к чему ведет прогресс
Технологический прогресс погубит человечество?
За свою долгую историю человечество сделало немало опасных открытий. Многие учёные опасаются, что скоро использование новых технологий в дурных целях станет неконтролируемым и это погубит цивилизацию.
Ускоренными темпами
Тысячелетия развитие технологического прогресса шло очень медленно. Сказывался небольшой объём знаний и ещё меньший ресурс времени на их расширение. Древние люди вынуждены были проводить почти всё своё время в трудах, нацеленных на решение единственной задачи — выживание. Как ни крути, когда подводит желудок, становится не до философствования.
Другой проблемой, игравшей роль тормоза развитию цивилизации, специалисты называют «институциональную ловушку». Ворох открытий, сделанных в древнейший период (земледелие, колесо, письменность, деньги и так далее), привел к формированию традиционного общества и первых государств, в которых произошло разделение на богатых и бедных, на аристократию и простолюдинов. Первые властвовали над землями, опираясь на военную силу, получали львиную долю произведённых товаров и благоденствовали. Опасаясь изменения своего положения, они жестко пресекали любые новшества, способные поколебать их позиции. Бедняки же, не имея возможности сопротивляться давлению, опасались лишь возможного усиления гнёта. Поэтому и держались ставшей традиционной системы общественных отношений, живя по принципу «лишь бы не стало хуже».
В результате мы получили тысячи лет технологического застоя, во времена которого человечество как минимум один раз упустило возможность начать промышленный переворот — во времена рабовладельческой Римской империи, учёные которой знали о движущей силе пара, умели создавать механические вычислительные машины и обладали многими иными навыками.
Для начала изменений потребовалась уникальная комбинация факторов, сложившаяся в странах средневековой Европы. Здесь технологии позволяли выращивать сравнительно большое количество провизии,обеспечивая наличие свободного времени, а феодальные правители имели меньшую власть, чем их восточные коллеги. В итоге рядовые европейцы не только могли успешно бороться за смягчение гнёта, но и, добиваясь свобод, пользоваться ими для поисков путей улучшения своей жизни. Сбросившие путы феодальных сеньоров «вольные города» богатели и становились центрами развития ремёсел и наук, а страны, где происходили первые революции, раньше других вставали на путь промышленного переворота.
К 18 веку поезд прогресса наконец тронулся с места и, набирая скорость, помчался вперёд. За каких-то двести лет наука проделала работу большую, чем за предшествующие десять тысячелетий. Мир начал стремительно меняться, впервые в истории человек умирал в окружении совсем иных технологий и социальных реалий, чем рождался. В наше время смена технологических поколений стала ещё заметней — достаточно проанализировать, как изменились за двадцать лет телекоммуникации и интернет.
Неостановимый прогресс
Со временем всё ускоряющиеся темпы научно-технического прогресса заставили задуматься, к чему ведёт такая тенденция. Передовые умы задавались вопросом о том, чем обернётся стремительное развитие науки, ещё в девятнадцатом столетии. Например, немецкий философ Фридрих Энгельс подметил, что объём научных знаний накапливается по экспоненте, что неминуемо обернётся социальными изменениями. С тех пор эта мысль была неоднократно повторена и развита как в серьёзных работах, так и в художественной фантастической литературе.
В 1965 году английский математик Ирвинг Джон Гуд, один из пионеров науки информатики, предсказал, что однажды может наступить момент, когда самая мощная вычислительная машина сможет создать другую машину, которая превзойдет возможности людей. Это приведёт, по его словам, к «интеллектуальному взрыву», за которым развитие технологии станет не только неконтролируемым, но и вовсе недоступным пониманию человека.
Сегодня ситуацию, предсказанную учёным, называют «технологической сингулярностью». Термин «сингулярность», заимствованный из математики, означает точку, момент, в которой некое явление стремится к бесконечности или начинает себя вести совершенно непредсказуемо. Это довольно точное определение того, что произойдёт, если прогнозы сбудутся. Технологии начнут развиваться столь стремительно, что многие изделия, ещё не сойдя с конвейера, будут уступать новым моделям, разработанным в лабораториях. Человек, сколько бы он ни учился, не успеет освоить все тонкости обращения с новой техникой, знания, полученные им в школе, институте, безнадёжно устареют уже к моменту начала карьеры.
В наши дни некоторые мыслители считают, что технологическая сингулярность может наступить не только в результате изобретения искусственного интеллекта. Скачкообразное увеличение численности населения планеты, рост уровня образования косвенно сказывается на увеличении количества учёных. Этот процесс дополнительно поддерживается крупнейшими игроками современной экономики — огромными транснациональными корпорациями, заинтересованными в получении технологического преимущества над конкурентами. В итоге исследовательские институты становятся как никогда многочисленны, и неизбежно наступит момент, когда количество переходит в качество. Новых исследований станет так много, что за ними окажется невозможно ни уследить, ни направить их по некоему единому вектору.
Угроза бесконтрольности
На первый взгляд, прогресс не несёт в себе ничего плохого. Ведь в прежние времена большинство изобретений улучшали жизнь человека, а не делали её сложнее. Проблема в том, что, хотя знания сами по себе угрозы не несут, люди, как показывает практика, склонны обращать их во зло.
Начало технологической сингулярности приведёт к тому, что по всему миру возникнут уникальные технологии, о которых на другой стороне планеты не узнают до тех пор, пока не столкнутся с последствиями их применения.
Оружие вышло несовершенным: однозарядное, выходящее из строя после максимум одиннадцати выстрелов. Однако его появление не на шутку встревожило правоохранительные органы по всему миру. Ещё бы! «Либерэйтор» может произвести кто угодно, он необнаружим металлодетекторами, а значит, потенциально становится привлекательным для преступников разных мастей.
Конечно, сегодня далеко не каждый человек имеет доступ к 3D-принтеру. Но ведь первый лазерный принтер, появившийся в 1979 году, был жутко дорогим, громоздким (более 50 килограммов веса!) и непрактичным. А сегодня это общедоступный вид недорогой офисной техники. Можно предположить, что такую же эволюцию проделают и 3D-принтеры. Да и «Либерэйтор» наверняка лишь первое в своём роде изобретение. Воображение уже рисует бандитов, вооруженных пластиковыми автоматами, отпечатанными в ближайшем гараже.
Менее понятной, и от того более ужасающей, угрозой становятся перспективы изменения человека и общества. Во времена технологической сингулярности люди, желая удержаться на гребне её волны, наверняка попытаются расширить собственные возможности с помощью последних достижений науки. Это откроет эпоху киборгов, людей, соединивших сознание с машинным разумом и вышедших за рамки, очерченные для него природой. К чему приведёт появление сверхлюдей, как они будут относиться к тем, кто пожелает остаться на прежнем уровне, остаётся лишь гадать. Очевидно одно: такое развитие событий вызовет сильнейшие потрясения в обществе.
Прогнозы учёных относительно времени наступления эпохи разнятся. Одни говорят о 2045 годе, другие же утверждают, что новая научная революция может начаться уже в 2020-м. Но все сходятся в одном: технологическая сингулярность неизбежна и до неё уже рукой подать.
Общественный прогресс
Статья находится на проверке у методистов Skysmart.
Если вы заметили ошибку, сообщите об этом в онлайн-чат (в правом нижнем углу экрана).
Понятие общественного прогресса
Прогресс — это тип развития, при котором происходит переход от низшего к высшему, от простого к более сложному. Задача прогресса — улучшать.
Критерии прогресса:
Развитие человеческого разума.
Совершенствование нравственности людей.
Возрастание степени свободы, которую общество может предоставить человеку.
Прогресс науки и техники.
Развитие производительных сил общества.
Прогресс может развиваться в двух формах:
Реформа — усовершенствование в общественной жизни, которое происходит через постепенные преобразования, при этом не затрагивает фундаментальные устои общества (традиции, обычаи, церковь, семью).
Революция — качественное изменение всех или большинства сторон общественной жизни, которое затрагивает основы существующего социального строя.
В современном обществе преобладают две формы общественных изменений:
Инновация — однократное улучшение, которое обеспечивает повышение возможностей адаптации социального организма в конкретных условиях.
Модернизация — это процесс полной или частичной реконструкции общественной системы с целью ускорения ее развития.
Противоположность общественного прогресса — это регресс.
Регресс — это такой тип развития, для которого характерно движение назад, переход от высшего к низшему, понижение уровня организации, возвращение к отсталому.
Стагнация— задержка общественного развития.
Прогресс — это не только положительное явление. Особенности прогресса:
Противоречивость общественного прогресса
Позитивные и негативные последствия прогресса
Примеры
Прогресс в одних областях может привести к застою в других.
Период сталинизма в СССР. В 30-е годы резко повысились темпы развития промышленности. В то же время социальная сфера развивалась слабо и легкая промышленность работала по остаточному принципу. Результатом стало ухудшение качества жизни людей.
Плоды научного прогресса можно использовать как во благо, так и во вред людям.
Развитие информационных систем. Интернет — величайшее достижение человечества, которое открыло людям широкие возможности. Когда интернет стал доступен массам, появились новые болезни: игровая и компьютерная зависимость.
Достижения прогресса сегодня могут привести к отрицательным последствиям в будущем.
Освоение целинных земель в правление Никиты Хрущева.
Сначала люди получили действительно богатый урожай, но через некоторое время возникла эрозия почв.
Прогресс в одной стране не всегда благоприятен для прогресса в другой.
Государство Золотая Орда — огромная империя в начале XIII века с многочисленным войском, передовой военной техникой.
Прогрессивные явления в этом государстве стали бедствием для многих стран, в том числе и для Руси, которая более двухсот лет находилась под игом Орды.
Перейдем к свойствам и критериям общественного прогресса.
Приглашаем на курсы подготовки к ЕГЭ по обществознанию для учеников 10 и 11 классов!
Критерии общественного прогресса
Критерий — это средство проверки истинности и достоверности знаний.
Общественный прогресс — это движение, которое предполагает развитие разных сфер жизни. В рамках школьной программы по обществознанию выделяют четыре критерия общественного прогресса. Рассмотрим их характеристики в таблице.
Социальный
Отражение уровня развития общества.
Индикаторы: политические свободы, качество жизни граждан, уровень богатства и бедности.
Средний класс — один из важнейших показателей: чем больше его процент, тем более развито общество.
Экономический
Оказывает влияние на все другие сферы.
Индикаторы: ВВП (его рост или падение на душу населения), развитие кредитной сферы.
Особенность экономики — ее основа, то есть на чем базируется доход. В XXI веке в наибольшей опасности находятся страны, чья экономика основана на энергоресурсах.
Научно-технический
Развитие науки и техники, появление новых продуктов и инструментов.
Культурный (духовный)
Роль морали в обществе и уровень нравственного развития большинства индивидов в социуме.
Есть противоречие в том, что то или иное изменение может считаться как прогрессом, так и регрессом в зависимости от культуры.
Чем более совершенно общество, тем более гуманистических взглядов оно придерживается.
Мир развивается все более стремительно. По экспоненте, как бы сказали математики. Действительно, могли бы мы представить себе сегодняшнюю жизнь без интернета и разных мобильных устройств? А ноутбуки, автомобили, бытовая техника и прочие приятные мелочи, которые мы как бы уже и не замечаем, считая эти все прелести привычными и само собой разумеющимися? И считаем, что дальше все будет только лучше. И еще лет через 10-20 научно-технический прогресс принесет нам такие достижения, о которых мы сейчас можем только мечтать. Сверхумные роботы, новая медицина, позволяющая диагностировать и лечить самые страшные заболевания, биотехнологии, которые решат все продовольственные проблемы, кардинальное улучшение экологии и много чего еще. Но абсолютное ли это благо все?
Та же математика предупреждает: в эволюции сложных систем, к которым, несомненно, относится человеческая цивилизация, обязательно образуются так называемые «точки бифуркации», после прохождения которых, развитие изучаемой системы, в данном случае нашей цивилизации, кардинально меняет свое направление.
Разумеется, никаких математических моделей, более-менее адекватно описывающих развитие нашего социума, не существует. Но факт остается фактом. Поэтому ученые предупреждают, к чему может привести развитие технологического прогресса и как это может повлиять на будущее человечества. Перечислим только некоторые из этих предостережений и постараемся сделать некоторые выводы. Которые, возможно, будут не совсем приятными.
Робототехника
Уже сейчас промышленные роботы заменяют рабочих, ранее стоявших у конвейеров. И делают свою работу намного более точно и быстрее, чем люди. Есть отрасли, например производство процессоров, где человеку работать просто не под силу. Но все эти роботы – достаточно примитивные машины, каждая из которых способна выполнять какую-то одну определенную операцию.
Однако разработка систем искусственного интеллекта делает роботов все более многофункциональными. При этом надо понимать, что внедрение роботов сокращает для предпринимателей производственные издержки – им не надо платить зарплату, они не болеют и не уходят в отпуск. Так вот, представим себе, что через 20 или 30 лет появятся роботы-дворники, роботы-домработники. Создание автомобилей, которые ездят сами собой в соответствие с закладываемой в их «мозги» программой. Да мало ли какие еще применения этим машинам придумают их разработчики.
Казалось бы, здорово. Но вот вопрос: что будут делать люди, которые лишатся рабочих мест, будучи вытесненными роботами? На что жить? На пособия? А чем заниматься? Ведь человек – социальное существо. Ежедневная работа, обеспечивающая существование ему и его семье – мощный фактор, определяющий всю его жизнь. А тут, представьте себе, закончил молодой человек школу или колледж или вуз. И куда ему идти работать? На завод – а там роботы. Водителем – а там тоже роботы. В колхоз – а умные трактора и комбайны сами ездят. Так может возникнуть проблема изменения ментальности человека, выработанная столетиями. Хочешь хорошо жить – работай. А тут работать и не надо – все рабочие места уже заняты «железяками». И что делать? Водку пить на пособие?
Системы искусственного интеллекта
Искусственный интеллект – это тоже сложная проблема. На первый взгляд – все здорово. Стоит этот компьютерный монстр и сам по себе, в соответствии с заложенным в него программным обеспечением, решает какие-то задачи, принимает какие-то решения. И делает это быстрее и лучше человека. А если с ним что-нибудь случится? Сбой в программном обеспечении или просто какая-то деталь из строя вышла? И куда «его понесет». Если это – «умный утюг» – ничего страшного. Ну, сожжет ваше белье, которое должен был погладить, ну, квартиру спалит. Это печальная история, но локальная катастрофа. А если это чудо техники управляет атомной электростанцией или заменяет диспетчеров в аэропорту. Или, не дай бог, дает прогнозы экономического развития страны? Или контролирует использование стратегических вооруженных сил? История советских и американских систем СПРН (Система Предупреждения о Ракетном Нападении) знает много случаев, когда на командные пункты поступали сигналы о запуске ракет противника. Но люди, принимавшие решения и с той и с другой стороны, не «нажимали кнопку» по каким-то своим соображениям. Хотя в такой ситуации каждая минута была на счету. В результате выяснялось – ложная тревога. Поэтому до сих пор и живем. А то бы мы не писали, а вы бы не читали. А что бы сделал искусственный интеллект?
Биотехнологии и генная инженерия
Это одно из магистральных направлений современного научно-технического прогресса. Все дело в том, что определяющие открытия в этой области произошли уже во второй половине двадцатого века. Но это были только открытия. А практические работы, основанные на этих новых знаниях, начались позднее. Сейчас – это одно из основных направлений развития нашей цивилизации, которое крайне востребовано и потому привлекает огромные потоки идей и инвестиций.
Но и здесь есть проблемы. Действительно, удаление поврежденных генов и замена их на какие-то другие – здоровые, может излечивать многие до сих пор неизлечимые болезни. Более того, предотвратить их появление. Но не возникнет ли соблазн создать генномодифицированного человека? Предназначенного на оптимальное исполнение определенных функций? И как эти «мутанты», с виду нормальные люди, будут уживаться с остальными, обычными людьми? Или же с такими же «мутантами», но с другой специализацией? Не откроем ли мы «ящик Пандоры»?
Сейчас подобные эксперименты запрещены во всем мире. Хотя один китайский ученый уже попытался изменить геном человека. Ему, правда, быстро «по голове настучали». Но это – Китай, где все под контролем.
Да, сейчас лаборатории, где можно проводить подобные эксперименты, существуют только в самых развитых странах. Но научно-технический прогресс не стоит на месте и еще через сколько-то лет подобные технологии могут стать более доступными. И не найдется ли тогда какой-нибудь ученый-фанатик, ненавидящий весь мир из-за каких-то своих внутренних комплексов, который создаст смертельную генномодифицированную бактерию?
Ядерное оружие
В этом-то все и дело. Технологический прогресс и доступность его достижений делает мир все более и более хрупким. Но об этом мы поговорим чуть позже.
Системы коммуникаций
Сейчас вряд ли можно представить нашу жизнь без интернета, различных мобильных устройств, социальных сетей и прочих достижений компьютерного мира. Вот, казалось бы, и славно. Тем не менее, и здесь таятся проблемы.
А интернет? Кто будет спорить, это величайшее достижение нашего времени, перевернувшее всю жизнь человечества, без которого, помимо прочего, невозможно представить себе функционировании современной глобальной экономики.
Нет, во всесильном интернете об этом тоже написано. Но если сознание молодого человека формируется на тезисе «в интернете все есть», а это во многом правильно, то он воспринимает всемирную паутину как средство получения только утилитарной информации. И что мы получим через несколько лет, когда новые поколения станут управлять этим миром? И как они будут общаться между собой? По электронной почте? По скайпу и аналогичным устройствам. Это, конечно, здорово. Но, как представляется нам, старым ретроградам, это совсем не то, когда ты смотришь глаза в глаза и держишь руку в руке.
Хрупкость современной цивилизации
Тут вот еще, какая проблема. На свете есть много придурков. Они были и всегда будут. И с этим ничего не поделаешь. Вот недавно один такой расстрелял людей в мечетях. И где? В тихой, спокойной Новой Зеландии.
Это, конечно, трагедия. И такие трагедии периодически происходят во всем мире. Но это трагедии локальные. Менее страшными от этого они не становятся. Тем не менее, они не приводят к катастрофическим потерям и крушению цивилизации в целом.
Дело все в том, что по мере развития научно технического прогресса и науки, распространение добытых знаний и умений во всем мире (а это с развитием глобализации становится неизбежным) становятся все более доступным. Это приводит к тому, что любые сбои и срывы в функционировании все более сложных систем, будь то системы управления или системы контроля за вооружениями, или сложными технологическими процессами, могут приводить к катастрофическим последствиям. То ли из-за ошибок в программного обеспечении, то ли из-за человеческого фактора.
Одно дело, когда граната взорвется, а другое – когда взлетит на воздух какой-нибудь химический комбинат, со всеми своими токсичными отходами. В Индии, кстати, такое дело уже было. Имеется в виду «бхопальская катастрофа», произошедшая в 1984 году в индийском городе Бхопал и унесшая, по меньшей мере, 18 тыс. жизней. При этом 3 тыс. людей погибли непосредственно в момент аварии.
Но это еще пустяки. Можете ли вы себе представить, что произойдет, если в связи с какой-нибудь природной катастрофой или действиями людей выйдут из строя глобальные электросети или линии связей? А ведь такие прецеденты уже были.
Заключение
Из сказанного выше становится понятно, что развитие научно-технического прогресса должно сочетаться с развитием общественного сознания, причем, в общемировом масштабе. А с этим – большие проблемы. Человечество очень разнородно и с этим поделать ничего нельзя. Экономика и связанные с ней научно-технические решения развиваются по своим правилам, а общество – по своим. И развитие социума не просто трагически отстает от развития науки и техники. Зачастую они движутся в разных направлениях. Наука и техника – всегда вперед и вверх. А социум бросает из «огня да в полымя».
Действительно, социум с удовольствием потребляет все предоставляемые ему прелести. Но в интеллектуальном плане зачастую деградирует. Зачем чего-то изучать, когда есть интернет. Зачем о чем-то думать, когда есть СМИ, которые все нам рассказывают. И заботиться надо только о себе – на все остальное государство есть.
Надо понимать, что говоря о деградации, мы не имеем в виду ту, относительно небольшую, прослойку интеллектуалов, которая создает и новую науку, и новую технику, и новую культуру. А вот безответственные политики, чьи действия мотивированы одной целью – приходом к власти и ее удержанием, апеллируют к основной массе электората (это проблема демократии, о чем много пишет Юлия Латынина). И эта масса – типичное «общество потребления», не понимающее всю сложность проблем, стоящих перед современной цивилизацией и в какой-то момент способной предпринять совершенно неадекватные действия. Если привычный «кусок хлеба» станет им недоступен.
Беда вся в том, что с развитием науки и техники, с появлением все более сложных технических устройств и необходимых для их работы автоматизированных систем управления, современная цивилизация подвергается все большим рискам. От непредсказуемых действий отдельных людей и целых стран, до природных катаклизмов, избежать которых мы не можем.
Пик развития пройден: почему научно-технических прорывов пока больше нет
Наверно, такие суждения многим покажутся странными. Особенно сегодня, когда мы, казалось бы, наблюдаем «золотой век» в области технического, медицинского, научного и социального прогресса и до точки сингулярности вроде бы остается всего ничего.
Однако, как считают многие эксперты, наши представления о неудержимости человеческого прогресса — всего лишь декорация, изящно выстроенная медиа. По сути, все, чем мы так гордимся сегодня, — лишь доработанное и доведенное до ума наследие полувековой давности.
Открытие рентгеновского излучения и двойной структуры ДНК, пенициллина (то есть антибиотиков) и инсулина. Разработка методик экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и первые шаги на пути создания ИИ. А еще — транзисторы, атомная энергия, начало освоения космоса, телевидение, первые компьютеры и интернет. И это — лишь часть того, что было открыто в прошлом веке и привело к развитию промышленности и производительных сил, изменившему нашу повседневность до неузнаваемости.
И если эти и другие открытия так называемого «золотого квартала» (1940–60-е годы) сегодня были усовершенствованы и окончательно встроены в нашу жизнь, то мы сами принципиально нового в области научно-технологического кластера так и не произвели.
«Конечно, персональный компьютер и его двоюродный брат смартфон принесли за собой большие изменения: многих товаров и услуг стало больше, а их качество увеличилось. Но в сравнении с тем, что видела моя бабушка, базовые жизненные обстоятельства сегодня остались прежними», — с долей грустной иронии пишет американский экономист Тайлер Коуэн.
С чем же связана эта «технологическая стагнация»? Почему научно-технический прогресс не двигается с места уже почти полвека?
Курс на замедление
Глобальное старение населения — один из возможных ответов на вопрос. По меньшей мере, к такому выводу пришла группа российских ученых из ВШЭ, Московского института востоковедения РАН и Института социально-гуманитарного образования МПГУ.
Они опубликовали коллективную статью-исследование в журнале Technological Forecasting and Social Change, в которой не только описали один из возможных факторов, тормозящих темпы технологического роста, но и дали прогноз относительно его ближайшего будущего.
Ученые полагают, что технологическое развитие хоть и движется в тенденции с гиперболическим ускорением, но при этом довольно регулярно сменяется периодами замедления. Для примера можно разделить всю историю человечества на три сверхдлинных цикла, каждый из которых начинался и завершался технологической революцией:
В каждом из этих трех больших циклов можно наблюдать единый повторяющийся сценарий:
Иными словами, привычная для нас модель линейного и стабильного прогресса, созданная мыслителями эпохи Просвещения, не работает. В логику технологического роста всегда включены как периоды ускорения, так и спада. И свидетелями периода подобного спада мы все сегодня и являемся.
По словам одного из участников исследования Алексея Коротаева, заведующего Научно-учебной лабораторией мониторинга рисков социально-политической дестабилизации НИУ ВШЭ, такая модель ускорения, сменяющегося замедлением, хорошо заметна по динамике численности населения Земли. Долгое время считалось, что демографический рост также движется с постоянным ускорением. Однако с 1970-х годов произошло изменение глобальной траектории — ускорение сменяется замедлением, и такой тренд, по прогнозам ООН, будет продолжаться.
Можно ли описать эти темпы технологического ускорения и замедления через некоторую закономерность? Авторы коллективной статьи считают, что да: корреляцию нужно усматривать в динамике численности населения.
«В нашем исследовании мы хотели показать, что тенденцию технологического развития, которую мы наблюдали в прошлом веке, нельзя напрямую переносить на современность. Ведь вместе с замедлением роста численности населения, произошло и закономерное замедление темпов технологического развития — траектория развития сменилась на другую. И, по нашим данным, точки сингулярности на нашем, кибернетическом цикле мы достигли уже в 2018 году, так что нынешнее замедление вполне закономерно», — рассказывает Алексей Коротаев.
Согласно прогнозам исследователей, эта тенденция будет сохраняться вплоть до 2030 года, когда наступит третий этап кибернетической революции — эпоха «умных» саморегулирующихся систем. А затем наступит четвертая фаза — в 2055 году, когда эти системы усовершенствуются до такой степени, что займут центральное место в новом производственном процессе.
Причем самые значимые трансформации будут происходить в области медицины, ведь к этому моменту людей преклонного возраста станет еще больше, а значит, в разы увеличится и спрос на подобные технологии.
Машина, вытесняющая ученого
Тем не менее, приведенную выше интерпретацию разделяют далеко не все специалисты. Главным образом это связано с тем, что такая модель, при всей ее ясности, «грешит» излишней математизацией, которая чрезмерно схематизируют сложную реальность. Если отойти от этой модели, поле, объясняющее торможение темпов научно-технического прогресса, становится более многомерным.
Например, Тарас Вархотов, доцент кафедры философии и методологии науки МГУ им. М.В. Ломоносова предлагает рассмотреть сразу несколько факторов, которые привели к «стагнации» научно-технологического развития.
Современная наука распадается на все более изолированные области знания, каждое из которых оперирует разными понятиями, закономерностями и математическими средствами.
Иными словами, некогда единое научное пространство сегодня фрагментируется, а механизмы координации между разными дисциплинами и формирования целостной «научной картины мира» слабеют. Как замечал Станислав Лем: «Очень может быть, что уже сейчас в научных книгохранилищах всех континентов находится множество сведений, которые при простом сопоставлении друг с другом компетентным специалистом дали бы начало новым ценным обобщениям. Но именно это и затормаживается ростом специализации, внутренней постоянно растущей дифференциацией наук…».
В результате человек теряет возможность получать полноценное фундаментальное научное образование — в области как гуманитарных, так и естественных наук. Последние, по словам Вархотова, «становятся все более прикладными и инженерными — и за счет этого перестают работать с общими фундаментальными закономерностями».
И хотя они и позволяют обрабатывать такие массивы данных, которые человеку не доступны, ценой этих возможностей становится постепенная передача вычислительным системам представлений о действительности — сами мы ее уже на видим. Так что чем больше мы «делегируем» машинам исследовательские задачи, тем больше мы теряем с точки зрения способности открывать что-то новое.
«Машины не обладают способностью что-либо открывать. Такая способность есть только у человека. И количество знаний совсем необязательно должно переходить в качество. Тем более, что те открытия, которыми мы так дорожим сегодня, были сделаны на существенно меньших информационных массивах. Потому что всю новизну в любую систему знания всегда приносил и будет приносить именно человек», — замечает Тарас Вархотов.
Бюрократическая полезность
Еще один фактор, который тормозит научный прогресс, — тотальная экономизация всей сферы научного знания и связанное с этим увеличение бюрократизации, которая лишает ученых свободы. За минувшее столетие произошло глубокое проникновение экономических механизмов и логики мышления на территорию знания, которое при этом исторически всегда существовало за его пределами.
Если посмотреть на то, что предшествовало, например, Первой научной революции, можно увидеть, что наука возникла из деятельности одиночек-энтузиастов, у которых не было единой системы коммуникации, и которые не составляли сообщества. Даже самой властью они рассматривались как талантливые чудаки, которые иногда могут выдать нечто ценное, но не более того.
Но через некоторое время выяснилось, что опытно-экспериментальная наука может превратиться в мощный социальный инструмент, приносящий чистую полезность. С этого момента началось превращение научного процесса в индустрию, и сама научная деятельность перестала восприниматься как нечто, связанное с творчеством. К этому добавилось и то, что наука стала массовой, а сами исследования — все более и более дорогостоящими.
Чтобы обеспечивать контроль за теми средствами, которые вкладывались в науку (общемировой рост инвестиций только за период между 2007 и 2013 годами составил 31%), государство и крупные инвесторы стали разрабатывать все более ухищренные бюрократические механизмы. Задача была сделать рентабельность и подотчетность академического мира максимально предсказуемой и прозрачной.
Для этого стали вводить всевозможные рейтинги университетов, индексы — самый известный из них индекс Хирша, — которые должны были измерять количество, качество и значимость научных публикаций. Вдобавок к этому ученые были вынуждены заполнять бесконечные анкеты, отчетности и каждый год меняющиеся заявки на получение очередного гранта.
Все это не только банально отнимает у ученого время и силы — например, американские исследователи тратят на грантовую документацию до 42% своего рабочего времени, — но часто заставляет его идти на разнообразные хитрости.
В этом смысле одна из показательных историй произошла в Южной Корее в 2006 году. Тогда ветеринар и ученый Хван У Сок, который занимался исследованием стволовых клеток, был уличен в мошенничестве и махинациях после публикации двух статей с поддельными результатами в журнале Science. На суде исследователь оправдывал свой поступок так: если бы он отчитался об отсутствии результатов, ему бы не дали новый грант, без которого он не смог бы продолжить исследования. И поэтому ученый пошел на подлог — он верил, что получит результаты, но не знал, когда именно.
Наконец, экономизация науки также привела к тому, что сами исследования утратили свою «проактивную» установку. Исторически ученые всегда действовали на грани социально дозволенного и недозволенного, сдвигая границы табу. И чтобы получить новые результаты, они почти всегда были вынуждены рисковать, в том числе человеческим здоровьем.
Однако сегодня страх, с одной стороны, ограничил деятельность самих ученых, а с другой — заставил венчурные фонды инвестировать только в проверенные проекты, которые принесут гарантированный доход.
Как замечает британский научный обозреватель Майкл Хэнлон, космическая программа «Аполлон» не была бы возможна сегодня, но не потому, что мы не хотим лететь на Луну, а потому, что уровень риска был бы неприемлемым.
В качестве примера публицист вспоминает, как швейцарский генетический инженер Инго Потрикус в 1992 году разработал сорт «золотого риса», зерна которого в концентрированном виде содержали витамин А. Это открытие могло предотвратить слепоту у огромного количества людей, но в СМИ поднялся шум относительно безопасности этого продукта, и разработку решили свернуть.
Графитовый карандаш и 3D-принтер
Но не все эксперты склонны столь пессимистично оценивать современное состояние технического развития. Например, Александр Чулок, кандидат экономических наук, директор Центра научно-технологического прогнозирования ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, полагает, что упрощать реальность, особенно технологическую, не стоит. Возможно, торможение развития — лишь видимость, связанная со сложно устроенной экономикой и существующими бизнес-моделями.
«Полезно вспомнить, что Мартеновскую печь изобрели в 1864 году, но при этом последняя такая печь была закрыта в России в 2018 году. То есть, инновацию XIX века прекратили использовать только два года назад. И это показывает не нашу тотальную отсталость, но многоукладность экономики. Конечно, любые технологические парадигмы, описывающие логику научно-технологического развития, хороши на бумаге. Но в реальной жизни мы можем одновременно пользоваться графитовым карандашом, а вместе с этим — и 3D-принтером», — замечает Чулок.
Поэтому, полагает эксперт, современную технологическую реальность необходимо рассматривать нелинейно. Как процесс адаптации новых технологий, так и отдача вложенных в них средств, — это слишком многофакторное явление, которое не поддается простому описанию при помощи общепринятых финансовых или экономических моделей. Более того, само замедление научно-технологического развития может быть связано со скоростью проникновения инноваций, которая не является чем-то стабильным.
«На мой взгляд, главный фактор, на который нужно обращать внимание в первую очередь, — это эффекты, производимые той или иной технологией. И мне кажется, что в ближайшее десятилетие мы увидим появление новых разработок во всех сферах жизнедеятельности: от умных фруктовых садов и безлюдных нефтяных скважин до биоэлектрических интерфейсов и творчества в виртуальных вселенных. Можно их отнести к явлениям новой промышленной революции или охарактеризовать как апгрейд уже имевшихся наработок, но они точно изменят нашу жизнь. А это — самое главное», — резюмирует Чулок.
Подписывайтесь также на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.