грамматическая форма числа это

Грамматическое число

Разделение на единственное и множественное числа, возможно, является пережитком той отдалённой эпохи, когда счёт редко применялся на практике, и выражаемых грамматически форм, означавших «один» и «много», было достаточно в большинстве практических случаев.

Имеются различные способы представления множественного числа:

Повторы: «гора» (яп. 山 яма), «горы» (яп. 山々 ямаяма).

* Окончания, приставки, суффиксы: «крот» — «кроты».

* Супплетивное число: «человек» — «люди».

Изменение огласовки (так называемое «ломаное множественное»): «араб. китаб‎» — «книга», «кутуб» — «книги».Некоторые авторы считают выражением множественного числа также счётные слова (нумеративы, классификаторы), например, в выражениях «сорок голов скота», «три корочки хлеба» слова «голов», «корочки» являются нумеративами. Эта точка зрения не является общепринятой.

Связанные понятия

Падеж в прибалтийско-финских языках (финском, эстонском) с базовым значением объекта-посредника (инструмента или средства).

Турецкий язык относится к агглютинативным (или «приклеивающим») языкам и, тем самым, существенно отличается от индоевропейских.

Полисинтети́ческие языки́ — языки, в которых все члены предложения (полная инкорпорация) или некоторые компоненты словосочетания (частичная инкорпорация) соединяются в единое целое без формальных показателей у каждого из них.

Идáфа (араб. إضافة‎ «дополнение») — способ оформления несогласованного определения в арабском языке. Сам способ (т. н. status constructus) характерен для семитских языков вообще (в иврите идафе соответствует смихут), хотя его конкретная реализация может быть различной.

Источник

Что такое грамматическая форма слова. Примеры

Грамматическая фор­ма — это тот вид сло­ва, кото­рый оно при­об­ре­та­ет в резуль­та­те его исполь­зо­ва­ния в речи.

Грамматическая форма и изменяемость слов

Строя свою речь, мы повто­ря­ем одни и те же сло­ва, изме­няя их фор­му в соот­вет­ствии с опре­де­лен­ной ситу­а­ци­ей, с тем, что мы хотим выра­зить или сооб­щить. Говорящий опе­ри­ру­ет сло­ва­ми, с лег­ко­стью изме­няя их форму.

Слово име­ет свою зву­ко­вую обо­лоч­ку и смысл, кото­рый обо­зна­чен имен­но этим соче­та­ни­ем зву­ков. Все зна­ют, что набор зву­ков, содер­жа­щих­ся в сло­ве «стол» обо­зна­ча­ет объ­ек­тив­ную реаль­ность дей­стви­тель­но­сти — пред­мет, состо­я­щий из пря­мо­уголь­ной гори­зон­таль­ной крыш­ки на четы­рех ножках-опорах. Эта лек­се­ма назы­ва­ет общее поня­тие, некий усред­нен­ный пред­мет мебели.

Чтобы исполь­зо­вать это сло­во в речи, мы меня­ем его пер­во­на­чаль­ный зву­ко­вой облик на немно­го дру­гой вари­ант, доба­вив к осно­ве сло­ва раз­лич­ные аффик­сы в виде окон­ча­ний. В резуль­та­те воз­мож­ны сооб­ще­ния, име­ю­щие раз­ный смысл, об уже доволь­но кон­крет­ном предмете:

Как видим, сло­во «стол» с лег­ко­стью изме­ня­ет свое грам­ма­ти­че­ское выра­же­ние, обо­зна­чен­ное с помо­щью сло­во­из­ме­ни­тель­ной мор­фе­мы — окон­ча­ния. Каждое из этих новых про­яв­ле­ний одной и той же лек­се­мы явля­ет­ся его иной грам­ма­ти­че­ской фор­мой. Важно понять, что сло­во фак­ти­че­ски одно и то же, его лек­си­че­ский смысл не изме­нил­ся, а свою грам­ма­ти­че­скую «одеж­ду» оно меня­ет при каж­дом исполь­зо­ва­нии в зави­си­мо­сти от рече­вой ситуации.

Каждый вари­ант одно­го и то же сло­ва явля­ет­ся его грам­ма­ти­че­ской формой.

Грамматическая фор­ма слов тес­но свя­за­на с их изме­не­ни­ем по паде­жам и чис­лам у суще­стви­тель­ных, по паде­жам, чис­лам и родам — у при­ла­га­тель­ных, по лицам, чис­лам, вре­ме­нам — у гла­го­лов и т. д.

Формы — это вари­ан­ты одно­го и того же сло­ва, име­ю­щие одно лек­си­че­ское зна­че­ние, но раз­ли­ча­ю­щи­е­ся сво­им грам­ма­ти­че­ским значением.

Понаблюдаем:

Эти фор­мы гла­го­лов «сидеть» и «петь» име­ют тож­де­ствен­ное лек­си­че­ское зна­че­ние, обо­зна­ча­ют один и тот же про­цесс дей­ствия, но отли­ча­ют­ся грам­ма­ти­че­ским зна­че­ни­ем лица, рода, времени.

Грамматические кате­го­рии паде­жа, чис­ла, лица, вре­ме­ни явля­ют­ся инстру­мен­том для обра­зо­ва­ния новой грам­ма­ти­че­ской фор­мы слова.

Средства образования грамматической формы

Уже пона­блю­дав за изме­не­ни­ем лек­се­мы «стол», отме­тим, что в первую оче­редь грам­ма­ти­че­скую фор­му слов раз­ных частей речи обра­зу­ют окон­ча­ния.

Эта сло­во­из­ме­ни­тель­ная мор­фе­ма кар­ди­наль­но не меня­ет смысл сло­ва, кото­рое оста­ет­ся незыб­ле­мым. Окончание при­зва­но изме­нить грам­ма­ти­че­скую фор­му лек­се­мы и обра­зо­вать грам­ма­ти­че­ское зна­че­ние, напри­мер, рода и чис­ла у прилагательных:

Изменяя при­ла­га­тель­ное «свет­лый», мы узна­ем, что

Начальная фор­ма при­ла­га­тель­но­го «свет­лый» изме­ни­лась с помо­щью син­те­ти­че­ски обра­зо­ван­ной про­стой срав­ни­тель­ной сте­пе­ни, состо­я­щей из одно­го сло­ва («свет­лее») и ана­ли­ти­че­ски обра­зо­ван­ных форм сте­пе­ней срав­не­ния — состав­ных форм, обра­зо­ван­ных с помо­щью вспо­мо­га­тель­ных слов «наи­ме­нее», «наи­бо­лее», «самый», «всех».

Активно обра­зу­ют­ся грам­ма­ти­че­ские фор­мы мно­гих слов с помо­щью суф­фик­сов, кото­рые так и назы­ва­ют­ся — «фор­мо­об­ра­зу­ю­щие суф­фик­сы». Понаблюдаем за обра­зо­ва­ние форм про­шед­ше­го вре­ме­ни гла­го­ла «заду­мать» с помо­щью суф­фик­са -л- и окончаний:

Глагольный фор­мы при­ча­стий и дее­при­ча­стий обра­зу­ют­ся так­же с помо­щью суффиксов:

Чтобы лег­ко ори­ен­ти­ро­вать­ся в мно­го­об­ра­зии грам­ма­ти­че­ских форм слов рус­ско­го язы­ка, изу­ча­ем части речи и их грам­ма­ти­че­ские признаки.

Видеоурок «Нормы образования грамматических форм»

Источник

Формы грамматического числа

Категория числа в русском языке имеет морфологическую и семантическую значимость. Морфологически она выражается системой падежных окончаний и коррелируется как формы единственного и множественного числа.

Формы множественного числа нередко выпадают из корреляции «единственное—множественное» и представляют собой самостоятельный лексикографический объект[61]. Эти формы, соотносясь с формами единственного числа, передают иные значения, например: качество (емкость) и предметы, обладающие этим качеством (емкости); действие (заготовка, высевка, высадка) и предметный результат этого действия (заготовки, высевки, высадки); вещество (масло) и вицы вещества (масла). Такое расхождение в значениях препятствует объединению этих форм в пределах одного слова, т.е. это формы разных слов.

В других случаях взаимоотношения форм складываются иначе: они выдержаны в рамках одной лексемы, но значения их одинаковые, т.е. нет соотношения единичности-множественности. В таких случаях в словарях поступают по-разному: заглавной избирается либо одна форма, либо другая, с некоторыми уточнениями, например: выселок — небольшой поселок на новом месте, выделившийся из другого селения.

Таким образом, формы единственного—множественного числа, морфологически противопоставленные (т.е. имеющие выраженное окончаниями противопоставление), семантически либо лишаются этой противопоставленности (имеют одинаковое значение), либо меняются местами при установлении исходной и производной форм. Это в рамках единого слова. В других случаях формы реализуют разный смысл разных слов.

Описываемые существительные не составляют единой лексикосемантической группы.

На фоне этой пестрой картины соотношения форм выявляются некоторые очевидные тенденции в использовании форм множественного числа.

В группе отвлеченных имен существительных, обозначающих качество, действие или состояние, которые, по данным грамматик середины XX в., не имеют форм множественного числа, начинается процесс опредмечивания и конкретизации, результатом которого оказалось появление форм множественного числа. Этот процесс активизировался к концу XX в. Образование форм множественного числа допускают существительные мрак, инициатива, ревматизм, акклиматизация, эволюция, энергия, социализм, антагонизм и тд., например: Об идейном родстве обоих социализмов подумать было страшно. Мы не знали, что за нас это сделал камрад Гитлер4 (Изв., 1996, 26 марта); Свобода открыла краны старым антагонизмам и антипатиям (Лит. газета, 1990, 7 ноября).

Широко представлены формы множественного числа в профессиональной речи, особенно в отглагольных именах, которые в общелитературном языке преимущественно употребляются только в форме единственного числа. Из профессиональной речи формы переходят в общее употребление: подход — подходы; срыв — срывы; нажим — нажимы; полив — поливы; обрыв — обрывы; прием — приемы; выброс — выбросы и др. Нужны новые подходы в овладении экономическими методами управления (Коммунист, 1988, № 7).

Формы множественного числа стали появляться у слов singularia tantum: дорогие водки, мелкие бизнесы, предпринимательские риски, прямые эфиры.

Усилившаяся в последнее время тенденция к употреблению форм множественного числа от имен вещественных, особенно в профессиональной речи, также свидетельствует об осложненное™ этого процесса. Формы множественного числа у этих слов трансформируют значение множественное™, это семантически скорее именование неких совокупностей (сортов, разновидностей): нефти, бензины, мраморы, граниты, газы, олифы, пшеницы, ржи, карамели, ветчины, колбасы, сахара, масла, черноземы, автолы, смолы и др. В традиционных грамматиках и практических стилнстиках рекомендуется подобные слова употреблять только в форме единственного числа.

Форма множественного числа (почти без корреляции с формой единственного числа) окончательно закрепилась в сложных наименованиях типа: лесозаготовки, хлебопродукты, хлебопоставки, сено- поставки, хлопкозаготовки, промтовары, стройматериалы, нефтепродукты, хлебозакупки, велогонки и др. Словари последних лет такие слова фиксируют в форме множественного числа. Формы сложных слов с отглагольной частью в конце (поставки, заготовки, закупки) обозначают сложное, многоактное действие; слова с составной частью товары, материалы, продукты обозначают совокупности разных предметов (не множественность одних и тех же предметов). Слова, в составе которых имеется часть гонки (велогонки, мотогонки) являются общим названием действия как такового (не несколько действий); форма единственного числа (велогонка, мотогонка) употребляется гораздо реже, лишь в спортивных репортажах в связи с конкретным состязанием.

Таким образом, значения вещественных существительных при наличии форм множественного числа трансформируются: значение собственно множественности (некоторое количество однозначных предметов) исчезает, вытесняясь значением совокупности разновидностей предметов.

В сложных наименованиях формы множественного числа либо также передают значение совокупности разных предметов (промтовары), либо имеют значение сложного, многоактного действия (лесозаготовки), либо являются общим наименованием действия как вида состязания (велогонки).

Формирование категории множественного числа у существительных абстрактных, вещественных и отглагольных можно считать активным процессом современного русского языка, причем процессом, усиливающим связи морфологии и семантики: появляющиеся формы множественного числа значительно трансформируются по выражаемому ими значению. Более того, в некоторых случаях форма единственного числа может вообще выйти из употребления (вирши, издержки, пожитки).

Формы множественного числа настолько активны, что даже в случаях отсутствия значения множественности они становятся наименованиями предметов наравне с формами единственного числа, в таких случаях нет семантической противопоставленности единственного и множественного числа, а имеются однозначные наименования соответствующего предмета, т.е. вариантные формы: антресоли — антресоль, кружева — кружево, вериги — верига, ширмы — ширма, сходни — сходня, катакомбы — катакомба и др. Эти слова в словарях обычно подаются в форме множественного числа, далее как производная фиксируется форма единственного числа (см., например, С.И, Ожегов, Н.Ю. Шведова, 1998); в некоторых случаях имеется пояснение, как, например, в словарной статье «кружева»: ед. в одном значении с мн. (см. там же).

Усиление вариантности форм числа в некоторых семантических группах существительных (две формы и одно значение), а также расширение функций формы множественного числа (семантический выход формы множественного числа из сопоставительной пары единственное—множественное число со значением единичности и множественности), а также появление форм множественного числа у существительных singularia tan turn — относительно новые явления в современном литературном языке, усилившиеся к концу XX в.

Смещения в употреблении форм числа сопровождаются семантическими и отчасти стилистическими преобразованиями. Наиболее заметны изменения в группах существительных, которые традиционно относились к именам, имеющим одну форму числа, — singularia tan turn и plural ia tan turn, т.е. в какой-то мере идет выравнивание имен существительных по признаку грамматического числа, с одной стороны (имен с двумя формами становится больше), и, с другой стороны, формы числа обогащаются новыми значениями и новыми стилистическими характеристиками, например, есть отличия в употреблении форм множественного числа в профессиональной речи в сравнении с общелитературной нормой.

Источник

ЧИСЛО ГРАММАТИЧЕСКОЕ

ЧИСЛО ГРАММАТИЧЕСКОЕ, грамматическая категория, служащая для выражения количества. Наряду с показателями числа средствами выражения количества в языке могут быть числительные, а также такие существительные, прилагательные и наречия, как, например, пара, сотня, единственный, несколько, много и др. Языки, в которых есть лексические средства выражения количества, но нет грамматических средств (т.е. грамматической категории числа), встречаются очень редко. Это прежде всего языки Юго-Восточной Азии (вьетнамский, лаосский и др.) и некоторые языки индейцев Северной Америки. Заметим также, что языки без грамматической категории числа – это явление значительно более редкое, чем языки без категории рода, падежа и определенности/неопределенности.

Различают семантическую грамматическую категорию числа существительных и личных местоимений (так называемое «субстантивное число»), с одной стороны, и синтаксическую (согласовательную) грамматическую категорию числа прилагательных и глаголов, с другой. Так, в примере Там лежат большие мячи форма мн. числа существительного непосредственно отражает количество обозначаемых объектов (‘несколько мячей’), а форма мн. числа прилагательного, как и форма глагола, лишь согласуется с формой существительного мячи. Чрезвычайно редко согласование по числу бывает у наречий. Так, например, в цахурском языке, на котором говорят в Дагестане, форма наречий образа действия выбирается в зависимости от формы глагола, которая, в свою очередь, зависит от числа подлежащего.

В случае, когда формы числа имеют собственное значение (т.е. у существительных и местоимений), они обозначают либо количество предметов, людей и животных – всего того, что человек видит в окружающем мире, либо количество каких-то событий, действий и т.п., например, две битвы, несколько выступлений, жалобы, взмахи рук и др. Однако не все, о чем говорится, поддается счету. Например, по-русски нельзя считать многие абстрактные качества, свойства, состояния, процессы, такие, как доброта, свежесть, покой, торговля и др. Из объектов предметного мира не поддаются счету прежде всего вещества: вода, песок, снег и др. Сколько бы такого вещества не было, оно все равно обозначается единственным числом. Хотя во многих веществах, таких, как песок, соль, снег, человеческий глаз может различить отдельные частицы (для иХ обозначения в языке используются специальные слова, называемые сингулятивами: песчинка, снежинка и т.п.), все же они, по-видимому, кажутся настолько неважными и незаметными, что человек представляет себе песок и т.п. объекты именно как массу, а не как множество частиц. Отличие несчетных объектов от счетных состоит в том, что любая часть (порция) воды, песка и т.п. все равно называется водой или песком; напротив, часть стола уже не будет столом.

Похожий механизм представления множества объектов как нерасчленимой массы может использоваться и в других случаях, когда составляющие имеют больший размер, чем частицы вещества. Например, в русском языке клубника, состоящая из довольно крупных ягод, представляется как несчетная: ну и наелся я клубники! (единственное число); интересно, что в близком к русскому польском языке эта ягода, наоборот, обозначается как множество: truskawki – букв. «клубники». Специально как нечленимые (несчетные) совокупности могут представляться даже группы – люди (человечество, аристократия, профессура), а кроме того, животные (скот, дичь) и предметы (паркет, мебель, мусор, развалины и др.). Такие обозначения еще называют собирательными существительными, особенно если они образованы от названий предметов или людей с помощью специальных собирательных суффиксов.

Свойством несчетности в русском языке обладают названия ягод (смородина, виноград), кустарников и трав (в отличие от деревьев, ср. бузина, осока, но березы). А вот различные овощи и фрукты ведут себя в этом отношении по-разному. Так, яблоки, огурцы и помидоры счетны, капуста же, напротив, не поддается счету (нельзя сказать «две капусты»), а такие овощи, как морковка, репа, свекла, редиска, в одних случаях представляются как счетные (надо почистить несколько морковок), а в других – как несчетные (я почистила всю морковку). В этот же переходный класс между счетными и несчетными попадают и некоторые другие существительные, ср. улица вымощена булыжником и я поднял два булыжника; на улице продают гвоздику и в вазе стоят белые гвоздики. Некоторые имена становятся несчетными, если у них меняется значение, ср. по двору ходят куры (‘животные’) и всех гостей накормили курицей (‘мясо’).

В языках мира различается несколько типов систем числа – в зависимости от состава значений данной грамматической категории: единственное, множественное, двойственное (‘два объекта’), тройственное (‘три объекта’), четверное (‘четыре объекта’) и паукальное (‘небольшое количество объектов’) чисел. Естественно, что все эти грамматические значения могут выражать только счетные имена.

Наиболее распространена система, в которой противопоставлены единственное и множественное число, ср. стол

столы. Она свойственна большинству индоевропейских языков, урало-алтайским, картвельским и нахско-дагестанским языкам Кавказа, африканским языкам банту и др.

Система, основанная на противопоставлении 3-х значений: единственное

множественное число, – имеется в семитских языках, в индоевропейских (особенно в древних – в санскрите, древнегреческом, старославянском, древнерусском, из современных – в словенском и лужицком), в ненецком, корякском, алюторском и некоторых других. Так, по-древнерусски говорили жена (ед. число), жены (мн. число), но (двойств. число). Некоторые современные русские формы, употребляющиеся с числительными от двух до четырех, также восходят к древнерусской форме двойственного числа, ср. два соседа, но мн. число соседи, соседей и т.д. Кроме того, современные формы множественного числа очи, плечи, уши и некоторые другие на самом деле представляют собой старые формы двойственного числа (конечно же, не случайно, что это именно такие слова, которые обозначают «парные» объекты).

Очень редко встречается система с противопоставлением 4-х чисел: единственное

множественное. Она засвидетельствована в ряде папуасских языков. Еще более сложная система, включающая четверное число, имеет место, например, в языке сурсурунга (один из австронезийских языков), в котором по пяти числам противопоставлены личные местоимения: ‘ты’

Паукальное число (от латинского слова paucus ‘немногочисленный’), обозначающее небольшое количество (до 5–7) объектов, противопоставляется единственному, множественному, а иногда и двойственному числам в некоторых полинезийских, дагестанских и ряде др. языков, например, ‘лев’

Наконец, в отдельных языках существуют особые показатели «множества множеств», например, в бретонском языке существительное «глаз» имеет форму двойственного числа, а если надо сказать «несколько пар глаз», то к окончанию двойственного числа присоединяется еще окончание множественного числа.

Помимо основных значений единичности, множественности, двойственности и т.п. формы числа могут выражать и некоторые дополнительные значения. Так, в дистрибутивном контексте формы единственного числа обозначают множество объектов, но не простое, а соотнесенное с другим рассматриваемым множеством (например, говоря Все подняли руку, мы имеем в виду, что рук было несколько, причем каждый человек поднял только одну руку). В том же контексте в русском языке может быть использована форма множественного числа. Она также обозначает множество, распределенное относительно второго рассматриваемого множества, но несколько иначе: говоря Все подняли руки, мы имеем в виду, что каждый поднял обе руки.

Во многих языках распространено гиперболическое, или экспрессивное употребление множественного числа, ср. разъезжать по Европам; Какие люди пришли! Преувеличение состоит в том, что здесь реально обозначается один объект.

Формы множественного числа употребляются также в значении количества, известного говорящим исходя из общих знаний о мире, ср. глаза в значении ‘два глаза’, колеса автомобиля ‘четыре колеса’, карты ‘набор (игральных) карт’.

Так называемое репрезентативное множество, выражаемое формами множественного числа, обозначает группу лиц по одному из ее представителей, ср. испанск. los padres ‘отец и мать’, букв. ‘отцы’, ср. также рус. Ивановы ‘семья Ивановых’. Похожий механизм лежит в основе обозначения приблизительного множества, так, в русском выражении шестидесятые годы используется форма множественного числа первого года десятилетия, а в татарском языке фраза примерно в середине июня буквально звучит как «в серединах июня».

У существительных, обозначающих вещества и не имеющих вследствие этого осмысленного прочтения «обычной» множественности, формы множественного числа употребляются в значении ‘несколько сортов или разновидностей’ (ср. вино

вина), а также в значении большого количества и интенсивности (ср. пески Сахары).

В личных местоимениях встречается особое множественное величия или вежливости, ср. русское вежливое Вы, немецкое Sie, местоимение мы, обозначающее царствующих особ (мы, Николай II).

Для выражения грамматических значений числа могут использоваться самые разнообразные средства. Это и аффиксы (ср. англ. book ‘книга’

books ‘книги’), и так называемая внутренняя флексия, т.е. изменение гласных внутри корня (например, в арабском madоna(t) ‘город’

mudun ‘городa (больше двух)’, ср. также англ. foot ‘нога’

feet ‘ноги’), и редупликация, т.е удвоение корня (например, в индонезийском языке форма «люди» буквально переводится как «человек-человек»). В некоторых языках, например в венгерском, число выражается факультативно в том случае, если значение множественности ясно из контекста, например, в сочетании с обозначениями количества ‘много’, ‘десять’ и т.п. используется форма единственного числа.

Во многих языках встречаются существительные, имеющие только форму множественного числа (так называемые pluralia tantum). Обычно таким образом обозначаются предметы, состоящие из двух частей (ср. очки, брюки) или сложные (грабли, счеты), а также некоторые вещества и другие неисчисляемые объекты (белила, дрова, именины, побои). Если существительное обозначает счетные объекты, то форма множественного числа у него омонимична, т.е. используется и для обозначения одного предмета, и для обозначения множества: например, фраза В шкафу висели брюки может указывать как на одну, так и на несколько пар брюк.

Число часто выражается совместно с другими грамматическими категориями – такими, как падеж, род (именной класс), определенность/неопределенность (например, в русском и др. славянских языках, латинском, древнегреческом, норвежском, языках банту). В языках с разрушенной системой склонения, таких как французский или немецкий, показателем числа может становиться артикль(наряду с определенностью/неопределенностью и др. грамматическими значениями). Так, в немецком языке для многих существительных лишь форма артикля отличает единственное число от множественного в косвенных падежах, ср. der Bär ‘медведь’ (именит. падеж ед. числа)

die Bären ‘медведи’ (именит. падеж мн. числа), но: des Bären ‘медведя’ (род. падеж ед. числа)

der Bären (род. падеж мн. числа), dem Bären ‘медведю’ (дат. падеж ед. числа)

den Bären (дат. падеж мн. числа).

Зализняк А.А. Русское именное словоизменение. М., 1967
Виноградов В.В. Русский язык. 2-е изд. М., 1972
Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979
Виноградов В.А. Число. – В кн.: Лингвистический энциклопедический словарь. Под ред. В.Н.Ярцевой. М., 1990
Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Т. II. М. – Вена. Языки русской культуры, Wiener Slawistischer Almanach, 1998

Источник