Танцы гурджиева что это
Танцы гурджиева что это
Развитие объективного сознания начинается с развития осознанности. Развитие осознанности начинается с развития внимательности. Внимательность – это способность удерживать внимание и управлять им. Этому необходимо учиться.
Движения Гурджиева – уникальная практика развития осознанности, уходящая корнями в глубь времен. Это средство для объединения разума и чувств с движениями тела в совместном гармоничном проявлении. Это сакральные танцы древних традиций и специальные упражнения на развитие объемного внимания.
Движения Гурджиева развивают сугубо практичные навыки, полезные в повседневных делах, одновременно открывая мистическую составляющую нашей жизни. Слово «сакральный» означает «связанный с божественным», а к этой связи сознательно или подсознательно стремится каждый человек.
Ниже приведен краткий рассказ о том, чем мы занимаемся и что дают эти занятия.
Основы гурджиевской интегральной системы развития сознания
Один из основных постулатов Гурджиева: человек механичен. По своей природе человек представляет собой некий механизм, машину, которая функционирует согласно определенным правилам и управляется внешними влияниями. Изучение этих правил и исследование этой механики именно в себе поможет вам выйти за ее пределы, сделав первый шаг на пути от человека механичного к человеку осознанному. Движения Гурджиева дают возможность увидеть наши обусловленности, а его практики, называемые простым и понятным словом – Работа – проработать и трансформировать их.
На занятиях мы познакомим вас с базовыми понятиями Гурджиевской интегральной системы развития сознания, его космологией и эннеаграммой. Гурджиев очень ясно дал понять, что изучение идей и практика Движений должны дополнять друг друга. Этого принципа мы и стараемся придерживаться. Как говорила Жессмин Ховарт: «Я надеюсь, все вы получите от Движений много ценного. Большинство из нас получают. Вы обнаружите, что через ваше тело и ваши чувства вы начинаете понимать систему идей, которая в противном случае, вероятно, осталась бы для вас только теорией».
Развитие восприимчивости через музыку
Расслабление и оптимизация расхода энергии
Развитие умения сочетать два противоположных качества
Развитие чувствительности к другим людям
Когда я спросила у Душки Ховарт, дочери Гурджиева и Жессмин Ховарт: можно ли практиковать Движения Гурджиева самостоятельно, дома, одному? – она ответила: можно, но только не Движения, а позиции Движений.
Движения Гурджиева позволяют осознать стереотипы нашего собственного поведения в отношениях с другими людьми, увидеть то, что мешает нашим отношениям быть светлыми.
Развитие чувствительности к высшим влияниям
Работа и Движения Гурджиева — это не вещи в себе. Результаты этих практик проявляются на обычном земном уровне, в повседневной жизни, наполняя ее глубиной и осознанностью.
На мой взгляд, ради этого проявления все и делается.
Поэтому я и следую этому Пути.
Отсюда и танцы.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
|
2005-2020 © Дело за нами
большое спасибо всем, кто принимает участие в развитии сайта
Свами Даши
Что такое гурджиевские танцы?
Гурджиевскиетанцы или танцыГурджиева представляют собой древнюю и очень необычную практику достижения и культивирования состояния осознанности посредством объединения разума человека и его чувств с движениями тела. Они называются гурджиевскими в честь ГеоргияИвановичаГурджиева – одного из самых знаменитых учёных, философов, писателей, мистиков и путешественников XX столетия.
Кроме того, он был учителем танцев и являлся духовным наставником для многих людей. Он основал свой собственный метод внутреннего развития под названием «Четвёртыйпуть», а также университетгармоническогоразвитиячеловека, где изучалось множество путей повышения осознания человека и его трансформации. Сами же гурджиевские танцы являются одним из основных аспектов работы Гурджиева.
Происхождение сакральных танцев Гурджиева
Согласно словам самого Георгия Ивановича, в древности сакральные движения были важнейшей составляющей искусства народов Азии и Африки, а также применялись в Священной гимнастике и различных обрядах на Дальнем Востоке. Даже в начале XX века они исполнялись в некоторых монастырях и храмах и, вполне возможно, исполняются там и сегодня, как и тысячи лет назад, ведь при помощи них от поколения к поколению передаются важнейшие знания, доступные только ограниченному кругу людей.
Знакомство Гурджиева со священными движениями
В своих трудах Гурджиев сообщает, что на протяжении двух лет обучался музыке и ритму в одном из монастырейдервишей в центральной Азии. Вероятно, это была обитель орденаЙесевийа, члены которого считаются мастерами в этой области, а его лидеры и наставники через танец учат тому, чему другие учат через книги.
Также знаменитый путешественник говорит, что овладел навыками ритуального танца и ритмических упражнений в Кафиристане (сейчас Нуристан), Кашгаре, Читрале, Ташкенте и некоторых других местах. Определённая часть движений была заимствована из движений, практиковавшихся в храмеСари – храме медицины наТибете.
Смысл гурджиевских движений и танцев можно осознать лишь после продолжительного периода обучения. Причём, на наблюдение и на участие должно быть уделено одинаковое количество времени, а если человек хочет понять истинную суть этих танцев, то он должен сделать это самостоятельно. Но, несмотря на такую таинственность, определить и обозначить цель танцев Гурджиева можно, и автор прекрасно делает сам.
Гурджиев всегда говорил, что разработанная им система оказывает развивающеевоздействиенавсеаспектыприродычеловека. Кроме того, что сакральные танцы способствуют обретениювысочайшегоконтролянадтелом, они ещё и развиваютспособность кпредельнойконцентрациивнимания, которая, вкупе с особой мимикой, потрясающе воздействуетнаэмоциональноесостояние человека.
В своей повседневной жизни человек редко осознаёт, что его мыслительная, эмоциональная и двигательная функции тесно взаимосвязаны: они и зависят друг от друга и обуславливают друг друга. Изменение какого-то одного показателя сразу же отражается на изменении другого. Поза человека, например, отражает его мысли и переживания, а эмоции воздействуют на положение тела и изменения в мыслительном процессе;
через изменение мыслей происходит изменение эмоций и, соответственно, позы. Для того чтобы изменить свой образ мысли и чувственные переживания человек должен изменить движения и положение тела, но, одновременно с этим, невозможно освоить новые движения и позиции без изменений на мыслительном и эмоциональном уровнях.
Гурджиевские движения структурированы таким образом и собраны в такой последовательности, что, выполняя их, становитсявозможнымпроизвеститщательнуюпроработкуэмоционального, мыслительно и физическогоуровней человеческого существа, следствием чего становится предрасположенность к естественномусостояниюбытия и обретениюгармонии.
Сам Гурджиев, помимо всего прочего, нередко отмечал, что, работая над сакральными танцами, человек работает со своей волей и глубинными структурами своего «Я». Можно даже достичь такого состояния, когда появляется способностьбытьполноправнымхозяиномсвоеготела и, в то же время, чувствоватьнезависимоотнего.
Движения Гурджиева: физические практики и сакральные танцы
Методики Гурджиева и его Учение являют нам удивительные практики, связанные с обретением человеком чувства и ощущения самопонимания и самоконтроля, в том числе, и на физическом уровне. Целый раздел его просветительской деятельности включает в себя понятие движения Гурджиева и его так называемые сакральные танцы.
Танцы Гурджиева
Мы редко осознаем, а если точнее — часто не осознаем вообще, что все «службы» и функции нашего тела очень тесно связаны между собой, зависимы друг от друга и отражают наше и, опять же, друг друга реальное состояние.
Так например, стоит нам подумать о чем-то негативном — организм тут же реагирует на это сменой положения нашего тела, меняется настроение, нас начинают наполнять те или иные соответствующие чувства и переживания.
Еще в древние времена
знание, связанное с влиянием и взаимосвязью человеческих движений с его эмоционально-психическими состояниями составляло важнейшую часть духовных традиций и элементов народного искусства жителей Азии, Африки и Дальнего Востока. Различные сакральные обряды, выражавшиеся в тех или иных танцевальных движениях, существовали также во многих храмах и монастырях и передавались в качестве элемента важнейших знаний о человеке и Вселенной из поколения в поколение.
Сам Георгий Гурджиев во времена своих скитаний и путешествий неоднократно в течение нескольких лет брал уроки музыки и ритма у азиатских монастырских дервишей в обители Йесавийского ордена: там жили мастера, обучавшие людей посредством движений танца тому, чему обычно люди обучаются посредством книг. Кроме того, он обучался искусству ритуальных танцев и во многих других монастырях и храмах, а также — в эзотерических школах Востока и Тибета.
Таким образом, движения Гурджиева, — как еще называют его танцы, — являются древней и не вполне, с точки зрения современного человека, обычной практикой. Смысл ее — фиксация в личности ее осознанного состояния через объединение ума и чувств с движениями тела.
Обучение определенного рода танцам
— это одна из возможностей трансформации личности в сторону ее просветления. Этим Гурджиев занимался с группами учеников в своем Институте гармонического развития человека. Попытки создать такой институт, где люди могли бы двигаться под руководством Учителя к постижению высших сфер человека и мироздания, предпринимались Гурджиевым не однажды. Первая — еще в 1919 году в Тифлисе, потом, через год, — в Константинополе, позже — в Германии. Но все они по тем или иным причинам оказывались неудачными. Наконец, реализовать эту затею ему удалось во Франции.
Недалеко от Парижа в поместье Шато-Приере мэтр купил на средства своих учеников старинный замок “Аббатство”. Здесь впоследствии и организовывались показательные выступления его удивительных танцевальных мистерий. Причем, танцы в них не были просто элементами чистого искусства. Это были, прежде всего, тонко организованные системные движения, которые, по сути, призваны были развивать все составляющие человеческой природы — и на практике делали это.
Обучались в институте, в основном, двум видам танцевальных движений: экзерсисам и балетам. Экзерсисы были испытаниями на выносливость. Например, некоторые движения полагалось делать без перерыва часами. И это не могло не влиять на воспитание у танцующих определенной выдержки и стойкости.
Учитель был убежден — и убеждал учеников в том, что для того, чтобы в человеке реально началось какое-то движение в сторону его личностного развития, — его просто необходимо вывести из зоны комфорта.
Любой созидательный процесс начинается как результат борьбы
И если следовать общеизвестному принципу маятника — этот маятник важно вывести из равновесия. Поэтому гламурные аристократичные барышни во дворцах института гармонического развития человека стирали белье и забивали в стены гвозди. А тех, кто боялся крови, — отправляли резать скотину.
В гурджиевской Альма-матер царила жесточайшая спартанская дисциплина. Не все это выдерживали: одна из студенток института, английская писательница Кэтрин Мэнсфилд, пробыв здесь недолгое время, и вовсе умерла… Тем не менее, — таковы были, по Гурджиеву, технологии управляемого кризиса.
Говоря о теме балета
напомним, что под ним подразумевался обычно особый суфийский космогонический танец, объединявший исполнителей в единую энергетическую волну эмоций и движений.
В каждом таком священном танцевальном действе содержался определенный таинственный смысл, который был доступен лишь посвященным.
Балет и сакральные движения, которые преподавал своим последователям Гурджиев, помогали обрести последним высочайший степени контроль над телом, а также развивать их способности концентрировать свое внимание.
Все это имело невероятное воздействие на эмоциональное состояние занимавшихся здесь людей. Влияло это также и на развитие их самых разных качеств: от морально-волевых до физических.
Гастроли в Америку
В 1924-м году Гурджиев с гастрольной поездкой своей танцевальной труппы отправился в США. Публике было представлено феноменальное зрелище танцевального действа-мистерии, когда маг-Учитель демонстрировал зрителям безграничное господство над учениками.
Некоторые даже расценили это действо как некое превращение людей в команду «натренированных зомби или цирковых животных». На самом же деле, представляя зрителям свои балеты, Гурджиев просто хотел продемонстрировать им невероятные возможности, которыми обладает человек в сфере танца, движения, и в целом — в искусстве владения своим телом.
Эти представления, чем-то напоминавшие фокусы Копперфильда или Гудини, призваны были как-то расшевелить зал, заставить обычного обывателя подумать о том, какими, на самом деле, уникальными возможностями он обладает… При этом надо отметить, что в гурджиевской труппе находились вовсе не танцоры-профессионалы: это были всего лишь обычные хорошо образованные люди. Каждый из них еще и владел какой-то своей специальностью, но все они были охвачены жаждой эзотерических знаний и стремлением открыть с вебе что-то новое.
То есть были они, как мы понимаем, вовсе даже не зомби. А вот зомби как раз находились во время их выступления в концертном зале…
Гурджиев: Закон Трех Сил Творчества
Общее количество закономерностей, что управляют практически всеми процессами как в целом в мире, так и в человеке, не слишком велико. И все то, что представляется нам бесконечным разнообразием форм и явлений, создается всего лишь несколькими различными сочетаниями.
Чтобы попытаться осознать суть механики Вселенной, нужно просто разложить эти сложные и разнообразны явления на элементарные законы, их составляющие. Надо понимать, что мы живем в пространстве, которое уже создано и упорядочено. То есть — наш Вселенная уже является неким Творением.
И первым фундаментальным ее законом Гурджиев считал так называемый Закон трех сил Творчества. Все, что происходит вокруг, является результатом сочетания и взаимодействия этих трех сил: силы Активной, Пассивной и Нейтрализующей. И все они есть и в природе, и в каждом из нас. Это силы творчества: ничто в мире не создается без их участия.
Вся наша Вселенная состоит из неуловимых человеческому слуху вибраций. Она буквально наполнена ими. Они существуют во всех материях, населяющих мир, и проявляются в самых разных вибрационных звучаниях: от наитончайших до самых грубых. Из этого проистекает и Второй основной закон мироздания по Гурджиеву: Закон семи октав.
Музыка Гурджиева
— это, можно сказать, отдельная, не менее значимая тема в его взглядах на мир. О том, что Георгий Иванович очень серьезно и внимательно относился к этому одному из едва ли не самых мистических видов искусства, мы уже знаем. И его Закон семи октав — есть естественное продолжение опыта исследователя в этой плоскости.
Суть этого закона состоит в том, что все звуки вселенских вибраций упорядочены в виде нисходящего музыкального звукоряда: от верхнего «до» — сужаясь в направлении музыкального звукоряда вниз — и вплоть до самого нижнего звука, находящегося в основе всего. Так, если говорить об этой большой и сложной теме в общих чертах, он определял звучание Абсолюта, недоступного человеческому и даже научному пониманию.
Принцип семи октав
соответствует любому развитию как на планетарном уровне, так и на уровне рождения и появления на свет отдельной человеческой души. Поэтому, чтобы можно было осознавать и отслеживать процесс развития как таковой, — важно понимать, что есть причина изменений в направлениях этого движения.
И еще очень важный момент: чтобы такое движение в принципе происходило — необходимо остановить утечки энергии и запастись приятными впечатлениями.
Гурджиев и Успенский
Возвращаясь к теме жизни Гурджиева в разные ее периоды, хочется отметить и некоторые хронологические ее последовательности, ибо тогда его размышления о человеке и итоги всех его мистических исканий и встреч обретут в наших глазах некие жизненные привязки к реальным обстоятельствам…
Так, в 1912 году Гурджиев начинает выступать со своими лекциями и докладами в России (Москва, Петербург). Здесь вокруг него собираются единомышленники и последователи: люди, желающие начать работу над собой. Среди них оказывается и Петр Успенский, который, с головой окунувшись в гурджиевское учение, увидел в нем поначалу нечто совершенно для себя новое и необычное.
В системе взглядов Гурджиева словно отразился весь сплав его собственных интеллектуальных поисков. Целая лавина неожиданных для Успенского вещей — новых понятий, практических структур и экзотических упражнений захватили исследователя.
Но восторг этот длился не слишком долго. Зимой 1924 года произошел их идеологический разрыв. Петр Успенский оказался не менее самобытным сподвижником своего соратника и поначалу учителя. Но был он, пожалуй, слишком интеллектуально демократичен для того, чтобы воспринять как абсолют диктат гурджиевских взглядов и догм, его традиционную восточную формулу безусловного подчинения и преданности Учителю.
Аристократичный Успенский не принимал экстраординарной резкости и «неинтеллигентности» Гурджиева, считая все это проявлениями «загрязненного источника», и остался верен своей личностной уникальности и независимости.
Гурджиеву же, в свою очередь, как предполагают знавшие их обоих, было неинтересно стремление Успенского всему дать его точное определение в правильной формулировке. А, может быть, Успенский просто был менее склонен к разного рода авантюрам, которыми с такой легкостью и изяществом жонглировал в своей жизни Гурджиев…
В чём польза Гурджиевских движений
Многие актёры, танцоры, музыканты, публичные ораторы испытывают застенчивость, настолько их волнует мнение и отзывы публики, независимо от того, какое действие они производят на зрителей — возбуждающее или успокаивающее. Они не осознают себя, скорее, другие чувствуют их. Это состояние застенчивости может ощущаться как болезнь. Это унизительное состояние, в котором они чувствуют скорее сходство с нищими, чем с королями. Оценка самих себя зависит от внешней оценки. И отражение внешнего является заменой реальности настоящего момента.
Если реакция не соответствует их ожиданиям, она вызывает привычную цепь страданий, боли и напряжения. Если даже отклик соответствует ожиданиям, всё равно присутствует напряжение. Как не утратить это в будущем? Стеснительность — это постоянное давление между вами и миром.
Да, стеснительность — это составляющая возбуждения, и может выступать как дополнение. Но какая высокая цена за небольшую порцию адреналина!
Практика этих движений помогает трансформировать стеснительность в осознание себя. Стать более осознанным, более тотально включённым, пребывать в центре, осознавая в то же время периферию, сцену, огни, зрителей, но не быть раздавленными ими.
В этом смысл самовспоминания — вы действуете из осознанности, вы настолько тотальны в своих действиях, что не зависите ни от чьего внимания. Энергия, которая уходила на стеснительность, высвобождается и трансформируется в бдительность, лёгкость и текучесть.
Вот несколько важных тем:
Движения открывают участнику высшее состояние осознанности, очень активное и вибрирующее состояние, в каждом маленьком движении, которое он выполняет.
Тело, познанное лучше и живущее лучше, чувствует себя более свободно, как будто оно легче; его приводит в жизнь более тонкая энергия, которая обычно не чувствуется в нашей повседневной практике.
Движения были созданы не ради красоты, хотя они очень харизматичны; они были задуманы для того, чтобы сделать участника открытым этой высшей энергии и помочь ему достичь высшего уровня бытия в обыденной жизни.
Танцы гурджиева что это
Одним из потрясающих аспектов учительской работы Гурджиева было то, что сейчас называется Священными танцами или Движениями. Иногда Гурджиев называл себя не иначе, как учителем храмовых танцев и отказывался от какого-либо другого статуса. Конечно, никто не воспринимал это всерьез, но для многих это было самой привлекательной частью обучения.
Безусловно, уникальной заслугой Гурджиева было уже даже то, что ему удалось познакомить запад с подборкой храмовых танцев и священных ритмов.
В некоторых монастырях и братствах долгое время сохранялись традиции тщательно скрывавшиеся от обычных путешественников. Другие танцы можно увидеть без каких либо особых препятствий. Некоторые из них широко известны, например, движение дервишей Мевлевийа и Руфаийа, на еженедельные церемонии которых допускаются посетители в том числе и европейцы. Другие же, например танцы дервишей Хельветийа, то есть «уединившихся», показывают только тем, кого признали истинно ищущим, причем, наиболее важные, центрально-азиатские священные танцы не связаны ни с какой либо конкретной религией. Они практикуются уже многие тысячи лет, и монастыри, в которых они сохраняются, обладают также и знаниями из далекого прошлого, передававшимися из поколения в поколение при помощи этих же самых священных танцев и ритуалов.
Гурджиев пишет, что отправился в один дервишский монастырь в центральной Азии, где провел два года обучаясь музыке и ритму. Скорее всего, это была текка ордена Йсевийа, которые являются в этой области специалистами высокого класса.
Рассказывая о народных танцах, Гурджиев упомянул о том что в Ташкенте были особенные танцы, но что еще дальше были совсем особенные танцы. Однако чтобы увидеть их нужен был поручитель. Там учили йесевитским танцам и он нашел учителя, который мог учить при помощи танцев тому, чему другие учили при помощи книг.
По словам Гурджиева, лишь немногие люди знали язык символов. Затем он высказал одно очень важное утверждение, которое бы показалось удивительным любому человеку, но как ни странно оно было высказано ребенку, который по счастью запомнил его слово в слово: «Где-то символ, где-то техника, а где-то танец». Это как раз соответствует особенностям орденов Накшбандийа, Джаллалийа и Йесевийа, что кроме того, свидетельствует еще и о родстве с Ходжаганом через ниточки связь между которыми в противном случае осталось бы лишь предметом догадок. Далее Гурджиев рассказал, что Йесевиты учат танцам так же как посадить семя в землю, но очень трудное. Это зеленое растение будет расти долго, потому что требует много времени, чтобы давать фрукты; даже много воды не поможет ему быстро вырасти. Иногда это трудное семя остается в земле долгое время, но когда оно начинает расти, оно меняет все. Весь пейзаж может измениться. Когда символ и техника объединяются вместе, тогда выходит другое растение, оно может расти быстро для другой цели.
Гурджиев утверждает, что научился ритуальным танцам и ритмическим упражнениям, составляющим столь важную часть его метода, в Ташкенте, Читрале, на Памире, в Кашгарии и Кафиристане. Все эти места расположены на сравнительно небольшом расстоянии от йсевитской текке, которая находилась либо в самом Кашгаре, либо не далеко от него.
На демонстрации программы храмовых танцев в Париже в 1923 году, Гурджиев упомянул о дервишском ордене, который был основан в конце 19 века и главный монастырь которого находился в кашгарском городе Танги-Хиссар. Гурджиев также упоминал и религиозные упражнения монахов Мачна, живущих в восточной части пустыни Гоби. Их традиции коренным образом отличаются от традиции кашгарского ордена. Монахи Мачна имеют общее происхождение с йсевитами и тесным образом связаны с Тибетом и Тантрическим Буддизмом. Многие из храмовых танцев по преданию происходят из Тибета.
Танец «Великая Молитва», которая как считается была сложена этим орденом, представляет собой один из наиболее выдающихся примеров символического языка, и в то же время описанием различных хал, или «состояний», через которые проходит дервиш на пути освобождения себя от иллюзий существования.
Некоторые движении были заимствованы из храма медицины Сари на Тибете, а также из ритуалов эзотерической школы, с незапамятных времен существовавшей в огромных искусственных пещерах Киджерских гор Кафиристана, кроме того Гурджиев упоминал монастыри Максари, Шериф и Хавар в Афганистане. Место Учан-су – «текущая вода»- было центром текки дервишей Сухарийа в Кашгарии.
Можно научиться понимать смысл священной гимнастики и танцев только после длительного изучения. При этом нужно посвятить равное количество времени наблюдению и участию. Тот же, кто действительно хочет научиться понимать их должен сам постичь заложенное в них искусство. В прошлом движения, выполнявшиеся тогда под аккомпанемент музыки или пения участников, можно было увидеть гораздо чаще. Многие из этих священных движений сопровождались зикром. У дервишей Хельветийа есть даже специальный декламатор, чье пение напоминает танцорам о смысле их действий.
Современные танцы, будь то балет или ритмические упражнения, ни коим образом не связаны со священной гимнастикой в той форме, в которой она существовала в прошлом. Мы рассматриваем танец даже в его наивысшем значении, как выражение эстетического опыта. Его разделяют хореограф, музыканты и танцоры. Сравнительно новые правила постановки танцев и балета находит одобрение у одних людей и неприятие у других; они диктуются модой каждого нового десятилетия и субъективны как любое проявление личного вкуса. Единственным же основанием для их авторитетности служит популярность и авторитетность разрабатывающих эти правила специалистов.
В древние времена искусству танца придавалось совершенно иное значение. Оно было непосредственно связано с религиозным и мистическим опытом, будучи при этом предметом научных разработок мудрейших людей каждой эпохи. В ходе своих собственных изысканий Гурджиев пришел к выводу, что священные танцы на сегодняшний день относятся к немногим дошедшим до нас прежде весьма многочисленным способам сохранения и передачи последующим поколениям важных знаний. По этой причине священные танцы всегда были одной из главных дисциплин, преподававшихся в эзотерических школах Востока. Они обладают двойным значением. Во-первых, священные танцы и движения содержат в себе и выражают определенные принципы или же рассказывают о тех или иных событиях, признанных настолько важными, что их сохранение просто считалось некоей обязанностью. Во-вторых, для самих участников они служат способом обретения гармоничного состояния бытия и дальнейшего продвижения духовного развития.
Гурджиев говорил, что его система развивала все стороны человеческой природы и что показанные им упражнения предназначались не только для того чтобы вырабатывать контроль над телом, его движениями и позами. По своей организации и паттерну, упражнения были весьма сложными и требовали большой концентрации внимания. В сочетании с мимикой, которая на самом деле была удивительной и непохожей ни на что обычное, эти упражнения воздействовали на эмоциональную природу.
Для правильного выполнения ритуальных движений требуется очень серьезная подготовка тела ума и чувств. Это коренным образом отличается от классического балета, в котором основные элементы доводятся до автоматизма, и танцор интерпретирует тему при помощи ума и чувств. В гурджиевских упражнениях само тело должно быть в высокой степени сознательным, и объединять функции мышления, чувствования и телесных ощущений в едином и согласованном акте выражения.
Упражнения священной гимнастики использовались Гурджиевым в качестве метода развития моральных качеств учеников, а также их воли, терпения, слуха, зрения, осязания, способности концентрировать мышление и т.д.
Произвольность наших движений иллюзорна. Психоанализ и изучение психомоторных функций по системе Гурджиева показывают, что любое наше движение, произвольное или вынужденное, представляет собой бессознательных переход от одной автоматической позы к другой. Из всех возможных поз человек выбирает именно те, которые соответствуют его личности, и как нетрудно заметить, что этот репертуар вынужден быть весьма узким. В итоге все наши позы являются механическими производными. Мы не осознаем, насколько тесно сопряжены друг с другом три наших функции: двигательная, эмоциональная и мыслительная. Они зависят друг от друга, обуславливают друг друга и находятся в состоянии постоянного взаимодействия. Изменения в работе одной из них всегда сочетаются с изменениями в работе остальных. Положение нашего тела соответствует нашим переживаниям и мыслям. Перемена эмоций неизбежно порождает соответствующее изменение мыслительного процесса и позы. Смена мыслей высвобождает новый поток эмоциональной энергии, в результате чего естественным образом меняется и поза. Чтобы изменить свой образ мышления и общую направленность чувств, мы должны сначала изменить свои позы и движения, но в то же время без изменения мыслительных и эмоциональных стереотипов невозможно освоить новые двигательные позы. Нельзя изменить одно, не изменив другое.
При помощи правильно подобранных движений, совмещаемых в правильной последовательности и с правильным пониманием их цели, можно устранить многие дефекты как физические, так и эмоциональные, вследствие чего ученик приходит в более уравновешенное и естественное состояние.
Кроме того, необходимо развивать внимание. Это достигается при помощи гимнастических упражнений, при выполнении которых необходимо сосредотачивать внимание на различных частях тела и знать, что именно они делают, не смотря на них и не думая об этом. Более сложные движения вырабатывают определенные качества восприятия и определенную степень контроля над состоянием сознания, что представляется очень трудным для обычного нетренированного западного человека.
Гурджиев утверждает, что, работая над движениями человек, вырабатывает собственное «Я», то есть «волю». На определенном этапе оно обретает возможность чувствовать совершенно независимо от собственного тела и в то же время быть безраздельным его хозяином. Можно испытывать чувства, причем даже очень утонченные, соответственно различным жестам и последовательностям движений, при этом, не отождествляясь с ними. Все это крайне важно для развития воли.
Конечно, многие видели в этих движениях нечто сродни спектаклю. Они очень красивы и производят глубокое впечатление на психику зрителей. Однако красота в этом случае вторична, и я думаю, что Гурджиев согласился бы с высказыванием индийского мудреца: «Красота не ведет нас к Богу; красота ведет нас лишь к красоте».
Гурджиев использовал методики, основанные на движениях даже в Ташкенте, где местные жители были знакомы со священными танцами. Он продолжил заниматься ими со специальной группой в Петербурге, в период революции Гурджиев временно прекратил занятия, но затем возобновил их на Кавказе и, наконец, ввел их в качестве одной из основных дисциплин в третий раз, открыв свой институт уже в Тифлисе. Он продолжал использовать их в качестве значительного подспорья в распространении своих идей сначала в институте при Фонтенбло затем в Париже и, наконец, в соединенных штатах в 1924 году незадолго до аварии. После аварии обучение движениям было прекращено на период интенсивной писательской деятельности Гурджиева, но затем вновь продолжилось в 1928 году, теперь уже движения преподавались американским группам, хотя и не вполне адекватно. Некоторые из учеников преподавали их в Англии. Сам же Гурджиев продолжил преподавать движения в Париже, во время войны обучал им, постоянно вводя нечто новое почти до самой своей смерти в 1949 году.
Одной из целей этого процесса является открытие «присутствия существа» через приведение в новое равновесие трех центров: физического, эмоционального и ментального. И нового порядка их функционирования. Ясно, что главным инструментом является физический центр. Мы используем его не так просто, как в гимнастике, разрабатывая подвижность суставов, растягивая мышцы и так далее.
Эти Танцы также оживляют внутренний огонь, глубокое страстное желание сердца, о котором говорят Суфии, смелость продолжать идти в глубину и отказ сдаваться. Следовательно, все, чему мы научаемся, практикуя эти Танцы, мы научаемся для нашей каждодневной жизни.
К тому же, Движения часто включают в себя счет, слова, фразы, которые запускают ту часть ума, которая поддерживает процесс, эта часть не имеет шанса уклониться от Здесь и Сейчас. Если же она уклоняется, немедленно проявляется ошибка в движении. Таким образом, мы учимся через ошибки. Поэтому Ум не осуждается, но более вовлекается со своей разумностью и ясностью в работу вместе с Телом и Сердцем.
Другая цель — создать дистанцию от ощущений тела, эмоций и настроений, мыслей и ассоциаций мыслей: научиться управлять ими вместо того, чтобы быть захваченными ими в рабство.
Священные Движения Гурджиева помогают участникам стать «мастерами себя», принося их больше и больше в пространство спокойствия и внутреннего умиротворения. Также мы научаемся двигаться одновременно расслабленно и быстро, а не расслабленно и лениво, и не быстро и напряженно.
Нужно уметь в любой момент отпустить состояние напряжения, которое появляется, например, при переизбытке желания, возбуждении ума, беспокойстве. Мы научаемся двигаться из расслабления, храня живым вопрос; «Как я могу двигаться из неподвижности, не нарушая её?», даже исполняя такие энергичные танцы, как Танцы Дервишей, И также мы научаемся оставаться внутренне активно присутствующими, выполняя медленные повторяющиеся движения, требующие много сфокусированной точности, такие как «Круг Ом».
Это своеобразная встреча Инь и Ян, мужского и женского принципов, которые будут излучаться в наших жизнях. Эта расслабленная живость способна открыть нас к совместному воздействию разных качеств энергии, которая движется в наших телах. За всю свою жизнь танцовщицы никакой другой подход никогда не давал мне такого блаженного ощущения, когда мое тело было живым каналом для течения тонких и очень приятных энергий.
Принимая все эти энергии, стоя между небом и землей, мы становимся точкой встречи двух миров, человеческого и другого, из которого исходит высшая энергия.
Танец приобретает тогда совершенно иное значение; ты становишься инструментом вселенской энергии. Движение по этому пути через музыку, танец и самонаблюдение, это движение к более тотальной и полной жизни.