интервью что бесит патологоанатома
Интервью с патологоанатомом ( Особо впечатлительным не читать.)
1. Трупы для вас – это бывшие люди, или просто «боевая» задача?
Трупы – это и есть бывшие люди! А вот как воспринимается ежедневная близость трупов? Для меня это просто работа! Труп становится частью обстановки помещения. Врачи клинических специальностей, которые приходят на аутопсию, обычно воспринимают труп, как бывшего пациента, но лишь только из-за того, что видели его еще вчера живым. А я «исследуемый объект» живым не видел и воспринимаю как рабочий материал!
2. Приходилось ли вам вскрывать родственников/знакомых? есть разница?
Нет! В нашей специальности есть табу – патологоанатом никогда не будет вскрывать того, кого знал при жизни!
3. Оставаясь наедине с покойником, никогда не замечали неестественных, паранормальных явлений?
Долго вспоминал про «что-то необычное», но нет! Ничего такого не замечал! Ни дуновения холодного ветра, ни светящихся предметов.
4. Ходят ли в кругу ваших коллег «байки из склепа», легенды, странные случаи? Расскажите, пожалуйста, хоть одну историю.
В интернете полно всевозможных историй, но на мой взгляд, они далеки от реальных событий.
В качестве «чего-то такого необъяснимого» могу поведать историю, которой я был свидетель. Отмечали на работе какой-то праздник (возможно чей-то ДР).
5. Какие есть слухи и суеверия в вашей работе?
6. Испытывали ли вы, или ваши коллеги, половое влечение к трупам? Истории, слухи, рассказы?
За собой такого не замечал, про коллег ничего сказать не могу. Историй, слухов, рассказов не знаю. Меня в сексуальном плане привлекают живые.
7. Приходилось ли вам, или вашим коллегам, когда-либо выполнять «странные» просьбы родственников или друзей усопшего? Какие расскажите, пожалуйста.
В основном (если это считать странным) поступают просьбы вернуть мыло и полотенце, которым обмывали и вытирали усопшего. Иногда приходят бабушки и просят собрать воду, которая стекала с покойного при омовении. Если кто не знает, могу пояснить эти просьбы – все эти вещи используются при заговорах на приворот, отворот. Вода с покойника используется в заговорах от алкоголизма и пьянства. Верить этому или нет – каждый решает для себя сам!
Кто-то просит положить в гроб любимую одежду покойного, помимо той, которая одета на нем. Есть такие, кто просит наложить макияж, именно такой, который часто накладывала женщина при жизни. Частенько приносят фото, по которому наши сотрудники красят покойного, иногда даже приносят косметику, которой пользовалась покойная при жизни, просят именно этим нанести макияж. Несколько раз просили сделать завивку волос, накрутить «на бигуди». Были случаи, когда просили сделать маникюр и педикюр. Про стрижку уже не говорю – это очень частая просьба. В общем если желание родственников не пахнет никаким криминалом, то обычно наши сотрудники идут навстречу родственникам на условиях «любой каприз за ваши деньги»! Просто надо понимать, что любая манипуляция с покойным требует определенных затрат времени и порой немалого, поэтому если родственники готовы оплатить время занятости сотрудника, то нет проблем.
Иногда родственники просят «провести вскрытие аккуратно», обычно в случае глубокого декольте, чтоб не виден был шов после разреза. Тут уже приходится врачу проявлять сноровку, чтобы разрез был минимальным, а исследование полноценным. Но это секреты профессии, которые есть у каждого специалиста.
8. Ваша первая мысль, первое действие, если вдруг труп встанет и начнет двигаться?
Реально понимаешь, что перед тобой мертвое тело и глаз видит признаки наступления смерти, поэтому мозг не предполагает такой возможности, что тело начнет двигаться. А если просто предположить такую ситуацию, то первой мыслью будет – «я сплю» или «мне показалось». А первое действие – отдернуть руку с ножом и сделать шаг назад.
9. Есть ли разница по ощущениям (духовно) во вскрытии разных людей, так или иначе отличающихся?
10. Ваши ощущения во время первого вскрытия?
11. Ну конечно про байки, приколы, забавности.
12. Какое лицо становится у новых знакомых, когда вы сообщаете о своей работе? Особенно интересно, как реагируют женщины.
В основном на лице появляется сначала легкое недоверие (такая, знаете ли улыбка, когда человек думает, что его разыгрывают), а после того как человек понимает, что это правда, обычно наступает пауза (лицо становится серьезным) и после паузы начинают сыпаться вопросы типа «а не страшно работать?», «а по ночам покойники не снятся?», «а нервы не шалят?». Женщины обычно реагируют фразой «фууууу, как Вы там работаете – там же пахнет!». Потом почему-то у многих начинаются эротические фантазии про «секс в морге». Видимо какие-то скрытые желания все-таки присутствуют.
13. Какие чувства у вас были, когда вы работали с первым своим клиентом? Что снилось ночью после своих первых рабочих подвигов?
Когда я впервые встал за секционный стол – было волнение! Старался ничего не пропустить, все посмотреть, правильно применить теоретические знания на практике, не порезать себя острым инструментом. Конечно же сильно волновался смогу ли я работать по этой специальности, то есть примет ли мой организм работу с мертвым телом.
Перенесу ответ из вопроса № 22 – «По поводу снов скажу честно – мне не снилась и не снится никогда работа. Я не помню лиц покойных». Фамилия покойного всегда ассоциируется у меня (а может и не только у меня) с изменениями органов и тканей, с какой-либо патологией, иногда с диагнозом. Всегда, когда общаемся с коллегами, проще вспомнить покойника по каким-либо патологическим изменениям в органах и тканях, нежели по фамилии или по фото.
Запах покойников не приносите домой жене под бочок? Не жаловалась?
Обычно вентиляционная система справляется со всеми ароматами, поэтому трудимся практически без запахов. Конечно, бывают исключения, когда реально сложно справится с приступом тошноты от запаха (частенько в случае серьезного онкопроцесса с некрозом и распадом опухолевой ткани), но двойная маска и ватные турунды в нос обычно спасают. Жена жалуется только на запах табачного дыма, который иногда остается на одежде после совместного употребления табака с коллегами по работе уже в обычной одежде. А если учесть, что жена у меня тоже патологоанатом по сертификату (правда работает в качестве «белого патанатома»*), то дома все нормально!
14. Вы любите свою работу? если бы вы только что закончили школу теперь, на кого бы вы пошли учиться?
Я люблю свою работу как специалист, НО в корне не доволен сложившейся обстановкой в медицине в целом. Здесь можно много говорить о том, что хотелось бы исправить, чтобы любить свою работу (профессию) больше и работать с большим удовольствием. Если кто следил за развитием ситуации вокруг выступления доктора Рошаля на медицинском форуме в апреле 2011 года, те я думаю, поймут, о чем я хочу сказать. Медицина погибает, причем погибает реально. Если в ближайшее время не найдут рычагов для подъема уровня медицины (оснащение, подготовка кадров, уровень з/п), то работы у меня значительно прибавится. Это не шутка – это реальность, которую, к сожалению, не понимают те, кто стоит у руля в нашей стране.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Что бесит патологоанатома
Интервью с патологоанатомом.
Нескучного Дня,Дорогие Друзья.Сегодня хотел сделать пост про заброшенные морги и в поисках нужной инфы, наткнулся на прелюбопытнейшее(на мой взгляд) интервью с патологоанатомом,опубликованное на ЖЖ. Так что, морги подождут.
Первый научный текст о патологической анатомии появился в 1507 году во Флоренции
Это был трактат Антонио Беневьени о 170 патологических изменениях внутренних органов.
Зачем люди завещают своё тело науке? Какова вероятность того, что на каталке в морге окажется живой человек? Патологоанатом Андрей Жаров рассказал о карьере сотрудников морга, «чемпионах» среди причин смерти и правдоподобности сцен убийств в сериалах.
— Как стать патологоанатомом? Почему люди выбирают эту профессию?
Для того чтобы стать патологоанатомом, нужно конечно для начала закончить медицинский институт, а потом интернатуру или ординатуру и сдать квалификационный экзамен, после которого выдаётся сертификат специалиста — врача-патологоанатома, но это всё формальности. Для того, чтобы стать патологоанатомом, нужно много вскрывать, смотреть, наблюдать, читать, думать, ну и, конечно, как итог всей этой бурной деятельности, — много писать.
Почему люди выбирают эту профессию? Думаю, что причины у каждого разные: кто-то не слишком любит общаться с пациентами, кого-то прельщают длительный отпуск, отсутствие ночных дежурств и надбавка «за вредность», а кто-то занимается этим из любви к искусству.
Что побудило меня? Очень трудно сказать односложно, в моём случае это как рак — причин масса, а конкретную и не назовёшь. Я склонен винить во всём своё рано пробудившееся стремление всё коллекционировать и описывать и, кроме того, неутолимую жажду знать то, как сущности суть живые и неодушевлённые работают и устроены изнутри.
— Как в медицине относятся к вашей специализации?
Совершенно нормально, образ патологоанатома как угрюмого психопата в окровавленном мясницком фартуке существует, пожалуй, только в голове у обывателя. Патологоанатом — полноценный участник лечебно-диагностического процесса. Почти ни одно отделение хирургического профиля не может обойтись без него, так как патоморфологический диагноз, сформулированный после исследования операционного и биопсийного материала, является фундаментом клинического диагноза, то есть такого диагноза, на основании которого пациент получает лечение и с которым пациент выписывается из больницы (в данном случае это называется заключительный клинический диагноз), а при самом печальном исходе — отправляется в патологоанатомическое отделение (этот диагноз называется посмертным клиническим диагнозом).
— Есть ли у патологоанатомов «кодекс чести»: что можно делать, что нельзя? Например, выкладывать фотографии вскрытия?
Естественно существуют этические нормы поведения, у патологоанатома большая их часть вращается вокруг общеврачебных: «. что бы при лечении — а также и без лечения — я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной». А также уникальных для отделения патологической анатомии этических норм в отношении тела умершего человека, на которое понятие врачебной тайны в полной мере распространяется.
Я не люблю фотографии вскрытия, сделанные на потеху публике, особенно если становится возможной идентификация личности покойного (за исключением случаев, когда съемка производится с целью опознания, конечно). Такие фотографии чудовищны хотя бы одной своей бессмысленностью. Фотографии органов и частей тела сделанных в научных, педагогических целях, особенно при необходимости получения дистанционной консультации, являются совершенно необходимым инструментом в работе практического врача, педагога и учёного.
— Из чего состоит ваш рабочий день?
Большую часть дня занимает просмотр и написание заключений по препаратам операционного материала и исследование доставленного из операционных резецированных и удаленных в ходе оперативных вмешательств органов и тканей, всю остальную часть дня — все прочие задачи, целью которых является выполнение первых двух.
— Есть ли правила хранения тела? От чего зависит, сколько труп находится в морге?
Регистрация, хранение, выдача и погребение тел регулируется федеральным законом от 12.01.1996 N 8-ФЗ (ред. от 29.12.2014, с изм. от 06.04.2015) «О погребении и похоронном деле», в котором в частности статьей 8 оговорены гарантии о «предоставлении возможности нахождения тела умершего в морге бесплатно до семи суток» и в случае поиска «родственников либо законного представителя умершего этот срок может быть увеличен до четырнадцати дней».
— Назовите, пожалуйста, три основных качества, необходимых для вашей профессии.
Сложно сказать. Для меня это, наверное, непредвзятость, добросовестность перед собой и пациентом, стремление постоянно учиться.
— Сколько в среднем зарабатывает патологоанатом? От чего зависит зарплата?
Размер зарплаты зависит от многих переменных, таких как стаж, квалификация, наличие учёной степени, а также иногда от рабочего режима, в котором работает патологоанатом. В среднем, это от 30 до 60 тысяч рублей.
— Есть ли какие-то легендарные личности в вашей профессии или в вашем отделе, которые поразили вас в положительном или отрицательном качестве?
— Расскажите, пожалуйста, о профессиональном сленге.
Это было бы довольно сложно. Сленгом в патанатомии обычно пользуются не для демонстрации принадлежности к «цеху», а для передачи информации от специалиста специалисту при наименьшей затрате сил. Я бы начал припоминать что-нибудь, что подходило бы под эту категорию, но в таком случае придётся сначала много рассказывать о явлении, которое оно обозначает, а это, я боюсь, очень скоро наскучит уважаемым читателям. В приличном обществе хороший патологоанатом сленг старается не употреблять.
— Какая причина смерти встречается чаще всего?
Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы рассказать о том, что существуют такие понятия как первоначальная причина смерти и непосредственная причина смерти.
а) фибрилляция желудочков сердца — непосредственная причина смерти
б) острый трансмуральный инфаркт миокарда переднебоковой стенки левого желудочка — первоначальная причина смерти.
Насколько я понимаю, вопрос относится именно к первоначальным причинам смерти. «Чемпионом» среди причин смерти в России, да и во всем мире, конечно остаются различные формы сердечно-сосудистых заболеваний, а именно различные формы ишемической болезни сердца и головного мозга.
— Чем опасна ваша работа?
Один из главнейших рисков в работе патолога обусловлен постоянным контактом с биологическими тканями и жидкостями, что таит в себе неиллюзорную опасность заражения самыми разнообразными инфекционными заболеваниями как бактериальной, так и вирусной природы. Фтизиатры (специалисты непосредственно по долгу службы, занимающиеся изучением и лечением туберкулеза), как известно, болеют туберкулезом даже реже, чем врачи судебно-медицинские эксперты и патологоанатомы.
— Может ли к патологоанатому попасть живой человек?
— Есть ли карьерный рост в этой профессии?
Конечно есть: можно поступить в аспирантуру или даже вне её заниматься научной работой, защищать диссертацию, а то и две, писать статьи, книги, монографии, становиться уважаемым и признанным специалистом в той или иной области патологической анатомии в масштабе страны, или даже мира, передавать накопленный опыт молодым коллегам. В общем, патологическая анатомия вполне в состоянии удовлетворить самые взыскательные амбиции, хотя для этого, конечно, придётся поработать.
— Правдоподобно ли выглядит «расчленёнка» в сериалах, например, в «Декстере» или «Ганнибале»?
Если честно, то я уже не вспомню, где как выглядела расчлёненка, но общие соображения таковы: свежую кровь научились делать более или менее правдоподобно. Жалко, только что забывают о том, что через несколько часов кровь перестаёт выглядеть как жидкость и начинает выглядеть как желе, а также о том, что отделённые конечности через довольно короткое время начинают выглядеть совершенно по другому — они усыхают, уплотняются, их анатомические черты заостряются, кожа становится воскового или мертвенно бледного цвета.
— Как вы относитесь к смерти?
Как к справедливой неизбежности.
— Не отталкивает ли новых знакомых ваша профессия? Начинают ли люди смотреть на вас иначе, когда узнают, кем вы работаете?
Нет, совершенно не отталкивает. Скорее даже наоборот, появляется бездна возможностей завязать и продолжать разговор с кем и когда угодно. Того, что начинают смотреть иначе, я не замечал.
— Как вы относитесь к тому, что люди завещают собственное тело науке? Вы бы завещали своё?
Дело это очень полезное, на телах завещавших себя науке делается не только много полезных и ценных научных работ. Но также они служат непосредственно практическим задачам, так например, сложно полноценно отработать технику оперативного вмешательства на лице голове и шее пациента, чьё тело через несколько часов будут выдавать убитым горем родственникам. Представьте себе их возмущение, если они заметят, что лицо покойного обезображено тренировавшимся хирургом. Так тела этих героических людей могут помочь живым. При этом интересно, что проблем больше возникает не с отсутствием добровольцев, желающих отдать на службу обществу свои бренные останки, а с их родственниками, иногда категорически отказывающимися признавать волю умершего. Именно по этим соображениям, я бы не стал отдавать своё тело, пожалев, таким образом, чувства своей жены, детей и внуков.
— Можете рассказать о своих страхах?
Во время интернатуры мне было очень неприятно смотреть на ксерокопию паспорта в истории болезни, так как умершие изображены на нём в 45 лет — возраст, когда большая часть людей ещё очень бодро выглядят и довольно здоровы, наслаждаются жизнью и не думают, что именно эта фотография в их паспорте будет последней, я очень боюсь этой последней фотографии.
А ещё я очень боюсь ошибиться в диагнозе. В диагностике опухолей от заключения патологоанатома самым непосредственным образом зависит тактика и стратегия лечения пациента.
— Как работа влияет на ваше мировоззрение и отношение к людям?
Я понял, что человек всегда останется человеком. И какие бы маски он на себя не надевал, он останется таким же смертным существом, как и многие были до него и будут после него. Также, наверное, самым потрясающем открытием для меня было то, что никого из людей не следует ни жалеть, ни равным образом проклинать.
Всем розовых поней и кошкиных жоп.)
P.S. Так как в посте жести нет,у себя в сообществе его не публикую.
Интервью с патологоанатомом.
1.Трупы для вас, это бывшие люди, или просто «боевая» задача?
Трупы – это и есть бывшие люди! А вот как воспринимается ежедневная близость трупов? Для меня это просто работа! Труп становится частью обстановки помещения. Врачи клинических специальностей, которые приходят на аутопсию, обычно воспринимают труп, как бывшего пациента, но лишь только из-за того, что видели его еще вчера живым. А я «исследуемый объект» живым не видел и воспринимаю как рабочий материал!
2.Приходилось ли вам вскрывать родственников/знакомых? есть разница?
Нет! В нашей специальности есть табу – патологоанатом никогда не будет вскрывать того, кого знал при жизни!
3. Оставаясь наедине с покойником, никогда не замечали неестественных, паранормальных явлений?
Долго вспоминал про «что-то необычное», но нет! Ничего такого не замечал! Ни дуновения холодного ветра, ни светящихся предметов.
4. Ходят ли в кругу ваших коллег «байки из склепа», легенды, странные случаи? Расскажите, пожалуйста, хоть одну историю.
Интервью с патологоанатомом: Мы не вскрываем близких, знакомых и родных
Евгений Дубяга рассказал Амур.Life о своей профессии
Работа с трупами, извлечения органов и кровь – вот что в первую очередь рисует воображение большинства людей при слове «патологоанатом». Этот и многие другие мифы о своей работе развеял врач-патологоанатом с 12-летним стажем Евгений Дубяга.
Став врачом, нарушил семейную традицию
– В детстве я мечтал стать лётчиком или врачом. В итоге выбрал профессию более приземлённую. Да и амурская медицинская академия оказалась ближе, чем лётное училище. Ещё в школе я полюбил химию и биологию. Теперь о детской мечте – быть лётчиком – напоминают фотографии, которые висят у меня в кабинете (улыбается).
Связав свою жизнь с медициной, я нарушил семейную традицию – родители и сестра у меня педагоги. Окончив в 2002 году медакадемию, сразу поступил в аспирантуру по специальности «патанатомия». Хотя изначально, поступая в академию, я хотел быть хирургом. Интерес к патанатомии проснулся на шестом курсе. Учился по этому направлению я три года, затем защитил кандидатскую диссертацию и пошёл передавать свои знания студентам на кафедре «патологической анатомии». Спустя шесть лет к преподавательской деятельности добавилась практическая – в 2011 году пришёл работать в областную больницу. Узнав, что я буду работать патологоанатомом, знакомые отговаривали, не понимали. Просто мало знали об этой профессии.
Наша задача – правильная диагностика
Одна из причин, почему я увлёкся именно патанатомией – диагностика. Причём не только причин смерти, но и различных прижизненных заболеваний. Более того, работа патологоанатома интересна тем, что она объединяет в себе почти все области медицины. То есть, чтобы поставить правильный диагноз, мы должны разбираться в хирургии, терапии, гинекологии, урологии, педиатрии и других разделах медицины. Это меня и заинтересовало в патанатомии.
Вопреки устоявшемуся мнению, мы работаем в основном с живыми людьми, а не с мёртвыми. Вскрытия тел в нашей работе занимают лишь 15-20 % от всего объёма работы. Всё остальное – гистологические исследования для диагностики прижизненных заболеваний. Говоря профессиональным языком – исследование биопсийного и операционного материала. То есть к нам поступают удалённые органы или кусочки тканей, взятые у пациента с лечебной или диагностической целью, их мы исследуем и даём заключение, хотя больной, как правило, не подозревает, что этим занимается патологоанатом. Лечащий врач ставит окончательный диагноз, опираясь на наше заключение.
Вскрытия
Мы обслуживаем не только областную, но и городскую больницу, туберкулёзный диспансер и больницы близлежащих районов. (В морг областной больницы поступают только тела умерших от болезней, а не от внешних причин – Прим.ред.) Кстати, тела детей мне ни разу вскрывать не приходилось – для этого есть отдельные специалисты. Тем не менее это морально нелегко – видеть, когда умирают маленькие дети. Во время работы мне иногда приходится наблюдать, как их вскрывают коллеги за соседним столом. Тяжело все это.
Много времени занимает у нас работа с документами.
Сначала мы изучаем историю болезни. Если делаем вскрытие, то в присутствии лечащего врача умершего. Извлекаем из тела весь органокомплекс и изучаем органы – перед этим мы уже знаем примерный диагноз. Расхождения с ним встречаются очень редко. После вскрытия пишем протокол и формулируем патологоанатомический диагноз. То же самое касается и исследования биологического материала.
Врачебные ошибки – редкость
В нашей работе нет понятия «врачебная ошибка», есть понятие «расхождение диагнозов». И то, таких случаев – примерно десять в год по всей области. Есть три категории расхождения диагнозов.
Первая связана с объективными причинами, например, отсутствие необходимого оборудования или нетипичное протекание болезни. Вторая из-за субъективных причин – недостаточная квалификация врача или неверная расшифровка лабораторных исследований, но даже несмотря на эти причины, больной бы погиб. И третья – врач поставил не тот диагноз и назначил неправильное лечение, что затем привело к смерти.
Если и встречаются расхождения диагнозов, то в основном первой категории. Случаев, когда пациент умер из-за неверного лечения и неправильного диагноза по вине лечащего врача, в моей практике не встречалось.
Бывают сложные случаи, связанные в нашей работе с формулировкой диагноза. Иногда думаешь над этим долго, причём не только на работе, но и дома. В таких ситуациях приходится дополнительно изучать специализированную литературу, прибегать к дополнительным методам исследования.
Можем ли мы перепутать органы двух разных умерших людей? Определенно могу сказать, что в нашей работе такого быть не может. Потому что каждый врач-патологоанатом занимается вскрытием только одного умершего, у каждого свой секционный стол. Над каждым телом ставится небольшой столик, на который укладываются органы, извлечённые из тела. После исследования они возвращаются на своё место в том же количестве, и перепутать или тем более ошибиться и вложить чьи-то органы кому-то другому – невозможно.
Быть патологоанатомом не страшно
Трупов я точно не боюсь (смеётся). Есть определённый психологический барьер, который студенты-медики проходят ещё на первом курсе. Уже тогда им начинают преподавать анатомию на трупах. Своё первое вскрытие я сделал на шестом курсе. Когда преподаватель предложил кому-то из группы показать свои знания на практике, я сам вызвался попробовать. Правда, тогда это заняло часа два, а не час, как сейчас (улыбается). И вообще, бояться надо живых, а не мёртвых – только живые могут причинить какой-то вред.
Единственное, чем может быть опасно тело умершего, – инфекциями. Это те, кто умер от инфекционных заболеваний. При работе с ними мы надеваем три пары перчаток: помимо обычных резиновых, ещё и специальные – кольчужные. Они сделаны из плотной ткани. После каждого вскрытия все средства защиты утилизируются.
Как и у любого человека, у меня, конечно же, есть определённые страхи. Так сходу не перечислю, но страх смерти присутствует. Мне 38 лет – пожить-то ещё хочется.
О снах, вере и приметах
Наша, христианская вера не запрещает бояться смерти, как, например, у мусульман. Сам я крещёный и верю в загробную жизнь. Точнее, я даже не представляю, как это всё может выглядеть, но что-то управляет человеческим разумом, и оно, скорее всего, существует.
За всё время, что я работаю патологоанатомом, работа мне снилась всего пару раз. И то сам процесс, а не люди. У нас есть такая условность – не смотреть в лица умершим (если только там нет какого-нибудь патологического процесса). Во-первых, мы понимаем, что этот человек жил, как и мы, и стараемся не углубляться в переживания. Во-вторых, на это просто нет времени – надо поскорее сделать свою работу и сформулировать диагноз.
У врачей-патологоанатомов в работе нет примет, но есть одна особенность: мы никогда не будем вскрывать своих родных, друзей или знакомых. Не положено у нас это.
Найти работу – нелёгкий труд
Получить профессию врача-патологоанатома не сложно. Гораздо труднее найти место работы, свободную вакансию. Это при том, что зарплата у нас, как у всех врачей. Разница лишь в том, что у нас нет доплаты за ночные дежурства, потому что по ночам мы не работаем. Точную сумму своей зарплаты я называть не хочу, но могу сказать, что она в среднем около тридцати тысяч рублей. Нам на жизнь хватает (улыбается). Что касается мнения о так называемых откатах за умолчание о настоящей причине смерти, то это – миф. Мы ведь несём уголовную ответственность за сокрытие или утаивание диагноза. Это всё может выясниться, например, при следственной проверке. Стать участником уголовного дела мне не хочется. Да и самого себя совесть замучает. Тем более родственники умершего хотят знать истинную причину смерти, а одна из черт патологоанатомов – честность.
О семье
Моя семья – жена и двое сыновей 4 и 12 лет – спокойно относятся к моей работе. Дети знают, что их папа устанавливает причину смерти людей. Вопросов у них пока не возникает. Чего не скажешь о друзьях и знакомых. Люди, когда узнают, кем я работаю, очень удивляются, смотрят как на нечто сверхъестественное. Хотя я считаю, у меня обычная профессия. И я никогда не скрываю, кем я работаю. Наоборот, горжусь, ведь я занимаюсь интересным и полезным делом.