история о брате что выслушивает жалобы старшей сестры
Старший брат
Мой брат Володя – Вовка – был старше меня на шесть лет. Высокий спортивный парень с обаятельной открытой улыбкой и прозрачными радужными серо-голубыми чудесными глазами. В-общем, Вовка, как говорила одна наша соседка, был «уж больно красивый». А еще у него было потрясающее чувство юмора, и одной фразой он мог «сразить наповал» и рассмешить любого. Или, приподняв бровь, хитро сощурить глаз и по-заговорщицки, тихо рассказать какую-нибудь удивительную историю, от которой захватывало дух. А жизнь у Вовки была интересная: школа, любимые книги, спидвей, хоккей, бокс, походы… Увлекательных событий и необыкновенных историй у него было много, и рядом с ним всегда было очень интересно. К тому же для любой девочки старший брат – это повод для особой гордости, и потому в детстве я не только хвасталась, что у меня есть старший брат, но и не отходила от Вовки ни на шаг.
Правда, было еще одно обстоятельство моей горячей любви к нему. Папа у нас умер рано, и поэтому Вовка был мне не только старшим братом, но еще и заменял отца.
Главными чертами Вовкиного характера были доброта и справедливость. Был он искренним и совершенно бесхитростным: абсолютно не умел лгать, лицемерить или делать подлости. А кроме того, был он отчаянно смелым и бесстрашным. В школе, в старших классах, учился вместе с ним один парень. Он был из тех ребят, которые с юных лет хорошо понимают, что такое личная выгода и хитрость. Его недолюбливали, но побаивались. Как-то раз этот парень донес на ребят о каких-то их мальчишеских проказах, а мой брат узнал о его фискальстве. Очень хорошо помню, как он возмущенно кричал: «Как он мог? Ведь это же предательство! Это же подло! Подло!» И на другой день, несмотря на то, что парень этот был сыном завуча школы, Вовка ему накостылял. За что потом чуть не вылетел из школы.
Был он еще и очень щедрым. Никогда ничего не жалел, отдавал последнее и никогда не думал, что останется для него самого. Жили мы небогато. Мама, чтобы прокормить и поднять нас на ноги, много работала, но все равно хватало только на самое необходимое. И Вовка, чтобы сделать мне подарок на день рождения, втайне где-то подрабатывал несколько месяцев. Ночью, в канун праздника, он тихонечко положил подарок ко мне в комнату, а утром, когда я увидела свою «заветную мечту» и кинулась к Вовке – благодарить, он сделал удивленное лицо и сказал, что понятия не имеет, о чем идет речь. Правда, уже через минуту не выдержал и счастливо засмеялся, глядя на то, как я прыгала и вопила от восторга. Устраивать сюрпризы и делать подарки Вовка любил.
За его характер, за отвагу, за его горячее сердце многие девушки и девочки из нашей школы были влюблены в него, а некоторые приходили под наши окна, к подъезду – с надеждой с ним встретиться. И даже пытались подружиться со мной, чтобы быть к нему поближе. Но я всех этих девичьих восторгов по поводу его красоты и «особенности» не понимала и не разделяла. Брат, конечно, был самый лучший, но он был просто брат. Родной и хороший человек, тот, на кого можно положиться и кому можно довериться. И так считала не только я. Многие ребята знали его и уважали, и когда наступили «лихие» 1990-е, его имя не раз спасало меня. Стоило только назвать его фамилию и сказать, что я его сестра, как меня те же самые ребята, которые собирались обидеть, провожали под охраной до дома, «чтобы другие не обидели». Благодаря нашему родству много раз я выходила «сухой из воды», так что не только сам Вовка, но и имя его было для меня «охранной грамотой», надежным тылом и защитой.
Но с Вовкой случилась беда.
Такое приобщение к «взрослой жизни» пришлось по душе. Сначала брат «баловался травой», потом начались «опыты» похуже
Были периоды в его жизни, когда он пытался «завязать» и вырвать из души эту убийственную страсть. Сбежать от нее, уехать. Какое-то время он жил в глухой деревне, подальше от дружков и страшной черной наркотической воронки. Жил, работал. Переезжал и в другие места. И хотя мой брат был человеком сильным, но справиться с этой болезнью, с этим жестоким врагом он был не в состоянии. Да и что он мог в этой неравной борьбе? Один, без испрошенной помощи свыше. Один против Врага. Он «перекумаривал», снижал дозу, пристегивал себя наручниками к батарее, корчился в ломках, бросал. Но проходило время, и снова костлявая рука смертельного амока манила его за собой. Никому из нас тогда не хватило ума, а главное – веры найти единственно правильный, единственно спасительный выход из этой ситуации: обратиться за помощью к Тому, Кто мог помочь, Кто хотел Володю спасти, – к Богу.
Молилась о нем все эти годы лишь наша бабушка
Мама сначала пыталась спасти его сама, своими силами. Беседами, уговорами, вразумлениями, слезами, рыданиями. Но всё было бесполезно. Я же для него была маленькая, не в счет, кто меня слушал? А кроме того, в том, что ему можно помочь, я разуверилась через несколько лет надежд на исцеление. А потом я уже и не думала, как ему помочь, а думала о себе, о том, что старший брат меня подвел, перестал быть сильным, перестал быть моей опорой, гордостью. Он стал моим стыдом и ужасом, стал наркоманом, заключенным. Возненавидев его за мою горечь разочарования и за страдания матери, я не желала больше ничего о нем слышать. Не хотела его знать. Родные продолжали его крепко любить, но они были далеко, и у каждого была своя жизнь. Молилась о нем все эти годы лишь наша бабушка. И только в последние несколько лет, поняв, что помощи, кроме как от Бога, ждать больше неоткуда, за него начала молиться и мама. Так прошло почти 20 лет.
В декабре 2004 года мой брат попал в больницу. Спасаясь от милицейской облавы, он спрыгнул на дерево с третьего этажа и, не удержавшись на нем, рухнул на землю. Многочисленные переломы, отбитая селезенка и легкие. Но страшнее всего то, что, пока его везли в больницу, он впал в кому. Вот тут-то мы все и начали молиться, вся наша большая семья. Молиться и просить помощи у Бога, просить жизни для раба Божиего Владимира. И Господь услышал наши молитвы.
Он медленно рассказывал, как к нему приходил Господь. Как стоял у его больничной кровати. Стоял, смотрел и молчал
Через несколько дней Володя пришел в себя. Первое, что он сказал: «Я видел Бога». Когда мы разговаривали с ним по телефону, голос у него был едва слышный, сиплый и неровный. От дыхательной трубки, которую вставляли в трахеи, было ободрано горло. Но хоть и трудно ему было говорить, чувствовалось, что брату очень важно поделиться случившимся. Он медленно подбирал слова и рассказывал, как к нему приходил Господь. Как стоял у его больничной кровати. Стоял, смотрел и молчал. И как явственно и взаправду Володя видел всё это. И было ясно, что от этой Встречи в душе моего брата произошел переворот. Вовка говорил, что на этот раз он знает, как нужно бороться, что в миру он больше жить не будет и уйдет в монастырь, уйдет к Богу. Но пока нужно было лечиться. При падении он сломал шейку бедра. Сломаны были ребра, отбиты легкие, и поэтому он лежал почти весь в гипсе. Но все боли и мучения брат сносил очень терпеливо. Ни слова раздражения, упрека или укора. Со всеми он общался радостно, ласково и как бы утешая. Мне он говорил: «Сестра, я здесь как на курорте. Все ухаживают за мной. Я лежу здесь, как царь». А мама в то же самое время рассказывала мне, что заживает все очень плохо, начались пролежни, а открытая рана на бедре соприкасается с гипсом и доставляет ему невыносимые страдания. Но Вова всё терпел.
Однажды мы с ним говорили по телефону, и у меня вырвалось: «Брат, много было между нами всего. Ты прости меня за всё, прости. И я тебя прощаю, ты только живи. Очень тебя прошу: живи!» Но он грустно ответил мне: «Ты-то меня прощаешь, да вот сам себя я никак простить не могу!»
Прошло уже больше 10 лет с тех пор, как его не стало, но нет моей душе покоя. Потому что я не знаю, где он сейчас. В каком месте находится его душа, прощен ли он? Если вы прочтете этот рассказ и если вы человек верующий, прошу вас, воздохните о нем. Помолитесь о том, чтобы Господь простил его и упокоил в селениях праведных. Ведь брат мой так много страдал и так мужественно боролся. И он был хорошим и добрым человеком, мой любимый, мой дорогой старший брат Володя.
Старшие дети – о младших приемных братьях и сестрах: «Мамина любовь стала еще сильнее»
Читайте также
Делить неделимое
Жанна Никулина: «Видеоанкета соединила меня с будущими детьми»
Чего вы боитесь? 12 страхов приемных родителей
Ольга Кучерова: «Страшно подумать, что этих детей мог забрать кто-то другой»
«Они даже дружат очень громко»
«Вы, правда, верите, что все дети из детдомов — от алкоголичек и наркоманок?»
Приемные родители нередко берут в семью сразу несколько детей. Что в этот момент чувствуют кровные и старшие приемные дети? О чем думают, когда узнают, что в семье появится новый ребенок? Чего они боятся, как складываются их отношения с приемными братьями и сестрами? Об этом они доверительно рассказали корреспонденту фонда «Измени одну жизнь», а психолог Мария Капилина дала профессиональные советы приемным папам и мамам.
Старшие дети боятся, что с появлением младших братьев или сестер родители будут любить их меньше. Фото — рождениедлядвоих.рф
— Как и когда в вашей семье появился новый ребенок? Были ли у тебя в связи с этим какие-то страхи?
Сергей 12 лет: «Это был день рождения старшего брата. Мама ушла в опеку и там ей сказали, что есть Ваня, от которого отказался отец. Сказали, что если его никто не заберет, он поедет в детский дом. Я всегда хотел иметь младшего брата, и когда меня спросили, готов ли я к этому, то сразу сказал: «Да». Первый раз Ваню я увидел в больнице. Мне стало его жаль, потому что он был один, никому не нужен, но я боялся, что теперь мне достанется меньше любви».
Даша, 16 лет: «Мы жили с Гошей в одном детском доме, но особо не общались. Когда Диана (приемная мама) приезжала забирать меня на выходные, он тоже стал выходить к ней на встречу. Постепенно мы подружились. Диана меня забрала, а Гоше помогла найти семью. Он приезжал к нам в гости, стал нашим другом. Потом у него начались проблемы, и встал вопрос о том, чтобы забрать Гошу к нам. Я сказала: «Или он — или я». Не могу объяснить, чего я боялась. Что внимания не будет? Или это гордость была? Сложно сказать. Но я думаю, такой страх бывает у всех».
Даниил 14 лет: «Мама всегда говорила, что хочет взять девочку. И когда она сказала об этом, я был готов и не удивился. Когда я первый раз увидел Каришу, то подумал, что она очень маленькая и ничего не умеет. Ей было 3 года, но она не могла даже сказать «Привет». Кариша очень много плакала, ее надо было постоянно кормить, мыть, переодевать. Маме приходилось все время носить ее на руках. Я подумал, что мама теперь не сможет делать со мной уроки».
Арсений 21 год: «В честь своего дня рождения мама собиралась лететь отдыхать, но так вышло, что она полетела знакомиться с будущей дочкой. А мы, пока ее не было, делали в комнате «нежно — розовый ремонт». Первый раз мы увиделись с сестрой в аэропорту. Было много смешанных чувств. Я не был против нового члена семьи, но все же это настораживало. Как такового страха в том, что внимания будет меньше, не было. На тот момент оно уже и не особо требовалось, я много времени проводил вне дома».
Любви хватает на всех. Фото — chickabiddy.ru
— Как вы привыкали друг к другу?
Даниил, 14 лет: «Карина вела себя очень плохо, она очень много кричала, разбрасывала еду, портила наши вещи и дралась. Карина хватала мои тетради и смеялась. Чтобы я мог отдохнуть или что-то поучить, я закрывался в своей комнате. Папа сделал высокие полки, куда мы начали убирать школьные принадлежности. За столом с Каришей есть было невозможно, она плевала в нас и переворачивала тарелки. Мама начала кормить ее отдельно, в детском стульчике. Тогда мы смогли спокойно сидеть за столом».
Сергей, 12 лет: «Ваня вел себя хорошо. Перед тем как войти в квартиру, вытирал ноги, сразу же шел мыть руки. Он меня вообще не трогал, это я его все время поддевал. Когда мама разговаривала с Ваней, я ревновал, иногда заходил к ним в комнату и задавал всякие дурацкие вопросы. Первое время я с ним не ладил, мы ябедничали друг на друга».
Даша, 16 лет: «В первые два месяца Гоша стеснялся, как и все, но потом освоился. Сначала мы ссорились, спорили о чем-то, мстили друг другу. Но сейчас я даже уже не вспомню из-за чего».
Арсений, 21 год: «Конфликтов у нас вроде и не было. Иногда она, конечно, не слушалась, но мы находили компромисс. Моментов «протеста» с моей стороны никогда не возникало. Наоборот, я даже был рад, что меня лишний раз не трогают».
— Что происходит сейчас, какие у вас отношения?
Даша, 16 лет: «Мы прижились, у нас хорошие братско-сестринские отношения. В нашей семье четверо детей, и внимания достаточно всем. Я думаю, это очень хорошо, что у меня есть брат. Когда есть трудности, немногие могут выговориться родителям. Нужен тот, кто поддержит, кто будет ближе к твоему возрасту, к твоим проблемам. Когда есть брат, очень удобно. Он рассказывает свои истории, ты ему свои, вы делитесь опытом и помогаете друг другу».
Арсений, 21 год: «Общий язык мы нашли на удивление быстро. Оба, как оказалось, люди творческие. По сей день я снабжаю ее всякими интересными приспособлениями и скетчбуками. Когда есть кто-то еще — это веселее. Но вопрос личного пространства никто не отменял».
Даниил, 14 лет: «Маме я никогда не говорил, чтобы она вернула сестру обратно, хотя видел, как ей тяжело. Я понимал, что Карина очень сильно болеет и без мамы ничего не умеет. В детском доме она не смогла бы жить. Я же знаю как там. Хоть я и здоров, но там мне было плохо, и я хотел домой. Просто сначала мне было сложно принять сестру такой, а сейчас я привык и не вижу в ней ничего особенного. Для Карины нужно много внимания, я это понимаю и не ревную. Любви хватает на всех. Я научился кормить Каришу, а еще я читаю ей книжки и учу играть в планшет. Одному мне было бы скучно, я рад, что у нас большая семья».
Сергей, 12 лет: «Я боялся, что мне достанется меньше любви, но оказалось, что с приходом Вани, мама стала любить нас всех вместе и по отдельности. И эта любовь стала еще сильней. Я считаю, что очень хорошо, что Ваня живет у нас. Он приносит нам счастье».
— Какой характер у твоего младшего брата (сестренки), кем на твой взгляд, он (она) станет в будущем?
Сергей, 12 лет: «Ваня — хороший и добрый, всегда помогает, как может, часто улыбается. Думаю, Ваня вырастет порядочным и образованным человеком. У него есть для этого все качества. Почти».
Арсений, 21 год: «Она довольно хитрая, эмоциональная, нежная, любит лошадок и всякие необычные вещицы. В этом, мы наверно даже похожи. Только к лошадям я симпатии не испытываю. У нее есть все шансы стать прекрасной девушкой. Уже сейчас многие мои подруги восхищаются ее талантами, характером и красотой. Она мечтает стать иппотерапевтом. Но лично я считаю, что из нее вышел бы прекрасный художник или танцовщица».
Даша, 16 лет: «У нас с Гошей много общих черт. Мы оба общительные, позитивные, активные, вспыльчивые. Гоша учится в педагогическом колледже, и я думаю, если он сейчас возьмется за ум в плане учебы, то станет хорошим, веселым учителем, который будет нравиться детям. А еще, мне кажется, что для его характера очень важно научиться сначала разбираться в ситуации, а потом уже делать выводы».
Даниил, 14 лет: « Характер у Кариши — когда как, но в основном, она веселая и активная. Я думаю, что Карина вырастет хорошей и доброй. Карише надо перестать драться и научиться себя вести, я думаю, она подрастет и начнет все понимать. Даже не знаю, кем она будет, пока она ничем таким не интересуется, но любит командовать. Наверное, если выздоровеет, то будет директором школы».
«Дети должны жить дома. Дома всем лучше, даже если сначала могут быть какие — то проблемы». Фото — рождениедлядвоих.рф
— Как ты отнесешься к тому, что если в семье появится еще один приемный ребенок?
Сергей, 12 лет: «Я считаю, что нужно забирать детей, потому что детские дома, приюты и интернаты – это самое худшее место для ребенка. Ребенок должен получать любовь, а в детском доме любви нет. Если честно, я бы хотел маленькую сестренку, потому что я обожаю маленьких детей».
Даша, 16 лет: «Я бы хотела, чтобы в семье появился новый ребенок, но я бы подождала 2-3 года. Скоро старшим подросткам исполнится по 18 лет, они начнут жить своей жизнью и будет больше пространства. Но мне кажется, для родителей очень тяжело, когда старшие выходят во взрослую жизнь и в это время в семье появляется новый ребенок».
Арсений, 21 год: «В нашей семье новые дети уже появились. И не один».
Даниил, 12 лет: «Дети должны жить дома. Дома всем лучше, даже если сначала могут быть какие — то проблемы. Я очень благодарен за то, что меня забрали, я даже не знаю, что было бы со мной сейчас. Если мама с папой захотят, то пусть берут еще, но, наверное, не маленьких, а то маме будет тяжело».
Комментарий эксперта
Мария Пичугина (Капилина), детский психолог, специалист по работе с приемными семьями:
«Появление детей в семье — вопрос родительский. Конечно, мнение детей важно, но вряд ли стоит передавать ребенку ответственность, давая понять, что его голос в этом вопросе — решающий. Хочет ли человек иметь в своей семье детей и сколько — он будет решать самостоятельно, когда вырастет. Одно дело, когда ребенок хочет завести собаку, а другое — появление братика или сестренки. Родителям важно понимать, что для них — это вопрос, а для ребенка — это факт и тема отношения к этому факту. Вот в этом отношении к факту, в его переживании, ребенку помощь родителей необходима.
Очень большое значение имеют отношения, которые сложились у ребенка с родителями. Если в семье царит взаимопонимание и тепло, если это семья с гармоничным и понятным устроением, то вряд ли в ней появление нового человека станет «катаклизмом, несовместимым с жизнью». Но любые изменения — это всегда стресс, и период адаптации к изменениям потребует терпения и усилий от всех членов семьи.
Некоторые дети прямо просят родителей: «Пусть у меня будет братик или сестричка!». Конечно, они не представляют себе, что может означать появление нового человека в семье. Они просто хотят друга, товарища по играм. Но, оказавшись в ситуации совместной жизни, дети довольно быстро понимают, что все не так. Они сталкиваются и с особенностями характера брата/сестры, и с разницей интересов, и с конкуренцией за внимание родителей.
Например, ребенок приходит к маме, хочет с ней поговорить, а она отвечает: «Не сейчас, я сначала позабочусь о Ванечке». Возникает тема ревности. Ребенок думает: «Ладно, что мама с ним, но то, что она с ним, когда это действительно нужно мне! И теперь я не могу это получить!» Ему приходится делиться тем, что ему необходимо — вниманием и любовью родителей. А это чувствительный вопрос. Он может огорчать и пугать ребенка. У него может появиться чувство, что родители его разлюбили.
Важно дать ребенку понять, что отношения надо строить. Фото — fotocop.ru.
Тут очень много зависит от родителей, от того, как они познакомят своего ребенка с мыслью о том, что в их семье появится кто-то еще. Нужно обрисовать ребенку эту ситуацию как можно подробнее. Рассказать, что это будет значить для ваших отношений. Рассказать, почему вы хотите это сделать, рассказать о своих чувствах. Если это ребенок приемный, то почему вы решили взять именно его. Рассказать, что происходит с детьми в детском доме. Что они переживают жизненную катастрофу, сказать, что вы хотите ему помочь. Что у детей бывает разный характер, они по-разному ведут себя и у них другой жизненный опыт.
Очевидно, что это будет не однократный разговор, а несколько распределенных во времени бесед. И не только о том, что хотят сообщить родители, но и о том, что хотел бы спросить ребенок, о его чувствах и сомнениях. Можно обсудить, как может измениться ваша жизнь, что у родителей появятся новые обязанности, и они меньше времени будут проводить друг с другом и «старшим» ребенком. Но самое главное, что это не означает, что изменятся ваши чувства по отношению друг к другу. Ребенку можно сказать: «Ты мой любимый сыночек или дочка, и если даже у меня будет мало времени, я все равно буду находить возможность побыть с тобой». Очень важно установить фиксированное время, которое мама во что бы то ни стало, будет проводить с ребенком. Нужно чтобы ребенок знал, что у вас есть, например, полчаса в день, но вы их тратите только на него. Что есть время, которое регулярно, независимо от погоды и обстоятельств, мама ему уделит всегда. Это дает ребенку ощущение стабильности.
Если в семье есть какой-то милый ритуал, например, когда мама по утрам будит ребенка, целует его или тормошит. Если ребенок маленький — берет на ручки. Если постарше — щекочет, напевает ему что-то или включает мультики — очень важно, чтобы она продолжала это делать. Если она всегда завтракала вместе с ребенком, но сейчас нет возможности посидеть вместе, можно просто накрыть на стол, приготовить, усадить его. Ваша задача максимально сохранить формы любви и заботы, которые были приняты в семье.
Ребенку можно сказать: «Я понимаю, что тебе не очень просто, но мы справимся. Ведь когда у нас появился ты, папе тоже было непросто привыкнуть. Начались изменения в жизни, было нелегко, но папа это пережил, и мы тебя любим». Важно дать ребенку понять, что отношения надо строить. Что они только начинаются с любви, а дальше над ними нужно работать и выращивать, как мы выращиваем растения. А еще ребенку очень важно знать, что он всегда сможет поделиться своими чувствами. Что вы всегда поддержите его и в трудной ситуации не бросите одного.
Если в семье началось жестокое обращение со стороны нового члена семьи — с этим мириться нельзя. Одно дело, когда дети не могут между собой договориться, есть трудности в общении, присутствует ревность, соперничество — это частичный дискомфорт, с которым можно справляться. Но если есть жестокое обращение, если агрессия целенаправленная и осознанная, то жизнь и здоровье нужно защищать. Самое главное — это правильно оценить. Имеем ли мы дело с разовой манифестацией или с действительной жестокостью и проявлениями насилия. Проблема в том, что приемный ребенок мог иметь в собственной жизни опыт жестокого обращения, и теперь реализует его в новых условиях. В таких случаях стоит привлечь специалистов для оценки происходящего и способов исправления ситуации.
Это также и в отношении животных. Животные не созданы для того, чтобы над ними издевались. Но когда мы разбираемся с проявлениями детской жестокости, необходимо учитывать целый ряд факторов: возраст ребенка и его интеллектуальные возможности, состояние здоровья физического и психического, принимал ли ребенок какие-то препараты, травмирующий опыт и пр. Родителям очень важно знать жизненную историю ребенка, его травмы и особенности характера. В том числе очень полезно соблюсти процедуру знакомства. Когда родители посещают ребенка в детском доме, а потом ребенок ездит к вам в гости. За это время вы можете познакомиться, присмотреться и приспособиться к особенностям друг друга.
Если родители к вопросу принятия приемного ребенка пытаются подойти с позиции: «Выберем такого ребенка, чтобы с ним не было проблем» — это ловушка. Они начинают выбирать возраст ребенка, пол. Думать с кем будет легче, с отказниками или с теми, кто жил в семье. Взять им интеллектуально сохранного или отстающего в развитии, но доброго… Но те или иные проблемы возникнут все равно! Вопросы возникают, и приспосабливаться к новому всегда затруднительно. Нормальная совместная жизнь зависит не только от особенностей ребенка, но и, прежде всего, от позиции родителей.
Если родители постараются как можно больше узнать про то, что переживают дети, которые расстаются с кровными семьями, про работу специалистов, помогающих ребенку пережить его потери и негативный опыт, про адаптацию ребенка в приемной семье — это поможет сформировать более реалистичный взгляд на проблемы приемных детей. Стоит познакомиться с опытом приемных родителей на форумах и пройти ШПР, чтобы понять свои сильные и слабые стороны, как воспитателя.
Когда родители стараются повысить собственную компетентность, они начинают смотреть на ситуацию не как на проблему, от которой нужно убежать, а смотреть на нее, как на задачу, с которой надо познакомиться и решить. Кроме того, «социальная сеть», знакомства с другими людьми, действующими с вами в одном поле помощи детям-сиротам — это мощный поддерживающий ресурс.
Вы берете ребенка с травматическим опытом и с этим надо справляться. Вы принимаете ребенка в надежде помочь ему это пережить. Вы входите в его ситуацию, чтобы помочь, как родитель. И это не простая ситуация, это огромное, глобальное дело, которое занимает большую часть человеческой жизни».