история ходама что это
Как живет после 18 лет тюрьмы вдова Маурицио Гуччи, которая заказала его уничтожение
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Печальный финал красивой истории
Она появилась на свет в 1948 году и при рождении получила фамилию Мартинелли, по всей видимости, по отцу, хотя она его никогда не знала. Маленькая Патриция и её мать Сильвана Барбьери жили так бедно, что девочке часто приходилось ложиться спать голодной, а о красивых вещах она в то время могла только мечтать.
Ситуация изменилась, когда мама, служившая официанткой, познакомилась с Фердинандо Реджани. Он был гораздо старше, но при этом успел разбогатеть, занимаясь грузовыми перевозками. Он не только женился на матери-одиночке, но к тому же удочерил Патрицию. И девочка поняла: она больше никогда не станет бедствовать, чего бы это ей не стоило.
Впрочем, особых усилий очаровательной Патриции прилагать и не пришлось. Она успела окончить школу, потом поступила на курсы переводчиков, однако куда больше получения хорошего образования девушку привлекала перспектива пробиться в высшее общество. И вскоре она стал частой участницей светских вечеринок. Такая тактика очень быстро принесла свои плоды. Ей было 22 года, когда на одной из таких тусовок она познакомилась с наследником модной империи Маурицио Гуччи.
Он был высоким и неуклюжим, часто смущался и краснел и с первого же взгляда влюбился в миниатюрную красотку в ярко-красном платье. Надо сказать, что Патриция ответила Маурицио полной взаимностью. Он был нескладен, но весьма хорош собой, да и фамилия его располагала к более близкому знакомству. Мать девушки, узнав о том, кто оказывал дочери знаки внимания, тут же высказала свою активную поддержку, она была просто уверена: её дочь сможет покорить сердце самого завидного холостяка Италии.
А вот Родольфо Гуччи был вовсе не в восторге от перспективы обзавестись невесткой, известной своей любовью к светским тусовкам и весёлому времяпровождению. Впрочем, Маурицио отказался следовать наставлениям отца и женился на Патриции, дав ей свою фамилию. Родольфо по-прежнему высказывал своё недовольство выбором сына, однако подарил молодоженам шикарный пентхаус в Нью-Йорке, куда они переехали после свадьбы.
В семье на свет появились две дочери, и взаимоотношения пары казались безоблачными до 1985 года. К этому времени супруги уже жили в Милане и однажды Маурицио, отправившись в деловую поездку, прислал к супруге своего приятеля, который и передал Патриции слова мужа о том, что домой он больше не вернётся, и брак их прекратил своё существование.
Но брошенная жена категорически отказывалась давать супругу развод. Когда же он стал встречаться с Паолой Франчи и в 1994 году всё же развёлся с Патрицией, лишив её права носить его фамилию, последняя вознамерилась отомстить Маурицио. Её не устраивала ни её девичья фамилия, ни алименты, составлявшие 1,47 миллионов долларов в год. Для мести Патриция избрала самый жестокий способ – физическое устранение бывшего мужа. Он был застрелен наёмным убийцей 27 марта 1995 года.
Признание в любви
Лишь спустя три года после убийства было завершено расследование преступления, в результате которого Патриция Реджани была признана виновной в его организации и приговорена к 29 годам лишения свободы. Позднее суд принял во внимание перенесённую женщиной операцию по удалению опухоли и снизил срок до 26 лет, хотя сама преступница просила вовсе отменить ей наказание. Женщина не была готова 26 лет сидеть в тюрьме и даже пыталась покончить с собой, но её спасли.
Отбывать наказание «Чёрной вдове», как окрестили Патрицию Реджани средства массовой информации, пришлось в тюрьме Сан-Витторе, где для неё были созданы вполне лояльные условия. В отличие от всех других заключённых она могла держать в камере своего любимца хорька Бэмби, да ещё парочку вечнозелёных растений. Этой привилегии адвокаты добились для Патриции в 2005 году. А спустя шесть лет она могла бы выйти условно-досрочно на свободу, если бы дала своё согласие на исправительные работы. Однако бывшая светская львица сообщила своему адвокату, что не собирается начинать работать, ведь она и раньше этого никогда не делала.
И всё же она поступилась своими принципами и в 2014 году согласилась стать консультантом в ювелирной компании Bozart. А через два года она получила досрочное освобождение за примерное поведение и отсутствие нареканий во время отбывания всего срока наказания. Вместо 26 лет она отсидела 18, а сразу из Сан-Витторе она отправилась прямиком на шоппинг. Не могла же она начинать свою свободную жизнь без приличествующих случаю новых нарядов.
Впрочем, она вполне могла себе позволить приобрести новый и далеко не самый дешевый гардероб, ведь за время, пока она отбывала наказание, на её счет продолжали поступать довольно приличные суммы: рента от недвижимости бывшего мужа и компенсация за развод. В результате, выйдя из тюрьмы она располагала почти 17 миллионами фунтов стерлингов от всех этих выплат. Дочери, Алессандра и Аллегра, которые пользовались деньгами, по решению суда обязаны были возвратить их матери.
Кажется, именно это заставило их отказаться от любого общения с родительницей, но Патриция Реджани не склонна печалиться по этому поводу. После её освобождения они не слишком часто навещали свою мать, а о финансовой поддержке её и вовсе речь не шла. Обе наследницы давно замужем и живут в Швейцарии и, по словам Патриции, они не только не понимают её, но и не нашли нужным познакомить своих детей с родной бабушкой. Патриция даже жаловалась на то, что вынуждена одеваться в Zara, так как её доходы теперь далеки от тех, к которым она привыкла.
Неизвестно, работает ли сейчас Патриция Реджани, так как однажды она заявила журналистам, постоянно пытающимся взять у неё интервью: «Я не люблю компьютеры, они очень злые». Потом она добавила, что служба в Bozart не вызывает у неё никакого энтузиазма. Ещё несколько лет назад Чёрная вдова жила со своей очень пожилой матерью в таунхаусе в Милане. Да и сейчас её частенько можно увидеть прогуливающейся по центру города или совершающей покупки в магазинах. Сопровождает Патрицию во время таких «выходов в свет» её верный друг – попугай ара, сидящий на её плече.
Узнав о том, что Леди Гага будет играть её в фильме «Дом Гуччи», Патриция Реджани рассчитывала на приезд актрисы, однако последняя не собиралась общаться с убийцей Маурицио Гуччи, чем вызвала её негодование. Патриция обвинила Леди Гагу в отсутствии чуткости, уважения и здравого смысла.
Патриции Реджани скоро исполнится 73 года, и, по её словам, если бы у неё была возможность встретиться с Маурицио, она бы непременно сказала ему о том, что продолжает любить его, ведь он был самым важным человеком в её жизни. При этом она уверена: Маурицио Гуччи не смог бы ответить ей тем же. Наверняка, именно за свою попранную любовь она и отомстила бывшему мужу.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Сериал транслировался по средам и четвергам MBC в 21:00 KST с 17 июля по 26 сентября 2019 года, а Netflix транслировал сериал по всему миру.
СОДЕРЖАНИЕ
Синопсис
В сценарии переплетаются две сюжетные линии. Одно из них происходит в «наши дни» в начале 19 века в Чосон. Другой произошел двадцатью годами ранее (год белой лошади, 1810 год). К первому относятся легкомысленно, в духе скандала Сунгюнкван, с карикатурами, шутками, уловками, студенческими драками и т.д. жестокое подавление любого, кто осмелится возразить.
В настоящее время Ноксеодан
Во времена династии Чосон женщины объективировались и недооценивались. Но свободолюбивая леди Гу Хэ Рён достаточно смела, чтобы следовать своим собственным склонностям. В 26 лет она все еще не замужем, но сосредоточена на учебе и получении знаний, а также на защите тех, с кем обижают и обижают.
Двадцать лет назад Сораэвон
Здесь Мох-ва научился вакцинации и хирургии.
Последовала консервативная реакция, которую возглавил Мин Ик Пхён. Поддельное письмо короля, в котором якобы говорилось «пошлите еще священников и превратите Чосон в католическую страну», послужило «справедливым поводом» для резни. Среди редких беглецов были Доуон, новорожденный сын Ходама, и шестилетняя Хэ Рюнг, дочь Ёнана.
Сериал заканчивается через три года после «наших дней». Мин Ик-пхён и его доверенный король ушли, а Сораэвон восстановлен в должности. Принц И Цзинь правит троном. Доуон может на досуге жить за пределами Дворца, странствуя по миру, в то время как Хэ-рён становится полноправным членом Ёмунгвана. Принц И Рим (Довон) и Хэ Рён все еще в отношениях, но не женаты. Они находят время, чтобы путешествовать вместе.
Историческая достоверность
В сценарии используется большой набор заведомо исторических неточностей.
Цитата
«(Гу Хэ Рён). Даже если вы перережете мне горло, наши кисти не перестанут писать. Если я умру, мое место займет другой историк; если вы убьете этого историка, их место займет другой. Даже если вы убьете всех историков в этой стране и заберете всю бумагу и кисти, вы не сможете нас остановить. Из уст в уста, от учителя к ученику, от старшего к ребенку, история будет рассказана. В этом сила истины ».
Бросать
Главный
В выпуске Netflix во вступительной последовательности каждого эпизода выдвигаются следующие три персонажа:
По титрам было задействовано более двухсот актеров. В конце каждого эпизода сначала указывается повторяющийся набор из 34 актеров, за которым следует список, относящийся к эпизоду. Более того, корейские субтитры, встроенные в выпуск Netflix, приписывают каждое предложение соответствующему персонажу.
Люди вокруг Хэ-рюна
Королевский дом и двор
Люди из Управления королевских указов ( Емунгван )
Старейшины
Остальные три ученицы
Другие
Особые выступления
Производство
Сериал транслировался по средам и четвергам MBC в 21:00 KST с 17 июля по 26 сентября 2019 года, а Netflix транслировал сериал по всему миру.
СОДЕРЖАНИЕ
Синопсис
В сценарии переплетаются две сюжетные линии. Одно из них происходит в «наши дни» в начале 19 века в Чосон. Другой произошел двадцатью годами ранее (год белой лошади, 1810 год). К первому относятся легкомысленно, в духе скандала Сунгюнкван, с карикатурами, шутками, уловками, студенческими драками и т.д. жестокое подавление любого, кто осмелится возразить.
В настоящее время Ноксеодан
Во времена династии Чосон женщины объективировались и недооценивались. Но свободолюбивая леди Гу Хэ Рён достаточно смела, чтобы следовать своим собственным склонностям. В 26 лет она все еще не замужем, но сосредоточена на учебе и получении знаний, а также на защите тех, с кем обижают и обижают.
Двадцать лет назад Сораэвон
Здесь Мох-ва научился вакцинации и хирургии.
Последовала консервативная реакция, которую возглавил Мин Ик Пхён. Поддельное письмо короля, в котором якобы говорилось «пошлите еще священников и превратите Чосон в католическую страну», послужило «справедливым поводом» для резни. Среди редких беглецов были Доуон, новорожденный сын Ходама, и шестилетняя Хэ Рюнг, дочь Ёнана.
Сериал заканчивается через три года после «наших дней». Мин Ик-пхён и его доверенный король ушли, а Сораэвон восстановлен в должности. Принц И Цзинь правит троном. Доуон может на досуге жить за пределами Дворца, странствуя по миру, в то время как Хэ-рён становится полноправным членом Ёмунгвана. Принц И Рим (Довон) и Хэ Рён все еще в отношениях, но не женаты. Они находят время, чтобы путешествовать вместе.
Историческая достоверность
В сценарии используется большой набор заведомо исторических неточностей.
Цитата
«(Гу Хэ Рён). Даже если вы перережете мне горло, наши кисти не перестанут писать. Если я умру, мое место займет другой историк; если вы убьете этого историка, их место займет другой. Даже если вы убьете всех историков в этой стране и заберете всю бумагу и кисти, вы не сможете нас остановить. Из уст в уста, от учителя к ученику, от старшего к ребенку, история будет рассказана. В этом сила истины ».
Бросать
Главный
В выпуске Netflix во вступительной последовательности каждого эпизода выдвигаются следующие три персонажа:
По титрам было задействовано более двухсот актеров. В конце каждого эпизода сначала указывается повторяющийся набор из 34 актеров, за которым следует список, относящийся к эпизоду. Более того, корейские субтитры, встроенные в выпуск Netflix, приписывают каждое предложение соответствующему персонажу.
Люди вокруг Хэ-рюна
Королевский дом и двор
Люди из Управления королевских указов ( Емунгван )
Старейшины
Остальные три ученицы
Другие
Особые выступления
Производство
«Безумное было время» Как обычный дом попал на «самую жуткую картину» Америки
Почти 100 лет назад американский художник Грант Вуд закончил работу над картиной, которая стала символом страны на долгие годы. Две мрачные фигуры на фоне сельского дома покорили несколько поколений, хотя сначала «Американскую готику» на конкурсе в Чикагском институте искусств не оценили. Но в итоге она завоевала статус одной из самых узнаваемых американских картин XX века, а странное здание, изображенное Вудом, отложилось в памяти миллионов людей. Сегодня «Готику» нещадно превращают в мемы, хотя после ее создания появились тысячи других ярких образов. Коттедж с легендарной картины, его настоящие хозяева и жизнь после славы — в материале «Ленты.ру».
Доступное жилье
Скромный особняк начали строить в городе Элдоне, штат Айова, задолго до того, как его увидел и запечатлел Грант Вуд, — в 1881 году. Хозяин дома — Чарльз Диббл, железнодорожник и ветеран Гражданской войны, державший лошадей. Он и его супруга планировали возвести коттедж, чтобы поселиться в нем с восемью детьми. Для внешней отделки использовали сайдинг из белых досок — типичный для того времени прием. Уникальными стали лишь два готических окна и крутая крыша дома. Обе эти характеристики на картине Вуда предстали сильно гипертрофированными. На нижнем этаже коттеджа обустроили три комнаты и ванную, на верхнем — две спальни.
Фото: Jehjoyce / Wikimedia Commons
Никто точно не знает, почему Дибблы решили вставить готические окна на втором этаже — по одной из версий, они были куплены через каталог Sears, хотя формально эта торговая компания была образована лишь в 1893 году, то есть через десять лет после начала строительства особняка. Считается, что семья, возможно, хотела таким образом украсить свой дом — в то время сельская жизнь в Айове была непростой, и люди стремились хоть как-то ее разнообразить, добавить красок. Другая версия — Дибблы просто пали жертвами моды: в конце XIX века приветствовались экстравагантные детали в архитектуре даже самых простых зданий. Стоимость этих окон была относительно невысокой, полагают историки.
В канун нового века семья лишилась своего пристанища — Дибблы не справились с налоговой нагрузкой и переехали в Портленд, штат Орегон. Дом с тех пор несколько раз менял хозяев, а в 1917-м его купили Гидеон и Мэри Харт Джонсы. Они владели особняком до 1933-го, пристроили кухню и позволили Вуду использовать коттедж в качестве фона для «Американской готики».
Вообще в Айове много домов, похожих на знаменитый коттедж. В одном из них, например, родился президент Герберт Гувер. Небольшой особняк, расположенный в городке Уэст-Бранч, превратили в национальный музей. Почти единственное его отличие — отсутствие тех самых готических окон.
Сельская экзотика
Летом 1930 года Эдвард Роуэн, директор художественной галереи из Сидар-Рапидс (второго по величине города Айовы), внезапно загорелся идеей продвижения культуры в сельской местности. Его целью стал Элдон, там он тоже открыл галерею искусств и библиотеку и запустил курсы рисования. Вслед за Роуэном в городок приехал и Грант Вуд — он якобы был в некотором долгу перед галеристом и не страшился провинции, так как сам родился в небольшом поселении Анамоса, также расположенном в Айове.
В августе молодой художник из Элдона, Джон Шарп, возил Вуда по городу в поисках вдохновения. Именно тогда автор «Американской готики», предположительно, впервые сделал набросок дома, построенного Дибблами, на обычном почтовом конверте — по крайней мере эту версию выдвинул брат Шарпа в 1973 году. Вуд счел дом не красивым, но очаровательным. По утверждению биографа художника Даррелла Гарвуда, он назвал коттедж «формой структурного абсурда» — окна в готическом стиле, по его мнению, крайне странно выглядели в столь хлипком каркасном доме.
Набросок «Американской готики», сделанный Грантом Вудом
Изображение: Estate of Grant Wood / VAGA, New York
Уже на следующий день Вуд, заручившись разрешением владельцев, сделал набросок особняка с переднего двора. Крышу он сразу изобразил более покатой, окно — более вытянутым, чем в реальности. Впоследствии художник вернулся в Сидар-Рапидс. Работу на месте он не закончил, но попросил сфотографировать понравившийся дом в Элдоне, чтобы создать свой знаменитый шедевр в том же 1930-м.
Спасти икону
Спустя десятилетия «Американская готика» стала своего рода иконой, но дом, с которого началась ее история, оставался обычной частной резиденцией. В 1942 году Джонсы утратили право собственности на коттедж, и он перешел во владение семьи Селдона Смита. Сохранить особняк еще в 1945-м призывала Нэн Вуд — сестра Гранта Вуда, позировавшая для «Американской готики» (второй моделью стал Байрон Маккиби, стоматолог Вудов). В 1960-м, когда дом начал постепенно чахнуть, его посетил историк и архитектор Уильям Вагнер. Он предложил ни в коем случае не отбирать у Айовы культовый особняк — нужно оставить его на прежнем месте, заявил Вагнер, а на заброшенном участке напротив разместить парковку и площадку для пикников.
В начале 1970-х унаследовавший дом Карл Смит в переписке с влиятельными предпринимателями из Элдона указал, что хотел бы отремонтировать коттедж и обеспечить ему защиту от вандалов. Но лидеры местного сообщества настаивали на присвоении дому статуса памятника истории. На протяжении десятилетия особняк оставался фактически заброшенным, и только в конце 80-х владелец задумался о передаче дома государству.
Он своими силами отремонтировал коттедж в 1974-м, после того как его все же внесли в Национальный реестр исторических мест: смонтировал ванную комнату, провел электричество, восстановил окна и обои. Местные власти надеялись, что недвижимый герой «Американской готики» привлечет до 100 тысяч туристов в год. В 1991 году дом передали в собственность Государственного исторического общества Айовы, и жители Элдона едва его не потеряли — чиновники захотели переместить коттедж в окрестности другого города в Айове — Де-Мойна, но местные отстояли достопримечательность.
Сегодня дом-музей принимает около 15 тысяч посетителей в год, не считая туристов, которые просто фотографируются на фоне здания. Гостям предлагают фартуки и пиджаки, похожие на те, которые носили модели оригинальной картины. Рядом возвели музейный комплекс. Ежегодно в июне в Элдоне проводят фестиваль «Дни готики» — праздник, чествующий живопись и сельскую жизнь Элдона 1930-х. Время, когда легендарному дому грозили забвение и гибель, ушло безвозвратно.
«Безумное было время»
Пожить в доме-легенде удалось немногим — сначала он пустовал из-за нерешительности владельцев, потом стал музеем. Но американской писательнице и журналистке Бет Говард удалось провести в нем целых четыре года — в тот недолгий промежуток времени, когда штат просто сдавал особняк в аренду. Сначала в нем жили сотрудники почты, потом местный учитель, с 2010-го по 2014 год — госпожа Говард. Свой опыт она описала в статье для The New York Times, назвав его безумным.
По словам журналистки, она выросла всего в 24 километрах от знаменитого коттеджа, но даже не знала о его существовании, а автором картины «Американская готика» считала другого известного художника — Нормана Роквелла (его картина «Застольная молитва» в 2013-м была продана на аукционе за 46 миллионов долларов). «Я рассмеялась, увидев его. Он был именно таким, каким его изобразил Грант Вуд: мазки кисти уловили каждую из мельчайших деталей «второго по узнаваемости Белого дома в мире», — написала Говард. — Это был идеальный крошечный домик на 700 квадратных футах (65 квадратных метрах — прим. «Ленты.ру»), похожий на пляжный коттедж с видом на кукурузное поле вместо океана».
Говард зашла в построенный рядом информационно-туристический центр, где ей сказали, что дом сдается в аренду. При этом стоимость оказалась смехотворной — 250 долларов в месяц — примерно столько же журналистка платила за небольшой личный склад в Портленде. «Я решила, что хочу поселиться в этом доме в сельской местности и воплотила свою фантазию в жизнь», — пояснила она.
Но сельской идиллии в итоге не вышло: на новом месте Говард поджидали испытания разной степени необычности. Знаменитые готические окна, например, оказались огромными. Одно из них не открывалось вовсе, другое — с трудом: съемщице всякий раз приходилось пользоваться стремянкой. «В конце концов я привыкла к тому, что меня регулярно будили среди ночи громко смеявшиеся туристы, желавшие сфотографироваться на фоне дома и нещадно светившие своими фонариками, — жаловалась журналистка. — Иногда я тоже включала свет, чтобы припугнуть их — никто не ожидал, что там кто-то живет».
Днем к коттеджу приезжали толпы гостей — все они непременно позировали для фото, некоторые заглядывали в окна. Они одевались в одежду, предоставленную музейным центром, но этого было мало: многие привозили собственный реквизит, например, мотоцикл Harley Davidson.
Некоторые туристы, по словам Говард, не стеснялись заходить внутрь, если она случайно оставляла дверь незапертой. Именно из-за этих неудобств арендная плата была столь низкой. И именно поэтому в договоре аренды был специальный пункт, обязывающий съемщицу всегда быть предельно вежливой с посетителями.
Помимо вышеописанного, Говард досаждали гвозди, то и дело вылетавшие из старого пола, молнии, предупреждения о торнадо, свистящие трубы и — самое страшное — бычьи змеи длиной почти до 1,8 метра, которые обитали в труднодоступных уголках дома. Порой журналистка сталкивалась с ними в ванной и в подвале. Эти змеи неядовитые, и законы штата Айова запрещают убивать их.
«Я бы хотела снова вернуться в дом из «Американской готики», но его больше не сдают в аренду как частную резиденцию. Хорошо, что туда пускают посетителей и что его можно снять для проведения мероприятия», — написала Говард, добавив, что в 2015 году она вернулась в родную Айову, поселившись в «более сельском и свободном от змей» доме.
Идеальная мишень
«Американская готика» тем временем превратилась в идеальную мишень для шуток, стала одной из самых пародируемых картин мира. Юмористические шедевры, созданные по мотивам творения Гранта Вуда, невозможно сосчитать. Но чаще всего художники из сети трансформируют не дом, а главных героев картины — фермера и его дочь. Первой пародией (и одной из немногих социально значимых) стал, предположительно, снимок, сделанный в 1942 году знаменитым американским фотографом Гордоном Парксом.