к чему приводит капитализм
Победа буржуев Как вера в социализм разрушает целые страны и почему капитализм побеждает
Фото: Александр Чумичев / ТАСС
Двадцатый век ознаменовался противостоянием двух принципиально разных экономико-политических систем — капитализма и социализма. Победителем необъявленной войны оказался капитализм, чья конкурентная и адаптивная среда помогла оперативнее реагировать на вызовы современности и успешнее подстраиваться под запросы общества. Россия пережила одну из немногих попыток строительства социализма в чистом виде, правда, ничего хорошего из этого не вышло. За счет чего эгоистичному капитализму удалось победить человеколюбивый социализм — в материале «Ленты.ру».
Скромность к лицу
«Мы счастливчики, что имеем возможность жить здесь. Люди в развивающихся странах хотели бы оказаться на нашем месте. В чем я уверена, так это в том, что предпочла бы жить при капитализме, нежели при социализме», — заявила недавно Мелинда Гейтс, жена основателя Microsoft Билла Гейтса. Долгое время Билл занимал первую строчку в рейтингах самых состоятельных людей планеты и для многих был воплощением самого понятия богатства. 20 лет назад супруги создали семейный благотворительный фонд, сейчас его размер превышает 50 миллиардов долларов, что делает его крупнейшим в мире среди частных некоммерческих организаций.
Фонд курирует несколько программ на территории США, направленных на строительство библиотек, продвижение концепции планирования семьи и улучшение качества образования. Однако основная его деятельность связана с развивающимися странами и государствами третьего мира, о жителях которых говорит Мелинда Гейтс. 13 лет назад организация получила самое крупное в истории США единовременное пожертвование — 37 миллиардов долларов от иконы инвестиций, главы холдинга Berkshire Hathaway Уоррена Баффета. Он, как и супруги Гейтс, олицетворяет собой те качества, в недостатке которых принято обвинять капитализм и его сторонников.
Фото: Nati Harnik / AP
Баффет живет в относительно скромном доме в провинциальном городе Омаха в штате Небраска, купленном в 1957 году. Его годовой бонус долгие годы не превышал 100 тысяч долларов, в прошлом году немного вырос — до 389 тысяч (на фоне премии основателя Tesla Илона Маска в 2,2 миллиарда долларов). 99 процентов своего состояния, которое на данный момент оценивается в 89,1 миллиарда долларов, 88-летний инвестор пообещал отдать на благотворительность (в течение жизни или посредством завещания).
Противники капитализма привыкли изображать его приверженцев скупыми богачами, подобными Скруджу МакДаку из знаменитого диснеевского мультфильма, не желающему делиться с окружающими. Якобы капиталисты получают доходы исключительно нечестным путем, непременно кого-нибудь обманывая, не платят налоги и увеличивают разрыв между самыми состоятельными и самыми бедными. Такие настроения обычно быстро распространяются в обществе и нередко приводят к социальным катаклизмам.
На равных
Одним из самых известных социальных движений стало «Оккупируй Уолл-стрит», парализовавшее в 2011 году центральные районы многих американских городов. Его участники протестовали против неравномерного распределения доходов между элитой, на которую, по их оценкам, приходился всего один процент населения США, и остальными гражданами. Акция продлилась несколько недель и запомнилась многочисленными арестами, а также многомиллионными бюджетными расходами на оплату сверхурочного труда полицейских и уборку улиц.
Тогда же соцопросы показали резкое повышение интереса американцев к проблеме неравенства. В 2012 году 66 процентов называли ее одной из главных в стране. С тех пор ситуация практически не изменилась: во время свежего опроса, проведенного в марте этого года в 21 стране Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР включает 36 развитых государств мира, Россия в ней не состоит), большей справедливости хотели 60 процентов респондентов.
Акция «Оккупируй Уолл-стрит»
Фото: Mike Segar / Reuters
Главная их претензия к властям своих стран — неправильное распределение налоговых поступлений: люди уверены, что не получают должной отдачи от своих платежей. К тому же 80 процентов сомневаются, что государство придет им на помощь в случае кризиса и обеспечит достойными пособиями. При этом многие социологи отмечают, что отношение к социализму в США особое: несмотря на явную озабоченность и интерес к теме, американцы по-прежнему предпочитают полагаться на свои силы. Сказывается и опыт «охоты на красных ведьм» — параноидальной борьбы с советским влиянием в годы холодной войны, и менталитет, основанный на вере в американскую мечту. «Американцы всегда понимали, что есть Рокфеллеры — и есть парни с ведерками для ланча. Но они также знают, что это не какое-нибудь кастовое деление, а временное состояние», — говорит Том Смит из Университета Чикаго.
В подтверждение его слов почти половина опрошенных жителей Штатов заявили, что готовы профинансировать более качественные медицину и образование из собственного кармана — платить дополнительные два процента к подоходному налогу. Другое дело Европа, где левые партии играют заметную роль еще с прошлого века. Местные респонденты (в некоторых странах их доля доходит до 80 процентов) ждут от властей повышения налогов, но не для всех, а только для самых богатых соотечественников — именно их деньги предлагается поделить между теми, кому они якобы нужнее.
Потребляй и властвуй
Помимо расслоения общества, к капитализму есть и другие претензии — например, зацикленность на потреблении. Вся капиталистическая система фактически держится на нем: повышенный спрос приводит к росту цен (инфляции), а значит — прибыли, зарплат; создаются новые рабочие места; банки выдают больше кредитов и тоже зарабатывают на них; в бюджет поступает больше налогов. Но есть и обратная сторона: успешность отдельно взятой компании может и не отразиться на кошельке ее рядовых сотрудников, если деньги пойдут на зарплаты и бонусы топ-менеджерам.
Покупатели штурмуют магазин в Чикаго, ноябрь 2009 года
Фото: John Gress / Reuters
Любой спад — а в рыночной экономике он неизбежен и всегда следует за подъемом — запускает обратные процессы, в результате чего люди беднеют (их сбережения обесцениваются за счет неизбежной инфляции). К тому же для каждого успешного капиталиста наступает момент, когда он перестает тратить все свои деньги (в этом просто нет нужды) и начинает откладывать их. Это подрывает спрос, а вместе с ним и всю экономику. Конечно, эти деньги могут инвестироваться — например, в фондовый рынок, но это отразится на гораздо меньшем количестве экономических агентов (тех, кто совершает сделки, — людей и компаний). Наконец, многим критикам капитализма не нравится потребление как таковое — они считают его низменным и пошлым. Британец Олдос Хаксли в начале XX века отразил это в знаменитой антиутопии «О дивный новый мир».
Другие настаивают, что рыночная экономика, вопреки устоявшемуся мнению, не дает людям равных возможностей. На самом деле, уверены они, все зависит от стартовых позиций: в богатой семье дети легко могут разбогатеть, даже совершая ошибки и не имея талантов; в бедной у них может быть только один шанс поправить свое положение и выбиться в люди. Сюда же можно отнести упреки в бесчеловечности капитализма: в мире, полном конкуренции, инвалиды, старики и просто те, кому повезло чуть меньше, обречены остаться за бортом.
Капитализм часто обвиняют и в стремлении к монополизации, и в загрязнении окружающей среды. Многие и вовсе уверены, что на самом деле простой работник в рыночной системе всегда остается в проигрыше — работодателю невыгодно тратиться на него, ведь можно вложиться в расширение бизнеса или научные исследования. Часто можно услышать сравнение наемных рабочих с рабами, привязанными к предприятию зарплатой.
Нажива вне закона
Именно на этом в свое время сыграли идеологи социализма во главе с немецким мыслителем Карлом Марксом. Он ввел в экономическую науку понятие прибавочной стоимости (не стоит путать ее с вполне капиталистической добавленной стоимостью, которая как раз и обеспечивает рост экономики). В системе Маркса главной ценностью при производстве любого товара является труд рабочего, и именно его стоимости (в виде зарплаты) должна равняться цена конечной продукции, на которую не могут влиять спрос и предложение. Если же капиталист (владелец компании) продает товар по более высокой цене, нежели совокупная зарплата рабочих, он выступает злостным эксплуататором, а неопровержимым доказательством этого служит его прибыль.
Любой доход, кроме зарплаты рабочего, в марксизме является аморальным и фактически незаконным. В таких условиях у предпринимателей просто не остается стимула и возможности заниматься бизнесом, а значит — все предприятия переходят в собственность государства. Именно отсутствие частной собственности на средства производства (все, что нельзя назвать личными вещами) считается главной характеристикой социализма. В СССР в противовес ей существовало понятие социалистической собственности, хищение которой являлось одним из самых страшных преступлений и каралось в некоторых случаях смертной казнью.
Протесты в Венесуэле
Фото: Ariana Cubillos / AP
Проблема в том, что национализированными (переданными во владение государства) предприятиями сложно управлять — во всяком случае, эффективно. Поставленные на руководящие посты чиновники не имеют личной заинтересованности и не подотчетны акционерам. Такую ситуацию хорошо описывает популярная советская поговорка «Все вокруг колхозное, все вокруг ничье». К примеру, в Венесуэле национализация привела к разрушению нефтяной промышленности: после ухода западных гигантов, у которых государство изъяло активы, выяснилось, что квалифицированных сотрудников и управленцев в стране просто нет. Сейчас республика с самыми большими запасами нефти в мире переживает жесточайший кризис и ставит антирекорды по инфляции.
Попутно государство активно вмешивается в экономику: устанавливает высокие налоги и фиксированный курс национальной валюты. Курс доллара в СССР, к примеру, долгие годы равнялся 60 советским копейкам. Резко подешевевшая в конце 1980-х годов нефть (от которой СССР зависел даже больше, чем нынешняя Россия) лишила экономику страны шансов на восстановление. В рыночных реалиях снижение валютной выручки сопровождалось бы падением рубля, и продукция отечественных предприятий стала бы конкурентоспособной за рубежом.
Все по плану
Экономика Советского Союза (тогда ее предпочитали называть народным хозяйством) была плановой. Страна жила пятилетками, стремясь как можно быстрее выполнить поставленные властями задачи. Государство само определяло, сколько кому товаров производить и сколько услуг оказывать. При этом не учитывались ни возможные изменения (демографические, технологические, вкусовые), ни банальная востребованность продукции. Если она, уже будучи произведенной, оказывалась не нужна покупателям, предприятия терпели убытки, которые покрывались за счет бюджета.
СССР представлял собой классический пример автаркии — государства, которое практически свело на нет экономическое общение с внешним миром. Исключение составляла разве что торговля полезными ископаемыми. Это явление можно оценивать двояко. С одной стороны, внутри страны было налажено производство практически всех необходимых товаров (почти как при популярном сегодня импортозамещении). С другой — об их невысоком качестве можно было судить по ажиотажу вокруг иностранной продукции (одежды, мебели, посуды, электроники), которая просачивалась из-за границы по нелегальным каналам.
Фото: И.Павленко / Фотохроника ТАСС
В сегодняшнем глобальном мире повторение этой ситуации едва ли возможно и уж точно нецелесообразно: странам и регионам выгоднее специализироваться на отдельных отраслях экономики. Готовая продукция легко доставляется до потребителя: в последние годы, вплоть до развязанной президентом США Дональдом Трампом торговой войны, пошлины по всему миру неуклонно снижались. Такая модель, пусть и небезупречно, реализована в Евросоюзе: при вступлении в него новые страны зачастую вынуждены закрывать одни производства, которые хорошо налажены в другой стране, и открывать новые. Минусом такого подхода является ослабление конкуренции.
На острие прогресса
Тем не менее гораздо чаще конкуренция в капиталистической среде только усиливается. При умеренном вмешательстве государства производители и продавцы вынуждены бороться друг с другом за потребителя, снижая цены, повышая качество и расширяя ассортимент. В результате покупатель получает именно тот продукт, в котором нуждается (в противовес плановой системе, когда власти решали за граждан, что они будут покупать в ближайшие пять лет). Аналогичным образом происходит контроль качества: плохой товар просто останется невостребованным.
В погоне за выгодой корпорации вынуждены заниматься исследованиями и выводить на рынок принципиально новые товары и услуги. При этом технический прогресс не оплачивается налогами и не связан с губительной гонкой вооружений (ставшей еще одной причиной крушения СССР). До того как внедрить у себя элементы капитализма, Китай был вынужден воровать чужие технологии и идеи.
Основатель Tesla Илон Маск — один из символов инноваций
Фото: Justin Sullivan / Getty Images
Свободный фондовый рынок и разветвленная банковская система, характерные для капитализма, позволяют вкладывать временно свободные деньги населения — через инвестиционные и пенсионные фонды, страховые компании. Эти же механизмы помогают привлекать ресурсы для дорогостоящих инфраструктурных проектов. Люди получают больше возможностей зарабатывать и не зависеть от государственных дотаций, а значит — платить меньше налогов. Рассуждения о «зарплатном рабстве» тоже не совсем корректны: при капитализме любой работник может добиваться более высокого заработка, перейдя к конкурирующему работодателю или же и вовсе открыв собственный бизнес.
Ни капитализм, ни социализм не существуют в чистом виде. Сегодня характерные черты и того, и другого присутствуют во всех странах мира, однако в большинстве случаев одна из систем заметно перевешивает. В XX веке было сразу несколько попыток построить исключительно социалистическое государство, но все они провалились. Дольше всех продержался СССР, идеологи которого стремились в конечном итоге прийти к коммунизму, который они рассматривали как идеал и высшую ступень социализма.
Капитализм не лишен недостатков, о них часто говорят, этому посвящают научные труды. Последние недели на фоне старта новой президентской кампании в США (выборы состоятся в ноябре 2020 года) эта тема стала одной из центральных в выступлениях и программах кандидатов. Многие из них предлагают «починить» капитализм — например, реформировать систему здравоохранения, которая сейчас держится на страховых взносах пациентов и их работодателей. Но защитники капиталистического мироустройства уверены: корректировка не должна означать полной замены. «Когда мы думаем о том, что дал нам капитализм, следует помнить обо всем, что мы действительно получили благодаря ему», — заявила недавно Мелинда Гейтс, жена основателя Microsoft. Практика показывает, что правда пока на ее стороне.
К чему всегда приводит капитализм в России
– 1 –Либерализм терпит исторический крах. Когда я так формулирую положение, то это означает, что либерализм оказывается не способным решить экологические проблемы, вывести человечество и Россию из сложившегося Исторического тупика. Это означает, что либерализм как идеология капиталократии, как идеология свободы капитала и торговли, как идеология эгоистического индивида не имеет будущего. Ему приговор подписала не просто логика человеческой истории, а Природа, Большая Логика Социоприродной эволюции.
– 2 –Либерализм, как идеология, — «изобретение» буржуазии. Он базируется на взгляде на общество в соответствии с принципом «человек человеку – волк». Либерализм абсолютизирует мировоззрение социал-дарвинизма, в соответствии с которым ведущим законом социально-экономического развития является конкуренция и его механизмы – механизм социального отбора, механизмы борьбы между людьми за «место под солнцем».
– 3 –Главная категория либерализма – свобода. Либерализм провозглашает якобы свободу человека, а на самом деле имеет в виду свободу передвижения капитала, свободу наживы, примат капитала над трудом. В соответствии с установками либерализма человеку приписываются «естественные права» частной собственности, частного интереса. «Естественный либеральный человек» — это «хомо экономикус», «экономическое животное», призванное зарабатывать деньги и только деньги, рациональный экономический человек, чье поведение подчиняется принципу максимизации собственной прибыли. Иными словами, либерализм есть идеология рыночно-капиталистической цивилизации, она базируется на мифе «свободного рынка». Либерализм и есть рыночная идеология. На «языке» либерализма «рынок» и «свобода» — тождественные понятия. Нет рынка – значит нет свободы человека, есть рынок – значит есть свобода. Какая свобода? Свобода наживаться, приумножать собственное богатство, приумножать капитал.
– 4 –Либерализм делает ставку на человека – эгоиста. Он не признает коллективизм, общинность. Они ему противопоказаны. Формируется «либеральная западная социология», для которой общество есть совокупность «социальных атомов» — «людей-эгоистов», исповедующих примат своих эгоистических интересов, которые в конечном счете «сворачиваются» в один главный интерес – зарабатывать как можно больше денег, получать как можно больше прибыли. «Социально-атомарная модель» общества в либеральной парадигме строится как бы «снизу» от «индивида-атома». Либеральное общество – это «атомизированное общество», в котором «человек-атом» в качестве главной ценности признает только свой интерес, свое желание, свое хотение и не хочет признавать никаких внешних императивов, т.е. никакого внешнего долженствования.
– 5 Для того чтобы разрешить противоречие между «экономическим животным» – человеко-эгоистом, ведущим «войну против всех», для того чтобы максимизировать свою наживу, и обществом как целым, которое в своем социальном развитии должно приумножить общественные блага, т.е. блага для всех, — образование, культуру, социально защитить детей и старых, обеспечить обороноспособность государства и т.п., Адам Смит придумал «миф» о «невидимой руке», который затем последующие поколения экономистов-ученых стали называть «невидимой рукой Адама Смита». Принцип «невидимой руки Адама Смита» прост. Его смысл состоит в том, что «свободный рынок», несмотря на то, что каждый из «рыночных агентов» максимизирует собственную прибыль, «рынок» способствует росту в целом общественного богатства, повышает эффективность общественного производства. «Невидимая рука Адама Смита» на современном либеральном языке свидетельствует о том, что рынок обладает «силой самоорганизации», без внешнего вмешательства гармонизирует экономику, несмотря на конкурентную борьбу.
– 7 –Свободный рынок – неустойчивое состояние. Это чрезмерная идеализация либерализма, которая никогда не существовала в реальности. На «рынке» действует не только закон конкуренции, но и закон кооперации, который «сворачивает» рынок, его «самоуничтожает». Вместо того, чтобы бороться друг с другом, «рыночным агентам» выгоднее скооперироваться, чтобы диктовать монопольно покупателю цену и получать еще больше прибыли. Норберт Винер указывал на мифологичность теоретической конструкции свободного рынка. Он писал: «Во многих странах распространено мнение, признанное в США догматом, что свободная конкуренция сама является гомеостатическим процессом, т.е. что на вольном рынке эгоизм торговцев, каждый из которых стремится продать как можно дороже и купить как можно дешевле, в конце концов приведет к устойчивой динамике цен и будет способствовать наибольшему общему благу… Рынок – игра… Побуждаемые своей алчностью, отдельные игроки образуют коалиции: но эти коалиции обычно не устанавливаются каким-нибудь одним определением образом и обычно кончаются столпотворением измен, ренегатства и обманов. Это точная картина высшей деловой жизни и тесно связанной с ней политической, дипломатической и военной жизни. В конце концов, даже самого блестящего и беспринципного маклера ждет разорение. Но допустим, что маклерам это надоело, и они согласились жить в мире между собой. Тогда награда достанется тому, кто выбрав удачный момент, нарушает соглашение и предает своих партнеров. Здесь нет никакого гомеостаза». Таким образом, Норберт Винер с кибернетических позиций считает, что рынок не обладает гомеостатической силой и, следовательно, «невидимой рукой Адама Смита». Свободный рынок – это «либеральный блеф».
Закон кооперации на «рынке» и есть закон его монополизации. Поэтому, для того, чтобы поддержать хотя бы видимость «свободного рынка» государство должно вмешиваться в «игру» его «сил», ограничивая процессы монополизации («антитрестовский закон» в США, таким образом, вызван самой логикой эволюции рынка).
– 8 –Таким образом, либерализм, делающий ставку, на рыночную конкуренцию как «абсолют» и выводящий из этого «абсолютизацию» эгоистической природы «хомо экономикус», оказывается мифологической идеологией, не соответствующей реальным процессам социально-экономического развития.
«Гражданское общество» — изобретение либерализма. Оно всегда есть капиталистическое общество. Поскольку социально-атомарная модель общества определяет общество как совокупность «эгоистов» — «волков», готовых «перегрызть» «горло другому» ради реализации своего «частного интереса», постольку для «цивилизовывания» такого общества появляется «право», с тем, чтобы капиталисты – рыночные агенты «играли» «по правилам». При этом «гражданское общество» противопоставляется государству. Государство по идеологии либерализма не должно вмешиваться в «частную жизнь», не должно вмешиваться в процесс наживы, поскольку «рынок обладает силой самоорагнизации», а только должно соблюдать «правила игры». Отделенность «гражданского общества» от государства таким образом вытекает из мифа «свободного рынка» и предназначено для того, чтобы накопление капитала в частных руках ничем не ограничивалось и чтобы реализация власти капитала не ограничивалась государственной властью. «Демократия» в ее либерально-буржуазной, парламентской форме на базе «гражданского общества» и «свободного рынка» для того и «рождается» в своем формальной, представительской форме, чтобы скрыть истинные механизмы капиталократии.
– 9 –Исторически отрицание «рынка» идет в двух направлениях – в капиталистическом и социалистическом. Капиталистическое отрицание «рынка» в свете изложенного есть процесс концентрации капитала в «руках немногих» и формирование капиталократии. Капиталовласть появляется вместе с капиталом. Концентрация капитала в «частных руках» есть рост капиталовласти в «частных руках». Рост капиталократии в ХХ веке принял невиданные масштабы. Как отмечает Фидель Кастро, у некоторых капиталистов произошла такая концентрация капитала, которая по своей величине больше национального дохода ряда стран мира. По некоторым данным, 300 самых богатых семейств в мире держат под своим контролем такие богатства (с учетом его воспроизводственной силы), которых достаточно, чтобы прокормить ; населения человечества на Земле.
– 10 –Капиталократия – новое понятие, введенное и исследованное мною в философско-экономических очерках «Капиталократия». Капиталократия есть власть капитала с развивающимися механизмами этой власти (банки, кредит, процент, ростовщичество, подкуп, коррупция, включая и захват капиталом систем насилия и др.). Во второй половине ХХ века произошла монетарная революция внутри систем капитала. Стала увеличиваться масса «фиктивного» или «денежного капитала», управляющая потоками промышленного капитала и потоками денег. Фактически, «фиктивный капитал» — это «спекулятивные деньги», т.е. те «деньги», которые рождают другие «деньги», минуя товар: Д – Д/. Субстанцией «фиктивного капитала» являются «деньги как товар». «Деньги» покупают «деньги». Если в США в начале 70-х годов было около 17% «спекулятивных долларов» или «фиктивного капитала», то к концу ХХ века их доля возросла до 80% и выше. Это означает усиление доли «монетарного капитала» — «капитала над капиталом». Почему так происходит? Каковы источники такой монетарно-капиталистической революции? Главный источник – фундаментальная тенденция капитала к своей «дематериализации», к отрыву от своей «материальной» оболочки» («капитала как средств производства») и от труда. Спекулятивный капитал обладает повышенной скоростью оборота. «Спекулятивные деньги» начинают управлять перемещением «капитала промышленного», начинают управлять государством и политикой. Образуется мировая финансовая капиталократия со своим центром в США. Ее основа – Банковская корпорация США. Приводными «ремнями» финансовой капиталовласти служат «рынки ценных бумаг» и «фондовые рынки». Это даже не «рынки», а механизмы власти «фиктивного капитала». Дефолт рубля в России 17 августа 1998 года, также как и дефолт национальной валюты в Малайзии за год до этого был стратегически спланирован финансовой капиталократией, в частности Дж. Соросом, заранее, приблизительно за год.
– 11 –Становление мировой финансовой капиталократии сопровождается становлением системы свободного перемещения капитала. Именно для обеспечения свободного перемещения капитала, без которого невозможна мировая финансовая капиталократия, и появляется механизм открытого акционирования. Открытое акционирование необходимо для управления со стороны фиктивного капитала потоками промышленного капитала. Инвестирование сопровождается реинвестированием. Если финансовому капиталу, участнику в доле открытого акционирования предприятия, покажется, что недостаточно высока прибыль, то он «уходит» с предприятием туда, где больше прибыль, оставлял часто его банкротом. В России западное инвестирование часто сопровождается 10-кратным реинвестированиям (т.е. на 1 доллар иностранных вложений капитала вывозится 10 долларов). На 100 млрд. долларов приращенного Россией долга за годы ельциновских реформ (по сравнению с доставшимся от СССР) из России было вывезено приблизительно 1 триллион 200 млрд. долларов. Открытая капиталистическая система на базе свободного перемещения капитала, управляемого мировой финансовой капиталократией, в том числе Международным валютным фондом (МВФ), продемонстрировала в России свою высочайшую эффективность. Неслучайно, Б. Клинтон в 1994 году, выступая перед генералами, подчеркнул, что операция США по развалу СССР и либерализации России уже принесла доход, окупивший все прошлые затраты.
– 12 –Одним из важнейших механизмов мировой финансовой капиталократии является механизм «пирамиды» транснациональных компаний (ТНК). По некоторым данным, если в 1970 г. насчитывалось примерно 7 тысяч ТНК, то в 1995 году их число составило около 39 тысяч. В целом они символизируют собой процесс глобализации системы капитала. Система ТНК по состоянию на 1995 год контролировала 30% промышленных активов мира, при этом основная хозяйственная деятельность сосредоточена в странах базирования. «Верхушку» «пирамиды» ТНК составляют 400 наиболее крупнейших ТНК с размерами объема продаж 2 млрд. долларов и выше. Причем, большинство из них имеют «страной базирования» США. Важнейшие ТНК, входящие в верхний уровень иерархии ТНК, — это нефтяные (нефтегазовые) и информационные. Через открытое акционирование управляет ТНК мировая финансовая капиталократия. Сеть ТНК образует с банковским капиталом своеобразную «систему спрута», которая своими «щупальцами» охватывает весь «мировой рынок» и управляет им. Именно реализации этой системы мировой капиталовласти, и финансовой капиталократии в том числе, необходим миф «открытого глобального общества» и «открытого мирового рынка». Либерализм как идеология становится идеологией мировой финансовой капиталократии.
Таким образом, мировая финансовая капиталократия в своей «системе спрута» формирует два важных глобальных «потока власти»: информационной и энергетической. Информационная власть – это контролирующая доля акций в глобальной и национальных сетях связи, монополия в производстве компьютеров, компьютерных сетей, центр управления мобильных коммуникационных сетей, монополизация в мировых телекоммуникациях и кино американской «масс-культуры» с навязыванием американского образа жизни. Энергетическая власть – монополия на экспорт нефти и газа, монополия на торговлю нефтепродуктами, топливом на основе ТНК. Экономика США в настоящее время потребляет около 60% минерального нетопливного сырья, 58% нефти и около 50% природного газа (от общего объема мировой добычи) при доле собственной добычи около 20% от потребности. Известно высказывание бывшего президента США Трумена 11 сентября 1953 года, указавшее на то, что американская нефтяная деятельность является в практическом плане инструментом внешней политики США. Фиктивный капитал в лице мировой финансовой капиталократии подчиняет себе мировую информационную и энергетическую власть. В России мы наблюдаем попытки американского капитала установить контроль (через открытое акционирование и «подставные капиталы») над нефтегазовым и энергетическим комплексом России.
– 13 –Либерализм, — таким образом, является идеологией не только капиталократии вообще, а мировой финансовой капиталократии. Именно в недрах этой идеологии в конце ХХ века формируется идеология мондиализма – Нового Мирового порядка. Глобальный либерализм и мондиализм соединяются. Либеральный Запад в условиях глобального экологического кризиса рождает новый каннибалистский миф – миф выживания «золотого миллиарда» населения США, Западной Европы и еще ряда близких к ним стран (Канады, Японии, Австралии) за счет «незолотых миллиардов», обреченных на медленное вымирание. Здесь либеральный социал-дарвинизм приобретает форму технотронного глобального фашизма, который уже проявился в бомбардировках мирного населения городов Югославии и Ирака. Собственно говоря, именно западный либерализм «родил» гитлеровский фашизм. И это не случайно. Когда капитализм переживает кризис, он ради своего сохранения трансформирует либерализм в фашизм. «Свободный западный либеральный человек» легко становится фашистом, когда «право» и «правила игры», цивилизовывающие «общество», где «человек человеку волк» («твои проблемы не мои проблемы»), отбрасываются и появляется «звериный оскал» «хомо экономикус», исповедующего достижение собственной выгоды любыми средствами.
– 14 –Философия либерализма как «философия прикрытия» капиталократии рождает философию «открытого общества» (Поппер, З. Бжезинский, Хайек, Сорос и др.) «Открытое общество» необходимо мировой капиталократии как идеологический инструмент, позволяющий «открыто» вывозить капиталы. «Открытое общество» призвано обеспечить механизмы глобализации капиталистической системы со свободным перемещением капитала, сделать мир капиталистическим более «однородным» и подчиненным единому «центру» — мировой финансовой капиталократии в США. Формируется либерально-капиталократический «идеал-миф» глобального общества, в котором человек превращается в «неокочевника», в «человек-товар» или в «человека-деньги», который перемещается так же легко по пространству земного шара, как и деньги. Происходит монетаризация человека, монетаризация его ценностей. «Дематериализуется» не только капитал, превращаясь в «монетарный» или «фиктивный капитал», но вслед за «капиталом» «дематериализуется» или, что вернее по-существу, «расчеловечивается» человек, он становится таким же абстрактным, «дематериализованным», как и «спекулятивные деньги» или «деньги денег». В чем состоит «дематериализация «хомо экономикус» или «экономического животного», добывающего деньги? В лишении его «корней», в лишении его принадлежности «роду-племени», т.е. этнической, национальной, культурной принадлежности, в превращении его в космополита, в «серую расу». В монографии «Кризис капитализма» Дж. Сорос достаточно откровенно показывает, что означает переход к рыночной экономике: «это все, что угодно только не общество. Каждый должен защищать свои интересы, и моральные нормы могут стать препятствием в мире, где человек человеку – волк. В идеальном переходном обществе люди, которые не отягощены мыслями и заботами о других, могут двигаться гораздо легче и вероятно пробьются далеко». Вот откуда у нас Чубайсы, Гайдары, Гусинские, Березовские, Потанины? В российском переходном обществе, созданном трудами Ельцина, чтобы выстроить истинный монетарный либеральный капитализм, должны были быть сняты все моральные ограничения, чтобы создать всеобщую атмосферу собственного накопления за счет воровства, ограбления народного достояния, накопленного за годы общественного труда при социализме, и атмосферу всеобщей вражды, чтобы трансформировать русского общинного человека в «рыночного» или «либерального волка». Поэтому, чему мы должны удивляться, когда «либеральный волк» Чубайс, возглавивший РАО ЕЕС отключает от энергосистемы страны целые предприятия, регионы, даже военные объекты, ведя энергетическую войну против России от имени мировой финансовой капиталократии? Здесь в этой энергетической войне развенчание «открытого общества» Сороса, в котором властвует мировая финансовая капиталократия, происходит полностью.
Человек «монетарных ценностей» — это человек «арифметический», «цифровой», «абсолютно рациональный игрок», чей рационализм связан с одним девизом: «добиваться как можно больше прибыли любыми средствами». Дж. Сорос по-фарисейски восклицает по этому поводу в этой же книге «Кризис капитализма»: «Отсутствие морали у рынков подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно измерить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют».
Таким образом, монетарная революция в системе капитализма рождает свою «человеческую революцию», направленность которой — превращение человека в капиталокиборга, в «монетарного нечеловека» или в «монетарного волка», который в своем поведении мотивируется одним – добычей денег, которые затем необходимо снова превращать в деньги, желательно по схеме спекуляции или по схеме воспроизводства фиктивного капитала.
Эта либерально-капиталистическая антиутопия, рождаемая бытием фиктивного капитала и мировой финансовой капиталократии, порождает «антиутопический идеал» мировой финансовый капиталократии – идеал «строя Денег» по Жаку Аттали. В этом «строе Денег» монетарная «человеческая революция» достигает своего апогея: человек исчезает, исчезает и человечество, превращаясь в дискретную «серую расу» или в «человейник» по А. А. Зиновьеву. «Свободный человек» или «либеральный человек» превращается в «раба» «Капитала-Мегамашины», которой руководит мировая капиталократия, он становится ее «винтиком».
«Однажды, — мечтает финансовый капиталократ и мондиалист Жак Аттали, — человек будет самовоспроизводиться подобно товару. Жизнь станет предметом искусственной фабрикации, носительницей стоимости и объектом рентабельности», при этом «человек будет производится, и мыслиться – как предмет, товар», а «магнитная карточка станет подлинным протезом индивидуальности…, неким искусственным органом, являющимся одновременно паспортом, чековой книжкой, телефоном и телефаксом… Она станет настоящим протезом «Я» человека, обеспечивающим ему доступ к универсальному рынку».
Либерализм в «строе Денег» есть рыночно-монетарный капиталистический тоталитаризм, на порядок более жесткий, и худший, чем тот, против которого он ведет войну от лица «рыночной демократии» и «либерализма».
«Рыночная демократия» на поверку оказывается капиталократией, тотальной властью финансового капитала и ему подчиненного мафиозного капитала. «Царство капитала» оказывается «царством Сатаны», где деньги – инструмент его власти, потому что в соответствии с христианским учением об антихристе сатана не может давать жизни, а только ее убивать.
– 15 –Таким образом, за либеральной оболочкой капитализма скрывается его античеловеческая сущность. В этом состоит исторический крах либерализма.
Он сущностно, онтологически не может дать продолжения Истории человечества. Либерал Фукуяма в упоении от победы западного капитализма в наступлении на социализм в конце 80-х годов возвестил о конце Истории. Христианский финализм Истории, которая кончается переходом праведной части человечества в «божье царство», Фукуямой был подменен капиталистическим, либеральным финализмом. «Строй Денег» или «цивилизация Рынка», т.е. «мир» господства мировой финансовой капиталократии над «серой расой» человечества или «человейником» — вот Финал Истории по Фукуяме, поскольку по идеологии мировой финансовой капиталократии ее господство устанавливается на вечные времена. Однако Фукуяма не заметил, что это одновременно и Конец Человека. Он исчезает. Сорос почувствовал коварство благополучия этого «финала» и забил «тревогу» в своей монографии «Кризис капитализма». Правда, не для того, чтобы отказаться от мировой капиталократической системы, а для того, чтобы «залатать» бреши в ней, которые образуются благодаря сопротивлению государств ее наступлению (Китай, Куба, Малайзия, Югославия – Сербия, Ирак, Иран и т.п.). «Либеральный» Мир капитала беременен глобальным фашизмом. Он рождается в лоне «западной демократии», поскольку это всего лишь «маска» капиталократии, в первую очередь мировой финансовой капиталократии.
«Глобализация капитализма» глобализировала и его противоречия «Мировому капиталу» (в первую очередь в США) противостоят «мировые угнетенные» в лице «не-золотых» миллиардов (в лице развивающихся стран).
У капитализма нет будущего. Его финал может стать гибелью всего человечества.
Чтобы этого не произошло, у человечества единственный выход – переход от глобального капитализма к социализму. В моей оценке, в 1917 году в России произошла не просто Великая Октябрьская Социалистическая революция, открывшая путь социалистического развития в России, но и началась Глобальная Социалистическая Цивилизационная Революция. Ее исток – в сопротивлении наступлению капитализма со стороны «общинных цивилизаций», в первую очередь, «общинных цивилизаций» Востока. Ее начало с России – не случайно, потому что Россия – уникальная общинная евразийская цивилизация, которая вследствие своего евразийского местоположения является центром устойчивости и неустойчивости мира. Именно в России экспансия капитализма получила поражение. Восток «историей ХХ века в России» стал формировать историческую альтернативу капитализму и капиталократии – социализм, т.е. общество труда или «общество примата труда над капиталом», в котором капитал подчиняется труду и безработица, как спутник капитализма, исчезает. В ХХ веке проявилась только первая волна Глобальной Социалистической Цивилизационной Революции. Временный откат «первой волны», связанный с капиталистическим реваншем на фоне монетаризации и глобализации капитализма, завершился. По моему прогнозу в начале XXI века начинается вторая волна Глобальной Социалистической Цивилизационной Революции. Ее возглавят Россия и Китай, возможно Индия, Иран и еще ряд стран Востока.
– 16 –Исторический крах либерализма особенно ярко проявился в сфере экологии. По моей оценке, в конце ХХ века человечество оказалось в первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы. Обсуждения на Конференции ООН в Рио-де-Жанейро в 1992-м году показали, что жизнеустроение человечества на принципах частной собственности, «свободного рынка» и капитализма не может обеспечить ему устойчивое развитие. На этом пути экологический крах человечества неминуем. Еще в начале 70-х годов известный зарубежный эколог Б. Коммонер в книге «Замыкающийся круг» писал: «Мы уже знаем, что современная технология, являющаяся частной собственностью, не может долго прожить, если она не разрушает общественное богатство, от которого зависит, — экосферу. Следовательно, экономическая система, основанная преимущественно на частном бизнесе, становится непригодной и неэффективной для того, чтобы распоряжаться этим жизненно важным общественным достоянием. Значит, эту систему надо менять» (выдел. мною, С. А.). Лучше не скажешь. Здесь четко проявился экологический предел либерализму. Каков выход для человечества? Ответ: экологический, духовный или ноосферный социализм с приматом духовности над материальным, с идеальной детерминацией через общественный интеллект (с его функциями управления будущим, функциями планирования, программирования и т.д.). За 10 лет до Коммонера близкую и жесткую мысль высказал И. А. Ефремов в романе «Лезвие бритвы»: «Западные люди сами начинают понимать, что отказ от природы ведет их цивилизацию к большой опасности. Будучи сам частью природы, «человек тщательно разрушает ее вокруг себя, оголяя места своего обитания и создавая идеальные условия для заболеваний». Другие говорят, что человек «сокрушил вокруг себя куда больше прекрасного, чем собрал в своих музеях и картинных галереях». Самое гнусное, что он пытается подчинить основные законы биологии временным законам рынка» (выдел. мною, С. А.). К чему это приводит? Об этом свидетельствует первая фаза Глобальной Экологической Катастрофы, следовательно, наступившие экологические Пределы прежним механизмам цивилизационного развития. Наступил не Финал в форме победы капитализма и либерализма на вечные времена, как об этом провозгласил Фукуяма, а на самом деле – Финал Классической, Стихийной Истории, ее последнему циклу в форме рыночно-капиталистической, «либеральной» цивилизации, в форме экологических Пределов возможного ее Бытия. Перейти эти пределы, реализовать императив выживаемости человечества возможно, как показали мои исследования, в одной возможной альтернативе устойчивого развития – в форме управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества. А это и означает социализм нового типа – социализм духовный, социализм эколого-ноосферный, в котором человеческий разум, общественный интеллект, являясь духовно-нравственными, этическими, «передвигаются» в центр социоприродного (социобиосферного) гомеостаза и, вооружившись современными научными знаниями, научаются управлять социоприродной эволюцией, поддерживая в первую очередь биосферный гомеостаз, а затем и свой, социальный. Этого решить либерализм, опирающийся на «стихию рынка» и капиталократию, которая прячется за «стихией рынка», принципиально не может. Исторический крах либерализма есть экологический крах.
– 17 –Есть еще одна «тайна» мировой капиталократии – это накопление капитала в США через обеспечение однородности мирового рынка и единообразия мировых цен на фоне разнообразия температурно-климатических, географических условий воспроизводства жизни. В этом плане США не случайно выбраны «столицей» накопления фиктивного капитала, потому что они находятся в наиболее благоприятных климатических условиях. Россия, наоборот, — самая холодная цивилизация в мире. Энергетическая цена жизни в России в 3 раза приблизительно выше, чем в Западной Европе, и в 5 раз выше, чем в США. При поддержании мировых цен на энергию, нефть и газ становится энергетически невыгодно жить. Ее экономика обрекается при такой внутренней энергетической политики на «вымирание», а вслед за этим – на «вымирание» и всего населения в России. Что и происходит. Для выживания России и сохранения конкурентоспособности ее экономики необходимо, чтобы цены на газ, нефть, энергоресурсы (квт-час), транспорт были в 4-5 раз ниже мировых. В 1985 году доля энергетической составляющей в технологической себестоимости реактивных самолетов была около 7%, а в конце 90-х годов свыше 70%. Это означает, что стоимость энергетической составляющей стала такой, что она стала выше стоимости труда интеллекта ученых, конструкторов, квалифицированных рабочих. Произошло перераспределение в структуре промышленного капитала и вывоз капитала через повышение цен на энергоресурсы за границу, в оседание его на зарубежных банковских счетах Чубайса, Черномырдина, Вяхирева и др. Через унификацию мировых цен США получают страновую ренту (за счет благоприятных климатических условий) в десятки миллиардов долларов. Гетерогенность географических условий воспроизводства жизни требует гетерогенности национальных рынков, обеспечения условий, через ценовую политику, для воспроизводства жизни, здоровья населения. Для России это означает проведение внутренней политики цен, которая обеспечила бы, несмотря на холодный климат, воспроизводство жизни населения. Для этого естественные богатства ресурсов, которыми владеет Россия, должны подчиняться не логике свободного перемещения капитала в соответствии с либерально-экономическими установками, а логике приоритета их использования в масштабе цен, обеспечивающих воспроизводство материальных условий жизни в России, несмотря на холодный климат и рискованное земледелие.
«Царство капитала» оказывается «царством Сатаны», где деньги – инструмент его власти, потому что в соответствии с христианским учением об антихристе сатана не может давать жизни, а только ее убивать.