исламский радикализм что такое
Радикальный исламизм: походы полумесяца
Любая идеология в ходе своего развития испытывает определенного рода трансформацию. Нередко трансформация идеологии весьма напоминает достаточно известную игру в «испорченный телефон»: одни и те же понятия, пройдя через сознание некоторого числа людей, считающих себя сторонниками идеологии, странным образом существенно отличаются от своего первоначального варианта или же вообще в корне им противоречат. Нередко появляются совершенно новые символы и принципы идеологии, ничего общего не имеющие с базовой идеологической системой. И уж совсем странно выглядит идеология, которая старается подмять под себя и другие системы общественных взглядов и ценностей.
Подобными грехами нередко страдает и религия. Появляясь как вариант некого спасательный круга для заблудших душ, религия нередко излишне сближается со светскостью и государственностью. Религиозные деятели часто пытаются трактовать деятельность тех или иных государственных институтов с помощью религиозных канонов или сами религиозные каноны подводить под так называемые светские интересы. В такой ситуации религия причудливым образом переплетается с политической идеологией и превращается в особый инструмент формирования общественного мнения, инструмент суда над идеями, взглядами и поступками человека.
История человеческой цивилизации помнит этапы, когда христианская религия силами высоко стоящих священнослужителей настолько сблизилась с политикой, что от имени Христа и Святого Писания свершались суды над теми, кого узкий круг людей считал отступниками. Естественно, скажем так, идеологическая обработка народонаселения средневековой Европы, делала свое дело, формируя такое общественное мнение, какое было выгодно крупным священникам и политическим деятелям. По сути, сами христианские заповеди могли трактоваться каким угодно образом, лишь бы они могли оправдать те или иные поступки власть имущих. Примеров тому больше чем достаточно. Достаточно вспомнить Святую Инквизицию, когда силами религиозных первосвященников была создана целая система, которую можно было назвать своеобразным средневековым религиозным Гестапо, представители которого вели самую настоящую охоту на так называемых отступников от веры. Под определение еретика мог попасть любой человек, взгляды которого хоть сколько-нибудь отличались от догматов, навязываемым Святым Престолом. Один из самых известных примеров «работы» инквизиторов – сожжение на костре Джордано Бруно, который высказывал идеи о мироустройстве, ставящие под сомнение величие любого из существующих представителей власти и церкви. По естественным причинам, такой человек был не нужен средневековой христианской церкви, потому что его идеями могли «заразиться» и другие европейцы. Но, как мы знаем, сведение счетов с Джордано Бруно не помогло радикально настроенным религиозным деятелям остановить распространение научных взглядов на мир, в котором мы живем.
Очевидно, что деятельность органа Святой Инквизиции не имела ничего общего с христианской верой, которая учила и учит человека любви к ближнему и глубокой нравственности. Но это вовсе не помешало превратить основы веры в опору для власть имущих с целью управления обществом в том ключе, который был выгоден церковным и политическим властям.
Помимо той самой Святой Инквизиции можно привести и еще один яркий пример, когда интеграция религии и политики привела к самым негативным последствиям. Это знаменитые крестовые походы. Первый поход конца 11 века был организован при активном содействии Папы Урбана II и Византийского императора Алексея I. Формальным поводом похода было освобождение Святой земли от исламского господства по знаменем христианской борьбы за религиозные каноны. Но, по большому счету, любой из крестовых походов – это обычная война за власть, новые земли и доходы, которая нуждалась в идеологическом прикрытии. Церковь быстро поняла, что под лозунгом помощи братьям-христианам Востока, можно получить неплохие дивиденды. Во-первых, на определенное время основные военные силы покинули целый ряд европейских государств, оставив для церкви, по сути, неограниченную власть. Во-вторых, церковь сама стала выглядеть как серьезная военизированная сила, способная «наводить порядок» в любом интересующем ее месте.
Сегодня мы вынуждены жить в эпоху, когда аналогичные идеологические метаморфозы происходят уже с исламским миром. При этом сразу же нужно оговориться, что исламская вера и исламистские принципы так же далеки друг от друга как истинное христианство и Святая Инквизиция. Сегодня появляются новые центры, из которых все чаще доносятся слова о том, что пора начать свой «поход», освободить Землю от неверных, заставить весь мир жить по законам радикального исламизма. Работает здесь и собственная «исламская инквизиция». В той же Саудовской Аравии могут запросто лишить жизни человека за то, что он слушает неисламскую музыку или придерживается взглядов, отличных от взглядов исламистского большинства, а точнее, исламистских властей. Призывы сносить христианские церкви на Аравийском полуострове, исходящие из уст местных муфтиев – ни что иное, как форма своеобразного Средневековья для ислама. Те же костры, только уже из неисламских книг, то же преследование людей со светской нравственностью и моралью. Но это отнюдь нельзя относить ко всему исламскому миру. Как в свое время в Европе появился Мартин Лютер, который в своих трудах указал всем европейским народам, что религия не должна быть инструментом проведения определенных политических и экономических взглядов, так и сегодня в исламском мире может выйти на свет человек, который сумеет показать, что ислам как вера, и ислам как опора исламизма – абсолютно несовместимые вещи.
Только вся сложность заключается в том, что и реформаторские труды Мартина Лютера подвергли своеобразной политической реформации. Это говорит о том, что использование религии в прикладных целях во все времена было гораздо более выгодной затеей, чем использование религии в том виде, в котором она подводит человека к осознанию собственной ценности в этом мире, ценности самого мира и ценности каждого человека, живущего в нем.
Современный исламизм направлен на то, чтобы формировать такие общественные идеи, которые будут являться надежной поддержкой любых планов людей, стоящих у власти как светской, так и религиозной. Именно поэтому каждая фраза, призывающая современных мусульман бороться за свою идентичность, видеть в каждом представителе другой веры врага, является не более чем подтверждением слов о том, что история имеет свойство повторяться, и о том, что религия, смешиваясь с политикой, может заводить в тупик целые цивилизации. Современный исламский радикализм и средневековое инквизиционное христианство – звенья одной цепи.
Войны от имени Христа, но на самом деле ничего общего с христианским учением не имеющие, мир уже на себе ощутил. Сегодня наступило время переживать войны от имени Аллаха, ничего общего не имеющие с принципами мусульманской веры. Но, как известно, «все проходит, пройдет и это…» А ведь так хочется верить, что действительно пройдет… Только весь вопрос в том, как скоро, и сколько еще людей станут жертвами религиозно-политических вакханалий, скрывающихся под маской борьбы за «чистоту» веры.
Радикализм в «Исламе» и методы борьбы с ним
Нет ни каких сомнений в том, что именно радикализм дает основу для распространения в западных странах исламофобии.
Чем же объясняется возникновение радикализма в мусульманских странах?
Мнение о том, что причиной радикализма является сама религия Ислам, не имеет под собой ни каких оснований.
Значит, проблему возникновения радикализма нужно искать в мусульманах, а не в Исламе.
Основная причина возникновения радикализма в некоторых мусульманских странах это низкий уровень образованности.
К великому сожалению мусульмане забыли про первый стих священного «Корана» где говорится «читай».
Здесь уместно привести прекрасную арабскую пословицу, где говорится, что «Человек враг тому, что не знает и чего не осознает» и эта пословица отражает реалии в отношении некоторых мусульман, далеких от истинного Ислама.
Само по себе низкий уровень образованности рождает другую причину, которая подталкивает толпу в сторону радикализма, и этот фактор связан с низким уровнем жизни и социальной несправедливостью.
Другой и немаловажной причиной роста радикализма является то, что большинство мусульман, решая вопросы в современной жизни, опираются на мнение богословов, живших в средневековье, что создает серьезные препятствия для осознания и принятия новшеств и перемен в жизни.
Активная пропаганда «истинного Ислама» со стороны традиционного богословия приводит к тому, что мусульманская молодежь под прессингом невежества, низкого уровня жизни и социальной несправедливости начинает искать альтернативные пути выхода из сложного положения, что свойственно человеческой натуре. Причины же своих неудач зачастую ищут у других, в частности в Европе и в США.
Не смотря на то, что Ислам по сути, как и все другие религии, выступает категорически против убийства мирных граждан, сегодня радикалы нацелены именно против мирного населения стран, где под лозунгом «джихада» они совершают теракты. Тем самым, по их мнению, мстят «неверным».
Но, увы, неправильное толкование Ислама приводит к негативу и, конечно же, к исламофобии, что на самом деле лишь в интересах тех самых радикалов.
Было бы ошибочно утверждать, что не существует способов борьбы с радикализмом.
В первую очередь мусульманские страны сами, без какого либо вмешательства извне, своими собственными силами должны бороться с радикализмом.
В-четвертых, необходимо усилить контроль над пожертвованиями, что позволит контролировать денежные потоки, которые, по сути, могут перетекать для поддержки радикальных течений. В некоторых мусульманских странах существует подобная практика: так, в Турции в большинстве мусульманских благотворительных фондах и мечетях не берутся пожертвование без выдачи чека.
Кроме всего перечисленного должны быть созданы аналитические центры в мусульманских странах, которые будут работать над сближением мусульман суннитов и шиитов. Ведь до тех пор, пока существуют разногласия между самими мусульманами, любые попытки борьбы с радикализмом будут бесполезными.
Руфиз Хафизоглу, глава Арабской службы новостей Trend
Твиттер: @rhafizoglu
Исламский радикализм или французская провокация исламистов
Я вырос в крае, где уважение к чужой вере закладывается в раннем детстве. Где всем известное выражение «в чужой монастырь со своим уставом не ходят» есть правило, соблюдать которое обязаны все. И самое парадоксальное, мы выросли друзьями. Не фанатиками, а просто друзьями, в головах которых переплелись все религии, все нормы поведения и праздники. Уважай других и будут уважать тебя.
Пришел в гости к соседу-татарину, стань татарином. Пришел в гости к охотнику-идолопоклоннику, стань идолопоклонником. Пришел в гости к староверу, стань старовером. Уважай чужой дом! И ни у кого даже мыслей не возникало, что страна наша в большинстве своем христианская. Мы просто так жили и всё.
Почему вопросы веры сегодня так актуальны
Подавляющее большинство из нас сегодня я бы назвал «верующими условно». Христиане, которые посещают иногда храм скорее по традиции, чем из желания пообщаться с Богом. Мусульмане, которые вспоминают о своей принадлежности к этой религии по праздникам. И те, и другие никогда не читали Библию или Коран, предпочитая послушать их толкование батюшкой или имамом. Да и времени такое чтение (я уже не говорю о понимании священных текстов) требует достаточно много. А мы все время спешим…
Мы «осовремениваем» священные книги до уровня «детской Библии» и «детского Корана». Превращаем Священное Писание в комикс, понятный каждому. Почему же это происходит? Почему современный человек верит в современную версию религии? Почему события, вроде тех, что произошли недавно во Франции, шокируют не только христиан, но и мусульман?
Я думаю, что тут вопрос в самой вере. Не в конкретно исламе, христианстве, иудаизме или каком-либо ином вероучении, а в вере вообще. История человечества – это история веры. Человек не может жить без веры как таковой. В разные периоды развития человечества люди верили разным богам, исповедовали разные религии, но не было периода, когда такой веры не было.
В конечном итоге, это дело каждого. Не нравится тебе Бог, Аллах, Будда, Иегова или ещё кто-то, верь в Космический Разум, Вселенский Мозг, Рок, Судьбу, Обстоятельства или ещё что-то. Ведь, в конце концов, это ничего не меняет. Ровно до того момента, когда ты вдруг решаешь, что твоя вера главнее всех других. Что все люди должны жить так, как говорит именно твой Бог, твоя личная вера.
Сегодня человечество (то самое «прогрессивное», «демократическое», «идущее в авангарде») вдруг осознало, что путь, по которому оно идет, ведет в тупик. Западный мир, с его толерантностью, множеством полов, свободой для любого мнения, законами, попирающими законы природы, разрывом семейных связей и прочими «достижениями» постепенно скатывается в небытие. Он просто исчезает физически.
«Родитель-один» и «родитель-два» там уже не могут родить «ребенка-один»! А пап и мам почти не осталось. Да и те, что остались, живут в постоянном страхе от того, что их сына или дочь в любой момент могут забрать и передать этим самым «номерным» родителям. Мне кажется, что одной из причин, почему Европа допустила на свою территорию беженцев из Азии и Африки, является именно попытка заставить общество вспомнить о природном распределении «обязанностей» между полами.
Мужчины «двигают прогресс», а женщины эти достижения сохраняют и обеспечивают само существование человечества как вида. А ведь именно это и написано в большинстве священных книг! Именно об этом говорят Талмуд, Библия, Коран! Даже ограничения, которые накладывают на верующих священные книги, призваны решить именно эту задачу.
Почему сегодня популярен религиозный радикализм
Я уже частично ответил на этот вопрос выше. Радикальная молодежь ищет ответы на те же вопросы, которые интересовали нас 30-40 лет назад. На те самые вечные вопросы человечества. При всей кажущейся независимости и продвинутости современных молодых людей, они ровно такие же, какими были их отцы и матери в том же возрасте. Какими были их дедушки и бабушки.
Выше я писал о том, что самостоятельно изучить старинные книги могут считанные единицы. Вот почему очень многое зависит от учителей, которые помогают молодым понять суть религиозных книг. И именно поэтому появляются совершенно дикие трактовки божественного учения. Сегодня известно множество центров, где якобы готовят исламских проповедников. На самом же деле там готовят руководителей экстремистского крыла ислама. Об этом знают все.
Религиозный радикализм не выдуман мусульманами. Практически в любой религии есть радикальные течения. Просто сегодня чаще всего гражданские войны, военные операции НАТО и других стран (а также появление вооруженных формирований антиправительственного толка) происходят в исламских странах. И беженцы, которые наводнили Европу сегодня, чаще всего мусульмане. Отсюда и периодические конфликты именно с радикальными исламистами.
Кто виноват в смертях на религиозной почве
Я не зря начал статью с воспоминаний о собственном религиозном воспитании. В любой религии существуют табу, нарушение которых оскорбительно для верующих. Помните танец человекообразных на алтаре православной церкви? Помните свою реакцию на это? А теперь сравните реакции: вашу и обычного правоверного на карикатуру на Аллаха во французском журнале. А ведь это не меньшее оскорбление верующих, чем сатанинские пляски на алтаре!
Издевается этот французский журнал над священными для многих вещами. Это не только религия. Это смерти в каких-то катастрофах. Это голод в некоторых странах. Это руководители государств, которые явно не относятся к французским провинциям. Вот скажите, как турки должны были отреагировать на карикатуру на Эрдогана? Вне зависимости от своих политических пристрастий?
Случилось то, что и должно было случиться. Появилась сила, способная спросить за оскорбление! Один раз мы уже видели, как страшно это может быть. Видели! Напомню тем, кто забыл, 7 января 2015 года. Тогда именно в редакции этого самого журнала погибло 12 и было ранено 11 человек. А всего жертвами этих терактов стало 17 человек по всей Франции.
Продолжение, которого не должно быть
Сегодня во Франции, по некоторым данным, проживает до 10 миллионов мусульман. Это самая большая диаспора в Европе. События, которые происходят сейчас, очень сильно влияют именно на эту категорию граждан. Ислам радикализируется. Исламисты начинают с подозрением относиться к тем, кто исповедует ислам «спустя рукава». Не выполняет строго всех норм Корана.
Впрочем, точно такие же тенденции происходят в других традиционных религиях. Друзья, ставшие французами, говорят о том, что с некоторых пор стали замечать тенденцию возрождения множества старинных католических или иудейских обрядов, которые раньше во Франции соблюдали лишь небольшие касты радикальных верующих. Мне кажется, что такие тенденции вполне можно считать предпосылками для религиозных разногласий в дальнейшем.
Как бы то ни было, политика поощрения богохульства, осквернения святынь, нарушения этических и религиозных норм в угоду мнимой свободе слова приведет к радикализации общества. К разделению, в том числе по религиозному признаку. Что всегда чревато кровавыми конфликтами и даже религиозной войной.
Пока войны нет. Пока все ещё можно остановить. Посмотрим на действия президента Макрона и правительства Франции.
Что подразумевается под понятием «радикальный ислам»?
Кирилл Кобрин: Начнем с первой – российской – темы; впрочем, она имеет мощный международный контекст. Речь пойдет о том, что политики, журналисты и некоторые эксперты называют «радикальным исламом», тесно связывая его с понятием «исламский экстремизм». Мы пока не будем обсуждать далеко не отвлеченный вопрос о том, насколько это верно, а обратимся к самой живой политической конкретике. На днях известный «серый кардинал» Кремля, один из самых изощренных политических манипуляторов нулевых годов Владислав Сурков был назначен в правительстве Дмитрия Медведева курировать отношения власти и церквей. Наблюдатели связывают это назначение с провальным для нынешнего режима судебным процессом над Pussy Riot, который привел к резкому падению авторитета РПЦ внутри страны и за рубежом, а также – к резкой критике самой российской власти. Однако есть мнение, что дело Pussy Riot – далеко не единственная причина, по которой испытанного политического игрока вернули на важнейшую должность. Еще один довод – ситуация в Татарстане. Около месяца назад в Казани был застрелен застрелен бывший заместитель главного муфтия Валиулла Якупов, сам же муфтий Илдус Файзов ранен в результате покушения. Начавшееся следствие подозревает последователей так называемого «радикального ислама», десятки людей были задержаны, объявлены в розыск предполагаемые организаторы преступления Роберт Валеев и Раис Мингалеев, а некоторые местные мусульмане жалуются на преследования. Союз татарской молодежи «Азатлык» и руководство казанской мечети Аль-Ихлас организовали в Казани митинги протеста против массовых задержаний. Одновременно в Татарстане произошла еще одна история, связанная с «радикальным исламом». В ходе расследования покушения на главного муфтия была обнаружена группа мусульман, называющая себя «Катакомбой». В бункере в предместье Казани жили около 70 ее членов, среди них – 27 детей. Эта история вызвала огромный общественный резонанс – некоторые из этих детей никогда не видели солнечного света, а лидер «Катакомбы» 83-летний Фаизрахман Саттаров, по сообщениям, объявил свой дом, в котором и был построен этот бункер, «независимым исламским государством». Так что Владиславу Суркову придется иметь дело не только с теряющей свой авторитет Русской православной церковью, но и с процессом – как утверждают некоторые эксперты – роста «радикального ислама». В связи с этим важнейший вопрос – что такое «радикальный ислам», существует ли он, и если да, то насколько сильно его влияние. Эта тема «круглого стола», который провела моя коллега Ирина Лагунина; в нем приняли участие журналисты Радио Свобода/Свободная Европа Алсу Курмашева, Муртазали Дугричилов и Лема Чабаев.
Ирина Лагунина: Вначале давайте начнем с одной цитаты: «Преследование религиозных групп, нападение на мусульманских лидеров и рейд против катакомбной исламской церкви привлекли внимание к тому, что власти называют подъемом радикального ислама в Татарстане». Алсу, я процитировала начало вашей статьи на эту тему. Почему вы говорите о том, что «власти называют радикальным исламом»?
Ирина Лагунина: Лема, в Чечне как это отзывается, эта кампания? Я вообще не представляю, что в Чечне считается радикальным исламом – любой, кто противостоит Кадырову?
Ирина Лагунина: Я, кстати, против этого термина – это государственная религия Саудовской Аравии, ничего в ней радикального нет.
Ирина Лагунина: Лема, вы упомянули о том, что образование религиозное получали многие в той же Саудовской Аравии. Как сейчас воспринимаются люди, которые получили образование религиозное вне России, и откуда идут истоки – от религиозного духовенства местного или от светских властей?
Ирина Лагунина: Алсу, именно поэтому происходит такая кампанейщина в Татарстане?
Муртазали Дугричилов: Вопрос: а судьи кто?
Алсу Курмашева: Вот – а судьи кто? Поэтому тяжело сказать. Власть немножечко отстает в своих знаниях, такое впечатление, что власть не знает, что существуют социальные сети и Твиттер, когда народ и мир узнают моментально обо всем. Например, последняя новость: знаменитая мечеть и имам, который там работал, Юнусов как-то неожиданно исчез неделю назад, у него было противостояние с муфтием, и он уехал в запланированную стажировку в Лондон. Ему предъявлено обвинение по подозрению, что он работал по ложному диплому, который получил в аграрной академии. Если диплом был действительно ложный – это плохо, пусть он понесет наказание. Но почему эта система не работала немножко раньше, почему сейчас это делается? Закрыли мечеть в Казани, имам там тоже работал по ложному диплому. Зачем закрывать мечеть, там много прихожан, которые в последние месяца священного месяца Рамадан остались без места, куда они могут ходить, читать молитвы. Закрывается мечеть на ремонт, хотя власти говорят, что это плановый ремонт. Почему? Люди, которые туда ходят, говорят, что они не видят, что там надо что-то ремонтировать. Власть тем самым как-то берет себе тайм-аут: вот сейчас мы всех прикроем, подождем и подумаем. Тем временем будем выдавать в эфир следующие заявления.
Муртазали Дугричилов: Я думаю, что власти Татарстана повторяют ошибку властей Дагестана, допущенную в свое время принятием пресловутого закона о запрете ваххабизма и иной экстремистской деятельности.
Ирина Лагунина: Лема, это верно для Чечни?
Лема Чабаев: Что касается Чечни, вроде бы как бы да, чисто формально несколько устаканили ситуацию, в Чечне меньше появляется фамилий, которых давят, расстреливают и прочее. Но в Чечне, это, наверное, вообще уникальная территория для России в этом смысле, муфтий вечный, муфтий в позапрошлом году был объявлен вечным.
Ирина Лагунина: Кем объявлен?
Ирина Лагунина
Руководитель специальных проектов Русской службы Радио Свобода
Исламский радикализм: идеи, тенденции, организации
Россия — полинациональное и поликонфессиональное государство. Численность мусульман в России составляет около 20 млн. человек и имеет тенденцию к возрастанию. Нетерпимость к исламу, прослеживаемая в сентенциях ряда СМИ, способна бумерангом ударить по государству.
Для того чтобы предотвратить распространение исламофобии, необходимо конкретизировать, используемые как жупел понятия «фундаментализм», «исламизм», «ваххабизм» и др. В определении этих терминов заинтересовано все общество. О конфликтном потенциале использования неверных обозначений вышеназванных процессов заявляет российская, в том числе, мусульманская интеллигенция[2].
Что скрывается за феноменом фундаментализма? Очень часто забывают, что фундаментализм присущ многим религиозным группам, представляет собой идеализацию прошлого, стремление вернуться к временам «золотого века», к временам зарождения той или иной конфессии, по крайней мере, в одежде, обрядах, образе жизни; в этом контексте принято говорить об индуистском, христианском, иудейском и т.п. фундаментализме. Фундаментализм, по мнению некоторых экспертов, — прежде всего тип сознания, образ мыслей, идеология.
Исламский фундаментализм — стремление подражать раннему исламу, первым мусульманам и самому Пророку. В VII в. было создано исламское государство — Арабский халифат, в котором, по мнению мусульманских идеологов, огромную роль играл фактор социальной справедливости.
Принято считать, что фундаментализм появляется как реакция на усиление социальной несправедливости, диктатуру. Чаще всего он свойственен транзитивным обществам, находящимся в глубоком системном кризисе. Он являет собой форму недоверия политической или этнической элите.
В реалиях современной политической жизни России фундаментализм является нормальной реакцией. Мусульмане России, республик Северного Кавказа начали разочаровываться в политике Центра; она принесла лишь падение жизненного уровня, безработицу и экономический хаос. В этих условиях мусульмане хватаются за утопическую «исламскую альтернативу». Большинство из них мечтает о справедливом исламском государстве, шариате, но ничего не собирается делать для его создания. Это — мечтатели, «пассивные фундаменталисты».
Исламизм — практическая реализация идей фундаментализма, происходящая в политической сфере в форме легальной борьбы за установление исламского государства, введение норм шариата, хотя бы частичное. Исламизм — политическое течение, основанное на фундаментализме. Для достижения вышеозначенных целей создаются политические партии и движения, заявляющие о себе как о представителе интересов мусульман, участвующие в выборах. В выборах депутатов в Государственную Думу РФ участвовали Союз Мусульман России, движение «Нур». Их деятельность не несла разрушающего эффекта. Более того, деятельность исламистов в обществе, где есть мусульмане, также должна быть признана нормальной. Исламисты есть во всех странах, где существует ислам. И там, где им предоставляется возможность участвовать в политическом процессе на легальной основе, они не стремятся перейти к каким-либо неполитическим методам борьбы. Однако там, где на исламистов оказывали давление, они изменяли свои методы. Появлялся феномен исламского радикализма и терроризма. Попытка дезавуировать победу Фронта исламского спасения на выборах в парламент в Алжире в 1990 г. силами проправительственной армии завершилась все еще длящейся гражданской войной и террором исламистов, загнанных в подполье.
Исламский радикализм — это попытка захвата власти исламистами нелегитимным, чаще всего, вооруженным путем. Эта деятельность наносит ущерб стабильности политического строя страны, должна быть и преследуется правоохранительными органами, попадая под действие не только отечественных[3], но и международных[4] законов.
Выдающееся по своему значению влияние на радикализацию ислама во всем мире оказала Исламская революция 21-22 бахмана 1357 г. по солнечной хиджре (10-11 февраля 1979 г.) в Иране. Она показала впервые в современной истории возможность взятия в руки власти исламистами. И хотя между шиитским и суннитским направлениями в исламе стоят почти непреодолимые противоречия, иранскому примеру последовали Судан в 1985-86 гг. и Афганистан. Эти страны стали активно заниматься экспортом исламской революции, поддерживая мусульманские движения и организации по всему миру.
Среди государств, которые, так или иначе, способствуют возникновению и развитию фундаменталистских идей в странах, где проживают мусульмане, следует также назвать Саудовскую Аравию, Ливию, Пакистан, Турцию.
Ислам, который они пытаются насадить среди местного населения, при всем его кажущемся разнообразии имеет несколько базовых черт сходства, отличающих его от традиционного ислама, исторически укорененного на территории проживания мусульманских этносов. Они эти лежат в сфере идеологии; они были великолепно обобщены израильским аналитиком Эммануэлем Сиваном в статье «Радикальный ислам и терроризм»[5] и вкратце состоят в следующем:
1) ислам болен: он может быть уничтожен под воздействием западной культуры. Главный враг, распространяющий «западную отраву» — государство.
2) Вылечить ислам можно, лишь объединив сознательных мусульман против государства. На смену светскому режиму, покорному Западу должен прийти религиозный исламский.
В России радикальный ислам чаще всего известен под названием «ваххабизм». Слово это стало у нас нарицательным, любой фундаменталист получает ярлык — «ваххабит». О ваххабизме сказано много, но в обществе, все же отсутствует понимание этого явления.
Появление ваххабизма связано с деятельностью известного мусульманского богослова Мухаммада ибн Абд-аль-Ваххаба из Неджда (1703-1791 гг.), проповедовавшего строжайшее единобожие, очищение от нововведений и возврат к первоначальной чистоте ислама. По своему вероучению ваххабизм — разновидность ханбалитского мазхаба. Ранние ваххабиты отличались крайним фанатизмом и экстремизмом. Так в 1802 г. ими был разрушен святой для шиитов мавзолейный комплекс в Кербеле, поставленный на месте гибели имама Хуссейна, а в 1803 г. ваххабиты осквернили могилу Пророка только потому, что эти места своим существованием противоречили их собственному пониманию таухида (единобожия). Радикализм идей Мухаммада ибн Абд-аль-Ваххаба из Неджда был столь силен, а результаты их внедрения в мусульманскую практику столь разрушительны, что многие богословы XVIII-XIX вв. вспоминали один из хадисов (преданий о высказываниях и деятельности Пророка) из собрания аль-Бухари, который я приведу ниже:
По сообщению Ибн Умара Пророк (да пребудет над ним благословение и мир) сказал однажды: «О Аллах, благослови нас в нашей Сирии; о Аллах, благослови нас в нашем Йемене». Присутствующие же добавили: «И в нашем Неджде, о Посланник Аллаха!» Но он вновь сказал: «О Аллах, благослови нас в нашей Сирии; о Аллах, благослови нас в нашем Йемене». Присутствующие же добавили: «И в нашем Неджде, о Посланник Аллаха!». Ибн Умар сообщает, что в третий раз Пророк сказал: «Землетрясения и смуты там, и оттуда восстанет рог дьявола»[6].
Созданный для разрушения великой мусульманской державы — Османской империи, свой деструктивный потенциал ваххабизм сохранил и поныне.
Одной из особенностей ваххабистского учения является противопоставление себя классическому исламу, ярким проявлением духовных исканий которого является суфизм (тасаввуф).
Следует четко осознать, что суфизм никогда не представлял собой доктринальную систему или школу мысли — мазхаб. Напротив, суфизм — это набор приемов и практик, присущих различным школам исламского богословия, т.е. по сути — илм. А раз так, то вполне очевидно, что он не был известен под современным своим именем во времена Пророка или его сподвижников. Но это не делает суфизм менее значимым или, тем более, запретным; многие мусульманские практики (улум) обрели форму значительно позже.
Ваххабизм выступает против суфийских тарикатов, считая его богопротивным нововведением (бид’а).
В связи с этим, следовало бы рассмотреть вопрос о том, что такое бид’а в классическом истолковании. Общеизвестен хадис «Бойтесь дел, которые начинаются, ибо каждое новое дело — нововведение, каждое нововведение — уход от истины, а за каждый уход от истины — Ад».
Буквальное толкование этого хадиса до недавнего времени было не принято среди богословов. Так у имама аш-Шафии встречаем следующее определение: «Есть два вида новых дел (мухдасат). Один из них противоречит тексту Корана, Сунне или сообщениям о практике первых мусульман, или общему согласию авторитетных богословов (иджме). Это — уводящее в сторону нововведение (бид’ат далала). Второй же вид — сам по себе хорош и не включает в себя противоречие какому-либо из вышеперечисленных источников. Это — не запрещенное нововведение (бид’а гайр мазмума). Расширенное определение, данное аль-Иззом ибн Абд ас-Саламом, одним из величайших муджтахидов в истории ислама позволяет дополнить классификацию инноваций (выделение категорий обязательного (ваджиб), рекомендуемого (мандуб), разрешенного (мубах), нерекомендуемого (макрух) и запрещенного (харам)), принятую всеми мазхабами современности, за исключением захиритов и ваххабитов, основывающих вою веру на толковании ибн Таймийи об ошибочности и греховности любых нововведений.
Из вышеизложенного видно, что нео-ханбалитское течение отвергает сложившуюся традицию и не восходит к более ранним мусульманским практикам, которые, обычно служат примером для подражания.
Фундаментализм в современном мире представлен различными организациями и партиями. Их структура, очень внешне различная, может быть сведена к двум основным типам — традиционные харизматические партии, где руководство представлено одним лидером, которого беспрекословно слушаются все члены организации. Таковы — большинство т.н. ваххабттских групп в России. При лидере имеется совет (шура), выполняющий лишь консультативные функции. Эти партии сильны до тех пор, пока у власти — лидер. Его уход может вызвать развал самой организации или существенное изменение ее направленности.
Второй тип представлен партиями с коллективным типом лидерства[7]. Среди них — ливанская «Хезболла», афганский «Талибан» и др. Так «Хезболла» возглавляется Верховным Советом (Шура), который состоит из 17 членов. Шура обладает высочайшей властью в партии — законодательной, исполнительной, судебной, политической и военной. Принятие решений обеспечивается закрытым голосованием или открытым большинством голосов. В ее состав входят представители духовенства, полевые командиры. Духовным лидером партии с титулом «аль-Муршид ар-Рухи» является аятолла Шейх Фадлала, который не вмешивается в политические дела. Структура партии, подробно здесь не рассматриваемая, списана с пролетарских партий, прежде всего КПСС[8].
Такая структура обеспечивает большую стабильность партийной организации и идеологии.
[1] Малашенко А. Ислам в России. Заметки политолога. (С исламистами можно и нужно договариваться). // «Свободная мысль — XXI», октябрь 1999.
[2] См.: Варисов М.-З.В., Магомедова З.Г. О некоторых стереотипах массового сознания, их живучести и возможных последствиях. // Кавказ: проблемы культурно-цивилизационного развития. — Доклады Всероссийской научно-практической конференции. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2000. С. 175-181.; Малашенко А. Op. c.
[3] Федеральный закон РФ о борьбе с терроризмом. Принят Гос.Думой 3.07.1998. Одобрен Советом Федерации 9.07.1998. Подписан Президентом РФ 25.07.1998.
[4] Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма. Утверждена резолюцией 49/60 Генеральной Ассамблеи ООН от 9.12.1994. и др.
[6] Хадис аль-Бухари переведен мною из кн. J.Robson, Mishkat al-Masabih (Lahore, 1970), II, 1380.
[7] As’ad Abu Khalil. Hisbullah in Lebanon: ‘Islamisation of Leninist organizational principles’, Middle Eastern Studies, 27 July 1991, pp/ 396-397.
[8] Anizar Hamzeh. Lebanon’s Hizbullah: from Islamic revolution to parliamentary accommodation, Third World Quarterly, Vol. 14, No. 2, 1993.