и в самом деле замок что зовется лотриком
Анализ сюжета Dark Souls: эпоха людей
Всем, кто считает, что в Dark Souls нет сюжета, посвящается.
Исследуя север, пилигримы убеждаются, что старые сказанья не врут. Замок, что зовется Лотриком, стоит там, где сходятся земли повелителей пепла. Там, где когда-то рождалось и гасло великое пламя.
И оно гаснет снова. Колокол звенит, и повелители пепла поднимаются из могил. Они оставят свои троны, и негорящие восстанут — проклятая нежить, недостойная стать пеплом. Негорящие всегда ищут угли.
Темное благословение
Мы, негорящие, — жалкие существа. Даже умереть не можем. И они хотят, чтобы мы искали повелителей пепла и возвращали их на заплесневелые троны. Меня это выводит из себя. Но мы и есть истинные легенды, у нас достаточно мужества, чтобы зажечь огонь. Негоже нам пред ними пресмыкаться.
Никто не знает, сколько циклов затухания и разжигания огня пережил этот мир. Да и течение времени здесь искривлено — разные эпохи сходятся в одном месте, а герои былых времен то появляются во плоти, то исчезают, будто их никогда и не было. Проходят века; королевства на землях Лордрана вырастают, уходят и забываются.
Но внешние земли неизменны. Астора, Мирра, Винхейм — тамошние пилигримы по-прежнему приходят сюда. Но как это возможно? Быть может, там, за пределами Лордрана, время движется по прямой, а на родине первого пламени то замедляет, то ускоряет свой ход, а то и вовсе поворачивает вспять? Может быть, один год во внешних землях равен сотне лет, проведенных на земле древних богов?
Как бы то ни было, королевство Гвина пало много столетий назад, и даже о Дранглике никто уже не помнит. Колокол звенит, а повелители пепла пробуждаются. Кроме них восстают и негорящие, такая же нежить, как и все проклятые, но кое-что делает их особенными. Когда первородное пламя вспыхивает с новой силой и его языки скользят по земле — проклятые сгорают. Их белые кости становятся основой и топливом костров, несущих свет пламени во все уголки мира. Они исполняют свое предназначение.
Но есть и те, кого пламя отвергает. Те лишь забываются долгим сном в ожидании ударов колокола. Когда пламя начнет угасать, они отправятся искать повелителей, чтобы те заняли свои троны. У негорящих нет души — они лишь сосуды, способные вместить столько чужих душ, сколько потребуется. Поэтому они не могут стать «полыми». Они будут умирать сотни раз, но не потеряют рассудок и будут продолжать поиски. Повелители должны воссесть на подготовленные для них троны в храме огня. Либо они — либо их пепел.
Но откуда же тогда взялись повелители пепла? Олдрик, святой покровитель глубин, легион нежити Фаррона, мрачный великан Йорм. Как они обрели титул, который носил сам Гвин?
Говорят, что каждый из них когда-то возжег пламя и что они должны сделать это снова. Но немногие готовы на это пойти. Ведомые только им известными целями, повелители покидают свои гробницы. Негорящие выходят на охоту. Но кто те, на кого объявлена охота?
Глубокое море
Его сделали повелителем пепла. Не за достоинства, а из-за силы. Такой вот, видишь ли, повелитель. У нас вообще есть шанс?
Олдрик был рожден в Иритилле, городе в холодной, освещаемой лишь луной долине, сегодня окружающей некогда великий город богов Анор Лондо. Позже Олдрик стал клириком, что, однако, не побудило его отказаться от главного пристрастия — поедания людей. Пожирал он их в таком количестве, что разросся до невероятных размеров и размяк, после чего его заперли в храме глубин.
Происхождение и пристрастия Олдрика заставляют многих думать, что под его личиной скрывается палач Смоуг, легендарный воин, чуть было не вошедший в число приближенных рыцарей Гвина. Встать в один ряд с сэром Арториасом, Орнштейном, Сиаран и Гохом ему не позволил как раз каннибализм — Смоуг обожал дробить кости жертв огромным молотом и поедать останки.
Но чем больше ел Олдрик, тем сильнее становился, так что кормить его не переставали, а тропа, по которой везли людей ему на съедение, была названа путем жертв. Многие поневоле прошли по нему, чтобы сгинуть в чреве ненасытного клирика. Ходят слухи, что избежать этого удалось лишь детям Горацию и Анри. Должно быть, они до сих бродят по этим землям в поисках отмщения.
В конце концов Олдрик стал достаточно силен, и его сделали повелителем пепла. Едва ли он сам этого хотел, но на этом его история не заканчивается. Олдрик размышлял о затухающем пламени, и ему было видение новой эпохи — эпохи глубокого моря. Тогда-то он и начал пожирать богов.
В деле поглощения божественной силы у Олдрика был могущественный союзник — понтифик Саливан. О его происхождении почти ничего не известно, но в Иритилле он добился такого влияния, что стал почти королем всей долины. Учитывая видение Олдрика, любопытно, что некоторым своим воинам понтифик вручал особые кольца с темным глазом. Вглядываясь в эти глаза, бойцы свирепели и со временем окончательно превращались в зверей.
По воле Олдрика понтифик заключил Йоршку, сестру Гвиндолина, в высокой башне, а самого древнего бога Луны запер в старом храме. Там же Олдрик его и поглотил, ознаменовав окончание эпохи богов.
Долг чести
Внутри крепости, задув пламя трех алтарей, откроется дверь к волчьей крови. Похоже, даже проклятая нежить, и та хочет быть особенной. Мне жаль эти никчемные души.
Куда меньше известно о хранителях бездны. Эти воины некогда были обычной безымянной нежитью, но легенды об Арториасе вдохновили их и дали им цель. Они заняли крепость в лесу Фаррона — ядовитом болоте, месте, где когда-то стоял поселок Олачиль и цвел сад темных корней. Там же родилась и бездна. В лесу они встретили старого волка Фаррона, который напитал их своей кровью, объединив их души и придав сил. Так зародился беспощадный легион нежити Фаррона.
Своей целью легион сделал охоту на порождения бездны и пресечение распространения скверны. Легионеры были готовы сжигать дотла целые города при малейшем подозрении на контакт жителей с бездной, что принесло воинам устрашающую и даже дурную славу.
Как и при каких обстоятельствах бойцы легиона пожертвовали собой ради возжигания пламени, никто не знает, но, когда прозвонил колокол, они восстали не теми, кем были прежде. Бездна затуманила их разум, поглотила, оставив свои следы даже на доспехах, и воины утонули в бесконечной и бессмысленной войне друг с другом. Но как бездна сумела поработить тех, кто так рьяно с ней боролся?
Таким был и сам Вольнир. Он захватил все окрестные государства, растерев в порошок короны их правителей и отлив из них собственный венец. Всю жизнь Вольнир стремился лишь к росту своей власти. Но однажды безграничной власти ему стало мало, и он возжелал узнать секрет вечной жизни. В поисках ответов он все глубже погружался в изучение пиромантии, практикуя все более темные и опасные чары. Это и привело его к бездне. Запретные знания манили повелителя, и он дал бездне поглотить себя.
Взглянув в лицо вечной тьме, он впервые испугался и обратился с мольбой к богам, но услышать его было некому. Тогда он принял свою судьбу. Достигнув самых мерзких глубин бездны, Вольнир открыл черное пламя и сотворил запретную пиромантию, основанную на нем.
История не знает наверняка, как его череп оказался в катакомбах. Быть может, бывшие подданные предпочли спрятать останки предавшегося тьме повелителя подальше от родных земель. А может, и сами легионеры доставили череп в катакомбы, чтобы защитить мир от его тлетворного влияния. Но они не справились. Как и прародитель их легиона — Арториас. Бездну невозможно уничтожить.
Король без королевства
Да осветит Солнце этого повелителя пепла.
Не совладал со своим бременем и великан Йорм, правитель Оскверненной столицы. Йорм бесстрашно вел армии в бой, лично сражаясь в авангарде. Благодаря огромному щиту он становился неуязвимым на поле боя. Но однажды он не смог защитить и потерял кого-то, кто был ему дорог. Тогда он отказался от щита, соорудил себе мачете невероятного размера и стал еще яростнее в бою.
Со временем одинокий Йорм сделался мудрым правителем Оскверненной столицы, пристанища умелых колдунов, считавших себя наследниками учения знаменитого Логана Большой Шляпы. Но жители столицы страдали из-за порождений оскверненного пламени, давным-давно сотворенного ведьмой Изалита. Йорм решил пожертвовать собой и стать повелителем пепла, чтобы раз и навсегда уничтожить оскверненное пламя.
Приготовления были завершены, и Йорм принял свою судьбу.
Ему действительно удалось уничтожить оскверненное пламя. Те немногие смельчаки, что побывали в руинах древнего Изалита, говорят, что даже там демоны почти выродились. Но последняя вспышка огня, породившего хаос, забрала с собой всех жителей Оскверненной столицы. Возможно, именно тогда Йорм и сделался безразличен к судьбе мира. Пробудившись от звона колокола, он просто вернулся в свой опустевший город.
Голубая кровь
Мантия повелителя меня не интересует. Проклятие зажигания огня, наследие повелителей, да гори оно все огнем. Сделано уже достаточно, тебе пора отдохнуть.
Но были еще двое: скромный человек, смиренно принявший свою судьбу, и тот, кто отказался исполнять предназначение.
Лудлет Курляндский, единственный из всех повелителей, занял положенный ему трон по первому же звону колокола. Лудлет — человек с загадочным прошлым, о нем почти ничего не известно. Как и о Курляндии, стране, откуда он был изгнан. Но кое-чем эти загадочные земли прославились. Например, транспозицией — искусством изготавливать из оскверненных душ предметы, заключающие их сущность. В остальном мире подобные занятия под строгим запретом.
Когда-то Лудлет был знаком с хранительницей огня, которая смогла заглянуть в бездну и увидела там предательство — темное будущее без огня. Тогда изгнанник и решил возжечь пламя.
Второй же — принц Лотрик, младший сын Оцейроса, бывшего короля земель, окружающих замок Лотрик. Матерью Лотрика была Гвиневер, принцесса света и любимая дочь Гвина. Никто не знает, когда и зачем она пришла в эти земли, но и здесь она была известна как добрая и заботливая женщина, благословляющая рыцарей, стоящих на страже родины.
Принц родился слабым и болезненным, едва мог самостоятельно передвигаться. Тем не менее ему было уготовано важное место в истории родного королевства — Лотрик, как и некогда Гвин, должен был стать повелителем пепла.
С детства Лотрик воспитывался мудрецом, ставившим под сомнение необходимость возжигания пламени. Возможно, именно его учение повлияло на принца. А возможно, Лотрик сам так решил. Цикл возжигания огня он назвал проклятием, решив спокойно наблюдать за угасающим пламенем. В конце концов, тьма — это не только бесконечная ночь, но и бесконечный покой.
Легко поверить, что Лотрик просто устал от жизни и с детства был в ней разочарован. Ведь, как говорят, родился он не только слабым, но и изуродованным. Всю жизнь он носил глухой балахон с капюшоном, и все, что можно было видеть, — его руки с длинными когтистыми пальцами. Словно у дракона.
Простое совпадение? Его отец, король Оцейрос, состоял в культе Нагого Сита, изучающего наследие первородного дракона и величайшего исследователя его трудов — Логана Большой Шляпы. Что за эксперименты проводил культ, не известно, но окончились они превращением короля в мерзкое существо, напоминающее одновременно человека и дракона без чешуи.
У Лотрика был старший брат Лориан, предположительно рожденный еще до вступления Оцейроса в культ. Лориан рос сильным юношей и стал храбрым рыцарем. Но однажды что-то в нем изменилось, и он добровольно разделил проклятие брата.
Еще поговаривают, что когда-то он поверг своим мечом принца-демона, и клинок напитался силой хаоса. С тех пор меч источает проклятое пламя, став его источником. Быть может, в нем причина появления над замком странных летающих созданий, так напоминающих порождений ложа хаоса?
Как бы то ни было, узнать это наверняка нам не дано, и их предназначение остается неизвестным.
Мертвые боги
Век огня начали старые боги, и он поддерживался огнем. Но богов больше нет, а всесильный огонь достоин преемника. Конечно, такого, как повелитель опустошенных, который примерит истинную маску человечества.
Во все времена, сколь бы темными они ни были, находился избранный мертвец. И так случилось снова. Негорящий восстал из могилы и пришел в храм огня. Последняя хранительница направляла его и помогла получить и нарастить силу из поглощенных в бою душ.
Один за другим повелители пепла пали от его клинка. Их прах был сожжен, и проход в горнило первого пламени открылся. Там, за пределами времени и пространства, в окружении сразу всех минувших эпох, мертвец встретил Душу Пепла, воплощение душ всех тех, кто когда-то поддержал пламя. И даже это бессмертное создание было повержено. Что же дальше?
Одни говорят, что мертвец не колеблясь возжег пламя снова, но огонь был столь слаб, что надежда едва теплилась среди робко пляшущих языков — когда-нибудь пламя умрет окончательно, и не останется ничего. Другие же рассказывают, что героем овладела жажда власти и он попытался украсть пламя, наполнив свое тело его силой. Если так, то мертвец был глуп — простая нежить никогда не сможет совладать с силой, кою даже древние боги не смогли обуздать.
Но некоторые шепчут, что все было не так.
Герой в своем путешествии пришел в странное место: скопление заброшенных могил, всепоглощающая тьма и точная копия храма огня в центре. Но внутри было пусто, и лишь храмовая служанка приветствовала героя. Там он нашел глаза хранительницы огня. Те самые, что видели предательство и бездну.
Что это за место? Возможно — храм, где когда-то возжигал пламя Лудлет. Но, может быть, мертвец заглянул в будущее, то самое, где пламя потухло и тьма накрыла мир. Это путешествие заставило героя задуматься. Он преподнес глаза своей хранительнице, и она тоже увидела бездну и открыла всю представшую перед ней картину герою. Он был очарован спокойствием тьмы, и пламя медленно угасло.
Однако есть и еще одна версия. Она полна тьмы и жестокости, едва ли кто-то захочет в это поверить, но в действительности так все и было. Мертвец встретил пилигрима Йоэля из далеких земель Лондора, королевства «полой» нежити, почитателей бездны и родины самых омерзительных ритуалов. Пилигрим выпустил на свет истинную силу героя, открыв на его теле метки, сочащиеся самой темной и чистой человечностью, и негорящий стал «полым». Бездна не овладела им, но сделалась его неотъемлемой частью.
Затем пришла Юрия, одна из настоятельниц Черной церкви Лондора и верная слуга первозмея Кааса. Она-то и открыла негорящему истинное предназначение нежити. Боги мертвы. Никого из тех, кто некогда нашел в первом пламени души повелителей, не осталось, но их ритуал возжигания продолжает жить, мешая естественному ходу вещей. Эпоха богов прошла, настала эпоха тьмы и бездны — эпоха людей. Проклятие нежити нельзя победить, ведь это вовсе не проклятие. Быть «полым» — естественное состояние человека. Все, что нужно «полым», так это монарх, темный повелитель, который поведет их в новую эпоху.
И негорящий стал им. Он не просто присвоил пламя, он поглотил его, сделал частью себя. Проклятия больше нет, цикл остановлен навсегда.
Их проклятье (джен)
Замок, что зовется Лотриком, стоит там, где сходятся земли повелителей пепла. Покоряя север, пилигримы убеждаются в том, что старые сказания не лгут.
«Пламя затухает, и повелители покидают свои троны».
Когда Пламя под угрозой, когда звонит колокол, Повелители пепла поднимаются из своих могил.
Олдрик, святой покровитель глубин.
Легион нежити Фаррона, Хранители Бездны.
И мрачный повелитель из оскверненной столицы ─ гигант Йорм.
Но в действительности. Повелители оставят свои троны, и негорящие восстанут.
Безымянная, проклятая нежить, недостойная стать пеплом.
Негорящие всегда ищут угли.
Тяжелые двустворчатые двери со скрипом открываются. Потревоженная порывом ветра пыль танцует в застоявшемся воздухе.
Лотрик открывает глаза.
Все повторяется снова. Лотрик видел это сотни раз. Возможно, тысячи. Он перестал считать после первых пяти десятков.
Закованная в темную броню фигура осторожно входит в зал. Вторженец двигается медленно, очень аккуратно — и Лотрик на секунду задумывается, опасается ли он ловушек, или старается не разбередить раны.
В любом случае, принцу хорошо известно, зачем он здесь. Лотрик с трудом приподнимается на огромном ложе — изломанное тело давно не служит ему как полагается, и никогда уже не будет служить.
— Боже, еще один упрямый, исполнительный претендент. — с трудом проговаривает принц, разглядывая пробегающие по доспеху пришельца искры, — Добро пожаловать. Знаю, ты из негорящих, воруешь пепел.
Негорящий вздрагивает — и это единственное, чем он выдает волнение. Броня позвякивает, когда он тянет руку за спину, доставая топор.
— Сразу скажу, мантия повелителей меня не интересует. Проклятие возжигания огня, наследие повелителей, да гори оно все огнем.
Слушая лязг доспехов брата, на четвереньках проползающего слева от его ложа, принц испытывает почти физическую боль. Неважно сколько прошло времени — всегда, когда он смотрит на Лориана, такого же искореженного как и он сам, гротескно огромного, лишенного возможности говорить и видеть, перед его глазами встает молодой и веселый воин. Стоящий на ногах, а не четвереньках. Рассказывающий веселые истории открывшему рот от восторга калеке-брату, а не натужно сипящий в бессмысленных попытках вымолвить хотя бы одно слово.
— Сделано уже достаточно, тебе пора отдохнуть. — с горькой иронией говорит Лотрик. Он знает, что негорящий его не послушает. Они никогда не слушают.
Схватка не длится долго — несколько минут, и пришелец вспыхивает, медленно обращаясь в пепел. Лориан, несмотря ни на что, великий воин.
— Наша могила — здесь. — Лотрик знает, что негорящий его еще слышит, и в очередной раз предлагает то, на что они никогда не соглашаются, — Если хочешь, здесь будешь покоиться и ты.
Глаза негорящего, в бою лишившегося шлема, расширяются. Очевидно, он не понимает, что предлагает ему младший принц.
Тело осыпается пеплом, пачкая и без того грязные перья, которыми усеян пол комнаты — напомание о прошлых грехах.
— Они не понимают меня, брат, — говорит Лотрик,— никто из них даже не пытается понять.
Младший принц бессильно опускается на ложе, зная, что негорящий вернется. Они всегда возвращаются.
Иногда Лотрик вспоминает то, что он зовет прошлой жизнью. Отца, мать, сестру, о которой принцу не дают забыть никогда рассыпанные по полу перья. Голос брата и его истории.
Иногда он думает о своем предназначении. Он был рожден, чтобы снова поддержать затухающее Пламя, обновить Эру Огня. Отдать себя Пламени, чтобы обновить и спасти мир.
“Ты отказался сделать это. И теперь ты платишь за отказ”, сказал бы король Оцейрос, одержимый желанием создать того, кто сможет снова возжечь Пламя.
Но Лотрик знает то, чего не знает больше никто.
Лотрик знает, что Эра Огня завершится.
Он только молится, чтобы это произошло побыстрее.
Когда двери в зал открываются в очередной раз, Лотрик бездумно разглядывает красное небо. Небо, и еще крыши — вот и все, что видно из стрельчатого окна рядом с его ложем.
Шанс… Лотрик горько улыбается — точнее, он бы хотел улыбнуться, но мышцы его лица так же непослушны, как и конечности.
Лотрик не верит в шансы, хотя и очень хотел бы.
У его самого их никогда не было, не появятся они и теперь.
Принц слушает, как сражается его брат, и плетет заклинание. Трое — это не один, и сегодня он поможет Лориану. Ему нет нужды смотреть на размашистые удары брата, и следить за тем, что тот делает — он знает это интуитивно. Одна душа на два тела, проклятые эксперименты королевской семьи.
Лотрик ощущает, как развеивается один из фантомов, а затем слышит, как с треском рассыпается незаконченный телепорт Лориана.
— О дорогой брат, я уже в пути. — Лотрик складывает руки в молитвенном жесте и телепортируется к телу старшего принца.
Негорящий и фантом отпрыгивают в разные стороны — кажется, для них это неожиданно.
Лориан лежит неподвижно, его меч погас, измятая броня пробита во многих местах. Лотрик знает, что его брат почти мертв. А еще — что он не может умереть, пока он, Лотрик, не позволит.
Младший принц склоняется к уху брата. Вместе с шепотом он отпускает магию — и слова предназначенные одному, эхом разносятся по залу.
— Брат мой, несгибаемый клинок принца Лотрика. Встань, если можешь… — Лотрик чувствует себя безмерно уставшим. — Ибо это наше проклятие.
И Лориан встает, подкрепленный магий брата и собственной невероятной силы волей. Лотрик обхватывает его шею иссохшими руками — он достаточно опытен и силен, чтобы пользоваться магией и в таких условиях.
И бой продолжается.Двое против двоих. Сталь и магия против стали и магии. Пара бессмертных воинов против пары калек.
Еще трижды падает Лориан, трижды поднимается, чтобы снова сражаться. Фантом развеивается золотой пылью.
А затем Лориан умирает. Окончательно. Снова.
— О дорогой брат… — шепчет Лотрик, гладя его серебристые волосы и не обращая внимания на вошедший в его грудь меч. Поднимает глаза на убийцу — Попомни мои слова, негорящий. Ты остаешься среди проклятых…
Под звон колокола Лотрик открывает глаза на своем ложе, и тут же закрывает их.
Это произошло снова. Очередной негорящий потерпел поражение. Очередное тело унес бессменный страж Первого Пламени. Лотрик помнит его.
Негорящие охотятся на Повелителей Пепла, чтобы их силой обновить Пламя. Якобы Повелители не захотели сгорать во второй раз, и забросили свой долг, а Лотрик так вообще отказался это делать.
Лотрик же знает правду. Он знает, что сил ныне живых и восставших недостаточно, чтобы возжечь Пламя, но достаточно для возврата во времени. Он помнит, как горел в Пламени, когда, устав сражаться, убивать и умирать от рук приходящих к нему негорящих, все же возжег Пламя лично. Он знает, что прочие Повелители тоже пробовали. И помнит, как однажды они объединили силы своих душ в нем, безуспешно пытаясь выбраться из ловушки.
Лотрик мечтает о том, чтобы Пламя, наконец, погасло. Он погасил бы его сам, если бы мог. Принцу остается надеяться, что однажды кто-то из негорящих разорвет эту временную петлю.
А пока этого не произошло, ему, его брату, и всему миру приходится умирать каждый раз, когда звонит колокол, чтобы снова восстать из могил.
Ибо это их проклятье.
Тяжелые двустворчатые двери со скрипом открываются. Потревоженная порывом ветра пыль танцует в застоявшемся воздухе.
Истлевшая душа. Обзор Dark Souls 3
Близкие по духу
Ты справился с ужасом в Ярнаме и сделал так, что человечество увидело новый рассвет. Ты рассеял порождающий демонов туман и спас души жителей Болетарии. Но, что гораздо важнее, именно ты вновь возжег первое пламя в Лордране, продлив эпоху огня и задержав надвигающуюся холодную бездну.
И ты сделал это снова — в Дранглике, земле проклятых королей.
Но все рано или поздно приходит к концу.
Что ты, негорящий, недостойный даже смерти, будешь делать, когда бездна подступит к тебе вплотную и от первого пламени останется лишь горстка сухой золы? Отправишься искать повелителей пепла, покинувших свои полуистлевшие троны, как того требует твое предназначение?
Но ведь мы и есть истинные легенды, и у нас достанет мужества, чтобы зажечь огонь.
Негоже нам перед ними пресмыкаться. Ты так не думаешь?
Призраки древних времен
Путешествуя по отравленным землям Дранглика в Dark Souls 2, мы постоянно натыкались на артефакты эпохи Лордрана. Затупившиеся мечи и исцарапанные в бесчисленных боях доспехи, древние заклинания и магические кольца с уже едва видимой гравировкой. Падшее королевство было буквально напичкано артефактами далекого прошлого.
Однако мир к тому моменту уже изменился. На этих самых землях многие королевства расцвели и пали, не оставив после себя даже обветшалых руин. Имена великих героев Лордрана давно стерлись со страниц истории.
Но как тысячелетиями погребенные под землей города порой вновь возвращаются в подлунный мир благодаря усилиям исследователей, так и Лордран снова являет себя миру. Древние фолианты, долгие поиски и пытливые умы делают свое дело, и в речи героев и описаниях предметов вновь всплывают знакомые имена. Логан Большая Шляпа, Нагой Сит, Гвин Повелитель Пепла и его легион серебряных рыцарей — все те, без кого невозможно представить историю первой Dark Souls, снова здесь.
И хотя их времена давно минули, свою роль в истории этого мира они еще сыграют.
Быть может, люди потянулись к знаниям древней эпохи неосознанно, подталкиваемые отчаянием? Огонь почти угас, звон колокола эхом отдается в окрестностях замка Лотрик, а троны повелителей пепла пустеют. Без повелителей же озарить мир мерцанием огня невозможно. И только проклятая нежить, недостойная быть пеплом, может отыскать их.
Сюжет не опирается на основы, заложенные в предыдущих частях. Здесь нет проклятого короля, погубившего свое королевство, бездна не проявляет себя так явно, и даже полые больше не играют ведущей роли — отныне мы скованы иным проклятием.
Чувство безнадежности и отчаяния и раньше накрепко связывалось в сознании с серией, но в Dark Souls 3 в каждой крупице истории чувствуется, что это путешествие — последнее. В столь плачевном состоянии этот мир нам видеть еще не доводилось. Но не стоит забывать, что поверхностного изучения история в играх серии не терпит. Раскрывается она только перед самыми дотошными. Нужно смотреть очень пристально. Долго-долго вглядываться в бездну. Всё не так, как вам кажется.
Очередной избранный мертвец пойдет тропками героических предшественников, но разглядеть знакомые очертания в новых землях не так уж просто. Время беспощадно — неприступные крепости давно обратились в пыль, на месте величественных замков выросли новые стены, некогда цветущие сады тонут в ядовитой жиже, а там, где когда-то сияло солнце, властвует безжалостный холод. Сегодня эти земли и королевства называются совсем иначе, но мы-то запомним их истинные имена. Или это всего лишь иллюзия? Злая шутка бездны, веками стремящейся поглотить мир? В Dark Souls нужно смотреть во все глаза, но, как и прежде, не верить слепо всему, что видишь.
Да и не всякому путешественнику этот мир откроет свои тайны. На смену крохотным подземельям и уютным полянкам из второй части пришли масштабные лабиринты и болота, где так легко заплутать, — своя «оскверненная долина» здесь обязательно найдется. А чтобы отыскать все тайники и скрытые тропы, придется обшаривать каждый угол и стучать мечом по каждому подозрительному камешку — совсем как в первой Dark Souls. Для не слишком удачливого пилигрима путешествие вообще может стать вдвое короче. Тут остается уповать лишь на свою внимательность и подсказки путешественников из других миров.
А вот ломать голову над вопросом «куда пойти и что делать» не придется. Цели прекрасно считываются, а дорога всего одна. Правда, до поры до времени. Поначалу игра помогает избежать неприятных столкновений с ужасами, которые герою еще не по зубам, но как только он накопит достаточно душ, мир отпустит его холодную руку, и после этого пути и цели придется находить самостоятельно. Беспечные путники рискуют застрять и заблудиться.
. но вы ведь знали, на что подписывались?
 |  |
| ► Новые локации переняли и суровые средневековые формы из первой Dark Souls, и изысканные «викторианские» изгибы Bloodborne. Но главное — они по-прежнему без лишних слов, одним своим видом, могут рассказать целую историю. | |
Зато игра сполна награждает за потраченное время. У самых упорных исследователей все фрагменты мозаики сложатся в единую картину, последовательность событий восстановится, и вся серия сольется в одну большую историю. Но для этого придется цепляться буквально за каждую ниточку, изучать каждую крупицу информации и много-много читать между строк. Принципам подачи сюжета серия осталась верна, поэтому говорить с вами напрямую никто не будет.
Покоряя север
Но землями, по которым бредет наш избранный мертвец, мир Dark Souls 3 не ограничен. Вокруг раскинулось множество королевств и княжеств, и о большинстве из них мы уже слышали не раз. Зов пепла распространяется повсюду. Опустошенные пилигримы из Лондора, благородные рыцари из Мирры и Асторы, мудрые колдуны из Винхейма — все стягиваются к замку Лотрик, пытаясь отыскать пропавших повелителей. Или же преследуя собственные цели.
Многие из них встретятся вам на пути и станут надежными союзниками или злейшими врагами. Иногда это зависит от ваших действий, а иногда — просто слепая судьба, но, как бы там ни было, случайным знакомым здесь доверять не принято. И пусть связанных со встречными героями сюжетных линий, по сравнению с первой частью, поубавилось, каждая из них берет за душу не хуже, чем путешествие добродушного рыцаря Солера, а развязки у некоторых историй могут показаться жестокими даже по меркам серии Dark Souls.
 |  |
| ► Все без исключения персонажи в Dark Souls 3 важны. Каждый может еще глубже раскрыть сюжет и приблизить игрока к пониманию происходящего, а некоторые при определенных обстоятельствах способны серьезно повлиять и на ход глобальной истории. Держите ухо востро! | |
По традиции, многие персонажи не сидят сиднем, поэтому знакомые лица попадаются нам всю игру в самых неожиданных местах. Они скрасят путь беседой, помогут справиться с очередным боссом, оставив свой знак призыва, или попытаются перерезать вам глотку.
Изначально у торговцев весьма скромный, даже аскетичный ассортимент: огненные бомбы, простейшие заклинания да парочка угольков, пришедших на смену человечностям и человеческим фигуркам. Годится это разве что для первых ваших вылазок. Разумеется, они готовы предложить и куда более занятные товары, но сперва вам придется попотеть. Так, служанка при храме попросит приносить особый пепел, а пироманты и маги потребуют фолианты и древние писания, по которым они смогут обучать героя новым знаниям.
На дороге все это не валяется, так что ради лучшего снаряжения и самых мощных заклинаний придется с утроенным вниманием обыскивать каждый уровень. Dark Souls и раньше вызывала желание собрать все-все-все, даже не самые полезные вещи, теперь же эта «клептомания» подпитывается стремлением до предела «прокачать» своих торговцев, и справиться с этим желанием почти невозможно.
Само собой, все это вовсе не обязательно, но иначе вы не только заметно усложните себе и без того непростую игру, но и лишитесь огромного пласта истории: предметы в Dark Souls 3 — по-прежнему лучшие из рассказчиков.
Кошмар возвращается
Бойцы, в пределах одного сражения рассекающие воздух парными клинками, прикрывающиеся щитом и поливающие врагов мистическим огнем, здесь совсем не редкость. Играть такими «мастерами на все руки» непросто, но увлекательно — все механики как на ладони.
Однако и привычные типажи в бою ощущаются иначе — опыт Bloodborne не прошел даром. Враги постоянно нападают группами и атакуют целыми сериями стремительных ударов — от такого даже самый крепкий щит не спасет. Отныне даже приверженцам оборонного стиля придется учиться перекатам и парированию.
Ограничений игра не накладывает — долго и упорно развивая персонажа с упором на силу и физическую мощь, можно получить непробиваемого «танка», который долго прячется за щитом, отражая все атаки, а затем завершает дело одним могучим взмахом.
Но теперь это далеко не самый простой путь.
Самые значительные изменения коснулись любителей поливать врагов магией, огнем и чудесами. Вернулась полоска маны (концентрации), и отныне не получится зарядить счетчик использования заклинания пятью одинаковыми мощными свитками, как пулемет: уж насколько вашего запаса хватит, столько раз и выстрелите. Такой подход сглаживает баланс — слабые заклинания начального уровня концентрацию расходуют очень аккуратно, и даже начинающему магу больше не приходится размахивать мечом вместо посоха в целях экономии. А вот самые разрушительные чары даже опытный колдун сможет использовать всего несколько раз, так что утопить врага в копьях души уже не получится.
Под новый стиль сражений подстроился и игровой мир. Населяющие окрестности Лотрика монстры куда коварнее большинства чудищ из первой и второй Dark Souls. Влияние кошмаров Ярнама чувствуется и здесь — совсем как проклятые звери, противники нередко трансформируются, отращивая щупальца и черт знает что еще, либо на ходу меняют стойки, полностью перестраивая стиль нападения.
В Dark Souls 3 боссы стали гораздо быстрее и агрессивнее, и почти каждый удары наносит с частотой и скоростью Гвина, при этом, как и рядовые противники, регулярно меняя наборы атак. Но к каждому есть ключ — пониженная сопротивляемость определенным типам урона, уязвимые точки, возможность парировать некоторые атаки, — его нужно только найти. Правда, ближе к середине сражения большинство боссов, как правило, радикально меняют манеру поведения и превращаются почти в новых врагов, но это же Dark Souls, чего еще вы ждали?
 |  |
| ► В дизайне боссов и рядовых противников, совсем как в Bloodborne, чувствуется лавкрафтовское влияние. Особо внимательные разглядят даже кое-какие знакомые очертания. И это, поверьте, неспроста. | |
Люди играют в Souls годами благодаря не только полному тайн миру, но и онлайновой составляющей. Темные фантомы — другие игроки, внезапно вторгающиеся в ваш мир и добивающие вас после стычки с группой особо опасных противников, — почти символ серии. Да и групповая охота на боссов при повторном прохождении, когда все противники вдвое озвереют, — обязательное развлечение.
Раньше такой досуг обеспечивала система ковенантов, местного аналога гильдий, но в Bloodborne эту составляющую сильно урезали. Ковенантов было всего три, а запрятали их так, что они обнаружились лишь спустя пару месяцев после релиза. К счастью, в этом аспекте Dark Souls 3 обращается к опыту первой и второй частей: «гильдий» здесь много, и найти большую их часть не так уж сложно.
Сами ковенанты почти не изменились, а кое-какие из них перекочевали из прошлых частей. Есть «Воины солнца», помогающие друг другу расправляться со сложными боссами, и «Лазурный путь» с «Синими стражами», которые дают отпор захватчикам. Теперь, правда, к ним присоединились «Клинки темной луны», прежде охотившиеся на грешников.
Адептам путей подлости и коварства тоже есть из чего выбрать. Так, члены «Пальцев Розарии» вторгаются в другие миры — вырвать побольше вражеских языков для подношения безмолвной богине, а безумные мародеры режут глотки даже тем, кто призывает их на подмогу. Если же вы соскучитесь по лесным охотникам, то к вашим услугам «Сторожевые псы Фаррона» и «Верные Олдрику» — оба ковенанта специализируются на наказании неосторожных путников, забредших на запретные территории.
Как следует изучить систему ковенантов до релиза не удалось — слишком мало людей играет в сети, но, судя по увиденному и по опыту предыдущих частей, проблем возникнуть не должно. Разве что технические, но мы будем держать вас в курсе.
Dark Souls 3 вобрала в себя всё и отовсюду, включая уже подзабытую Demon’s Souls и недавнюю Bloodborne. Игра стала современнее и удобнее: здесь, к примеру, как и во второй части, с самого начала можно свободно телепортироваться между кострами и, как в Bloodborne, разрешено прямо в инвентаре в любой момент менять найденные ковенанты. Стала ли игра от этого проще? Не приведи боги!
Dark Souls 3, пожалуй, — самая сложная часть серии. Но ее сложность выражается не в необходимости по часу пилить через всю карту, чтобы улучшить меч еще на один уровень. Нет.
Здесь нужно старательно искать подход к каждому противнику и боссу, учиться менять тактику на ходу и использовать в бою все доступные средства; наконец, здесь просто необходимо тщательно исследовать уровни.
И это, пожалуй, идеальное воплощение философии всей серии.
Но, что важнее, за семь лет серия ни капли не выдохлась. Каждая новая часть подхватывала идеи предыдущей, дополняла их новыми и преподносила так, чтобы ощущаться по-новому. При прохождении Dark Souls 3 и мысли не возникает, что играешь в одну и ту же игру семь лет. Даже несмотря на четыре пройденные части серии за плечами.