Сурганова белая песня о чем
Смысл песни «Белая песня» Светланы Сургановой
Каждое произведение имеет скрытый от рядового слушателя или читателя смысл. Неважно, послание это или чего другое. Важно, что «Белая песня» Светланы Сургановой также не обделена историей, складывающейся «между строк». Она может иметь множество истолкований. Каждое по-своему объясняет смысл строк и раскрывает его перед слушателем. Так в чем же смысл песни «Белая песня»?
Лирический герой( а в нашем случае — героиня) не может находиться рядом со своим любимым. Возможно, из — за жизненных обстоятельств. Но есть место, где герои могут быть вместе, где ничто не будет мешать их счастью. Именно это место и «описывает» первый куплет. «Только там открыты двери нам с тобой», — эти строки как раз и подтверждают данную теорию.
Само же место представляет собой некий рай: там чистейшая природа, поет прибой, ветер щекочет волосы и так далее. Скорее всего, оно находится в воображении героини. Об этом свидетельствует слишком идеальный образ этого места, аналог которого вряд ли найдется на нашей планете. Поэтому, скорее всего, она может только мечтать о таком раскладе вещей, и мир грез — единственное утешение.
Припев показывает, что случится, если все же их встреча состоится. Героиня буквально взлетит от счастья, крылья на ее спине очнутся, заставляя ее быть все выше. Поцелуй оживит ее волю, ее душу и она снова станет жива. Также героиня, не смотря на то, что приготовит ей судьба, как далеко не был бы от нее Бог, чувствует связь между ней и возлюбленным. Она не боится жизни, она боится одиночества и душевной пустоты.
Во втором куплете мы снова видим образ идеального места, оно ни капли не изменилось, там все такое же привычное спокойствие, чистота, умиротворение. И да, там встретятся два наших персонажа. Он придет к ней на звук ее прекрасного голоса, его переполнят эмоции. Он будет говорить долго и много, в речи выльются все слова той самой любви, настоящей любви. Только там наши герои будут счастливы вместе. Реальный мир перестанет существовать для них, все проблемы уйдут из жизни. В «раю» они будут только наслаждаться друг другом, подобно Адаму и Еве.
Интересно также то, что в конце куплета многократно повторяется слово «скоро». Видимо, героиня все — таки надеется на встречу, она верит, что возлюбленный найдет ее в этом райском месте, и все будет хорошо.
Также существует второй вариант изложения смысла песни. Героиня влюблена в парня, однако он не испытывает подобных чувств, что, несомненно, ее расстраивает. Фантазии и мечты — вот ее утешение. Там она и находит свой рай, буквально придумывая свою вселенную, в которой все создано только для нее. Реальный мир больше ее не интересует, и ее это вполне устраивает, ведь там она чувствует себя любимой.
Но тут она предвещает будущее своими словами, ведь говорит наперед что случится. «Ты войдешь», «Там мои услышишь речи», — героиня либо знает что-то, что неизвестно нам, либо сама что-то планирует, что полностью изменит положение дел. Также пугает слово «скоро», что в очередной раз подчеркивает ее уверенность насчет будущего. Хотя, это же ее мир, наверняка она знает о нем куда больше, чем мы.
В любом случае, стоит быть уверенным, что встреча состоится, обязательно состоится. А вот какой исход будет — об этом история умалчивает, не оставляя даже малейших подсказок…
Напишите в комментариях свое предположение, о чём песня «Белая песня» Светланы Сургановой и какой Вы находите в ней смысл.
Текст песни «Белая песня» Светланы Сургановой
Только там, где алым метит
солнце спину горизонта,
где сирень кудрявит ситец
и поёт прибой,
где пушистая пшеница
и как лезвие осока,
где парящей в небе птицей
голос твой,-
там мои обнимешь плечи,
ветром волосы встревожишь,-
только там открыты двери
нам с тобой.
Очнутся крылья за спиной,
когда войдёшь в мой спящий дом.
Ты с первым солнечным лучом
подаришь поцелуй!
Стрекозой порхает воля,
я рисую снова тонких нитей
одиночество.
Как бы ни была далёка
на губах улыбка Бога,-
ты всегда со мною!
Белым, белым кроет снегом
зелень глаз твоих?
Белым, белым станет корень
в волосах моих
скоро?
Только там, где горным соком
грудь земли ласкают реки,
где глаза глядят на север
с ледяной тоской,
где обшарпанное время
патефон иглою лечит,
где, как Парки, пляшут тени
танец свой,-
Там мои услышишь речи,
водопады слов уронишь,-
только там открыты двери
Нам с тобой!
Смысл песни Белая песня — Светланы Сургановой
Глубокая лирика песен Светланы Сургановой не всегда понятна с первого прослушивания, о чем песня нужно разбирать специально. Иногда ее тексты нужно раскладывать на отдельные образы и метафоры, чтобы вычленить самое главное, суть произведения, основную эмоцию, настроение.
«Белая песня» — одно из самых отстраненно-образных, но сильных произведений артистки. Это не просто текст песни, но и настоящее поэтическо произведение, высококлассная пейзажно-философская лирика.
О чем песня Белая песня
Первый куплет песни — это пейзажная зарисовка, но пейзаж ее крайне противоречив. Солнце, метящие «спину горизонта» алым цветом — это попросту закат, раскрытый замысловатой метафорой.
Также описывается не только время (вечер), но и место. Там «поет прибой», что говорит о том, что закат лирическая героиня наблюдает на берегу моря.
Картина складывается идиллическая, возвышенная, будто бы даже не настоящая. Еще больше этой «невозможности» описываемого в песне места, добавляет безвременье в плане времен года. Одновременно в этом чудесном мире и спеет рожь, и цветет сирень, чего попросту не бывает.
Однако это однозначно не ошибка, а намеренное допущение. В этом придуманном, воздушном мире, лирическая героиня слышит голос любимого человека, но «парящей в небе птицей», то есть издалека.
В этом мире любимый человек может быть с героиней, но тоже своеобразно: обнять ее и задеть ее волосы «ветром».
Очевидно, что этот возвышенный придуманный мир создан, чтобы героиня песни могла быть рядом с любимым человеком, от которого даже в этом мире существует только дуновение ветра и отдаленный, затихающий голос, относимый птицами.
Человек этот бесплотен, он будто бы мертв, от него остается память, в которой он встречается с лирической героиней.
Припев
Припев подтверждает теорию о том, что возлюбленный героини мертв.
Он входит в дом и дарит поцелуй только «первым солнечным лучом», то есть тоже не материально. Лирическая героиня чувствует себя одинокой, но одиночество ее легко и воздушно как «нити», потому что она чувствует, что может Бог от нее и безмерно далек, а вот возлюбленный всегда рядом.
Она вспоминает, как его глаза заволакивает белая пелена, «зелень глаз» его накрывает «снег», что бывает с умирающими людьми, а это, в свою очередь, приводит к тому, что главная героиня седеет от горя. Так «белый снег» заметает глаза погибшего возлюбленного и волосы страдающей лирической героини.
2 куплет
Далее лирическая героиня опять описывает невероятный мир, возможно райский сад, а может быть и глубины памяти, где двери для влюбленных открыты, они могут всегда быть вместе.
Райским садом описанное место может быть по той причине, что оно крайне далеко от привычного влюбленным севера, поэтому они смотрят на него с «ледяной тоской», также описываются горные реки, невероятные пейзажи чудесного мира.
Его загробность подтверждают и строки про танцующие тени (по древнегреческой легенде именно в виде тени человек попадает в загробный мир) и парки, богини судьбы, что отмеряют срок человеческой жизни наблюдающие за героями.
В целом, смысл песни в бессмертии любви и в том, что дорогие люди, не важно, живы они или мертвы, всегда рядом, пока живут в чьей-то памяти.
utvamu
utvamuВ поисках утраченного
Советская тоталитарная демократия как она есть
Светлана Сурганова окончила ленинградскую общеобразовательную школу № 163, музыкальную школу по классу скрипки, медицинское училище и Санкт-Петербургскую педиатрическую академию.
Начала писать песни в 14 лет. К раннему периоду творчества относятся такие её песни как «Дождик» (1983), «22 часа разлуки» (1985), «Музыка» (1985), «Время» (1986). В 9-ом классе создала свою первую музыкальную группу «Камертон».
Второй коллектив с её участием — «Лига» — был сформирован в период обучения в медицинском училище. Эта группа принимала активное участие и завоевывала призовые места на ряде студенческих музыкальных конкурсов Петербурга.
После знакомства Сургановой с Петром Малаховским, преподававшим обществоведение в её медучилище, ими был создана группа «Нечто иное». В последующие годы коллектив дал ряд сольных концертов, принимал участие в различных акциях, фестивалях и сборных концертах с участием представителей неформальной молодёжной культуры Петербурга.
В репертуар группы входили песни, написанные главным образом её участниками, в том числе и Сургановой, а также на стихи различных современных и классических поэтов. Официальных альбомов группа «Нечто иное» не записала, однако сохранилось некоторое количество студийных и концертных записей группы, объединенных в сборники под неофициальными названиями «Шагая по тротуарам» и «Фонари», относящиеся приблизительно к 1992 году.
К этому же периоду относится совместное творчество Светланы Сургановой и Светланы Голубевой, с которой они познакомились в Педиатрической академии. Сурганова исполняла несколько песен, написанных Голубевой (например, «Ангел седой», «Ночь», «Сказка»), а некоторые песни, написанные Сургановой, они исполняли дуэтом. Об этом свидетельствует, в частности, акустическая запись (44 песни), известная под неофициальным названием — альбом «Дохлый Сурик» (1992), на которой дуэтом исполняются песни «Друг для друга» и «Когда устанешь».
После ухода из «Ночных снайперов», Светлана Сурганова в течение нескольких месяцев выступала с акустическими концертами (совместно с гитаристом Валерием Тхаем). В декабре 2002 года была приглашена сыграть партию скрипки в песне «Валдай» для альбома «Новые люди» группы «Сплин».
В апреле 2003 года Светлана стала лидером коллектива «Сурганова и Оркестр». Группа записала альбомы, в которые вошли как песни, написанные Светланой Сургановой и её друзьями примерно в 1985—1990 гг., так и совершенно новые композиции и выступает с сольными концертами в Москве, Петербурге и других городах страны, принимала участие в крупнейших рок-фестивалях России. Также продолжались её выступления с сольными акустическими концертами (совместно с В. Тхаем).
В мае 2009 года Светлана Сурганова как профессиональный зритель вошла в состав первого фестиваля студенческого короткометражного фильма «Актуальная Смесь».
В 2011 году выпустила альбом «Увидимся скоро», записанный на студии в Гамбурге. В октябре 2014 года вышел альбом «Игра в классики».
Светлана Сурганова: «Неожиданно для меня самой мы перешли на новую, совершенно иную ступень в своем творчестве. То, к чему мы шли не один год по дорогам всего мира, вдруг сошлось в единой точке пространства и времени.. Думаю, сказалась колоссальная концертная практика: мы стали очень хорошо слышать и слушать другу друга, понимать с полуноты и полутакта. Традиция джемовать перед выступлением дала качественный скачок: масса наработок, идей, рождавшихся в течение долгого периода, стали очень быстро воплощаться в конкретные композиции. С моей стороны стало меньше сопротивления и давления на музыкантов, я научилась доверять им. Стало так легко! Мы почувствовали, что всё складывается, срастается как по волшебству, идеи сыпались и множились, и мы не могли отказаться ни от одной из них.»
Светлана Сурганова — Ангел
Светлана Сурганова рассказала о новых песнях, Пугачевой и петербуржском духе
«Я уже давно отлетевшая и живу на своей волне»
В наше неальбомное время все чаще выходят большие, сложно сконструированные пластинки. Это немного странно, но довольно интересно. В июне «Светлана Сурганова и Оркестр» выпустили альбом «Все Будет», а в начале октября обнародовали «Завтра», как завершающую часть дилогии. Двадцать одна песня в диапазоне от эстрады до альтернативного рока и, конечно, поводы для разговора.
Фото: Лилия Шарловская
На презентации «Завтра» было гораздо веселее, чем можно ожидать от концерта, на котором исполняются не всегда веселые песни. Светлана Сурганова артистично поднимала шот текилы за здоровье всех собравшихся, и казалось, что тепло было даже тем, кто пил минеральную воду.
Через пару дней после концерта Светлана совмещает ланч в итальянском ресторане с интервью и желанием разобраться в рабочем графике. Нужно признать, что амбиции у певицы и ее команды вполне соответствуют размаху двойного релиза. Группа надеется на тур, и концерты планируется организовать так, чтобы живое шоу сопровождалось онлайн-трансляцией для тех, кто не обладает достаточной смелостью или QR-кодом для присутствия на площадке.
Индустрию лихорадит уже больше года, и каждый артист старается выработать свою стратегию выживания. Светлана Сурганова после битвы еще в девяностых с онкологическим заболеванием знает о выживании довольно много и, наверное, поэтому обладает умением отделять важное от того, что не имеет большого смысла. Вероятно, подобный навык в сочетании с музыкальным чутьем не самым худшим образом отразился на ее карьере.
После ухода из «Ночных Снайперов» Светлана оказалась в куда менее выигрышном положении, чем Диана Арбенина, но за довольно короткое время она сумела собрать свою новую музыкальную модель, которая оказалась весьма жизнестойкой. Ее оркестру уже восемнадцать лет, вышло одиннадцать студийных альбомов, и за все это время журналисты так и не придумали четкое обозначение музыки Сургановой и К°. «ЗД» предпринимает еще одну попытку разобраться.
— Два альбома с разницей всего в несколько месяцев — шаг, который многие могут назвать надуманным. Почему вы решили выпускать новые песни именно так?
— Разрыв во времени между альбомами получился искусственным, меня просто попросили не выпускать все сразу. Все-таки переварить двадцать одну песню людям сложновато, поэтому лучше предложить дробное питание, так лучше усваивается. Ну и два информационных повода лучше, чем один.
— Сколько времени вам понадобилось, чтобы написать двадцать одну песню?
— Сам материал был придуман два года назад буквально за две недели. За полгода я написала тексты, и у нас сложилось понимание, как должны звучать эти песни. Больше всего времени ушло на сведение и мастеринг. Нужно еще добавить, что за это время мы успели достроить студию, записать в ней весь материал.
— По звуку вы как будто записывали два разных альбома…
— Когда накопились идеи, я сделала селекцию и из сорока или сорока пяти набросков выбрала примерно восемнадцать, которые условно делились на «лириков» и «шизиков». Сначала я так и хотела назвать альбом — «Лирики и Шизики». Но идею забраковали, пришлось выкручиваться, и возникло название «Все Будет». Надежное, позитивное. И в этот альбом вошли балладные, светлые, я бы даже сказала, тяготеющие к попсе композиции. А вот «Завтра» — слово для меня многогранное, здесь и надежды, и перспективы, и много вопросов, страхов, ожиданий. Это альбом, куда вошли композиции странноватые в плане и музыки, и текста.
— Со звуком кто-нибудь помогал?
— Нет, все сами. «Волчицу» и «Ливень Осенний» нам помогал продюсировать Андрей Харченко, который много лет проработал с Максом Фадеевым. Все остальное делал наш музыкант Михаил Тебеньков, а дальнейшие усилия по продакшену приложил Владимир Мехнин, наш звукооператор. Мы не искали людей на стороне, потому что хотелось получить какой-то собственный опыт, попробовать все сделать своими силами. Наверное, во мне есть что-то от кустарщины, интересно самой зачать, выносить и родить, без суррогатного родовспоможения.
— На «Завтра» можно услышать и гитары в духе «Кино», и альтернативный рок, в то время как песни со «Все Будет» могли бы попасть в репертуар Аллы Пугачевой или, может быть, даже Ирины Аллегровой. Но ведь заигрывания с эстрадой для вас явно не смертный грех?
— Я выросла на советской эстраде и не вижу в ней ничего плохого. Кто-то любит покритиковать такую музыку и видит только отрицательные моменты в советском музыкальном прошлом. Но я человек позитивно настроенный, поэтому и в советском периоде вижу массу положительных моментов. Там есть чему поучиться нам, теперешним.
— Но для музыкантов советские порядки были нелегким испытанием. По крайней мере выразить свое мнение, пусть даже в музыке, мало кому дозволялось…
— Зато идеи возникали смелые, почти революционные. Послушайте раннюю Пугачеву — совершенно сумасшедшие песни, причем в самом хорошем смысле. Сейчас же все подвержено форматированию либо под формат радиостанций, либо под какой-то очень средний музыкальный менталитет. Раньше народ подтягивался под искусство, сейчас все наоборот. Есть публика с самыми простенькими запросами, и под нее все и придумывается.
— Можно ли сказать, что после одиннадцати альбомов вы хорошо представляете запросы вашей публики и, исходя из этого, звук группы уже сложился во что-то определенное?
— Нет, у нас по-прежнему происходит своего рода болтаночка. Нам нравится сегодня сделать так, а завтра эдак. Не знаю, хорошо это или плохо, но мы не группа «Пикник» в лучшем понимании. Они в какой-то момент выработали свой саунд и всегда узнаваемы. Это их фишка. А мы всегда разные. Может быть, оттого, что кармически еще молоды и ищем свою ноту. Как в том анекдоте про молодого и опытного музыканта. Молодой наяривает в переходе Сантану, но шапка у него пустая. А старик тренькает что-то совсем простенькое, но шапка полна денег. И это потому, что молодой только ищет свою ноту, а старец уже нашел. Мы, наверное, еще молодые, хотя «в шапку» тоже перепадает.
— В этом я не сомневаюсь. Мне всегда казалось, что немалая часть вашего репертуара отлично подходит для салонного концерта перед состоятельными господами…
— Конечно, есть почитатели нашего творчества из больших сырьевых компаний. Супруги если не первых, то вторых лиц иногда приглашали нас на свои частные праздники. По-всякому складывается.
— Локдаун для вас был тяжелым?
— Лично я не успела его заметить. Мне нужно было достроить пространство «Пушкин рядом», где мы записывались, придумать пластинку, наладить онлайн-трансляции из нашего маленького уютного дома, где можно давать квартирники, концерты, моноспектакли, лекции. И все это от ремонта до действующего проекта создавалось за полтора года. Так что у меня было плотненько. Я включала то завхоза, то продюсера, то поэта, то музыканта. Пришлось стать полифункциональной девушкой.
— «Сурганова и Оркестр» существует с 2003 года, и за это время, наверное, можно было научиться не обращать внимание на бурлящую музыкальную моду. У вас получилось?
— У нас никогда не было сомнений или вопросов, тем ли мы вообще занимаемся, но за модой следим. И в некоторых музыкальных экспериментах обращаем внимание на новшества. Но по касательной, не скатываясь в сиюминутные стандарты. Все-таки Макаревич был абсолютно прав, сказав: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир». Я не очень согласна с его фразой «пусть лучше он прогнется под нас» — не хочу, чтобы под меня кто-то прогибался. Просто хочу быть самостоятельной и свободной в плане самовыражения.
— Сейчас для многих ваших коллег есть определенная схема, по которой нужно продвигать себя в индустрии. И часть этой схемы — участие в больших телевизионных проектах. Но вы вроде бы подобной участи избежали…
— Боже упаси! У нас есть партнеры, которые нам помогают в делах, но между нами сложилась очень естественная коллаборация. Мы на этом не настаивали, мне было приятно получить предложение. А рвать на себе майки и кричать «возьмите нас! дайте денег! мы подстроимся под вас в любой раскорячке!» — нет, это не мой путь.
— Но предложения были? Вот Диана Арбенина недавно сыграла в сериале «Гадалка», причем это было не камео, а полноценная роль. Вас звали поработать телеведущей или проявить актерскую натуру?
— Чтобы проявить актерство, нужно быть актером. Я поиграла несколько раз в актрису. В «Плавании» по Бодлеру в постановке Ильи Мощицкого, участвовала в спектакле «Моя счастливая жизнь» со Светланой Иванниковой. И был прекрасный музыкально-поэтический спектакль Вениамина Смехова «Пушкин». Но я совершенно не актриса и к тому же очень уважаю этот труд. Для меня большие актеры — как полубоги, на них колоссальная ответственность по формированию вкуса поколений. И чтобы быть таковым, нужен как минимум талант. Но если мне что-то еще предложат, то, конечно, подумаю, хотя в актрисы совершенно не стремлюсь.
— И тем не менее в альбоме «Завтра» вам неплохо удалась роль поэта и композитора, неравнодушного к тому, что происходит вокруг. Титульный трек «Завтра» и песня «Куратор» звучат как рефлексия на тревожные новости. Так и есть?
— Не без этого. Конечно, в первую очередь пелось о личных переживаниях, но и что-то общее туда залетело. Не буду скрывать — психанула. Получилось, что и меня, глубокого лирика, что-то общественное волнует. Больше всего расстраивает девальвация ценностей, обмельчание интересов. Весь фокус на фантиках, а о начинке как будто стали забывать. Это тревожит. У меня некоторое время назад возникла строчка «Фантики, фантики, конфетки съели до нас…» Может, и целая песня получится, если никто не слямзит.
— В каком состоянии сейчас находится тот самый знаменитый петербуржский дух, во многом ответственный за неформальную музыку на русском языке?
— Не мне об этом судить. Никогда не была сильно погружена в эту тему, хотя помню и рок-клуб, и Рубенштейна, 13, и расцвет этой культуры. От себя могу сказать, что в те времена было гораздо больше поводов для написания песен. Было больше переживаний, больше чувств, фактологического опыта. Чувствовалась почва, из которой росло что-то сильное и проникновенное. Сейчас жизнь во многом облегчилась, и у людей проблемы уже не того масштаба. Возникли какая-то усталость и эмоциональная импотенция. Нет той пассионарности ни в нации, ни в музыкальной сфере. Может, дело в физиологии жизни. Вдох-выдох, прилив-отлив, взлеты-падения. И сейчас у нас не взлет, а скорее упадок. Таковы мои поверхностные размышления на этот счет.
— И тем не менее многие говорят, что в Петербурге по-прежнему лучше создается, а в Москве продается…
— Я всегда знала, что эти два города просто созданы друг для друга. (Смеется.)
— Насколько я понял, новые песни вы писали среди множества событий. Какая музыка вас сопровождала в это время?
— Я очень понимаю вас как журналиста, этот вопрос действительно правомерен. Но мне нечем вас порадовать. У меня нет никакого мобильного трек-листа. В подавляющем большинстве случаев я слушаю классическую музыку. У меня сейчас период Рихтера, хочу переслушать его всего. И на первом месте «Хорошо темперированный клавир» Баха. Так, как он, его не исполняет никто. Также мое слуховое внимание сфокусировано на подкастах, лекциях, youtube-каналах. «Еще не Познер», Галина Юзефович, лекции Дмитрия Быкова. Пересматриваю с огромным удовольствием лекции Юрия Лотмана. И различные аудиокниги. Переслушиваю Акунина, Водолазкина. В общем, музыки сейчас меньше.
— Боюсь даже спрашивать про что-то современное…
— Imagine Dragons. Удивила?
— В общем, да.
— Я их обожаю. Это потрясающий продюсерский проект, все продумано до мельчайших деталей, но, что мне приятно, песни не лишены мелодизма. Меня это цепляет, что происходит довольно редко.
— Вас как поэта впечатлял кто-нибудь из рэперов?
— У меня любовь к рэперам началась с 2H Company. Наши, колпинские ребятки, очень умные. И я, как бабушка женского рока, могу сказать, что они динозавры отечественного рэпа. Ну и Oxxxymiron, конечно. Если есть образовательная подоплека, Оксфордский университет или хорошая начитанность, люди владеют словом и свободой его выражения.
— Но словарный запас потребителей почему-то не растет. У вас никогда не возникало сомнения на предмет того, что ваши песни могут не понять?
— Ну, это все глупости — пытаться под кого-то прогибаться. Только собственный опыт, свои мысли, отношение и любовь к миру, которые нужно транслировать без оглядки. Представляете, если бы да Винчи или Малер жили с оглядкой… Так ничего бы и не было создано. Каждому не угодишь. Угождать можно и нужно только самому себе, чтобы потом не было стыдно перед собой. Я в этом отношении уже давно отлетевшая и живу немного на своей волне, поэтому все, что здесь сейчас происходит, меня как-то не особо касается. Наверное, Бог меня задумал для каких-то своих целей, и я стараюсь ему не мешать.