город с европейским судом по правам человека ответ
Европейский Суд по правам человека
Его защита распространяется на граждан России с 5 мая 1998 года.
Содержание
История возникновения
Вступившая в силу 3 сентября 1953 года Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод не только провозгласила основополагающие права человека, но и создала особый механизм их защиты.
Первоначально этот механизм включал три органа, которые несли ответственность за обеспечение соблюдения обязательств, принятых на себя государствами-участниками Конвенции: Европейскую комиссию по правам человека, Европейский суд по правам человека и Комитет министров Совета Европы.
С 1 ноября 1998 года, по вступлении в силу Протокола № 11, первые два из этих органов были заменены единым, постоянно действующим Европейским судом по правам человека. Его местонахождение — Дворец прав человека в Страсбурге (Франция), где находится и сам Совет Европы.
Согласно первоначальной системе все жалобы, поданные индивидуальными заявителями или государствами-участниками Конвенции, становились предметом предварительного рассмотрения Европейской Комиссии по правам человека. Она рассматривала вопрос об их приемлемости и при положительном решении передавала дело в Европейский суд по правам человека для принятия окончательного, имеющего обязательную силу решения. Если дело не передавалось в Суд, оно решалось Комитетом министров. С 1 октября 1994 года заявителям было предоставлено право самим передавать свои дела в Суд по жалобам, признанным Комиссией приемлемыми.
Европейский суд призван обеспечивать неукоснительное соблюдение и исполнение норм Конвенции её государствами-участниками. Он осуществляет эту задачу путём рассмотрения и разрешения конкретных дел, принятых им к производству на основе индивидуальных жалоб, поданных физическим лицом, группой лиц или неправительственной организацией. Возможна также подача жалобы на нарушение Конвенции государством-членом Совета Европы со стороны другого государства-члена.
Начав свою деятельность в 1959 году, Европейский суд к концу 1998 года рассмотрел более тысячи дел, подавляющее большинство из которых — по жалобам граждан.
Ратификация Россией Европейской конвенции позволяет всем лицам, находящимся под её юрисдикцией, обращаться в Европейский суд, если они считают свои права нарушенными, что подтверждается Конституцией Российской Федерации (статьёй 46, часть 3), в которой говорится, что «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты».
Условия подачи жалоб
Прежде, чем жалоба будет подана в Суд, необходимо строгое соблюдение нескольких непременных условий.
Юрисдикция Европейского суда по правам человека
Ратификация Конвенции и признание юрисдикции Европейского суда означает также и то, что деятельность всех российских органов государственной власти, в особенности судебных, их решения и используемые процедуры, равно как и решения законодательных органов, не должны противоречить положениям Конвенции, тем более что в соответствии со ст. 15, ч. 4 Конституции Российской Федерации она образует составную часть российской правовой системы.
Европейский суд не является высшей инстанцией по отношению к судебной системе государства-участника Конвенции. Поэтому он не может отменить решение, вынесенное органом государственной власти или национальным судом, не даёт указаний законодателю, не осуществляет абстрактный контроль национального законодательства или судебной практики, не имеет права давать распоряжения о принятии мер, имеющих юридические последствия. Суд рассматривает только конкретные жалобы с тем, чтобы установить, действительно ли были допущены нарушения требований Конвенции. Однако Суд вправе присудить «справедливое удовлетворение претензии» в виде финансовой компенсации материального ущерба и морального вреда, а также возмещение выигравшей стороне всех издержек и расходов.
За всю многолетнюю практику Европейского суда не было зафиксировано ни одного случая неисполнения решений Суда государствами-членами Совета Европы. Иное, согласно Уставу Совета Европы, может привести к приостановлению членства государства и, в конце концов, в соответствии с решением Комитета министров, — исключению государства из состава Совета Европы. В случае, если государство констатирует, что без изменения законодательства или судебной практики рассмотренная Европейским судом ситуация может повториться, оно, как правило, осуществляет необходимые новации.
В соответствии со ст. 46 Конвенции, надзор за исполнением решений Суда осуществляет Комитет министров Совета Европы, который во исполнение этой нормы призван следить не только за своевременной выплатой денежной компенсации, но и за тем, как государство-участник Конвенции исправляет ставшие очевидными в свете решения Суда расхождения норм его внутреннего права или позиции судебной практики со стандартами Совета Европы. Юридически решение, вынесенное Судом, обязательно лишь для государства-ответчика по делу. Однако нередко значимость решений Суда выходит за национальные пределы, воздействуя на право и судебную практику и других государств-участников Конвенции.
ЕСПЧ и Россия
Российским судьёй в ЕСПЧ является Анатолий Ковлер.
Уполномоченным Российской Федерации (то есть адвокатом правительства) долгое время работал Павел Лаптев, в 2007 году на эту должность назначена Вероника Милинчук, в 2008 году — Георгий Матюшкин.
Россия является самым крупным «поставщиком» дел в Страсбургский суд. Согласно статистике ЕСПЧ, количество дел из России постоянно растёт:
Согласно предварительным данным за 2008 год, из России поступило 28 % жалоб: 27 250 исков из 97 307. [1]
Периодически представители российских властей предлагают уменьшить количество исков, подаваемых в Европейский суд, путём запрета обращаться в Страсбург до исчерпания национальных средств правовой защиты. [2] Однако такое требование и без того содержится в Европейской конвенции о правах человека. При этом сам ЕСПЧ под исчерпанием средств правовой защиты применительно к России понимает прохождение первой и кассационной инстанций в российских судах; подача заявления о пересмотре дела в порядке надзора до подачи жалобы в ЕСПЧ необязательна. ЕСПЧ рассматривает жалобы до прохождения всех национальных инстанций, только если заявителю удаётся доказать, что его права не могли быть эффективно защищены с помощью внутренних средств правовой защиты.
По состоянию на ноябрь 2008 года Судом приняты решения по 579 российским делам, в 544 из которых было констатировано нарушение прав человека. [3] В рамках исполнения предписываемых Судом так называемых «мер общего характера» в российское законодательство и административную практику вносятся существенные изменения. Так, под влиянием ЕСПЧ заметные перемены произошли в российской уголовно-исполнительной системе, в настоящее время идёт работа по реформированию некоторых аспектов судопроизводства, исполнения решений судов.
ЕСПЧ последовательно признаёт, что условия содержания в местах заключения в России (отсутствие нормальной освещённости, перенаселение камер, устройство туалетов в камерах, содержание совместно курящих и некурящих и т. д.) сами по себе могут рассматриваться как бесчеловечное обращение и составлять нарушение Конвенции (см., например: Khudoyorov v. Russia, Labzov v. Russia, Novoselov v. Russia, Mayzit v. Russia, Kalashnikov v. Russia, Guliyev v. Russia, Shchebet v. Russia).
Добро пожаловать на сайт Европейского Суда по правам человека
Этот ресурс посвящен Европейскому суду по правам человека, цивилизованному инструменту в руках Совета Европы, призванному компенсировать нарушения прав и основных свобод человека
Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) (англ. European Court of Human Rights, фр. Cour européenne des droits de l’homme) — международный судебный орган. Юрисдикция ЕСПЧ распространяется на все государства — члены Совета Европы, ратифицировавшие Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Европейский Суд разрешает все вопросы, относящиеся к толкованию и применению Конвенции, включая межгосударственные дела и жалобы отдельных лиц.
Юрисдикция ЕСПЧ, ЕСПЧ и Российская Федерация
Юрисдикция ЕСПЧ распространяется на Россию с 5 мая 1998 года.
Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью правовой системы РФ. Это провозглашает Конституция Российской Федерации (ст. 15, ч. 4 Конституции РФ). Россия присоединилась к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколам к ней (Федеральный закон от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ). Согласно этому Закону (ст. 1) РФ признала ipso facto обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека по толкованию и применению Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемых нарушений Россией положений перечисленных международных договоров. Вступившие в силу для Российской Федерации в мае 1998 года, Конвенция и Протоколы являются составной частью правовой системы страны и обладают большей юридической силой, чем национальные законы.
Европейский Суд не является высшей инстанцией по отношению к судебной системе как России, так и другого государства — участника конвенции. Поэтому он не может отменить решение, вынесенное органом государственной власти или национальным судом, не даёт указаний законодателю, не осуществляет абстрактный контроль национального законодательства или судебной практики, не имеет права давать распоряжения о принятии мер, имеющих юридические последствия. Суд рассматривает только конкретные жалобы с тем, чтобы установить, действительно ли были допущены нарушения требований Конвенции. Однако Суд вправе присудить «справедливое удовлетворение претензии» в виде финансовой компенсации материального ущерба и морального вреда. Также ЕСПЧ может присудить возмещение выигравшей стороне всех издержек и расходов.
Неисполнение решений Европейского Суда
Неисполнения решений Суда государствами — членами Совета Европы, согласно Уставу Совета Европы, может привести к приостановлению членства государства и, в конце концов, в соответствии с решением Комитета министров, — исключению государства из состава Совета Европы. Бывают и исключения. Так, например Великобритания отказалась выполнять решение ЕСПЧ по делу Хёрста. В случае, если государство констатирует, что без изменения законодательства или судебной практики рассмотренная Европейским Судом ситуация может повториться, оно, как правило, осуществляет необходимые новации.
В соответствии со ст. 46 Конвенции, надзор за исполнением решений Суда осуществляет Комитет министров Совета Европы, который во исполнение этой нормы призван следить не только за своевременной выплатой денежной компенсации, но и за тем, как государство — участник конвенции исправляет ставшие очевидными в свете решения Суда расхождения норм его внутреннего права или позиции судебной практики со стандартами Совета Европы. Юридически решение, вынесенное Судом, обязательно лишь для государства-ответчика по делу. Однако нередко значимость решений Суда выходит за национальные пределы. Таким образом Решения Европейского Суда воздействуют на право и судебную практику и других государств — участников конвенции.
Компетенция Европейского суда по правам человека
Европейский Суд по правам человека имеет право :
Страсбургский суд | Международный суд по правам человека
Страсбургский суд – международный суд по правам человека
Страсбургский суд (Международный суд по правам человека в Страсбурге) расположен во Франции и является судом, в юрисдикцию которого входит рассмотрение жалоб поступивших от различных лиц, заявляющих о нарушениях прав человека, предусмотренных Конвенцией (официальный сайт).
К сожалению, для России нарушение прав человека не является редкостью, поскольку в стране сложилась негативная тенденция, затрудняющая поиск справедливости и защиту нарушенных прав с помощью внутренней судебной системы. На фоне обострившейся внешнеполитической обстановки, во многом сошли на нет все позитивные начинания рубежа первых 2 десятилетий XXI века по реформированию российской судебной системы, направленному на беспристрастность и независимость российских судов. Эта проблема касается всех отраслей процессуального права: уголовного, гражданского, административного и даже арбитражного.
При наличии внешнего давления смещаются фокусы взглядов государства и общества от внутренних проблем на внешнюю политику. Что в свою очередь ведет к умалению необходимости защиты прав и свобод отдельного человека. В таких условиях суды как бы перестают ощущать давление общества и начинают работать по старинке, то есть, выполняя формальный подход к решению и рассмотрению дел. Особенно это ощутимо сказывается в делах по спорам отдельных граждан с органами государственной власти. В подавляющем большинстве таких случаев суды априори встают на сторону властных структур.
Например, по уголовным делам с одной стороны оправдательные приговоры за последние два года сошли с 0,54% на 0,36%, но в тоже время добиться возбуждения уголовного дела в некоторых ситуациях, когда требуется привлечь к уголовной ответственности обидчика, не говоря уже о должностном лице органа государственной власти, пострадавшему гражданину становится очень непросто.
В административном судопроизводстве, как и при производстве по делам об административных правонарушениях складывается похожая ситуация. В подавляющем большинстве случаев суды также априори встают на сторону властных структур. При таком положении вещей обычному гражданину в большинстве случаев приходится бороться с государством с помощью внешних институтов. На помощь им приходит Страсбургский суд (Европейский суд по правам человека).
Есть ли какая-то специфика при обращении в Страсбургский суд?
Однако Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) не является еще одной (последней) инстанцией в российской судебной системе, поэтому граждане РФ должны знать, что при обращении в российские суды за защитой своих нарушенных прав им надо сразу закладывать такую возможность, даже скорее необходимость, как обращение в Европейский суд по правам человека. Попадая под незаконное уголовное или административное преследование, либо становясь жертвой преступного посягательства, а равно, получив необоснованный иск гражданский или административный, необходимо в ходе процесса собирать информацию в материалы дела о нарушениях Европейской Конвенции по правам человека и основных свобод.
Здесь подразумевается, что на каждой стадии процесса необходимо заявлять о соответствующих нарушениях Европейской Конвенции по правам человека и основных свобод (при наличии таковых) при этом даже не обязательно указывать на конкретные статьи.
Конечно, по возможности желательно их указывать, а также ссылаться на прецеденты по рассмотрению жалоб на аналогичные нарушения прав человека в Европейском суде. Это необходимо для того чтобы после того как будут исчерпаны все эффективные способы судебной защиты нарушенных прав в национальных, т.е. российских судах можно было подать жалобу в Европейский суд по правам человека. Что необходимо сделать строго в течение шестимесячного срока. После вступления в силу протокола № 15 к Конвенции шестимесячный срок сократится до 4 месяцев.
В случае же если, например, по уголовным делам в процессе вплоть до апелляционной жалобы нигде не было указано о нарушениях Европейской Конвенции по правам человека, то необходимо подать кассационную жалобу, где указать на соответствующие нарушения Европейской Конвенции по правам человека и основных свобод, а также привести примеры прецедентов рассмотрения аналогичных нарушений по жалобам в Европейском суде по правам человека. В такой ситуации жалобу в Страсбургский суд придется подавать сразу же после подачи кассационной жалобы, не дожидаясь рассмотрения, чтобы не пропустить шестимесячный срок. По другим видам судебных процессов производств также должно быть отражено нарушение Конвенции. Иначе жалоба может быть признана неприемлемой или при рассмотрении по существу Европейский суд сочтёт что не было использовано в полной мере право на защиту от нарушения Европейской Конвенции по правам человека в национальных судах.
Чем на более ранней стадии процесса начало заявляться о нарушениях Европейской Конвенции по правам человека и основных свобод, тем больше шансов на положительный результат рассмотрения жалобы в ЕСПЧ.
Можно ли справиться самому?
При самостоятельной подаче жалобы или подготовке жалоб с помощью знакомых юристов (адвокатов) не имеющих опыта работы с ЕСПЧ, как правило, возникает очень много ошибок, о чём неумолимо свидетельствует статистика: 9 из 10 жалоб Европейский суд по правам человека признаёт неприемлемыми, так в 2016 году Европейский суд проверил около 7000 жалоб против России, из них 6300 признал неприемлемыми или отклонил. Проблемы возникают не только с соблюдением многочисленных формальностей сопровождающих процессов ЕСПЧ, но и с неправильным определением существенных обстоятельств, имеющих значение для дела.
При этом по большинству из рассмотренных, из 228 Решений в 222, было установлено как минимум одно нарушение Европейской Конвенции по правам человека. Это говорит о том, что если жалоба принимается к рассмотрению, то в подавляющем большинстве случаев по ней принимается решение, имеющее положительный результат для заявителя.
Также необходимо учитывать, что на самой подаче жалобы ещё участие заявителя не заканчивается. Если жалоба не будет признана неприемлемой или отклонена, то после коммуникации к РФ, как к государству ответчику, и получения отзыва (меморандума) от уполномоченного РФ, заявителю необходимо будет предоставить отзыв (обсервацию) на официальном языке Европейского суда, то есть на английском или французском с отстаиванием своей позиции, опровергая доводы меморандума уполномоченного РФ, а также Требование о справедливой компенсации и её обоснование.
Следует добавить, что пятая часть всех Решений в 2016 году касалась Российской Федерации, из 993 решений в отношении стран членов совета Европы 228 касалось действий властей Российской Федерации, о чём было сказано выше. На основании чего можно сделать вывод, что в целом Европейский суд по правам человека уделяет значительное время и большое внимание жалобам против Российской Федерации, что в свою очередь внушает оптимизм потенциальным заявителем жалоб против Российской Федерации.
Если подробнее разобрать жалобы, на какие нарушения Конвенции они были поданы и в большинстве удовлетворены, то получается, что на первом месте нарушение права на свободу и личную неприкосновенность (153 заявления), на втором месте запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (64), на третьем право на справедливое судебное разбирательство (41). Очевидно, что основная часть жалоб происходит из нарушений в рамках уголовного судопроизводства, но на третьем месте идут нарушения права на справедливое судебное разбирательство, что включает в себя все виды судопроизводства.
Подводя итоги можно сделать вывод о том, что восстанавливать свои права и требовать справедливой компенсации за нарушение Европейской Конвенции по правам человека и основных свобод имеет смысл в рамках всех видов судопроизводства.
Где находится Страсбургский суд и как туда обратиться?
На этот вопрос вы найдете ответ в нашем разделе, посвященном полезной информации о Страсбургском суде по правам человека.
Если же вы все же хотите привлечь к работе специалистов, то лучшим способом связи будет отправка документов на адрес mailbox@euroclaim.ru
Подробнее об этом вы найдет информацию на странице «Оценка перспектив«
Фото [Outlandos [ym] Council of Europe (author: Candice Imbert) from flickr]
(!) ПОДДЕРЖИТЕ ПРОЕКТ
Если вы находите нашу работу полезной, то вы можете поддержать проект и отблагодарить автора, пройдя по этой ссылке
Город с европейским судом по правам человека ответ
Обзор документа
Постановление Европейского Суда по правам человека от 1 октября 2009 г. Дело «Кимля и другие против России» [Kimlya and Others v. Russia] (жалобы NN 76836/01 и 32782/03) (I Секция)
Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)
Дело «Кимля и другие (Kimlya and Others)
против Российской Федерации»
(Жалобы N 76836/01 и 32782/03)
Страсбург, 1 октября 2009 г.
Постановление исправлено 3 декабря 2009 г. на основании правила 81 Регламента Суда
По делу «Кимля и другие против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Христоса Розакиса, Председателя Палаты,
Сверре Эрика Йебенса, судей,
а также при участии Андре Вампаша, Заместителя Секретаря Секции Суда,
заседая за закрытыми дверями 10 сентября 2009 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
2. Интересы заявителей представляли П. Ходкин, адвокат, практикующий в Ист-Гринстеде, Соединенное Королевство, а также Г. Крылова и М. Кузмичев, адвокаты, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.
3. Заявители, в частности, жаловались на решения национальных властей об отказе в государственной регистрации религиозных организаций заявителей в качестве юридических лиц.
4. Решением от 9 июня 2005 г. Европейский Суд решил объединить жалобы в одно производство и признал их частично приемлемыми.
5. Власти Российской Федерации подали дополнительные письменные объяснения ( пункт 1 правила 59 Регламента Суда), а заявители воздержались от этого.
I. Обстоятельства дела
6. Первый заявитель, Кимля, родился в 1977 году и проживает в г. Сургуте в Ханты-Мансийском автономном округе. Он является президентом Церкви саентологии Сургута.
7. Второй заявитель, Султанов, родился в 1965 году и проживает в г. Нижнекамске Республики Татарстан. Он является соучредителем и членом Церкви саентологии Нижнекамска, религиозной группы, не имеющей статуса юридического лица, которая является третьим заявителем.
A. Попытка регистрации Церкви саентологии Сургута
8. В 1994 году в г. Сургуте открылся первый центр изучения дианетики (вероучения Церкви саентологии), который и получил государственную регистрацию в качестве общественной неправительственной организации под названием «Сургутский гуманитарный центр дианетики».
11. 2 января 2000 г. первый заявитель совместно с единоверцами решили основать «Саентологическую группу города Сургут» и проводить регулярные службы по воскресеньям. На последующем собрании 1 июля 2000 г. первый заявитель и другие верующие приняли решение об учреждении местной религиозной организации «Церковь саентологии Сургута» («Сургутская церковь»).
12. 15 августа 2000 г. десять учредителей, включая первого заявителя, обратились в Управление юстиции за регистрацией местной религиозной организации, имеющей статус юридического лица.
13. 14 сентября 2000 г. Управление юстиции отказало в регистрации в следующих выражениях:
«Вами не представлен документ, выданный местными властями, удостоверяющий, что религиозная группа существовала на данной территории в течение не менее чем 15 лет, или документ, выданный органом управления централизованной религиозной организации, удостоверяющий, что религиозная группа является отделением этой организации, что не соответствует требованиям пункта 5 статьи 11 Федерального закона о свободе совести и о религиозных объединениях.
Отказ в регистрации не препятствует последующему обращению для регистрации при условии устранения оснований для отказа».
14. 17 октября 2000 г. первый заявитель обжаловал это решение в Ханты-Мансийский городской суд. Он утверждал, что его конституционное право на свободу совести было нарушено, а его религиозная группа подверглась дискриминации. В отсутствие статуса юридического лица его религиозная группа не могла печатать, вывозить или ввозить религиозную литературу или предметы поклонения, владеть имуществом, осуществлять благотворительные программы или учреждать организации для религиозных целей.
16. 21 февраля 2001 г. Ханты-Мансийский окружной суд оставил без изменения решение от 25 декабря 2000 г. Суд повторил, что ссылки заявителя на практику Конституционного Суда и Конституцию России являлись «безосновательными».
17. По жалобе первого заявителя 18 января 2002 г. президиум Ханты-Мансийского окружного суда возбудил надзорное производство, отменил оспоренные решения и возвратил дело на новое рассмотрение в городской суд. Он указал, что Управление юстиции должно было «оставить заявление без рассмотрения» до представления всех документов, требуемых в соответствии с законодательством.
18. 16 мая 2002 г. Ханты-Мансийский городской суд назначил экспертизу религиозного учения Сургутской церкви и приостановил производство по делу. 24 июля 2002 г. Ханты-Мансийский окружной суд оставил это решение без изменения.
19. 22 ноября 2004 г. Ханты-Мансийский городской суд возобновил производство и вынес новое решение в тот же день. Он признал отказ в регистрации Сургутской церкви незаконным, поскольку в отсутствие подтверждения 15-летней деятельности в регионе Управление юстиции должно было оставить заявление о регистрации «без рассмотрения». Он обязал Управление юстиции зарегистрировать Сургутскую церковь.
20. 18 января 2005 г. Ханты-Мансийский окружной суд отменил решение в части возложения обязанности регистрации Сургутской церкви на том основании, что первый заявитель не представил всех документов, требуемых законом «О свободе совести и о религиозных объединениях», что региональный суд счел препятствием для регистрации Сургутской церкви в качестве юридического лица.
B. Попытка регистрации Церкви саентологии Нижнекамска
21. 28 октября 1998 г. второй заявитель и его единоверцы решили учредить Церковь саентологии Нижнекамска в качестве местной религиозной группы.
23. Письмом от 17 апреля 2000 г. регистрационная палата уведомила второго заявителя о том, что срок регистрации продлен до шести месяцев с 13 января 2000 г. с целью обеспечения проведения государственными органами религиоведческой экспертизы.
24. Письмом от 7 сентября 2001 г. заместитель председателя регистрационной палаты уведомил председателя церкви-заявительницы о том, что заявление о регистрации отклонено, поскольку «отсутствует заключение религиоведческой экспертизы документов церкви-заявительницы».
25. Второй заявитель обжаловал отказ в регистрации в суд.
26. 21 декабря 2001 г. Нижнекамский городской суд Республики Татарстан отклонил требование второго заявителя, указав на отсутствие спора, поскольку власти еще не провели религиоведческой экспертизы и заявление о регистрации еще не рассмотрено по существу.
28. 7 марта 2002 г. городской суд вновь отклонил требование второго заявителя. Он установил, что отказ был обоснованным, поскольку Приказ N 254 Министерства здравоохранения Российской Федерации от 19 июня 1996 г. запрещал применение саентологических методов при лечении.
29. 18 апреля 2002 г. Верховный суд отменил решение от 7 марта 2002 г. и возвратил дело в городской суд. Он установил, что отсутствие религиоведческой экспертизы не является основанием для отказа в регистрации, и что приказ министерства не отменяет действия российского законодательства и не может использоваться для ограничения прав граждан.
30. 28 мая 2002 г. городской суд удовлетворил требование второго заявителя и признал отказ в регистрации церкви-заявительницы незаконным. Он отметил, что заявление о регистрации было подано в декабре 1999 г., но «религиозная организация до сих пор не зарегистрирована по искусственным причинам, хотя федеральный закон содержит исчерпывающий перечень оснований для отказа в регистрации». Он также указал, что не имеется сомнений «в религиозном характере регистрируемой организации», что религиоведческая экспертиза не является обязательной и что отсутствие такой экспертизы не может служить основанием для отказа в регистрации, поскольку это нарушило бы права граждан. 4 июля 2002 г. Верховный суд оставил решение без изменения.
31. Тем временем 1 июля 2002 г. обязанность регистрации религиозных организаций была передана Главному управлению Министерства юстиции Республики Татарстан («Управление юстиции»). Соответственно, 25 июля 2002 г. заявление о регистрации церкви-заявительницы и сопровождавшие его документы были также переданы в Управление юстиции.
32. 13 августа 2002 г. городской суд направил копию решения от 28 мая 2002 г. в Управление юстиции для исполнения. Однако Управление юстиции отказалось осуществлять Регистрацию на том основании, что оно не является правопреемником регистрационной палаты.
33. Второй заявитель просил городской суд разъяснить решение от 28 мая 2002 г. в отношении того какой орган должен исполнять решение, поскольку полномочия Регистрационной палаты по регистрации религиозных организаций были переданы в Управление юстиции с 1 июля 2002 г. в соответствии с изменением законодательства.
34. 4 сентября 2002 г. церковь-заявительница вновь просила Управление юстиции предоставить ей статус юридического лица в соответствии с решением от 28 мая 2002 г.
35. 10 октября 2002 г. городской суд определил, что разъяснение решения не требуется, поскольку «в решении отсутствует неясность». Также отмечалось, что в случае ненадлежащего исполнения судебного решения или нарушения прав второго заявителя другими государственными должностными лицами он не лишен права обращения с жалобой в суд «на общих основаниях».
36. Второй заявитель обжаловал определение от 10 октября 2002 г. в Верховный суд. Однако представляется, что жалоба не была рассмотрена, поскольку к тому времени дело было передано председателю Верховного суда Республики Татарстан по надзорной жалобе, поданной Управлением юстиции (см. ниже).
37. 14 октября 2002 г. второй заявитель предъявил иск к Управлению юстиции в связи с неисполнением вступившего в силу решения суда от 28 мая 2002 г. о регистрации церкви-заявительницы. Представляется, что это дело было впоследствии приостановлено в связи с надзорным производством, описанным ниже.
38. 16 октября 2002 г. начальник Управления юстиции обратился к заместителю председателя Верховного суда Республики Татарстан с письмом, в котором содержалась просьба о принесении протеста в порядке надзора на решение от 28 мая 2002 г. с целью его отмены.
39. 12 ноября 2002 г. председатель Верховного суда принес протест в порядке надзора в президиум суда. 27 ноября 2002 г. президиум удовлетворил протест, отменил решения от 28 мая и 4 июля 2002 г. и направил дело на новое рассмотрение. Он установил, что религиоведческая экспертиза является обязательным условием для государственной регистрации малоизвестной религиозной организации вроде церкви-заявительницы.
40. 28 ноября 2002 г. Экспертный совет для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Совете по делам религий, орган при Кабинете министров Республики Татарстан, представил заключение относительно церкви-заявительницы по запросу Управления юстиции. Он заключил, что саентология является религией. Однако он не рекомендовал регистрацию церкви-заявительницы, поскольку она лишь недавно учреждена в Республике Татарстан.
41. 8 января 2003 г. Управление юстиции постановило, что заявление о регистрации подлежит «оставлению без рассмотрения» в отсутствие документа, подтверждающего существование церкви-заявительницы в Татарстане в течение 15 лет.
42. 25 февраля 2003 г. городской суд повторно рассмотрел требование второго заявителя. Он указал следующее:
«[Второй заявитель] полагает, что отказ в регистрации является незаконным и нарушает его право на свободу совести и религии. Суд не может согласиться. Ни [второй заявитель], ни любое другое лицо не лишено права исповедовать саентологию индивидуально или совместно с другими. Отказ предоставить статус юридического лица может нарушить только право гражданина на объединение с другими.
Суд установил, что лица, исповедующие саентологию, появились в г. Нижнекамске в конце 1990-х годов. В 1999 году группа, включающая [второго заявителя], решила учредить религиозную организацию «Церковь саентологии Нижнекамска» и зарегистрировать ее в качестве юридического лица. Регистрационная палата отказала в регистрации, ссылаясь на отсутствие заключения религиозной экспертизы. [Второй заявитель] обжаловал отказ в суд. В период рассмотрения дела полномочия по регистрации религиозных организаций были переданы Управлению юстиции, которое. оставило заявление для регистрации без рассмотрения, ссылаясь на то, что религиозная группа существовала в г. Нижнекамске менее 15 лет.
Основанием для отказа в регистрации является тот факт, что религиозная группа существует менее 15 лет. Действительно, в соответствии со статьей 11 Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», это является основанием для оставления заявления без рассмотрения, а не для отказа в регистрации; однако в любом случае регистрация организации невозможна. Следовательно, поскольку решение регистрационной палаты является правильным по существу (организация не может быть зарегистрирована), суд не может использовать формальное основание для возложения на Управление юстиции обязанности нарушения Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» и регистрации организации, особенно с учетом того, что [Управление юстиции] уже устранило ошибку регистрационной палаты и приняло решение в соответствии с Законом «О свободе совести и о религиозных объединениях».
43. 3 апреля 2003 г. Верховный суд оставил решение без изменения.
44. 28 мая 2003 г. городской суд отклонил иск второго заявителя к Управлению юстиции в связи с неисполнением решения от 28 мая 2002 г. (см. выше). Суд установил, что решение, вынесенное в пользу второго заявителя, было отменено в порядке надзора и что окончательное решение Верховного суда от 3 апреля 2002 г. устранило всякую основу для обязания Управления юстиции к регистрации церкви-заявительницы. 3 июля 2003 г. Верховный суд Республики Татарстан, рассмотрев жалобу, оставил решение от 28 мая 2003 г. без изменения.
45. В октябре 2004 г. полномочия по регистрации религиозных организаций были переданы вновь созданной Федеральной регистрационной службе. Второй заявитель обратился за регистрацией в местное отделение этого нового учреждения. 18 февраля 2005 г. Главное управление Федеральной регистрационной службы по Татарстану оставило заявление без рассмотрения, отослав церковь-заявительницу к прежним отказам Управления юстиции в ее регистрации на основе «правила о 15-летнем сроке».
II. Применимое национальное законодательство и практика
A. Конституция Российской Федерации
46. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина, независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Конституция запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности ( статья 19 ).
47. Статья 28 гарантирует каждому свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
B. «О свободе совести и о религиозных объединениях»
1. Вступление в силу нового закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»
49. В преамбуле Закона «О свободе совести» признается «особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры» и выражается уважение к «христианству, исламу, буддизму, иудаизму и другим религиям, составляющим неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Пункт 3 статьи 2 устанавливает, что «ничто в законодательстве о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях не должно истолковываться в смысле умаления или ущемления прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, гарантированных Конституцией Российской Федерации или вытекающих из международных договоров Российской Федерации».
50. На сессии Государственной Думы Российской Федерации (нижняя палата парламента) 19 сентября 1997 г. В. Зоркальцев, председатель Комитета по делам общественных и религиозных организаций и один из разработчиков закона, заявил следующее перед голосованием по законопроекту:
2. Религиозные группы и религиозные организации: определение и объем прав
51. Религиозное объединение является родовым понятием для добровольного объединения граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованного в целях совместного исповедания и распространения веры и обладающего соответствующими этой цели признаками: вероисповедание, совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний; обучение религии и религиозное воспитание своих последователей ( пункт 1 статьи 6 ). «Религиозные объединения» могут создаваться в форме «религиозных групп» и «религиозных организаций» ( пункт 2 статьи 6 ).
52. «Религиозной группой» признается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица. Помещения и необходимое для деятельности религиозной группы имущество предоставляются в пользование группы ее участниками ( пункт 1 секции 7 ). Граждане, образовавшие религиозную группу с намерением в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, уведомляют о ее создании и начале деятельности органы местного самоуправления ( пункт 2 секции 7 ). Религиозные группы имеют право совершать богослужения, другие религиозные обряды и церемонии, а также осуществлять обучение религии и религиозное воспитание своих последователей ( пункт 3 статьи 7 ).
ГАРАНТ:
По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов «секции 7″ следует читать » статьи 7 «
54. Следующими правами пользуются исключительно религиозные организации:
право на предоставление налоговых и иных льгот, финансовую, материальную и иную помощь в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории и культуры, а также в обеспечении преподавания в образовательных учреждениях ( пункт 3 статьи 4 );
право на создание образовательных учреждений и, с согласия родителей и детей* (* Буквально «по просьбе родителей или лиц, их заменяющих, с согласия детей» (прим. переводчика).), на обучение религии вне рамок образовательной программы ( пункты 3 и 4 статьи 5 );
право на основание и содержание культовых зданий и сооружений, иных мест и объектов, специально предназначенных для богослужений или паломничества ( пункт 1 статьи 16 );
право проводить по приглашению религиозные обряды в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы ( пункт 3 статьи 16 );
право производить, приобретать, экспортировать, импортировать и распространять религиозную литературу, печатные, аудио- и видеоматериалы и иные предметы религиозного назначения ( пункт 1 статьи 17 );
вправе осуществлять благотворительную деятельность как непосредственно, так и путем учреждения благотворительных организаций ( пункт 1 статьи 18 );
право создавать культурно-просветительские организации, образовательные и другие учреждения, а также учреждать средства массовой информации ( пункт 2 статьи 18 );
право устанавливать и поддерживать международные связи и контакты, в том числе в целях паломничества, участия в собраниях и других мероприятиях, для получения религиозного образования, а также приглашать для этих целей иностранных граждан ( пункт 1 статьи 20 );
право иметь в собственности здания, земельные участки, другие виды имущества, денежные средства, предметы религиозного назначения, а также право на безвозмездную передачу в собственность религиозным организациям для использования в функциональных целях культовых зданий и сооружений с относящимися к ним земельными участками и иного имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности, а также на иммунитет от взыскания ( пункты 1-5 статьи 21 );
право использовать для своих нужд государственное и иное имущество, такое право предоставляется безвозмездно ( статья 22 );
право осуществлять предпринимательскую деятельность и создавать собственные предприятия ( статья 23 ); и
право заключать трудовые договоры (контракты) с работниками ( статья 24 ).
55. Кроме того, религиозные организации прямо наделены следующими правами, которыми не могут пользоваться другие, нерелигиозные юридические лица:
право учреждения предприятий, издающих богослужебную литературу и производящих предметы культового назначения ( пункт 2 статьи 17 );
право создавать учреждения профессионального религиозного образования (духовные образовательные учреждения) для подготовки служителей и религиозного персонала ( пункт 1 статьи 19 ); и
право приглашать в Российскую Федерацию иностранных граждан, предполагающих участвовать в профессиональной религиозной деятельности, включая проповедование ( пункт 2 статьи 20 ).
3. Регистрация религиозной организации
56. Пункт 1 статьи 9 предусматривает, что религиозная организация может быть учреждена не менее чем десятью гражданами Российской Федерации, объединенными в религиозную группу, у которой имеется подтверждение ее существования на данной территории на протяжении не менее 15 лет, выданное органами местного самоуправления, или подтверждение о вхождении в структуру централизованной религиозной организации того же вероисповедания, выданное указанной организацией. Религиозная организация должна обратиться за Государственной регистрацией в местный* (* Буквально «в орган юстиции соответствующего субъекта Российской Федерации» (прим. переводчика).) орган юстиции ( пункт 2 статьи 11 ).
58. В государственной регистрации религиозной организации может быть отказано, в частности, если цели или деятельность религиозной организации противоречат Конституции Российской Федерации и законодательству Российской Федерации или устав и другие учредительные документы* (* Буквально «другие представленные документы» (прим. переводчика).) не соответствуют требованиям законодательства Российской Федерации. Отказ может быть обжалован в суд ( статья 12 ).
C. Прецедентная практика российских судов
1. Конституционный Суд Российской Федерации
59. Рассматривая вопрос о соответствии Конституции России требований Закона «О свободе совести» о том, что все религиозные организации, учрежденные до его вступления в силу, должны подтверждать свое существование в течение не менее чем 15 лет, Конституционный Суд указал следующее ( Постановление N 16-П от 23 ноября 1999 г. по делу «Религиозного общества свидетелей Иеговы» в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская церковь Прославления»):
Законодатель, учитывая исторически сложившийся в России многоконфессиональный уклад, обязан соблюдать положение статьи 17 ( часть 1 ) Конституции Российской Федерации о том, что в Российской Федерации гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Вводимые им меры, относящиеся к учреждению, созданию и регистрации религиозных организаций, не должны искажать само существо свободы вероисповедания, права на объединение и свободы деятельности общественных объединений, а возможные ограничения, затрагивающие эти и иные конституционные права, должны быть оправданными и соразмерными конституционно значимым целям.
При таких обстоятельствах законодатель не мог лишить определенную часть учрежденных и обладающих полной правоспособностью религиозных организаций возможности пользоваться уже принадлежавшими им правами на том лишь основании, что они не имеют подтверждения о пятнадцатилетнем сроке существования. Применительно к ранее созданным религиозным организациям это было бы несовместимо с принципом равенства, конкретизированным в статьях 13 ( часть 4 ), 14 ( часть 2 ) и 19 ( части 1 и 2 ) Конституции Российской Федерации, и явилось бы недопустимым ограничением свободы вероисповедания ( статья 28 ), а также свободы учреждения и деятельности общественных объединений ( статья 30 ). «.
60. Конституционный Суд впоследствии подтвердил эту позицию в Определении N 46-O от 13 апреля 2000 г. по делу религиозного объединения «Независимый российский регион Общества Иисуса» и определении N 7-O от 7 февраля 2002 г. по делу религиозного объединения «Московское отделение Армии спасения».
2. Челябинский областной суд
62. Рассмотрев жалобу K. на отказ регионального управления юстиции зарегистрировать местную организацию общества свидетелей Иеговы в качестве юридического лица (гражданское дело N 4507), Челябинский областной суд указал следующее:
Религиозные группы могут осуществлять свою деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица, однако если граждане образовали религиозную группу с намерением в дальнейшем преобразовать ее в религиозную организацию, то они уведомляют о ее создании и начале деятельности органы местного самоуправления.
Следовательно, сам факт того, что местной религиозной организации незаконно отказано в регистрации, препятствует K. и его единоверцам в осуществлении их конституционных прав. «
D. Заключения Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации
63. 22 апреля 1999 г. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации опубликовал свое Заключение от 25 марта 1999 г. о соответствии Закона «О свободе совести» международно-правовым обязательствам Российской Федерации. Заключение, в частности, отмечало:
«Ряд положений Закона противоречит принципам, установленным международно-правовыми документами и, соответственно, может быть оспорен гражданами при подаче жалоб в Европейский Суд по правам человека. По сути дела, эти нормы и не могут действовать на территории Российской Федерации, исходя из примата над внутренним законодательством правил, установленных международными договорами, что предусмотрено Конституцией Российской Федерации ( часть 4 статьи 15 ).
Различие между религиозной организацией и религиозной группой, установленное Законом, противоречит Европейской конвенции и прецедентной практике конвенционных органов, которые являются важным источником европейского права. В соответствии с пунктом 1 статьи 7 Закона, религиозные группы, в отличие от религиозных [организаций], не подлежат государственной регистрации и не пользуются правами юридического лица.
Кроме того, Закон содержит дискриминацию по сравнению с «традиционными» религиозными организациями религиозных организаций, не располагающих подтверждением их существования на данной территории не менее 15 лет ( пункт 1 статьи 9 Закона).»Нетрадиционные» религии лишены многих прав. «
64. 20 мая 2002 г. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации выступил со специальным докладом «О выполнении Россией обязательств, принятых при вступлении в Совет Европы». В докладе, в частности, отмечалось:
«Среди обязательств, взятых на себя Россией при вступлении в Совет Европы, присутствовало также приведение в соответствии с европейскими нормами законодательства о свободе совести и вероисповедания. [ Закон «О свободе совести»], принятый 26 сентября 1997 г., после присоединения Российской Федерации к Совету Европы, не учел как существующие нормы международного права, так и его общепризнанные принципы.
В качестве государства-участника Европейской Конвенции о защите основных прав и свобод человека Россия взяла на себя четко сформулированные обязательства в сфере защиты права на свободу совести и вероисповедания. Ряд положений [ Закона «О свободе совести» вступает в противоречие с принципами, установленными Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, и, соответственно, может быть опротестован гражданами при подаче жалоб в Европейский Суд по правам человека.
При нынешней ситуации нельзя исключать [возможности] решений Европейского Суда по правам человека не в пользу России по делам, связанным со свободой вероисповедания и религиозных убеждений».
III. Применимые документы Совета Европы
«26. Еще одним обязательством, принятым Россией при вступлении, было принятие нового Закона о свободе религии. Такой Закон действительно был принят, однако, к сожалению, он, как представляется, далеко не во всем отвечает стандартам Совета Европы по этому вопросу.
27. Новый Закон о свободе совести и о религиозных объединениях вступил в силу 1 октября 1997 г., после переработки в связи с вето, наложенным президентом на первый вариант. Хотя закон действительно предусматривает надлежащую защиту права человека исповедовать или не исповедовать религию по своему выбору, он содержит ряд других положений, которые, как представляется, не соответствуют международным стандартам и обязательствам, вытекающим из международных договоров России. Закон, в частности, устанавливает две категории религиозных объединений: более привилегированные «религиозные организации» и менее привилегированные «религиозные группы». Религиозные группы, в отличие от религиозных организаций, не обладают статусом юридического лица и не пользуются связанными с этим статусом правами, такими, как владение имуществом, заключение контрактов и наем работников. Кроме того, им прямо запрещено управлять школами или приглашать иностранцев в Россию. Религиозные организации такими правами обладают, но для признания их таковыми необходимо, чтобы они либо были отнесены к категории «традиционных» религий, либо существовали на территории России в качестве зарегистрированной религиозной группы не менее 15 лет, что должно быть удостоверено местными органами власти. Фактически с вступлением в силу этого закона появилась третья категория религиозных объединений: религиозные группы, зарегистрированные органами власти на данную дату (менее 15 лет), которые уже имеют статус юридического лица, могут сохранить этот статус и связанные с ним права при условии ежегодной перерегистрации в органах власти. Эти положения могут привести к дискриминации, особенно нетрадиционных религий, подрывая тем самым принцип равенства религий перед законом. Для обеспечения соответствия стандартам Совета Европы некоторые из этих положений, по-видимому, нуждаются в пересмотре. «.
66. В Докладе Комиссии по мониторингу о выполнении Российской Федерацией своих обязанностей и обязательств (документ 9396) в соответствующей части отмечается:
«95. Российская Конституция гарантирует свободу совести и вероисповедания ( ст. 28 ); равенство религиозных объединений перед законом и отделение церкви от государства ( ст. 14 ); и предоставляет защиту от дискриминации по признаку религии ( ст. 19 ). Закон о свободе вероисповедания, принятый в декабре 1990 г., привел к существенному возрождению религиозной деятельности в России. По мнению религиозных организаций в Москве, этот Закон ознаменовал собой новую эру и привел к возрождению церквей. На смену этому Закону 26 сентября 1997 г. пришел новый Федеральный закон о свободе совести и о религиозных объединениях. Этот Закон подвергся критике как в стране, так и за рубежом в связи с неуважением к принципу равенства религий.
96. 6 ноября 1997 г. г-н Аткинсон и другие предложили принять резолюцию (документ N 7957, который был направлен в Комиссию по правовым вопросам представлением N 2238), в которой они утверждали, что новое законодательство о свободе совести и религиозных объединениях противоречит Европейской Конвенции о правах человека, Конституции России и обязательствам, принятым на себя Россией при вступлении [в Совет Европы]. В феврале 2001 г. Уполномоченный по правам человека Олег Миронов также признал, что многие статьи Закона 1997 года «О свободе совести и о религиозных объединениях» не соответствуют международным обязательствам России в области прав человека. По его словам, некоторые из положений закона привели к дискриминации различных религиозных конфессий, вследствие чего в них должны быть внесены изменения.
97. В своей преамбуле Закон признает «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры», а также уважает «христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Далее Закон проводит разграничения между «религиозными организациями» по признаку их существования до 1982 года, а также между ними и третьей категорией объединений под названием «религиозные группы». Религиозные организации, существовавшие менее 15 лет, а также религиозные группы столкнулись с неудобствами в юридической и налоговой сферах, а их деятельность ограничена».
67. Резолюция 1278 (2002) о Российском законе о религии, принятая Парламентской ассамблеей Совета Европы 23 апреля 2002 г., в частности, указала следующее:
«1. Новый российский Закон о религии вступил в силу 1 октября 1997 г., заменяя и отменяя Закон от 1990 года о том же предмете, который в целом характеризовался как весьма либеральный. Новый Закон вызвал определенную озабоченность в отношении его содержания и практики его применения. Решения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 ноября 1999 г., 13 апреля 2000 г. и 7 февраля 2002 г., а также перерегистрация религиозных объединений на федеральном уровне, успешно завершенная Министерством юстиции 1 января 2001 г., способствовали решению некоторых из этих проблем, однако другие сохранились.
2. Закон, хотя и является приемлемой основой для деятельности большинства религиозных объединений, тем не менее, может быть усовершенствован. Несмотря на то что Конституционный Суд Российской Федерации уже ограничил применение так называемого «правила о 15-летнем сроке», которое первоначально серьезно ограничивало права религиозных групп, неспособных доказать свое существование на российской территории в течение 15 лет до вступления в силу нового закона, полная отмена этой нормы, по мнению ряда таких групп, способствовала бы значительному улучшению законодательной базы. «
IV. Применимые международные документы
68. В докладе «Свобода религии или убеждений: законы, влияющие на структуризацию религиозных общин», который был подготовлен при содействии Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе для участников обзорной конференции ОБСЕ 1999 года, в частности, указывалось:
Положения о сроках рассмотрения и ожидания, очевидно, находятся в противоречии с обязательствами ОБСЕ о предоставлении религиозным группам юридического статуса хотя бы базового уровня. Формулировка этого обязательства в Венском итоговом документе ( принцип 16.3 ) означает, что конкретная форма юридического лица зависит от правовой системы, но возможность получать какую-нибудь из таких форм жизненно необходима для соответствия принципам ОБСЕ. Отказ регистрировать религиозные группы, не удовлетворяющие данному требованию о 15-летнем сроке, очевидно, нарушает последнее. Разработчики российского законодательства, судя по всему, пытались устранить этот дефект, предусмотрев ограниченный юридический статус, однако и такое положение дел не удовлетворяет требованиям ОБСЕ, поскольку данный ограниченный статус не позволяет выполнять важные религиозные функции. Отказ предоставлять полноправный статус ограничивает право исповедовать религию, а это нарушает статью 9 ЕКПЧ. Трудно согласиться с тем, что отказ предоставлять юридический статус на основании того, что организация не существовала во время предыдущего антирелигиозного коммунистического правительства, «необходим в демократическом обществе» или является пропорциональной реакцией, соответствующей законным государственным интересам».
69. «Рекомендации по анализу законодательства о религии или вероисповедании» были подготовлены Консультативным советом экспертов по вопросам о свободе религии или вероисповедания ОБСЕ/БДИПЧ при содействии Европейской Комиссии за демократию через право (Венецианская комиссия), утверждены Венецианской комиссией на 59-м пленарном заседании (18-19 июня 2004 г.) и одобрены Парламентской ассамблеей ОБСЕ на ежегодном заседании (5-9 июля 2004 г.). Этот документ содержит, в частности, следующие рекомендации:
«Законы о религиозных организациях, регулирующие приобретение правосубъектности посредством регистрации, инкорпорации и т.д., являются наиболее важными для религиозных организаций. Далее перечислены некоторые из наиболее серьезных проблем в этой области:
Требование о действии организации в стране в течение продолжительного срока перед тем, как будет разрешена регистрация, является неуместным;
Чрезмерно обременительные ограничения или задержки, предшествующие приобретению правосубъектности, должны быть подвергнуты тщательному анализу. «
70. Соответствующие положения Декларации ООН о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, принятой Резолюцией 36/55 Генеральной ассамблеи 25 ноября 1981 г., предусматривают:
а) отправлять культы или собираться в связи с религией или убеждениями и создавать и содержать места для этих целей;
b) создавать и содержать соответствующие благотворительные или гуманитарные учреждения;
с) производить, приобретать и использовать в соответствующем объеме необходимые предметы и материалы, связанные с религиозными обрядами или обычаями или убеждениями;
d) писать, выпускать и распространять соответствующие публикации в этих областях;
е) вести преподавание по вопросам религии или убеждений в местах, подходящих для этой цели;
f) испрашивать и получать от отдельных лиц и организаций добровольные финансовые и иные пожертвования;
g) готовить, назначать, избирать или назначать по праву наследования соответствующих руководителей согласно потребностям и нормам той или иной религии или убеждений;
h) соблюдать дни отдыха и отмечать праздники и отправлять обряды в соответствии с предписаниями религии и убеждениями.
Права и свободы, провозглашенные в настоящей Декларации, предоставляются национальным законодательством таким образом, чтобы каждый человек мог пользоваться такими правами и свободами на практике».
71. Соответствующий раздел Общего комментария N 22: Право на свободу мысли, совести и религии (статья 18), подготовленного Управлением Верховного комиссара по правам человека (30 июля 1993 г., CCPR/C/21/Rev.1/Add.4), предусматривает:
«4. Свобода исповедовать религию или убеждения. при отправлении культа, совершении религиозных или ритуальных обрядов и обучении охватывает весьма широкую сферу действий. Понятие «отправление культа» включает ритуальные и церемониальные акты, в которых вера проявляет себя непосредственно, а также различные обряды, присущие таким актам, включая строительство храма, использование ритуальных формул и предметов, демонстрацию символов и соблюдение праздников и дней отдыха. [П]рактика и учение, связанные с той или иной религией или убеждениями, включают осуществление таких мероприятий, неразрывно связанных с ведением религиозными группами своей основной деятельности, как, например, свободное назначение религиозных руководителей, священнослужителей и учителей, свободное создание семинарий или религиозных школ и свободное составление и распространение религиозных текстов или публикаций».
I. Предполагаемое нарушение статей 9, 10, 11 и 14 Конвенции
«Статья 9. Свобода мысли, совести и религии
1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.
2. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц».
Статья 10. Свобода выражения мнения
1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.
Статья 11. Свобода собраний и объединений
1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.
2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государства.
Статья 14. Запрещение дискриминации
Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам».
A. Предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты
73. В своих объяснениях, полученных после принятия Европейским Судом решения о приемлемости жалобы, власти Российской Федерации утверждали, что заявители могли избежать применения правовой нормы о подтверждении 15-летнего существования религиозной группы путем присоединения к централизованной религиозной организации перед подачей заявления о перерегистрации. Таким образом, заявители могли достичь своих целей в рамках национальной правовой системы.
75. Европейский Суд, соответственно, отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты.
B. Применимое положение Конвенции и наличие вмешательства в права заявителей
77. По мнению заявителей, введение ограничений для основных аспектов жизни религиозной общины, таких как возможность учреждения мест поклонения или производство религиозной литературы, только на том основании, что она не может подтвердить своего существования в течение 15 лет, составляет вмешательство в «эффективное осуществление права на свободу религии всеми ее активными членами» в соответствии со статьей 9 Конвенции. Кроме того, прецедентная практика Европейского Суда указывает, что право на учреждение юридического лица само по себе является основным правом, гарантированным статьей 11 Конвенции всем объединениям, религиозным или иным (они ссылались на Постановление Европейского Суда от 10 июля 1998 г. по делу «Сидиропулос и другие против Греции» (Sidiropoulos and Others v. Greece), § 40, Reports 1998-IV). Заявители не были ограничены только в выборе организационной формы. Согласно российскому законодательству, единственной возможностью «учреждения юридического лица для совместных действий в сфере взаимного интереса» являлось обращение за регистрацией в качестве религиозной организации, и в этом праве им было отказано.
(b) Власти Российской Федерации
78. Власти Российской Федерации признали, что, согласно российскому законодательству, по объему прав «религиозные группы» отличались от «религиозных организаций», получивших статус юридического лица за счет государственной регистрации. Однако, по их мнению, различия в объеме прав не были связаны с осуществлением прав на свободу религии и свободу объединения. Учреждение религиозной группы являлось добровольным действием группы лиц. Оно не требовало особого разрешения; достаточно было уведомления муниципального органа. Соответственно, по мнению властей Российской Федерации, вопрос не относился к сфере компетенции государства, и заявители были вольны осуществлять свои права без государственного вмешательства. «Религиозные группы» могли совершать службы, отправлять иные религиозные обряды и церемонии, а также осуществлять религиозное обучение и подготовку своих приверженцев.
2. Мнение Европейского Суда
(a) Применимое положение Конвенции
«Многие европейские страны, включая Бельгию, Францию, Германию и Соединенное Королевство, отказались признать религиозный характер саентологии, в то время как такое признание было получено через суд в таких государствах, как Испания и Португалия».) В задачу Европейского Суда очевидно не входит абстрактное разрешение вопроса о том, может ли свод убеждений и связанных с ним обрядов рассматриваться как «религия» в значении статьи 9 Конвенции. В отсутствие европейского консенсуса в вопросе о религиозной природе саентологического учения, и учитывая субсидиарный характер своей функции, Европейский Суд полагает, что должен руководствоваться в этом отношении позицией национальных властей и разрешить вопрос о применимости статьи 9 Конвенции соответственно (см. Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу «Церковь саентологии Москвы против Российской Федерации» (Church of Scientology Moscow v. Russia), жалоба N 18147/02, § 64 * (* Опубликовано в специальном выпуске «Российская хроника Европейского Суда» N 3/2008.)).
80. В настоящем деле Сургутский центр саентологии, первоначально зарегистрированный в качестве нерелигиозного объединения, был впоследствии ликвидирован на том основании, что его деятельность имела «религиозный характер». Его последующее заявление о регистрации в качестве другой формы нерелигиозного объединения было отклонено по той же причине (см. §§ 9 и 10 настоящего Постановления). Что касается Нижнекамской церкви саентологии, городской и Верховный суды согласились относительно религиозного характера организации. Этот вывод был поддержан Экспертным советом для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Совете по делам религий, который расценил саентологию как религию (см. §§ 30 и 40 настоящего Постановления). Следовательно, можно предположить, что национальные власти были убеждены в религиозном характере обеих саентологических групп, к которым относится настоящее дело.
81. Учитывая позицию российских властей, которые последовательно придерживались мнения о том, что саентологические группы имеют религиозный характер, Европейский Суд находит, что статья 9 Конвенции является применимой в настоящем деле. Кроме того, поскольку религиозные общины традиционно существуют в форме организованных структур и жалоба первого и второго заявителей касается предполагаемого ограничения их права на свободное объединение со своими единоверцами и права третьего заявителя на обеспечение судебной защиты общины, статья 9 Конвенции должна рассматриваться с учетом статьи 11 Конвенции, которая гарантирует общинную жизнь против неоправданного государственного вмешательства (см. Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу «»Религиозное общество свидетелей Иеговы» и другие против Австрии» (Religionsgemeinschaft der Zeugen Jehovas and Others v. Austria), жалоба N 40825/98, § 60; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Церковь Бессарабии и другие против Молдавии», § 118; и Постановление Европейского Суда по делу «Хасан и Чауш против Болгарии» (Hasan and Chaush v. Bulgaria), жалоба N 30985/96, §§ 62 и 91, ECHR 2000-XI).
(b) Наличие вмешательства
82. Европейский Суд должен прежде всего определить, имело ли место вмешательство в права заявителей на свободу религии и объединения. Он отмечает, что после сложного и длительного разбирательства национальные суды оставили в силе решения регистрационных органов, которыми Сургутской и Нижнекамской церквям саентологии было отказано в регистрации в качестве «религиозных организаций» в значении российского Закона «О свободе совести».
83. Власти Российской Федерации настаивали на том, что вмешательство в права заявителей отсутствовало, поскольку первый и второй заявители могли объединиться для религиозных целей в иной организационной форме, «религиозной группы», в которой существовал третий заявитель и для которой не требовались разрешение или регистрация.
84. Европейский Суд отмечает, что следствием отказа в регистрации в качестве «религиозной организации» была невозможность получения статуса юридического лица Церковью саентологии Сургута, президентом которой являлся первый заявитель, и Церковью саентологии Нижнекамска, соучредителем которой являлся второй заявитель и которая также выступает заявителем в настоящем деле. Устоявшаяся прецедентная практика Европейского Суда заключается в том, что возможность учреждения юридического лица для совместной деятельности в сфере взаимного интереса представляет собой один из важнейших аспектов свободы объединения, без которого это право лишено всякого значения. Отказ национальных властей в предоставлении статуса юридического лица объединению лиц, религиозному или иному, составляет вмешательство в осуществление права на свободу объединения с другими (см. Постановление Большой Палаты по делу «Гожелик и другие против Польши» (Gorzelik and Others v. Poland), жалоба N 44158/98, § 52 и другие, ECHR 2004-I; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Сидиропулос и другие против Греции», § 31 и другие). Европейский Суд ранее признавал, что отказ властей в регистрации группы прямо затрагивают саму группу и ее председателей, учредителей или индивидуальных членов (см. Постановление Европейского Суда от 19 января 2006 г. по делу «»Объединенная македонская организация «Илинден» и другие против Болгарии» (The United Macedonian Organisation Ilinden and Others v. Bulgaria), жалоба N 59491/00, § 53; Постановление Европейского Суда от 3 февраля 2005 г. по делу «Партия коммунистов* (* Данная политическая группа объединяет лиц, не состоявших в Румынской компартии, управлявшей страной до 1989 г. (прим. переводчика).) (Непечеришти) и Унгуряну против Румынии» (Partidul Comunistilor (Nepeceristi) and Ungureanu v. Romania), жалоба N 46626/99, § 27; Решение Европейского Суда от 31 августа 1999 г. по делу «»АПЕХ Ильдёзёттейнек Сёветшеге»* (* Название этого незарегистрированного объединения переводится как «Союз преследуемых АПЕХ», т.е. местным налоговым органом. Руководитель последнего жаловался на диффамацию в прокуратуру, которая затем вмешалась в спор о регистрации объединения (прим. переводчика).) и другие против Венгрии» (APEH Uldozotteinek Szovetsege and Others v. Hungary), жалоба N 32367/96). В вопросе об организации религиозной общины отказ в ее признании в качестве юридического лица также рассматривался как вмешательство в право на свободу религии с точки зрения статьи 9 Конвенции, осуществляемое самой общиной и ее отдельными членами (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу «»Религиозное общество свидетелей Иеговы» и другие против Австрии», §§ 79-80, и Постановление Европейского Суда по делу «Церковь Бессарабии и другие против Молдавии», § 105).
85. Во-вторых, что касается утверждения властей Российской Федерации о том, что статус «религиозной группы» был допустимой заменой дееспособности юридического лица, Европейский Суд отмечает, что религиозная группа, не имеющая такой дееспособности, не может иметь или осуществлять права, вытекающие из статуса юридического лица, такие как право на владение или аренду имущества, использование банковских счетов, наем работников и пользование судебной защитой общины, ее членов и активов (см. § 54 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд последовательно указывал, что эти права имеют существенное значение для осуществления права исповедовать религию (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «»Религиозное общество свидетелей Иеговы» и другие против Австрии», § 66, последняя часть; и Постановление Европейского Суда по делу «Церковь Бессарабии и другие против Молдавии», § 118, а также Постановление Европейского Суда от 3 апреля 2008 г. по делу «Корецкий и другие против Украины» (Koretskyy and Others v. Ukraine); Постановление Европейского Суда от 16 декабря 1997 г. по делу «Католическая церковь Канеа против Греции» (Canea Catholic Church v. Greece), §§ 30 и 40-41, Reports 1997-VIII).
88. Европейский Суд, таким образом, установил, что заявители не могли добиться признания и эффективного осуществления своих прав на свободу религии и объединения в любой организационной форме. Первый заявитель не мог зарегистрировать саентологическую группу в качестве нерелигиозного юридического лица, поскольку российские власти считали ее религиозной общиной. Заявления о регистрации в качестве религиозной организации, поданные первым и вторым заявителями как учредителями соответствующих групп, а также от имени третьего заявителя, были отклонены со ссылкой на недостаточный период существования групп. Наконец, ограниченный статус религиозной группы, на который они имели право и в котором существовал третий заявитель, не давал практических или эффективных преимуществ, поскольку такая группа была лишена дееспособности, имущественных прав и возможности защиты интересов своих членов и была также серьезно ущемлена в основных аспектах своих религиозных функций.
89. Соответственно, Европейский Суд находит, что имело место вмешательство в права заявителей, предусмотренные статьей 9 Конвенции, истолкованной в свете статьи 11 Конвенции.