индикатор сырьевого рынка the thomson reuters сильно коррелирует с чем
THOMSON REUTERS/CORECOMMODITY CRB INDEX TRJEFFCRB
Подробнее на интерактивном графике
Подробнее на интерактивном графике
Подробнее на интерактивном графике
Подробнее на интерактивном графике
График TRJEFFCRB
Отбой такой силы от нижней границы канала спреда золота к сырьевому индексу едва ли оставляет шансы нефти к росту. Ближайшие год-два для неё будут непростыми.
Смотря на индекс товарно-сырьевой я склоняюсь к мысли, что нас ждёт дальнейшая девальвация фиатных валют. Большая часть индекса состоит из котировок на нефть, а она также устремилась наверх. Коррекция с 2008 года завершена в виде зигзага. Минимум поставлен на отметке 101 в районе долгосрочной поддержки, сформированной в период «эпохи реальных денег», которая.
загорелся желтым. Спред индекса коммодитиз к золоту
Появились предпосылки для начала нового суперцикла на сырьевых рынках
Индекс товарного рынка CRB (The Thomson Reuters/Jefferies CRB Index), отслеживающий общие ценовые тенденции на сырьевом рынке, весной 2020 г. упал до 110 пунктов на фоне пандемии COVID-19. Это стало минимальным значением товарного индекса с 2002 г., после чего наблюдается резкий отскок индекса вверх за счет роста цен на большинстве сырьевых рынков.
К концу февраля 2021 г. индекс CRB восстановился выше 200 пунктов, показав прирост в 40,5% к минимуму 2020 г. С начала 2021 г. индекс CRB вырос на 15,4% к среднеквартальному значению последнего квартала 2020 г.
Исходя из структуры индекса, можно сделать заключение, что рост происходил в основном за счет роста цен на рынках энергоносителей, сельскохозяйственных товаров, драгоценных и базовых металлов.
Стоимость нефти с минимумов 2020 г. выросла на 75–98%. Соевые бобы, кукуруза и соевые продукты подорожали на 60–65% к марту 2020 г. Стоимость меди, никеля, платины и серебра увеличилась на 45–60% к марту 2020 г. Средний прирост всех сырьевых рынков к минимумам 2020 г. составил около 40%.
Индекс CBB достиг сильного уровня поддержки в пределах диапазона 170–200 пунктов, на уровне которого находился с 2016 по 2020 годы. В связи с этим возникает вопрос: завершился ли падающий тренд на сырьевых рынках, стартовавший в 2008 г., или текущий рост задохнется и останется в предыдущем диапазоне?
Надо отметить, что падающий тренд, начавшийся после кризиса 2008 г. ознаменовал на товарных рынках эру избыточного предложения и резкого увеличения накопленных товарных запасов по целому ряду сырьевых товаров. Резкое падение спроса со стороны Китая вследствие торможения экономического роста и последующий разворот страны на внутреннее потребление потребовали времени для создания внутреннего спроса. В эти же годы в остальном мире спрос на сырье прирастал незначительно либо стагнировал. Это обусловило две волны падения с последовавшей длительной стагнацией.
Прошедшие годы также были отмечены активной стимулирующей политикой крупнейших центральных банков, которая в 2020–2021 годах может достичь апогея. Инфляционное давление оставалось низким, реальные доходы деградировали, конечное потребление снижалось.
В результате принудительной остановки мировой экономики весной 2020 г. на многих товарных рынках произошли структурные изменения, связанные в первую очередь, с изменением предложения товаров. Вынужденная остановка производств или согласованные действия производителей привели к снижению общего уровня предложения сырья, что оказало позитивное воздействие на уровень накопленных запасов.
В то же время ограничение подвижности населения привело к резкому всплеску потребления и его последующему изменению, что также поддержало уровень потребления и на многих рынках, особенно продовольственных, сократило накопленные запасы. Развитие новых форматов торговли привело к изменению структуры потребления на рынках, где продажи онлайн стали ощутимы.
Результатом повсеместных весенних действий правительств разных государств стало снижение общего уровня накопленных запасов, выбытие неэффективных производителей и развитие новых форм торговли.
Накопленные запасы различного сырья и товаров позволили при значительной остановке производств не почувствовать острого дефицита в период локдаунов. Однако начавшееся резкое восстановление производственной деятельности в Китае почти сразу привело к возникновению дефицита различного вида сырья, в первую очередь, базовых металлов.
Помимо весенней встряски локдаунами, на сырьевых рынках в 2020 г. произошли следующие изменения:
Основными факторами, предполагающими ускоренные темпы роста мировой экономики в ближайшие несколько лет, могут стать:
Таким образом, в текущий момент рост цен на сырьевых рынках происходит в основном за счет инфляции издержек и сокращения наколенных запасов. Однако в будущем существуют триггеры для продолжения роста и даже выхода сырьевых рынков в очередной суперцикл при наличии политической воли и приложения усилий в мировом масштабе.
Индекс CRB
Содержание
концепция
| год | Рынок фьючерсов | Спотовый рынок |
|---|---|---|
| 1957 г. | 26-е | 2 |
| 1961 г. | 25-е | 2 |
| 1967 | 26-е | 2 |
| 1971 г. | 27 | 2 |
| 1973 г. | 28 | 0 |
| 1974 г. | 27 | 0 |
| 1983 г. | 27 | 0 |
| 1987 г. | 21-е | 0 |
| 1992 г. | 21-е | 0 |
| 1995 г. | 17-е | 0 |
| 2005 г. | 19-е | 0 |
Исходный индекс Reuters CRB работает с 2005 года под названием Continuous Commodity Index (CCI, также «Старый индекс CRB») и состоит из 17 товаров с равным весом (5,88% каждый).
сочинение
В следующем обзоре показаны товары, их вес в индексе и биржа, фьючерсные цены которой включены в индекс:
| категория | сырье | Вес в% | Фондовая биржа |
|---|---|---|---|
| Я. | масло | 23 | Нью-Йоркская товарная биржа |
| Я. | Неэтилированный бензин | 5 | Нью-Йоркская товарная биржа |
| Я. | Топочный мазут | 5 | Нью-Йоркская товарная биржа |
| Нефтяные продукты | 33 | ||
| II | алюминий | Шестой | Лондонская биржа металлов |
| II | натуральный газ | Шестой | Нью-Йоркская товарная биржа |
| II | золото | Шестой | Нью-Йоркская товарная биржа |
| II | медь | Шестой | Нью-Йоркская товарная биржа |
| II | Живой скот | Шестой | Чикагская товарная биржа |
| II | Кукуруза | Шестой | Чикагская торговая палата |
| II | Соевые бобы | Шестой | Чикагская торговая палата |
| Жидкое сырье | 42 | ||
| III | хлопок | 5 | ICE Futures США |
| III | кофе | 5 | ICE Futures США |
| III | какао | 5 | ICE Futures США |
| III | сахар | 5 | ICE Futures США |
| Жидкое сырье | 20-е | ||
| IV | Постная свинья | 1 | Чикагская товарная биржа |
| IV | никель | 1 | Лондонская биржа металлов |
| IV | апельсиновый сок | 1 | ICE Futures США |
| IV | Серебряный | 1 | Нью-Йоркская товарная биржа |
| IV | пшеница | 1 | Чикагская торговая палата |
| Диверсификация товаров | 5 |
Индикатор инфляции
Для европейцев все как раз наоборот. Сильный доллар США ведет к слабому евро (см. Индекс эффективного обменного курса евро ). Что касается связей между рынками, это означает, что цены на сырьевые товары (индекс CRB) и евро синхронизированы. Многие валюты относительно зависят от динамики цен на сырье. Например, канадский доллар имеет тесную корреляцию с индексом CRB. Валюта имеет тенденцию расти вместе с индексом.
Существует связь между фрахтовыми ставками и ценами на сырье и спросом на металлы, топливо и продукты питания. Существует определенная синхронизация между развитием индексов CRB и Baltic Dry Index (BDI). Индекс BDI публикуется Балтийской биржей в Лондоне и является важным индексом цен для мировых перевозок крупных грузов (в основном угля, железной руды и зерна) по стандартным маршрутам.
сказка
Исторический обзор
Индекс CRB был впервые рассчитан в 1957 году Бюро товарных исследований (CRB) и опубликован в 1958 году в «Ежегоднике сырьевых товаров CRB». Расчет был произведен до 4 сентября 1956 года. Первоначальный базовый период был с 1947 по 1949 год, как и в случае с «Индексом спотового рынка Бюро статистики труда». Это было сделано для обеспечения простого сравнения двух индексов спотового и фьючерсного рынка. В последующие 38 лет было внесено 9 изменений: 1961, 1967, 1971, 1973, 1974, 1983, 1987, 1992 и 1995 годы. В 2001 году название было изменено на «Reuters-CRB Index».
С десятым пересмотром индекса 20 июня 2005 г., который сопровождался переименованием индекса Reuters / Jeffries CRB, произошли фундаментальные изменения в концепции индекса. 30 июня 2005 г. в качестве нового базового значения было установлено 300 пунктов. Пересчет для измененного метода расчета проводился до 1994 года. С 21 сентября 2009 года за индексом под названием «Thomson Reuters / Jefferies CRB Index» (TRJ / CRB Index) следует индекс слияния Reuters и Thomson Corporation для медиакомпании Thomson Reuters, чтобы размышлять.
Годовое развитие
В таблице показаны годовые максимумы, минимумы и закрытия индекса CRB, рассчитанные с 1994 года.
Сырьевые рынки перестали коррелировать с фондовыми
После кризиса фондовые и сырьевые рынки двигались практически синхронно. Посткризисный подъем, который, несмотря на высокую волатильность, все же продолжался с весны 2009 г., объяснялся восстановлением после обвала 2008 г. и огромным объемом ликвидности, который центробанки, прежде всего Федеральная резервная система США, вливали в финансовую систему, стараясь поддержать экономику. Однако в последнее время пути акций и сырья разошлись.
Разными путями
С начала года по 18 апреля Dow Jones-UBS Commodity Index, в который входят фьючерсные контракты на 22 сырьевых товара – от нефти и газа до меди, алюминия, хлопка и пшеницы, – упал на 5,4%. Другой сырьевой индекс, S&P GSCI, на динамику которого цены на энергоресурсы влияют в большей степени, потерял 6,3%. Между тем американский фондовый индекс S&P 500 за тот же период вырос на 8,1%, общемировой индекс MSCI AC World – на 4,2%.
Еще сильнее расхождение видно на периоде последних 12 месяцев: Dow Jones-UBS и S&P GSCI потеряли 4,1 и 9,8%, а S&P 500 и MSCI AC World выросли на 11,3 и 8,4% соответственно.
Быстрый и одновременный экономический рост в прошлом десятилетии в развивающихся странах, прежде всего в Китае, привел к нехватке многих сырьевых товаров. Неэластичное предложение отставало от стремительно растущего спроса, что способствовало повышению цен на сырье. Инвесторы также опасались ускорения инфляции, особенно из-за стимулирующих мер центробанков, и многие считали вложения в сырье хорошей защитой от нее. Однако инфляция не материализовалась, а баланс спроса и предложения изменился.
«Люди стали опасаться, что замедление экономики в Китае и других странах может затянуться и оказаться более существенным, чем многие ожидали или боялись, и цены на сырье стали падать. А запасы многих сырьевых товаров стали расти, и, видя этот рост и не такой высокий, как ожидалось, спрос, люди стали задумываться о том, можно ли вложения в сырье считать хорошей инвестицией», – говорит Стин Грендаль, руководитель глобальной аналитической службы банка Nordea.
В предыдущие годы, когда цены на многие сырьевые товары били рекорды, горнодобывающие компании начинали разрабатывать новые месторождения, фермеры увеличивали посевные площади и улучшали технологии выращивания культур. В нефтяном секторе новые технологии позволили существенно нарастить добычу– прежде всего в США, которые, по прогнозам, уже в этом десятилетии могут стать крупнейшей нефтедобывающей страной в мире. Сырьевой суперцикл и спрос со стороны Китая спровоцировали изменение баланса на нефтяном рынке, высокие цены подстегнули добычу «нетрадиционных» нефти и газа в Северной Америке, отмечает главный экономист BP Кристоф Рюль. Запасы сырой нефти в США находятся сейчас на максимальном за 22 года уровне.
Между тем спрос, раньше опережавший предложение, теперь от него отстает. Международное энергетическое агентство третий месяц подряд снижает прогноз мирового потребления нефти в 2013 г., спрос в Европе, по его оценке, будет самым слабым с 1980-х гг. «Все были уверены, что Китай, потребляющий около 50% мирового сырья, – это бездонная яма, которая и дальше будет все поглощать», – сказал на недавнем форуме Сбербанка «Россия-2013» Пол Робинсон, директор Multi Commodity Project. Но сейчас, по его словам, непонятно, какой будет траектория роста китайской экономики. Ей удастся в этом году показать рост на 7,5% (такую цель в начале года поставили новые руководители Китая), заявил недавно Шэнь Лайюнь, представитель национального бюро статистики страны. Однако такие темпы будут самыми низкими с 1990 г., до недавнего времени ежегодный рост превышал 10%.
На рынках серебра, золота, кукурузы, кофе, пшеницы в последние недели начался «медвежий» тренд, т. е. цены с максимумов упали более чем на 20%. На грани стоит и рынок меди: с последнего пика, 1 февраля, цены снизились на 17,6%. Сырьевой суперцикл завершился и цены вряд ли продемонстрируют такую же динамику, как в прошлом десятилетии, написали 2 апреля в отчете аналитики UBS. В Citigroup заговорили об окончании суперцикла еще в прошлом ноябре. В текущем квартале больше сырьевых товаров подешевеет, чем подорожает, написали в отчете 12 апреля аналитики Citi во главе с Эдвардом Морсом, начальником отдела анализа глобальных сырьевых рынков Citi.
Если же посмотреть на акции, после кризисного обвала его участники опасались возможного развития ситуации на фондовом рынке, отмечает Грендаль. «Они говорили: если мировая экономика не будет расти, как компании смогут получить прибыль? Но, как оказалось, очень многие компании смогли показать рост прибылей. Может, у них и не было роста продаж, но, экономя, проводя разумную политику, эффективно используя ресурсы, они смогли нарастить прибыль. И инвесторы, видя это, поняли: даже если мировая экономика замедляется, компании хорошо справляются с этой ситуацией», – объясняет рост фондовых рынков Грендаль.
Фундаментальные оценки возвращаются
Баланс спроса и предложения и другие фундаментальные факторы снова начинают играть на сырьевых рынках определяющую роль, считают в Barclays: «В последние несколько лет преобладающими факторами, определявшими динамику цен, были опасения касательно суверенного долга и страхи участников финансовых рынков. Они как бульдозеры прокатывались по различным рынкам, мало заботясь о тонкостях предложения или нюансах, определяющих тенденции спроса. В последнее же время основные факторы стали в большей степени отражать ситуацию, характерную именно для сырьевого сектора: инвесторы стали «по-медвежьи» смотреть на золото, когда замаячила перспектива сокращения вливаний ликвидности ФРС; разочаровывающие данные о росте Китая ставят под вопрос корректность оценок спроса на базовые металлы; неожиданно масштабные объемы сезонной профилактики НПЗ могут привести к значительному избытку сырой нефти. И ценовая реакция различалась соответственно: золото было в лидерах падения, за ним следовали некоторые металлы, но другие упали не так сильно, а снижение на рынках энергоресурсов было относительно скромным».
Количество длинных нетто-позиций, открытых спекулянтами по фьючерсам и опционам на 18 сырьевых товаров, которые отслеживает Комиссия по срочной биржевой торговле США, упало за неделю по 2 апреля на 31%, составив 468 780 контрактов. Это стало самым значительным снижением с октября 2008 г. При этом нетто-позиции были короткими по семи из 18 товаров, включая медь, серебро, пшеницу и сахар.
Неделей позже совокупное число длинных нетто-позиций по 18 товарам сократилось еще на 7,9% до 431 581 контракта, причем количество ставок на рост сельскохозяйственных товаров упало до самого низкого с 2006 г. уровня. Министерство сельского хозяйства США ожидает, что посевы кукурузы будут самыми значительными с 1936 г. А запасы пшеницы перед урожаем в Северном полушарии составят 182,26 млн т, заявило министерство 10 апреля; месяцем ранее оно прогнозировало 178,23 млн т.
В этом году предложение меди превысит спрос на 97 000 т, считают аналитики Barclays. Аналогичная ситуация, по их оценкам, сложится на рынках 12 из 18 товаров, включая алюминий, свинец, никель и цинк.
Относительно невысокий уровень цен на нефть поддерживает котировки акций на развитых рынках, считает Майкл Шэоул, гендиректор нью-йоркской Marketfield Asset Management: «Все работает несколько лучше при низких ценах на энергоресурсы». Другие эксперты, однако, отмечают, что падение цен на сырье также отражает замедление спроса со стороны Китая, крупнейшего в мире потребителя меди, угля, железной руды, второго после США потребителя нефти. А более медленный рост китайской экономики создает проблемы в других частях света, в частности у поставщиков сырья, которыми являются в основном развивающиеся страны, такие как Россия и Бразилия.
Новая ступень
Но в десятилетней перспективе очень сложно не ожидать роста цен на сырье, ведь развивающиеся страны продолжат расти, будут стремиться достичь уровня жизни развитых стран, полагает Грендаль. «Наверное, спрос будет увеличиваться не так быстро, как раньше, но время от времени все равно будет возникать дефицит тех или иных видов сырья», – полагает он, считая нынешнее снижение цен на сырье перебалансировкой спроса и предложения, а не окончанием сырьевого суперцикла.
В Китае более 1 млрд жителей, в Индии еще 1 млрд, значительное население в России, Бразилии, Индонезии, потребители там богатеют и покупают все больше товаров, поэтому в долгосрочной перспективе спрос на сырье не может не расти, сказал «Ведомостям» на «Форуме-2013» Марк Мобиус, управляющий директор Templeton Asset Management. «Китай стал крупнейшим автомобильным рынком мира, и там будут покупать все больше и больше автомобилей, для которых нужны металлы и нефть», – говорит он.
В периоды высоких цен сырьевые компании, пытаясь угнаться за спросом, обычно начинают новые масштабные проекты, которые при этих ценах окупаются, объясняет Мобиус. Когда цены падают, многие из этих проектов становятся нерентабельными, компаниям приходится списывать инвестиции. Прежних руководителей увольняют, им на смену приходят более консервативные, которые частично прикрывают проекты, потому что такого количества сырья больше не нужно. Подобную оценку подтвердил, выступая на сессии форума, первый заместитель гендиректора UC Rusal Владислав Соловьев. До кризиса главным фактором роста сырьевого рынка был спрос, который стимулировал инвестиции, сейчас – перепроизводство, нужно сокращать инвестиции в добывающие проекты, сказал он.
Но через некоторое время, когда спрос начнет восстанавливаться, сырья снова начнет не хватать, потому что, помня о прежних неудачах, компании будут тянуть с наращиванием добычи, продолжает Мобиус: «По нашим оценкам, такой цикл занимает около пяти лет, поэтому через несколько лет можно ожидать возобновления роста цен на сырьевые товары».
«Нам далеко до Nature или Science» Олег Уткин о ежах и ужах, наукометрии и борьбе с мусором
Фото: Mary Evans / Global Look
Уходящий 2015 год выдался для российской науки довольно противоречивым. Что произошло с публикационной активностью исследователей из России, как бороться с «мусорными» журналами и в чем преимущества и недостатки формата open access, «Ленте.ру» рассказал руководитель подразделения Thomson Reuters IP & Science в России и СНГ Олег Уткин.
«Лента.ру»: Как изменилась наука в России в 2015 году?
Олег Уткин: В целом, мы видим положительную динамику развития российской науки. По Web of Science рост публикаций по России стабильный — 10-15 процентов ежегодно. Причем это квалифицированные публикации, то есть статьи, отобранные через сито лучших стандартов в индустрии. За публикациями стоят исследования высокого качества.
Из чего складываются эти 10-15 процентов?
Тут, к сожалению, ничего нового. Это по-прежнему фундаментальные и естественные науки: физика, химия, биология и математика. Науки, связанные с медициной, которые в мире традиционно развиваются темпами выше среднего, у нас пока отстают. Хотелось бы, чтобы Минздрав и Минобрнауки обратили на это внимание.
Я знаю, что в России проводятся исследования, достойные публикаций в лучших медицинских журналах, таких как New England Journal of Medicine и Lancet. А ученым, работающим в области социальных, гуманитарных наук и искусства, вообще податься некуда.
В целом, российская наука прогрессирует. Мы уверенно движемся к достижению тех показателей, что предусмотрены указом президента — 2,44 процентов российских публикации в Web of Science.
Не слишком ли оптимистично?
Не сказал бы. Но есть факторы, которые этому мешают. Например, высокая публикационная активность в Китае — результат колоссальных инвестиций в науку. Мы считаем, что внимание, уделяемое науке в России, напрямую коррелирует с результатами в Web of Science. Сейчас этот показатель — 2,2 процента.
Удастся ли достичь 2,44?
Да, если полностью реализовывать имеющиеся проекты и не снижать планки качества. В пример могу привести создание российской полки журналов в Web of Science и продолжение развития карты российской науки. Кроме того, российские университеты активно продвигаются в рейтингах в рамках проекта 5-100, увеличивая, в том числе, и публикационную активность.
В 2015 году ВАК достаточно сильно отформатировал список рецензируемых журналов. Это верный шаг?
Мы относимся к этому критически. У списка журналов ВАК есть изъяны, процесс включения в него порой отличается непрозрачным характером. Нередко все зависит от прямой заинтересованности тех, кто принимает решение.
Должны соблюдаться два критерия. Первый — библиометрический, показывающий, что тот или иной журнал — значим в своей области, известен и хорошо цитируется. Второй — экспертная оценка. В России она чаще всего преобладает над объективными данными, и это тревожит. Говоря о списке ВАК, мы видим желание как можно больше его расширить, а не процедуру отбора, основанную на качестве журналов.
Поэтому мы работаем над созданием российской полки журналов на платформе Web of Science. В идеале она могла бы заменить список ВАК. Если журналы будут отвечать международным и общепринятым критериям качества, то список ВАК сильно сократится.
Российские журналы в большинстве своем отличаются невысокими импакт-факторами. Это можно исправить?
Над этим вопросом мы бьемся уже несколько лет. Но он не так просто решается: за каждым журналом стоят издатели, представляющие интересы разных групп ученых. Например, в России четыре журнала о космосе. Если их объединить в один, качество было бы в разы лучше. Однако четыре института, издающие четыре журнала, не готовы даже думать об этом.
Уровень публикаций российских ученых ниже среднего по нормированному цитированию только потому, что они публикуются не в высокорейтинговых журналах. Это попытка скрестить ежа и ужа.
Не легче было бы создать новые журналы?
Здесь нет единого рецепта. По космической тематике было бы легче создать новый журнал. В других дисциплинах, например, в физике, химии и биологии много хороших журналов, по импакт-фактору занимающих позиции в четвертом, последнем квартиле. Для них вполне можно найти форму интеграции, которая поможет их продвигать.
Наука перестает быть национальной, она становится международной, и национальный принцип издания журналов выступает тормозом. Российские мастодонты от науки убивают себя, публикуясь в русских журналах. А китайские ученые печатаются в хороших журналах и обходят нас на вираже.
Нам далеко до Nature или Science, но создать хорошие журналы в российской научной среде очень важно.
А как бороться с мусорными журналами?
Надо регулярно мониторить контент и следить за репутацией журналов в академической среде, иначе ничего не выйдет. В области «мусора» Россия равняется на бывший СССР. Люди делают деньги на стремлении публиковаться. Возникло множество изданий, мимикрирующих под высокорейтинговые международные журналы с высокими импакт-факторами.
Например, есть такой Life Science Journal. Был уважаемым, публиковал 300 статей в год. Затем редакционная политика изменилась, и за большие деньги там стали публиковать все подряд — порядка 5 тысяч статей в год. Причем безо всякого peer review, исключительно мусор.
Идея зарабатывать на научных публикациях популярна в странах бывшего СССР, особенно на Украине, где входящие в Web of Science и Scopus продают опцию опубликоваться у них на три-четыре года вперед. Как только вмешивается коммерциализация, распространяется мусор.
Отслеживается ли как-то процент отозванных из журналов статей?
Нет, и это очень хороший вопрос. Мы отбираем журналы, но не отбираем статьи, которые в них подаются. Это принципиальная точка отсечения. Пока речь идет о журнале как таковом, мы можем сделать некое экспертное заключение. А попадающие в них статьи — уже не наша компетенция. В случае, если журнал станет «хищническим», мы это увидим.
Но есть формат open access, которым далеко не все довольны. Он имеет право на существование?
Open access не лучше и не хуже традиционного подписного формата. Все зависит от того как журнал отбирает публикации для своей аудитории. Если есть два рецензента, то минимальный уровень качества гарантируется. Если рецензирование не слепое или рецензент один, то гарантировать ничего нельзя. Важно руководствоваться мнением профессионального сообщества, то есть научным, а не коммерческим интересом. А платит автор за статью или нет, абсолютно неважно.
Поскольку исторически мы идем от подписных журналов к журналам открытого доступа, люди традиционно считают, что первые лучше последних. В этом смысле мы всегда выступали за журналы открытого доступа, поскольку мы — не издательство.
А что делать с недостатком доступа к научным статьям? Люди не готовы платить деньги, тем временем ресурсы типа SciHub беспощадно блокируют…
Самое постоянное в нашей жизни — это изменения. Когда они касаются таких консервативных организаций, как издательства, возникает непредсказуемость. Как с теми же журналами открытого доступа.
При этом, согласно новой политике, организации типа National Institute of Health требуют, чтобы профинансированные ими исследования выкладывались в открытый доступ. Часто такие статьи публикуются в традиционных журналах. Тогда издательство получает от исследователей оплату за то, чтобы статья была в открытом доступе. А затем либо учитывает этот факт в своей политике, либо засчитывает процент таких публикаций в качестве бесплатной дотации на следующий год.
Некоторые издательства на это не обращают внимания и заставляют подписчиков переплачивать. Мы имеем дело с новой реальностью, мир тяготеет к пиратскому подходу к контенту. Если взять бизнес-модель любого традиционного издательства, то оказывается, что государство финансирует научные исследования за деньги налогоплательщиков. А затем издательства, не имеющие ничего общего с наукой, публикуют результаты этих исследований в своих журналах. То есть на входе статьи, которые для издательства ничего не стоят, а на выходе журналы, на которых издательства зарабатывают.
Подход «мы не сеем, мы не пашем, а урожай собираем» все чаще вызывает на рынке аллергическую реакцию. Издательства, заламывающие огромную цену за публикацию, бойкотируют. Тенденция такова, что открытый доступ приобретает все больший размах в научных исследованиях.
Думаю, большинство журналов перейдут в открытый доступ. Подписка сведется до уровня, сопоставимого с ежемесячной оплатой интернета. Будут найдены другие формы коммерциализации. Например, деньги можно брать за квалифицированный поиск информации и подборке источников по теме.
Тем не менее новые платные журналы продолжают открываться: Nature Plants, готовят Nature Astronomy…
Это связано с наплывом статей. Всеобщий интерес к высокорейтинговым журналам приводит к тому, что число авторов, которые хотят в них публиковаться, растет геометрически, а объемы публикаций не растут. Время ожидания статей увеличивается, и они утрачивают актуальность.
Фото: Wang Haofei / Xinhua / Zuma / Global Look
Открытие новых журналов — это признак качества и того, что издательство действительно востребовано и отбирает лучшие статьи. Очереди в «Вестник Воронежского института ФСИН России» нет, хотя по РИНЦ этот журнал входил до недавнего времени в число высокоцитируемых. К слову, это именно один из критериев, из-за которых РИНЦ критикуют. Но уже анонсированы существенные изменения в политике отбора журналов в РИНЦ.
Не планируете отказаться от предсказаний нобелевских лауреатов? В последнее время они неудачны.
Есть два принципиальных критерия оценки результативности научного исследования. Первый, объективный, связан с количеством публикаций и цитируемостью. Второй, субъективный или экспертный, связан с людьми, которые не только смотрят на цифры, но будучи экспертами, их анализируют.
Я всегда говорю, что мы предсказываем нобелевских лауреатов, но не предсказываем год, когда они ими станут. Мы абсолютно точны со стороны технического критерия, но осознаем, что к нему добавляется экспертная оценка, которая ускоряет или замедляет осознание фактической части.
В этом году получилось так, что некоторые предсказания прошлых лет сработали, а предсказания 2015 года — нет. Но они еще сбудутся. Мы относимся к экспертному фактору с пониманием и уважением.