изгоняющий дьявола начало и приквел в чем разница
Изгоняющий дьявола начало и приквел в чем разница
Редакция «Перемотки» в очередной раз обращается к фильмам непростой судьбы, на этот раз к четвёртой картине серии «Изгоняющий дьявола», которую начал снимать один режиссёр, а закончили два других — каждый по-своему.
Первый «Экзорцист» был камерной и гнетущей картиной, поэтому ни сценарист Уильям Питер Блэтти, ни режиссёр Уильям Фридкин даже думать не хотели о большом и денежном продолжении. На свою беду поставить вторую часть захотел великий британец Джон Бурмен, которому оригинальный фильм, кстати, решительно не понравился, — и печальная судьба получившегося « Еретика » широко известна. Фридкин после просмотра первых тридцати минут заклеймил Бурмена кретином, и на фоне остальных отзывов это сошло за комплимент.
Третьего «Экзорциста» снял уже сам Уильям Блэтти, но чтобы написать крепкий роман о персонажах первого фильма, ему понадобилось десять лет, для экранизации и прений со студией — ещё десять, и фильм вышел лишь в 1990 году. Да и никакого экзорцизма в его сценарии-романе не было, а фильм должен был называться «Легион». Ситуация с перемонтажом «Легиона», принудительными пересъёмками третьего акта и новым, коммерчески выгодным названием разозлили Блэтти до такой степени, что он отрёкся от дальнейших фильмов и сотрудничества с кинокомпанией Morgan Creek.
Впрочем, настолько известная торговая марка не могла покрыться пылью, и последовавшее десятилетие в студии проводились сложные алхимические опыты по созданию нового «Экзорциста». По каким-то наброскам на салфетках, доставшихся от Блэтти, сценаристы Уильям Уишер-мл. и Кэлеб Кэрр умудрились написать сценарий приквела об африканском экзорцизме Ланкастера Меррина, сыгранного в первых двух лентах Максом фон Сюдовым. Об этом мельком упоминалось ещё в фильме Фридкина и подробно рассказывалось в «Еретике», но сюжетная состыковка и внутренняя логика никого по-настоящему не волновали. Версия Харлина из-за этого напоминает скорее дурной фанфик — или же наоборот, фанфиком является «Еретик» Бурмена.
Режиссёром четвёртой картины «Экзорцист: Начало» сначала стал Джон Франкенхаймер, он же утвердил на главные роли Лиама Нисона (Ланкастер Меррин) и Гэбриеля Манна (отец Франциск). Однако прямо перед началом запланированных съёмок у Франкенхаймера пошатнулось здоровье, и он отказался от постановки; через месяц режиссёр скончался. Со скамейки запасных неожиданного выбежал Пол Шредер, сценарист «Таксиста» и «Бешеного быка», успевший сделать на тот момент затухавшую карьеру постановщика. Он кроме прочего снял грандиозный квазиремейк «Людей-кошек» и после нескольких ощутимых поражений готовился нырнуть в глубины малобюджетного кинематографа.
Шредер был доволен многими кастинговыми решениями Франкенхаймера, но из-за несовпадения графиков пришлось отказаться от кандидатуры Лиама Нисона. Выбор пал на шведа Стеллана Скарсгарда, которого режиссёр с особым удовольствием называл лучшим шведским актёром своего поколения — таким был и Макс фон Сюдов. Шредер снимал на утверждённых локациях и с утверждённым сценарием, добавив по пути всего одну принципиально «страшную» сцену, которую, впрочем, с разрешения студии и вырезал. Глава Morgan Creek Джеймс Робинсон, лично одобрявший каждого члена съёмочной группы, не появлялся на локациях и игнорировал просмотр сырого материала; ассистенты пояснили, что ничего необычного в этом нет. Конечно, творческая свобода и отсутствие ежедневного гнёта разморили Шредера, но горький опыт подсказывал режиссёру, что война ещё ждёт его в просмотровой.
Целиком отснятый фильм завернули после второго показа черновой версии: монтажёр был уволен незамедлительно, а Шредер — после нескольких месяцев скандалов. Студию не устроили классицизм Шредера и его желание сделать большую психологическую драму вместо жёсткого, громкого и динамичного фильма ужасов, на что режиссёр только развёл руками. Такой материал нельзя сделать страшнее парой новых сцен, и главной ошибкой Morgan Creek было запускать сценарий в производство. После месяца обсуждений в Morgan Creek вместо привычных пересъёмок решили начать с нуля, с новым режиссёром и новым бюджетом.
Сценарий отправили на доработку, Скарсгарду и оператору Витторио Стораро продлили контракты, а для оформления кровавых рек и костяных берегов спешно выписали безотказного наёмника Ренни Харлина («Глубокое синее море»). Остальные кандидаты, зная судьбу проекта, незамедлительно отказывались, но Харлин выдерживал и не такое. В связи с занятостью большую часть актёров было решено сменить. Из версии Шредера в новый фильм попало минут, дай бог, десять, при этом самая эмоциональная и безжалостная сцена двух кинокартин — расстрел деревни отступающими нацистами — была доснята и порезана на довольно-таки похабные флэшбэки. Впрочем, и наоборот, несколько эпизодов из фильма Харлина попали в версию Шредера — к примеру, CGI-кадры из сцены мёртворождения.
Уильям Питер Блэтти и Пол Шредер после фильма «Изгоняющий дьявола: Начало»
Больше остальных публичному линчеванию и неудачам Шредера радовался сценарист и писатель Кэлеб Кэрр, обиженный на некоторые правки своего текста и назвавший первую версию фильма чудовищной. В ответ на нападки Шредер пояснил, что вынужденно вырезал десятистраничный (!) диалог между Меррином и дьяволом о добре и зле, который своей философской глубиной был сравним с «пьяной болтовнёй второкурсников, осиливших пару банок пива и косячок» (дословная цитата). Кроме того, в последовавшем фильме Харлина текст Кэрра был изменён так сильно, что сценарист был лишён упоминания в титрах.
Заслуженному аутёру американской «новой волны» пришлось буквально побираться по родным и близким. Анджело Бадаламенти по старой дружбе записал Шредеру несколько музыкальных тем, остальные шумы и довольно неожиданную песню для финальных титров за большое спасибо слепили металлисты из Dog Fashion Disco, которых режиссёру посоветовал сын. Сложные цифровые эффекты, на которых выстраивался третий акт, кое-как нарисовали пять человек вместо пятидесяти. Привести в порядок кадры легендарного оператора Стораро («Апокалипсис сегодня») банально не хватило денег — по этой причине версия Шредера иногда напоминает сносный телефильм. Впрочем, в сытой редакции Харлина операторскую работу мастера выморили кислотной клипмейкерской цветокоррекцией.
Разница между двумя разными версиями, как бы это пошло ни звучало, заключается в том, что редакция Шредера представляет собой недоделанный и несовершенный, но всё-таки фильм, а редакция Харлина — шелестящий целлофаном корпоративный продукт. Редкая удача — посмотреть в действии на то, как работает хищное студийное мышление, как срезаются лишние углы и как обычные сцены пытаются раздуть дешёвыми анаболиками.
По сюжетам двух фильмов Ланкастер Меррин после Второй мировой войны оставил религию, замкнулся в себе и стал археологом. И если в «Доминионе» Шредера он выглядит и ведёт себя как археолог, то в «Экзорцисте» Харлина Ланкастер Меррин больше напоминает героя боевика — посреди гнусного бара его пьяного в дымину рекрутирует на важное задание таинственный джентльмен. Постепенное движение персонажей к безумию у Шредера логично и оправдано, к финальному сражению британских солдат и местного населения подводит целая цепочка жутких событий. У Харлина от чётко прописанных героев остаются одни яркие импульсы, его финальная битва похожа на сцену из плохого военного фильма. Разумеется, единственный женский (и довольно нейтральный) персонаж Шредера в версии Харлина превратился в однозначный любовный интерес Ланкастера. Разумеется, для второго фильма был добавлен абсолютно бессмысленный сюжетный твист. При этом ни одна из ошибок первой версии так и не была исправлена.
В стенах Morgan Creek уничтожили третьего «Экзорциста» Уильяма Блэтти и на двадцать лет похоронили «Ночной народ» Клайва Баркера. Шредер же попал под каток, остался жив и почти сохранил свой фильм — чем не доказательство того, что за некоторыми людьми всё-таки присматривают. А уж внизу или наверху, так ли это важно.
«Изгоняющий дьявола: Начало»: Рецензия Киноафиши
Бог умер. Перевернутые распятия. Ручьями стекающая кровь. Смрадная плоть, гниющая заживо. Люди, распятые вниз головой. Матери, рождающие съеденных в утробе червями младенцев. Гиены, терзающие корчащиеся детские тела. Свастики, вырезанные на груди зазубренным лезвием. Демоны богохульства, посланные в мир отцом лжи. Отчаяние, адским молотом разбивающее надежду. Скорбь, боль, вечная безысходность кошмара, парализующее страдание и разрывающий в клочья ужас. Что еще нужно для полного счастья. Продолжения трилогии «Изгоняющий дьявола» («Экзорцист») просвещенная публика ждала уже давно. Собственно, и снимать предысторию первой части, которая (предыстория) вышла на экраны лишь в 2004 году, начали тоже давно, но фильм подстерегли некоторые трудности. Сперва переговоры о режиссуре велись с Уильямом Питером Блэтти, автором бестселлера, по которому был снят первый «Экзорцист», однако в итоге командовать парадом были назначены сначала Том МакЛоклин, одинаково склонный как к мистике, так и к реалистическим психологическим драмам, а затем новеллист Калеб Карр, переписавший первоначальный сценарий Уильяма Уишера, автора «Терминатора-2». Однако не успел Карр как следует обжить режиссерское кресло, как в упомянутом кресле очутился Джон Франкенхаймер, который, впрочем, так и не смог приступить к созданию приквела диаволической саги: сначала перенеслись съемки, а потом Франкенхаймер просто-напросто умер. Осуществление киноэкзорцизма было поручено не менее знаменитому сценаристу («Таксист», «Последнее искушение Христа») и режиссеру («Люди-кошки», «Мисима: жизнь в четырех главах», «Услада путников», «Скорбь») Полу Шрейдеру, кстати говоря, автору книги «Трансцендентальный стиль в кино». Однако когда продюсеры увидели отснятый материал – чистый психотеологический триллер, Шрейдер, отказавшийся добавить крови и расчлененной плоти, был отставлен от дел, а в его кресло сел Ренни Харлин, который в итоге не просто перемонтировал шрейдеровскую картину, но переснял 90% эпизодов. Харлин – полная противоположность Шрейдеру, а заодно и Уильяму Фридкину, Джону Бурману и Уильяму Питеру Блэтти (постановщикам первых трех серий); этот изрядно смахивающий на викинга горячий финский парень – плоть от плоти сугубо коммерческого кино, не утруждающего себя ни эстетическими, ни драматургическими разысканиями. Без слез умиления на послужной список Харлина глядеть невозможно: «Кошмар на улице Вязов-4» (несмотря на потрошительный сюжет, легкая весельчацкая поделка), «Крепкий орешек-2», «Скалолаз», «Остров головорезов» (это еще более-менее), «Долгий поцелуй на ночь», «Гонщик»… И тут вдруг с жизнелюбивым уроженцем Суоми происходит странная метаморфоза: один за другим он снимает два фильма, напоенных такой мрачной декадентско-готической энергетикой, что впору заподозрить внутренний кризис и последовавшую за ним переоценку всех ценностей в пределах отдельно взятой финно-угорской души. Речь об «Охотниках за разумом» (которых, кстати, первоначально должен был ставить отец «Гремлинов» Джо Данте) и четвертой/нулевой части «Экзорциста». Наконец-то, кажется, до Харлина дошло, что кинематограф состоит не из одних только беззаботных лихих боевичков и шпионских полутриллерков, но также из горечи, преображений и страданий мира, которые не могут не выплеснуться через камеру, если она в руках вменяемого человека. «Изгоняющий дьявола: Начало» строится – как, между прочим, и посвященный реальной истории, послужившей исходным материалом для первого «Экзорциста», «Одержимый дьяволом» (Possessed) Стивена Де Суза – на символическом и духовном пересечении реальности нынешней (для четвертого «Экзорциста» это Африка образца 1949 года) и той, где нацисты расстреливают маленьких детей со словами «Здесь нет Бога». Отец Ланкастер Меррин, сломленный богооставленностью человечества в сердцевине ужасов Второй мировой, снимает с себя священнический сан и отправляется археологом (такова его светская специальность) на черный континент, где ему поручают найти изваяние демона Пазузу. Однако здесь диавол, отец лжи и наставник всяческого нечестия, приготовляет экс-отцу Меррину сюрприз – собственное вселение в людей, живущих (туземцы) и работающих (ученые, медики, солдаты) на раскопках византийской церкви V века, неведомо как очутившейся в глубине не тронутых христианской проповедью африканских угодий. Впрочем, как гласит легенда в фильме, именно на месте разворачивающихся событий когда-то упал на землю Люцифер, славнейший из ангелов, низринутый Богом. Не мудрено, что, когда сюда пришла византийская армия, посланная императором Юстинианом, дух древнего демона овладел воинами, и они азартно перебили друг друга, не упустив случая попутно надругаться над центральным христианским символом. Тогда Юстиниан приказал запечатать проклятое место построенной на нем церковью, а церковь засыпать… Что касается церковных познаний авторов фильма, они (познания то бишь) явно неглубоки. Наличие скульптур, полуримских-полукатолических, в восточнохристианском храме – чистейшая фантастика. Повеление христианского императора засыпать церковь землей (какой бы ни была цель) – нонсенс. Наконец, когда один из иереев говорит бывшему отцу Меррину, что тот всегда останется священником, даже если он сложил с себя сан, это вызывает по меньшей мере недоумение, поскольку всякий христианин и уж тем более служитель Церкви отлично знает, что священник – не душевное или даже духовное состояние, а четкая и жесткая форма в мистической и социальной иерархии. Кроме того, при всей либеральности католицизма в ХХ веке трудно представить, чтобы извергнутый из сана (пусть даже по собственному почину) священнослужитель мог запросто вернуться на свое прежнее место в Церкви: поп-расстрига – он и в Европе поп-расстрига, и даже в Африке. Еще один заметный минус фильма – излишняя увлеченность Харлина компьютерными спецэффектами, которой он инфицирован еще со времен своих прежних безалаберных опытов. Осатаневшая (в буквальном смысле слова) Изабелла Скорупко, перебирающая, как насекомое, всеми четырьмя конечностями по сводам пещеры, – явный перебор. Черные враны, изобильными россыпями увивающиеся вокруг живых и таскающие ливер из мертвых, вполне достоверны, а вот гиены – форменный позор: эти твари до такой степени неестественно двигаются, что их в наши дни пустили бы на порог даже далеко не всякой компьютерной игры, не говоря уж о фильме. Тем не менее, несмотря на значительное число несообразностей, фильм Харлину удался. И пусть он в высшей степени непохож на первого «Экзорциста», поставленного Фридкином, – неспешного, меланхоличного, на ходу обрастающего массой подробностей, не имеющих никакого отношения к сюжету, хотя и не мешающих ему (гораздо большего общего у харлиновской картины с третьей частью, наполненной ритмикой триллер-маниакального эксцесса и спецэффектными визуальными вставками). Зато это в высшей степени энергичная инфернальная драма, не слишком интеллектуализированная, но натуралистически беспощадная, мастерски выплескивающая в лицо зрителю тот коктейль из отчаяния, ненависти, безумия, потерянности и опустошенности, который дьявол со смаком потягивает на завтрак, обед и ужин в своих адских покоях. Vlad Dracula
«Кощеи нынче в моде?!»: осунувшийся Лепс в объятиях Гагариной шокировал россиян
«Абсолютно нагой»: Варнава выставила напоказ любовника в одних чулках
Убитый горем вдовец с улыбкой до ушей: Шаляпин пустился во все тяжкие
Этот тест определит вашу главную внутреннюю силу за 10 вопросов
Хамство на сцене: Дава сбежал после шуток резидентов Comedy Club
Киркорову с Собчак можно: Поплавская взвыла после блокировки публикации в соцсетях
Жаждут чужой славы: Милохина предостерегли от «дружбы» со звездами
Дети от одного отца: вскрылась связь между Максим и экс-солисткой Hi-Fi
Этот тест на цвета выявит вашу истинную сущность
Прилучный поднимал руку на женщину: Бородина подтвердила заявление Муцениеце
«Продажные фанерщики»: звезд разнесли за отсутствие на похоронах Градского
С пластикой и без: как стареют российские звезды одного возраста
Внезапно: неплохие телеремейки «Смертельного оружия» и «Изгоняющего дьявола»
Вместе с «Миром Дикого Запада» вышли еще два сериальных ремейка легендарных фильмов: «Смертельное оружие» и «Изгоняющий дьявола». Оба на телеканале Fox. «Афиша Daily» рассказывает, почему это совсем не плохо, а скорее даже хорошо.
«Изгоняющий дьявола»/ «The Exorcist»
Сразу необходимо внести ясность: это не новая экранизация романа Уилльяма Питера Блэтти, сериал только снят по мотивам его книги «Экзорцист» (или «Изгоняющий дьявола»). Впервые она была поставлена в 1973 году под чутким продюсерским присмотром самого Блэтти. Бойня во Вьетнаме, кровопролитие в Кентском университете (когда Национальная гвардия расстреляла участников акции протеста против вторжения американских войск в Камбоджу) и зверства «Семьи» Мэнсона подготовили зрителей к тому, чтобы воспринять историю о битве священников с демоном за душу 12-летней девочки. Впрочем, для некоторых особо впечатлительных натур прокатчики на всякий случай все равно держали в залах носилки — отмечались случаи истерии, обмороков и депрессии. Экранизация Уилльяма Фридкина не только собрала на тот момент все деньги мира, но и — сейчас это себе сложно представить — номинировалась на «Оскар» (!) и получила «Золотой глобус» (!). Что, конечно, редкое признание для хоррора, но вполне закономерное. Фридкин тогда находился на пике своей формы (за пару лет до этого он собрал все «Оскары» с «Французским связным»), а «Изгоняющего дьявола» среди фильмов ужасов до сих пор выгодно отличает виртуозная режиссура.
К слову, телеэкранизация не первая попытка продолжить борьбу с бесами на экране. Был провальный «Изгоняющий дьявола-2: Еретик» Джона Бурмана. Был «Изгоняющий дьявола-3», которого Уилльям Питер Блэтти собственноручно (и крайне недурно, несмотря на распри со студией) поставил по своему роману-сиквелу «Легион». Были два фильма по цене одного — «Изгоняющий дьявола: Приквел» и «Изгоняющий дьявола: Начало», — когда Ренни Харлин переснял то, что наснимал Пол Шрейдер. Была даже пародия «Рецидив» (или «Изгоняющий заново»), где во второй раз, но уже в комедийном ключе, к образу одержимой вернулась Линда Блэр.
В сериале этот фрейдистский подтекст оказывается несколько сглажен: одержимой девушке далеко не 12, хотя есть веское подозрение, что она до сих пор девственница. Понять ее закомплексованность довольно легко: она — спортсменка — находится в тени своей грациозной сестры-танцовщицы. Так что демону не составляет особого труда ее соблазнить. А поскольку нечистый дух в процессе обольщения принимает форму мужчины в возрасте — в случае героини сразу же всплывает комплекс Электры. Впрочем, оставим за соответствующими специалистами право ставить точные диагнозы. Гораздо интереснее проследить за тем, как в «Изгоняющем дьявола», равно как и в новом «Мире Дикого Запада» — тоже идейном ремейке одного фильма из 70-х, — разыгрываются драмы персонажей. Как властная миссис Рэнс держит в ежовых рукавицах свою семью. Как ее дочки становятся лакомой добычей для сил тьмы. Как отец Ортега цепляется за то, чтобы оставаться священником, хотя его бабушки, которой он обещал стать проповедником, уже давно нет в живых. Как достаточно антиклерикальная фигура отца Маркуса пытается найти дорогу к Богу через экзорцизм — и тут, пожалуй, актер Бен Дэниелс даст сто очков вперед анемичному Максу фон Сюдову из оригинального фильма. Впрочем, это не совсем вина великого фон Сюдова. Фридкин (и он этого не скрывал) был больше увлечен технической стороной картины — объективами и спецэффектами, — чем работой с исполнителями. «С пеньками и то лучше работать, чем с актерами», — утверждал он. Поскольку современное телевидение концентрируется главным образом на персонажах (а точнее, на харизматичных антигероях и их окружении), на них в сериале вся надежда — во имя Отца, Сына и Святого Духа.
Отсылки «Изгоняющего дьявола»
Знаменитая лестница «Ступени Хичкока», по которой до самого низу скатился отец Каррас, после того как в него вселился демон Пазузу, изгнанный из Риган. Впрочем, как выяснилось в «Изгоняющем дьявола-3», Каркас выжил — точнее, его телом завладел дух маньяка Близнеца (читай Зодиака).
В сериале лестница появляется, когда отец Ортега гуглит в интернете случаи экзорцизма и натыкается на историю 40-летней давности.
В фильме отец Меррин носит широкополую шляпу.
В дань уважения киноклассике на голове отца Маркуса красуется аналогичный головной убор.
«Смертельное оружие»/«Lethal Weapon»
Сержанту Роджеру Мерто (Деймон Уэйанс, он же майор Пейн) — пятьдесят, но в отличие от одного печально известного химика на жизнь он не жалуется, только разве что на здоровье. Но и тут все не так уж плохо. У него не рак легких, просто во время родов жены (третий ребенок был незапланированным, но куда деваться?) его прямо в больнице хватил инфаркт: благо врачи были под рукой, откачали. Теперь на левой руке Мерто красуются навороченные часы, измеряющие сердцебиение. Перед выходом на службу они показывают, что ветеран, проработавший лос-анджелесским копом 22 года, немного волнуется. Скоро, однако, счетчик и вовсе начнет зашкаливать, когда в напарники Мерто дадут безбашенного Мартина Риггса (Клейн Кроуфорд) — техасского полицейского, который недавно потерял беременную жену и теперь всячески ищет повода покончить с собой. Желательно во время исполнения. И желательно красиво. «Я слишком стар для этого дерьма», — вслух не произнесет, но, несомненно, подумает Роджер, однако все равно последует за напарником в пекло. А как же иначе, ведь это бадди-муви.
Всякое кино про напарников (от «48 часов» до «Копов в юбках») держится на том, что принято называть химией между актерами: в этом половина его успеха и обаяния. Поскольку Мел Гибсон и Дэнни Гловер оказались слишком стары для этого ремейка, на замену им нашли не менее колоритную парочку: Кроуфорда и Уэйанса. По сюжету это снова белый и черный полицейский — молодой и старый, дерзкий и степенный. Но при всей узнаваемости типажей это определенно уже не те ребята из 80-х. Важное их отличие: они не первопроходцы, а последователи. Они чувствуют на себе груз уже немолодого жанра бадди-муви, поэтому сравнивают себя с Танго и Кэшем, Старски и Хатчем, Бучем Кэссиди и Санденсом Кидом.
Что еще по-своему интересно, Гибсон в оригинальном фильме играл Риггса, уже будучи в статусе кинозвезды (на тот момент за его плечами были все три части «Безумного Макса»). Клейн Кроуфорд, наоборот, стал настоящей находкой и открытием сериала. Даже странно, что ему до сих пор не доверяли главных ролей: с ролью копа в состоянии исступления он справляется блестяще.
Деймон Уэйанс, играющий Мерто, в представлениях нуждается меньше, поэтому неудивительно, что его фамилия в титрах идет первой. Деймон — один из четырех чернокожих голливудских братьев-комиков Уэйанс и тот самый майор Пейн, поэтому в сериале за юмор и шутки в основном отвечает он. Впрочем, не только за юмор, но и, как ни странно, за дух подлинного старорежимного экшена. Дело в том, что Уэйанс в 90-е вместе с Брюсом Уиллисом снялся в разобранном на цитаты боевике «Последний бойскаут», сценарий к которому написал не кто иной, как автор «Смертельного оружия» Шейн Блэк. Тогда Блэк вообще писал сценарии всех прибыльных боевиков на свете и был на коне. Так что круг пусть и не самым очевидным образом, но замкнулся.
Однако Шейн Блэк, у которого в этом году в качестве режиссера вышел еще один классный бадди-муви «Славные парни», не имеет никакого отношения к сериальному ремейку «Смертельного оружия». Что даже странно, потому что его дух незримо витает над телеадаптацией. Хлесткие панчлайны (фразы, которые не только отскакивают у главных героев от зубов, но и оседают в памяти у зрителей), бойко выписанные драйвовые сцены и захватывающие посиделки на кухне у четы Мерто указывают на то, что дух Шейна вселился в шоураннера сериала Мэттью Миллера и теперь вещает через него как через аватара. Впрочем, ремейк — это не только тщательная реконструкция стиля Блэка, но и деконструкция оригинального материала. И в этом тоже его сила: сериал не только пытается копировать приемы старого «Смертельного оружия», но и старается его как-то переосмыслить — с позиций нового времени.
С другой стороны, сериал какие-то вещи упрощает. Например, в фильме суицидальные наклонности Риггса, вызванные потерей возлюбленной, некоторыми коллегами воспринимались как симуляция (и небеспочвенно: в ходу тогда было выражение «психопенсия», немало полицейских симулировали симптомы нервного срыва, чтобы получить неурочный отпуск). Чтобы удостовериться в том, что герой Мела Гибсона и правда эмоционально нестабилен, начальство приставило к нему не только пожилого и уравновешенного напарника, но и психиатра. В сериале же никто особо не сомневается в неадекватности Риггса, особенно его психиатр (Джордана Брюстер), так что этот остросоциальный аспект оказался выкинут за ненадобностью. Вообще в сериале, конечно, осталось мало элементов от настоящей жизни копов. Кроуфорд и Уэйанс играют прежде всего героев боевика, а не полицейской драмы. При всем при этом нельзя сказать, что сценарист Мэттью Миллер и режиссер первых серий МакДжи («Ангелы Чарли», «Значит, война») делают чистый жанр без претензий на что-то большее. МакДжи, конечно, спорный режиссер, но чего-чего, а лихости ему не занимать, поэтому когда машину напарников во время погони на улицах Лос-Анджелеса выкидывает на трассу гоночных болидов, выглядит это невероятно круто.
Да, герои постоянно попадают в какие-нибудь сумасшедшие передряги, однако сериал не стесняется обращаться и к внутреннему миру персонажей. Гибель жены Риггса — когда-то тонко высмеяная в пародии «Заряженное оружие» — спустя почти десять лет снова подается с самым серьезным видом. Она не просто обозначена — она долго, больно и мучительно переживается главным героем. Если у Ригсса — Гибсона, раздираемого болью утраты, была одна выдающаяся сцена в трейлере, когда он пытался покончить с собой (режиссеру Ричарду Доннеру даже стало боязно за актера — настолько сильно он вжился в роль), то Кроуфорд может позволить себе избежать таких душераздирающих перформансов. На его стороне сериальный хронометраж. Он переживает свою печаль медленнее, но с каждой серией как будто бы все сильнее — насколько хватит запаса драматизма у актеров и сценаристов, пока неясно, но складывается впечатление, что это тот самый ремейк «Смертельного оружия», который мы заслужили.