история учит нас тому что она никого ничему не научила
История учит нас тому что она никого ничему не научила
Многие слышали фразу, которая в общем виде звучит как: ИСТОРИЯ УЧИТ ТОМУ, ЧТО НИЧЕМУ НЕ УЧИТ.
У Гегеля, говорят, есть такой вариант:
История учит лишь тому, что она никогда ничему не научила народы.
Что ж, для нашего бодрого времени признание существование объективных принципов, управляющих историей, уже само по себе является достижением. В основном интеллектуалы придерживаются того мнения, что в истории абсолютно всё случайно и является результатом произвола.
Но всё же обе точки зрения не так уж и далеки. Потому что как произвол есть ложная, абстрактная свобода, так и представление о «невыходе за пределы законов истории» обозначает несколько одностороннее понимание необходимости.
Во-вторых, если предположить, что свобода вообще есть, то она ведь не может существовать ОТДЕЛЬНО от необходимости. Она должна как-то сконцентрировать в себе все эти «законы» и как бы переплавить их в новый, не абстрактно-формальный, а абсолютно конкретный закон, который есть эта её действительность.
А всё вместе означает, что ИСТОРИЯ и есть ОБЪЕКТИВНОСТЬ СУБЪЕКТИВНОГО (свободы). Только вначале она просто именно отчуждает себя в объективные произведения и теряет себя в них.
Но потом (догадываетесь, в какой момент?) она обращается внутрь себя, ищет собственный корень. И при этом постепенно развивает в себе способность сфере абстракции уже сама как бы виртуально овнешнять себя (как это прежде делалось главным образом в действительности).
Ну а теперь спросим себя: что же означает тот факт, что она эту способность начинает применять к объективной сфере истории, то есть создаёт историческое знание, и затем делает это знание орудием своего воздействия на действительность?
Изначально я хотел только предложить один из вариантов объяснения того недоумения, которое у людей возникает при столкновении с историей. Вроде изучают пристально, тратят силы, стараются избежать ошибок, а получается опять как всегда.
Вы правы, мой комментарий на самом деле очень «гружёный»: простые слова, вроде «свобода», здесь предполагают глубокий контекст, вне которого они не могут быть поняты до конца.
Но я стараюсь так друг с другом их состыковать, чтоб конструкция всё-таки в целом держалась, и чтоб в ней была динамика, которая побуждала бы контекст развивать.
Совершенно согласен в последнем пункте. С такими подходами нужно бороться. Исторические события по своему содержанию никак не могут быть случайными. Но надо научиться понимать как следует, в чём состоит это содержание, потому что, в частности, в случае как раз революций, форма может вводить в соблазн.
На самом деле я сожалею, что дал ту ссылку. совестно грузить благожелательно настроенного читателя таким заведомо неперевариваемым текстом. Я здесь имел в виду прежде всего начало, где говорится про идеализм и его понимание.
Ну, и ещё висит у меня огроменная статья. в которой, собственно, содержится очерк целой философско-исторической системы. Написана она без зауми, но может показаться занудной, потому что надо было как-то развить далеко идущий контекст. Мне не совсем эта статья нравится, в ней есть также некоторый и содержательный крен, связанный со случаем, по которому она написана. Но вдумчивому читателю, который даст себе труд до конца дойти, она, по-моему, может дать очень много.
Понимаете, более или менее часто встречаются люди которые задаются правильными вопросами и пытаются двигаться в нужном направлении. между тем как я, после мучительных многолетних размышлений достиг, собственно говоря, полной ясности в важнейших вопросах, причём не с какими-то доморощенными инвенциями, а взобравшись, как говорится, на плечи гигантов и так далее. И хотя я понимаю, что современное образование и общий духовный настрой ставят непреодолимые для слишком многих препятствия на пути к восприятию найденного мной, вместе с тем мне ясно также, что другого-то пути нет. Истинно только это, а прийти самостоятельно сюда ещё труднее. Но истина необходима всем, стремление к пониманию должно постепенно усиливаться, так что, возможно, это пригодится.
ПАРАДОКС ГЕГЕЛЯ: ИСТОРИЯ УЧИТ, ЧТО НИЧЕМУ НЕ УЧИТ
Тот, кто не помнит своего прошлого,
осуждён на то, чтобы пережить его вновь.
(цитатник «Афоризм»,
http://www.aphorism.ru/author/a2334.shtml)
Парадокс Гегеля: «История учит человека тому, что человек ничему не учится из истории» («Википедия», http://ru.wikipedia.org/wiki, Список парадоксов).
«Уроки истории заключаются в том, что люди ничего не извлекают из уроков истории» (О. Хаксли, «Афоризмы, цитаты и крылатые слова», http://aphorism-list.com/a.php?page=haxli)
«Исторические события уникальны. История, если она и повторяется, то, по известному выражению, первый раз как трагедия, а второй – как фарс. Из неповторимости исторических событий иногда выводится идея, что история ничему не учит.
«Быть может, величайший урок истории, – пишет О. Хаксли, – действительно состоит в том, что никто никогда и ничему не научился из истории».
Вряд ли эта идея верна. Прошлое как раз и исследуется главным образом для того, чтобы лучше понимать настоящее и будущее. Другое дело, что «уроки» прошлого, как правило, неоднозначны.
Не является ли убеждение, будто история ничему не учит, внутренне противоречивым? Ведь само оно вытекает из истории в качестве одного из её уроков? Не лучше ли сторонникам этой идеи сформулировать её так, чтобы она не распространялась на себя: «История учит единственному – из неё ничему нельзя научиться», или «история ничему не учит, кроме этого её урока»?». Конец цитаты (Ивин А. А. Искусство правильно мыслить. – 1990, с. 200, скачать http://book-read.ru/libbook_107383.html).
Заключение о парадоксальности фразы следует из неточного её понимания. Согласно «принципу понимания», то есть полному пониманию ситуации во всех деталях («Логические парадоксы. Пути решения», «О принципах решения парадоксов», пункт 1, http://www.proza.ru/2009/04/27/370), необходимо точное уяснение информации, заключённой в рассматриваемых фразах, выделение мысли, смыслового основания рассуждения.
Во-первых, «ничему» история учить не может. Иначе бы это не понял бы и не знал никто. Значит, в этом отношении утверждение ложно. Либо нужно вложить конкретный смысл в понятие «ничему» для появления «точки опоры выводов» («Логические парадоксы. Пути решения», глава «Ошибки понимания парадоксов – точка опоры выводов», http://proza.ru/2009/04/24/826). При отсутствии таковой за «точку опоры выводов» принимается понятие «всё», что ведёт к ложности фразы.
Но истинное, а не формальное, понимание фраз состоит в более глубоком их рассмотрении. Поэтому, во-вторых: точкой опоры в рассуждениях является, помимо «ничему», также понятие «учить», которое смешивается с понятием «учиться». «Учить» значит передавать информацию, «учиться» значит получать информацию. Но, помимо простой передачи и приёма, эти слова включают в себя наличие субъекта, человека в данном случае. Иначе это был бы процесс наподобие радиосвязи: передатчик – приёмник. И, подходя со строгими логическими мерками, из этого следует, опять-таки, ложность фраз. Потому что история не является субъектом, то есть «одушевлённой», а значит, не может «учить».
В-третьих, отбросив строгости и опираясь на образность выражения «история учит», то есть, поняв это как «история показывает людям», можно переиначить исходные тавтологические формулировки. Получится: «История показывает нам, что люди не избегают ошибок прошлого, повторяют их («не учатся из истории»)». Или ещё более точно, включая разделение смыслов не только слов «учить» и «учиться», но и субъектов, к которым они прилагаются: «Исторические факты показывают её исследователям, потомкам («нам»), что люди, влияющие на ход истории, принимающие исторические решения («человек»), повторяют ошибочные решения прошлого». В такой точной перефразировке, открывающей вложенный во фразы смысл, в соответствии с «принципом полного понимания», трудность в осознании передаваемой высказываниями мысли улетучивается, как и её парадоксальность.
И здесь уже можно говорить об истинном логическом значении этих высказываний, так как они подтверждаются фактами. Ведь многие знают, что некоторые решения политических лидеров, к примеру, являются повторением прошлых ошибок, ведущих к массовой гибели людей (чужих и своих), не говоря о различных разрушениях, при начале военных конфликтов и «операций». Другие ошибки, с точки зрения прогресса, развития цивилизации, ведут к самоконсервации и изоляции общества от мирового сообщества, отбрасывающей качество жизни назад, в прошлое.
Существует высказанная мысль и в виде: «История учит, что ничему не учит». Но более парадоксальная, на первый взгляд, формулировка после её толкования приводит к тому же выводу, что и предыдущие. Потому что эта и другие формулировки основаны на механизме «смешения смыслов» и применением тавтологической закольцовки слов.
Интересно рассуждение из книги Ивина. «Из неповторимости исторических событий иногда выводится идея, что история ничему не учит». На первый взгляд, в нём заключается ошибка «ложный вывод» («Логические парадоксы. Пути решения», «Ошибки рассуждения в парадоксах – ложный вывод», http://www.proza.ru/2009/04/25/488). Ведь то, что «история ничему не учит», следует, не из «неповторимости исторических событий», а, как раз, наоборот – из их повторяемости! Точнее, из повторяемости ошибочных исторических событий в виде решений и последствий этих ошибочных решений, навроде, военной агрессии. Но! Если точно трактовать «повторяемость ошибочных событий», то можно увидеть, что его дефиниция включает в себя также и повторяемость ошибочных событий в форме не только ПРИНЯТИЯ ошибочных решений, но и НЕПРИНЯТИЯ правильных решений, действия и бездействия, по юриспруденции. То есть неповторяемости событий как неблагоприятных, так и благоприятных. Например, такого бездействия, как воздержание от военной агрессии или не создавание, отсутствие, системы социальных гарантий общества. Делание бессмысленного ничем не отличается от неделания того, что имеет смысл, потому что это одно и то же.
Но в книге указана именно «уникальность» событий. Это верно: нет ничего тождественного в мире, нет даже двух одинаковых капель воды, как говорится. Но вывод из такого понимания в книге ошибочен. Потому что происходит «подмена объекта рассуждения». Мы рассуждаем на основе высказываний об «уроках истории», то есть о следствиях, значении, результате исторических решений, событий, а не об их похожести, о сути, а не о форме. Однозначно, что одна война отличается от другой по всем критериям: повод начала, время, участники и т.д., – но также однозначно и то, что результат её, а, значит, и сущность, один – массовая гибель и разрушение. Поэтому говорить об уникальности событий в данном контексте просто кощунственно, с моральной и эмоциональной точки зрения, а с логической точки зрения – ошибочно, ложно. Потому что в действительности существует повторяемость благоприятных правильных решений, которые являются сущностью исторических событий. Например, такими повторяющимися решениями можно считать: отказ от ядерных испытаний и договоры об ограничении вооружений, гуманитарная помощь нуждающимся и международная помощь при стихийных бедствиях и катастрофах, возобновление олимпийских игр, демократизация общества в разных странах и т. д. Так что выходит, рассуждение в книге ошибочно, а вывод ложен.
В отношении того, следует ли перефразировать мысль, чтобы она не распространялась на себя. Во-первых, потеряется образность фразы, ради чего и была придумана именно такая тавтологическая форма. А, во-вторых, она на себя и не распространяется, если включить полное понимание высказывания, в том числе и образность, как выше показано. Ведь мысль информирует об отсутствии выводов из уроков истории, вспоминая также и афоризм Хаксли. Но само понимание этого не является уроком истории, к вопросу о «неточности определений» («Логические парадоксы. Пути решения», главы «О принципах решения парадоксов», http://www.proza.ru/2009/04/27/370 и «Ошибки понимания парадоксов – неточность определений», http://www.proza.ru/2009/04/24/745) – что считать «уроком истории». «Уроком истории» в контексте высказываний будет НЕПОВТОРЕНИЕ ошибок прошлого. А понимание отсутствия этого, следовательно, уроком истории не является.
Как видно, точное понимание позволяет сказать, что мысль, вложенная в высказывания, настолько же истинна, насколько и печальна. Она была лишь завуалирована тавтологическими формулировками на основе «смешения смыслов» («Логические парадоксы. Пути решения», «Ошибки рассуждения в парадоксах – смешение смыслов», http://www.proza.ru/2009/04/26/324).
«Психическая атака». История учит тому, что она ничему не учит
В те годы любые советские инициативы, направленные на сдерживание гитлеровского режима, коллективным Западом полностью игнорировались — в расчёте натравить Гитлера на восток. Для того были последовательно сданы демилитаризованная Рейнская область, Австрия, Чехословакия, скормлено нацистским людоедам еврейское население самого Рейха. Однако бешеную собаку ещё никому не удалось обуздать, ее можно только пристрелить, что, в конце концов, неимоверными усилиями советского народа и других наций удалось сделать.
Гитлеризм сегодня — это киевский режим. И не надо вспоминать про евреев-олигархов или о национальном происхождении действующего лидера государства — в Германии одним из спонсоров Гитлера был банкир еврейского происхождения Макс Варбург (чей родной брат Пол, к слову сказать, был одним из создателей Федеральной Резервной системы США), а национал-социалистические и сионистские организации сотрудничали в вопросах репатриации евреев в тогдашнюю британскую Палестину. Но спасло ли потом это еврейский народ от Холокоста? Мешает ли это сегодня некоторым особям называть себя «жидобандеровцами» и прославлять исполнителей геноцида еврейского народа? Как, скажем, помогают ли сегодняшние европейские программы поддержки ромов на Украине от цыганских погромов, или спасают публичных издевательств над цыганскими девушками, как это уже несколько раз случилось на Крещатике?
Идеология украинского национализма — с ее Михновским, Донцовым, Сциборским и прочими людоедами — есть прямой родственник фашизма и его верный союзник. Именно эта идеология доминирует сегодня на Украине. Замалчивая серийные проявления антисемитизма в среде украинских националистов, факты использования нацистской символики, одобряя глорификацию гитлеровских воинских подразделений и коллаборационистов, общество свыкается с их обыденностью, а затем аксиоматичностью. Оправдывая преступления против человечности (например, замалчивая массовые убийства мирных жителей Донбасса), мы поневоле солидаризируемся с убийцами.
Разве что государство неуклонно милитаризировалось и пропитывались ксенофобией, государственную цензуру ввели и в школах взращивали ненависть к иным народам, а заодно коммунистов и прочих левых запретили. И французы на берлинском Олимпийском стадионе в 1936 году зиговали не хуже нынешних ультрас на украинских спортаренах.
Правда, нынешней хуторянской Украине до промышленного уровня развития Третьего Рейха весьма далеко. Она, скорее, аналог отсталой Румынии при кондукаторе Ионе Антонеску — с ее «Железной гвардией», «румынизацией» захваченных областей Советского Союза и полуграмотными крестьянами в качестве пушечного мяса. Но те «великорумыны» тоже были фашистами, и своими трупами выложили путь от Одессы до Сталинграда и обратно.
Они ведут психическую атаку по всему фронту, а впереди хамят и кривляются «шестёрки» на шарнирах, и чем дальше, тем наглее. Но повтору трагического утра 22 июня 1941 года не должно быть места в нашей грядущей истории. Любая попытка наступления ВСУ должна быть пресечена самым жёстким способом, а отдавших преступный приказ фюрерочков необходимо всеми возможными способами изловить и судить — в лучших нюрнбергских традициях.
Безнаказанность рождает вседозволенность, вседозволенность ведёт к преступлениям, безнаказанная вседозволенность власти — к преступлениями против человечности. Истинный гуманизм предполагает пресечение деятельности преступников.
История оказывается не учит ничему
Кто забывает уроки истории, обречён на их повторение.»
Джордж Сантаяна
«Величие нации зависит не от количества ее населения или протяженности территории, а от того, насколько в этой нации распространены идеалы добра и справедливости».
Подпись на памятнике лошадям, погибшим во время Англо-Бурской войны
Да именно так, история не учит ничему. Даже если историю знают. Правда это редко. Обычно люди знают мифологическую историю, которая меняется в угоду каждому новому поколению правителей.
Грозный рос в обстановке дворцовых заговоров, борьбы за власть враждующих между собой боярских родов. Поэтому и сложилось мнение, что убийства, интриги и насилия, окружавшие его, способствовали развитию в нём подозрительности, мстительности и жестокости.
Вся карьера Сталина это так же интриги, предательства и борьба за власть.
С. Соловьёв, анализируя влияние нравов эпохи на характер Ивана IV, отмечает, что он «не сознал нравственных, духовных средств для установления правды и наряда или, что ещё хуже, сознавши, забыл о них; вместо целения он усилил болезнь, приучил ещё более к пыткам, кострам и плахам» Соловьёв С. М. История России с древнейших времен.
Только в Новгороде в 1569 Грозным было казнено с применением различных пыток множество горожан, включая женщин и детей. Точный подсчёт жертв вёлся лишь на первых порах, когда Иван Грозный целенаправленно уничтожал местную знать и приказных, устроив суд в «Рюриковом городище» (было убито 211 помещиков и 137 членов их семей, 45 дьяков и приказных, столько же членов их семей). Среди убитых оказались: главные дьяки Новгорода К. Румянцев и А. Бессонов, боярин В. Д. Данилов, заведовавший пушечными делами, а также виднейший боярин Ф. Сырков, принимавший ранее участие в составлении «Великих Четьих-Миней» и построивший на свои средства несколько церквей (его сначала окунули в ледяную воду Волхова, а затем живьём сварили в котле).
После этого царь начал объезжать новгородские монастыри, отбирая у них все богатства, а опричники осуществили общее нападение на новгородский посад (остававшийся до тех пор нетронутым), в ходе которого погибло неведомое количество людей.
Затем последовали казни, продолжавшиеся до 15 февраля. Было казнено с применением различных пыток множество горожан, включая женщин и детей. По сообщению русской повести о разгроме Новгорода. Иван велел обливать новгородцев зажигательной смесью и затем, обгорелых и ещё живых, сбрасывать в Волхов; иных перед утоплением волочили за санями; «а жен их, мужеск и женск пол младенцы» он повелел «взяху за руце и за нозе опако назад, младенцев к матерем своим и вязаху, и с великия высоты повеле государь метати их в воду». Священники и монахи после различных издевательств были забиты дубинами и сброшены туда же. Современники сообщают, что Волхов был запружен трупами; живое предание об этом сохранялось ещё в XIX веке.
Людей забивали до смерти палками, бросали в реку Волхов, ставили на правёж, чтобы принудить их к отдаче всего своего имущества, жарили в раскаленной муке. Новгородский летописец рассказывает, что были дни, когда число убитых достигало полутора тысяч; дни, в которые избивалось 500 ; 600 человек, считались счастливыми.
Частные дома и церкви были ограблены, имущество и продовольствие новгородцев уничтожено. Отряды опричников, разосланные на 200—300 км, творили грабежи и убийства по всей округе.
Число погибших неизвестно, современные учёные их считают от 4-5 (Р. Г. Скрынников) до 10-15 (В. Б. Кобрин) тысяч, при общем количестве населения Новгорода в 30 тысяч.
Сталину явно импонировало в Грозном то, что оценивая итоги деятельности царя по укреплению самодержавия и искоренению ересей, немец-опричник Штаден писал: «Хотя всемогущий Бог и наказал Русскую землю так тяжело и жестоко, что никто и описать не сумеет, все же нынешний великий князь достиг того, что по всей Русской земле, по всей его державе — одна вера, один вес, одна мера! Только он один правит! Все, что ни прикажет он, — все исполняется и все, что запретит, — действительно остается под запретом. Никто ему не перечит, ни духовные, ни миряне».
В. О. Ключевский считал внутреннюю политику Ивана бесцельной: «Вопрос о государственном порядке превратился для него в вопрос о личной безопасности, и он, как не в меру испугавшийся человек, начал бить направо и налево, не разбирая друзей и врагов»; опричнина, с его точки зрения, подготовила «действительную крамолу» — Смутное время.
Академик С. Б. Веселовский писал : «Для России время правления Ивана Грозного осталось одной из самых мрачных полос её истории. Разгром реформационного движения, бесчинства опричнины, «новгородский поход» — вот некоторые вехи кровавого пути Грозного.
И при этом — превращение России в огромную державу, включившую земли Казанского и Астраханского ханств, Западной Сибири от Ледовитого океана до Каспийского моря, реформы управления страной, упрочение международного престижа России, расширение торговых и культурных связей со странами Европы и Азии».
Да страны разрасталась, но при этом писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие. «В пусте» лежит не только больше половины, но порой до 90 процентов земли, иногда в течение многих лет. Даже в центральном Московском уезде обрабатывалось всего около 16 процентов пашни. Часты упоминания «пашни-перелога», которая уже «кустарем поросла», «лесом-рощей поросла» и даже «лесом поросла в бревно, в кол и в жердь»: строевой лес успел вырасти на бывшей пашне. Многие помещики разорились настолько, что бросили свои поместья, откуда разбежались все крестьяне, и превратились в нищих — «волочились меж дворов.
“Государство пухло, а народ хирел”, — так определил В. О. Ключевский путь России в веках.
Внешние войны, — писал В. О. Ключевский, — все учащались и становились тяжелее, требуя все более усиленных жертв со стороны народа; общественные отношения складывались под гнетом все накоплявшихся государственных повинностей. Такой ход дел мог давать мало благоприятных условий для успехов народного труда и общественного благосостояния”. С. М. Соловьев: “Вопрос о содержании войсковой массы, на которой основывалась сила внутренняя, которую необходимо было охранять и увеличивать при беспрестанных войнах на востоке и западе, этот вопрос, разумеется, становится на первом плане. ” На “неизбежность постоянного многовекового напряжения всех средств страны, малонаселенной и вынужденной отстаивать, охранять и постоянно расширять и без того непомерно растянутые границы. ” — указывал А. А. Корнилов. По мнению П. Н. Милюкова, Россия была возведена в ранг европейской державы “ценой разорения” страны.
После 1917 года гибель людей от войн, голода и государственных репрессий стала измеряться десятками миллионов человек. По личному потреблению на душу населения Россия находилась в 1913 году на 7-м месте в мире, в 1985 году — на 77-м. Не помогли ни социалистическая индустриализация страны, ни коллективизация ее сельского хозяйства, ни великие стройки коммунизма.
ХХ век не стал для России исключением: кровопролитнейшие войны с Германией, Японией, непрерывная гонка вооружений с конца 20-х годов, полувековая “холодная война” с США и странами НАТО.
Решающее значение соотношения войны и мира для судеб страны подтверждено опытом всех времен и многих народов: гибелью от военного истощения Древнего Рима и Византии, распадом империи Чингисхана, превращением в слаборазвитые некогда великих военных держав Турции и Испании.
Наоборот, до уровня передовых цивилизованных стран поднялись на мирной основе постоянного нейтралитета воинственные в прошлом Швейцария, Швеция и Австрия.
Периодически оно обнаруживалось и в военной области — в финансовом обеспечении, техническом оснащении и боеспособности вооруженных сил. К сожалению, выход каждый раз находили не в энергичном приоритетном развитии гражданской экономики, а в новых источниках для увеличения военной мощи.
Реформаторство в России всегда было подчинено гипертрофированным военным нуждам и вело страну от первоначальных побед к очередным поражениям. Так было при Петре I, заменившем дворянское ополчение на военно-поместной основе регулярной армией и флотом с нижними чинами из крепостных крестьян и развернувшим военно-стратегическое и военно-промышленное строительство на базе крепостного труда. Так было при последних Романовых, отменивших крепостное право ради военно-капиталистической индустриализации России.
В итоге СССР обогнал все капиталистические страны по добыче угля и нефти, производству чугуна и стали и по выпуску основных видов вооружений. К началу 1991 года Советский Союз имел: военных космических аппаратов, ядерных боеголовок, межконтинентальных ракет и атомных подводных лодок — больше, чем все ядерные державы вместе взятые; танков и боевых отравляющих веществ — больше, чем весь остальной мир. Стоимость только военно-морского флота составляла в ценах 1993 года 500 триллионов рублей.
Оборотной стороной медали стали: самый низкий среди промышленных стран уровень заработной платы, самое широкое применение женского и принудительного труда, самый высокий производственный травматизм, постоянная нехватка важнейших продовольственных и промышленных товаров, острый дефицит жилья и производственных помещений, отсутствие в селах и многих городах канализации, водопровода, теплоснабжения, мусороуборки, телефонной связи, электрического освещения и асфальта на улицах и дорогах, деревянный самострой, бедность народного образования, здравоохранения, коммунального хозяйства, низкая продуктивность сельского хозяйства, неразвитость легкой промышленности, экологический беспредел.
Военно-стратегический паритет с миром капитала, которого так страстно добивался Советский Союз, оказался пирровой победой. Система доказала свою полную неспособность обеспечить сопоставимый с Западом уровень жизни населения и, главное, не смогла предотвратить технологическое отставание советской промышленности от американской. В условиях резкого ускорения научно-технического прогресса во второй половине ХХ века принудительная, чисто количественная накачка производственных ресурсов в тяжелую и оборонную промышленность потеряла свою эффективность. Она не могла обеспечить постоянных быстрых перестроек технической базы промышленного производства в соответствии со все новыми и новыми достижениями науки.
В 80-е годы начался общий застой в экономике, во многом связанный с крайней слабостью материальных стимулов к труду. В этом отношении рыночная экономика США, гораздо более мощная и гибкая, давала несравнимо больше возможностей.
Бывший первый заместитель премьер-министра СССР В. Щербаков так объясняет сложившуюся тогда ситуацию: “Продукт конечного потребления — попросту говоря, товары на прилавках — составлял лишь около 20% валового внутреннего продукта СССР. 80 процентов наших рабочих производили промежуточные продукты, которые непосредственно в народное потребление не идут, — руду, металл, уголь и прочее, а также вооружение. Человек производил танк и получал зарплату, на свои деньги хотел купить товар, но он не произвел товара. Сколько могли, мы сохраняли эту самоедскую систему за счет жесткого контроля цен и финансовых потоков, но это не могло продолжаться вечно.”
Военное дело должно быть подчинено интересам быстрого приоритетного развития гражданской потребительской экономики,а великодержавный лжепатриотизм должен уступить место подлинному патриотизму,пронизанному заботой о людях, населяющих страну-великомученицу, именуемую Россией.
Так что лозунг Александра Третьего,что у России есть только два союзника армия и флот, для тех кто его поддерживает должен означать, лишь новое экономическое отставание в уровне жизни населения.
Есть еще один фактор в развитии страны на протяжении всей ее истории негативно сказывавшийся на ее развитии. Это отрицательный селективный отбор руководителей, чьи решения были судьбоносны для страны и определяли пути развития на долгие годы.Что же такое отрицательный селективный отбор.
Как писал Питирим Сорокин ««В конечном итоге историю делают люди. Люди, занимающие положения, которым они не соответствуют, могут «успешно» разрушить общество, но не могут создать ничего ценного, и наоборот» (Социальная и культурная мобильность). В одной из работ российского периода творчества П.А. Сорокин писал об «отрицательной селекции»: в периоды острых социальных катаклизмов самыми приспособленными оказываются не лучшие, а средние, способные слиться с массой в ее инстинктивных мотивах и не дистиллированных разумом побуждениях. Рост ущербности в таком обществе надо рассматривать комплексно: на низших уровнях растет число физически и морально ущербных, на высших – число моральных уродов.
Отрицательный отбор на всех уровнях управления прослеживается всю историю России. Это совершенно очевидно, исходя из принципов отбора руководителей всех звеньев, где главными были всегда личная преданность и готовность беспрекословного подчинения начальству. Всех кто не соответствовал этим критериям и имел собственное мнение, отличное от мнения власти к власти не допускали, или просто уничтожали как во времена Сталина.
Именно поэтому стране так и не удалось, несмотря на многочисленные попытки, сколько-нибудь существенно приблизиться к Западу по базисным условиям жизни людей, уровню их благосостояния и свободы. Вопрос в российской истории, отрицательном отборе и структуре экономике.