гераклит отношение к движению
Философия Гераклита
Выполнила студентка группы ИУ5-71 Выломова Е.А.
Московский Государственный Технический Университет имени Н.Э.Баумана
Одним из наиболее крупных философских учений раннегреческой философии является учение Гераклита Эфесского
Гераклит жил в напряжённый и критический для греческой истории период. Острая борьба демоса против родовой аристократии привела к падению власти последней, шла освободительная борьба малоазийских греческих полисов и всей Эллады против Персидского царства за свою независимость. Неудивительно, что Гераклит объявил войну (борьбу вообще) «отцом» всего, «царём» всего.
Философия Гераклита являлась наиболее передовым учением в период формирования рабовладельческого способа производства в древней Греции. Он выступил в защиту ионийского материализма и стихийной диалектики против идеалистических и антидиалектических течений. Своё передовое философское учение Гераклит развивал в борьбе против мифологического мировоззрения Гомера и Гесиода, против идеалистических и антидиалектических философских учений Пифагора, Ксенофана, Гекатея.
Гераклитова философия является вершиной стихийного диалектического понимания мира не только в досократовокой философии вообще. Здесь речь идёт не о цельной теоретической системе диалектического подхода к миру, а скорее об интуитивном объяснении сущностных и в то же время универсальных черт диалектики. И хотя некоторые позднейшие мыслители глубже, чем Гераклит, разработали отдельные стороны зародившихся концепций диалектики, но ни у кого из них не было такого универсального воззрения, какое было у Гераклита.
Глава I. Проблемы познания.
1.Источник и характер человеческих знаний.
Гераклит одним из первых обратил внимание на характер человеческого познания. Познание, согласно его взглядам, стремится постичь сущность, т.е. логос. Кто его не понимает, не может ничего понять в развитии мира. Значительное внимание он уделяет отличию «многознания», «многоучёности» от подлинной мудрости. Многознание в отличие от подлинной мудрости не способствует действительному познанию принципов мира, но скорее срывает их.
Гераклит не только возражал против слепого накопления знаний, не пронизанных светом постигающей философской мысли. Он также возражает против безотчётного следования традиции, против некритического заимствования чужих взглядов. Единственной мудростью, по Гераклиту, является «знание мысли, которая везде всем правит», т.е. логос.
2. Относительность всех свойств и вещей.
ГЛАВА П. Идея всеобщего движения, и изменения.
Образ гераклитовой реки, символизирующее и мир, и космос, выражает оба противоположных аспекта бытия: как всеобщее течение вещей, так и всеобщий относительный покой
Космический огонь мерами (порциями) загорается и мерами угасает. Превращение огня в море происходит по определённой мере, как и море, получает свою меру по той же пропорции, которая была раньше, чем возникла земля. Только при соблюдении этих мер, порций, т.е. количественных материальных пропорции трёх мировых стихий, может, по Гераклиту, сохраниться космос, существующий миропорядок
Мысль о всеобщем движении и изменении тесно связана у Гераклита с диалектическим пониманием самого процесса движения. Гераклит утверждал, что из факта движения и непрерывной изменчивости вещей следует противоречивый характер их существования, т.к. о каждом движущемся предмете необходимо одновременно утверждать, что, поскольку он движется, он и существует, и не существует в одно и то же время. Таким образом, подход Гераклита к проблеме единства бытия диалектичен. И так же диалектично её решение. При рассмотрении первоначала он исходил из вечности, как материи, так и движения, совмещая при этом принцип субстанционального единства и принцип всеобщности движения и изменения. Это, во-первых, а во-вторых, сам принцип всеобщего изменения понят им диалектично.
Поскольку каждая вещь есть единое целое, состоящее из противоположностей, она представляет состояние их борьбы, в результате которой и происходит переход в противоположное состояние.
Но для Гераклита не меньшее значение, чем борьба, имеет связь противоположностей, их гармония. Он говорит о прекраснейшей гармонии, получаемой из расходящегося. Пока имеется гармония, связь натяжения и растяжения, имеется и целое.
Таким образом, Гераклит намечает основную диалектическую закономерность движения: поскольку единое расщеплено на противоположные части, стороны, моменты и каждая вещь есть единство противоположностей, то всякое изменение осуществляется через борьбу противоположностей и есть вместе с тем переход в противоположное состояние.
ГЛАВА Ш. УЧЕНИЕ О ЛОГОСЕ.
1.Смысл термина «логос».
Идея логоса составляет центральную часть учения Гераклита и играет ведущую роль в его воззрениях. Смысл термина «логос» менялся в зависимости от контекста.
Многозначность термина «логос», понимание которого во фрагментах Гераклита усложнено разнообразием и неопределённостью вкладываемого в него содержания, поневоле заставляет рассматривать этот термин в контексте его основных идей.
Используя многозначный смысл термина «логос», Гераклит остаётся верным себе. «Хотя этот логос существует вечно, непонимающими бывают люди и прежде, чем услышат (о нём), и, услышав впервые, ибо, хотя всё совершается согласно этому логосу, они выглядят несведущими, когда приступают к таким словам и делам, какие я излагаю, различая каждое по его природе и объясняя, каково оно, по сути. От остальных же людей, исключая названных, скрыто то, что они делают, бодрствуя, подобно тому, как они забывают и то, что делали, во сне».
Объективный и субъективный логос.
О логосе как истине, правде говорится и во Фрагменте 28: «То, что самый испытанный (мудрец) знает и соблюдает, есть только мнение. И, однако, Правда настигнет лжецов и лжесвидетелей».
Здесь можно видеть объективный всеобщий смысл истины логоса, превосходство его над любым индивидуальным представлением, хотя бы даже человека наимудрейшего, неизбежность победы истины над любым субъективным мнением, над лжесвидетельством.
Как бы ни решал Гераклит вопрос об отношении мышления к чувствам или ощущениям, бесспорны попытки Гераклита возвести душу в целом, к её материальной основе. Такую основу он видел в сухом огненном естестве. Физике огня в психологии Гераклита содействует учение об огненной «психее». В связи с этим Гераклит утверждает, будто мудрейшая и наилучшая та душа, природа которой характеризуется «сухим блеском», и наоборот, наихудшая душа у пьяниц:
Одна из заслуг Гераклита состоит в постановке гносеологической проблемы и в попытке адекватно выразить связь субъективного логоса, требующего непротиворечивости, с объективным «логосом» бытия, глубоко противоречивым по своей сути. На пути согласования субъективного логоса с объективным древний мыслитель столкнулся с трудностями, результатом которых и явились его оригинальный стиль, его парадоксы и всё его «метафизическое» учение о логосе.
Учение Гераклита Эфесского было обусловлено тремя факторами:
критическим осмыслением мифопоэтических и философских воззрений предшественников Гераклита (Гомера, Гесиода, милетцев, Ксенофана и др.);
Личностью философа, его талантом и поэтическим складом ума, его темпераментом и необычайно чуткой реакцией на происходящие события.
Стихийная диалектика эфесского материалиста была исторически ограничена. Всеобщее движение Гераклит понимал как замкнутый круговорот природы; ему была совершенно чужда историчность, идея бесконечного поступательного развития. Герцен говорил о «беличьем колесе жизни» Гераклита, у которого намечалось учение о «мировом годе», о циклическом развитии космоса и о возвращении его в первоначальное состояние. Эту антидиалектическую идею Гераклита впоследствии разработали стоики. Высказав стихийную догадку о борьбе, как об «отце» и «управителе» всех изменений, Гераклит был совершенно чужд понимания абсолютного значения борьбы и относительного значения единства противоположностей.
При всей своей примитивности наивный материализм и стихийная диалектика Гераклита Эфесского сыграли свою роль – им было положено начало науке древних греков.
За тысячу с лишком лет развития древнегреческой философии материализм и идеализм, диалектика и метафизика, сложившиеся на почве Древней Греции, не оставались в неизменном виде, но претерпели длительную и сложную эволюцию, отражавшую, в конечном счёте, диалектику исторического развития античного рабовладельческого общества.
Основы философии Гераклита
Уверяя общество в формировании мира без причастности богов или людей, древнегреческий философ Гераклит Эфесский говорил: «Характер человека создает судьбу». Кратко о его биографии: диалектик Гераклит являлся и является одним из знаменитых мудрецов древней Греции (544–483 годов до нашей эры). Мыслитель происходил из аристократичной царской династии города Эфеса. В свое время, отказавшись от трона из-за меланхоличного темперамента, проживал изгоем, в построенной горной хижине. Там он посвятил себя размышлениям и сторонился светских выходов и общения.
Отрывочно сохранившимся базисным писанием был трактат «О природе», признанный глубокомысленным и нелегким всеобщему пониманию, по этой причине автор обрел прозвище «темный». Также его прозвали «плачущим», потому что он не мог смотреть без слез на суетливость людей. Ученый относился к ионийской школе, и его философия основана на вечном существовании мира в виде «живого огня», циклично воспламеняющегося и угасающего.
Мудрец брал за главную мысль, представление о понятии сути развития мира, путем интуиции. Первопричина мироздания – вековое и безграничное действие, в то время как, существующая материальность объектов – последующая причина мироздания. Философия Гераклита включала обоснованные им понятия об общности движений и развитий. Он считал, что предметы и явления не существуют без движения: «Все движется, и ничто не покоится. Все течет – все изменяется». Колыбель движения – есть борьба противоположностей.
Принципы и основные идеи философии
Гераклит в своих работах, описал основные понятия и принципы, которые включает в себя философия. В сохранившихся письменах, которых немного, говорится:
Учения Гераклита дошли до нашего времени неполными и фрагментарными отрывками, а доктрины поддаются сложной трактовке и подвергаются критике. Мы не имеем средств, для полномерной оценки и восприятия учений мудреца, потому ссылаемся на интуицию и традиции Древней Греции того времени, домысливая и дополняя, отсутствующие части знания.
Античный мудрец, отрицая воздействие на него школ и других мудрецов, существовавших ранее до его появления, все же имеет некие сходства с Пифагором. По утверждению Гераклита, мировым фундаментом служит огонь. Природная сила бесконечности – Огонь и его «детище» – Космос. Космос и Вселенная не были кем-то созданы, а существовали всегда и вовеки будут «разгораться» и «потухать». Испытывая полосу изменений, сначала огонь представлялся водой – семенем мироздания, затем, вода преобразовалась в землю. Потом земля в воздух, создав окружающий мир. Видоизменяя все вокруг, огонь производит и уничтожает, образуя Вселенский круговорот изменений.
Кажущееся человеку постоянство и неподвижность – иллюзорны, из-за обмана чувств, так как Вселенная непостоянна, наполнена ежеминутными изменениями и различными качествами (пленительное и безобразное, зло и добро, влажное и сухое, живое и мертвое). Исходя из этого напрашивается вывод, что движение – сосуществование противоположностей и их борьба: «Все происходит через борьбу и необходимость».
Положение, с которым связаны изменения – является законом тяжести. Вечное изменение веществ, управляется Вселенским правилом – Логосом или неизменной судьбой. Логос – есть вековая мудрость упорядочивания тока перемен в вековое сопротивление начал и разрушений. Древнегреческий мудрец знал, что главная его задача – «видеть» инертные конфигурации бытия и путем внутренней глубинной интуиции, пробираться в естество мирового движения. Первичные орудия – непрекращающиеся движения мироздания, вторичные – участвующие в мироздании объекты материального мира.
Философские знания, стоящие вначале идейного течения, дали современную западную «основу жизни». Душа человека включает в себя теплый и сухой пар. Душа – чистое изображение Божественного огня, питающаяся его теплом. Теплоту душа впитывает с помощью органов чувств и дыхания. Одаренная великой мудростью и безукоризненными свойствами душа, являет собой сухой пар. Сырой и влажный пар, исходит от слабой и неразумной души, потерявшей мудрые свойства. Умирая, человеческая душа покидает тело: чистая душа становится высшим существом в загробном мире, а душа неблагоразумная следует верованиям о загробном царстве Аида.
Милетская школа в формировании взглядов философа
Изучающиеся мудрецом вопросы были – онтология, этика и политология. Раскритикованная им Милетская школа, не воздействовала полностью на его точку зрения, оставив только оттиск в его миропонимании. Основанная Фалесом в Греческой колонии в Азиатском городе Милете, она являлась первоначальной в античности. Созданная вначале 6 века до нашей эры, включала основной предмет натурфилософию – науку о естестве физического положения вещей. Многие науковеды полагают, что термин «философия», астрономия, математика, биология, география, физика и химия начинали путь с Милетской школы. Предрасположенность к знаниям стала весомым побуждением к развитию последователей данного общества. Гераклит же подвергал критике воззрения школы, так как она понимала мир единым целым существом. Он вступал в дебаты и отражал это в своих трудах.
Понятие диалектики
Основным связующим звеном в учении древнегреческого мудреца, был Бог, по его мнению, соединяющий воедино все противоположности – в мире все зарождается из-за противостояния друг другу. Одно не может существовать без другого. Термин «диалектика» образовался в древней Греции, дословно обозначая «искусство спорить, вести рассуждение» или принцип аргументирования правил, форм и способов рефлексивного теоретического мышления, исследующего противоречия, обнаруживаемые в мыслимом содержании этого мышления.
Великий мудрец понимал диалектику как вековое становление и непостоянство бытия. Беспрерывная связь существования всего в мире – это столкновение и тяга противоположностей. Мир – беспрерывен и бесконечен, имеет границы, темп и ритм, вечно изменяется и сталкивается стихиями: воды и огня, воздуха и земли; ночь сменяется днем, жизнь – смертью, зло – добром.
Идея о вековом движении для нынешнего общества не является особенной, но в момент появления, она считалась весомым умозаключением в научном прорыве. Образы древнегреческого мудреца отвечали понятием Ионийской школы, считавшей, что окружающий мир состоит из четырех стихий, во главе которых огонь. Именно в этом умозаключении о диалектике заключен взгляд последователей Милетской школы.
Последователи философа
Последователем древнегреческого мудреца был афинянин – Кратил, учившийся еще и у софиста Протагора, а позже ставший уважаемым учителем Платона. Являясь старательным воспитанником, Кратил взял концепции своего учителя и приумножил его знания. Затем ученик Кратила Платон избрал путь диалектики, построив на ней все свои труды. Аристотель и Сократ, позаимствовали диалектику мудреца, создав великие положения.
Нашими современниками, следовавшими учениям мудреца древней Греции, являлись Гегель, Хайдеггер и Ницше. Их аксиомы о всеобщем изменении брались за первооснову писаний и развивались, привнося новые знания в современный мир. Таким образом благодаря знаниям, которые заложил Гераклит, развивалась философия. Многие ученые и мыслители, взяли его принципы за основу.
Отрицание и критика идеологии Гераклита
Придворный Гиерона I, Эпихар в 470 году до нашей эры был комиком, высмеивающим, в собственных творениях, суждения Гераклита. «Человек, взявший в долг, не обязан отдавать его обратно, ведь он изменился и стал другим человеком, так почему же он все равно должен отдавать долги?», – высмеивал Эпихар. Таких «весельчаков» существовало немало, потому тяжело судить, было ли это обычными развлечениями при дворе или же открытой критикой соображений мудреца. Эпихар был язвительным и ироничным по отношению к мнению греческого мудреца. Гегель и Хайдеггер, так же критиковали суждения мудреца в несовершенстве точек зрения, беспорядочности и противоречивости соображений.
Критикуя и высмеивая мудреца, мало кто задумывался и понимал, что убереженные писания, дошедшие до нашего времени, фактически, дополнялись и переписывались последователями мудреца, заполняя пробелы собственными суждениями и не до конца понимавшими учителя. Его учение о диалектике, полагалось на двусторонние явления: непостоянство и неизменность и неадекватно воспринялось современниками, подвергаясь разной критике. Ученик Кратил требовал игнорирование принципа устойчивости, но мудрецы Элеаты: Ксенофан, Парменид и Зенон концентрировали собственный интерес на устойчивости, упрекая Гераклита в преувеличенной роли изменений.
Мысли Гераклита и их место в современной философии
Гераклит активно занимался размышлениями в период 69-х олимпийских игр, но на тот момент его знания не были актуальны. Нахождение в окружении непонимания, отдаленном от его мнений и познаний, подвигло мудреца на отшельничество. Поэтому он покинул Эфес и направился высоко в горы, в одиночестве развивая гениальные передовые соображения.
Трактаты о жизни философа, дошедшие до нас, изображают человека скрытного, остроумного на суждения и критичного ко всем и ко всему, целью которых были односельчане и правящая власть. Греческий мудрец не боялся быть наказанным или осужденным, его прямота «рубила с плеча» как кинжал, без исключения. Непривычный и экстраординарный для своего времени человек, оставшийся непонятым при жизни и оставивший загадку о своей гибели, все же нашел круг читателей, спустя столетия.
Анализируя вопрос о соответствии разумности и познания, полагал, что мудрость расходится с всезнанием или эрудицией: «Всезнание уму не научит, природа любит таиться», – говорил он. Один из первых, различил познание чувственности и рациональности, за что признан родоначальником гносеологии. Познание вступает в силу с чувствами, но чувства не дают глубокой характеристики познанию, познаваемому следует обрабатываться умом.
Благодаря любознательности ума приверженцев древних наук, нам передался базис, на котором мы строим современную науку.
Гераклит отношение к движению
На занятой ионийскими городами узкой полосе земли на западном побережье Малой Азии, кроме Милета, в котором возник греческий материализм, выделился также город Эфес — родина философа Гераклита. Уче-
ние Гераклита — не только один из образцов раннего древнегреческого материализма, но также и замечательный образец ранней древнегреческой диалектики. Гераклит родился приблизительно в середине 40-х годов 6 в. до н. э. (ок. 544 или 540 г.), умер в 480 г. до н. э. Зрелая часть жизни Гераклита относится ко времени, когда на Ближнем Востоке, примыкавшем к Ионийскому греческому побережью, господствовали персы. Мощная в военном отношении Персидская монархия непрерывно стремилась распространить свою экспансию на запад. Гераклит был современником неудавшегося восстания покоренных персами греческих городов против победителей.
Гераклит — аристократ по рождению и по своим политическим взглядам. Он враждебно относился к демократической власти, пришедшей в его родной город на смену власти старинной родовой аристократии.
Политическое мировоззрение Гераклита отразилось в некоторых отрывках его произведений. В 104-м фрагменте, например, Гераклит говорит о демократических руководителях своего города: «Ибо каков у них ум или рассудок? Они верят народным певцам и учитель их — толпа. Ибо не знают они, что много дурных, мало хороших» [37, т. I, с. 163].
Основное положение политического мировоззрения Гераклита — власть должна была бы принадлежать меньшинству «лучших». Восхваляя этих «лучших», он говорит: «Ибо наилучшие одно предпочитают всему: вечную славу [всему] тленному. Толпа же набивает свое брюхо, подобно скоту» [там же, с. 152]. По-видимому, аристократизм, выраженный в этих высказываниях, не только духовный, но и политический. Это ясно из фрагмента 121-го. Здесь Гераклит желчно говорит о своих земляках: «Эфесяне заслуживают, чтобы у них все взрослые перевешали друг- друга и оставили бы город для несовершеннолетних, — за то, что они изгнали наилучшего своего мужа Гермодора, говоря: «Пусть не будет среди нас никто наилучшим. А раз такой оказался, то пусть он живет в другом месте и с другими» [37, т.I, с. 166].
Во времена Гераклита сочувствие большинства в Эфесе было уже не на стороне аристократии. Возможно, что именно поэтому Гераклит уклонился от общественно-политической деятельности. В уединении он написал
свою книгу, называвшуюся «О природе». Имеется сообщение, что она состояла из трех частей: в первой речь шла о самой природе, во второй — о государстве и в третьей — о боге. В специальной литературе по истории науки (Поль Таннери, «Первые шаги древнегреческой науки») было высказано мнение, будто в отличие от милетских ученых-материалистов — Фалеса, Анаксимандра — Гераклит не столько «физик», или «физиолог», как они, сколько «богослов». Впечатление это, быть может, обусловлено тем, что до нас дошло мало отрывков из первой части его сочинения, где речь шла о природе. Впрочем сам. Таннери признает большое сходство взглядов Гераклита на физическую природу светил и на их движения со взглядами древних египтян. Но египетские жрецы, от которых до Гераклита могли дойти эти воззрения, будучи богословами, одновременно были и учеными — астрономами и математиками. Они усвоили результаты вавилонской науки, и сами тщательно вели астрономические наблюдения, поставленные в Египте ввиду необходимости предвычисления разливов Нила на службу по ведению календаря.
Чрезвычайно оригинальная по содержанию и образная по языку, сжатая, изложенная, возможно, в афористической форме, во многом трудная для понимания (отсюда прозвище Гераклита — «темный»), книга Гераклита высоко ценилась поздними античными писателями и часто цитировалась ими. Этими качествами сочинения Гераклита объясняется то, что до нас дошло из него около 130 отрывков, правда небольших. В своей сумме они дают возможность охарактеризовать по крайней мере некоторые основные черты мировоззрения этого замечательного мыслителя.
Быть может, невозможность оказать ощутимое влияние на ход дел в общественно-политической жизни родного города, где во времена Гераклита торжествовала власть демоса, привела Гераклита к явному пессимизму во взглядах на жизнь. Древние даже прозвали его «плачущим» в противоположность Демокриту — великому материалисту второй половины 5 — начала 4 в. до н. э., который получил прозвище «смеющегося». Пессимизм Гераклита сказался в 20-м фрагменте, где читаем: «По-видимому, Гераклит смотрит на рождение, как на несчастье. Он ведь говорит: «Родившись, они (т. е. люди, — В. Л.) хотят жить и умереть или, скорее,
найти покой, и оставляют детей, чтобы и те умерли» [37,т. I.e. 151].
Ни пессимизм, ни аристократизм не ослабили проницательность, с которой Гераклит наблюдал и постигал непрерывную изменчивость в общественной жизни и в природе. Оценка результатов этой изменчивости
была у него отрицательной, мрачной, но огромную роль изменчивости и борьбы в человеческой и природной жизни Гераклит понял очень глубоко.
Основное положение философии Гераклита передает Платон в своем диалоге «Кратил». Платон сообщает: «Где-то говорит Гераклит, что все движется и ничто не покоится ( panta cwrei ouden menei ) и, уподобляя сущее течению реки, он говорит, что невозможно дважды войти в ту же самую реку» [Kratylus, 402 А]. (Впоследствии обе эти части отрывка «сплавили» в одну формулу «все течет — panta rei », которой в текстах самого Гераклита нигде нет.)
Движение — наиболее общая характеристика процесса мировой жизни, оно распространяется на всю природу, на все ее предметы и явления. Тезис об универсальности движения относится одинаково и к вечным вещам, которые движутся вечным движением, и к вещам возникающим, которые движутся временным движением.
Вечное движение есть вместе с тем и вечное изменение. По свидетельству Аристотеля, Гераклит говорил: «Не только ежедневно новое солнце, но солнце постоянно, непрерывно обновляется» [Meteorologica, В, 2.355 а 13; 37, т. I, с. 148].
Мысль о всеобщности движения и изменения тесно связана у Гераклита с диалектическим пониманием самого процесса движения. Именно эта сторона учения Гераклита вызвала впоследствии возражения Аристотеля. Гераклит утверждает, что из факта движения и непрерывной изменчивости всех вещей следует противоречивый характер их существования, так как о каждом движущемся предмете необходимо одновременно утверждать, что, поскольку он движется, он и существует и не существует в одно и то же время. Упоминая об этом учении Гераклита, Аристотель возражает против него. «Невозможно допускать, — пишет Аристотель, — чтобы какая-либо одна и та же вещь сущест-
вовала и в то же время не существовала, как, по мнению некоторых, говорил Гераклит» [7, 4, 3, 1005 в 23]. Полемизируя с Гераклитом по поводу его характеристики движения как осуществленного противоречия, Аристотель сообщает нам важный текст самого Гераклита. Мы узнаем из этого сообщения, что, по учению Гераклита, «[неразрывные] сочетания образуют целое и нецелое, сходящееся и расходящееся, созвучие и разногласие: из всего одно и из одного все образуется» [De mundo, 5 396 в 7].
Будучи универсальным, т. е. охватывая все явления, движение имеет единую основу. Это единство запечатлено строгой закономерностью; мыслящее исследование обнаруживает в нем господствующую над ним необходимость. Эту мысль Гераклит изложил в нескольких афоризмах, из которых самый важный — 30-й: «Этот мировой порядок, — говорит Гераклит, — тождественный для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами угасающим» [37, т. I, с. 152].
В приведенном тексте налицо несколько важных мыслей. В нем Гераклит не просто утверждает, что все возникает из одного и что все возникающее становится одним. Это «одно» ( en ) «он определяет как единое первовещество «огня». В этом своем утверждении Гераклит по существу материалист.
Не удивительно, что Гераклит остановился именно на огне как на первовеществе. Ведь основная характеристика гераклитовского бытия — его подвижность. Но именно огонь — наиболее подвижное, изменчивое из всех наблюдаемых в природе явлений.
Вторая важная мысль 30-го фрагмента — отрицание акта сотворения мира богами.
Наконец, третья мысль фрагмента — мысль о строгой правильности мирового строя, о строгой ритмичности мирового процесса. Вечно живой огонь мира пламенеет не беспорядочно, а вспыхивает «мерами» и «мерами» же угасает.
Понятие Гераклита о закономерности природы ни в коем случае не следует модернизировать, т. е. приписывать Гераклиту такое понятие о закономерности, которое еще не могло возникнуть у греков в конце
15 — начале 5 в. до н. э. «Закономерность» Гераклита — не та закономерность природы, о которой учили великие механики, физики и астрономы XVII в. Возможно, что Гераклит впервые почерпнул понятие о закономерности из наблюдений не столько над физической природой, сколько над политической жизнью общества и уже- оттуда перенес их на физическую природу. Есть основания предполагать, что сохранившиеся фрагменты, в которых у Гераклита речь идет о «законах», принадлежат ко второй части его сочинения, к той, где, по сообщению Диогена, Гераклит говорил о государстве.
В этой связи обращает на себя внимание 44-й фрагмент, где говорится, что «за закон народ должен биться, как за [свои] стены» [там же, с. 153]. А в 33-м фрагменте Гераклит прямо определяет закон как «повиновение воле одного» [там же].
Свои понятия о необходимости мирового процесса Гераклит еще связывает с мифологическими представлениями. Так, в 94-м фрагменте мы читаем следующее:
«Ибо Солнце не преступит (положенной ему) меры. В противном случае его настигнут Эриннии, блюстительницы правды» [37, т. I, с. 162]. Солнце движется по строго определенному пути. Но это не определение «законов природы». Гераклит — не Кеплер и не Ньютон, выводящий механические законы движения планет из закона всемирного тяготения. Мысль Гераклита полуфилософская, полумифологическая: блюстительницы правды Эриннии настигли бы Солнце и покарали бы его, если бы Солнце вздумало сойти с назначенного ему пути.
И точно такой же, полумифологический, оттенок имеет и 11-й фрагмент. В нем подчеркивается мысль, что все живые существа повинуются в своих действиях закону, однако характеризуется этот закон не в понятиях науки о природе, а в полумифологических представлениях, свойственных греческому мышлению того времени. «Животные дикие и ручные, — пишет Аристотель, — обитающие в воздухе, на земле и в воде, рождаются, созревают и погибают, повинуясь божественным законам». А дальше, в подтверждение своей мысли, Аристотель цитирует Гераклита: «Всякое пресмыкающееся бичом [бога] гонится к корму» [De mundo, 5, 396 в 7; 37, т. 1, с. 149].
Таким образом, у Гераклита материализм учения о
первовеществе сочетается с наивными остатками мифологических представлений.
В сохранившихся фрагментах Гераклита имеется ряд прекрасных по стилю отрывков, в которых Гераклит говорит, что процесс изменения, происходящий в природе, есть борьба противоположностей. Гераклит не просто утверждает, что движение предполагает сосуществование противоположностей. Он выражает свою мысль сильнее. Движением предполагается не только одновременное существование противоположностей, но повсюду происходит их борьба.
По этому поводу в своей «Этике» («Этика Никомаха»), во 2-й главе 8-й книги, Аристотель сообщает важный текст Гераклита: «Расходящееся сходится, и из различных (тонов) образуется прекраснейшая гармония, и все возникает через борьбу» [15, VIII, 2, 1155 в 4]. А ранний христианский писатель, богослов и философ Ориген сообщает другой текст Гераклита (фрагмент 80-й), и согласно ему «должно знать, что война всеобща, что правда есть раздор и что все возникает через борьбу и по необходимости» [37, т. I, с. 161].
В полном согласии с этими текстами другой ранний христианский писатель Ипполит, который написал специальный труд — опровержение всех ересей, т. е. «языческих» взглядов древних философов, цитирует из Гераклита: «Война есть отец всего, царь всего, она сделала одних богами, других людьми, одних рабами, других свободными» [37, т. I, с. 157].
Ни Ипполит, ни Ориген, ни Аристотель не объясняют и не могут объяснить, откуда возникла у Гераклита мысль о войне и борьбе как о начале, порождающем все в жизни. Возможно, что и эта мысль Гераклита о войне как о начале, порождающем все существующее, была перенесена Гераклитом на всю природу из наблюдений над фактами общественной жизни современного ему греческого (и не только греческого) общества. Уже было выше отмечено, что зрелый период деятельности Гераклита относится ко времени, когда персидский мир надвигался на Грецию, когда в ионийских городах Малой Азии возникло восстание против персидского завоевания, когда пал в неравной борьбе против персов Милет и другие греческие города и когда все Ионийское побережье подчинилось власти персидского царя Дария.
С другой стороны, обострение борьбы классов внутри греческих городов привело к тому, что старая аристократия, в том числе и Гераклит, выражавший ее точку зрения в политических вопросах, были оттеснены с арены политического действия.
Наблюдения над этими фактами могли внушить проницательному уму Гераклита мысль о громадном значении, которое для человеческого общества имеет борьба. Отсюда уже естественной представлялась попытка распространить эту мысль на понимание природы в целом, так как человеческая мысль обычно стремится понять неизвестное в терминах того, что уже известно и освоено.
Признав в качестве основной характеристики бытия борьбу противоположностей, Гераклит в то же время в ряде афоризмов поясняет, что борющиеся противоположности не просто сосуществуют: они переходят одна в другую и переходят так, что при этом их переходе одной в другую сохраняется общая для обеих тождественная основа. Другими словами, переход противоположностей друг в друга Гераклит представляет вовсе не как такой, при котором возникающая новая противоположность уже не имеет ничего общего с той, из которой она возникла. Он представляет этот переход как такой, при котором всегда имеется в процессе перехода общая тождественная основа для самого перехода.
Эта характеристика перехода развивается в ряде важных фрагментов. В 126-м утверждается, что «холодное становится теплым, теплое — холодным, влажное сухим, сухое — влажным» [37, т. I, с. 167].
Во фрагменте 76-м, сообщенном Максимом Тирским, говорится, что «огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, земля — смертью воды» [37, т, I, с. 160].
В то же время в ряде других фрагментов Гераклит поясняет, что при всех переходах основа изменения или перехода каждого явления (элемента) в свою противоположность остается общей, тождественной. В 67-м фрагменте мы читаем: «Бог есть день и ночь, зима и лето, война и мир, насыщение и голод [все противоположности]» [37, т. I, с. 159].
Как понимать этот отрывок? День переходит в ночь, ночь переходит в день, зима переходит в лето, лето переходит в зиму, война сменяется миром и наоборот,
но при этих переходах «бог» есть тождественная основа всех переходов: он есть и день и ночь, и зима и лето, и война и мир, и насыщение, и голод.
В 59-м отрывке та же мысль поясняется более частным примером: «Тождествен, — говорит Гераклит, — прямой и кривой путь у валяльного винта» [37, т. I, с. 158].
Прямой и кривой путь — противоположности, но в самой их противоположности существует единая тождественная основа. А в примыкающем к этому 60-м фрагменте утверждается, что «путь вверх и вниз один и тот же» [там же]. И здесь подчеркивается «тождество» противоположностей, постоянно переходящих друг в друга.
Более того, Гераклит резко полемизирует с теми, кто не понимает этого тождества противоположностей. В важном 51-м фрагменте он порицает всех тех, которые не признают или не знают единства противоположностей. Здесь мы читаем: «Они не понимают, как расходящееся согласуется с собой (т. е. не понимают, как в противоположностях обнаруживается их единая, тождественная основа. — В. А.) [Оно есть] возвращающаяся [к себе] гармония подобно тому, что [наблюдается] у лука и лиры» [там же, с. 155].
Постоянное движение, изменение, переход каждого явления в противоположное имеют в качестве необходимого следствия относительность всех свойств вещей. Ни одно качество вечно изменяющейся природы не есть свойство безотносительное, абсолютное. Мир един, в мире все связано между собой, всякое явление и свойство переходит в собственную противоположность, и потому всякое качество должно характеризоваться не как изолированное и в своей изолированности абсолютное, а как качество относительное.
Мысль эта излагается в ряде фрагментов, интересных и важных для понимания Гераклита. При этом заслуживает внимания то, что примеры, доказывающие относительность свойств, качеств, Гераклит черпает главным образом из наблюдений над жизнью людей и частично животных.
Говоря в «Этике», что «иное удовольствие у лошади, иное у собаки и иное у человека», Аристотель ссылается на слова Гераклита: «Ослы солому предпочли бы золоту» [37, т. I, с. 148]. Стало быть, по Гераклиту,
нельзя думать, будто золото — безотносительная, абсолютная ценность. Ценность его относительна: в глазах людей оно составляет высочайшую ценность, но для ослов гораздо большую ценность имеет корм.
А в 37-м фрагменте читаем: «Если только верить Гераклиту Эфесскому, который утверждает, что свиньи купаются в грязи, птицы в пыли или в тепле» [там же, с. 154].
И здесь подчеркивается относительность представления о чистоте: люди полагают, что они очищаются, когда они выкупаны в воде, свиньи — в грязи, а птицы — в пыли.
В 61-м фрагменте морская вода характеризуется одновременно и как «чистейшая» и как «грязнейшая»; «для рыб она питательна и спасительна, — говорит Гераклит, — людям же негодна для питья и пагубна» [там же, с. 158].
Относительность свойств распространяется и на оценки эстетические и на оценки, касающиеся человеческой мудрости, и на оценки нравственных качеств: «Муж, — утверждает Гераклит, — считается глупым у божества, подобно тому как ребенок у взрослого» [там же, с. 161]; «. самая прекрасная обезьяна безобразна по сравнению с родом людей» [там же]; «. мудрейший из людей по сравнению с богом кажется обезьяной — и по мудрости, и по красоте, и во всем прочем» [там же].
Гераклит — один из первых античных философов, от которых сохранились тексты, относящиеся к вопросу о познании. Ни у Фалеса, ни у Анаксимандра, ни у Анаксимена мы не находим высказываний, касающихся вопросов о знании. Только говоря о Ксенофане, мы отметили его скептицизм — отрицание способности человека познать истинную природу вещей. Однако у Ксенофана интерес к вопросу о познании выступает в неразвитом виде.
Напротив, у Гераклита мы находим уже большой интерес к проблеме познания. Он выразительно оттеняет трудности, стоящие перед человеком на пути к познанию, неисчерпаемость предмета изучения. Таково
уже познание психических явлений: «По какой бы дороге ни шел, не найдешь границ души: настолько глубока ее основа» [там же, с. 154]. Джон Барнет (Burnet) в своей работе «Early Greec Philosophy» (London, 1908) вместо «ее основа» переводит «ее мера» (the measure of it, p. 152).
Этот смысл имеет, по-видимому, 56-й фрагмент: «Люди, — говорит здесь Гераклит, — обманываются относительно познания видимых [вещей]; подобно Гомеру, который был мудрее всех эллинов, взятых вместе» [там же, с. 157].
Проблема истинного знания не сводится к вопросу о количестве накопленных знаний. Правда, для философского постижения истинной природы вещей необходимо обладание большими познаниями: «Ибо очень много должны знать мужи философы» [там же, с. 153].
Однако отсюда вовсе не следует, будто задача философского познания истинной природы вещей может быть решена простым приумножением или коллекционированием знаний. Мудрость, как ее понимает Гераклит, не совпадает с многознанием, или эрудицией: «Многознание не научает уму. Ибо, в противном случае, оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея» [там же, с. 154].
Особое негодование Гераклита вызывает Гесиод. Это видно из 57-го фрагмента, где Гераклит противопоставляет поверхностному многознанию углубленное понимание таящегося от внешних взоров единства противоположностей: «Учитель же толпы — Гесиод. Они (т. е. «толпа», большинство. — В. А.> убеждены, что он знает больше всех, — он, который не знал, что день и ночь — одно» [там же, с. 155].
Гераклит не только возражает против слепого накопления знаний, не пронизанных светом постигающей философской мысли. Он также возражает против безотчетного следования традиции, против некритического
заимствования чужих взглядов. В 74-м фрагменте об этом сказано очень выразительно: «Не должно поступать как дети родителей, то есть выражаясь попросту: так, как мы переняли» [там же, с. 160]. Это и значит: не следует что-либо перенимать некритически, догматически.
-В принципе мышление — одно для всех людей. «Мышление, — читаем в 113-м фрагменте, — общее для всех» [там же, с. 165]. Все «желающие говорить разумно должны опираться на это всеобщее, подобно тому, как государство [зиждется] на законе, и даже еще крепче» [37, т. I, с. 165].
Это воззрение — отнюдь не «чисто» гносеологическое или онтологическое. Общий для всех людей закон, о котором здесь идет речь, Гераклит характеризует как «божественный»: «Ибо все человеческие законы питаются единым божественным. Ибо последний господствует насколько ему угодно, довлеет всему и все побеждает» [там же]. Этот правящий миром закон есть, по Гераклиту, «слово», или «логос» ( logoV ), и люди имеют с ним постоянное общение.
Однако, несмотря на это постоянное общение, люди, по убеждению Гераклита, в своем большинстве расходятся с «законом», или «разумом» («логосом»). И Гераклит задается вопросом о том, почему это происходит. Объяснение Гераклита проливает свет на его взгляд относительно чувственного познания. В 107-м фрагменте он говорит: «Плохие свидетели глаза и уши у людей, которые имеют грубые души» [там же, с. 164].
Фрагмент этот толковали в том смысле, будто Гераклит отвергает в нем чувственное познание как несовершенное, будто при помощи зрения и слуха мы не можем получить верного знания о природе. Но мысль Гераклита не такова. Он говорит, что внешние чувства не дают истинного знания только тем людям, у которых грубые души. Стало быть, дело не в самих внешних чувствах, а в том, каковы люди, обладающие этими чувствами. У кого души не грубые, у того и внешние чувства способны давать истинное знание.
Но чувства, по Гераклиту, не могут дать полного, окончательного знания о природе вещей. Такое знание дает нам только мышление. Однако мышление Гераклит представлял себе, по всей видимости, как познавательную деятельность, не отдельную от чувств, а завершаю-
щую деятельность внешних чувств, способную приводить людей, души которых не грубы, к истинному познанию. Может быть, в этом смысле Гераклит говорит в 112-м фрагменте, что «мышление есть величайшее превосходство, и мудрость состоит в том, чтобы говорить истину и, прислушиваясь к голосу природы, поступать согласно с ней» [там же]
Мудрость отвлекается и отвращается от всего, что не есть истина. Таков, надо полагать, смысл 108-го фрагмента, в котором Гераклит заявляет: «Из тех, чьи речи я слышал, ни один не дошел до познания, что мудрость есть от всего отрешенное» [там же].
Но хотя большинству людей недос1упно истинное познание и хотя большинство не знает правящего миром «логоса», Гераклит вовсе не считает такое положение вещей неизбежным. В принципе Гераклит полагает способность к истинному познанию общей для всех людей, а человеческий род — причастным к разуму. Всего выразительнее он высказывает это свое убеждение в 116-м фрагменте, где он прямо утверждает, что «всем людям дано познавать самих себя и быть разумными» [37, т. I, с. 165]. И, кажется, в этом же смысле он говорит в 115-м фрагменте, что «душе присущ логос, сам себя умножающий» [там же].
Как бы ни решал Гераклит вопрос об отношении мышления к чувствам, или ощущениям, бесспорны попытки Гераклита возвести душу в целом к ее материальной основе. Такую основу Гераклит видит в сухом огненном веществе. Физике огня в психологии Гераклита соответствует учение об огненной «психее». В связи с этим Гераклит утверждает, будто мудрейшая и наилучшая та душа, природа которой характеризуется «сухим блеском» [там же]. И наоборот, наихудшая душа у пьяниц: «Пьяный шатается, и его ведет незрелый юноша. Он не замечает, куда идет, так как душа его влажная» [там же].
В истории философии нового времени Гераклит, естественно, привлекал к себе внимание тех философов и историков философии, которые высоко ценили диалектику. Привлек он к себе внимание и Гегеля, который заявлял, что в философии Гераклита нет ни одного положения, которое он, Гегель, не мог бы включить в собственную философию. Но Гегель был неточен, так как Гераклит в основных принципах своей философии —
материалист, выводит все из огня, а Гегель — идеалист и выводит все сущее из абсолютной идеи. Но как бы ни было преувеличено утверждение Гегеля, оно говорит о том, что Гегель высоко ценил диалектику Гераклита.
В середине XIX в. в Германии известный деятель рабочего движения Фердинанд Лассаль написал большую монографию о Гераклите. Основная тенденция Лассаля в его толковании Гераклита была ошибочна. Она состояла в том, что Лассаль попытался превратить Гераклита в Гегеля древнего мира, подвести положения наивной диалектики и наивного материализма Гераклита под учения идеалистической диалектики Гегеля. Это стремление Лассаля было ошибочным, во-первых, потому, что Лассаль хотел превратить наивного материалиста, каким был Гераклит, в идеалиста; во-вторых, потому, что, сближая диалектику Гераклита с диалектикой Гегеля, Лассаль искал в далеком прошлом такие черты диалектики, которые в этом прошлом еще не могли возникнуть.
Книга Лассаля о Гераклите изучалась Марксом, Энгельсом и Лениным. Все они с полным единодушием отметили крупные ее недостатки и ошибочные воззрения. Ленин отметил, что Лассаль приближает Гераклита к Гегелю, «прямо-таки топя Гераклита в Гегеле» [3, т. 29, с. 308], Он находит у Лассаля «рабское повторение Гегеля по поводу Гераклита!» [там же, с. 306]. «Учености» у Лассаля, особенно в исторической части, тьма, «но эта ученость низшего сорта: задали задачу — отыскать гегелевское в Гераклите. Старательный ученик выполняет ее «блестяще», перечитывая у всех древних (и новых) писателей все о Гераклите и все толкуя под Гегеля» [там же].
В результате, как заключает Ленин, впечатление получается такое, что идеалист Лассаль оставил в тени материализм или материалистические тенденции Гераклита, «натягивая» его под Гегеля. И Ленин приходит к выводу, что суровый отзыв Маркса о книге Лассаля был справедлив и что принимать всерьез гегельянизацию Гераклита нельзя.