иза чего в белоруссии митинги и протесты
«Наши зарплаты — пули ОМОНа» Что происходит на митингах против Лукашенко, куда вышли работники главных заводов Белоруссии
Фото: Дмитрий Ловецкий / AP
Белоруссия протестует уже 10-й день подряд. На митинги против действующего президента Александра Лукашенко вышли даже те, кто считался его основным электоратом, главной поддержкой и целевой аудиторией — работники крупнейших промышленных предприятий и государственных СМИ. К забастовкам каждый день присоединяются все новые и новые заводы, а протестные шествия по Минску становятся все многолюднее. Сам Лукашенко два дня подряд пытался продемонстрировать, что не потерял поддержку населения — но, кажется, продемонстрировал обратное. Его провластный митинг заметно проиграл по масштабу и накалу оппозиционным, а под конец президента освистали рабочие. Специальный корреспондент «Ленты.ру» в Минске присоединилась к протестному шествию в тот день, когда Лукашенко пытался заручиться поддержкой заводчан, но получил лишь обидные крики в лицо.
Бодрое утро
Минские рабочие ходят теперь на забастовки, как на работу. Уже в 8:00 17 августа у проходной Минского тракторного завода (МТЗ) бурлит и разрастается толпа. У людей в руках — бело-красно-белые флаги и плакаты, со всех сторон — привычный за последнее время лозунг «Верам! Можам! Переможам».
Сейчас эти три слова (Верим! Можем! Победим!) в Минске звучат настолько часто, что некоторые всерьез раздумывают, не станут ли те частью нового гимна. Конкуренцию им могут составить разве что фразы «Жыве Беларусь!» и «Уходи!», адресованные названному победителю выборов.
Люди собрались здесь, чтобы снова выступить против действующей власти. Программа у них большая — пройтись по другим заводам города, собрать там бастующих и присоединиться к главному митингу дня возле здания государственной Белтелерадиокомпании (БТ). Люди говорят, что хотят освещения издевательств силовиков над мирным населением на республиканских каналах. Ранее кадры с протестами уже попали в эфир госканала ОНТ.
— Они должны и нас снять, толпу снять, пусть видят, сколько пришло, — говорит мужчина в светлой футболке, эмоционально размахивая руками. Некоторые поддерживают его криками.
Меня не устраивает жить в такой стране. Я хочу прозрачных выборов, человек, который их якобы выиграл, не является президентом. Я хочу освобождения политзаключенных, чья кровь проливается впустую. Этому заводу я отдал много лет своей жизни, пахал не жалея сил, но пока ситуация не изменится — я не возьму в руки инструмента
За час к территории завода стали подтягиваться и простые жители города, постепенно здесь собираются сотни. В воздух вздымаются кулаки, лица у людей местами отчаянные, местами полные надежды. Скандируют лозунги они практически без остановки, срывая голос до хрипа. Шум такой, что приходится кричать во всю силу, чтобы поговорить со стоящими рядом собеседниками. Половина рабочих завода отказывается выходить на смену, пока не будут выполнены их требования.
Примечание редакции: на следующий день все руководство МТЗ начало давить на протестующих, грозя увольнениями и другими санкциями. Многие рабочие запаниковали, их пытаются поддержать коллеги с других предприятий. На стороне людей также выступил заместитель гендиректора МТЗ по идеологической работе.
Фото: Антонина Матвеева
Вскоре начинается какой-то ажиотаж: в Telegram-каналах проходит информация, что Александр Лукашенко собирается посетить одно из городских предприятий около 10 утра. Новость распространяется подобно пожару в сухом лесу. Организованная колонна начинает понемногу смещаться к выходу, чтобы отправиться туда же, куда и президент, — на Минский завод колесных тягачей (МЗКТ).
— Он что, выйдет к людям?
— Говорят, выйдет… Хочу в глаза ему посмотреть, — говорит с отвращением одна из демонстранток.
— А смысл? Будет рассказывать опять, что не отдаст страну кому-то и как он много для нас сделал, — отвечает язвительно вторая.
И все же толпа, достигшая уже нескольких сотен человек, выдвигается.
«Уходи!»
Пока шествие движется к МЗКТ, люди обмениваются информацией, как готовится встреча заводчан с Лукашенко: показывают друг другу фото снайперов, автозаков, находящихся на территории, видео с военной техникой, которая прибывает в Минск неизвестно зачем, — позже окажется, что она ехала на учения, пересказывают анонимные сообщения о том, что для встречи тщательно отбирают самых надежных рабочих, которые либо поддерживают текущую власть, либо очень боятся потерять место.
Возле самого МЗКТ уже стоит группа рабочих. Четверо мужчин нервно переглядываются и что-то недовольно обсуждают, из-за жары и темной форменной одежды у некоторых по лицам течет пот, но уходить никто не собирается.
Они закрыли часть наших в цехах, не хотят, чтобы те вышли митинговать. В машинах привезли ряженых в работников силовиков, вот они его, наверное, и поддержат
Людей все больше. Это девушки в белых сарафанах с цветами, мужчины с детьми, сотрудники других предприятий. Одна женщина обсуждает с мужем, что во время жесткого подавления протестов ее сына пытались задержать, но ему чудом удалось уйти. На глазах у нее слезы. Несмотря на ненависть народа к сотрудникам ОМОНа и милиции, их гнев направлен на того, кто раздает им приказы, — на некоторых плакатах и вовсе его лицо, «окропленное народной кровью».
Собрались перед проходной МЗКТ работники с МАЗа, МТЗ, Минского электротехнического завода имени Козлова (МЭТЗ), который вообще одним из первых начал бастовать еще 11 августа. Сотрудник этого предприятия мне рассказывает, что руководитель их поддержал и выступил с речью: «Начальник — хороший человек. Чтобы с ним не случилось, мы будем стоять за него все». Криками «Молодцы!» люди приветствуют тех, кто выходит из цехов. Внутрь, наоборот, действительно пускают выборочно: настроенных сурово разворачивают, как и тех, кто просто повязал на запястье белую ленту.
Вертолет Лукашенко над МЗКТ
Фото: Василий Федосенко / Reuters
В 10 утра вертолет Лукашенко приземляется на территории завода. Колонна бастующих встречает его криками: «Уходи!», некоторые выкрикивают «Пусть покажется нам!» «Это нормально, что мы хотим правды, понимаешь? Я терпела маленькие зарплаты слишком долго — теперь же в свете последних событий терпение лопнуло. Так бы, может, и не вышла…» — говорит мне в толпе женщина, с какого предприятия — непонятно.
Один из работников электрозавода замечает удостоверение СМИ у меня в руках. Его это радует.
Передайте людям и этому человеку (Лукашенко) — я против его насилия и того, что мной помыкают. Народ голосовал не за него, и вышла подделка. Он стал нам непонятен, неприятен, и лучше бы ему уйти
Итоги выступления Лукашенко на МЗКТ потом долго обсуждали — встречу транслировали в соцсетях. Глава государства заявил на трибуне примерно то же самое, что говорил во время своих выступлений перед правительством и на вчерашнем провластном митинге. Например, что ОМОН избивал протестующих, потому что те сами на него бросались, что забастовки и стремление «погубить его» приведут к гибели страны, а новых выборов люди не дождутся, «пока вы меня не убьете».
После того как люди уже на встрече начали выражать недовольство и выкрикивать «Уходи!», Лукашенко как-то внезапно передумал и сказал, что, может, и допустит новые выборы, но только после нового проекта Конституции, и передаст часть своих полномочий, но «не под давлением и не через улицу». Кому именно и какие именно полномочия, он не уточнял, поэтому недовольство неубедительностью нарастало.
Последней каплей терпения рабочих МЗКТ стала попытка убедить их, что протесты проплачены. Лукашенко попросил своих ассистентов включить аудиозапись, на которой два молодых — судя по голосам — человека немного развязно обсуждают, как бы еще накрутить протестующих и добавить митингам жестокости. В толпе поднялся свист, «Уходи!» закричали уже все разом, а не только отдельные группы. Собственно, вскоре после этого президент и удалился.
«Этот человек — сумасшедший»
Обида в толпе нарастает — и из-за отбора на встречу, и из-за того, что на встрече этой было сказано. Шествие к БТ продолжается и разрастается. В цепочке появляется целая вереница жилетов разных предприятий. Люди рассказывают, что Лукашенко приезжал и на МАЗ после МТЗ: там сотрудников просто не выпускали с проходной, и некоторые пролезали через турникеты. Но основная часть МАЗовцев уже давно сама ушла бастовать.
По дороге от завода к заводу
Фото: Антонина Матвеева
Еще одна промежуточная остановка — Минский подшипниковый завод. На месте люди растягивают тканные плакаты и поднимают бумажные. Большинство против насилия: «Не дадим в обиду наших детей!», «Мы не простим и не забудем!», но есть и те, что посвящены непосредственно рабочим забастовкам. «Наши зарплаты — пули ОМОНа» гласит один из плакатов, который держит в руках молодая девушка.
На зов протестующих никто особо не реагирует из-за проходной. Крупный мужчина в шортах подходит к дверям и начинает кричать во весь голос, от жары и долгой дороги на его лице проступают вены:
Люди, да что с вами такое? Там нет ОМОНа, нет силовиков, двери открыты! Заходите! Мы что, позволим им убивать наших детей? Мы же не на расправу пришли, просто хотим мирно поговорить
После этого часть толпы, переглядываясь и кивая друг другу, действительно заходит внутрь. Основная часть шествия продолжает свой путь и собирается зайти за рабочими еще одного завода — на этот раз Минского моторного. По дороге нам встречаются волонтеры, предлагают бутылки воды, многие благодарят их с улыбкой. Группа выглядит очень сплоченной.
В определенный момент один из протестантов оборачивается и кричит: «Передайте по цепочке, что нужно ускориться. Я понимаю, многие устали, но людям нужна наша поддержка». Движение действительно становится активнее, некоторые женщины даже начинают бежать трусцой, подхватывая подолы юбок. Между тем обсуждения последних событий возобновляются.
Этот человек — сумасшедший, он проливает реки крови, у него наверняка диагноз. Лично я не хочу, чтобы такой стоял у власти, мало ли какие еще решения он примет. Люди говорят ему «Уходи!» — а он им «Спасибо». Он правда верит, что кто-то его поддерживает?
Идущие рядом пожимают плечами — мол, как знать, поддерживает ведь его кто-то, провластный митинг же он собрал. «Сына моей сестры пытались заставить вчера ехать из области на митинг в его поддержку, угрожали уволить, но он без сомнений согласился с увольнением», — отвечает одна из женщин.
Возле Моторного завода повторяется та же история, что и возле подшипникового, — людей зовут присоединиться к шествию. Я же решаю покинуть его и ехать сразу на место главного действия сегодняшнего дня — к зданию Белтелерадиокомпании.
Вас и там, и тут показывают
По дороге к БТ нам с волонтером встречается неприметный серый автобус, из-за штор которого виднеются люди в милицейской форме. Он набит битком. Несколько сотрудников молча и неподвижно стоят и на аллее, которая ведет к зданию. Люди мимо них проходят с опаской, некоторые опускают глаза, а одна девушка в цветастом сарафане держит дистанцию в полтора метра и нервно теребит ремешок сумки.
Фото: Антонина Матвеева
Толпа возле БТ начала собираться с 9 утра. Сегодня внутри проходит забастовка операторов и технического персонала. Находятся здесь и сотрудники телеканала ОНТ, где внезапно перестало выходить шоу «Наше утро». Традиционный утренний эфир из-за этого пришлось заменить старыми программами — делать новый было некому.
К протестующим присоединяются случайные прохожие. Люди разместились по периметру здания и на лестницах, многие сидели на газонах. Бастующие кричат «Выходите!», но излюбленный лозунг: «Эйсмонт — трус (Иван Эйсмонт, председатель Белтелерадиокомпании. Его уже не первый раз просят выйти поговорить с бастующими, но он отказывается)».
Сотрудник ОМОНа на заднем дворе БТ
Фото: Антонина Матвеева
Стену здания протестующие обклеили плакатами. Многие гадают, есть ли внутри силовики, и если да, то какие именно. Паники нет, но легкое волнение присутствует. На заднем дворе замечают двоих людей в военной форме, которые наблюдают за митингующими из-за ограждения. Отношение к ним разное. Одни кричат: «Можете нас убивать, но детей не трогайте», а другие следуют духу мирных акций и даже проявляют к ним участие, предлагая в жару бутылку воды. Но омоновцы отказываются.
Люди поддерживают сотрудников ОНТ и БТ и ожидают их выхода. Внезапно двери открываются, и выходят несколько мужчин и девушек с рюкзаками. Толпа ликует, но довольными они не выглядят. Комментировать бывшие телевизионщики поначалу что-либо отказываются, но затем их удается разговорить.
Нам дали три варианта: заявление по собственному желанию, увольнение, если мы будем поддерживать незаконные митинги, либо продолжать работать в том же режиме. Мне нравится то, чем я занимаюсь, но оставаться здесь больше не могу. Никакого заявления по собственному — это слишком просто
Когда, наконец, показывается колонна бастующих рабочих, люди возле БТ ликуют. Подтягиваются уличные музыканты, происходит настоящий праздник. Он длится несколько часов, и, когда день уже близится к вечеру, по толпе распространяется предложение — а не пойти ли нам всем к изолятору временного содержания (ИВС) на улице Окрестина, тому самому, печально известному пытками задержанных? Мол, попросим все дружно отпустить оставшихся, ведь не все еще на свободе.
Фото: Антонина Матвеева
Большинство горячо поддерживает эту идею, и люди снова отправляются в путь. Я же решаю еще немного задержаться у здания БТ и догнать их позже. Остаюсь практически одна, сидя на газоне на сумке от ноутбука. Примерно в семь часов вечера наблюдаю, как из задней части здания выходит целый строй сотрудников полиции со щитами и дубинками, все они направляются в служебные машины — не зря ходили слухи про то, что здание набито силовиками.
Ко мне подходит милиционер, патрулирующий территорию. Я напрягаюсь. Немного помявшись, он задает очень неожиданный для меня вопрос: «Девушка, может, присядете на лавку? А то холодает». Странно. Ведь несколько дней назад меня бы наверняка уже скрутили впятером, избили дубинками и кинули в автозак — как показали примеры моих коллег, удостоверение СМИ вообще не гарантировало избавления от побоев и попадания в тот самый изолятор. Но потом вся страна начала выходить и строиться в «цепи солидарности» против насилия, на это обратило внимание мировое сообщество, и руководство МВД начало оправдываться. И вот — с 13 августа ни одного силового разгона.
«Выпускай!»
Люди, движущиеся по Минску к изолятору на улице Окрестина, решительно настроены добиться освобождения хотя бы части задержанных, допустить к ним врачей и СМИ. Устраивать беспорядки никто не намерен. Остановить шествие периодически пытаются волонтеры, которые разбили возле ИВС лагерь помощи освобожденным и их родственникам. Говорят, что толпа сделает только хуже, потому что как только сотрудники изолятора слышали протесты — они отыгрывались на заключенных.
Задержанные в ходе акций протеста после освобождения из Центра изоляции правонарушителей на улице Окрестина в Минске
Фото: Виктор Толочко / РИА Новости
Протестующие не слушают до последнего, так что волонтеры решаются на отчаянный шаг. В перелеске возле изолятора они натягивают ленту и встают вдоль нее, не пропуская многотысячную толпу. Не обошлось и без недопониманий и перебранок между первыми рядами протестующих и волонтерами.
Видимо, то же самое объяснили и толпе, потому что протестующие начинают рассасываться по перелеску. Пришла информация, что к ИВС едет представитель штаба Светланы Тихановской Ольга Ковалькова, которой вроде бы согласовали встречу с руководством Окрестино. За ленту пропускают представителей прессы, чтобы запечатлеть этот момент.
Однако запечатлевать оказалось нечего. Ковалькова позвонила в дверь, но никто к ней не вышел и не открыл. Ее удостоили только коротким ответом: «Здесь нет политических заключенных».
Фото: Василий Федосенко / Reuters
Толпа гневается, но без решительных действий — все просто делятся друг с другом обидой и непониманием. «Лукашенко и его лукашисты калечат нас и убивают, отправляют наших близких в эту пыточную. Люди оттуда выходят избитые, синие. Лично я хочу, чтобы нас просто услышали и пощадили бы хоть кого-нибудь», — утирая повлажневшие глаза, рассказывает женщина пенсионного возраста. Рядом с ней стоит ее муж и приобнимает за плечо.
Постепенно люди расходятся — кого подвозят волонтеры, кто сами. Сегодня из ИВС так и не выпустили ни одного человека, хотя, по заверениям Генпрокуратуры Белоруссии, собирались. Со стороны возвращающихся протестантов мне слышится фраза: «Ничего, не сегодня — так завтра, не завтра — так послезавтра. Мы будем бастовать каждый день, сколько потребуется, пока этот кошмар не закончится. Как раньше уже не будет. Никогда».
Почему «рвануло» в Белоруссии, и грозят ли России столь же массовые протесты
Хабаровск, США, Белоруссия: вывести людей на улицы оказалось везде просто
Этот год ознаменовался не только пандемией, но и массовыми протестами во многих странах. Продолжительные акции с массовыми беспорядками в США, которые были спровоцированы гибелью Джорджа Флойда. Многотысячные митинги в Хабаровском крае после задержания по подозрению в криминальной деятельности губернатора Сергея Фургала. И вот — массовые, горячие протесты после выборов в Белоруссии. И это далеко не полный список.
Юрист-международник, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Института государственной службы и управления РАНХиГС Кира Сазонова уверена, что все эти явления похожи и косвенно влияют друг на друга. О том, как именно это происходит, она рассказала в интервью журналисту «Свободной Прессы».
Лукашенко недоработал с молодежью
«СП»: — Как вы относитесь к протесту в Белоруссии? Это народный гнев или политтехнологии?
— Любой протест, будь то белорусский, ливанский, сирийский или любой другой, представляет собой совокупность многих социальных, экономических и порой даже культурно-религиозных факторов. Если брать ситуацию в Белоруссии, то, безусловно, там сыграла роль усталость населения.
Александр Лукашенко долгие годы педалировал в качестве основной концепции развития формулу усовершенствованного социализма — сделать как в Советском Союзе, только лучше. Но молодому поколению белорусов, а это люди, которые родились в конце 20 — начале 21 веков, сложно даже понять, что такое Советский Союз: у них нет с ним никаких прямых связей.
Любому правителю, который долго находится у власти, очень сложно нащупать дорогу к молодому поколению. И основная масса протестующих на любых протестах в любой точке мира — это люди до 25 лет.
Молодежь по своей сути очень активная, ей зачастую нечего терять, кроме своих цепей. Поэтому работа с молодежью, подготовка или починка социальных лифтов, разъяснения, почему страна живет так, а не иначе, и идеологическая база — это безумно важный и деликатный момент.
Со странами СНГ мы обречены на дружбу и сотрудничество
«СП»: — Как вы относитесь к тому, что между Россией и странами СНГ все чаще обостряются отношения?
— С момента распада Советского Союза я не помню периода, когда у нас со всеми странами СНГ было бы все прекрасно. Это просто невозможно.
Хотя нас объединяет общее прошлое, мы развалились на 15 очень неравных частей. И огромное количество обид, которые копились еще со времен советского периода и дополнились в последние 30 лет, не могли не сдетонировать. Поэтому вполне объяснимо, что периодически возникают конфликты.
Плюс, выстраивание политики по линии СНГ — это совсем не то же самое, что выстраивание глобальной стратегии Россия — ЕС, Россия — Англосаксонский мир. Это суперделикатная область.
Любому здравомыслящему человеку, который выступает с позиции национальных интересов Российской Федерации, понятно, что нужно педалировать тему общего прошлого, и получать из нее все те бонусы, которые возможно. Но и наличие мелких обид у партнеров — тоже логичны.
Вопрос всегда в том, как измерять отношения. Когда в политологии говорят: «у нас с этой страной плохие отношения» или «этот народ нас не любят» — это звучат политические клише. На самом деле, так не бывает. Государство — это не человек. Это огромное юридическое лицо для управления населением. И государство просто по природе своей не может любить или ненавидеть. Оно не может испытывать человеческие эмоции — вместо этого у него есть сиюминутные интересы и далеко идущие стратегические планы.
Я не разделяю позицию, которую приписывают Александру III, о том, что у Российской Империи два союзника — это российская армия и российский флот, в 21 веке эта формула очевидно устарела. Происходящее сегодня — результат того, что мы до конца не нащупали такой идеальный формат политики на постсоветском пространстве, который позволил бы очень разным на сегодняшний день частям вновь почувствовать и общее историческое прошлое, и понять, каким будет наше общее будущее. С позиции глобальных геополитических проектов совершенно очевидно, что со странами СНГ мы обречены на дружбу и сотрудничество, ведь мы соседи. Поэтому, я думаю, надо просто больше внимания уделять отношениям со странами СНГ.
«СП»: — Есть ли у России вообще союзники, и нужны ли нам союзники как среди стран СНГ, так и среди стран дальнего зарубежья?
— Что такое союзник в 21 веке? Во времена, когда война была нормой межгосударственных отношений, заключения союзов и отношения в формате альянсов было нормой поведения. Для чего нужны союзники сегодня? Союзнический формат 21 века — это на 85% экономическое взаимодействие. И, например, то, что сейчас у нас не очень теплые отношения с Белоруссией — это риторика Лукашенко. Но экономика показывает совершенно другое: инвестиции Российской Федерации в белорусскую экономику в течение всех последних 30 лет — это миллиарды долларов.
То же самое с Украиной. На всех каналах нам рассказывают про то, что у нас очень тяжелые отношения, и у нас на самом деле есть масса сложных политических моментов. Но посмотрите, что происходит с экономикой: инвестиции растут, товарооборот постоянно растет. И эти процессы абсолютно параллельны: есть политическая реальность, и есть экономическая, в которой у нас практически со всеми странами СНГ очень плотное взаимодействие — потому, что а как иначе.
Мы действительно просто обречены на дружбу и сотрудничество.
Вывести людей на улицы — до безобразия просто
«СП»: — Ждать ли России повторения минского сценария в ближайшие годы?
— Я думаю, что определенная страта общества в некой форме будет выражать свой протест. Опять же: плохо то руководство, которое не ждет этого сегодня.
Общество в каких-то вопросах действительно расколото. Существует и социальное неравенство, и очень разные видения направления глобального прогресса, разные идеологии И определенный плюрализм неплох. Но не дай бог действительно вспыхнет сильно.
Примеры множества государств показывают, что мирный протест перерастает в различные форматы переворотов, путчей, даже революций, а ее я считаю одним из самых страшных явлений с точки зрения социальных последствий. Даже если революция приводит к позитивным изменениям, они наступают не раньше, чем через 50 лет, а это практически два поколения. Революционный путь, на мой взгляд, бесперспективен, особенно в эпоху глобализма.
Но в эпоху, когда все связаны со всеми, информационная повестка безумно насыщена, соцсети бурлят, и люди постоянно смотрят, как дела у соседа, людей нужно успокаивать. Нужно давать надежду на то, что мы идем верным курсом.
Сегодня власти нужно очень внимательно относиться к молодежной политике, потому что молодежь движущая сила любого протеста. И раз у нас достаточно активен старший электорат, с этими людьми тоже должна идти дискуссия. Эти люди помнят Советский Союз и могут сравнить «до» и «после», и они во многом критически настроены. Грамотная работа политтехнологов, экономистов — безумно востребована. И этим нужно заниматься уже сегодня, прямо сейчас.
«СП»: — Что скажете про митинги в Хабаровске?
— Митинги в Хабаровске — cложная тема: как и в любом протесте, здесь есть наложение множества слоев. Мне кажется, что большинство из тех, кто вышел на улицы, чувствуют себя в некоторой степени обманутыми.
Это люди, которым привели кандидата — человека проверенного, который до этого три срока просидел в Госдуме, который был в заксобрании Хабаровского края, провел 20 лет в публичной политике, и он людям понравился. И вдруг этого человека по некоему обвинению забирают под белы рученьки и увозят в Москву. Состояние фрустрации, которое, как я понимаю, возникло у многих жителей Дальнего Востока — мне вполне понятно.
Сегодня у власти и правоохранительных органов сложная задача — предоставить абсолютно железобетонные доказательства вины Сергея Фургала. Ничто другое сегодня убедить людей уже неспособно.
Существует фактор личности, Сергея Фургала называют народным губернатором, и это повод задуматься власти, как он смог абсолютно нехитрым способом достучаться до людей. Он лично встречался с блогерами, с общественными деятелями. Он предлагал чашечку чая девушкам, которые устраивали пикеты около здания правительства. И продолжает так же вести себя в СИЗО: говорит, не присылайте мне еду — она стоит денег, пусть они лучше будут у вас; не присылайте мне иконы — их все равно не разрешат пронести.
Я не знаю этого человека и не могу сказать, искренняя ли это забота о народе или игра на публику, но в данном случае это неважно. Мы видим, как люди реагируют на человечность чиновников и готовы за них чуть ли не грудью встать. Мне кажется, Фургал дал власти стопроцентный рецепт того, как нравиться людям.
Не надо бояться протестов. Любой протест — это показатель того, что власти есть, о чем задуматься, есть, что доработать. И нужно взять и сделать это. И тем самым власть сможет продлить себя еще очень надолго.
«СП»: — Какова причина хабаровских митингов — действия властей, влияние извне или отсутствие диалога с людьми?
— Истина посередине. Когда мы говорим про протесты в стародавние времена, когда были Емелька Пугачев или Стенька Разин, то там заподозрить какое-либо внешнее технологическое влияние было бы сложно, потому что информационная глобализация, да и глобализация вообще, еще не состоялась. Сегодня, когда мы говорим о сценариях протеста, мы всегда ведем речь о десятках случаях в десятках стран.
Безусловно, существует определенная модель. Есть эффект карточного домика или цепной реакцией, и когда у соседа начинаются волнения, это служит триггеров людям в других странах, чтобы посмотреть, а что не так у них самих. А у всех всегда есть какая-то область, в которой что-то идет не так. Если почитать базовые книги по цветным революциям, того же Шарпа, то мы заметим: схема того, как вывести людей на улицы в любой стране — до безобразия простая. Она работает так же и против своих создателей: протесты в Америке, начавшиеся 25 мая, тоже не проходят. Нужно найти слабую точку в глобальной системе, начать раскачивать эту точку, найти людей, которые согласятся этим заниматься в самой стране, и получить результат.
В теории все понимают, как это работает. Но на практике большая часть стран, к сожалению, противодействовать этой дьявольской в своей простоте и эффективности схеме, не может.