инвалидная коляска не входит в лифт что делать
Взгляд из инвалидной коляски
Лестница, лифт, подъезд
Не все инвалидные коляски подходят для перевозки в стандартных лифтах. Порой коляска не влезает в лифт всего на пару миллиметров. Но почему не согласовать стандартные размеры колясок и лифтов?
Улица
К нашим дорогам приспособлена не каждая отечественная коляска. А импортные вообще рассчитаны исключительно на ровные покрытия. Государством инвалидная коляска выдается раз в четыре года, но моя «Майра» ломается уже второй раз за год.
Школа
Для инвалидов есть услуга социального такси, хотя это далеко не всем по карману. Для этого надо предварительно купить талоны. И прозвониться диспетчеру, что очень сложно. Получается, если о мероприятии стало известно менее чем за двое суток, шанс попасть туда минимальный. Сейчас правительство Москвы выделило социальное такси как важное направление, призванное решить проблемы передвижения инвалидов по городу. Не хотелось бы, чтобы это означало, что «автобусы с низкой посадкой» больше не будут появляться на маршрутах, а эскалатор и лифт не станут атрибутом новых станций метрополитена.
Магазины, театры, музеи
Вперед многих ушел американский «Макдоналдс». Если даже присутствует лестница в зал, то в теплое время года можно остаться на улице. Крупные рестораны оборудованы туалетом для инвалидов с поручнями и широкими дверями. Намного полезнее было бы не ругать вредность предлагаемой там пищи, а перенять западный опыт. Хотя бы двери пошире в кафе сделать.
В театрах для нас часто находится служебный вход, а иногда даже и лифт для декораций. Тут все зависит от персонала, а в интеллигентных местах персонал соответствующий.
Инвалиду 1 группы после ампутации ноги выдали коляску большого размера: она не проходит в двери, в лифт.
Инвалиду 1 группы после ампутации ноги выдали коляску большого размера: она не проходит в двери, в лифт. Что делать? Можно ли ее вернуть и как получить коляску необходимых габаритов?
Ответы на вопрос:
На медико-социальной экспертизы сразу пишут размеры вашей коляски Видимо вы их не продиктовали нужно обратиться на медико социальную экспертизу чтобы внести изменения в карточку и п р тогда вам не придется покупать коляску самим и возмещать через Отдел соцзащиты.
Похожие вопросы
Муж инвалид 1 группы, ампутация обеих ног с/з бедра, в ИПР на выдачу ТС отказали в ходунках с подмышечной опорой, сославшись что у него есть костыли с опорой под локоть и коляска, которые нам выписывали еще при ампутации одной ноги. Для того чтобы стать на протезы обеих ног в реабилитационном центре нам посоветовали эти ходунки и поручни прямолинейные для самопонимания, чтобы вставать с коляски. (в поручнях нам тоже отказали). Правомерно ли такое решение СМИ?
Подскажите имели ли право переводить на 3 группу при ампутации ноги. Подскажите каким образом можно оспорить присвоенную группу инвалидности.
Я инвалид 1 группы (ампутация ног). Отправил своего представителя в центр социального обслуживания с заявлением на получение инвалидной коляски. Представитель имел при себе все соответствующие документы, включая мою ИПР, в которой в числе прочего, были прописаны коляска активная и коляска с электроприводом. На активную коляску заявление приняли, но вернули ИПР с вычеркнутой коляской с электроприводом. Имеет ли право центр социального обслуживания производить такие действия без участия медико-социальной экспертизы? Что мне теперь делать?
У 66-летнего брата ампутация правой ноги выше колена. Дали 2-ую группу инвалидности. Протез носит не может, на костылях тоже не может даже стоять. Вторая нога слабая. Передвигается только на коляске. Положена ему первая группа инвалидности?
Через какое время после ампутации конечности можно оформляться на инвалидность. 79 лет ампутация 1/3 ноги, слепой, лежачий. В поликлинике сказали оформление не раннее через 4 месяца после ампутации. Что делать.
Купила детскую прогулочную коляску. Выйдя впервые на прогулку обнаружила, что ребенку сидеть в коляске неудобно, он скатывается. Получается, что коляска в эксплуатации была 1 день. 14 дней от даты покупки коляски не прошли. Подскажите, могут ли мне обменять данную коляску на другую или вернуть деньги?
Инвалидная коляска не входит в лифт что делать
Поискал возможные варианты, и нашел, что существуют раздвижные алюминиевые пандусы для колясок.
Примерно вот такие:
http://ros-spb.ru/catalog/dost. izhnye_pandusy/
В принципе, можно и приобрести такие пандусы (цена не заоблачная), но предлагают даже и напрокат.
Будет примерно так:
Есть отечественная коляска-ступенькоход «Гради», более приемлемая по цене (в 2013 году стоила 55 тыр):
Но с учетом скачка валюты цена будет заоблачная.
Может в комплект к пандусам лебедку какую электрическую? А АКБ под сиденье.
Но с учетом скачка валюты цена будет заоблачная.
Оплачивать обязаны (и не мэр, а службы соцобеспечения) только приобретение того медицинского и реабилитационного оборудования, которое вписано в «Индивидуальную программу реабилитации» больного.
Или предоставить бесплатно.
Например, нам бесплатно предоставили немецкую инвалидную коляску.
Где написано, что пандусы входят в перечень таких средств?
Кто Вам сказал, что ОБЯЗАНЫ? В каком законе это написано?
Оплачивать обязаны (и не мэр, а службы соцобеспечения) только приобретение того медицинского и реабилитационного оборудования, которое вписано в «Индивидуальную программу реабилитации» больного.
Изначально написано Бонк:
ЗЫ. какая-то хрень с постами, пропадают новые. Попробую написать здесь.
———-
Раз уж разговор зашел об оборудовании лестниц в доме аппарелями/пандусами (в том числе и откидными), то напишу, что я узнал по поводу «кто и что обязан».
у нас в Петербурге действует программа «Доступная среда».
Это в соответствии с ней оборудуют пандусы для инвалидов в подземных переходах, в метро, у магазинов, аптек и прочих общественных мест.
Но что касается именно мест проживания, то вкратце ситуация такая.
Согласно закону, лестницы в домах могут оборудоваться пандусами двумя способами:
а) в период капитального ремонта дома. Переоборудование должно делаться управляющей компанией за счет отчислений от квартплаты жильцов.
б) без капитального ремонта, за счет отчислений от квартплаты жильцов на проведение текущего ремонта подъездов.
Причем, в случае отказа предусматриваются всякие страшные наказания для управляющей компании!
За закрытыми дверями. Как жить в городе, если ты в инвалидной коляске
«Это осталось от советских времен»
В 13 лет Евгений попал в аварию, его сбил мотоцикл. Евгений нажимает на кнопку вызова лифта, рассказывает:
«До этого у меня были проблемы со здоровьем, но незаметные: было тяжело бегать. После аварии самочувствие ухудшалось постепенно».
Евгений продолжал учиться в обычной школе, потом в строительном училище и в 25 лет стал пользоваться коляской. Все это время он жил с родителями, которые ему помогали.
Сейчас Евгению 45, родители умерли, и мужчина живет один. В квартире он передвигается на корточках, а коляску использует только на улице.
Коляска небольшая, но полностью занимает пространство.
Евгений объясняет: «Это осталось от советских времен: старые дома с маленькими лифтами и узкими подъездами. Тогда делали вид, что инвалидов нет».
Мы спускаемся на первый этаж и оказываемся у лестницы, Евгений предупреждает:
«Сразу мы выйти не сможем. Пандус меня выручает, конечно, но мне нужен человек, который помогает его открыть, съехать-заехать. Однажды мне пришлось здесь ночевать, потому что я не мог попасть домой с улицы. Хорошо, что лето было».
Евгений считает, что решить эту проблему можно, если установить пологий съезд. Он обращался в управляющую компанию, но там сказали, «что не положено, что нужны подписи жильцов». Организовали собрание. Инициативу по созданию полого съезда не поддержали. На мой вопрос «Почему?» Евгений отвечает:
«Не все еще понимают, что пологий съезд помогает не только колясочникам, но и пожилым, и беременным женщинам, и людям с детскими колясками».
Ждать помощи долго не приходится. Двери подъезда открываются, входит мужчина с пакетом. Евгений кивает ему приветственно, спрашивает: «Поможешь?» Мужчина ставит пакет в сторону и спускает коляску.
После пандуса в подъезде следует спуск с крыльца. Его установила управляющая компания, но пользоваться им Евгений не мог из-за высокого угла подъема. Исправить ситуацию помогли рабочие, которые укладывали асфальт неподалеку — они принесли несколько ведер асфальта и сделали спуск пологим.
«Переходи как хочешь, хоть летай»
Мы спускаемся на тротуар, Евгений аккуратно объезжает лужи, управляя коляской с помощью небольшого рычажка.
«У меня коляска электрическая, объясняет он, — работает от аккумулятора, поэтому зависит от погодных условий. В такую прохладную погоду и в дождь она быстро разряжается. Чтобы ездить на большие расстояния, нужно постоянно подзаряжаться. На то, чтобы полностью зарядить коляску, уходит ночь. Поэтому о том, чтобы выехать зимой, и речи не идет».
Мы проезжаем мимо здания Управления ГИБДД. Раньше напротив него была зебра, но из-за большого количества аварий ее убрали. Теперь здесь находится парковка. Рядом есть подземный переход. Но пандусом, который там установлен, не могут воспользоваться ни инвалиды, ни мамы с детскими колясками.
«Нам говорят: «Пользуйтесь этим переходом», а как им воспользуешься? возмущается Евгений. — Да, там есть пандус, но такой крутой, что по нему спуститься невозможно. Вот и переходи как хочешь, хоть летай».
Чтобы доехать до следующей зебры, у коляски не хватит заряда. Поэтому он переезжает дорогу поперек потоку машин.
«Есть люди, которых это пугает, они не могут перейти дорогу. Но для меня это не в новинку. Ладно дорогу перейти, а если нет тротуара, где мне ехать? Только среди машин. Меня и ГАИ останавливают иногда. Я им говорю: «Давайте, я вам дам коляску, вы сами попробуете проехать». Вопросы на этом заканчиваются».
В этот раз служебный автомобиль проезжает мимо, не обращая на коляску внимания. А Евгений выезжает на дорогу, дождавшись, когда на первой полосе притормозит машина. Следующие уже сами выстраиваются в ряд.
На другой стороне практически все оборудовано пологими пандусами. Евгению нужно в магазин, чтобы сделать ксерокопии. Мы движемся по аллее, от нее к магазинам ведут многочисленные дорожки, но все они заканчиваются слишком высоким для коляски бордюром. В конце аллеи бордюр чуть ниже, здесь можно проехать. Евгений приподнимает передние колеса, перескакивая ими через бордюр. Мимо проходит молодая мама с детской коляской, она проделывает ту же операцию. Евгений отмечает:
«Будь бордюр выше, у нее бы уже не хватило сил, чтобы самостоятельно затащить на него коляску с ребенком».
На подъезде к магазинам тротуар покрыт трещинами и выбоинами, полными дождевой воды. Евгений объезжает их и заезжает по пандусу в торговый центр. Внутри перемещаться на коляске можно только по первому этажу, на второй ведет лестница. Нужный Евгению «Копия-центр» находится на втором этаже, поэтому он просит меня подняться наверх и сделать копии.
Проблем немало, но Евгений говорит, что в городе происходят положительные изменения.
«Лет пять назад было невозможно куда-либо попасть. Сейчас почти во все банки, аптеки и другие подобные учреждения можно спокойно заехать. В основном не оборудованы обычные дома. Я не смогу попасть к своим друзьям, если захочу».
Когда я возвращаюсь, Евгений разговаривает по телефону со своей подругой Натальей Картушиной. Ей тоже нужно было сегодня на эту сторону дороги.
«Сейчас мне нужно забрать Наташку с той стороны улицы, говорит мужчина. — Она не может самостоятельно преодолеть подземный переход. В три года у нее обнаружили проблемы с суставами, болезнь прогрессировала. Наташа может ходить самостоятельно, но боль при ходьбе ограничивает движения, поэтому лестницы и пороги без пандусов, бордюры без понижения становятся препятствиями на пути».
Евгений еще раз переезжает через дорогу, мимо проносятся КАМАЗы и автобусы, я жмусь поближе к коляске, спрашиваю:
— И не страшно так каждый раз?
— Мне самому это не нравится. Но это вынужденные меры.
Дом Натальи расположен рядом с дорогой, у подъезда нас встречает ее сын Никита — семнадцатилетний юноша на электросамокате. Евгений подъезжает к самокату, осматривает его, спрашивает:
— Наташа вставала на него хоть раз? Ей руль подходит по росту?
— Мама руки вверх поднимает и достает.
Самому Никите самокат чуть ниже пояса. Он катается вокруг нас, по парковке среди машин. Этот самокат Наталья купила, чтобы самостоятельно перемещаться на небольшие расстояния. Когда она выходит, Никита пытается уговорить ее прокатиться на самокате, но Наталья пока боится его осваивать:
«Я лучше по старинке».
Она встает на подножку позади коляски, Никита едет следом — он с маминым самокатом уже освоился.
«Через дорогу ты с нами не поедешь. Это опасно», говорит Наталья сыну.
Тот соглашается доехать до зебры. А мы стоим у дороги еще около пяти минут — машины не тормозят.
На другой стороне, пока Наталья ходит по магазинам, Евгений показывает мне пример неправильного пандуса в одном из маленьких магазинчиков.
«Вот, посмотрите, я не понимаю, для чего это делают. Это не для доступности, а для галочки».
Он поясняет: чтобы добраться до этого пандуса, нужно преодолеть крыльцо высотой сантиметров в десять. Потом забраться на крутой пандус, который оторван от крыльца сантиметра на два, поэтому, если коляска все-таки сможет на него заехать, она тут же перевернется.
Рядом слышится шуршание шин по асфальту — Никита, наконец, добрался до этой стороны дороги. Он едет встречать маму, чтобы все-таки уговорить ее научиться управлять самокатом. Наталья соглашается встать на него, но ехать боится. Тогда Евгений объезжает самокат и подталкивает его колесами коляски:
«Если ты сама боишься, то будем так».
Наталья смеется и все же нажимает на газ.
«Вот, вот, молодец, поддерживает ее Евгений, — а теперь тормози. И снова вперед, потихонечку. Сильно не надо газовать».
Наталья проезжает несколько метров, улыбается, сжимает руль, переднее колесо виляет по разбитой дороге, навстречу идет поток людей, женщина останавливается — пока ей сложно лавировать. Никита встает позади матери, берет управление на себя. Он обещает быть осторожным и уезжает под испуганные крики Натальи — она кричит, и смеется, и жмурится от ветра в лицо. Евгений едет следом — кто-то должен следить за безопасностью.
Инвалиды годами добиваются новых колясок. А потом не могут выехать на них даже из комнаты
Хамида Мухамедова — инвалид-колясочник, живет в маленьком городе Карпинске. Ее сыну 33 года, он не работает — ухаживает за матерью. Семье приходится существовать на пенсию женщины и пособие в 1440 рублей по уходу за инвалидом I группы. Без сына пожилая женщина не может добраться даже до туалета, потому что инвалидная коляска не проходит в стандартный дверной проем.
Женщине обещали обустроить ванную специальным оборудованием, чтобы она могла принимать душ, но этого так и не случилось. Поэтому за прошлый год Хамида Мухамедова смогла попасть в ванну всего 4 раза.
Хамида Мухамедова, инвалид-колясочник:
С получением коляски у пожилой женщины также возникли сложности — когда она обратилась в Фонд соцстрахования Свердловской области, закупки были уже завершены — колясок не было. Тогда Хамида Мухамедова приобрела необходимое оборудование самостоятельно, но коляска за 9 тыс. руб. была неудобная и громоздкая. В итоге вопрос решил депутат Госдумы по Серовскому округу Сергей Бидонько, он купил ей новую коляску — комфортную и не такую большую.
Пресс-служба депутата Госдумы Сергея Бидонько:
С корреспондентом 66.RU Хамида Мухамедова разговаривает из больницы. Чтобы попасть туда, ей пришлось самостоятельно нанять «грузчика», потому что у скорой не хватает санитаров, и они не смогли поднять ее и коляску в машину.
Другая история происходит в Екатеринбурге. С августа прошлого года Екатерина Ичетовкина не может получить коляску для своего сына. В конце ноября 2017 года мать подала заявление в Фонд соцстрахования во второй раз по новой программе реабилитации. Но коляски у ребенка нет до сих пор. Возможности оплатить необходимую технику у Екатерины Ичетовкиной нет — дорого (порядка 50 тыс. руб.). Ребенок не может самостоятельно сидеть, поэтому ему нужна технологичная, зарубежная коляска.
Екатерина Ичетовкина, мать ребенка-инвалида:
Руководитель общественной организации «Доступная среда всем» Ольга Небесная уже три года не может добиться замены своей коляски. По словам активистки, ее средство передвижения разваливается, приходится подклеивать его изолентой.
Ольга Небесная, руководитель общественной организации «Доступная среда всем»:
— Я — сапожник без сапог. Помогаю другим получать коляски, а сама не могу. Свою коляску я получила в 2011 году, сейчас она уже старая, сыпется, вся перемотанная. Уже была комиссия, которая подтвердила, что ездить на такой невозможно.
Ольга Небесная рассказала, что только в Екатеринбурге проживают порядка 2 тыс. инвалидов-колясочников. В Министерстве соцполитики Свердловской области подтвердить эти данные не смогли — официально такой учет не ведется.
Кроме того, новая коляска может оказаться хуже той, которой она владеет сейчас. По словам Ольги Небесной, сейчас выдают китайские, непрочные коляски, «в которых можно ездить только по торговым центрам».
Ольга Небесная подтвердила, что дома, построенные в советское время, не были ориентированы на потребности колясочников. Но настоящая проблема заключается в том, что после сноса старых аварийных домов, непригодных для жизни инвалида-колясочника, на их местах вновь строят пятиэтажки — дома без лифтов.
В Свердловской области существует разветвленная система помощи инвалидам-колясочникам, потому что финансирует эту услугу федеральный бюджет.
Из ответа Министерства социальной политики Свердловской области:
Дополнительно к федеральной программе инвалидам помогают территориальные управления соцполитики. Они обеспечивают инвалидов-колясочников средствами для оборудования их домов (подъемники, поручни, пандусы).
Кроме того, региональным Министерством соцполитики созданы социальные пункты проката, которые, в частности, выдают коляски для инвалидов, но не навсегда. На срок до 6 месяцев оборудование предоставляется бесплатно, о том, что происходит после — областное Министерство соцполитики не уточнило. На балансовом учете в социальных пунктах проката состоит более 26 тыс. единиц технических средств — это не только коляски, но и средства опоры (костыли, ходунки и т.д.), спецсредства для самообслуживания и ухода, средства реабилитации и т.д.