идиосинкразическая речь это что
Значение слова «идиосинкразия»
[От греч. ’ίδιος — собственный, особый и σύγκρασις — смешение]
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
В настоящее время термин используется редко; его основное современное значение близко к понятию ферментопатия, так как болезненные проявления часто связаны с недостаточностью определённых звеньев обмена веществ в условиях той или иной внешней нагрузки.
ИДИОСИНКРА’ЗИЯ, и, ж. [от греч. idios — частный, особенный и sygkrasis — смешение]. Индивидуальная особенность организма, заключающаяся в болезненной реакции на нек-рые раздражения (зрительные, вкусовые, обонятельные; мед.). || Болезненное отвращение или болезненная склонность к чему-н. У него и.: не выносит даже вида мяса.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
идиосинкрази́я
1. мед. индивидуальная особенность организма, заключающаяся в болезненной реакции на некоторые раздражения (зрительные, вкусовые, обонятельные) ◆ Высшая доза морфия — три сантиграмма; взрослой, совсем не слабой больной впрыснули под кожу пять миллиграммов морфия, — и она умерла; для объяснения таких фактов в медицине существует специальное слово «идиосинкразия», но это слово не дает мне никаких указаний на то, когда я должен ждать чего-либо подобного. В.В. Вересаев, «Записки врача», 1895-1900 г. ◆ Так вот, еще два месяца назад этот самый Глухов пожаловался Губарю, что огромная его, Глухова, работа, для которой он материал набирал чуть ли не десять лет, идет сейчас коту под хвост из-за очень странной идиосинкразии, которая у Глухова вдруг обнаружилась. Стругацкие, «За миллиард лет до конца света», 1974 г.
2. перен. болезненное отвращение к кому-либо, чему-либо ◆ У него идиосинкразия: не выносит даже вида мяса. ◆ — Могу поклясться, — улыбнулся Штирлиц, — всё писал, кроме стихов: у меня идиосинкразия к рифме. Юлиан Семенов, «Семнадцать мгновений весны», 1968 г. (цитата из НКРЯ)
3. перен. крайняя степень субъективности и предвзятости ◆ Крайняя субъективность, предвзятость и, в сущности, идиосинкразия суть то, что помогает искусству избежать клише. Постмодернизм : энциклопедия / сост. и науч. ред.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко. – Минск : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001. – 1038 с. – (Мир энциклопедий).
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова алеуты (существительное):
Неологизмы в идиосинкратической речи лиц с расстройством мышления 732
Баймурзаева Г.Б.
кандидат педагогических наук, кандидат педагогических наук, доцент кафедры «Лингводидактика и межкультурные коммуникации» факультета «Иностранные языки», ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия
e-mail: bekbay242@mail.ru
Аккиева А.A.
студентка 3 курса факультета «Иностранные языки», ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия
e-mail: akkieva00@mail.ru
Так как рассматриваемый в данной статье феномен неологизма имеет специфическую направленность, то будет необходимо дать ему определение в ключе двух разных научных направлений. Для начала будет целесообразно дать широкое определение термина в свете лингвистики. Обратимся к «Словарю лингвистических терминов» О.С. Ахмановой [3, c. 290], где термину «неологизм» соответствуют следующие определения:
а) «Новое слово или оборот созданные (возникшие) для обозначения нового (прежде неизвестного) предмета или для выражения нового понятия».
б) «Новое слово или выражение, не получившее прав гражданства в общенародном языке и потому воспринимающееся как принадлежащее к особому, нередко сниженному стилю речи – стилевой неологизм. Слово, включение которого в данный жанр литературного произведения является новшеством; слово, общепринятое в повседневном языке, но не употреблявшееся прежде в художественной литературе; неологизм, созданный данным автором данного литературного произведения и обычно не имеющий широкого распространения – стилистический неологизм» [3, c. 345].
Жеребило Т.В. в своем «Словаре лингвистических терминов» предоставляет нам еще одно определение неологизма с его развернутой классификацией: «Неологизм – новое слово или новое значение и форма уже существующего слова. В широком смысле неологизм может быть лексическим, словообразовательным, фонетическим, морфологическим и синтаксическим. В узком смысле неологизмом называют лексическое или семантическое новообразование. Различают неологизмы языка и авторские новообразования (индивидуальные неологизмы). Их называют также окказионализмами, то есть они остаются фактами авторской речи, не становясь нормой литературного языка. Авторские новообразования никто не употребляет безлично, их используют как цитату» [4, c. 474].
Альтернативная трактовка неологизма в нейролингвистике представлена прежде всего в Routledge Dictionary of Language and Linguistics [27, c. 1034], где дается следующее определение: «В нейролингвистике термин «неологизм» относится к слову нового содержания, созданного индивидуумом согласно фонотактически правилам соответственного языка, но не относящегося к лексикону данного языка. Их отношения к исходному или предполагаемому слову часто неясно (например, spork), хотя некоторые новые формы могут иметь очевидное для понимания значение (например, picture box для television set)».
Чем же являются фонотактические правила. Статья отделения лингвистики университета Маккуори, написанная Джоната Харрингтона и Фелисии Кокс [30, дата обращения: 25.03.2017] объясняет фонотактические правила, как возможное для данного языка сочетание фонем в слоге. То есть из всего набора фонем языка может получаться ограниченное количество слогов.
В Farlex Partner Medical Dictionary [28,с.1587] феномен описывается следующим образом: «Неологизм – это новое слово или фраза созданная пациентом, часто наблюдается в случае шизофрении (например, headshoe для обозначения hat), или уже существующее слово, использованное в новом для него значении; в психиатрии, такое употребление может иметь значение только для пациента или указывать на его состояние».
Идиосинкратический язык происходит из использования стандартных слов или фраз непривычным, но значащим образом [23,c.108-130]. Это широкий термин, который относится к определенному набору речевых характеристик, являющихся ошибками в прагматике коммуникации. К примеру, распространенной характеристикой речи у детей с расстройством аутистического спектра идиосинкратический язык описывается как стереотипное и неуместное словоупотребление. Например, ребенок может говорить педантично, перенасыщая речь специфичными деталями [9, c.1544-1555]. Мониторинг речевых умений ребенка можно осуществить через семь субтестов, которые позволят оценить стороны речевой функции у ребенка [28, c. 166–173]. В результате данного мониторинга мы можем установить, может ли ребенок верно использовать морфологические и грамматические особенности языка (словообразование и словосложение), способности устанавливать связь между словами в словосочетании, а также есть ли фонологическое осознание. Непонимание или ненамеренное нарушение данных сторон речи может привести к наличию у ребенка идиосинкратической речи.
Существует объяснения проявления неологизма в сфере психолингвистики. Известные причины образования неологизмов лицами с диагностированным нарушением мышления в психолингвистике:
Нарушенное мышление – дезинтегрированное и диассоциативное, порождает идиосинкратический язык и как результат идиосинкратическую речь.
Ким МакКанн в статье «Пять авторов, страдавших от …» [31, дата обращения: 01.04.2017] указывает, что неологизмы являются следствием диссоциации, то есть нарушением ассоциативного мышления. Ассоциация нарушается на физиологическом уровне через разрыв связи между моторным «выходом» в передней части мозга и сенсорным «выходом» сзади мозга. То есть по своей сути на физиологическом уровне к формированию неологизмов приводит отклоняющаяся от нормы активность во фронтальной зоне мозга.
Нарушение мышления, которое приводит к использованию неологизмов в языке, происходит в его структуре и называется символическим мышлением. При таком мышлении неологизмам, следовательно, придается символическое значение. Истолковать такой неологизм-символ можно только исходя из личного глубинного бессознательного или прошлого опыта. У больного продуцента данные неологизмы возникают ненамеренно и воспринимаются им как чужеродные, не относящиеся к нему [5, c. 294].
По Б.Расселу [22, c. 925] есть два семантических вида понятий: с общим значением и личным значением. Личное значение базируется на диссоциации и личном воображении, когда происходит игра со словотворческими конструкциями.
2) Фонетическая парафазия.
В своей монографии «Введение в нейролингвистику» Элизабет Олсен [8, c.246] указывает, что «Неологизм создан фонетической парафазией, порождающей словесную парафазию. И в этом ключе отношения между исходным и новопроизведенным словом становятся неузнаваемыми (так называемая двухступенчатая гипотеза [17, c.647])». Что это значит? Это значит, что замена и неправильное употребление звуков порождает замену и неправильное употребление слов. Для примера: cat => dog (семантическая словесная парафазия) => rog (фонетическая парафазия).
Баттэрворс [11, c.452] утверждает, что: «неологизмы создаются с помощью ‘generating device’ (генерирующего механизма), который создает слова согласно фонотактическим правилам (т.е. правилам комбинирования фонем). Этот механизм вступает в игру с исходным словом, в случае присутствия у пациента проблемы с поиском слова для конкретной ситуации».
Вышеизложенную позицию поддержал Бэкинхэм [10, c.39] в своей статье «Откуда происходят неологизмы?» словами, что те неологизмы, что созданы «механизмом», воспроизводятся при проблеме поиска слова (или другими словами – аномии). Именно поэтому, как утверждает автор, у данных неологизмов есть схожие фонологические структуры. Для примера приводится высказывание человека с афазией Вернике: ‘a frog frock frosses that is fro that is frabbing is fog is frob’.
3) Жаргонная афазия.
Жаргонной афазией именуется производство непонятного языка, содержащего частые фонематические, семантические ошибки и неологизмы.
Неологизмы или несуществующие слова в контексте жаргонной афазии – это слова, фонемы которых отличаются от того слова, которое подразумевалось на самом деле [14, c.155-159]
4) Атактическая речевая спутанность.
Расстройство мышления приводит к атактической речевой спутанности [6, c.412]. Неологизмы порождают характерные для атактической речевой спутанности нарушения смыслового содержания речи и «сочетание несочетаемого с разъединением не разъединяемого» [1, c.93].
Что есть речь для человека с расстройством психики? Это больше не средство коммуникации, так как «больной говорит совсем не для того, чтобы быть понятым другими людьми» [16, c.376]. Речь будет диссоциированным набором патологической вербальной продукции, например, неологизмов – шизофразией в устной речи [34, c.270]. При этом деформации слов не будут грубо нарушать смысл высказывания, и говорящий, и пишущий останутся относительно понятыми реципиентом речи [1, c.101].
Неологизмы в идиосинкратической уникальной речи пациента являются попыткой найти или создать наиболее подходящее слово для описания пережитого опыта, находившегося за гранью человеческого понимания. Их также можно назвать техническими неологизмами, потому что пациент создает техническую терминологию из личного опыта, который невозможно выразить обычным языком.
Новообразованные слова и словосочетания демонстрирует, что помимо специфических «механизмов», они также образуются по стандартным принципам и способам образования неологизмов в языке. Примеры есть в материалах учебных пособий по психолингвистике, научных каталогах медицинских конференций и комментариях врачей, работавших с пациентами с нарушением мышления.
Распространенными из методов, на которые были найдены те или иные неологизмы в идиосинкратической речи, – словосложение и сочетание. Способом словосложения (образования составного слова) и сочетания, как указано в теории, образуются новые слова путем соединения целых слов, их корней или отдельных частей. При этом использованные отрезки слов сохраняют свою семантику для распознавания их лексического значения.
Пример словосложения: ‘fumebook’ [16, c. 67], что дословно, отталкиваясь от лексических значений слов ‘fume’ и ‘book’, можно перевести как ‘дымящаяся или окуренная книга’, но в идиосинкратической трактовке пациента это значит ‘a special temple to protect you’ (особый храм, чтобы уберечь тебя). Связь неологизма и его идиосинкратического значения здесь не ясна, поэтому для реципиента речи слово останется нераспознаваемым. Подобными примерами могут послужить такие составные слова, как ‘handshoe’ и ‘headshoe’ [20, c.65]– типичные примеры словообразования по аналогии, когда пациент использует одну и ту же словообразовательную конструкцию (в данном случае слово shoe – туфля), чтобы образовывать ряд идиосинкратических неологизмов. В его понимании ‘handshoe’ – это gloves (перчатки)/ дословно «обувь для руки», а ‘headshoe’ – это hat (шляпа)/ дословно «обувь для головы», где данные неологизмы имеют за собой логику для понимания, также, как и ‘paperskate’ [20, c.66] – ballpoint pen (шариковая ручка) \ «скольжение по бумаге» или ‘lifeman’ [36, c.46] – doctor (врач)\ дословно «человек-жизнь».
Словообразование, словосложение может происходить через дефис, как в ‘split-knippered’[20, c.70]. Данный неологизм образован сложением двух слов, одно из которых ‘split’ существует в английском языке, как полноценное слово и значит «разделять» или «дробить», в то время как knippered – сам по себе абсурдный неологизм или «не-слово», можно сказать, «неологизм внутри неологизма». Личная идиосинкратическая трактовка пациентом данного неологизма была ‘to be simultaneously alive in Lancashire and dead in Yorkshire’ (быть одновременно живым в Ланкашире и мертвым в Йоркшире), из чего можно сделать предположение, что вторая часть составного слова – это видоизмененное слово ‘kidnapped’ (похищенный), так как большая часть букв в неологизме была сохранена и смысл близок к полной трактовке.
Однако помимо сложения частей целых слов пациент сочетает отдельные морфемы слова, причем не всегда в их полной форме, например, ‘lecsion/sessure’ [42, c.33], образованные сложением «обрывков» слов lecture (лекция) и session (сессия) – здесь имеет место говорить о таком способе образования неологизмов, как сочетание. Подобными примерами данного способа словообразования могут быть ‘athler’ [40, c.33], как комбинация athlete атлет) и player (игрок); ‘clover’ [37, c.76], как сочетание cloth (одежда) и cover (покрывать), ‘treen’[37, c.77], образованное соединением tree (дерево) и green (зеленый) или ‘curlets’ [23, c. 32], состоящее из слова ‘curly’(кудрявый) и ‘ringlets’ (локоны). Таким образом, словообразование неологизмов в идиосинкратической речи подчиняется такому правилу словообразования в языке, как словосложение и сочетание.
Словообразование неологизмов в идиосинкратической речи также подчиняется правилам деривации через добавление приставок и суффиксации. Например, приставка ‘-pre-‘(семантическое значение «перед/пред») со словом ‘disarmament’ (разоружение) в неологизме ‘predisarmament’ [36, c.52.] или суффикса – ology- (семантическое значение «сфера науки») в слове ‘hydromology’ [36, c.53], суффикса ‘-able-‘ (семантическое значение «иметь возможность быть чем-то») плюс окончание множественного числа ‘-s-‘ в неологизме ‘smushables’ – значение ‘smashed groceries at the bottom of the bag’ (смятые остатки продуктов на дне сумки), суффикса ‘-er’ (семантическое значение «деятель») в неологизме ‘geshinker’ (от ‘sink’ раковина, в значении «моющий посуду») [20, c.108], уменьшительно ласкательно-го суффикса ie‘ в неологизме ‘snortie’ – ‘ someone who talk through the walls’ / «кто-то, кто говорит через стены» [20, c.108], суффикса принадлежности ‘-ary-’ в неологизме ‘carcitynary’ со значением ‘parking place’ (парковочное место) [38, c.277] – примечательно, что последнее новое слово также включает в себя способ словосложение через соединение слов ‘car’(машина) и ‘city’ (большой город), что является еще одним подтверждением актуальности данного способа словообразования для лиц с расстройством мышления.
Параллельно употреблению ‘device’ в вышерассмотренных неологизмах, слово ‘vessel’ (сосуд, вместилище) так же имеет смысловую нагрузку – указать на полую область, в которой размещается объект или субъект. Например, ‘time vessel’ [24, c.211] – подразумевает пациентом ‘a watch’ (часы), а дословно «вместилище времени», ‘food vessel’ [24, c.211] – ‘a stomach’(желудок), буквально «вместилище пищи» или ‘news vessel’ [24, c.212] – ‘a television’ (телевизор), «вместилище новостей».
Помимо подобных неологизмов, выстроенных на использовании одного и того же слова для образования неологизмов-словосочетаний, существуют случаи использование одной и той же формы подчинения одной части словосочетания другой. Примером такой формы образования могут послужить неологизмы, созданные пациентом Vicky, чтобы замещать односложные понятия. Вместо слова ‘idiot’(идиот) он употреблял ‘the importance of intelligence’ (необходимость разума) [20, c.110], вместо ‘crazy’ (сумасбродный) использовался такой личный неологизм, как ‘disorientation of rationality’ (дезориентация рациональности). [20, c.110].
Иными примерами, не связанным с аналогией, можно назвать ‘daily reflector’ [20, c.450], означающее ‘mirror’ (зеркало), но буквально воспринимающееся в значении «ежедневный отражатель» или ‘homing out station’[38, c.81], определяемое говорящим как ‘a place to take a break from living at home’ (место, где можно передохнуть от жизни дома), а дословно понимаемая как «станция по размещению вне дома».
Таким образом, мы видим, что в данной ситуации говорящего, воспроизводимые им неологизмы-словосочетания с идиосинкратическим значением могут образовываться как по пути «дробления» искомого понятия, так и по пути аналогии, когда один пациент использует одни и те же конструкции для образования своих неологизмов.
Существует случай, когда пациент с аутистическим мышлением в своей речи создавал ряды неологизмов, где искомые слова меняли свое лексическое значение. Вот некоторые примеры в порядке от искомого слова к новому данному ему значению: ‘to leave’(покидать)=>‘to wave’(помахать), ‘to stick’(прикрепить) => ‘to stump’(запутать), ‘seriously’ (серьезно)=> ‘true’(правда), ‘rings’(кольца) => ‘bells’(колокольчики), ‘to rattle’ (запугать)=> ‘racket’(грохот), ‘easy’ (легко)=> ‘ready’(готово), ‘schedule’(график, расписание) =>‘sequence’(последовательность),‘naked (обнаженный) => ‘bald’(лысый), ‘to sting’(ужалить) => ‘to cut’(отрезать) [44, c.46-47].
Подавляющее число неологизмов в рассматриваемом случае образуются на базе частей уже существующих в языке слов. Комбинация таких частей будет как обдуманная, так и абсолютно случайная, а её результат будет выполнять для пациента конкретные речевые задачи [43, c.396]. Произнося данные абсурдные неологизмы, пациент будет уверен, что они понятны всем слушающим ровно также, как и ему [40, c.396]. Таких примеров довольно много, как, например, ‘abbliscotage’ ‘soup’ (суп) [16, c.81], ‘potamtaetash’ ‘fertilizer’ (удобрение) [38, c.250], ‘blankettyboo’ ‘feeling sad’ (чувствовать себя грустным) [38, c.252], ‘gobonbelix’ ‘safety’(безопасность) [34, c.49-50], ‘dorocell’ – ‘a pickaxe with which Queen Victoria’s soul kills unfaithful husband’ (кирка, которой дух Королевы Виктории убивал неверных мужей) [40, c.396].
Неологизмы, образованные по способу аббревиации. Это значит, что для формирования нового слова были использованы либо начальные звуки необходимых слов, либо отдельные слоги. Каждый воспроизведенный неологизм данного типа получил последующую расшифровку, поэтому можно привести примеры с их значение. Они будут следующие: ‘koth’ – ‘knock on the head’ (удар по голове) [38, c. 601], ‘BTT’ – ‘between the two’ (между двумя) [39, c. 297], ‘SOST’ – ‘society of swallowed tongues’ (общество проглоченных языков), ‘ESOT’ – ‘evasive state of tension’ (уклончивое состояние противоречия) [40, c.298], ‘fokkit’ – ‘ a family occasion at inconvenient time’ (семейное торжество в неподходящее время) [35, c.276].
Обоснованность включения неологизмов – заимствований в систему образования неологизмов у лиц с расстройством мышления является спорной. Спорность объясняется тем, что использование в потоке речи слов из знакомого говорящему иностранного языка характерно не только для тех, у кого диагностировано расстройство мышления. Это вполне естественный феномен, когда говорящий не может подобрать необходимое слово в языке, используемом для коммуникации. В нормальных условиях это может быть вызвано либо незнанием аналога на родном языке, либо его отсутствием. Главным отличием подобного словоупотребления у больного будет то, что он не будет отдавать себе отчет в том, что его не понимают, данное иностранное слово будет возникать в речи на регулярной основе или же, как показывают некоторые найденные примеры, будет внешне созвучно тому или иному иностранному языку.
Неологизмы, как компонент идиосинкратической речи представляют собой ключ к пониманию внутренних психических процессов говорящего и способны указать на его диагноз. При этом для данных неологизмов отсутствуют механизмы, по которым можно расшифровать заключенное в них семантическое значение – поэтому они остаются понятны в первую очередь только говорящему.
Курганский городской инновационно-методический центр
Еще Лео Каннер (австрийский и американский психиатр, известный первыми описаниями детского аутизма и последующими работами в этой области, один из основателей детской психиатрии) отмечал характерные для аутизма особенности речи, такие как более позднее ее развитие, эхолалии (в том числе и сильно отсроченные во времени), затруднения в употреблении местоимений (дети часто говорили «ты» вместо «я» и наоборот).
Действительно, развитие речи, как экспрессивной, так и импрессивной, у ребенка с аутизмом может быть сильно задержано. Обычно это становится заметным на втором году жизни. Однако и в более раннем возрасте можно обнаружить особенности, которые отличают речь ребенка с РАС от ребенка с нормально протекающим развитием.
Для раннего развития при аутизме характерны следующие особенности прелингвистического развития: недифференцированный, сложный для интерпретации плач, гуление ограничено или необычно (скорее напоминает визг или крик), отсутствует имитация звуков.
Так, аутичные дети 18—36 месяцев значимо чаще используют нетипичные невербальные вокализации (визг), чем их нормативно развивающиеся сверстники и дети, уравненные с ними по речевому развитию.
Хотя речь детей с РАС может быть менее развитой, чем у детей с задержкой речи (без аутизма), существенных различий в качестве задержки речи не обнаруживается. Аутичные дети и дети с задержкой речевого развития 22—30-ти месяцев в одинаковой степени используют слова из различных категорий (звуки, животные, транспорт, игрушки, еда и напитки, части тела, предметы быта, мебель, места, люди, игры и занятия, действия, описания, местоимения, предлоги, артикли). Дети этого возраста из обеих групп используют одинаково мало слов для обозначения желаний, эмоций и психических состояний вообще. Уровень сложности грамматических конструкций одинаков в этих группах.
Существуют исследования как подтверждающие данные о том, что развитие речи у детей с аутизмом происходит по той же схеме, что и у других групп детей, так и показывающие различия между речевым развитием в разных группах (дети с ранним детским аутизмом, с синдромом Аспергера, со специфической задержкой речи и нормативно развивающиеся дети).
Так, в исследовании развития речи у дошкольников с РАС было показано, что у аутичных детей понимание слов по сравнению с произнесением слов в большей степени задержано. Однако в целом импрессивная речь у детей с аутистическими расстройствами развивалась раньше экспрессивной, как это происходит и в норме. Также группа детей с РАС отставала в развитии речи от типично развивающихся детей.
Исследователи связывают развитие речи при аутизме со способностью к имитации и разделенному вниманию в раннем возрасте. Так, дети, у которых почти или полностью отсутствовали эпизоды спонтанной имитации, показывали снижение вербальных коммуникативных навыков. Это объясня-ется тем, что на прелингвистическом уровне коммуникация опирается на невербальное поведение, такое как взгляд, жесты и пантомимика, лицевая экспрессия. Также, на ранних стадиях развития речевых навыков, речь сопровождает игру ребенка, основанную на имитации, и с помощью нее развивается.
В тяжелых случаях дети с аутизмом вообще не начинают говорить, однако даже тогда бывают способны использовать альтернативные средства коммуникации (письмо, жесты, специально разработанные пиктограммы и карточки).
В то же время некоторые дети, страдающие аутизмом, демонстрируют раннее и бурное развитие речи. В большей степени это характерно для синдрома Аспергера. Ребенок может запоминать большие тексты и воспроизводить их практически дословно, использовать фразы и выражения, присущие речи взрослых. Однако возможности вести продуктивный диалог остаются ограниченными. Понимание речи во многом затруднено и из-за трудностей понимания переносного смысла, подтекста, метафор.
Приблизительно 25—30% детей с расстройствами аутистического спектра начинают говорить, однако затем теряют навыки речи. Часто это происходит между 15 и 24 месяцами, причем регресс может возникнуть внезапно или проявляться постепенно. Одновременно с регрессом речевых навыков может наблюдаться утрата возможности использовать жесты, утрата социальных навыков (глазной контакт, реакция на похвалу). Иногда регресс накладывается на уже существующие особенности ребенка, характерные для аутистических расстройств. Механизм, лежащий в основе аутистического регресса, неизвестен. Потенциальные факторы включают ускоренный рост головы, генетические нарушения, судороги или другие электрофизиологические нарушения, влияние прививок и вакцин, наруше-ния пищеварения, иммунный дефицит. Однако к настоящему времени ни для одного из этих факторов не доказана прямая связь с регрессом.
Особенности экспрессивной речи
Речевые нарушения наиболее отчетливо видны после 3-х лет. Для детей с расстройствами аутистического спектра типичны отсроченные или непосредственные эхолалии, тенденция повторять готовые фразы без самостоятельного конструирования предложений, трудности начала и поддержания диалога, замены местоимений. В речи детей нередки перестановки звуков, неправильное употребление предложных конструкций.
Особенности интонационной стороны речи также отличают этих детей. Часто они затрудняются в контролировании громкости голоса, их речь воспринимается окружающими как «деревянная», «скучная», «механическая». Нарушены тон и ритм речи.
Нарушения речи при аутизме можно разделить на пять групп по генезу и патогенетическому уровню:
• нарушения речи как следствие задержанного развития (косноязычие, физиологическая эхолалия, бедность запаса слов и др.);
• речевые нарушения в связи с задержанным становлением сознания Я в виде неправильного употребления местоимений и глагольных форм;
• речевые нарушения кататонической природы (вербигерации, эхолалии, эгоцентрическая, затухающая, внутренняя речь, мутизм, скандированное, растянутое или ускоренное звукопроизношение, паралинг-вистические нарушения тональности, темпа, тембра речи и др.);
• речевые феномены вследствие психического регресса (появление речи довербального фонематического уровня;
• расстройства речи, связанные с патологией ассоциативного процесса (нарушения смысловой стороны речи в виде незавершенных, непоследовательных ассоциаций, контаминации и др.).
Формальные особенности речи детей с РАС
Наличие эхолалий — одна из самых распространенных особенностей речи при аутизме. Обычно эхолалии описываются как неконтролируемое автоматическое повторение слов, услышанных в чужой речи. Эти повторения могут возникать сразу за услышанным (непосредственные эхолалии) или заметно позже (отсроченные эхолалии).
Некоторые авторы считают, что эхолалии, как повторения без смысла и видимой цели, являются показателем тяжести расстройства и затрудняют адаптацию. В соответствии с этой парадигмой разрабатываются пути коррекции эхолалий.
В то же время другие исследователи считают эхолалии примитивными попытками сохранить социальный контакт в ситуации, когда ребенок сталкивается с недоступными для него речевыми стимулами, и считают это хорошим прогностическим признаком.
В соответствии с этой парадигмой эхолалии могут быть разделены на коммуникативные и некоммуникативные. В то время как некоммуникативные эхолалии не целенаправлены и в большей степени служат ребенку для регуляции своего состояния, получения удовольствия или просто «проверки» слов, коммуникативные эхолалии могут использоваться для сообщения информации, просьбы о помощи, протеста или указания. При этом дети с расстройствами аутистического спектра используют больше коммуникативных эхолалий, чем некоммуникативных.
Общая стереотипность, свойственная детям с РАС, представлена в речи не только в виде эхолалий, но и в форме более сложных вербальных ритуалов. Вербальные ритуалы — это фиксированные последовательности высказываний, которые ребенок строит так, будто чувствует принуждение завершить их в определенном порядке. При этом ребенок может не только сам совершать вербальные ритуалы, но и принуждать к этому других.
Неологизмы — это слова, которых нет в языках, известных ребенку, их ребенок конструирует сам. Различают пассивные неологизмы (бессмысленные звукосочетания) и активные (имеющие определенный смысл). Типичное речевое развитие также включает неологизмы (их называют физиологическими), которые могут возникать у детей до пяти лет. Идиосинкразическая речь включает настоящие слова и фразы, используемые или скомбинированные человеком таким образом, который он не мог позаимствовать от других. При этом образованные словосочетания служат для передачи специфического смысла.
Дети с аутизмом используют больше неологизмов и идиосинкразической речи, чем их нормативные сверстники или умственно отсталые дети с тем же уровнем развития речи. При этом частота использования идиосинкразической речи у аутичных детей возрастает с усложнением речи, в то время как у детей с умственной отсталостью частота подобных феноменов уменьшается по мере развития речевых навыков.
Замену личных местоимений у детей с аутизмом отметил еще Лео Каннер. Действительно, личные местоимения — сложные абстрактные конструкции, которым нельзя научиться через прямую имитацию. Чтобы правильно употреблять личные местоимения, ребенок должен понимать, что в разговоре есть различные роли (говорящий; тот, кому говорят; просто слушатель, третьи лица, о которых говорят), и использование местоимений зависит от роли человека в диалоге. По-видимому, ошибки в использовании местоимений связаны с задержкой формирования сознания Я. Чувство себя и другого, преодоление детского эгоцентризма, способность к совместному вниманию также являются важными факторами в понимании использования личных местоимений, которые могут быть нарушены у детей с аутистическими расстройствами.
Нарушение или необычное использование просодических компонентов речи (ударения, интонация, темп, ритм, громкость речи) часто ассоциируются с аутистическими расстройствами. Просодика играет большую роль в коммуникации, помогая уточнить смысл фразы (например, при ударении на конкретном слове в предложении), обозначить вопросительные и утвердительные высказывания, разделить смысловые части внутри высказывания, передать эмоциональный контекст фразы.
Речь людей с аутизмом часто характеризуют как эмоционально бедную, монотонную, «механическую», маловариативную по темпу и громкости. Если интонационная окраска речи присутствует, то она может быть странной, вычурной или преувеличенной. Наибольшие трудности выявляются у людей с расстройствами аутистического спектра в понимании и использовании интонационных ударений, то есть выделения определенных слов или словосочетаний в предложении. Причем эти трудности выявляются не только у детей, но и у подростков и даже взрослых людей с аутистическими нарушениями.
Модификации и применение языка в зависимости от социального контекста называют прагматическими аспектами речи. Использование интонационных ударений во многом связано с социальным использованием речи. Для того чтобы выделить интонационно какую-либо часть фразы, необходимо понимать, что она нуждается в выделении, потому что слушатели могут интерпретировать фразу по-разному. Дети с аутизмом могут иметь трудности с таким пониманием, из-за чего во время разговора не уделяют внимания интонации. Обратный эффект непонимания того, какую именно часть фразы стоит выделить, заключается в выделении детьми с аутизмом нескольких частей фразы, из-за чего речь может носить скандированный характер. Интонационные акценты также могут расставляться непроизвольно из-за других нарушений экспрессивной речи
Для людей с расстройствами аутистического спектра характерно нарушение социальной и эмоциональной взаимности. Также они хуже распознают эмоциональную составляющую речи, передаваемую с помощью просодических компонентов, и в меньшей степени сами способны передать в речи эмоцию. По-видимому, эти явления взаимосвязаны, и нарушения эмоциональной просодики речи являются проявлением социальных трудностей.
Помимо специфических особенностей речи, характерных для аутистических расстройств, дети с аутизмом могут иметь нарушения речи, характерные для задержанного развития речи вообще: меньший активный и пассивный словарь, синтаксические трудности. При этом прослежена связь между синтаксическими и лексическими трудностями. Также показано, что общий профиль этих трудностей (если они имеются) у детей с расстройствами аутистического спектра аналогичен профилюдетей с нарушениями речи.
Особенности, связанные с социальным использованием речи
Независимо от уровня развития речи, при аутизме в первую очередь страдает возможность использования ее с целью общения. Коммуникативное использование речи предполагает ее направленность на другого человека с целью сообщить ему или получить какую-либо информацию, помощь, внимание.
Еще один аспект социального использования речи — возможность коммуницировать только с социальной целью, то есть говорить не для того, чтобы получить что-то, а для поддержания личного общения.
Показано, что основным паттерном взаимодействия с другими людьми у детей с аутизмом является «манипуляция», когда обращения детей кдругому мотивируются исключительно потребностью удовлетворения собственных нужд при полном игнорировании желаний партнера.
Существует гипотеза, объясняющая трудности социальной коммуникации у детей с аутизмом недоразвитием у них так называемой модели психического. Модель психического — это система репрезентаций психических феноменов, интенсивно развивающаяся в детском возрасте. Обладать моделью психического означает быть способным воспринимать как свои собственные переживания (убеждения, намерения, знания и пр.), так и переживания других людей, что позволяет объяснять и прогнозировать их поведение.
Отсутствие или недостаточное развитие модели психического может объяснять многие нарушения в социальной сфере при аутизме. Также это объясняет неспособность понимания скрытых смыслов, намеков и неявных правил социального общения.
Дети с РАС часто проявляют непонимание социальных правил и социальных последствий своих действий, в том числе и в речи. Дети могут задавать неуместные или неадекватные ситуации вопросы, не соотносить свои высказывания с социальными нормами. Также дети с РАС могут избегать социальных контактов без конкретной цели, что существенно сужает их круг общения. Эти проблемы входят в сферу качественных нарушений социализации, являющихся диагностическим критерием для аутистических расстройств.
Особенности понимания речи детьми с РАС
Возможности понимания речи у детей с аутизмом также ограничены. В возрасте около года, когда нормативно развивающиеся дети любят слушать, как с ними разговаривают, дети с аутистическими расстройствами обращают внимание на речь не больше, чем на любые другие шумы. В течение длительного времени ребенок не в состоянии выполнять простые инструкции, не реагирует на свое имя.
На развитие вербальной и невербальной коммуникации у детей с аутизмом влияют особенности восприятия. При сохранности соответствующих анализаторов до 90% людей с РАС имеют те или иные особенности восприятия, прежде всего, слухового, зрительного и тактильного, а также гипочувствительность (сниженную чувствительность) к боли. При этом одновременно может присутствовать как гипо-, так и гиперчувствительность к стимулам. Очень часто наблюдается отсутствие избирательного внимания к звукам речи.
Существуют данные о связи гипореакции на социальные и несоциальные стимулы с умственным возрастом ребенка с аутизмом. Дети, имеющие низкий умственный возраст, в большей степени демонстрировали отсутствие реакции на стимулы (причем, чаще на социальные) по сравнению с детьми с задержкой развития и типично развивающимися детьми. Гипореакция на стимулы уменьшалась с возрастанием умственного возраста. Гипореакция на социальные и несоциальные стимулы может предопределять более низкое развитие речи и разделенного внимания у детей с аутизмом.
Подростки с высокофункциональным аутизмом и синдромом Аспергера демонстрируют трудности фильтрации слуховых стимулов, меньшую интеграцию слуховой и визуальной информации в речи, чем нормотипичные. Также они в меньшей степени, чем нормативно развивающиеся подростки, различают типичные для родного языка фонемы речи и типичные для культуры музыкальные ритмы. В целом, подростки с расстройствами аутистического спектра демонстрируют больше нарушений в восприятии речевых стимулов, нежели музыкальных. В то же время эти показатели широко варьируются внутри группы подростков с РАС.
Особенности речи при аутистических расстройствах являются проявлениями качественных нарушений коммуникации и социализации. Общая стереотипность поведения и активности людей с аутизмом отражается в таких речевых феноменах как эхолалии и вербальные ритуалы. Таким об- разом, в речи при РАС можно видеть проявления всей аутистической триады.
Развитие речи у детей с аутизмом чаще всего задержано, причем паттерн этой задержки имеет как схожие черты с задержкой речевого развития у детей без аутизма, так и специфические особенности, заметные еще на прелингвистическом уровне. В некоторых случаях в ходе развития речи можно отметить специфический регресс речевых навыков, часто сопровождающийся общим регрессом в развитии ребенка. Причины подобного регресса еще не установлены, однако постоянно возникают раз- личные гипотезы о связи некоторых внешних и внутренних факторов с регрессом.
Среди особенностей экспрессивной речи при расстройствах аутистического спектра принято выделять эхолалии, вербальные ритуалы, использование неологизмов и идиосинкразической речи, неправильное использование личных местоимений и глагольных окончаний. Речь людей с аутистическими расстройствами может быть необычной и по своим паралингвистическим компонентам: интонации, темпу, ритму и громкости. Качественные нарушения коммуникации проявляются и в трудностях коммуникативного использования речи людьми с РАС. Использование речи для коммуникации, учет социального контекста разговора, коммуникация исключительно с социальной целью для детей и подростков с аутизмом являются затруднительными.
Возможности понимания речи также ограничены у детей с аутизмом, и во многом эти ограничения связаны с особенностями сенсорного восприятия вообще. Трудности фильтрации речевых стимулов, гипо- и гиперчувствительность к сенсорным воздействиям у детей с аутизмом затрудняют развитие импрессивной речи.
Понимание особенностей и нарушений речи у детей с расстройствами аутистического спектра не только улучшает возможности диагностики этих расстройств, но и помогает в процессе коррекции, обучения и взаимодействия с детьми.
Подготовила учитель-логопед ТПМПК, Мишенина О. В.
18.10.2018, 9158 просмотров.