му вос­ста­нов­ле­нию Цен­траль­ной и Вос­точ­ной Ев­ро­пы», но главным во­про­сом, сто­яв­шим на кон­фе­рен­ции, был, по су­ще­ст­ву, во­прос об от­но­ше­ни­ях ме­ж­ду РСФСР и ка­пи­та­листическим ми­ром по­сле про­ва­ла по­пы­ток свер­же­ния советской вла­сти пу­тём во­енной ин­тер­вен­ции.

Западные стра­ны рас­счи­ты­ва­ли ис­поль­зо­вать эко­но­мические ре­сур­сы Советской Рос­сии для ре­ше­ния сво­их по­сле­во­ен­ных эко­но­мических про­блем. Они по­пы­та­лись за­ста­вить РСФСР при­знать все внеш­ние дол­ги цар­ско­го и Временного пра­ви­тельств (18,5 млрд. зо­ло­тых рублей), вер­нуть иностранным вла­дель­цам на­цио­на­ли­зированные советской вла­стью пред­при­ятия или воз­мес­тить их стои­мость, ли­к­ви­ди­ро­вать мо­но­по­лию внеш­ней тор­гов­ли и т.д.

Советская де­ле­га­ция от­верг­ла эти тре­бо­ва­ния и вы­дви­ну­ла контр­пре­тен­зии о воз­ме­ще­нии РСФСР убыт­ков, при­чи­нён­ных иностранной ин­тер­вен­ци­ей и бло­ка­дой (оце­ни­ва­ла их в 39 млрд. зо­ло­тых рублей). Вме­сте с тем, же­лая най­ти поч­ву для со­гла­ше­ния и вос­ста­нов­ле­ния эко­но­мических свя­зей с западными го­су­дар­ст­ва­ми, советская де­ле­га­ция на Генуэзской конференции 20 апреля 1922 года зая­ви­ла, что пра­ви­тель­ст­во РСФСР го­то­во при­знать до­во­ен­ные дол­ги и пре­иму­ще­ст­вен­ное пра­во за бывшими соб­ст­вен­ни­ка­ми по­лу­чать в кон­цес­сию или арен­ду ра­нее при­над­ле­жав­шее им иму­ще­ст­во, при ус­ло­вии при­зна­ния РСФСР де-юре, ока­за­ния ему фи­нан­со­вой по­мо­щи и ан­ну­ли­ро­ва­ния во­енных дол­гов и про­цен­тов по ним.

На Генуэзской конференции советское пра­ви­тель­ст­во вы­сту­пи­ло с пред­ло­же­ни­ем о все­об­щем ра­зо­ру­же­нии. Од­на­ко как во­прос о ра­зо­ру­же­нии, так и во­про­сы уре­гу­ли­ро­ва­ния вза­им­ных фи­нан­со­во-эко­но­мических пре­тен­зий вви­ду по­зи­ции, за­ня­той западными го­су­дар­ст­ва­ми, не бы­ли раз­ре­ше­ны. Об­су­ж­де­ние фи­нан­со­во-эко­но­мических во­про­сов бы­ло про­дол­же­но на Га­аг­ской кон­фе­рен­ции 1922 года. В хо­де Генуэзской конференции советской ди­пло­ма­тии уда­лось про­рвать еди­ный фронт западных го­су­дарств, пы­тав­ших­ся до­бить­ся ди­пло­ма­тической изо­ля­ции РСФСР, и за­клю­чить с Гер­ма­ни­ей Ра­палль­ский до­го­вор 1922 года.

Исторические источники:

Ге­ну­эз­ская кон­фе­рен­ция 1922. Ма­те­риа­лы Ге­ну­эз­ской кон­фе­рен­ции. (Под­го­тов­ка, от­че­ты за­се­да­ний, ра­бо­ты ко­мис­сий, ди­пло­ма­ти­че­ская пе­ре­пис­ка и пр.). М., 1922;

До­ку­мен­ты внеш­ней по­ли­ти­ки СССР. М., 1961. Т. 5.

Источник

Генуэзская конференция 1922 года (10.04-19.05)

В состав делегации России также входили: Леонид Красин, Максим Литвинов, Вацлав Воровский, Ян Рудзутак, Адольф Иоффе, Христиан Раковский, Нариман Нариманов, Александр Шляпников, Борис Штейни другие.

США, отказавшиеся участвовать в работе конференции, были представлены на ней наблюдателем — послом в Италии Р. Чайлдом.
Из делегатов западных государств наиболее активную роль играли Дэвид Ллойд Джордж, Джордж Керзон (Великобритания), К. Вирт, Вальтер Ратенау (Германия), Л. Факта (Италия), Ж. Барту, К. Баррер (Франция).

Поводом для созыва Конференции было изыскание мер «к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы». Но главным вопросом,стоявшим на конференции, был, по существу, вопрос об отношениях между Советским государством и капиталистическим миром после провала попыток свержения Советской власти путём военной интервенции.

Капиталистические страны, в первую очередь Великобритания, в поисках преодоления послевоенных экономических трудностей пытались вернуть на мировой рынок Советскую Россию (чтобы, пользуясь её временной экономической слабостью, широко эксплуатировать её ресурсы), а также Германию и бывших союзников Германии, потерпевших поражение в 1-й мировой войне 1914—18. Советское правительство, заинтересованное в нормализации экономических и политических отношений с капиталистическими государствами, согласилось принять участие в работе Г. к.

Специальный комитет экспертов, работавший в Лондоне с 20 по 28 марта 1922, подготовил проект резолюции, в которой от Советской России требовалось
-признать все долги, финансовые обязательства всех прежних режимов России,
-принять на себя ответственность за все убытки от действий как Советского, так и предшествующих ему правительств или местных властей.
Российская делегация выразила готовность обсудить вопрос о форме компенсации бывшим иностранным собственникам в России при условии признания Советов де-юре и предоставления ей кредитов.
Российская делегация внесла предложение о всеобщем разоружении.
Вопросы, поднимавшиеся на Конференции, разрешены не были; часть из них была перенесена на Гаагскую конференцию 1922.
В ходе Генуэзской конференции советскому правительству удалось заключить Рапалльский договор 1922 с Германией.Участие большевиков в Конференции вызвало негодование в среде русской эмиграции.

Рапалльский договор— договор между РСФСР и Веймарской республикой, заключённый 16 апреля 1922 года во время Генуэзской конференции в городе Рапалло (Италия).
Его особенность состояла в том, что поводом и основой послужило общее для двух стран неприятие Версальского договора.
Как отмечал Г.Киссинджер подписание Рапалльского договора было неизбежно, потому что западные союзники предопределили это событие, «подвергнув остракизму две крупнейшие европейские державы посредством создания пояса малых, враждебных друг другу государств, а также посредством расчленения как Германии, так и Советского Союза».

Переговоры об урегулировании имевшихся спорных вопросов начались еще до Генуи, в том числе в Берлине в январе – феврале 1922 года и в ходе встречи Г.В.Чичерина с канцлером К.Виртом и министром иностранных дел В.Ратенау во время остановки советской делегации в Берлине на пути в Геную.

Рапалльский договор означал окончание международной дипломатической изоляции РСФСР.
Для России это был первый полномасштабный договор и признание де-юре как государства, а для Германии первый равноправный договор после Версаля.

Источник

Глава XVI. Международные конференции в Генуе, Гааге, Москве, Лозанне

После разгрома интервентов и белогвардейцев открылся новый период в отношениях между Советским государством и капиталистическим миром. Важнейшей чертой этого периода было продолжение борьбы Советского правительства за проведение в жизнь ленинского принципа мирного сосуществования с капиталистическими странами, за установление нормальных экономических и политических отношений с капиталистическими государствами.

Международное положение Советской России в 1921-1922 гг.

Упрочение мира, завоеванного советским народом дорогой ценой, являлось главной задачей советской внешней политики. Успешному решению этой задачи должно было способствовать установление взаимовыгодных экономических связей с зарубежными странами, включая предоставление концессий иностранным капиталистам, что могло также служить одним из дополнительных средств улучшения снабжения рабочих и крестьян необходимыми товарами. Борьба Советского правительства за мирное сосуществование опиралась на единодушную поддержку народа, а также на братскую помощь зарубежных трудящихся.

Последовательно осуществляя политику мирного сосуществования, Советское правительство 28 октября 1921 г. обратилось к правительствам Великобритании, Франции, Италии, Японии и Соединенных Штатов Америки с нотой, в которой сделало ряд важных предложений. Принимая во внимание, что судьба займов царского правительства интересовала миллионы мелких держателей, Советское правительство соглашалось признать довоенные царские долги при условии, что западные страны предоставят Советской России льготы, обеспечивающие практическую возможность погашения этих долгов. В ноте отмечалось, что одной из основных целей советской политики является «экономическое сотрудничество с другими державами» и что, поскольку экономические вопросы тесно связаны с политическими, «нельзя думать об установлении полного мира без России» и «вопрос о взаимоотношениях между Россией и остальным миром, являющийся первостепенным мировым вопросом, не может быть разрешен без соглашения с Советским правительством». Поэтому согласие Советской России на существенные уступки в вопросе о долгах должно сопровождаться заключением окончательного всеобщего мира с ней и признанием Советского правительства. В ноте предлагалось созвать международную конференцию для разрешения всех этих проблем.

IX Всероссийский съезд Советов в декабре 1921 г. дал указание ВЦИК, Совнаркому и Наркоминделу продолжать переговоры с иностранными правительствами на основе заявления от 28 октября 1921 г.

Вопрос о созыве международной конференции должен был решить Верховный совет Антанты, заседания которого открылись 6 января 1922 г. в Каннах. Американское правительство, еще не сформулировавшее официально свое отношение к намечаемой конференции, поручило своему послу в Англии принять участие в этих заседаниях в качестве наблюдателя.

Английское правительство в меморандуме, переданном премьер-министру Франции Бриану за два дня до начала каннских совещаний, предложило созвать экономическую конференцию всех европейских стран, включая Советскую Россию. Это предложение Ллойд-Джордж повторил в своей речи в Каннах, добавив, что Россия со своей стороны должна обязаться уплатить долги, возместить иностранным собственникам убытки от конфискации их имущества, воздерживаться от «пропаганды» и подписать соглашения о ненападении с соседними государствами. В первый же день совещания была принята резолюция, представленная главой английского правительства. Она содержала предложение созвать в феврале или начале марта в Генуе экономическую и финансовую конференцию всех стран Европы.

7 января итальянское правительство передало Советскому правительству официальное приглашение на конференцию, выразив пожелание, чтобы советскую делегацию возглавил лично В. И. Ленин.

8 января Советское правительство послало ответную ноту, в которой, принимая приглашение Верховного совета Антанты, указало, что, если В. И. Ленин вследствие перегруженности работой не сможет покинуть Россию, «. тем не менее, состав делегации, равно как и размеры предоставленных ей полномочий, придадут ей такой же авторитет, какой она имела бы, если бы в ней участвовал гражданин Ленин».

Приглашением России на международную конференцию капиталистические державы признали неизбежность установления деловых взаимоотношений с Советской страной. Это было крупной дипломатической победой Советского государства.

Подготовка Генуэзской конференции

Готовясь к конференции, правительства капиталистических государств разрабатывали планы экономического внедрения в Советскую Россию. Буржуазная печать широко обсуждала проект образования международного консорциума капиталистов Англии, Франции, Италии, Бельгии, Японии, Германии, который осуществил бы экономическое закабаление Советской страны, превратив ее по существу в колонию.

В Париже состоялась конференция «защиты частных интересов в России», на которой выдвигались требования о восстановлении в России частной собственности на средства производства, а также об уплате Советским правительством всех долгов и возмещении за конфискованную собственность иностранцев. В резолюциях этой конференции указывалось, что, пока Советское правительство не выполнит всех этих требований, оно не должно быть признано.

Стремление диктовать Советскому правительству кабальные условия и добиться реставрации капитализма в России, особенно отчетливо выявившееся в политике Пуанкаре, встретило поддержку в Соединенных Штатах Америки. Несмотря на то что многие представители американских деловых кругов в расчете на выгодные торговые соглашения с Советской Россией высказывались за участие в конференции, правительство Соединенных Штатов отрицательно отнеслось к этой идее, так как опасалось, что конференция приведет к усилению международных позиций Советского государства, ускорит политическое признание его со стороны буржуазных стран. 8 марта 1922 г. государственный секретарь Юз передал союзникам ноту с официальным отказом американского правительства от участия в намечаемой конференции, ввиду того что она «не есть чисто экономическая конференция, а носит скорее характер политической конференции». В ноте повторялось требование реставрировать капиталистические порядки в России как предварительное условие для экономических переговоров, а также содержалось предупреждение конкурентам американских монополистов в борьбе за русский рынок, что они не должны ничего предпринимать для того, чтобы «извлечь из России экономические выгоды» (т. е. не должны заключать с Советской Россией двусторонние деловые соглашения).

Г. В. Чичерин. Фотография. 1923 г.

В. И. Ленин тщательно готовил советскую делегацию к предстоящей сложной дипломатической борьбе. Определяя отношение Советского правительства к Генуэзской конференции, он говорил: «Мы с самого начала заявляли, что Геную приветствуем и на нее идем; мы прекрасно понимали и нисколько не скрывали, что идем на нее как купцы, потому что нам торговля с капиталистическими странами. безусловно необходима, и что мы идем туда для того, чтобы наиболее правильно и наиболее выгодно обсудить политически подходящие условия этой торговли, и только» ( В. И. Ленин, О международном и внутреннем положении Советской республики. Речь на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 г., Соч., т. 33, стр. 187.). Вместе с тем Ленин назвал пустым вздором, на который не стоит отвечать ( См. В. И. Ленин, О международном и внутреннем положении Советской республики. Речь на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 г., Соч., т. 33, стр. 192.), намерение агрессивных империалистических кругов навязать Советской России кабальные условия.

Перед советской делегацией В. И. Ленин поставил две цели: во-первых, борьба за мир и экономическое сотрудничество народов; во-вторых, установление деловых, торговых отношений России с капиталистическими странами. В подготовленной под руководством Ленина программе важнейшим был пункт о всеобщем сокращении вооружений. В письме к Г. В. Чичерину от 14 марта1922 г., Ленин предложил также поставить на обсуждение в Генуе «отмену всех военных долгов» и пересмотр «версальского и всех военных договоров». Он считал, что «при такой тактике мы выиграем и при неудаче Генуи», что необходимо провести «опрос всех государств» и сделать попытку «уговорить несогласных из них» ( Ленинский сборник XXXVI, стр. 455.). В ленинских директивах и инструкциях учитывались и разногласия между Англией и Францией, и позиции различных партий в капиталистических странах, и большая заинтересованность империалистов в налаживании экономических связей с Советской страной. Вместе с тем В. И. Ленин указывал, что не следует ультимативно настаивать на принятии широкой программы: «Не хотите широкой, давайте более узкую. Пойдем и на самую даже узенькую, но только ни на что не выгодное для нас не пойдем. Ультиматумам не подчинимся».

27 марта 1922 г. советская делегация во главе с Г. В. Чичериным выехала из Москвы. 29 марта, остановившись в Риге, она провела совещание с представителями Латвии, Эстонии и Польши для согласования совместной программы действий в Генуе. Участники совещания решили добиваться сохранения всеобщего мира, признания Советского правительства де-юре, ограничения вооружений во всех государствах. Позднее во время Генуэзской конференции Эстония, Латвия и Польша во многом отошли от этого решения; тем не менее Рижское совещание содействовало их отрыву от антисоветского блока.

В зарубежных странах, в том числе во Франции, Англии, Германии, Соединенных Штатах, трудящиеся массы настаивали на безоговорочном признании Советского правительства, на возобновлении торговли с Россией, разоблачали провокационные антисоветские происки реакционных сил. Мировое демократическое общественное мнение расценило приглашение Советского государства в Геную как доказательство невозможности решать без России международные проблемы и как признание силы советского народа, блестяще выигравшего труднейшую войну против империалистов и готового дать решительный отпор всем посягательствам на его суверенитет и экономическую независимость.

Открытие конференции в Генуе. Позиции сторон

Генуэзская конференция открылась 10 апреля 1922 г. в присутствии многочисленных делегаций от 34 стран. Это была первая большая международная встреча представителей государств с различными социально-экономическими системами. Интерес к ней во всем мире был огромный. Гостиницы и частные дома старинного итальянского города заполнили прибывшие из разных стран журналисты, банковские деятели, представители промышленных монополий и торговых фирм, всякого рода агенты, посредники, разведчики, русские белые эмигранты. Итальянское правительство увеличило генуэзский гарнизон, усилило полицию, прислав в Геную дополнительно 500 тайных агентов.

В центре внимания первого пленарного заседания было выступление представителя Советской России. В декларации, которую огласил Г. В. Чичерин, содержалась развернутая конкретная программа установления прочного, длительного мира между всеми государствами и укрепления международной безопасности. Советское правительство признавало необходимым экономическое сотрудничество с капиталистическими странами «на основе взаимности, равноправия и полного и безоговорочного признания». Оно указывало, что экономическое восстановление России, самой крупной из европейских стран, располагающей богатейшими природными ресурсами, «является непременным условием всеобщего экономического восстановления» и что Советская Россия со своей стороны создала все необходимые юридические гарантии для успешного делового сотрудничества с буржуазными странами. Однако экономические вопросы неотделимы от политических проблем, поэтому «всякие усилия, направленные к восстановлению мирового хозяйства, будут тщетны до тех пор, пока над Европой и над миром будет висеть угроза новых войн. »

Как только Г. В. Чичерин закончил выступление, Барту заявил протест: ему особенно не понравилось предложение о всеобщем сокращении вооружений. Барту предупредил, что если русская делегация официально поставит этот вопрос на рассмотрение конференции, то «она встретит со стороны французской делегации не только сдержанность, не только протест, но точный и категорический, окончательный и решительный отказ».

Между тем советская программа мира соответствовала жизненным интересам всех народов. «Голосом советской делегации на Генуэзской конференции говорит рабочий класс всего мира. Этот голос спокоен, но тверд и решителен»,- констатировала «Правда». Советская делегация в Генуе получала многочисленные приветствия из различных стран. Когда Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет рассматривал вопрос о деятельности делегации, он указал в своем постановлении: «В особенности ВЦИК подчеркивает правильность и своевременность того, что делегация в первом же своем выступлении выдвинула предложение всеобщего разоружения. В этом выступлении делегации РСФСР нашли свое выражение интересы и желания не только трудящихся масс России, но и кровные интересы трудящихся всего мира и всех угнетенных и порабощенных народов и наций».

Во второй день конференции, 11 апреля, началась работа четырех комиссий: политической, экономической, финансовой и транспортной. «Русский вопрос» рассматривался в первой из них; для этого была образована специальная подкомиссия. Здесь советской делегации вручили меморандум, разработанный экспертами в Лондоне.

«Генуэзская конференция, или кто за кем стоит». Рисунок болгарского художника Н. Арышева. 1922 г.

Он требовал, чтобы Советское правительство взяло на себя все финансовые обязательства царского и Временного правительств и вообще всех «бывших доныне» властей, признало свою материальную ответственность за все убытки, понесенные иностранцами от действий Советского правительства и его предшественников, и возвратило им национализированные предприятия. В меморандуме содержались и другие домогательства: отмена монополии внешней торговли, т. е. ликвидация барьера, который ограждал Советскую Россию от экономической экспансии иностранного капитала; установление для иностранцев исключительного режима, подобного капитуляционному; контроль держав Антанты над советскими финансами.

После длительных дискуссий Ллойд-Джордж объявил, что западные державы отвергают советские контрпретензии, но соглашаются уменьшить военный долг России и продлить срок уплаты процентов по всей задолженности. Заявление было сделано в ультимативной форме. Советская делегация на это ответила, что ей нужно снестись со своим правительством. Переговоры временно приостановились.

Политику прямого нажима на Советское правительство с целью принудить его к сдаче командных экономических позиций иностранному капиталу поддерживали Соединенные Штаты Америки. Активность неофициальных представителей американского правительства и крупнейших монополий в Генуе была велика. Присутствовавший на Генуэзской конференции в качестве наблюдателя посол Соединенных Штатов в Италии Чайлд отмечал в своем дневнике, что делегаты конференции, не исключая представителей великих европейских держав, постоянно поддерживали с ним тесный контакт.

Попыткам империалистов навязать советским республикам кабальный договор или сорвать конференцию советская делегация противопоставила активную дипломатическую борьбу за достижение взаимовыгодных соглашений. Эта борьба увенчалась крупным успехом: путем соглашения с Германией удалось пробить брешь в антисоветском фронте капиталистических государств.

Рапалльский договор

Советско-германские переговоры об урегулировании отношений начались еще задолго до Генуэзской конференции.

Глубокие противоречия, существовавшие между Германией и Антантой, способствовали успеху этих переговоров, а обстановка, сложившаяся в Генуе, дала толчок к их скорейшему завершению.

16 апреля 1922 г. в местечке Рапалло близ Генуи был подписан советско-германский договор, полностью восстановивший дипломатические и консульские отношения между обеими странами. Германия и РСФСР взаимно отказались от возмещения военных расходов, военных и невоенных убытков. Германия признала национализацию немецкой государственной и частной собственности в России, осуществленную во исполнение декретов Советской власти, а Советская Россия отказалась от права на получение репараций, причитавшихся с Германии на основании статьи 116 Версальского договора. Предусматривалось также развитие взаимных торговых, хозяйственных и правовых отношений на основе принципа наибольшего благоприятствования.

Рапалльский договор означал серьезную победу миролюбивой внешней политики Советской России. В основе этого договора лежали принципы равноправия, уважения к суверенитету друг друга, взаимной выгоды договаривающихся сторон.

Соответствуя национальным интересам двух крупнейших государств Европы, он создавал необходимые условия для разностороннего плодотворного сотрудничества и дружбы между советским и германским народами. Велико было значение Рапалльского договора для Германии. Установление нормальных дипломатических отношений с Советской Россией облегчало положение германского народа в его борьбе против грабительской политики держав Антанты, укрепляло международное положение Германии, помогало ей выйти из состояния внешнеполитической изоляции.

Заключение Рапалльского договора вызвало смятение в лагере держав Антанты. Их представители в Генуе вручили германской делегации ноту, в которой утверждалось, что отныне Германия не может участвовать в конференции, поскольку своими действиями немцы «сами предрешили устранение Германии от дальнейшего участия в обсуждении условий соглашения между различными представленными в комиссии государствами». Против Рапалльского договора выступили и американские империалисты.

«Это потрясет весь мир, это будет настоящим ударом для данной конференции»,- так оценил Рапалльский договор американский наблюдатель Чайлд. Наиболее резко вели себя французы. Барту требовал уничтожения Рапалльского договора и угрожал прекращением переговоров не только с германской, но и с советской делегацией. Однако позиции держав Антанты в этом вопросе не совпадали. Правительство Франции хотело использовать Рапалльский договор как предлог для срыва конференции. Крайне заинтересованные в достижении экономического соглашения с Советской Россией английские, а также итальянские делегаты вели себя осторожнее. Германская делегация в своем ответе на ноту союзников указала, что Германия была правомочна заключить Рапалльский договор и что он не затрагивает отношений третьих держав с Россией. Конференция продолжала свою работу: французы не решились уйти, видя, что другие делегации едва ли последуют за ними. Положение же советской делегации в Генуе укрепилось.

Советское правительство положительно оценило Рапалльский договор как первое международное соглашение, фиксирующее на деле принцип мирного сосуществования государств с различными социально-экономическими системами. Составляя проект постановления ВЦИК по отчету делегации на Генуэзской конференции, В. И. Ленин писал: «Действительное равноправие двух систем собственности хотя бы как временное состояние, пока весь мир не отошел от частной собственности и порождаемых ею экономического хаоса и войн к высшей системе собственности,- дано лишь в Рапалльском договоре. Поэтому ВЦИК

приветствует Рапалльский договор, как единственный правильный выход из затруднений, хаоса и опасности войн (пока остаются две системы собственности, в том числе столь устарелая, как капиталистическая собственность);

признает нормальным для отношений РСФСР к капиталистическим государствам лишь такого типа договоры;

— поручает СНК и НКИДел вести в этом духе политику;

— поручает Президиуму ВЦИКа подтвердить это соглашением со всеми республиками, входящими в федерацию с РСФСР;

— предписывает НКИДелу и СНК допускать изъятие из этого, т. е. отступления от Рапалльского типа договоров, лишь в исключительных случаях, доставляющих совершенно особые выгоды для трудящихся масс РСФСР и т. п.» ( В. И. Ленин, Проект постановления ВЦИК по отчету делегации на Генуэзской конференции, Соч., т. 33, стр. 320.). Эти важнейшие принципы ленинской внешней политики были включены в постановление ВЦИК.

В Германии Рапалльский договор был встречен одобрением. В стране прошли демонстрации и митинги солидарности с Советской Россией. «Одна только Россия,- говорил Вильгельм Пик на многотысячной демонстрации в Берлине,- является оплотом мирных устремлений. Германская буржуазия заключила договор не из чувства дружбы, а в силу необходимости. Немецкие рабочие должны напрячь все силы, чтобы вдохнуть жизнь в то, что написано в этом договоре». Канцлер Иозеф Вирт, сыгравший положительную роль в нормализации отношений с Советским государством, подчеркнул в своей речи в рейхстаге, что «рабочие всего мира рассматривают Рапалло как первое истинно мирное дело после большой катастрофы».

Окончание Генуэзской конференции

20 апреля советская делегация дала ответ на меморандум лондонского совещания экспертов. Требования западных держав, наносившие ущерб политической и экономической независимости Советской России, были решительно отклонены. О режиме капитуляций не могло быть и речи. Военные долги Советское правительство предлагало полностью списать. «Русский народ,- говорилось в ноте советской делегации,- принес в жертву общесоюзным военным интересам больше жизней, чем все остальные союзники вместе; он понес огромный имущественный ущерб». Что касается довоенных долгов, то Советское правительство соглашалось признать их при условии рассмотрения советских финансовых контрпретензий. Советское правительство шло и на другую уступку: в целях установления взаимовыгодных деловых связей с другими странами и при условии соблюдения взаимности оно признавало за иностранными подданными, чьи материальные интересы пострадали в связи с проведением национализации, право на возмещение убытков.

Несколько заседаний подкомиссии по «русскому вопросу» и четыре совещания комитета экспертов не принесли существенных результатов. 24 апреля заседания совершенно прекратились. Обстановка в Генуе осложнялась. Наступили дни большой активности различных закулисных сил. Два мировых нефтяных концерна, англо-голландский «Ройял датч шелл» и американский «Стандард ойл», многочисленные представители которых находились в Генуе, боролись за овладение советскими нефтяными месторождениями. Они скупили большое число акций бывших русских нефтяных предприятий и теперь добивались предъявления Советской России ультимативного требования о предоставлении нефтяных концессий на грабительских условиях.

«Стандард ойл» пользовался политической поддержкой американских правящих кругов. Государственный секретарь Юз заверил его председателя, что Соединенные Штаты «не потерпят никакого соглашения, которое исключало бы американский капитал из участия в русских нефтяных концессиях». Чайлд в свою очередь заявил в Генуе, что американское правительство «. не потерпит какого-либо соглашения с Россией, сепаратного или общего, которое повредило бы политике открытых дверей или правам собственности, требуемых нами в России». В то же время английская дипломатия оказывала энергичную поддержку концерну «Ройял датч шелл», глава которого Детердинг поддерживал тесный контакт с Ллойд-Джорджем и другими представителями Англии в Генуе.

Нажим на западных дипломатов со стороны могущественных монополистических объединений и влияние других реакционных сил вызвали поворот к худшему в работе Генуэзской конференции. 2 мая делегации западных стран предъявили советской делегации новый меморандум, означавший полный возврат к позициям лондонского доклада экспертов. Державы требовали, чтобы Советское правительство обязалось воздерживаться «от всякой пропаганды, направленной к ниспровержению порядка и политического строя, господствующих в других государствах», признало все долги и государственные обязательства царского и Временного правительств, отказалось от контрпретензий, полностью возместило потери бывших собственников-иностранцев, возвратив им национализированное имущество или выдав материальную компенсацию. В меморандуме повторялись и прежние домогательства относительно введения в Советской России особого привилегированного режима для иностранцев. При условии выполнения Советским правительством всех этих требований союзники соглашались отсрочить уплату военных долгов.

Меморандум отразил также противоречия между мировыми нефтяными монополиями. По требованию английской делегации «прежними владельцами» в России, имеющими право претендовать на получение возмещения, были объявлены компании или отдельные лица, владевшие в России собственностью до издания законов о национализации промышленности. Таким образом, «Стандард ойл» не получил бы никакого возмещения, ибо концерн скупил акции русских предприятий через два года после их национализации Советским правительством; напротив, трест Детер-динга считался бы «прежним владельцем», так как ему принадлежали в дореволюционной России большие нефтяные промыслы и, кроме того, он успел скупить много акций русских нефтяных предприятий после Октябрьской революции, но до издания закона о национализации промышленности.

11 мая советская делегация дала западным державам официальный ответ. Советский меморандум содержал тщательный анализ предъявленных требований и убедительные доказательства их необоснованности. В нем указывалось, что Советское правительство юридически не обязано платить долги предшествующих правительств, возвращать имущество или возмещать убытки бывшим собственникам, а также компенсировать иностранцев за убытки, «причиненные им или вследствие революционных событий, или установления в России, в осуществление его своих суверенных прав, нового законодательства». Советский меморандум предлагал создать смешанную экспертную комиссию для разрешения спорных финансовых проблем.

Так закончилась первая большая международная конференция с участием Советской страны и буржуазных государств. Ллойд-Джордж и некоторые другие буржуазные дипломаты, беспокоясь о реакции общественного мнения, на заключительном заседании конференции превозносили ее результаты. Г. В. Чичерин назвал вещи собственными именами. Итоги конференции, сказал он, «не оправдывают великих ожиданий, которые она возбудила среди народов всех стран». Западные державы, за исключением Германии, не пошли на нормализацию отношений с Советским государством. Советский представитель подчеркнул незыблемость миролюбивой политики новой России и ее неизменную готовность сотрудничать с другими нациями на основе полного равенства.

Советская делегация твердо следовала ленинским указаниям. Г. В. Чичерин впоследствии рассказывал в своих воспоминаниях, что В. И. Ленин прислал делегации ряд записок и телеграмм, содержание которых легло в основу ее выступлений в Генуе. Ленин одобрил текст декларации, предназначенной для оглашения Чичериным на первом пленарном заседании конференции, и дополнил ее важными положениями. Ленину принадлежала также мысль связать разрешение вопроса о долгах с предоставлением Советской России кредитов. Он неоднократно подчеркивал недопустимость каких-либо уступок империалистам по вопросу о реставрации капиталистической собственности в Советской стране и рекомендовал идти на другие уступки в строго определенных пределах и при условии уступок со стороны западных стран.

Гаагская конференция

Советское правительство отнеслось положительно к созыву в Гааге второй международной экономической конференции, рассматривая ее, как и Генуэзскую, с позиций политического и делового сотрудничества между государствами. Советская дипломатия хотела разрешить в Гааге вопросы, поднятые, но не решенные в Генуе.

Иначе расценивали предстоящую конференцию буржуазные агрессивные круги. В капиталистических странах усилилась антисоветская кампания. Буржуазная печать обсуждала вопрос о новой антисоветской интервенции и об использовании для этой цели соседей Советской России. Французское правительство во время подготовки к Гаагской конференции энергично добивалось укрепления антисоветского блока капиталистических стран. 2 июня 1922 г. Пуанкаре в меморандуме, адресованном союзным правительствам и Соединенным Штатам Америки, настаивал на составлении списка условий, «которые Россия должна предварительно принять и относительно которых все державы должны договориться, прежде чем они будут предъявлены русскому правительству». В число этих условий должны были войти признание Советской Россией всех военных и довоенных долгов и возвращение национализированных предприятий их бывшим собственникам-иностранцам. Кредиты могли быть предоставлены Советской России только для восстановления сельского хозяйства. В общем меморандум Пуанкаре заведомо обрекал Гаагскую конференцию на полную неудачу.

Правительство Соединенных Штатов еще во время Генуэзской конференции решило не принимать официального участия и в гаагских переговорах. 16 мая Юз сообщил министру иностранных дел Италии, что американское правительство «не может с пользой принять участие в Гаагском совещании, которое, по-видимому, будет лишь продолжением, хотя и под другим названием, Генуэзской конференции и неизбежно столкнется с теми же затруднениями, если позиция России, занятая ею в меморандуме от 11 мая, останется неизменной». В последующие недели американские империалисты старались укрепить в западных странах позиции противников нормализации отношений с Советской Россией.

В такой сложной обстановке Советское правительство продолжало последовательную борьбу за мирное урегулирование спорных международных вопросов.

Помимо официальных делегатов в Гаагу приехало много журналистов, банкиров, промышленников и всякого рода дельцов, в том числе около 300 американцев. Среди деятелей нефтяных монополий наибольшую активность проявляли, как и в Генуе, глава концерна «Ройял датч шелл» Детердинг и представители «Стандард ойл». Американские монополисты, соперничая со своими европейскими конкурентами, старались воспрепятствовать успешному ходу конференции. Американское правительство также было против заключения деловых соглашений с Советской Россией. «Сообщите мистеру Катье,- писал Юз послу Соединенных Штатов в Гааге,- а если найдете нужным, то и главам других делегаций, что правительство не окажет поддержки каким-либо соглашениям с советскими властями». Многие американские газеты призывали к созданию единого антисоветского фронта.

26 июня на конференцию прибыла советская делегация, и на следующий день начали работать подкомиссии кредитов, долгов, а вскоре и подкомиссия частной собственности. Советским представителям было задано множество вопросов об экономическом и финансовом положении России, о планах восстановления ее народного хозяйства. Ответив на вопросы, советские делегаты предложили проект предоставления Советской России кредитов западными странами на 1923, 1924 и 1925 гг. в общей сумме 3 224 млн. золотых рублей, преимущественно в товарной форме. Кроме того, на заседании подкомиссии частной собственности советская делегация огласила список возможных концессий для иностранцев. В него входили нефтяные, горные, металлургические, лесные и некоторые другие предприятия промышленности, а также сельского хозяйства. Он был составлен с таким расчетом, чтобы полностью сохранить в руках государства командные высоты в советском народном хозяйстве и при помощи концессий ускорить восстановление ряда отраслей советской экономики.

Со стороны западных стран не последовало конкретных предложений. После длительных бесплодных разговоров их представители открыто заявили на заседании кредитной подкомиссии, что Советская Россия не получит кредитов. В подкомиссии частной собственности, а затем и в подкомиссиях долгов и кредитов выдвигались совершенно неприемлемые для советской делегации требования. Оставляя в стороне практическое рассмотрение вопроса о кредитах, западные страны ультимативно настаивали на возвращении частной собственности иностранцам и на введении в Советской России режима капитуляций.

Листовка английского Национального комитета Друзей Советской России, требующая установления дипломатических и торговых отношений с Советской Россией. 1923 г.

Предъявление таких требований во всех трех подкомиссиях свидетельствовало о наличии продуманного плана срыва конференции. Советская делегация, как заявил ее глава М. М. Литвинов на заседании подкомиссии кредитов 14 июля, «сделала все для нее возможное, действуя даже в более примирительном духе, нежели в Генуе, но она столкнулась с нежеланием практически рассмотреть различные предложения и контрпредложения».

В правящих кругах западных стран брали верх сторонники финансово-экономической блокады Советской России, отказа от взаимовыгодных соглашений. Этот антисоветский фронт был крайне непрочен. Несмотря на многократные совместные выступления делегаций империалистических правительств против советских предложений, находившиеся в Гааге финансисты, в особенности представители нефтяных монополий, вступали в частные переговоры с членами советской делегации. Тем не менее Гаагская конференция шла к своему бесплодному концу. 19 июля 1922 г. состоялось пленарное заседание конференции. Вновь пытаясь поставить обсуждение на конкретную деловую почву, советская делегация огласила следующую декларацию: Советское правительство готово уплатить довоенные долги и в течение двух лет договориться с бывшими иностранными собственниками в России о предоставлении им компенсации, а капиталистические страны должны признать Советское правительство де-юре; в случае принятия этих предложений советская делегация запросит свое правительство о возможности продолжить переговоры без предъявления требования о немедленном предоставлении кредитов. Эта декларация встретила положительный отклик со стороны английской делегации. Но возможность продолжения переговоров была немедленно парализована французскими и бельгийскими делегатами. Катье внес резолюцию, в которой заявлялось, что «нерусская» комиссия не находит в советской декларации «оснований для соглашения» и прекращает свою работу, хотя и добавлялось, что советская декларация «может служить для создания благоприятной атмосферы при последующих переговорах, которые представленные здесь правительства признали бы своевременными»» При этом представители буржуазных стран не пожелали ждать ответа из Москвы на запрос советской делегации.

На следующий день, 20 июля, собралась «нерусская» комиссия. По инициативе американских и французских монополистических кругов она приняла еще одну резолюцию: представленные в Гааге правительства не должны вступать в сепаратные соглашения с Советской Россией относительно концессий и возвращения иностранцам национализированной собственности. На этом и закончилась Гаагская конференция.

Развитие экономического сотрудничества Советской России с капиталистическими странами

Конференции в Генуе и Гааге имели большое политическое значение, подтвердив невозможность навязать Советскому правительству неравноправные соглашения. Вместе с тем выяснилось, насколько велико стремление империалистической буржуазии создать единый антисоветский фронт и путем дипломатического и экономического нажима поставить Советскую Россию на колени.

Однако активная, целеустремленная внешняя политика Советского правительства укрепляла в деловых кругах капиталистических государств стремление к развитию экономических связей с Советской Россией. Постановление «нерусской» комиссии в Гааге о запрещении сепаратных договоров и концессионных соглашений соблюдалось очень недолго.

10 августа 1922 г. официальный представитель Англии в Москве запросил Народный комиссариат иностранных дел, относятся ли предложения, внесенные М. М. Литвиновым в Гааге 19 июля, только к РСФСР «или также к Украине и к другим федеративным союзным и автономным республикам». Наркомин-дел на это ответил, что как в Генуе, так и в Гааге делегация РСФСР представляла все советские республики, но что советское предложение от 19 июля было в Гааге отвергнуто и «это обстоятельство вынудило Российское правительство считать несуществующим поименованное выше предложение Российской делегации в отношении всех правительств, участвовавших в конференции». Тем самым давалось понять, что промедление с заключением соглашений невыгодно для западных держав и отрицательно влияет на условия, предлагаемые советской стороной. Вслед за этой перепиской крупнейший английский делец Лесли Уркварт, хотя он сам был в числе инициаторов Гаагской резолюции о недопущении сепаратных концессионных соглашений с Советским правительством, дал журналистам интервью, в котором говорилось: «Мы, деловые люди, считаемся больше с фактами, чем с символом веры.

Я должен работать с каждым правительством, которое является действительной властью в России. А теперь это одно лишь Советское правительство». Вскоре Уркварт подписал в Берлине с Л. Б. Красиным концессионный договор.

Под влиянием части американских деловых кругов, выступавшей за установление экономических связей с Советской Россией, предприняло разведывательные действия и правительство Соединенных Штатов. В середине августа 1922 г. оно сделало неофициальный запрос Советскому правительству, каковы условия восстановления русско-американских деловых связей и возможна ли посылка в Советскую Россию американской экспертной или анкетной комиссии. Советское правительство в ответ сообщило, что оно приветствовало бы торговые переговоры с Соединенными Штатами, но экспертные или анкетные комиссии могут быть допущены только на началах полной взаимности, т. е. при условии допуска советских представителей для обследования американского рынка. Примерно в это же время Советское правительство утвердило контракт на 15 лет с американской нефтяной компанией «Интернейшнл Бойрс-даль» на оборудование и производство бурения в Балахнин-ском районе и на техническую организацию добычи нефти при помощи нового оборудования на промыслах Азнефти.

Советский пароход «Пролетарий» в лондонском порту. Фотография. 1923 г.

Большой интерес к экономическим отношениям с Советской Россией проявляла и часть французской буржуазии. Побывавший в сентябре 1922 г. в Советской России лидер радикалов Эдуард Эррио опубликовал по возвращении в Париж книгу «Новая Россия», в которой высказался за немедленное установление деловых отношений между двумя странами. Сразу после окончания Генуэзской конференции подписала торговый договор с Советской Россией Чехословакия, а в сентябре 1922 г. к англо-советскому торговому соглашению 1921 г. присоединилась Канада.

В 1922 г. Советское правительство заключило десять концессионных договоров (против пяти в 1921 г.). Таким образом, отказ капиталистических держав принять конкретные решения в Генуе и Гааге не помешал Советской России укреплять деловые связи с буржуазными странами, но изменил форму этих связей: вместо предполагавшегося многостороннего соглашения стали заключаться двусторонние договоры с отдельными правительствами и монополистическими объединениями. В. И. Ленин говорил, что, хотя некоторые страны и продолжают заявлять, что «садиться с нами за один стол не желают», тем не менее «экономические отношения, а за ними отношения дипломатические налаживаются, должны наладиться, наладятся непременно» ( В. И. Ленин, Речь на пленуме Московского Совета 20 ноября 1922 г., Соч., т. 33, стр. 398.).

Московская конференция по сокращению вооружений

Ведя упорную борьбу за мирное сосуществование с капиталистическими странами, Советское правительство придавало особенно большое значение проблеме разоружения. После того как Генуэзская конференция отказалась рассмотреть этот вопрос, Советское правительство направило (12 июня 1922 г.) Финляндии, Эстонии, Латвии и Польше предложение прислать своих делегатов на конференцию для совместного обсуждения вопроса о пропорциональном сокращении вооруженных сил. Правящие круги этих малых стран, опасаясь недовольства крупных империалистических держав, затянули окончательное решение и только в октябре дали согласие на созыв конференции. Вслед за тем согласилась участвовать в конференции также и Литва. Румыния в ответ на приглашение потребовала, чтобы Советское правительство предварительно признало захват ею Бессарабии; это условие было отвергнуто.

Советское правительство рассматривало проектируемую конференцию как первый шаг на пути к всеобщему разоружению. Соглашение с непосредственными западными соседями Советского государства должно было в дальнейшем распространиться на более широкий круг стран, способствуя уменьшению военных расходов и укреплению мира. В подтверждение этой политики Советская Россия осуществляла в одностороннем порядке сокращение своих вооруженных сил. Численность Красной Армии снизилась с 5 300 тыс. человек в декабре 1920 г. до 1 500 тыс. в декабре 1921 г. и 800 тыс. в середине 1922 г.

Ответ представителей буржуазных правительств на советскую декларацию свидетельствовал об их нежелании принять сколько-нибудь реальные меры к сокращению вооружений и военных расходов. Делегации Польши, Финляндии, Эстонии и Латвии образовали антисоветский блок; Литва не примкнула к нему ввиду ее конфликта с Польшей из-за Вильнюса. Целью этого блока являлся срыв конференции. Польские, латвийские, эстонские и финляндские буржуазные дипломаты пытались сосредоточить внимание конференции на общих разговорах политического характера, избегая делового обсуждения предложений о сокращении армий, вооружений, военных расходов. Они требовали сначала создать «атмосферу доверия» и «политические гарантии», провести «моральное разоружение», а уже потом ставить вопрос о «материальном» (т. е. действительном) разоружении.

Польша представила проект договора о ненападении и арбитраже, согласно которому фактически все конфликты между договаривающимися странами подлежали арбитражному рассмотрению в Лиге наций, а для государств, не являющихся членами Лиги наций,- третейскому разбирательству. Глава советской делегации М. М. Литвинов отметил, что предложенный польской делегацией договор «не имеет никакой ценности, если не будет сопровождаться принятием радикальных мер по сокращению вооружений». Тем не менее советская делегация была готова ради достижения соглашения пойти на существенную уступку: принять в принципе польское предложение, но с поправкой, что одновременно будет заключена конвенция о взаимном сокращении вооружений и вооруженных сил. Делегации Польши, Финляндии, Эстонии и Латвии отклонили советскую поправку; в представленной ими декларации они предложили прекратить дальнейшее обсуждение вопроса о пропорциональном сокращении вооружений и сосредоточиться на «моральном разоружении».

12 декабря, спустя десять дней после открытия, Московская конференция закончила работу, не придя к положительному результату. Однако инициатива, проявленная Советским правительством, имела важные последствия. Она показала народам всего мира, и в особенности народам соседних с Советской Россией буржуазных стран, что Советское правительство последовательно и настойчиво борется за обеспечение всеобщего мира, выдвигает конкретные и практически осуществимые предложения об уменьшении численности армий и сокращении военных расходов.

Советская Россия и Лозаннская конференция

Дипломатический и экономический нажим империалистических держав на Советское правительство сочетался с их конференция стремлением укрепить военные плацдармы для будущей вооруженной борьбы против Советского государства. В связи с этим осенью 1922 г. большое значение приобрела ближневосточная проблема.

Занятая империалистами позиция вызвала решительный протест Советского правительства. В своих нотах от 13 и 24 сентября оно указало на недопустимость такого положения, когда нечерноморские державы считают себя вправе регулировать режим проливов без участия и вопреки интересам России и Турции. Принятые таким способом решения, предупреждало Советское правительство, не будут признаны и только создадут почву для новых конфликтов. В советских нотах был разоблачен агрессивный смысл политики западных стран и прежде всего Англии. «Та свобода проливов, которую имеет в виду Великобритания, означает лишь желание сильной морской державы контролировать жизненно необходимый для других государств путь, с тем чтобы держать постоянно их под своей угрозой. В первую очередь эту угрозу своим острием Великобритания направляет против России и Турции».

Враждебность, проявленная Англией к Советскому государству в вопросе о проливах, сильно осложнила англо-советские взаимоотношения. Поведение английского правительства в ближневосточном вопросе послужило, в частности, толчком к отклонению Советом Народных Комиссаров РСФСР концессионного договора с Урквартом.

Советская делегация прибыла в Лозанну к концу месяца, и 4 декабря Г. В. Чичерин огласил на заседании комиссии по проливам декларацию, в которой подробно изложил и мотивировал основные требования советских республик в отношении режима Босфора и Дарданелл. Решение этого вопроса, подчеркнул председатель советской делегации, должно исходить из принципов равноправия советских республик с остальными державами, ограждения мира и безопасности территорий России и ее союзников, а также свободы их экономических отношений с другими государствами.

Противоположную позицию занял представлявший Англию лорд Керзон. Он требовал открыть проливы для военных кораблей всех стран не только в мирное, но и в военное время (за исключением лишь стран, воюющих с Турцией); демилитаризировать проливы и передать контроль над ними международной комиссии с участием как черноморских государств, так и других держав, «заинтересованных в торговле на Средиземном море». Суть плана Керзона состояла в том, чтобы позволить империалистическим державам, и в первую очередь Англии, поставить зону проливов и все черноморское побережье под свой постоянный военный контроль. Антисоветская направленность этого плана была очевидной. Керзона поддерживали представители других стран Антанты. Американский наблюдатель Чайлд, ссылаясь на принцип «свободы морей», также высказался за английский проект (одновременно американцы договаривались с турками о крупных нефтяных и железнодорожных концессиях, что резко противоречило английским интересам).

Задачу англичан облегчила позиция турецкой делегации. Несмотря на то что английский проект явно нарушал суверенитет Турции, турецкий представитель Исмет-паша в расчете на английскую поддержку по другим вопросам мирного договора не стал возражать Керзону и вскоре согласился поручить рассмотрение этого проекта комитету экспертов без участия советских делегатов. Протесты советской делегации не были удовлетворены организаторами конференции. 18 декабря эксперты огласили на заседании комиссии по проливам подготовленный ими проект конвенции, ничем, кроме мелких деталей, не отличавшийся от первоначального английского проекта. Г. В. Чичерин охарактеризовал его как препятствие для мира на Ближнем Востоке и во всем мире. На том же заседании российско-украинско-грузинская делегация представила свой «Проект правил для прохода судов через Дарданеллы, Мраморное море и Босфор». Он предусматривал полную свободу прохода торговых судов любой державы и закрытие проливов для военных кораблей всех государств, кроме Турции. В виде уступки сторонникам свободного прохода военных кораблей советская делегация включила в «Правила» положение о праве турецкого правительства в отдельных, совершенно исключительных, случаях выдавать специальные разрешения на проход через проливы легких военных судов, но не в военных целях. Договаривающиеся державы должны были выработать и подписать в течение трех месяцев после принятия соглашения о статуте проливов международный акт, признающий Черное море закрытым морем прибрежных государств.

Уже на следующий день, 19 декабря, Керзон от имени союзников безапелляционно отклонил советские предложения. Турецкая делегация, вступив в закулисный сговор с англичанами, фактически согласилась с Керзоном. Тем не менее советская делегация продолжала борьбу за справедливое решение вопроса о режиме проливов. В ряде нот и меморандумов она протестовала против навязывания черноморским странам решений, противоречащих их жизненным интересам и отражающих чужую волю. Когда окончательный проект конвенции, выработанный без участия советской делегации, был доведен до ее сведения (31 января 1923 г.), она снова заявила решительный протест, указав, что подобная конвенция угрожает безопасности Советского государства и всеобщему миру. Однако Англия при поддержке остальных участников конференции игнорировала эти протесты.

Английский проект решения вопроса о проливах. Карикатура Б. Ефимова. 1923 г.

Прибывшего в Лозанну члена советской делегации, полномочного представителя РСФСР в Италии В. В. Воровского организаторы конференции даже лишили дипломатических привилегий. Этот грубый произвол позволил реакционным и белогвардейским элементам при попустительстве швейцарских властей организовать травлю В. В. Воровского, завершившуюся 10 мая его убийством. Ответственность империалистов за это чудовищное преступление ярко подчеркивал тот факт, что оно было совершено через два дня после так называемого ультиматума Керзона, открывшего полосу безудержной антисоветской кампании в Англии, Франции, Соединенных Штатах и других капиталистических странах.

После трагической смерти В. В. Воровского Советское правительство отказалось от назначения другого делегата на Лозаннскую конференцию и вообще от посылки своих представителей в Швейцарию.

24 июля 1923 г. на заключительном заседании конференции одновременно с турецким мирным договором и другими актами была подписана и конвенция о проливах. Немного позже, 14 августа, в Риме, под ней поставил свою подпись также советский уполномоченный. Однако Лозаннская конвенция осталась нератифицированной Советским государством и не вступила для него в силу.

Последующий ход событий подтвердил правильность позиции советской дипломатии: лозаннский режим проливов оказался непрочным и недолговечным.

Источник