инда взопрели озимые что значит

09.11.202225.11.2022 admin 0 Comments

Васисуалий Лоханкин и Ветхий Завет

То, что «Золотой теленок» является по жанру литературной пародией — это общеизвестно. Вернее собрание литературных пародий, весьма условно объединенных общей сюжетной линией. Известно это не из школьного курса литературы, естественно. Там изучает Фадеева. Так что этих профанаторов таблицы умножения брезгливо трогать не будем и вернемся теме русской словесности.
«Инда взопрели озимые, рассупонилось красно солнышко, расталдыкнуло лучи свои по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился». Уже забыты убогие почвенники, которые здесь пародируются, а пародия на них живет своей литературной жизнью.
«Старый ребусник Синицкий зря жег электричество, сочиняя для журнала „Водопроводное дело“ загадочную картинку». И дальше пародия на популярные тогда ребусы, в которых нужно было угадать тексты советских плакатов (часто украденные у каких-нибудь эсеров).
«Полыхаев лежал в постели с Серной Михайловной» — пародия на внедряемые тогда «революционные» имена, в результате которых рождалась какая-нибудь Октябрина Татаринова-Евреинова, некоторые из которых живы по сию пору.
«Служил Гаврила бюрократом, Гаврила бюрократом был!». Пушкинская Гаврилиада была тоже литературной пародией. Только пародировался в ней не Ветхий, а Новый Завет. Ну и Пушкин не был бы Александром Сергеевичем, если бы не придал библейскому сюжету характера сугубо эротического:

Воистину еврейки молодой
Мне дорого душевное спасенье.
Приди ко мне, прелестный ангел мой,
И мирное прими благословенье…

Источник

«Индо взопрели озимые. »

Размышления о книге Бориса Евсеева «Евстигней»

Для того, чтобы включиться в процесс уничтожения отечественной культуры, вовсе не обязательно отправляться за консультацией в ЦРУ. На территории нашей страны учреждено достаточное количество благотворительных фондов, премий, наград, чтобы, стимулируя культурную деградацию и тем самым возводя её в образец, ускорить деградацию общества и, в конечном счёте, государства.

23 ноября все узнали, что обладателем престижной литературной премии Большая Книга стал Павел Басинский («Лев Толстой: бегство из рая»). Между тем финалистами были объявлены 14 человек. Поговорить обо всех писателях и книгах не представляется в данном случае возможным и не отвечает означенным выше целям. Поэтому поговорим лишь об одной книге.

Есть книги, которые привлекательны именно сюжетом. Читатель, затаив дыхание, следит за сюжетными перипетиями романов А. Дюма или У. Коллинза. А по прочтении романа, с неудовольствием возвращается из созданного писателем мира в мир реальный.

Но языку романа будет посвящена отдельная строка.

Между тем, на улице в толпу безбилетных, жаждущих попасть в театр и оттого вглядывающихся в зашторенные окна, вторгается ещё одна странная фигура. Это приезжий нищий музыкант. Почему он приезжий, автор не объясняет, сообщая просто: «Приезжий, в расшитой зеленым и красным рубахе, босой, с туповато-нежной улыбкой глядит прямо перед собой, что-то в такт игре бормочет». Приезжий этот вдобавок ко всему ещё и слеп. Играет же он «на старинной колесной лире». А лира та «висящая на веревочке поперек живота, своим корпусом схожа с небольшой утолщенной гитарой». Не будучи музыкантом или историком музыки, сложно понять, о каком именно инструменте идёт речь. Но появлению слепого с диковинной лирой никто не удивляется и даже, напротив, «. его тут же начинают гнать взашей: вниз, в переход, к побирушкам немытым! Чего тут, близ оперы, отираться? Тут музыка другая!» Из чего можно заключить, что именно с такими инструментами ходят по Москве приезжие слепые нищие музыканты в расшитых рубахах, улыбаются тупо и нежно и зарабатывают себе на хлеб. Понятно, что это ходячий образ, символ, эмблема. Однако впечатление такое, что эта эмблема не растворена в тексте, а наклеена поверх него.

А вместе с тем, начинается повествование о жизни Евстигнея Фомина.

Сразу следует отметить, что написан роман языком диковинным. Вероятно, автор хотел сказать, что пишет на языке своих героев, то есть на русском языке XVIII столетия. Для достижения этой цели автор использует два приёма: 1. Инверсия. Или обратный порядок слов, поскольку для XVIII века характерна постановка имени прилагательного после имени существительного. Как, например, в романе: «Ветхая греческая сказка стала вдруг обретать черты всамделишние. » 2. Отличное от современного правописание и решительно никому не известные слова.

Помимо всего сказанного, можно было бы пуститься в рассуждения о том, насколько хорошо удалось автору передать колорит эпохи и о том, какова авторская версия перипетий в судьбе музыканта. Но это значило бы согласиться с тем, что любой текст, написанный кем попало и как попало, имеет право называться литературой и претендует на то, чтобы стать предметом анализа.

Некто напишет: «Индо взопрели озимые, рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился». И тут соберутся литературоведы и станут ломать головы: «Насколько точно удалось автору передать колорит сельского быта? Удалось ли выявить причины внезапных перемен, произошедших в сознании пожилого человека?»

В селе Горюхине тоже был, помнится, некто Терентий, умевший писать «не только правою, но и левою рукою». Умер он в глубокой старости, когда учился писать правой ногой.

Душой болея премного за словесность российскую, дабы не воспоследовало с нею хуже того, что уже случилось, оставляю сие сочинение свое на рассмотрение читателям и труждающимся в словесных науках, дабы и оные суждение могли вынести.

Ноября 23-го дня, 2010 года.

Светлана Замлелова

Источник