Там что то беленькое чернеется там что то черненькое белеется
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить — ещё лучше!
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Составитель Титова А.Н
Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить — ещё лучше!
Афоризмы из кинофильмов
Была бы песня — автор найдется.
В этом городе не может быть талантов.
В тот самый момент, когда до Москвы остается каких-нибудь три-четыре тыщи километров….
Америка России подарила пароход…
Как хорошо началось: вызываем в Москву… и как скверно кончилось — самодеятельность.
— Что с тобой, тебе плохо? — Хорошо!
Эй, подруга, выходи-ка и на друга погляди-ка, чтобы шуткою веселой переброситься.
А вы дядю Кузю знаете?
Владея музыкальной культурой и лично зная Шульберта…
Всех разбудим-будим-будим, все добудем-будем-будем…
— Дня три ходу. Там по болотам, лесом да по хорошей дороге немножко. — Ну, если по хорошей дороге немножко, тогда пошли.
Я не от учреждений декламирую, я Маяковского декламирую.
Дядя Кузя, тетя Паша! Теперь еще Дуня-композитор какая-то! Художественный ансамбль имени «Курам на смех»!
Я, знаете, не финансист, я свободный художник и холодный философ.
Алло! Гараж? Заложите кобылу!
До смешного доходит. Просто хочется рвать и метать!
Дурак, ты только кричи, а отвечать буду я.
Есть у нас дивный напиток «Кавказ», он, как Терек, играет и пенится.
Какое там может быть несчастье, когда я здесь!.
Какой Охапкин? Я дворник здешний!
— Канцелярская крыса! — Крыса? В таком случае ты… ты… ты… — От такого слышу, от такого слышу, от такого слышу, от такого слышу.
Красавица народная, как море полноводная, как наша жизнь свободная, широка, глубока, сильна!.
Может, Бетховен тоже чей-то дядя был.
Неслыханное хулиганство — по только что отремонтированному пароходу топать ногами.
Твоя тема, моя обработка.
Музычка-то у нас ворованная!
Не считаете ли вы, что момент моего руководства менее значителен, чем ваш «Музыкальный момент» Шульберта.
Нервная у нас работа на транспорте…
Товарищи, что хотите со мной делайте, но эту песню сочинила я.
Пароход он хороший, только он воды боится.
Нет, просто хочется рвать и метать, рвать и метать!
— Ну, что ты скажешь о «Смерти Изольды»? — Очень уж долго помирает. — Классически.
Он и так может. Он и так может! И так может. Не парень — орел!
Много песен про Волгу пропето, но еще не сложили такой, чтобы солнцем советским согрета, зазвенела над Волгой-рекой.
Он официант, он врать не будет.
Э-эй, ухнем! э-эй, ухнем!… Сама пойдет.
Передай своей Дуне, что она дура!
Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.
Там что то беленькое чернеется там что то черненькое белеется
Операция «Скрепка». Файл №302
По кому звонит телефон, по чью душу?
Агента Скалли с утра не было дома. Теперь — вечер, поздний вечер. И стоило отпереть дверь и переступить порог (мой дом — моя крепость), как телефон разразился трезвоном, будто только того и ждал — когда агент Скалли переступит порог.
Что бы это значило? Да что угодно! К примеру, за домом агента Скалли установлено наблюдение, и вот ее тревожат звонком (снимите трубку, абонент!), а ранее бессмысленно было тревожить за наличием отсутствия абонента — наблюдение показало, что абонента нет дома. Но вот пришел… Это всегда настораживающий факт — телефонный звонок, совпавший с открыванием входной двери… Или, к примеру, неуточненные личности добивались связи (телефонной!) с агентом Скалли с утра до вечера, набирая и набирая номер через каждые пять минут. Абонента же все нет и нет. Но вот пришел…
Кто бы это мог быть, на другом конце провода? Да кто угодно! К примеру, профессиональный киллер, которому заказали некую Дэйну Скалли. Заказ принят. Будет исполнено. Надо лишь убедиться, что некая Дэйна Скалли вернулась домой и… Или, к примеру, непосредственное руководство в лице мистера Скиннера… бывшее, да, но руководство… с небрежным извинением за вчерашнюю мороку головы («Какой номер вы набираете?») и — «Перейдем к делу, агент?»… Или, к примеру… Молдер! Ну конечно же он! Молдер! «Я спешу, я иду, Скалли. Продержись!» — ну и где ты шляешься, партнер, пока я к тебе спешу-иду?!
Кто бы ни звонил — сними трубку! Не спрашивай себя, по кому звонит телефон, по чью душу, — он звонит по тебе, по твою душу, агент Скалли. Сними трубку!
— Да Мелисса же! Сестру не узнаешь?
— Уф-ф… А я-то уже подумала…
— С тобой все в порядке, Дэйн?
— Все относительно в этом мире, Мелисс. Что ты звонишь на ночь глядя? С тобой-то все в порядке?
— Я звоню тебе с утра! И весь день. И весь вечер. Где ты пропадала?
— Пришлось съездить в Бостон.
— Что ты там потеряла?!
— Срань господня! На похоронах я была, на похоронах!
— Неважно. Ты его не знаешь.
— Знаешь, будь я на твоем месте… С тобой действительно все в порядке, Дэйн? Я начинаю беспокоиться.
— Как это — неважно?! Сама соображаешь, что говоришь?! Доктор — и неважно! Дэйн?
— Для меня важней не то, что он сказал, а то, что я ему сказала. Под гипнозом.
— Ой, ты была под гипнозом?! Как интересно! А что ты сказала?!
— Мелисс, извини… Я сейчас немного не в своей тарелке… Ох! Что я говорю.
— Дэйн, что ты говоришь?!
— Не телефонный разговор, Мелисс…
— Слушай, я сейчас к тебе приеду! Ты — дома, так?
— Очень скоро. Отбой. И…
…и — тут же опять звонок! С цепи вы все сорвались?!
Никто. И звать никак. Молча дышит в трубку. Отбой.
Вот и думай-гадай! Хочешь не хочешь, но волей-неволей воображение рисует обещанного безымянным ходячим скелетом киллера! Не думай, не гадай ты, никак не ожидай ты такого вот конца! Не думай. Легко сказать! Невозможно не думать!
Да-а, чего бы на самом деле ни добивался ходячий скелет в «Саду отражений», но одного он добился определенно — Скалли не в своей тарелке!
Оп! Стоп! Брысь! О тарелке ни слова! О тарелке это — к доктору, к доктору, к доктору…
Не пойдет она к доктору! Была уже. Ей хватило!
Приглашение отменяется, Мелисс! Слышишь?!
Возьми трубку, Мелисс!
— Алле?! Это Мелисса. Очень жаль, но меня нет дома. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню, как только смогу. Всего вам само-го-самого!
— Мелисс! Это я! Скалли! Возьми трубку! Пожалуйста, Мелисс. Не валяй дурочку, ты только что была. Ты не успела уйти. Я знаю, как ты обычно собираешься… Мелисс?! Я тут подумала и… передумала. Не надо ко мне. Давай лучше я приеду к тебе… Мелисс?! Учти, я пошла. Я уже выхожу. Если вдруг ты и в самом деле уже в пути, перехвачу тебя по дороге, встречу.
Действительно пошла, действительно выходит, действительно встретила…
Ка-акая встреча! Давненько не виделись, сэр! Какой вы, однако, галантный, сэр! Леди вышла, а вы тут как тут — машину к подъезду! леди вышла. Благодарствую, сэр, но на сегодня мисс Скалли не планировала общения с мистером Скинне-ром. Вчера — да, планировала. Но вчера вы отреагировали по меньшей мере странно, мистер Скиннер. Долг платежом красен, мистер Скшшер, мера за меру, мистер Скшшер. Сегодня — нет, мистер Скшшер. Пропустите, леди, сэр! Что вы перегородили ей дорогу своим «поршем»?! Вы хам, rap?
— Приказ? Я больше не в вашем подчинении, сэр.
— Таким тоном? Считайте, в вашей просьбе отказано.
— Скалли! Мне нужно с вами поговорить. — Как вчера?
— Вчера я был в кабинете не один. Думал, вы поняли.
— Я поняла. Но могли же перезвонить попозже?
— Так и сделал, Скалли, поверьте!
— Н-нет. Днем. Вас не было.
— Аи, бросьте! Если вам так нужно было со мной поговорить, что ж вы молчали и дышали?!
— Скалли, это не я, поверьте!
— Аи, бросьте! А кто?! Мустанг в пальто?! Пропустите леди, сэр!
— Скалли, это очень важно.
— Аи, бросьте! Для меня сейчас очень важно повидаться с сестрой. Я — к ней.
— Лучше пройдусь пешком. Мама наказывала мне никогда не садиться в машину к незнакомым мужчинам.
— Прекратите. Мне нужно с вами поговорить! И вам — со мной! Я отвезу вас.
— И куда, позвольте спросить?
— Туда, где мы окажемся наедине.
— О, сэр! Вы так настойчивы! Я просто не могу устоять. Да что вы все сегодня, сговорились?!
— Старые хрычи! Я не геронтофилка, сэр!
— Скалли. Вес равно я вас не отпущу так!
— Что ж… Но вы позволите сесть не рядом с вами, а позади? А то начнутся хватания за коленки…
— Прекратите! Садитесь куда угодно! Хоть в багажник полезайте!
— А вот этого не дождетесь, Уолтер!
— Скалли, ну что вы в самом-то деле! Мы же с вами давно и хорошо друг друга знаем! Можно сказать, близкие люди!
Именно! Столь близкие, что неплохо бы держаться от вас, мистер Скиннер, подальше — в свете откровений некоего ходячего скелета. «Вас убьют одним из двух способов».
Похоже, избран второй способ: близкий человек назначит вам встречу или без приглашения появится у вас дома…
А если так (а как иначе?!), то с Мелиссой пересекаться вряд ли разумно. Сама по себе Дэйна Скалли — «крепкий орешек», да еще контролируя с заднего сидения спину близкого человека, да еще на всякий случай расстегнув сумочку с пистолетом внутри. Еще посмотрим, близкий человек, еще посмотрим, Железный Винни, кто кого, если что. Но и мистер Скиннер в курсе, что Дэйна Скалли — «крепкий орешек», серьезный противник, прежде всего агент ФБР и лишь потом женщина. И лишний козырь против соперника — отнюдь не лишний. Козырь — сестра! Сейчас мы, коллега, прихватим ее по пути и поедем и помчимся… С заложником как-то проще, коллега, и… сложней. В зависимости от того, у кого заложник на руках и у кого он в руках. Вам сложней, коллега, — у вас на руках. Мне, Уолтеру Скиннеру, проще — у меня в руках. Нет?
Там что то беленькое чернеется там что то черненькое белеется
Цитаты Галковского запись закреплена
Искусство ведение диалога в европейской традиции насчитывает, по самым самым суровым подсчётам, тысячу лет. Интеллектуальное кокетничанье про «сижу примус починяю, никого не трогаю» это уровень мальчика Коли из 9 «А». Там это интересная новинка.
Речь идёт не о «Вельзевуле» (это, как всем понятно, ирония), а об элементарном уважении к собеседнику и о благодарности за его интерес. Богемик до недавнего времени был невостребованным и недореализованным эмигрантом, и немного ошалел от читательского внимания (заслуженного). Вниманием читателей пренебрегать нельзя. Это не только недальновидно, а просто невежливо. Поза одинокого мыслителя уместна и хороша на сцене, но не в фойе. Блог это гибрид того и другого, что требует некоторой гибкости поведения.
«Энциклопедические познания» сейчас как раз обесценились всеобщей доступностью интернета. Но тем ценнее стала способность к их систематизации, к смелым обобщениям и к ведению открытого интеллектуального диалога. Обобщения у Богемика на «5», ведение диалога на «3-«, а систематизация «1». Систематизацию надо подтянуть, это возможно. А что касается диалога, то у Богемика тут может быть вполне «4» или даже «5». Человек-то он неглупый и добрый.
Там что то беленькое чернеется там что то черненькое белеется
что это там такое чёрненькое. белеется. или,беленькое. чернеется.
по моему это из «Буратино», когда Карабас-Барабас и Дуремар в кувшин заглядывали, где Буратино сидел.
ну это смотря в какое время суток: утром- чернеется, ночью- белеется
У меня такое ощущение что тут все вопросы какие
то обкуриные пишут
и до сих пор он так и не поймет,хоть в шахматы он каждого побьет.
Это похоже белая горячка,в народе ее белочкой называют
а зебра,черная в белую полоску,или белая в черную. )))))
Разговор Карабаса с Дуремаром из «Золотого ключика»
умница. правда,лиса-алиса и кот-базилио.
почему? это просто серо-буро-коричневое краснеется.
А где? Поточнее пожалуйста! Может понятнее станет.
Зебра однако. со вчерашнего обсуждения бегает.
вы что посмотрели Властелина Колец от Гоблина?)))
зебра наполовину черная или наполовину белая
Это выпал снег в июле на Челябинский метеорит
По стене ползет паук,присмотрелся-это глюк.
Да опять, наверное, голуби над машинами.
«Черненькое белеется…»
Из жизни омского литературно-художественного кружка.
Рядом с 14-этажным зданием, где в данный момент находятся министерства экономики и образования, маленьким кажется старинное трехэтажное строение (современный адрес – ул. Интернациональная, 6).
Что это за дом? В 1902 году было возведено здание контрольной палаты. Сегодня тут один из корпусов Омского педагогического университета. А в 50-е годы ХХ века здесь шли занятия на филологическом факультете пединститута им. А. М. Горького: по вечерам сюда спешили творчески одаренные люди. Деятельностью литературно-художественного кружка руководил Ефим Исаакович Беленький (1912-1984) – видный сибирский литературовед.
Помимо студентов, кружок посещали люди разных профессий и возрастов. Порой приходили уже состоявшиеся писатели, на счету которых было издание книг.
О чем шла речь? Разбирали литературные новинки: стихи, небольшие прозаические вещи, критические статьи. Касались вопросов теории. Из числа тех, кто бывал там, нашли впоследствии свой путь: поэт Николай Кузнецов, литературный критик Сергей Поварцов, Ольга Мирошникова – доктор филологических наук.
Представьте: у дверей стоят кружковцы, а по коридору идет Беленький. У кого-то родился экспромт:
— Там что-то черненькое белеется, там что-то беленькое чернеется.
Юмор становится понятным, если учесть, что у мэтра были тогда черные волосы.
Автора каламбура, к сожалению, установить не удалось.