Телеграфные провода что это
Дедушка современных трансатлантических кабелей: как прокладывали первую линию связи между Европой и Америкой
16 августа 1858 года королева Виктория и президент США Джеймс Бьюкенен обменялись поздравлениями по телеграфу, открыв таким образом первый трансатлантический кабель, соединяющий Британскую Северную Америку с Ирландией. Это был не просто обмен мгновенными сообщениями: для отправки приветствия королевы из 103 слов по кабелю длиной 3200 километров потребовалось почти 16 часов.
Телеграфировать в таком медленном темпе приходилось потому, что из-за огромной ёмкости и сопротивления длинного кабеля короткие импульсы тока буквально «расплывались» и сливались с шумом на приёмном конце. В итоге приходилось передавать один и тот же сигнал несколько раз подряд — увы, автоматической коррекции ошибок тогда еще не существовало.
Тем не менее, по сравнению с почтовыми пароходами, которым требуется в среднем 10 дней для пересечения Атлантики, кабель давал огромное улучшение скорости для срочной связи.
Путь до этой важной вехи в быстрой передаче информации между континентами был сложен и долог. Изобретатель Сэмюэль Морс впервые предложил связать два материка кабелем в 1840 году. Прогресс в реализации проекта начался в середине 1850-х годов, когда американский предприниматель Сайрус У. Филд начал вкладывать значительные средства в телеграфирование.
Филд сколотил свое состояние в бумажной промышленности к 34 годам. Первым телеграфным проектом, в который он вложил деньги, была линия связи между с Сент-Джонсом, Ньюфаундленд, и Нью-Йорком, рассчитанная канадским инженером Фредериком Ньютоном Гисборном. Предприятие никогда не приносило высоких доходов, но энтузиазм Филда в отношении телеграфии от этого ничуть не уменьшился. В течение следующего десятилетия он инвестировал свои собственные деньги и сплотил других инвесторов и изобретателей, чтобы сформировать несколько телеграфных компаний.
Кусочек того самого первого кабеля.
Самой смелой из них была Атлантическая телеграфная компания (АТК). Филд и английские инженеры Джон Уоткинс Бретт и Чарльз Тилстон Брайт, оба специалисты по подводной телеграфии, основали компанию в 1856 году с целью прокладки трансатлантического кабеля. Правительства Великобритании и США согласились субсидировать этот проект.
К тому времени наземная телеграфная связь была уже хорошо налажена, и несколько более коротких подводных кабелей были развернуты в Европе и Соединенных Штатах. Тем не менее, большая длина трансатлантического кабеля создавала некоторые уникальные проблемы, особенно потому, что не хватало знаний по передаче информации на такие большие расстояния, да и конструкция кабеля была под вопросом.
Морс и британский физик Майкл Фарадей считали, что проводящие сигнал жилы подводного кабеля должны быть как можно более тонкими, чтобы снизить задержку сигнала. К тому же чем толще провод, тем больше у него электрическая емкость — а, значит, тем больший ток нужен для работы. Эдуард Оранж Уайлдман Уайтхаус, электрик Атлантической телеграфной компании, разделял эту точку зрения.
Другая точка зрения была представлена Уильямом Томсоном (позже лорд Кельвин). Он утверждал, что величина задержки была обратно пропорциональна квадрату длины кабеля. Томсон предложил использовать сердечник большого диаметра из самой чистой меди, чтобы уменьшить сопротивление. Брайт, главный инженер проекта, разделял мнение Томсона. Этот дизайн был значительно тяжелее и дороже, чем тот, который был предложен Морсом и Фарадеем, поэтому АТК не приняла его.
Компания Gutta Percha Co. произвела жилы и изоляцию кабеля. Сердечник состоял из семи жил медной проволоки, скрученных вместе, и его конечный диаметр составил 0,21 сантиметр. Готовый сердечник весил 550 кг на километр, что было значительно легче, чем почти 1800 кг/км в решении, предложенном Томсоном и Брайтом. Медный сердечник был обернут в три слоя гуттаперчи — латексного материала, который производят из смолы деревьев с тем же названием. Затем изолированный сердечник покрывали просмоленной пенькой и обматывали железной проволокой. Готовый кабель был около 16 миллиметров в диаметре.
В то время ни одно судно не могло нести весь необходимый подводный кабель, поэтому груз был разделен между двумя военными кораблями, HMS Агамемнон и USSF Ниагара, оба из которых были переоборудованы для перевозки груза. Потребовалось три недели, чтобы загрузить весь кабель. Поглазеть на это зрелище собирались толпы людей, а событие активно раздувалось в прессе в обоих частях света.
Разматывание кабеля на корабле Агамемнон.
Конечно, наличие двух кораблей означало, что в какой-то момент они должны будут встретиться и соединить части кабеля. И вновь возникли разногласия по поводу того, как это лучше сделать.
Брайт высказался за то, чтобы соединить кабель в середине океана, а затем направить корабли в противоположных направлениях, разматывая кабель в воду. Уайтхаус и другие электрики предложили начать прокладку кабеля в Ирландии и срастить обе половины после того, как будет проложена первая. Этот план позволял иметь непрерывный контакт с берегом, что давало возможность постоянно тестировать кабель. С другой стороны, преимущество плана Брайта заключалось в том, чтобы сократить время прокладки кабеля вдвое, тем самым уменьшая вероятность нарваться на шторм в океане.
Директора компании изначально выбрали план Уайтхауса. Ниагара и Агамемнон встретились в Квинстауне, Ирландия, чтобы проверить части кабеля, временно подключив их концы. После успешной передачи тестового сигнала корабли направились в залив Валентия, чтобы начать свою миссию в сопровождении USS Саскуэханна и HMS Леопард. Также к флоту присоединились корабли поддержки HMS Эдвайс и HMS Циклоп.
Работа по прокладке началась 5 августа 1857 года. Первая часть, так называемый береговой кабель, был серьезно усилен для защиты от волн, течений, камней и якорей. Но менее чем в 10 километрах от берега кабель зацепился за часть оборудования для его прокладки и порвался. Флот вернулся в порт.
Один из кораблей поддержки вытащил оборванную часть, и члены экипажа срастили ее с оставшейся частью берегового кабеля на Ниагаре. Флот снова отправился в путь. Когда они полностью размотали весь береговой кабель, команда прикрепила его конец к океанскому кабелю и стала медленно опускать его на дно.
В течение следующих нескольких дней прокладка кабеля продолжалась. Между Уайтхаусом на берегу и Филдом, Морсом и Томсоном на борту существовала почти непрерывная связь, хотя Морс большую часть времени был недееспособен из-за морской болезни.
Маршрут, по которому прокладывали первый трансатлантический кабель.
Механизм прокладки кабеля работал с трудом. Кабель иногда сбрасывался с колеса, а смола от него скапливалась в канавках и ее приходилось счищать. Чтобы кабель выходил с контролируемой скоростью, требовалось постоянное регулирование тормозов механизма. Отдельный человек должен был постоянно балансировать ими с учетом скорости корабля и океанских течений. В отличную погоду и в штиль это было несложно. Но погода может быть переменчивой, а люди подвержены ошибкам.
Около 3:45 утра 11 августа корма Ниагары провалилась в ложбину между волн. Когда корабль снова поднялся на гребень, давление на кабель увеличилось. В этот момент тормоза должны быть отпущены, но это не было сделано. Кабель порвался и погрузился на безвозвратную глубину.
Филд сразу же после этого направился в Англию на борту Леопарда, чтобы встретиться с советом директоров АТК. Ниагара и Агамемнон оставались на месте в течение нескольких дней, чтобы попрактиковаться в сращивании кабеля с двух кораблей. Циклоп, который годом ранее провел первоначальное исследование маршрута, провел зондирование этого участка — увы, глубина оказалась слишком большой, чтобы пытаться достать кабель. Когда корабли вернулись обратно в Англию, их экипажи узнали, что проект был отложен на год.
В течение зимних месяцев Уильям Эверетт был назначен главным инженером и приступил к проектированию нового механизма подачи кабеля, уделив больше внимания тормозу и функциям безопасности. Экипаж также дополнительно тренировался сращивать и разматывать кабель. Томпсон же больше думал о скорости передачи и разработал свой зеркальный гальванометр, инструмент для определения тока в очень длинных кабелях.
Корабли снова отправились в путь следующим летом. На этот раз они решили следовать плану Брайта. Агамемнон и Ниагара должны были встретиться на 52°2′ северной широты и 33°18′ западной долготы, ровно на половине пути. В середине Атлантического океана они должны были соединить кабель и бросить его на дно океана. Агамемнон направлялся на восток из Ньюфаундленда, а Ниагара направлялась на запад из Ирландии.
Очевидно, что технологии середины 19-ого века не были настолько хорошими, чтобы противостоять не самой дружелюбной с точки зрения химии среде океана.
Хотя погода на момент отплытия была хорошей, она вскоре показала свой изменчивый нрав. В течение шести дней два корабля, нагруженные 1500 тоннами кабеля, болтались из стороны в сторону по океану. Хотя никто не погиб, 45 человек получили ранения, а Агамемнон к тому же оказался в 300 километрах от курса.
Наконец, 25 июня 1858 года Агамемнон и Ниагара встретились. Экипажи соединили кабель, и корабли отправились в обратный путь. Сначала они могли общаться по кабелю, но около 3:30 27 июня в обеих корабельных журналах был зарегистрирован сбой. Поскольку на каждом корабле все выглядело прекрасно, команды решили, что проблема была на другом конце кабеля, и корабли вернулись к месту встречи. Экипажи не хотели тратить время на расследование произошедшего, поэтому они решили отказаться от уже проложенного 100-километрового кабеля, и, начав с начала, корабли снова отправились в путь.
К 29 июня Агамемнон израсходовал почти весь кабель, хранящийся на палубе, что означало, что экипажу придется переключаться на главную катушку посреди ночи. Хотя зимой они практиковали этот процесс, удача была не на их стороне. Около полуночи кабель оборвался и снова был потерян. Как оказалось, шестидневный шторм повредил кабель, лежащий на палубе. На тот момент два корабля находились уже на расстоянии нескольких сотен километров друг от друга, так что кабеля на новую прокладку уже не хватало, и они направились обратно в Квинстаун, Канада, чтобы дождаться дальнейших указаний.
Филда это не остановило, но потребовалось немало усилий, чтобы убедить остальных членов совета директоров Атлантической телеграфной компании предпринять еще одну попытку. После стольких неудач нужно быть на редкость убедительным парнем, чтобы выбить еще один шанс на прокладку кабеля.
Корабли вышли из портов Канады и Ирландии в третий раз 17 июля 1858 года. На этот раз прокладка кабеля прошла без происшествий, и им наконец-то повезло с погодой. 29 июля Филд записал в своем дневнике, что два корабля соединили два конца кабеля в середине Атлантического океана и бросили его в воду на глубину 2745 метров, а затем каждый корабль направился к своему порту назначения. Теперь кабель общей длиной в 3200 км соединял канадский остров Ньюфаундленд с островом Валентия в Ирландии.
Основные телеграфные линии в 1891 году.
10 августа связисты уже отправляли тестовые сообщения, а 16 августа, после того, как королева Англии и президент США обменялись посланиями, кабель был официально запущен. Увы — проработал он недолго. В течении следующих недель связь по нему работала все хуже, а в сентябре 1858 года пропала совсем. За все время было передано 732 сообщения.
Причем кабель успел доказать свою необходимость на деле: британское правительство с его помощью послало телеграмму в Канаду, сообщив в ней, что восстание в Индии уже подавлено, и помощь двух канадских полков больше не требуется. Тем самым британское казначейство всего одним посланием окупило седьмую часть стоимости кабеля — именно столько стоил переброс двух полков через Атлантику.
Вина за неудачу была быстро повешена на Уайтхауса, главного инженера восточного конца кабеля. Он полагал, что чем дальше нужно отправить сигнал, тем выше для этого нужно напряжение, и поэтому он время от времени повышал его аж до 2000 вольт, чтобы усилить сигнал. Тем временем Томсон, главный инженер на западном конце кабеля, использовал свой зеркальный гальванометр для обнаружения и усиления слабого сигнала, проходящего через кабель.
В 1985 году историк и инженер Донард де Коган опубликовал статью, которая несколько оправдала Уайтхауса. Проведенный де Коганом анализ куска кабеля, который был использован при первой попытке прокладки, показал его плохое изготовление, в том числе тот факт, что медный сердечник не был центрирован в изоляторе и в некоторых местах был опасно близок к металлической оболочке. Кроме того, наблюдалось значительное ухудшение состояния гуттаперчевого изолятора. Де Коган предположил, что это, наряду с неправильным хранением в течение зимы 1857-58 годов, привело к тому, что кабель просто физически не мог проработать долго, а высокое напряжение, подаваемое Уайтхаусом, лишь усугубило ситуацию, ускоряя коррозию.
Трансатлантические кабели на 2014 год.
Думаете, Филда остановила эта неудача? Да как бы не так. И хотя большая часть спонсоров АТК отказались финансировать новый проект, британское казначейство по понятным причинам видело в нем потенциал и выделило деньги. Новый кабель был проложен со второй попытки в 1866 году с помощью крупнейшего корабля того времени — британского парохода Грейт Истерн водоизмещением 32 тысячи тонн. Общая длина кабеля составила уже 5100 километров, и проработал он несколько десятилетий. К слову, оборванный при первой попытке в 1865 году кабель все-таки был найден, срощен с недостающим фрагментом и после этого успешно функционировал еще много лет.
К 1891 году через весь мир были проложены десятки сверхдлинных кабелей, и два из них через Атлантику. Сейчас проложено полтора десятка трансатлантических кабелей, и именно благодаря им вы за какие-то пару сотен миллисекунд можете получить доступ к серверам в Америке.
И, что интересно, общая технология за 150 лет почти не поменялась: те же корабли-кабелеукладчики, те же огромные бухты кабеля, те же обрывы. Разумеется, сами кабели изменились до неузнаваемости, и порвать их стало гораздо сложнее, да и внутри вместо медных жил уже давно оптика, но все же, заходя на американский сайт за долю секунды, помните, с чего все это начиналось.
Первые трансатлантические кабели — когда они появились и как работали?
Порой кажется, что все эти «ваши интернеты» существовали всегда. Сотовая связь, интернет, мгновенный обмен информации между пользователями разных стран и континентов. Но это не так — ведь даже в 19-м веке мир был довольно изолированным, отдельные части света мало сообщались друг с другом. Во второй половине века стал развиваться телеграф, проникая во все сферы быта людей того времени. Но изначально скорость передачи информации через океан была равна скорости самого быстрого корабля того времени, который перевозил письма и посылки — при этом нельзя еще забывать и о том, что после морского путешествия сообщения распространялись наземными службами.
Телеграфные компании и бизнесмены, связанные с ними, надеялись проложить первый трансатлантический кабель к 1850 году. Но все эти планы выглядели слишком фантастическими — по крайней мере, пока за дело не принялся Сайрус Уэст Филд. К своим 30 годам он накопил значительный капитал, отошел от дел и решил вложить средства в проект трансатлантического кабеля, протяженностью от Ньюфаундленда до Ирландии.
Образцы кабелей 1858, 1865 и 1866 годов, сформировавших трансатлантическую линию связи
Здесь кабель 1865 года, модель гарпуна и стальной трос того времени
Проект начали реализовывать, но сразу же начались проблемы. Первый кабель лопнул уже через несколько километров, поскольку инженер, ответственный за прокладку кабеля, остановил катушку во время движения корабля. Понадобилось несколько экспедиций, чтобы завершить прокладку, что и было сделано к 1858 году. Приветствовали завершение проекта королева Виктория (она послала 16 августа телеграмму «Её Величество желает поздравить президента с успешным завершением этого великого международного проекта, к которому Королева проявляла глубокий интерес») и президент Бьюккенен. На деле все работало не слишком хорошо — кабель не позволял передавать данные быстро, послание из 96 слов передавалось несколько часов. Качество связи быстро ухудшилось, и даже на передачу одного слова уже требовался примерно час. Через месяц линия просто умерла из-за главного энергетика. Он подал на линию 2000 вольт, и кабель пришел в негодность.
Те же образцы с иллюстрации книги «Great Inventions» 1932 года
Были проложены новые кабели. Благодаря более удачному подборку кадров (техники, инженеры), прокладка кабелей была также более удачной, а сама линия работала гораздо лучше прежней, хотя ее структура и сами кабели были аналогичными. Уже к 1870 году кабелей было много, сформировалась целая паутина линий.
TAT-1: Вы меня слышите?
Несмотря на то, что технологии развивались очень быстро, причем в 1870 году добавилась еще и телефонная связь, первая трансатлантическая телефонная система появилась только в 1956 году. Система получила название TAT-1. Такой долгий срок может казаться странным, но все же следует помнить, что телефонная связь сложнее телеграфной, и проложить 2800 км телефонного провода так, чтобы линией можно было бы пользоваться — задача непростая.
Первые подводные телеграфные кабели были простыми — медные проводники были изолированы и защищены от воды при помощи натуральных материалов вроде гуттаперчи. Кабели были также бронированы стальным кабелем. Но пропускная способность телефонной линии должна быть гораздо выше пропускной способности линии телеграфной, и проводники, идущие в кабеле параллельно друг другу, не обеспечивали оптимальных условий передачи данных. Поэтому были созданы кабели других типов — например, коаксиальные, которые и не очень дорогие, и позволяют обеспечить большую пропускную способность.
Система TAT-1 включала два кабеля — один для связи запада и востока, и другой — для обратной связи. Кабель состоял из центрального проводника, полиэтиленового диэлектрика и нескольких слоев медной фольги. Это была защита как для сигнала, так и защита от морских животных (так называемые морские черви и т.п.). Коаксиальный кабель был заключен в тканевую обмотку и джут с водоизолирующей пропиткой. Затем все это заключалось в броню из стальной проволоки. Ближе к берегу кабель бронировался еще сильнее, для защиты от якорей и тралов.
Кабели оснащались гибкими встроенными повторителями для усиления сигнала на интервалах в 69 км. Размер каждого репитера составлял 2,5 метра, и включал три электронные лампы, защищенные от давления на глубине 8000 м. Повторители обеспечивали сигнал в 65 дБ и частотой 144 кГц. Вакуумные лампы было решено использовать несмотря даже на то, что сами репитеры разрабатывались в Bell Labs, где были разработаны и транзисторы (примерно в то же время). Считалось недоказанным, что транзистор может обеспечить такую же качественную работу, как и лампа. Возможно, решение было правильным — ни одна из сотен ламп не отказала за 22 года эксплуатации кабеля.
После ввода в эксплуатацию TAT-1 кабель обеспечил работу 36 линий — 35 телефонных каналов с пропускной способностью в 4 кГц и 22 телеграфными каналами на 36 линии. Чуть позже число каналов увеличилось до 51. В 1963 году заработала линия телетайпа между Москвой и Вашингтоном, она также проходила через ТАТ-1. Магистраль ТАТ-1 проработала до 1978 года, и за это время появились иные альтернативы и стандарты кабелей. Все кабели ТАТ были выведены из эксплуатации, кроме ТАТ-14, оптоволоконного кабеля с пропускной способностью в 9,38 Тб/с, введенный в работу в 2001 году.
Сейчас кабелей уже сотни, они проходят через океаны и почти все континенты, исключая Антарктиду.
И все это — благодаря технологическим новшествам 19-го века.
Самый грандиозный проект XIX века. Как телеграфный кабель связал Америку и Европу
Мы избалованы высокоскоростным интернетом и как данность принимаем свежие новости с другого конца света, прилетающие к нам за миллисекунды. Нам сложно понять восторг и оценить всю мощь электрического телеграфа, который с ног на голову перевернул XIX век, сблизил страны и народы. Сообщения бежали по медным проводам, пересекая континенты вдоль и поперек. В Париже могли в мгновение ока узнать, что происходит в Москве, а в Нью-Йорке — о происшествиях в Калифорнии. Оставалось лишь связать Америку с остальным миром, проложив трансатлантический кабель по дну океана.
За тысячелетия до изобретения телеграфа гонцы и курьеры пешком и на лошадях доставляли корреспонденцию между городами и военными ставками. Так было и во времена Цезаря, и во времена Наполеона. Конечно, существовали примитивные способы ускорить доставку особо важных оповещений с помощью костров, дыма, барабанов или охотничьих рогов. Но все эти способы были ограниченными по объему, дорогими для массового коммерческого использования и очень сильно зависели от погодных условий.
Сперва поезда и пароходы, а затем и электричество позволили значительно ускорить обмен сообщениями. Месяцы на доставку почты сократились до недель, а затем и вовсе до нескольких часов и минут. Правда, оставалась одна большая проблема — моря и океаны. Вода поглощает ток, а хороших изоляторов для медных и железных проводов еще не придумали. Разобщенные соленой водой континенты по-прежнему опирались на бумагу и людей, которые должны были пройти сквозь штиль и штормы, чтобы доставить письмо.
Американец с несгибаемой волей
Прогресс всегда двигали частники. По крайней мере, в западном полушарии. И заслуга того, что между Америкой и Англией была проложена телеграфная линия, принадлежит одному упорному и вполне состоятельному американцу Сайрусу Уэсту Филду. В возрасте 33 лет он уже заработал достаточно обширный капитал, так что мог всю оставшуюся жизнь кутить и не задумываться о работе. Младший сын священника добился всего сам на оптовой торговле бумагой.
Как любой богач того времени, он отправился в путешествие сперва по Европе, потом по Южной Америке, а затем заскучал в Нью-Йорке. Пока случай не свел его с инженером Гисборном, который хотел построить телеграфную линию к Ньюфаундленду. Этот остров был самой близкой к Европе точкой Северной Америки. Через его порты проходили все корабли, двигавшиеся в Штаты. И Гисборн хотел создать на острове телеграфную станцию, которая позволила бы на несколько дней ускорить передачу сообщений от пароходов из Европы в Нью-Йорк.
Гисборн искал деньги для продолжения работ, а Филд мыслил чуть шире: путь до Ньюфаундленда — это ведь только маленькое звено большой цепи. Зачем останавливаться, если два острова — Ньюфаундленд и Ирландию — можно напрямую этим кабелем связать? Зачем десятки дней ждать корабля из Европы, чтобы узнать оттуда новости, если это можно сделать за несколько секунд? Это должен был стать самый грандиозный проект того времени, который можно сравнить с изобретением современного интернета — телеграфа в каждом доме и мобильнике.
К тому же между Ирландией и Ньюфаундлендом совсем недавно открыли подводное плато, которое было словно создано для того, чтобы по нему проложили телеграфную линию. В отдельных местах его глубина достигала 4,5 километра. Решено! Сайрус Филд обратился к знакомым финансистам в Нью-Йорке, посетил Лондон и британские торговые предприятия, собрал первоначальный капитал, одобрение правительств США и Великобритании, а также поддержку их Военно-морского флота. Горящий и честолюбивый предприниматель сумел уговорить десятки людей на столь амбициозное предприятие, которым до него не рискнул заняться никто другой. Среди увлеченных был и будущий лорд Кельвин — Уильям Томсон, который исследовал распространение импульсов электричества вдоль кабелей.
Проволока до Луны
У Сайруса были деньги и поддержка правительства. Оставалось лишь создать кабель. Предполагалось, что расстояние от одного острова до другого равно примерно 3000 километров. Но на всякий случай следовало обзавестись каким-нибудь запасом, а потому длина кабеля была равна примерно 4000 километров. Кипучая энергия Сайруса Филда подгоняла всех. Он хотел проложить кабель в течение лета 1857 года, пока Атлантический океан сохранял относительное спокойствие. А потому на тестирование было очень мало времени.
По итогу он представлял собой жилу из семи тонких и свитых воедино медных проволок. Их изолировали три слоя гуттаперчи. Создатели кабеля считали, что если бы в одном из слоев появилось повреждение, то остальных двух хватило бы для достаточной изоляции. Поверх гуттаперчи находилась обмотка из слоя пеньки. Внешней броней для всего этого служили 18 скрученных спиралью стальных проволок. Каждая проволока, в свою очередь, состояла из семи проволок диаметром поменьше. Если бы все эти жилки сложить в одну длинную проволоку, то ее бы вполне хватило для того, чтобы дотянуться до Луны.
При диаметре в 16 миллиметров 1 километр кабеля весил 620 кг, а его общий вес достигал 2500 тонн. Свили его за полгода. Оставалось только разделить его поровну и погрузить на два корабля, так как одному поднять такую громоздкую катушку было невозможно.
Серийное поражение
Возможно, это звучит крайне субъективно, но заслуга Сайруса Филда не в том, что он связал Европу с Америкой, а в том, что не сдался, когда все его предприятие не раз шло прахом.
5 августа 1857 года бухта ирландского острова Валентия кишела десятками кораблей и суденышек, украшенных красочными флагами. Местная знать в окружении свиты произносила торжественные речи, а корреспонденты все это внимательно записывали.
Прокладка кабеля началась следующим утром. По плану американская «Ниагара» должна была проложить свою часть груза от Ирландии, а затем посреди Атлантического океана конец ее кабеля должны были срастить с кабелем на британском «Агамемноне». Ему предстояло закончить начатое. В таком случае во время всего пути Сайрус Филд мог поддерживать связь с приемной станцией в Ирландии. Дабы контролировать, что линия действительно работает даже под толщей воды.
Когда корабль отошел на первые 10 километров, случился первый обрыв. Кабель заело в механизме вытравливания, и он оборвался. Пришлось развернуться, чтобы начать все сначала, на уже меньшей скорости. Но в десятках километров от берега начался серьезный перепад глубин от 1 до 3,6 километра. А потому регулировать скорость спуска кабеля было очень сложно. К тому же было совершенно непонятно, ложится кабель в таких условиях ровно или же опасно натягивается. В 600 километрах от Ирландии решили, что скорость стравливания надо уменьшить, но тормозные колодки поджали слишком резко, и кабель лопнул.
Седьмая часть дорогущего кабеля попросту сгинула в океане. Но, что страшнее, из-за досадной оплошности были пущены насмарку несколько лет подготовки. Быстро восполнить утрату не представлялось возможным, а отправляться в очередную экспедицию осенью или зимой было попросту бездумно: океан бы не позволил спокойно уложить ценный груз по дну. Тем не менее Сайрус Филд не терял надежды: все эти 600 километров ему удавалось поддерживать стабильную связь с Ирландией. А это значило, что его затея была вполне жизнеспособной.
В следующем, 1858 году прокладку решили начать без торжественных речей и дорогих гостей. Оба корабля должны были добраться до середины океана, срастить свои половинки кабеля и отправиться каждый в свою сторону. Но на этот раз сама Атлантика решила испытать волю Филда. Корабли попали в затяжной шторм, длившийся больше недели. Команда и оснастка серьезно пострадали, но страшнее всего были внутренние повреждения кабеля, который побросало по трюму.
Когда шторм закончился, корабли все-таки добрались до места встречи, но все три попытки начать прокладку заканчивались обрывом. Медлить было нельзя, продовольствие заканчивалось, и экспедицию решили вновь свернуть.
Правда, не откладывать до следующего года. Конечно, компаньоны Сайруса были недовольны: предприятие требовало все новых вложений, которые для них были равны убыткам. Возникали предложения попросту продать остатки дорогого кабеля, разбежаться и забыть эту затею как страшный сон. Отдельные директора покинули Совет в знак протеста, но Филд в середине лета снова вывел свой флот в море.
Триумфатор и изгой
Эта экспедиция была куда удачнее. Конечно, «Агамемнон» опять покидало в шторме, траектория корабля однажды сошлась с траекторией кита, да и связь с «Ниагарой» периодически пропадала. Но тем не менее оба конца кабеля без особых происшествий удалось доставить на берег.
В одночасье Сайрус Филд стал национальным героем Америки, преодолевшим невозможное расстояние. Первым же официальным сообщением британская королева поздравила американского президента с завершением предприятия. Два материка вместо недель теперь разделяли лишь минуты. И в такой триумф прогресса и науки было сложно поверить обывателю той поры.
Тем не менее Филда то и дело таскали на приемы к президенту в кортеже по главным улицам Нью-Йорка, который 1 сентября публично чествовал предпринимателя. Но если первые сообщения проходили по линии быстро и без помех, то чем дальше, тем хуже становилась связь.