Таймлесс изумрудная книга чем закончилась
Таймлесс: Изумрудная книга
После того, как во второй части фантастической трилогии «Сапфировая книга» Гвен узнала, что Гидеон влюбил ее в себя по приказу графа Сен-Жермена, фильм превратился в слезливую молодежную мелодраму. К счастью, такое положение быстро улучшилось, и картина опять стала настоящим приключением с невероятными поворотами сюжета.
Продолжение истории
Проще говоря, из-за предательства Гидеона девушка отказалась элапсировать по указке Ложи. Хотя это не мешает ей путешествовать во времени при помощи собственного хронографа. Тем временем, сам Гидеон изучает дневник графа Сен-Жермена, переданный ему Полом в самом конце предыдущей части.
После того, как заседатели Ложи узнают о втором хронографе (тут, конечно, не обошлось без Шарлотты), Гвен приходится спешно бежать из города. Но чтобы вытащить из плена Гидеона она идет на сделку с графом. Хотите узнать, что было дальше? Тогда самое время смотреть заключительную часть трилогии о путешествиях во времени.
Власть и бессмертие
А теперь поговорим об интересных фактах приключенческого фильма «Изумрудная книга». Во-первых, это граф Сен-Жермен. (Личность вполне реальная, хоть и овеянная многочисленными слухами и домыслами, а потому напоминающая сказочный миф.) Чего же он хочет? Конечно же, жить вечно и управлять при этом миром.
Но для начала сам мир следует довести до крайности, а уж потом прибрать его к рукам. Довольно стандартная ситуация, практикуемая в обычной жизни. Достаточно лишь пожелать увидеть это, а не закрывать глаза.
Философский камень = эликсир вечной жизни
Кстати, в картине появляется философский камень, как средство достижения бессмертия. Правда, это не булыжник, как например, в фильме «Париж город мертвых», да и значение его сильно отличается. В этот раз философский камень представлен в жидком виде — как эликсир вечной жизни.
И все та же Гвен распорядилась им куда разумнее. Она-то быстро поняла, что жизнь без любимого человека не стоит и гроша. Хотя могла бы поступить иначе — например, угостить Гидеона, тогда бы жили вдвоем долго и счастливо.
Универсальная субстанция
Очень порадовала меня Шарлотта. Вначале она, конечно, злилась и всячески вредила Гвен, но в итоге выбрала ее сторону и не пожалела об этом. А теперь немного о магии.
Еще в первой картине Гвен интересовалась, почему хронограф работает на крови? Почему вообще кровь человека чаще всего используется в магии или приносится в жертву?
Ответить на этот вопрос не составляет труда. Дело в том, что для активации магического процесса нужна энергия. А кровь, являясь уникальной материей, обеспечивающей живой организм жизнью, подходит для этого лучше всего.
К тому же необходимо буквально несколько капель, что не вредит организму, да и эта субстанция всегда имеется в наличии. Достаточно, лишь уколоть палец или сделать небольшой надрез.
Смысл жертвоприношения
Подозреваю, что некогда жертвоприношения включали в себя незначительные подношения в виде любых составов, наделенных энергией. (Например, продукты питания, кровь, биологический материал и проч.) Но со временем истинный смысл был утрачен, а жертва уже исчислялась не качеством, а количеством.
Однако сложно позвонить человеку, не набрав его номер или не сняв трубку. Если бить поклоны возле телефона, то вряд ли вам ответят. Пример, конечно, примитивный, но по ходу именно так и происходит на самом деле.
Сам же хронограф по сути представляет изделие, в котором умело сочетается магия и наука. То есть то, к чему действительно стоит стремиться. К сожалению, современные ученые напрочь отвергают существование магии, а маги лишь посмеиваются и снисходительно смотрят на потуги ученых, понимая, что шанс чего-то добиться минимален. Но я слегка отошла от дела, а потому продолжу свой отзыв.
Смотреть или читать?
Наконец-то, в третьей части Гвендалин начала учиться управлять своим даром. Да и то, если бы оба хронографа не канули в лету, а в прошлом не нужно было кое-что изменить, она бы до этого так и не додумалась.
И это странно вдвойне, получается, что все та же наука лишила героиню возможности для развития собственных способностей, а вот отсутствие приспособления, напротив, посодействовало ему.
В целом заключительная часть трилогии Таймлесс получилась не менее интересной, чем два предыдущих фильма. При желании здесь можно отыскать и другие любопытные идеи, но для лучшего понимая, думаю, стоит прочесть книгу Керстин Гир, по которой и была сняты все фильмы.
Керстин Гир трилогия «Таймлесс: Рубиновая книга, Сапфировая книга, Изумрудная книга»
«Таймлесс» известная трилогия и несколько лет назад была в мейнстриме. Тогда казалось, что ее читают все. Я не могла не обратить на нее внимания сразу же, потому что очень люблю романы о путешествиях во времени, особенно если на главных ролях героиня. Но меня смущала популярность книги и обязательная любовная линия. Позже у меня сложилось впечатление, что трилогию либо сильно хвалят, либо сильно ругают. Нет ровных отзывов, а это значит, что ее стоит почитать.
Частично опасения подтвердились – штампованная любовная линия испортила удовольствие, а героиня скроена по типовой мерке, но в целом первая книга трилогии получилась увлекательной. Интенсивное использование писательницей заскорузлых шаблонов не смогло отбить интерес к сюжету, который хоть и построен на знакомых вещах, но изложен так, что оторваться невозможно. Книга погружает в себя с первых строк.
Главная героиня Гвендолин Шеферд выросла в необычной семье. С детства она знала, что ее кузина Шарлотта унаследовала ген путешественницы во времени, а сама она могла видеть привидений и разговаривать с ними. И жили они в просторном доме с множеством тайников и даже потайным ходом. Шарлотту родственники усиленно готовили к прыжкам во времени, которые должны были начаться, когда ей исполнится шестнадцать лет. Неизвестно в какой год и момент она переместится и что с ней может произойти, поэтому нужно было изучить историю, научиться фехтованию на всякий случай, научиться справляться с временными прыжками с помощью хронографа и другим важным вещам. Шарлотта готовилась, а Гвендолин спокойно ходила в школу, как и остальные девушки.
Причастные к перемещению во времени люди, но не способные на него зовутся хранителями. Они обеспечивают безопасность путешественникам, ведут дневники событий и занимаются прочими делами, в том числе определением следующих унаследовавших ген людей по дате рождения. С Шарлоттой вышла ошибка, поэтому для всех дар Гвендолин стал неожиданностью, а прежде всего для нее самой. Перемещаться без подготовки очень опасно, а на освоение необходимых навыков нет времени, ведь перемещения уже начались, поэтому на подмогу Гвенде дают парня Гидеона, тоже обладающего геном путешественника.
И это старт для самой надоевшей (и уверена, что не только мне) любовной линии. Гидеон – идеальный внутри и снаружи, имеющий мозги и разные таланты (по мнению героини и писательницы); не любит «обычных девочек», с которыми общается заносчиво и норовит покомандовать или уязвить. И Гвенда – типичный образчик положительной героини – не совсем тупая, но и нельзя назвать умной; без талантов к чему-то, но обладающая магическими силами, которых боится и не знает, как использовать; дезориентированная при малейшем изменении ситуации рохля и плакса, озабоченная мнением парня. И вот она им с самого начала заинтересована и это очевидно, но делает вид, что он ее бесит. А он делает вид, что ему все равно, но не забывает говорить что-нибудь унизительное, чтобы потом оспорить это и уверить, что она «не такая» и он «был не прав». С ходу приходит недавно прочитанная книга Манискалко «Охота на Джека-потрошителя» с точно таким же развитием любовной линии и почти такими же героями. На самом деле книг с этим штампом полно, но лошадь уже давно сдохла. Может, хватит ее пинать?
В проявлениях тупости героини Гир переусердствовала. Ну вряд ли нельзя запомнить простенькую латинскую фразу, если не знаешь языка. Не настолько это сложно. В других моментах тоже есть преуменьшения умственных способностей героини, не менее абсурдные, но этот прям выбесил.
Остальные женские образы либо непримечательные, либо недостаточно раскрытые, либо тоже стереотипные. Мужские ожидаемо лучше раскрыты, но они все неприятные личности, поэтому не цепляют эмоционально. Руководство и важные цели принадлежат мужчинам, даже у Гидеона есть что-то на уме свое, а женщины пассивны. Кроме Гвенды никого нет на главных ролях, да и сама Гвенда едва ли главная, она скорее просто болтается в гуще событий. Я уверена, что финт с неудачным определением наследницы гена был нужен писательнице только для того, чтобы создать героине изначально неравные условия с Гидеоном и поставить в зависимость от него.
Неудивительно, что «Таймлесс» экранизировали, а трилогию о Джемме Дойл нет. Либба Брэй написала слишком нестандартно в плане места женских персонажей в сюжете и у нее были живые женские образы. Да и в истории о Джемме Дойл есть второй слой – женское взросление, женская дружба, женская жизнь, выбор пути. А в «Таймлесс» я не вижу других слоев.
Вторая книга трилогии не принесла ничего нового по части путешествий во времени или главной загадки. Мусолилось все то же, что было в первой, но теперь это воспринималось без восторга. А ответы на некоторые вопросы запоздали – их в первой книге запросто можно найти. Гвенда стала еще тупее, а Гидеон еще омерзительнее. Зацикленность героини на влюбленности в него раздражала, ее поведение с ним тоже, как и его поведение с ней. Второстепенные персонажи по-прежнему либо едва раскрыты, либо непривлекательные типы. Исключением стало только привидение Химериус. Ну должен же быть в этой трилогии хоть один интересный и приятный персонаж.
Несмотря на провал с героями и скудость загадки, книга читалась быстро и удерживала внимание. Написано хорошо и идея путешествий во времени нравится. Хочется узнать, что же там за тайна. Но разочаровывают некоторые моменты. Складность путешествий у героев. Им готовят время, место, соответствующую одежду, гарантируют безопасность нахождения в другой эпохе. Я думала, что будут неожиданности и накладки. Как когда Гвенда в первый раз неконтролируемо прыгнула во времени. И еще – герои в основном разговаривают с разными путешественниками из разных времен, потом возвращаются обратно. Слабовато для фантастического романа. Одна тайна на всю трилогию? Ожидала большего.
Третья книга трилогии самая скучная. Главные герои еще больше раздражают, второстепенные персонажи набор шаблонов, а Химериус со своими замечаниями уже не воспринимается свежо и не поддерживает интерес, как во второй части. Интрига на нуле, потому что ответы почти на все вопросы есть в других частях истории. Нового не добавилось – третью книгу подряд Гир пытается выехать на тайне круга, которую читатели давно поняли, и пугает неуловимым графом. Путешествия во времени опять регламентированы и неинтересны. Опасности для героев высосаны из пальца и совсем не вписываются в стиль романа. Если бы эта книга была первой, то я бы даже не стала читать остальные. Развязка нелепая и стремительная, потому что больше половины книги писательница потратила на страдашки и любови, а существенное попыталась быстренько впихнуть в конец. Некоторых сцен не хватает, есть сюжетные проколы.
Уровень изначально был не очень высокий, но с каждой книгой падал еще больше. Никаких вторых слоев и в помине нет – одни токсичные отношения на фоне слабенькой загадки. Сама задумка путешествий во времени хороша и до тех пор, пока не стало ясно, что из нее ничего не выйдет (где-то на середине второй части трилогии) читать было интересно.
Таймлесс. Изумрудная книга
Для марципановых девочек всего мира.
(Для всех-всех марципановых девочек.
Не важно, четырнадцать им лет или сорок один,
ведь чувствуют они себя абсолютно одинаково.)
— На этом месте останется довольно уродливый шрам, — заметил доктор, не поднимая головы.
Пол криво усмехнулся.
— Как бы там ни было, лучше шрам, чем ампутация, которую напророчила мне мисс Пугливица.
— Очень смешно! — хмыкнула Люси. — Никакая я не Пугливица, это всё ты… господин Непростительно-Легкомысленный, хватит шутить! Ты сам не хуже меня знаешь, как легко инфекция попадает в такие раны, а потом вообще чудо, если останешься в живых в этом-то времени — никаких тебе антибиотиков, а доктора все сплошные невежды!
— Спасибо за комплимент, — отозвался доктор, нанося при этом ещё какую-то коричневатую мазь на только что зашитую рану. Пекла эта мазь невыносимо, Пол еле-еле подавил гримасу боли. Он надеялся лишь, что на роскошной кушетке леди Тилни не осталось пятен.
— Вы тут ни при чём, — Пол заметил, что Люси изо всех сил старалась быть приветливой, даже изобразила что-то вроде улыбки. Улыбка получилась довольно мрачной, но главное ведь — это попытка, в такой ситуации засчитывается даже она. — Я уверена, вы стараетесь работать как можно лучше.
— Доктор Гаррисон, он не только работает как можно лучше, он просто лучший, — уверила леди Тилни.
— И единственный…, — пробормотал Пол. Он почувствовал вдруг невероятную усталость. В сладковатом напитке, который Пол выпил по настоянию доктора, наверняка было снотворное.
— Прежде всего, самый молчаливый, — добавил доктор Гаррисон. На руку Пола легла белоснежная повязка. — И, честно говоря, мне слабо верится, что через восемьдесят лет изобретут какой-нибудь новый способ лечения таких вот ножевых ранений.
Люси глубоко вздохнула, и Пол уже представил себе, что за этим последует. Из её высоко подобранной причёски выбился локон, и она лихо заправила его за ухо. — Ну, в сущности, не то, чтобы, но если бактерии… это единственные организмы, которые…
— Люси, перестань! — прервал её Пол. — Уж доктор Гаррисон точно знает, что такое бактерии!
Рана всё ещё ужасно пекла, к тому же, он чувствовал себя таким разбитым и уставшим, что ему хотелось лишь одного — закрыть глаза и ненадолго вздремнуть. Но его замечание распалило Люси ещё больше. И хотя её глаза неистово сверкали, в них на самом деле таилась лишь забота, и — даже хуже — страх, это он знал точно. Ради Люси он изо всех сил старался не выдать, насколько непослушным стало его тело, и как он растерян. Поэтому Пол продолжал настаивать:
— Мы же не в Средневековье, а в двадцатом веке, веке потрясающих открытий. Кардиограмма — это уже вчерашний день, несколько лет уже известен возбудитель сифилиса и даже методы его лечения.
— Кажется, кто-то хорошо готовился к урокам тайноведенья, — у Люси был такой вид, будто она вот-вот взорвётся, — как мило, однако!
— А ещё в прошлом году Мария Кюри получила нобелевскую премию по химии, — подсыпал перцу доктор Гаррисон.
— Иногда я просто удивляюсь твоей необразованности. Мария Кюри открыла радиоатив…
— Да заткнись уже! — Люси скрестила руки на груди и гневно уставилась на него. Осуждающего взгляда леди Тилни она не заметила. — Знаешь что, оставь-ка при себе эти заумные доклады! Ты! Ведь! Мог! Погибнуть! Ты мне можешь объяснить, так бы я справилась без тебя с таким несчастьем? — тут голос её сорвался. — И как бы я вообще жила без тебя?
— Мне больно это слышать, принцесса, — она не могла даже представить, насколько ему действительно было больно в эту минуту.
— Ну да, — выдохнула Люси. — Только не надо смотреть на меня таким вот взглядом преданной собаки.
— Размышлять о том, чего не случилось, совершенно излишне, дитя моё, — покачивая головой, заметила леди Тилни, пока доктор Гаррисон упаковывал инструменты обратно в саквояж. — Всё закончилось хорошо. Пол настоящий везунчик.
— Ему повезло лишь потому, что всё могло закончиться ещё хуже, но это вовсе не означает, что всё замечательно! — закричала Люси. — Ничего не получилось, ровным счётом ничего! — глаза её наполнились слезами, сердце Пола чуть не разорвалось. — Мы здесь уже три месяца и ещё ничего не добились, ничего из того, что планировали, даже наоборот — мы всё только ухудшили! Наконец-то в руках у нас были это проклятые документы, и Пол просто отдал их!
— Да, это было, наверное, немного поспешным решением, — он опустил голову на подушку. — Но в тот момент у меня появилось чувство, что я совершаю правильный поступок, — а всё потому, что Пол почувствовал тогда дыхание смерти, она была где-то совсем близко. Ещё чуть-чуть и лорд Алестер отправил бы его на тот свет одним взмахом шпаги. Но Люси он этого никогда не расскажет.
— Если бы Гидеон был на нашей стороне, у нас был бы шанс. Как только он прочтёт документы, ему станет ясно, о чём речь. Я надеюсь.
— Но мы же сами не до конца понимаем, что там, в этих записях! Может, они зашифрованы или… ах, разве ты вообще знаешь, что ты тогда передал Гидеону, — сказала Люси. — Лорд Алестер мог всучить тебе что угодно: старые счета, любовные письма, пустые листы…
Полу и самому давно уже пришла в голову эта мысль, но что случилось, то случилось.
— Иногда нужно всё-таки доверять окружающим тебя людям, — пробормотал он. В тот момент Полу хотелось лишь одного — чтобы это высказывание можно было применить и к нему самому. Мало того, что лорд мог передать Гидеону поддельные документы, — этот парень вполне мог бы отнести их прямиком графу Сен-Жермену. Это значило бы свести на нет единственную их победу. Но Гидеон сказал тогда, что любит Гвендолин, и его голос был каким-то… убедительным, что ли.
— Он обещал мне, — хотел сказать Пол, но с его губ сорвался лишь невнятный шёпот. К тому же, это неправда, ведь ответ Гидеона он уже не успел услышать.
— Какая глупая идея, сотрудничать с Флорентийским Альянсом, — сквозь пелену до него донеслись слова Люси. Веки его опустились. Что бы там не подсыпал ему доктор Гаррисон, действовало это средство на удивление быстро.
— Знаю, да-да, я знаю, — продолжала Люси, — это была моя глупая идея. Мы должны были взяться за дело самостоятельно.
— Но вы же не убийцы, дитя моё, — сказала леди Тилни.
Несмотря на то, что леди Тилни довольно энергично возражала ей («Девочка моя! Не говори такого! Вы не давали никакого указания об убийстве, а просто передали некую информацию!»), Люси вдруг совсем разуверилась в собственной правоте:
— Мы действительно сделали всё не так, Пол, мы испортили всё, что только можно было испортить. За три месяца мы промотали время и деньги, которые получили от леди Маргарет. Более того, мы втянули в это дело слишком многих невинных людей.
— Это были деньги лорда Тилни, — исправила её леди Тилни. — Ты бы очень удивилась, узнав, на что он привык тратить свои капиталы. Скачки, танцовщицы — и это самое безобидное. Он и не заметил, что я взяла у него некоторую сумму для нашего предприятия. А если что-то и заметил, то, как настоящий джентльмен, он тактично промолчал.
— Лично мне было бы обидно, если бы я не оказался втянутым в эту историю, — заверил с усмешкой доктор Гаррисон. — Только я почувствовал, что моя жизнь становится какой-то скучной — и вот на тебе! Не каждый день встречаешь путешественников во времени, которые прибыли из будущего и осведомлены обо всём гораздо лучше твоего. Да, и между нами: стиль руководства господина де Виллера и его слежка за всем и вся так и подстрекают к тайному бунту.
Таймлесс. Изумрудная книга (78 стр.)
Ракоци издал лающий смех, и граф присоединился к нему:
— Ведь людьми так легко манипулировать, не правда ли?
— Но вы же на самом деле не сделаете ничего Гвендолин? — сказал Гидеон, сверкнув на миг глазами. На меня он так и не смотрел.
Да-да-да. Бла-бла-бла. Я заметила, как непроизвольно сжала зубы, мои челюсти уже болели. Граф между тем подошёл к Гидеону так близко, что кончики их носов почти соприкоснулись. Гидеон, не мигая, смотрел на него. Граф поднял указательный палец.
— Твоя задача состоит в том, чтобы незамедлительно принести мне Эликсир, который вы найдёте под Созвездием Двенадцати, — он обхватил Гидеона за плечи и посмотрел ему в глаза. — Незамедлительно.
— Я только не понимаю, почему вы хотите, чтобы я принёс Эликсир в этот год, — сказал он. — Разве человечество в наше время его не заслуживает?
— Это мудрый, философский вопрос, — посмеиваясь ответил граф и отпустил его. — И я рад, что ты его задал. Но сейчас не время для таких разговоров. Все мои сложные планы я охотно разъясню тебе, когда задача будет выполнена. А пока, ты просто должен мне доверять!
Я чуть не рассмеялась вслух! Поймав взгляд Гидеона, я была уверена, что он это заметил, однако он упрямо смотрел мимо меня, на часы, чьи стрелки немилосердно двигались вперёд.
— Ещё один момент: в распоряжении Люси и Пола есть хронограф, — сказал Гидеон. — Они могут попробовать прыгнуть к вам, сегодня или раньше… и помешать всему, включая передачу Эликсира.
— Ну, такие вещи о законах континуума ты уже должен понимать. Ведь им до сих пор не удалось нарушить мои планы, иначе мы бы не сидели здесь, не правда ли? — граф улыбнулся. — А в предстоящие часы, пока Эликсир не окажется в моем распоряжении, я, разумеется, предпринял особые меры предосторожности. Ракоци и его люди убьют каждого, кто осмелится к нам приблизится.
Гидеон кивнул и положил руку на живот.
— Ну наконец-то, — сказал он, и наконец-то наши взгляды встретились. — Я скоро вернусь с Эликсиром.
— Я уверен, что ты отлично справишься с этим заданием, мой мальчик, — радостно сказал граф. — Счастливого пути. Гвендолин и я проведём время за бокалом красного вина.
Поймав пристальным взглядом глаза Гидеона, я попыталась вложить в них всю свою любовь. И тут Гидеон исчез. Я была готова расплакаться, но только ещё крепче стиснула зубы и заставила себя думать о Люси.
— Да, — сказал он. — Может быть, ты права.
Он снова метался по комнате, как тигр в клетке.
— Предположим, мы сделаем то, что хочет граф, и дадим Гидеону нашу кровь, — продолжала Люси. — Тогда он сумеет замкнуть Круг второго хронографа и передать Эликсир графу, который станет бессмертным.
— Это ведь и есть причина, почему мы долгие годы избегали его, или как? — сказал Пол.
— Минутку. Давай-ка подумаем ещё.
Я кивнула. Хотя я точно не знала, к чему она клонит, но где-то в подсознании у меня возник маленький вопросительный знак, который быстро распрямился в восклицательный.
— Граф будет бессмертным до момента моего рождения.
— Правильно, — сказал Гидеон. Он остановился. — А это значит, что он, бодрячком, гуляет по мировой истории. И в наше время тоже!
Пол нахмурил брови.
— Мы хотим сказать, что граф наблюдает за всей этой драмой в прямом эфире и в цвете, — она сделала небольшую паузу. — И я догадываюсь, что он занял место в партере!
— Внутренний круг, — предположила я.
— Внутренний круг. Граф — один из хранителей.
Я посмотрела графу прямо в лицо. Кем он был?
Часы над камином громко тикали. До моего обратного прыжка было бесконечно далеко.
Граф жестом предложил мне сесть на одно из кресел, налил в два бокала темно-красное вино и протянул мне один. Потом сел в кресло напротив и поднял бокал.
— За наше благополучие, Гвендолин! Кстати, сегодня ровно две недели, как мы познакомились, ну, во всяком случае, если смотреть с моей точки зрения. К сожалению, моё первое впечатление о тебе было не самым лучшим. Но между тем, мы стали друзьями, не так ли?
Ну да, понятно! Я пригубила вино и сказала:
Граф самодовольно рассмеялся.
— Вообще-то я в состоянии уловить основное направление мыслей. Однако в моих способностях нет никакого волшебства. По сути, этому может научиться каждый. Я же рассказывал тебе о своих путешествиях по Азии, где я перенял знания и умения тибетских монахов.
Да, все правильно. Но я и в прошлый раз не очень прислушивалась. Мне и сейчас было трудно пробиться к его словам. Внезапно они стали звучать искажённо, иногда растянуто, а иногда так, как будто он их напевал.
— Какого черта… — пробормотала я. Перед моими глазами возникла розовая пелена, которая не расходилась, сколько бы я ни моргала.
Граф прервал свой рассказ.
— У тебя кружится голова, не так ли? А сейчас пересохло во рту, правильно?
Да! Откуда он это знал? И почему его голос вдруг начал так дребезжать? Я уставилась на него сквозь странную розовую пелену.
— Не бойся, моя малышка, — сказал он. — Сейчас это пройдёт, Ракоци обещал, что тебе не будет больно. Ты просто заснёшь, прежде чем начнутся судороги. И — если повезёт — не проснёшься, пока все не закончится.
Я услышала смех Ракоци. Он напоминал хохот в павильонах ужасов.
— Почему… — я попыталась что-то сказать, но мои губы вдруг онемели.
У меня больше не было сил держать глаза открытыми. Подбородок упал на грудь, голова скатилась набок и глаза закрылись. Меня поглотила темнота.
Может быть, в этот раз я действительно умерла — мелькнуло у меня в голове, когда я снова пришла в себя. Но вообще-то я представляла себе ангелов не в виде маленьких голых мальчиков, у которых помимо внушительных толстых животиков есть только идиотская улыбка, как у этих экземпляров с арфами в руках, которые, вообще-то, были лишь нарисованы на потолке. Я опять закрыла глаза. В горле так пересохло, что я не могла глотать. Я лежала на чем-то твёрдом и чувствовала себя бесконечно усталой, как будто я никогда больше не смогу шевельнуться.
Где-то за правым ухом я услышала жужжание. Это была мелодия похоронного марша из «Гибели богов», любимой оперы леди Аристы. Я не могла определить голос, который так свободно импровизировал на эту музыкальную тему. А посмотреть, кому он принадлежал, я тоже не могла, потому что была не в состоянии открыть глаза.
— Джейк, Джейк, — сказал голос. — Я не думал, что именно ты разоблачишь меня. Но сейчас тебе не поможет вся твоя медицинская латынь, — голос тихо засмеялся. — Потому что, когда ты проснёшься, я буду уже очень далеко. В Бразилии в это время года очень хорошо, должен тебе сказать. Я жил там с 1940 года. В Аргентине и Чили тоже вполне славно, — голос прервался, и просвистел ещё пару тактов из вагнеровской темы. — Меня всегда тянет в Южную Америку. Кстати, в Бразилии самые лучшие пластические хирурги во всем мире. Они освободили меня от нависших век, крючковатого носа и второго подбородка. В связи с чем я, к счастью, совершенно не похож на собственный портрет.