инициация что это в психологии
Подробно рассматриваем, что такое инициация в психологии.
Термин «инициация» используется в различных дисциплинах, от истории и мифологии, до этнографии и психологии.
Традиционными значениями данного понятия являются «совершение таинства» и «посвящение». Инициация в психологии символизирует переход индивидуума на новый уровень развития в рамках узкой группы или социума.
Ритуал позволяет преодолеть инертность, избавиться от комплексов и нервозов, раскрыть таланты и стать полноправным членом общества.
Подробней о понятии инициации
Отвечая на вопрос «инициация что это такое?» нужно совершить небольшой исторический экскурс. Обряды, сопровождавшие переход из одного класса в другой, характерны для разных эпох. В числе наиболее известных примеров: ритуал посвящения в рыцари во времена Средневековья, вступление в высшую касту в Древней Индии, таинство конфирмации в католицизме, радикальная смена мировосприятия в шаманизме и бар-мицва в иудаизме. Религиозно-мифологическая основа современного свадебного обряда также строится на принципе трехэтапной инициации.
Инициация как переход из детства во взрослую жизнь встречается практически у всех народностей и этнических групп. Подобные трансформации начинаются с конца, то есть с завершения определенной фазы с последующим началом нового периода в жизни. После изоляции и ритуальной смерти человек возвращался обновленным, обретая мотивацию и стимул для дальнейшего существования.
Считается, что женская инициация имеет ряд принципиальных отличий от мужской. Однако из-за современных тенденций социальные различия между полами практически стерлись, поэтому как поведенческие стандарты, так и обряды инициации подверглись значительным изменениям.
После завершения обряда выдержавшие инициацию молодые люди получали новые имена. Заканчивался ритуал шумным торжеством, на котором присутствовали все члены общины.
В наши дни программы по воспитанию и адаптации молодежи претерпели разительные метаморфозы. По причине неблагоприятных последствий данного кризиса переходный период во взрослую жизнь из подросткового возраста зачастую сопровождается серьезными проблемами и трудностями.
Этот факт подтверждается стремительно возрастающим числом преступлений, которые совершаются молодыми людьми, не достигшими 18-летия. Инициации или переходные этапы нередко заканчиваются трагически, когда подростки становятся наркозависимыми или прибегают к попыткам суицида, видя в нем единственный путь преодоления возникших неурядиц.
Для справки
Присяга в армии, экзамены в институте, прием в скауты, крещение и прочие современные ритуалы представляют собой переход из одной социальной группы в другую (из абитуриента – в студенты, из гражданского – в рядовые, и т.д). Поэтому их можно интерпретировать как инициацию и дань традициям глубокой древности.
Инициация в психологии
Понятие инициации характерно для трансперсональной психологии, изучающей феномены, неподвластные для понимания на уровне индивидуального сознания.
Существенный вклад в становление и развитие дисциплины сделали К.Г. Юнг, разработавший теорию архетипов и коллективного бессознательного, и Хамид Алмаас, давший определение Эго как стабильной структуре, создающей ощущение идентичности у человека.
Цель инициации состоит в раскрытии истинной сущности конкретной личности посредством погружения в глубинный опыт. Ритуал перехода включает в себя разрушение защитной оболочки Эго, что необходимо для развития на трансперсональном уровне.
В психологии личностного развития считается, что взрослый человек, живущий в социуме, не в состоянии избежать различных переходных периодов. К ним относятся: завершение беззаботного детства, кризисы среднего возраста и наступление старости.
В числе других критических событий, способных нанести психологическую травму: создание или развал семьи, потеря родственника или друга и радикальные метаморфозы в профессиональной сфере. Несмотря на нормальность подобных изменений, обыкновенно они провоцируют чувство растерянности и стресс.
Задача инициации с точки зрения психологии состоит в форсировании необходимого опыта для того, чтобы успешно миновать кризис или адаптироваться к новым условиям. Обрядовая сторона, несмотря на кажущуюся бессмысленность, играет важную роль.
Лишения и трудности позволяют закрепить на подсознательном уровне тот факт, что без определенных усилий невозможно достичь каких-либо положительных результатов. Опыт, полученный в период пребывания за пределами зоны комфорта, приобретает особую ценность, и приводит к осознанию важности усвоенных уроков.
Инициация является эмоциональным очищением, сжигающим устаревшие малоэффективные модели поведения. Она помогает перестать испытывать страх перед неизвестным, избавиться от стрессов и кардинально изменить парадигму мышления.
Человек, прошедший через определенные лишения и с достоинством выдержавший ритуал инициации, легко взаимодействует с членами своего сообщества и не страдает от депрессии и комплекса неполноценности.
Это интересно!
Мотивы инициации прослеживаются в фольклоре разных народов мира. Так, в русской сказке «Конек-горбунок» младшему из трех братьев, Ивану, приходится преодолевать серьезные трудности на пути к успеху. Он выполняет ряд сложнейших поручений, которые завершаются купанием в котлах, наполненных молоком, кипятком и студеной водой.
Нужна ли инициация в современном обществе?
Несмотря на то, что в современном обществе практически отсутствуют механизмы перехода и адаптации, инициация в психологии выполняет важнейшую функцию.
Кажущийся на первый взгляд бесполезным, ритуал инициации позволяет преодолеть кризис среднего возраста, обрести уверенность в себе, раскрыть творческий потенциал, принять свой возраст, социальный статус, и взять бразды управления судьбой в собственные руки.
Оставляйте свои комментарии и мнения, касающиеся роли инициации в жизни современного общества.
Обновлена: 14.11.2019, 10:34 Количество слов: 779 Время на чтение: 4 мин.
Распечатать
Спасибо авторам за эту статью, которую уже прочли 7 050 раз!
Спасибо нашим читателям, которые оставили 1 комментарий и уже оценили статью 6 раз!
Журнал Практической Психологии и Психоанализа
Попытке выделить общий, объединяющий мотив современной психотерапии, архаических инициатических ритуалов и сновидений посвящена предлагаемая работа.
Инициация
Представляется интересным, что основатель психоанализа З.Фрейд, несмотря на огромный интерес к антропологии и истории практически не уделял внимания самому процессу инициации.
В качестве характерных элементов австралийских шаманских инициаций М.Элиаде (1998) упоминает следующие: 1) «убийство» неофита, 2) удаление его органов и костей и замена новыми и 3) введение магических субстанций, в особенности кристаллов кварца. Он отмечает, что схожие с австралийской модели посвящения выявлены в шаманских инициациях Центральной Азии и Сибири, Южной Америки и некоторых частей Меланезии и Индонезии. Символизм удаления внутренностей и замены их новыми достаточно прозрачен и должен рассматриваться как внутреннее преобразование, перерождение посвящаемого. Обычно сам австралийский знахарь, сибирский и центральноазиатский шаман проходит экстатическую инициацию во время соматического заболевания, душевного расстройства или «во сне». То есть, болезнь или измененное состояние сознания рассматривается как благодатная почва для посвящения.
Упоминание об инициатическом путешествии содержится в целой группе мифов. Часто такое путешествие происходит с посещением страны мертвых, а целью его является приобретение мудрости и знаний. Причем мотив познания проявляется в поедании или поглощении либо героем, либо героя. Так, герой финского эпоса Вяйнемейнен отправляясь в путешествие, одевает обувь из стали (Калевала, 1979), то есть обувь мертвых. Гильгамеш одевает рубище и львиную шкуру и становится подобен «идущему дальним путем», то есть мертвецу. Находясь в ином мире, необходимо уподобиться его обитателям: герой должен стать для них «своим», иначе он будет уничтожен ими и останется в царстве смерти навсегда (там же). Интересно, что этот сюжетный ход встречается и во многих современных художественных фильмах ужасов.
С мотивом поглощения часто объединяется мотив «иного мира». Тот же Вяйнемейнен, будучи проглоченным, ест Випунена изнутри, то же в «Одиссее», вначале угощение у лотофагов и пожирание лестригонами; у Полифема спутники Одиссея сначала едят, а затем их пожирает циклоп (Егунов, 1964), причем действие происходит в пещере, которая символизирует чрево владыки мира мертвых. То есть, мотив пребывания в стране мертвых и мотив поглощения сливаются (Руднев, 2000). Таким образом, мотив поедания тесно связан с познанием.
Посвященного в культ Митры приветствовали как восставшего из мертвых и ему открывались секретные учения персидских мистиков.
В ходе посвящения в высокие степени Египетских Мистерий, проводившихся в лабиринтах под храмом Сераписа, неофит, ночью подвергался крайне суровым испытаниям с помощью специальных устройств. После мучительных проверок, включавших физические и моральные испытания, новичок, если ему удавалось выжить, представал перед Сераписом.
При посвящении в культ скандинавского бога Одина, после многих часов блужданий в хитросплетениях коридоров кандидата подводили к статуе Бальдера Прекрасного (бога смерти). В этой комнате, которая символизировала дом Эзира, или Мудрости, неофит клялся на мече, затем пил священный напиток из кубка-черепа. После успешно пройденных испытаний ему позволялось проникнуть в тайну Одина. Посвящаемый прославлялся как человек вновь рожденный: о нем говорили, что он умер и вновь родился, не проходя ворот смерти (Холл, 2003).
Сновидения
В сложных жизненных ситуациях, требующих нестандартного решения, состояние сна со сновидениями может быть использовано для поиска такого решения (здесь вспомним хотя бы сновидение Д.И.Менделеева). Успешная инициация оформляет систему сновидений-помощников. В этом случае, во время сна, человек может расценивать свое состояние как аналог изменяемого в процессе инициации. Отсюда следует, что сновидения человека получившего посвящение отличаются от тех, что видят люди не посвященные. В последнем случае не происходит организации системы сновидений-помощников.
Как может выглядеть инициатический мотив в сновидении? Следуя идее Проппа можно искать выявленные им в волшебных сказках мотивы посвящения в сновидениях. Однако практика показывает, что явные сказочные мотивы в сновидениях крайне редки, например, кто может сказать, что путешествовал во сне в железных сапогах или пользовался живой и мертвой водой? Скорее всего, если эти мотивы присутствуют в сновидении, то проявляют себя в модернизированном виде, аналогично «модернизаторам» в терминологии К.Г.Юнга (Холл, 1996). Работа в этом направлении еще ждет своего исследователя.
Учитывая определенную общность процедуры инициации и психотерапевтической процедуры, можно ожидать, что сновидения людей добровольно обращающихся к психотерапевту будут отличаться от таковых у лиц не испытывающих этой потребности как сновидения лиц прошедших и не прошедших инициатическую процедуру. Причем, черты, в которых различаются сновидения этих двух групп людей, должны быть настолько общими, что должны выявляться в описании любых инициатических ритуалов. Они должны выявляться в любом фольклорном материале и, в частности, в волшебных сказках, поскольку те содержат описания инициатических мистерий. Далее, сновидения людей, ищущих психотерапевтической помощи, должны содержать мотив неуспешной инициации в отличие от сновидений их более «успешных» собратьев, в сновидениях которых напротив, должен выявляться мотив успешной инициации. Для людей, не испытывающих потребности обращаться за психотерапевтической помощью, оказалось достаточно тех инициатических процедур, которые предлагал им социум, для обращающихся этого набора было недостаточно.
Проведенное исследование (Авакумов, Бурковский, 2002) позволило выявить ряд таких черт.
В исследование были включены 150 сновидений от 150 лиц (111 женщин и 39 мужчин). В экспериментальную группу включены сновидения лиц, обращавшихся за психотерапевтической и психологической помощью в кабинет медицинского психолога ГУЗ ВФД №1, к специалистам Учебно-Методического Центра при Восточно-Европейском Институте Психоанализа и к частнопрактикующим психотерапевтам г.Санкт-Петербурга. Все они получали либо поддерживающую (с элементами раскрывающей и суггестивной техник), либо раскрывающую (психоаналитически ориентированную) виды психологической помощи.
В экспериментальную группу из 82 (22 мужских и 60 женских) сновидений вошли: 30 сновидений от лиц, ранее получавших лечение в государственных лечебных учреждениях психиатрического профиля, и, как правило, квалифицировавших себя как невротиков (36%); 41 сновидение от лиц, обратившихся за психотерапевтической помощью по поводу невротической симптоматики (дисфорические жалобы, тревога, страхи) впервые (50%); 11 сновидений от лиц, обратившихся по поводу различного рода межличностных проблем, вызывающих эмоциональные затруднения (14%);
Контрольную группу составили 68 (17 мужских и 51 женских) сновидений лиц, никогда не обращавшихся за психиатрической, психотерапевтической или психологической помощью. При обращении за психотерапевтической помощью, фиксировалось первое, сообщенное пациентом сновидение. Единственным условием, предъявляемым к содержанию сновидения, было наличие в нем хотя бы одного объекта (образа сновидения), который может быть выделен и описан. Каких-либо дополнительных, уточняющих вопросов сновидцу не задавалось и сновидение фиксировалось в виде текста «как есть». Все образы сновидения соотносились экспертами (2 эксперта, минимальный коэффициент согласия составил 78%) с одним из 12 классов, начиная с близких сновидцу людей (родителей, родственников, знакомых) и заканчивая неодушевленными объектами.
В результате проведенного исследования оказалось, что в качестве наиболее общих различий сновидений лиц обращающихся и не обращающихся за психотерапевтической помощью выступают не содержательные аспекты сновидения, а количественные соотношения в появлении тех или иных элементов в сновидении. Исследование показало, что сновидения лиц, обращающихся за психотерапевтической помощью, отличаются от сновидений не обращающихся за такой помощью в частности числом или кратностью появления определенных образов или ситуаций на протяжении одного сновидения.
В ходе проведенного исследования были выявлены следующие количественные особенности участия ряда образов во сне.
Появление трех родственников сновидца (либо одного, но трижды) положительно связано с успешностью достижения своих целей сновидцем в сюжете (R=0,21 p=0,009). Были выявлены также и определенные половые различия в формах проявления инициатических мотивов в сновидениях.
Если предположить, что в сновидении Город выступает аналогом Царства в сказке, то тогда трехкратность его появления становится более понятна. Три волшебных предмета весьма распространенный сказочный мотив. Три родственника в сказке самая типичная исходная ситуация: «жили-были старик со старухой и было у них три сына», три невесты для трех сыновей (Царевна-лягушка) и т.д. Эти сказки всегда описывают успешный путь главного героя.
Таким образом, можно видеть, что общей чертой связанной с мотивом инициации в сновидениях и фольклоре, является счет или кратность.
С практической точки зрения можно сказать следующее. Психотерапевтическая процедура, и психоаналитическая в частности, бессознательно рассматривается пациентом как некое сакральное, инициатическое действо, более того, он неосознанно ищет такой сакральности. Стремление терапевта построить отношения с пациентом на рациональном уровне не устраняют бессознательного запроса пациента на инициацию. Таким образом, психотерапевтическая процедура должна носить характер посвящения, что порождает целый ряд следствий. В частности, внешние атрибуты психотерапии, такие как оформление кабинета, одежда и поведение самого терапевта должны строиться из этой предпосылки. Особую роль приобретает «закрытость» личности терапевта для пациента, переходящая в, своего рода, «выделенность» из окружающего мира.
Заключение
3. Авакумов С.В., Бурковский Г.В. (2002) Особенности манифестного содержания сновидений у лиц, обращающихся за психотерапевтической помощью: Сибирский психологический журнал, №16-17, с. 89-97.
10. Мифологический словарь. (Под ред. Мелетинского Е.М.).- М.:БРЭ, ЛАДА-МАКОМ, 1992.
19. Хендерсон Дж.Л. (1997) Древние мифы и современный человек. В сб. Человек и его символы./Под общ. Редакцией С.Н.Сиренко.- М.:Серебряные нити, с.104-154
20. Франц М.Л. (1997) Процесс индивидуации. В сб. Человек и его символы./Под общ. Редакцией С.Н.Сиренко.- М.:Серебряные нити, с.155-226
23. Элиаде Мирча. (1998) Религии Австралии. «СПб.: Университетская книга», С. 239-244.
25. Jung, C.G. CW Volume 11 par. 82, 854
Стратегия положительных инициаций.Часть 1
Зачем нужна инициация вашему ребенку?
Несколько лет назад мне посчастливилось познакомиться с польским детским и семейным психологом, отцом четверых детей Шимоном Гжеляком и его семьей. В течение недели я с открытым ртом слушала его мысли о воспитании детей, потом попросила прислать мне написанные им статьи, на основе которых он впоследствии выпустил книгу «Стратегия позитивных инициаций». Можем ли мы перенести его опыт на родную почву? И можем ли применять его стратегию с собственными детьми?
Инициация — (лат. initiatio — совершение таинства, посвящение) — обряд, знаменующий переход индивидуума на новую ступень развития в рамках какой-либо социальной группы или мистического общества. Идеей инициации является выведение младших старшими, неопытных опытными, непосвященных посвященными на новый уровень, новую высоту.
Потребность в инициации естественна и живет в каждом из нас. Мы найдем ее следы в каждой религии. Крещение, первая исповедь в православном христианстве, у католиков к этому добавляются разнесенные во времени с вышеупомянутыми таинствами первое причастие и конфирмация (миропомазание); бар-мицва и бат-мицва в иудаизме, ритуалы самскара в индуизме. Ритуалы «введения во взрослость» существовали практически в каждой первобытной культуре. А советские ритуалы? Все эти приемы в октябряты, пионеры, комсомол.
Отрицательные инициации
Отсутствие современных институтов инициации в сегодняшнем обществе приводит к индивидуальному и групповому поиску путей инициации. Здесь-то мы и приходим к началу статьи: поскольку инициации в нашей культуре носят очень отрывочный характер, а потребность в них никто не отменял, дети и подростки вступают на путь отрицательных инициаций.
Шимон Гжеляк пишет: «Когда в группе людей, занимающихся профилактикой проблем детей и молодежи, я спрашиваю об ассоциациях со словом „инициация“, быстро появляется целый список. Большинство ассоциаций относится к рисковому поведению или проблемной молодежи: никотиновая инициация, алкогольная, наркотическая, сексуальная. Вот контекст посвящений и начал, в который входит значительная часть молодежи. Почему? Потому что молодые люди хотят быть взрослыми, хотят, чтоб к ним относились с уважением, хотят познать посвящение, хотят открывать новые горизонты, хотят жить, хотят принимать вызовы».
А способ инициации определяет культура. Какая культура — такие и посвящения. Какое общество — такие и инициации. Во времена кризиса культуры и семьи перед большой частью молодого поколения никто не ставит позитивных вызовов, к которым молодые стремились бы дорастать. А если вызовы ставятся, то подросткам часто недостает помощи, чтобы их принимать. Нехватка позитивных вызовов и нехватка поддержки вытекает из проблем мира взрослых, которым трудно играть роль позитивных авторитетов перед такой требовательной аудиторией, как подрастающие дети. Потому что взрослый, который ставит вызовы, должен быть достоин веры. Должен жить в согласии с тем, что говорит. Должен сам быть посвящен в то, во что посвящает. И еще должен уметь поддерживать младшего в переступании порога и найти на это время.
На практике часто случается, что потребности развития молодых людей подталкивают их в сторону тех посвящений, которые есть под рукой. Они переступают новые пороги самостоятельно. Ровесники или ребята на пару лет старше играют роль вводящих и ставят вызовы. Первая сигарета на глазах одноклассников, первое пиво. Первые порнофильмы, сексуальные контакты, первая кража. Много ценного адреналина. А вновь посвященный начинает посвящать следующих.
У отрицательных инициаций есть одно преимущество — они легки. Не нужно для них ни специального знания, ни силы характера, ни нравственного чувства. Отрицательные инициации идеально подходят к климату потребительского общества, где царит иллюзия достижения счастья без усилия. Вот батончик, который тебя осчастливит! Еще больше халявных импульсов, и будешь иметь вокруг себя круг приятелей! Выпей наше пивко, и приобретешь силу укрощения стихий. В такие начала легко вводить. Авторитет, который вводит, в полной мере достоверен. Так же выпил. Так же выкурил сигарету (марихуану). Так же побил. Кроме того, этот авторитет оказывает поддержку. Вырожденной формой поддержки здесь является прессинг ровесников, прессинг группы.
Шимон Гжеляк предлагает не сидеть сложа руки, пока окончательно не исчезнет значение традиционных инициационных порогов. Он побуждает родителей, педагогов, психологов творчески подойти к созданию новой культуры воспитания, которая обогатится новыми, приспособленными к нашему времени инициациями, а также усилит значение прежних. Черпать вдохновение он предлагает из традиции, из современных педагогических знаний, а также не в последнюю очередь из личного опыта, который каждый из нас, немного подумав, может добыть из сокровищницы воспоминаний. Стратегий, этапов и порогов, может и должно быть настолько много, насколько разнообразны мы, взрослые.
Инициации младшего возраста
Интересно, что первый и последующие дети переживают инициации по-разному, и оба способа одинаково полезны. Для старшего в приключении есть момент неожиданности, и новые правила тоже совершенно новы. А последующие дети отныне будут с нетерпением ожидать, когда же и у них сменится первый зуб, чтобы и они могли стать большими, как сестра или брат. В семье Шимона самая маленькая дочка настолько хотела участвовать в складывании посуды в посудомойку, что «выбила» себе право заменять любую из заболевших сестер.
С обязанностями должно быть так, чтобы они были для ребенка «подъемными», и накладывать их на ребенка нужно вовремя. Ведь для убирать посуду в посудомойку совершенно не является «престижным». В то же время если поручить мыть посуду после жирной еды, это может для него стать сложновыполнимой задачей. Вспоминаю, как мне было приятно, когда мне поручали во время наших многочисленных переездов упаковывать книги, однако, складыванием посуды или других «негабаритных» вещей меня не нагружали.
Следующий этап — первый раз в первый класс. В нашем обществе это большое событие. Родители вместе с ребенком покупают портфель и пенал, школа устраивает праздник. В храмах каждый год 1 сентября служится молебен за учащихся, это внимание детям из верующих семей неизменно важно и приятно. Перемены в жизни ребенка и так происходят, уровень ответственности значительно возрастает, от родителей требуется только подавать ребенку четкие сигналы «ты справишься», «твоя роль очень важна», «мы в этом с тобой».
Также переход в школьный возраст может стать хорошим поводом для постепенного увеличения уровня самообслуживания. Шимон рассказывает о том, как он договорился с детьми, что сам режет хлеб на бутерброды, а остальное в подготовке «перекуса» в школу девочки берут на себя. Постепенно к годам дочки уже справлялись с бутербродами в школу совершенно самостоятельно. В конце концов, этим мы готовим ребенка ко взрослой жизни, которая требует постоянных жертв, и привычка к самообслуживанию будет незаменима в жизни семейной. А родителям остается время на то, чтобы в нашем сумасшедшем ритме еще успевать уделять время друг другу, ведь поддержание теплых и романтических отношений между матерью и отцом исключительно необходимо детям.
Потом приходит возраст когда, по наблюдениям Шимона, дети начинают отдаляться от родителей. Это стало причиной того, что он сделал восьмой день рождения особой инициационной вехой. На этот раз он брал дочку в поход не на один, а на пять дней. Даже забирал из школы. Для него это была возможность познакомить ребенка с одним из своих увлечений — альпинизмом в Татрах. Поделиться радостью единения с природой, простой еды, приготовленной на примусе, общения с такими же пешими туристами. Согласитесь, времяпровождение совершенно отличное от сидения перед экраном телевизора или компьютера. Конечно, маршрут он выбирал легкий, и с каждым ребенком приобретал все больше опыта в том, как не перегрузить.
В нашей семье этот возраст стал началом регулярных совместных прогулок ребенка с отцом, один на один. Наш близкий друг и крестный отец наших детей, у которого дети старше, дал нам один ценный совет: заводите традиции совместного проведения времени с родителями до подросткового возраста. Потом это станет привычкой, будет само собой разумеющимся. Потому что подростка этим уже не заинтересовать. Муж ходит с дочерью на прогулки раз или два в месяц, это возможность выслушать ее и рассказать что-то о себе. Для нее это как свидание. Причем когда мы попробовали это с младшей в более юном возрасте, эффекта совершенно не было, она просто не доросла.
Одной из основных задач стратегии позитивных инициаций является как раз укрепление связи между детьми и родителями. Крепкие отношения — гарантия успешного переживания тяжелых подростковых лет, выпестованное доверие ребенка дает надежду на то, что со своими «недетскими» проблемами он обратится к родным.
Инициация и отцовство
Отдельную статью посвятил Шимон связи инициации с ролью отца. В ней он рассказывает в том числе о славянской традиции ритуальной передачи сына под власть отца. Это происходило обычно в возрасте В этой связи мы видим, что методы позитивных инициаций были применены не только в «девчачьей» семье Шимона, но и опробованы в семьях его подопечных, где были мальчики. Он рассказывает об интересном опыте одной семьи, где мальчик был разбужен среди ночи и проведен родителями через приключение длиною в час с участием темноты, чеснока, лимонного сока, холодной воды и горящего факела, который представлял собой жизнь инициируемого, которая сначала была в руках матери, а затем символически перешла в руки отца. Также мальчик, которому не очень хорошо давалось чтение, при свете факела должен был прочесть, что он теперь не малое дитя, а подрастающий мужчина, и переходит под власть отца, у которого он, в свою очередь, заберет факел в возрасте 18 лет.
Конечно, чтобы для ребенка все это приключение не стало слишком большим сюрпризом, папа несколько раз предупреждал его, что скоро придет момент, начиная с которого они с мамой будут считать его «не мальчиком, но мужем».
После этого мальчик стал самостоятельно ходить в школу, мама перестала проверять его уроки, а контроль со стороны отца не был таким беспокойным и мелочным, как со стороны матери, которая постоянно за сына переживала. Это давало сыну больше ответственности, которая помогла ему лучше успевать в школе.
А маме это помогло освободиться от роли «полицейского», который должен постоянно бороться с преступником, пытающимся увильнуть от облавы. Это открыло больше возможностей для приятного времяпровождения матери с сыном, совместных вылазок, веселья, а не препирательств.
Шимон рассуждает, что слишком много отцов «дезертируют» с поля боя и вообще не интересуются школьными успехами и другими делами своих детей. Так не должно быть ни по отношению к сыновьям, ни по отношению к дочерям.