к 19 подводная лодка история что случилось
В конце 50-х годов XX века Холодная война между СССР и США была в самом разгаре. И весомым аргументом в этом противостоянии с обеих сторон стали подводные лодки.
В конце 50-х — начале 60-х годов во всем мире происходила настоящая революция в строительстве подводных кораблей. И компактный атомный реактор был прорывной технологией в те годы.
Это была настоящая гонка вооружений. Американцы первыми построили лодку на ядерной энергетической установке, СССР отставал и создал свою К-3 «Ленинский Комсомол» лишь четыре года спустя. 9 июня 1959 года США спускают на воду подлодку «Джордж Вашингтон» — первый атомный ракетоносец, способный нести ядерные ракеты на борту.
9 июня 1959 года. Спуск на воду американской подводной лодки «Джордж Вашингтон»
Фото: Public Domain / Wikimedia
После этого советский «ответ империалистам» пришлось достраивать в авральном режиме. Конструкторы, инженеры и простые рабочие трудились в три смены. И хотя К-19 была спущена на воду 11 октября 1959 года — на четыре месяца позже «Джорджа Вашингтона» — построили ее быстрее, за 359 дней против 586 у США.
Еще в ходе испытаний подлодки были опасения, что крайне сжатые сроки ее создания могут в будущем привести к большим проблемам. Впрочем, в состав советского военно-морского флота К-19 была принята с максимальной торжественностью, что зафиксировала советская кинохроника.
«Со стапелей энского завода спущен на воду и вступил в строй новый флагман советского подводного флота — ракетная атомная подводная лодка К-19. Атомная энергетическая установка — безопасная в эксплуатации, экономичная и надежная — позволяет лодке достигать как в подводном, так и в надводном положении любого отдаленного уголка мирового океана.
Советские документалисты, правда, умолчали, что при спуске на воду традиционная в таких случаях бутылка шампанского, ударившись о борт подводной лодки, не разбилась. Суеверные моряки переглянулись — дурной знак.
Трубы текут
Летом 1961 года в Атлантике начались учения советского флота под кодовым названием «Полярный круг». Их целью была отработка взаимодействия надводных и подводных кораблей и демонстрация возможностей по нанесению ракетного удара по противнику.
К-19 имитировала действия условного противника, того самого «Джорджа Вашингтона», из-за которого так спешили с ее постройкой. За неделю советская субмарина прошла в Атлантику, провела учения, легла на обратный курс подо льдами Норвежского моря и в итоге оказалась в 70 милях от норвежского острова Ян-Майен.
Все шло штатно, К-19 направлялась на базу. Оба реактора работали на мощности всего в 35 процентов, погода стояла ясная, экипаж отдыхал. Но в 4:15 раздался аварийный сигнал.
Я был в центральном посту, посмотрел прокладку штурманскую, заслушал доклад. Все было спокойно и я ушел в свою каюту во втором отсеке. И буквально через несколько минут доклад с пульта — давление в первом контуре ноль, в компенсаторах объема ноль. Все! Это самое неприятное, что может случиться с любым действующим реактором
Расследовавшая аварию комиссия пришла к выводу, что ее причиной стало резкое падение давления воды и уровня объема в компенсаторах первого контура системы охлаждения реактора. Как выяснилось впоследствии, течь на неотключаемом участке возникла через трубку одного из датчиков давления.
В результате падения уровня воды заклинило оба насоса, обеспечивающих циркуляцию теплоносителя. Температура в активной зоне реакции начала стремительно расти. Возникла угроза взрыва. Позже, при расследовании ЧП выяснится — повреждение трубки произошло еще во время испытаний подлодки, но его оставили без внимания.
В центральном отсеке субмарины командир Николай Затеев собрал срочное совещание. В это время возле реакторного отсека стремительно росло гамма-излучение, приборы по замеру радиационного фона зашкаливали, возникла реальная угроза взрыва.
Но у подводников не было ни специального оборудования, ни знаний что делать при поломке реактора. Это неудивительно. Еще в период обучения их командиров убеждали, что реактор К-19 надежен и если все правильно делать, то проблем быть не должно.
23-летний командир аварийной команды подводной лодки К-19 Борис Корчилов с группой добровольцев облачился в защитное снаряжение и отправился выполнять поставленную задачу.
После ухода Корчилова и его ребят были подготовлены еще две группы, посменно моряки работали около двух часов. Наконец, труба была приварена и вода начала охлаждать реактор. Правда, в какой-то момент из-за сварки в отсеке загорелись провода, их успели потушить, но гарь осложнила обстановку. Только через час температура реактора, наконец, снизилась.
Между тем состояние вернувшихся из отсека моряков было крайне тяжелым. Из ртов шла желтая пена, они слабели на глазах. Военврач давал какие-то таблетки, но это явно не могло помочь. Распухали лица, тела сводило от боли.
«Личный состав переоблучен»
В 70 милях от места аварии К-19 находился норвежский остров Ян-Майен.
Заместитель командира по политической части Шипов настаивал, что подлодка должна подойти к суше и высадить команду на берег. Однако командир Затеев выступил против такого варианта — по его мнению, нельзя было оставлять новейшую подлодку в территориальных водах Норвегии.
В то же время Затеев понимал, что дойти до базы (а это почти шесть дней пути) живыми скорее всего не получится — лучевая болезнь всех убьет. Но еще командир знал, что на южном направлении в завесе (одна из форм тактического построения подводных лодок) находятся советские субмарины. Он положил К-19 на обратный путь и начал передавать сигнал.
Имею аварию реактора, личный состав переоблучен. Нуждаюсь в помощи
Шли мучительные часы. Капитан велел раздать экипажу спирт — для поднятия боевого духа и защиты от радиации. Но ответа на сигнал об аварии не было. Согласно инструкции командиры подлодок, находясь в завесе, не имели права обнаруживать свое местоположение. Это был вопрос стратегической безопасности, нарушение приказа грозило трибуналом.
Но капитан второго ранга Жан Свербилов — командир дизельной подводной лодки С-270 — все же нарушил эту инструкцию и приказал идти на помощь терпящим бедствие товарищам.
К-19 терпит бедствие в Атлантическом океане. Рядом — спасательный буксир «СБ-38»
Корабли сблизились, и на вопрос о том, какая помощь требуется, Затеев попросил принять на борт 11 тяжелобольных моряков и обеспечить его радиосвязью с командованием флота. Свербилов немедленно предоставил связь и отправил в штаб флота сообщение.
Стою у борта К-19. Принял 11 тяжелобольных. Обеспечиваю К-19 радиосвязью. Жду указаний. Командир С-270
«Будем стоять в эпицентре и не останемся калеками»
Как только первые больные оказались в отсеке дизельной подлодки С-270, радиационный фон там вырос до девяти рентген в час. Свербилов приказал морякам К-19 раздеваться и выбрасывать автоматы за борт. Все, что могло подвергнуться радиационному заражению, отправляли на дно. В отсеке у Затеева и Свербилова состоялся конфиденциальный разговор.
Затеев сказал мне, что он ждет взрыва. Я спросил: «Какого?». «Как какого? Атомного, конечно!». Я говорю: «Ну так переходите все на корабль». Он говорит: «Я не имею право оставить корабль». Я сказал: «Хорошо! Тогда будем стоять в эпицентре и не останемся калеками»
Моряки С-270 попытались взять аварийную субмарину на буксир, но маневр не удался — тросы порвались. А час спустя капитану дизельной подлодки из штаба наконец стали приходить долгожданные шифрограммы.
Что вы делаете у борта К-19? Почему без разрешения покинули район учений? Ответите за самовольство!
Затем подводникам стали поступать инструкции. Командование приказало опасаться американцев и сообщило, что они рядом и в любой момент могут появиться. Свербилову велели подготовить две торпеды, чтобы при необходимости затопить флагман советского флота, а позже запросили данные облученных моряков.
Санитарное управление флотом прислало рекомендации относительно питания облученных. Им советовали давать антибиотики, соки, сгущенку и свежие фрукты.
Наконец, командиры К-19 и С-270 дождались самой важной в их ситуации шифрограммы, из которой следовало, что всем находящимся поблизости кораблям дали приказ идти на помощь к терпящей бедствие атомной подлодке. В итоге 68 членов экипажа и 11 тяжелобольных подводников К-19 доставила в город Полярный С-270, остальных забрала другая подошедшая дизельная подлодка. А саму К-19 на буксире привело на базу спасательное судно «Алдан».
Гостайна в цинковых гробах
Вскоре в Полярный прибыл председатель Госкомитета Совета Министров СССР по судостроению Борис Бутома. Он с возмущением заявил: промышленность СССР поставляет на флот лучшую технику в мире, но моряки не способны нормально ее использовать. Досталось и Затееву, и Свербилову. Первого обвинили в паникерстве, второго в пособничестве коллеге.
Всего в результате аварии погибло восемь моряков, включая Бориса Корчилова, первого вошедшего в реакторный отсек после аварии. Многие выжившие подводники получили большие дозы радиации, чем пострадавшие во время Чернобыля
У выживших при аварии на К-19 сразу взяли расписку о неразглашении сроком на 30 лет. Умерших хоронили ночью, зарывая цинковые гробы на глубину два метра. А находившимся в больнице на лечении от лучевой болезни, в целях секретности писали диагноз — астеновегетативный синдром, проще говоря, депрессия.
Члены экипажа К-19 проходят лечение после аварии на реакторе
Между тем правительственная комиссия под руководством академика Анатолия Александрова, одного из основателей советской ядерной энергетики и фактического создателя К-19, была вынуждена признать, что у атомного реактора на подлодке имелся конструктивный недостаток.
5 августа 1961 года был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении личного состава подлодки К-19. Документ был секретным и в открытой печати не публиковался. 49 человек были награждены орденами и медалями, остальных поощрили грамотами министра обороны, командующего флотом и ценными подарками.
Правда, все награды оказались на ступень ниже, чем те, о которых ходатайствовал командир. Так, троих погибших моряков Николай Затеев подавал на звание Героя Советского Союза, но их наградили только орденами Ленина и Красной звезды. Между тем последствия инцидента на К-19 члены экипажа подлодки ощущали постоянно.
Могилы подводников с К-19 Бориса Корчилова и Юрия Повстьева на Красненьком кладбище в Санкт-Петербурге
А К-19 после аварии реактора получила у советских моряков зловещее прозвище «Хиросима». На этой подлодке не хотели служить и по возможности старались перевестись с нее. Историю с бутылкой шампанского, которая в день спуска на воду К-19 не разбилась о ее борт, подводники пересказывали друг другу снова и снова. Для них она служила подтверждением простой истины — морские приметы нечто большее, чем просто суеверия.
«Неведомая мощная сила прижала меня к переборке»
Правительственная комиссия признала конструктивные недостатки атомных реакторов того типа, что были установлены на К-19. На всех подобных реакторах — и действующих, и проектируемых — установили штатные системы аварийной проливки. Что до самой «Хиросимы», то после аварии ее дезактивировали, заменили на ней реакторный отсек и вернули в строй.
В 1963 году К-19 вновь вышла на боевое дежурство, но ее дальнейшая судьба отнюдь не была спокойной. 15 ноября 1969 года «Хиросима» находилась в Баренцевом море, а под ней пряталась американская подлодка-шпион USS Gato. В какой-то момент советская субмарина начала увеличивать глубину с 60 до 90 метров.
На подходе к Кольскому заливу моряки увидели советские сторожевые корабли, на полных парах шедшие навстречу. Выяснилось, что советский флот незадолго до столкновения засек американскую субмарину и давал ей сигнал всплыть.
Уже много лет спустя вскрылись страшные подробности этого столкновения. Командир торпедного отсека американской лодки решил, что произошел намеренный таран и К-19 пытается их раздавить.
К счастью, командир субмарины успел перехватить этот приказ и отменить его за мгновения до того, как торпеды были пущены. Американцы залатали пробоину, всплыли и благополучно достигли своей базы, пострадавших не было.
Жертвы «Хиросимы»
В феврале 1972 года в девятом отсеке К-19 произошел пожар. Позже комиссия установит: на подлодке лопнул трубопровод системы рулевого управления, масло из него протекло вниз и воспламенилось от раскаленного электроприбора для дожига угарного газа.
А вахтенный, увидев пожар, испугался и побежал за главстаршиной, не став тушить, из-за чего драгоценное время было упущено. Примчавшийся на выручку главстаршина Александр Васильев велел поднимать личный состав, а сам кинулся бороться с огнем и погиб.
Внутри оказались заперты 12 моряков, которые провели 23 дня без еды и освещения. Всего же при пожаре и в ходе спасательной операции на К-19 погибли 30 подводников.
В 1979 году К-19 признали устаревшей и утратившей значение как крейсер-ракетоносец, после чего переоборудовали в лодку связи. Но и в этом статусе она продолжила забирать жизни. 15 августа 1982 года во время ремонта в аккумуляторном отсеке подлодки возникла электрическая дуга, несколько человек получили ожоги, один из них погиб.
Ветераны-подводники просили сохранить первый атомный подводный ракетоносец для истории, но, несмотря на это, подлодка все равно была утилизирована. Впрочем, память о ней в итоге увековечили — причем не только в России, но и за океаном.
К-19 на утилизации. Судоремонтный завод «Нерпа», Снежногорск
Фото: Лев Федосеев / ТАСС
Так, в 2003 году на экраны вышел голливудский блокбастер «К-19: оставляющая вдов». Режиссер Кэтрин Бигелоу в свободной форме рассказала историю аварии реактора на советской подлодке, а роль капитана Николая Затеева исполнил знаменитый актер Харрисон Форд.
Вновь о К-19 заговорили в 2006 году, тогда бывший президент СССР Михаил Горбачев обратился в Нобелевский комитет с предложением номинировать экипаж советской атомной подводной лодки на премию мира. По мнению Горбачева, экипаж подлодки предотвратил крупнейшую экологическую катастрофу и международный кризис.
Присуждение экипажу подлодки К-19 Нобелевской премии мира стало бы достойной оценкой их уникального подвига, значимость которого с течением времени только возрастает. Подобный акт станет еще одним достойным символом бесповоротного окончания «холодной войны»
Но обращение Горбачева Нобелевский комитет оставил без ответа. А затем, в 2018 году, в судьбе К-19 появился литовский бизнесмен и политик Владимир Романов, который когда-то служил на подлодке. Он узнал, что после утилизации от «Хиросимы» осталась рубка, которая долгое время просто лежала у проходной судоремонтного завода «Нерпа» в городе Снежногорске (Мурманская область).
Мемориал с рубкой от К-19 на берегу Пяловского водохранилища (Московская область)
Романов потратил около полумиллиона долларов на то, чтобы выкупить 28-метровую рубку и перевезти ее в Подмосковье. Рядом со своим загородным домом под Мытищами, на берегу Пяловского водохранилища, бывший подводник создал мемориал всем погибшим морякам первого советского атомного ракетоносца К-19, происшествий на котором, кажется, хватило бы на целый флот.
Советская подводная лодка «К-19» (8 фото)
Самая смертоносная советская подводная лодка «К-19» находилась под командованием капитана 2 ранга Николая Затеева. В 33 года, Затеев быстро сделал карьеру в советском военно-морском флоте. Он был самым лучшим, кому можно было доверить «К-19» в море. Под его командованием находилась команда из 139 человек. Большинству исполнилось только 20 лет. Средний возраст офицеров 26 лет. Эти люди были элитой советского подводного флота и пионерами атомных подводных лодок.
Лодка «К-19» была спущена на воду 11 октября 1959 года. Она была значительно быстрее и в два раза в скорости превосходила дизельные подводные лодки. В надводном положении она могла идти 26 узлов.
Подводная лодка «К-19» была гордостью советского подводного флота. Внутри ее размещалось два ядерных реактора, обеспечивающие колоссальной энергией паротурбинный двигатель подлодки. Для Советского Союза «К-19» была секретным техническим достижениям. С момента закладки атомной подводной лодки, пуска в строй и первого задания прошло всего два года. Ни у конструкторов бюро, ни у конструкторов на заводе не было соответствующего опыта.
Атомные подводные лодки были подвижны и бесшумны. Ракеты с них могли быть запущены с любого океана, в любое время и совершенно не заметно для противника. Лодка «К-19» была создана с целью нахождения у берегов США в ожидании приказа на нанесение удара. Она была вооружена по последнему слову советской ракетной технике: три ракеты «Р-13» имели дальность действия 600 км, но могла вести огонь лишь в надводном положении.
лодка «К-19» испытания и поход
В 1960 году капитан 2 ранга Затеев командовал лодкой «К-19» во время морских испытаниях, проверял совершенно новую баллистическую ракету и работу ядерных ректоров. После ходовых испытаний атомная подводная лодка вошла с состав Северного флота.
По мере усиления международного напряжения командир подлодки Затеев получил приказ вывести лодку«К-19» на боевое патрулирование в северную Атлантику на три недели и принять участие в военно-морских учениях ВМФ СССР под кодовым названием «Полярный Круг».
Первая попытка наладить систему только усугубило положение. Уровень радиации за пределами отсека также пополз вверх. Капитан реакторного отсека капитан-лейтенант Красичков настоял на том, чтобы Затеев покинул отсек. Теперь радиация стала распространяться по всей атомной подводной лодке. Аварийная команда сварщиков готовилась войти в излучающий радиацию отсек. Они и представления не имели о том ужасе, который их ждал. Имея сварочное оборудование на месте, две сварочные бригады по трое теперь старались во второй раз наладить охладительную систему на этот раз с металлической трубой. Высокий уровень радиации вынуждал работать по 10 минут посменно. Температура достигла 399 градусов по Цельсию, но реактор выдерживал. На карту были поставлены жизни 139 членов экипажа «К-19».
Ожидание истощало нервы. Капитан 2 ранга Затеев потерял всякую надежду, и ему нужно было каким-то образом снять команду с атомной подводной лодки. Он принял решение взять курс на юго-восток в направлении советского флота на аварийном двигателе. Он надеялся, что его найдут. Когда «К-19» шла заданным курсом, два офицера предложили совершенно иной выход. Они пытались убедить капитана отправиться на север к острову Jan Mayen в Норвежском море, высадить там экипаж и затопить подводную лодку. Затеев понимал, что надвигается бунт на корабле.
Капитан 2 ранга Затеев приказал зарядить торпедные аппараты другой лодке спасателю «С-270» и приготовиться к стрельбе. Если бы корабли НАТО попытались захватить «К-19» он приказал бы торпедировать и отправить ее на дно. Наконец пришла радиограмма из Москвы: «На подходе еще одна советская подводная лодка для обеспечения охраны аварийной «К-19». Тяжелое испытание закончилось, погибло 14 человек.
судьба подводной лодки «К-19» продолжается
К моменту возвращения на базу «К-19» была полностью заражена радиацией. Один из двух реакторов был разрушен. Но советское руководство решило, что она слишком ценна, чтобы отправиться на слом. Ее конструкторам было приказано переоборудовать ее. Это было серьезное и опасное предприятие на осуществление которого ушло три года. Через два месяца после происшествия с зараженной «К-19» была запущена ракета с целью определения влияния радиации. Ракеты показали себя безукоризненно.
В конце концов, именно быстрые темпы строительства «К-19» и недостатки в сварке привели к трагической поломке. Именно это первый помощник капитана Владимир Ваганов узнал через много лет. «К-19» была построена меньше чем за год. В спешке испортился сварочный аппарат, капля от электрода попала в трубопровод первого контура охлаждения.
Вот они:
Борис Корчилов, Юрий Ардошкин, Евгений Кошенков, Николай Савкин, Семен Пеньков, Валерий Харитонов, Борис Рыжков и Юрий Повстев.
Несмотря на все опасения за свою судьбу и ее неопределенность капитан 1 ранга Николай Владимирович Затеев не был подвержен наказанию в качестве единственного виновного. Он продолжил службу на подводном флоте и умер через 27 лет после происшествия в 1998 году.
Авария на К-19: как это было 60 лет назад и что открылось сегодня
А еще через сорок лет, когда откроются секретные архивы, первую в СССР атомную подводную лодку с баллистическими ракетами и ее первый экипаж во главе с капитаном I ранга Николаем Затеевым выдвинут на Нобелевскую премию мира.
Как такое возможно, спросите вы? Сегодня есть повод разобраться: именно в этот день, 4 июля 1961 года, случилась радиационная авария на одном из двух реакторов атомной подводной лодки К-19 Северного флота.
Это была первая в СССР атомная подводная лодка, способная нести три баллистические ракеты в ядерном снаряжении. Построенная по проекту 658 ЦКБ «Рубин» в Северодвинске в рекордно короткие сроки, она была нашим ответом на появление в США подводного ракетоносца «Джордж Вашингтон».
Чтобы этого не допустить, офицеры, старшины и матросы К-19 в составе аварийной партии пошли в реакторный отсек и смонтировали нештатную систему охлаждения реактора. А когда и она дала сбой, в аварийный отсек отправилась новая партия…
Со второй попытки наладили принудительную проливку активной зоны пресной водой из питьевых запасов, однако радиационная обстановка на корабле резко осложнилась, а те, кто ходил к реактору, получили высокие дозы облучения…
Совсем иначе представлена кульминация этой драмы в голливудском фильме «К-19: оставляющая вдов» (2002 год), где авария стала основой всего сюжета. В сознании многих, кто смотрел этот экшн, а до или после что-то слышал или читал о тех событиях 60-летней давности, правда и вымысел, факты и фейки, как теперь принято выражаться, настолько смешались и переплелись, что реальную картину без помощи профессионалов не восстановить. И мы такого профессионала знаем. Это профессор, доктор наук Виктор Стрелец, который в июле 1961 года был на К-19 старшиной в электро-техническом дивизионе.
В июле 61-го, когда все случилось, на борту подлодки вместе с прикомандированными специалистами находилось 139 человек. Сегодня, по словам Виктора Дмитриевича, в живых осталось пятнадцать человек. Командир первого экипажа К-19 Николай Владимирович Затеев до адмирала не дослужился, был уволен в запас в звании капитана первого ранга. В 1998 году скончался и похоронен, с согласия родственников и членов экипажа, на Кузьминском кладбище, рядом со своими бывшими подчиненными.
А старшина второй статьи Виктор Стрелец, как уже сказано, в том походе был электриком в носовых отсеках подлодки. Свою порцию радиации получил и он, но разделил счастливую участь тех, кто выжил, сохранил в памяти имена, детали, обстоятельства. И стремится эту правду донести до нас. Сегодня и здесь приведем лишь несколько фрагментов его воспоминаний, которые важны для понимания масштаба тех событий, содержат непредвзятые оценки и позволяют отделить все наносное, в том числе киношное, от реально происходившего 60 лет назад.
— В экстремальных условиях командир АПЛ капитан 2 ранга Н.В. Затеев после совещания с офицерами пульта управления реакторами принял, как потом выяснилось, единственно правильное решение. Чтобы не допустить взрыва аварийного реактора, его во что бы то ни стало требовалось охладить. Первый контур потерял герметичность и восстановить его не представлялось возможным, к тому же заклинило главный циркуляционный и подпиточный насосы. Вместо этого потребовалось собрать нештатную систему охлаждения. Ценою собственной жизни это сделали восемь моряков-подводников. Вот их имена:
— командир дивизиона движения ПЛ, капитан-лейтенант Юрий Николаевич Повстьев (родился 06.06.1930 г., умер 22.07.1961 г.);
— командир первого отсека, лейтенант Борис Александрович Корчилов (родился 17.11.1937 г., умер 12.07.1961 г.);
— старшина команды спецтрюмных реакторного отсека, главный старшина Борис Иванович Рыжиков (родился 03.08.1938 г., умер 25.07.1961 г.);
— командир отделения спецтрюмных реакторного отсека, старшина первой статьи Юрий Викторович Ордочкин (родился 23.05.1938 г., умер 12.07.1961 г.);
— спецтрюмный реакторного отсека, старшина второй статьи Евгений Федорович Кашенков (родился 28.07.1937 г., умер 12.07.1961 г.);
— спецтрюмный реакторного отсека, матрос Семен Васильевич Пеньков (родился 05.10.1940 г., умер 17.07.1961 г.);
— спецтрюмный реакторного отсека, матрос Николай Алексеевич Савкин (родился 08.03.1939 г., умер 12.07.1961 г.);
— турбинист соседнего турбинного отсека, матрос Валерий Константинович Харитонов (родился 04.04.1941 г., умер 14.07.1961 г.).
Пять человек из этого списка приняли участие в ликвидации аварии реактора по долгу службы, так как были специалистами по его обслуживанию. Это, согласно штатному расписанию, было их заведование, за бесперебойную работу которого они непосредственно отвечали. И сделать лучше них то, что они сделали, мало кто бы смог.
Оставшиеся в живых подводники, когда находились на лечении в Ленинграде, сами назвали свою подлодку «Хиросимой». И впервые это слово написали на широком лейкопластыре, крест-накрест наклеенном на груди после пересадки костного мозга, Стрелец, Еськин, Закупа, Жакудин в академии военно-полевой терапии им. С.М. Кирова.
К большому сожалению, наши кинематографисты за экранизацию истории К-19 пока не берутся. Вероятно, боятся гнева богов, которым по каким-то причинам эта субмарина пришлась не по душе.
А почему американцы взялись? Есть как минимум две причины. Во-первых, совпадение. Четвертого июля, когда мы, меньше всего думая о себе, боролись за спасение корабля, Норвежского моря и стран Европы, а может быть и мира на Земле, в США беззаботно и как всегда помпезно отмечали очередную годовщину своей независимости. Странно, что в фильме это вообще никак не прозвучало.
