Темлеха что это такое
Что такое NFT и почему они приносят миллионы
Все говорят о сделках с NFT на сотни тысяч и миллионы долларов. Что там продают?
С помощью NFT можно продать почти любой виртуальный объект — изображения, музыку, тексты, 3D-модели. Но чаще всего речь идет об объектах цифрового (или оцифрованного) искусства.
Аукционный дом Christie’s продал работу художника именно в виде NFT. За 255-летнюю историю площадки это первый такой случай и одновременно — самая крупная сделка в истории на рынке NFT.
Участие Christie’s и итоговая сумма сделки подогрели хайп вокруг нового инструмента. На следующий день после аукциона Christie’s российский художник Покрас Лампас сделал свой NFT. Оригинал работы был написан на холсте, затем оцифрован и спроецирован на бетонные сооружения Чиркейской ГЭС — крупнейшей гидроэлектростанции Северного Кавказа. После этого художник перевел фото проекции в токен и выставил на продажу.
Работа высмеивает коллекционеров, тратящих большие деньги на предметы искусства. На трафарете изображен аукцион: его участники борются за картину с надписью I canʼt believe you morons actually buy this shit («Не верится, что вы, кретины, реально скупаете это дерьмо»).
Илон Маск тоже не мог остаться в стороне от шумихи. Он спродюсировал трек про NFT и объявил в своем Twitter, что собирается его продать как токен.
Как цифровые объекты превращаются в NFT?
Это происходит на специальных платформах, работающих с NFT. Есть несколько популярных площадок — например, Rarible, Mintable, OpenSea. Последняя — самая крупная. Все они являются одновременно NFT-маркетплейсами и NFT-мастерскими.
Для создания токена понадобится кошелек в системе Ethereum (криптовалюта и блокчейн-платформа, созданные выходцем из России Виталиком Бутериным. — РБК Тренды), а также файл с цифровым контентом. Обычно алгоритм действий похож на работу с виртуальным фотоальбомом. Просто создаете коллекцию и добавляете в нее медиафайл (или файлы) в любом из доступных форматов — от PNG до MP4. Каждому файлу нужно придумать название и, желательно, описание.
Теперь остается только нажать кнопку Create. Площадка сама создает токен и отправляет его на верификацию. Некоторые платформы делают это с отсрочкой: токен создается уже после того, как на медиаконтент нашелся покупатель.
Схема монетизации у платформ разная: одни берут комиссию с покупателей NFT, другие — с автора (продавца). Размер комиссии тоже отличается — от десятых долей процента до 10% и более процентов от суммы сделки.
Так что такое NFT?
NFT — это non-fungible token, невзаимозаменяемый, или уникальный токен. Работают NFT на блокчейне, впервые они появились еще в 2017 году в системе Ethereum.
Сам по себе блокчейн фактически является реестром записей. Например, биткоин или эфир — записи в блокчейне. NFT — тоже. Такие токены, как и любую криптовалюту, можно хранить в своем криптокошельке и совершать с ними транзакции, покупать и продавать.
Но есть важное отличие. Биткоины, эфиры, прочие цифровые валюты и даже реальные деньги легко заменяют друг друга и делятся на части. Скажем, 0,1 биткоина или 0,1 эфира, как и 0,1 руб. — неуникальны. Их можно поменять на любые другие 0,1 биткоина, 0,1 эфира или 0,1 руб.
NFT нельзя разделить на части или заменить на аналогичный токен. С этой точки зрения NFT обладает всеми свойствами уникального предмета в физическом мире.
Понятнее не стало. У NFT есть четкое определение?
Единого и четкого определения для уникальных невзаимозаменяемых токенов нет и, вероятно, не появится. Попробуем привести более приземленный пример.
Когда вы покупаете квартиру в России, запись об этом появляется в Едином государственном реестре недвижимости (ЕГРН). Эта запись регистрирует и доказывает ваши права на объект. Там указаны ваши личные данные и параметры квартиры. Так реальный объект недвижимости связывается с записью, подтверждающей права на него.
NFT — тоже реестровая запись, но в блокчейне. Она содержит в себе сам цифровой объект, например, картину Everydays: The First 5000 Days, информацию о создателе произведения (так NFT помогают защищать авторские права) и данные о владельце, а именно — номер его кошелька в системе Ethereum.
Кроме того, в NFT вшит определенный набор прав владельца. Обычно это разрешение на свободную демонстрацию изображений или проигрывание музыки и видео. Но иногда продавцы включают в токен весь набор авторских прав.
Таким образом, NFT — цифровое имущество (картины в формате JPG, аудиодорожки, видео, фотографии и много другое) плюс набор определенных прав на него. И с технической точки зрения неважно, идет ли речь о настоящем искусстве или о случайно созданном файле.
Откуда такой хайп вокруг NFT и такие суммы сделок? Люди сошли с ума?
Ажиотаж вокруг NFT только на первый взгляд кажется безумным. Давайте сделаем несколько шагов назад.
Ни о каких уникальных токенах или авторских правах речь здесь не идет: пользователи платят реальные деньги за кусок кода и картинку на экране. Причем принадлежит все это разработчикам — Valve в случае с Dota 2 и Team Fortress 2 или Blizzard в случае с Diablo 3.
Изображение T206 Honus Wagner легко найти в интернете. Посмотреть на него может каждый. Но оригиналом бейсбольной карты владеет тот, кто за нее заплатил. Так и с NFT, которым стала, к примеру, фотография проекции работы Покраса Лампаса на ГЭС. Фотография доступна всем, у кого есть доступ в Сеть. На нее можно посмотреть в Instagram художника. Но NFT с этим фото — уникальный цифровой объект, и он хранится в криптокошельке единственного владельца.
Если принять во внимание все эти факты, то NFT-бум уже не кажется чем-то странным. Почва для него давно была подготовлена геймерами и коллекционерами.
А причем тут котики?
«Криптокотики» (CryptoKitties) — популярная игра на блокчейне Ethereum, запущенная в конце 2017 года. Здесь пользователи создают, покупают, продают и разводят виртуальных котят.
Получается, NFT — это дорогая игрушка для геймеров и коллекционеров?
NFT, как и блокчейн с криптовалютами, — это всего лишь инструмент. Использовать его можно по-разному. Теоретически, в NFT можно упаковать что угодно, любой цифровой объект.
Сейчас NFT как инструмент активнее всего используют для распространения цифровых коллекционных предметов. Криптокотики, карточки с покемонами, работы Покраса Лампаса, Бэнкси и Beeple прекрасно оцифровываются и, с одной стороны, удовлетворяют тягу людей к коллекционированию, с другой — поддерживают создателей искусства.
Но использование уникальных токенов не ограничивается одним только коллекционированием.
Так, в 2019 году Nike запатентовала систему проверки подлинности кроссовок CryptoKicks. При покупке пары обуви генерируется NFT. Как и в случае с криптокотиками, такой токен содержит всю «родословную» кроссовок: данные о производителе, внешний вид и особые параметры, информацию о перепродажах.
Дальше виртуальная обувь начинает жить своей жизнью. Владельцы уникальных токенов с цифровыми кроссовками смогут скрещивать пары (да, опять как в CryptoKitties), и получать потомство, но уже в виде реальной обуви. Впрочем, новостей о CryptoKicks с 2019 года не было: похоже, пока эти планы остаются на бумаге.
Еще один пример связки реального и виртуального мира через NFT — проект Crypto Stamp австрийской почтовой службы. Это почтовые марки, привязанные к токенам. Их используют для отметки реальных почтовых отправлений. При этом каждая марка сохраняется на блокчейне и может быть частью цифровой филателистической коллекции.
А я могу дорого продать свои файлы с помощью NFT?
Скорее всего, здесь вы немного опоздали. В продажу и создание NFT уже включились коллекционеры и известные художники. Поэтому придумать что-то хайповое и привлечь внимание к своим цифровым произведениям обычным пользователям довольно сложно.
Судя по последним новостям и участию таких игроков как Christie’s, в 2021 году рынок NFT может еще раз рвануть вверх. Но как долго продлится этот рост и что будет с ценами на уже реализованные цифровые объекты, предсказать невозможно.
Тайное общество офеней и их знаменитый жаргон
Русские офени — потомки древних греков. Даже имя они взяли у жителей Афин. У последователей тайного общества «афинян» в XV веке везде были свои люди. Чем же занимались офени, чтобы получить такое влияние?
У потомков древних греков был свой жаргон. Знакомое всем слово «кимарить» — их изобретение. Изучением языка офеней занимался сам Владимир Даль. Составитель словаря нашёл интересные словечки в жаргоне офеней.
Секреты тайного общества
В конце лета из города Холуй — центра офенской культуры — выходили люди странного вида. Внешне они напоминали крестьян, однако одеты были богаче. Путешественники щеголяли в ярких штанах-шароварах, добротных рубашках и жилетах. Такая одежда — не прихоть и не роскошь, а вопрос престижа. Кем же были ряженные офени?
Каждого офеню с шести лет учили торговать. В подростковом возрасте мастерство достигало невиданных тогда высот. Советские фарцовщики, умело толкавшие джинсы, ни в какое сравнение не идут с офенями. Офени умело обрабатывали простой народ, используя, как сейчас бы сказали, самые чёрные маркетинговые методы.
Торговали чем придётся: поделками, бижутерией, безделушками. Но был товар, который в XVI-XVII веках особенно ценился. С него офени получали колоссальную выручку.
«Офеня-коробейник». Н. Кошелев
Бродячие торговцы святынями
В XVII веке православная церковь объявила войну со староверами. Все атрибуты еретиков безжалостно уничтожались. Офени ловко воспользовались расколом. Они не просто продавали староверцам, прятавшимся в отдалённых деревнях, иконы. Торговцы проворачивали схемы, благодаря которым зарабатывали миллионы.
Например, в отдалённую деревушку приезжал офеня с красочными иконами. Но у всех у них был один изъян — на изображениях были зарисованы небольшие чёртики. Ни о чём не ведающие люди скупали у офени иконы, и торговец уезжал из города. На следующий день прибывал подельник. Лёгким движением руки он стирал слой краски, и взору православных представала жуткая картина: черти на иконах. Конечно, офеня тут же предлагал купить у него новые, «чистые» иконы. Товар сметали подчистую. Заработок потом офени делили между собой.
По оценкам историков, промысел тайного общества торговцев был огромным. В XIX веке за год в Вязниковском уезде изготовили более 5,5 миллионов икон, из которых 1,5 миллиона — подпольный товар, сделанный по заказу офеней.
Странствующие торговцы из Греции
Офеней нельзя было стать, им можно было только родиться. Торговцы создали на территории России собственное закрытое государство, негласной столицей которого был город Ковров. Офени жили обособлено и часто создавали деревни, в которых не принимали чужаков. В начале XVIII века территория, на которой промышляли офени, достигала внушительных масштабов: от Польши до Урала.
Офени действительно были потомками древних греков. Считалось, что в XV веке основной товарный поток в Россию шёл через Византию. Именно греки, начитанные и образованные, первыми занялись торговлей. Позже офени появились во Владимирском княжестве, которое было столицей северо-западного торгового пути.
Загадочный офенский язык
У офеней был специальный язык, благодаря которому торговцы легко узнавали друг друга. Когда новый знакомый шёл «кимарить», а за комнату на постоялом дворе «башлял» (платил), собеседник точно знал — перед ним коллега по цеху. Бумагу офени называли
«шпаргалкой», города — «кострами», мужиков — «лохами». Алкоголь торговцы не пили, а «бухали».
Секретный язык офеней изучал Владимир Даль, который отмечал странный синтаксис торговцев. Русская грамматика в нём сливалась с преступным жаргоном. Позже на основе офенского языка появился тюремный жаргон, известный как «блатная феня».
Тайное офенское государство уничтожили железные дороги. В начале XX века поезда упростили доставку товаров в отдалённые деревушки, и товар офеней просто перестал пользоваться спросом.
Темлеха что это такое
к «Словарю употребления буквы Ё» 2005 года
В основу Словаря (в нём более 12 500 слов) взят Словарь употребления буквы Ё, опубликованный в книге Е.В. Пчелова, В.Т. Чумакова «Два века русской буквы Ё. История и словарь» (М., 2000), содержащий около 9500 слов. Взятые из него слова в данном Словаре не имеют указания с заглавной буквы в круглых скобках на источник, откуда слово поступило.
А это были, во-первых, знаменитый справочник 1945 года «Употребление буквы Ё», составленный К.И. Былинским, С.Е. Крючковым и М.В. Светлаевым под редакцией Н.Н. Никольского, содержащий примерно 4500 слов. 60 лет весьма неординарной книжечки совпадает сейчас с праздником Великой Победы, и я поздравляю потомков авторов с этим выдающимся событием в русской лексикографии. Мне пока известны: преподаватель факультета журналистики МГУ Ксения Михайловна Накарякова, пемянница Константина Иакинфовича Былинского, подарившая мне его бесценную книжечку и фотографию для публикации, и выпускница этого факультета журналистка Елена Леонидовна Алексеева, внучка Михаила Васильевича Светлаева, написавшая обо мне статью «Он защищает букву Ё» в газете «Звёздный бульвар». Интерес к этой изящной книжечке не проходит. Известный издатель миниатюрной книги Анатолий Иванович Кармишин в 2003 году выпустил её факсимильный тираж с предисловием Е. Пчелова и В. Чумакова «Буква Ё не для печати?».
Во-вторых, это Русский орфографический словарь на 160 000 слов ответственного редактора В.В. Лопатина, 1999 года, а таккже Орфоэпический словарь русского языка под редакцией Р.И. Аванесова, 1989 года; Словарь ударений русского языка Ф.Л. Агеенко, М.В. Зарва на 82 500 словарных единиц, 2000 года, и конечно, Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, 1999 года.
Условные обозначения других источников поступления слов в «Словарь употребления буквы Ё» 2005 года следующие:
Владимир Даль, Толковый словарь живого великорусского языка, второе издание, 1880 – 1882 гг. в четырёх томах (Даль)
А.И. Солженицын, Русский словарь языкового расширения, 2000 (РСЯР)
«Словарь русского арго» В.С. Елистратов, М., «Азбуковник», 2000 («Е»)
Новое в русской лексике. Словарные материалы. Под редакцией Т.Н. Буцевой (1990) и Е.А. Левашова (1992), СПб (НВРЛ)
В.М. Мокиеенко, Т.Г. Никитина, Большой словарь русского жаргона, СПб, 2001 (БСРЖ)
И. Юганов, Ф. Юганова Словарь русского сленга, М., 1997 (СРСЮЮ)
Л.В. Беловинский Российский историко-бытовой словарь, М.,1999 (РИБС)
Ф.И. Рожанский, Сленг хиппи, СПб., 1992 (СХ)
А.М. Бабкина, Е.А. Левашов Словарь названий жителей СССР (СНЖСССР)
В.П. Коровушкин Словарь русского военного жаргона, Екатеринбург, 2000 (СРВЖ)
Из «Литературной газеты» («ЛГ»)
Неологизмы Игоря Северянина (Иг. Сев.)
Из романа Всеволода Иванова «У» («У»)
Из Бориса Пастернака (Б.П.)
Неологизмы писателя Валерия Миронова (НВМ)
Из Корнея Чуковского (К.Чук.)
Прислано Олегом Курихиным (27 слов) (О.К.)
От Вячеслава Майера (В. Май.)
Прислано из Подольска Сергем Морозовым (54 слова) (САМ)
Найдено или придумано В.Т. Чумаковым (В.Ч.)
Имеются и другие источники поступления слов, например, от поэта Анатолия Преловского, к.и.н. Евгения Пчелова, к.ф.н. Арсения Замостьянова, почётного ёфикатора Леонида Беленького, из журнала «Новый Крокодил» и т.п.
Собиратель Словаря приносит всем своим замечательным помощникам искреннюю благодарность с пожеланиями здоровья и счастья.
Что такое Ырка, почему славяне его боялись и не ходили ночью в поле одни
Редакция, Общество, 11:28, 02.12.2021
Ырка – выдуманный персонаж якобы славянской мифологии: злое и худое существо, которое когда-то было человеком, а теперь по ночам в полях охотится на одиноких путников, чтобы выпить их кровь
В Сети пишут, что Ырка – это персонаж славянской мифологии. Однако академической науке он не известен. Ырка встречается в текстах писателя Юрия Миролюбова, который, по всей видимости, ее выдумал:
«Ырка, Ыро не черт, но темный человек Ночью – его воля. Ночью он ходит по всем дорогам, где бы кого встретить, тепла живого напиться, чтобы дожить недожитое, – пишет Миролюбов. – Особенно он привязчив на Ивана Купалу. Потому-то и огни разводят на всю ночь. «
Редкие выжившие счастливчики описывали Ырку как худое существо с горящими глазами, тело которого обезображено язвами и покрыто трупными пятнами. Этот монстр когда-то был человеком, но потерял человеческий облик после самоубийства. Теперь он охотится на живых, чтобы выпить их жизненные силы через кровь.
В леса Ырке путь заказан, поэтому он охотится только в полях. Согласно интернет-преданиям, от него спасают христианские молитвы и взывание к именам языческих богов. Одиноким путникам в поле ночью ни в коем случае нельзя оборачиваться, если их кто-то зовет или кажется, что некто идет следом. Если обернуться, Ырка поймает.
В Алтайском крае разрешили проводить новогодние корпоративы
В Алтайском крае власти перед Новым годом ввели некоторые послабления для граждан, несмотря на продолжающееся распространение коронавируса
Домовой
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Глава 2
«Нехорошая квартира»
Тихим летним вечером на стоянку во дворе высотного дома на Котельнической набережной въехала новенькая красная иномарка. И судя по тому, как мгновенно и гостеприимно поднялся перед ней шлагбаум, владелец, а точнее, владелица автомобиля если и не жила в этом доме, то, во всяком случае, бывала здесь частенько.
Дверца машины распахнулась, и со стороны водительского сиденья энергично, хотя и не без труда, выбралась пышная моложавая блондинка лет пятидесяти, одетая столь же дорого, сколь и безвкусно. Звалась эта рубенсовская дама Эллой Аркадьевной и занималась она «серым» риелторским бизнесом.
Покопавшись в специально отведенной для ключей кожаной торбочке, Элла Аркадьевна выбрала из солидной кучи нужную связку, нашла ключ от домофона, отворила дверь подъезда, пересекла огромный гулкий вестибюль, не обращая никакого внимания на мраморную отделку, роспись на потолке и прочие красоты «сталинского ампира», и нажала кнопку вызова лифта. Обшитая панелями из красного дерева кабина услужливо примчала ее на последний этаж, а высокая аутентичная дверь с номером «222», пощелкав для приличия замками, раскрылась и пропустила в квартиру.
В просторной прихожей, которую Элла Аркадьевна заслуженно именовала холлом, риелторша привычным жестом включила свет, заглянула в старинное зеркало в резной раме, поправила прическу, вызывающую ассоциации с хлебобулочными изделиями, и щедро мазнула по губам ярко-алой помадой. Звонко цокая по дубовому паркету каблуками модельных туфель, делающими ее ноги похожими на свиные копытца, Элла зашагала по квартире, оглядывая, почему-то с некоторой опаской, ставший уже таким знакомым интерьер. Но все было как всегда, все на месте. Пыли немножко прибавилось, но это уж точно не ее забота. Если план снова сработает, то не пройдет и недели, как до сих пор не верящие случайно улыбнувшемуся счастью новые жильцы перевернут здесь все с ног на голову, навезут своего барахла, возможно даже затеют ремонт, поменяют обои, мебель… А через месяц-другой снова прибегут к ней, к Элле Аркадьевне, и будут умолять найти покупателя на эти доставшиеся им за бесценок хоромы и помочь приобрести взамен что угодно, хоть сарай, хоть скворечник, лишь бы больше ни дня не оставаться в этой жуткой, ужасной, кошмарной «нехорошей квартире»…
Элла Аркадьевна хмыкнула, плотоядно улыбаясь своим мыслям. Для кого «нехорошая квартира», а для кого – вот уже много лет бесперебойный источник очень даже неплохого дохода. А все потому, что за любое дело надо браться с умом!
Неторопливо пройдясь по комнатам и убедившись, что все в порядке, Элла открыла окна, впустив в дом поток свежего воздуха и веселый шум летней Москвы, вышла на балкон и небрежным взором окинула с высоты лежавший перед ней город. Город, который Элла, можно сказать, уже покорила. Ну, почти.
Конечно, приехав в Москву почти тридцать лет назад, она и не думала о таком успехе. Верхом ее мечтаний – сейчас и вспомнить-то смешно! – было выйти замуж за какого-нибудь нувориша того времени, «нового русского», как их тогда называли – в малиновом пиджаке, с увесистым «лопатником» и толстой золотой цепью на шее. Дома, за тысячу километров от столицы, такая перспектива казалась вполне реальной, ведь в молодости Элла, во всяком случае по ее мнению, была сногсшибательной красоткой. Да что скромничать, она и сейчас еще очень ничего! Но теперь-то уже поднабралась и ума, и жизненного опыта – на троих хватит. А тогда была наивной дурочкой, верила, что для успеха в жизни достаточно стройной фигурки и хорошенькой мордашки. Да только как бы не так! Внимание на нее «малиновые пиджаки», конечно, обращали, по кабакам водили, на черных «бумерах» катали и подарки дарили – но все больше не брюлики, духи «Шанель» и шмотки из Парижа, а подделки под них, купленные в ближайшем ларьке. И жениться на смазливой провинциалочке не слишком строгих правил, прописать ее у себя в московской квартире, осыпать золотом и возить по заграницам тоже никто не спешил. Так что сначала Элка научилась за десять шагов отличать, где «от кутюр», а где «от Черкизон», потом стала более разборчивой в знакомствах, а там уже и о смене способа действий задумалась. Щедрые поклонники то есть, то их нет, а кушать надо каждый день. Хочешь не хочешь, придется научиться зарабатывать себе на хлеб. Как-то, оказавшись в очередной раз на мели, Элка купила, чуть не на последние копейки, газету, проглядела объявления о работе и выбрала для себя риелторское агентство, потому что туда брали всех желающих, можно даже совсем без опыта, а деньги сулили хорошие.
Почему в те годы было так легко попасть в риелторы, Элла поняла очень быстро. К концу недели из десяти человек, которых вместе с ней взяли на испытательный срок, осталось только трое, а до следующего месяца и вовсе доработала только она одна. Сейчас даже и вспомнить страшно, с чего она начинала. Работала без оклада, только на проценты от сделки – как потопаешь, так и полопаешь. В офис приезжала ни свет ни заря; опоздаешь – сама виновата, все хорошие варианты из свежих объявлений разберут, останешься ни с чем. День-деньской разрывалась между телефоном (о сотовых для простых людей тогда еще и помину не было, даже пейджер не все могли себе позволить) и поездками по городу, мотаясь с Речного вокзала в Люберцы, а из Мытищ в Бирюлево, да все на своих двоих – первую свою машину, копейку-развалюху, Элла купила только через год. Но зато почти чудом, за сущие гроши, удалось обзавестись собственным жильем, комнатой в коммуналке – пусть совершенно «убитой», но зато большой, целых двадцать метров, да еще и в центре, на Земляном Валу. Это было хорошее начало, и Элла уже стала мечтать, как со временем превратит свою комнату в отдельную квартиру, может быть, даже двушку…
Однако долгое время Элле не слишком-то везло. Скопить хоть сколько-нибудь приличную сумму никак не получалось – выросшая в семье номенклатурного работника Элла привыкла к красивой (по меркам их провинциального города, конечно) жизни и, когда заводились деньги, просто не находила в себе сил устоять перед покупкой шубы или возможностью махнуть на пару недель в Турцию. Да и в личной жизни тоже… Впрочем, об этом-то что вспоминать! В любом случае, все изменилось в один день, в ту самую пятницу тринадцатое – дата эта навсегда врезалась в память, а чертову дюжину Элла с тех пор назначила счастливым числом и своим талисманом.
Был уже поздний вечер, настолько поздний, что все коллеги давно разошлись, и в офисе оставалась одна Элла, у которой еще имелись незаконченные дела, да и торопиться домой все равно было не к кому. Зазвонил телефон, и взволнованный голос на том конце провода сбивчиво сообщил, что ему нужно срочно, вот прямо сейчас, продать квартиру в высотке на Котельнической набережной, чтобы поскорее убраться отсюда!
В первый момент Элла не поверила своим ушам. Во второй – решила, что звонит какой-то псих. Или она стала жертвой телефонного розыгрыша. Но все равно, несмотря на поздний час, валившую с ног усталость, снег с дождем и гололед, помчалась в Котельники. Пусть шанс, что все это правда, был только один из ста – все равно его ни за что нельзя было упустить!
Так Элла впервые переступила порог квартиры номер двести двадцать два, ставшей для нее чем-то вроде золотой антилопы из любимого в детстве мультика. В показавшиеся ей тогда бредовыми рассказы своих потенциальных клиентов, семейной четы средних лет, недавно перебравшихся в столицу откуда-то с севера, она просто не поверила, сочла, что перед ней психически неуравновешенные люди. И мысленно взмолилась, чтобы эта парочка не состояла на учете в неврологическом диспансере – тогда какие-нибудь ушлые родственники смогут расторгнуть заключенную ими сделку. К счастью, опасения не подтвердились, и вскоре обалдевшая от подобной удачи Элла очень выгодно (как для хозяев, так и для себя самой) продала квартиру в высотке успешному молодому парню, решившему отделиться от родителей, и нашла «северянам» подходящий вариант взамен. Все расстались довольные, и Элле оставалось только жалеть, что подобная удача, увы, подворачивается нечасто, бывает, что вообще только раз в жизни…
Однако через полгода стало известно (ведь мир риелторов, как, впрочем, и любой другой профессиональный мир, весьма тесен, и новости в нем узнают сразу все), что та самая квартира номер «222» в доме на Котельниках снова продается. В этот раз занималась ею, конечно, не Элла, а ее коллега из другого крупного агентства – но у него дело пошло далеко не так удачно. Несмотря на то, что продавалась двушка более чем дешево, несмотря на дом, район и прекрасное состояние квартиры, покупателей на нее что-то не находилось. То есть на просмотры ездили толпами, только что очередь не стояла – но, едва увидев квартиру, все почему-то сразу отказывались.
И тогда Элла припомнила странные рассказы своих бывших клиентов, которых сочла было сумасшедшими. Может, то, что они тогда несли, не было бредом? Может, и правда в той квартире творится какая-то чертовщина? Иначе как объяснить то, что ее никто не покупает, несмотря на то, что цена уже упала ниже плинтуса?
А вскоре настал и ее черед убедиться в реальности если не всех этих рассказов, то, по крайней мере, их части. Элла тоже подключилась к продаже «нехорошей квартиры», но едва только переступила ее порог вместе с очередными потенциальными покупателями, как началось нечто невообразимое. Вдруг в квартире, будто на улице, поднялся вихрь, люстра закачалась, точно от землетрясения, сами собой стали захлопываться и запираться окна и двери, мелкие предметы поднялись в воздух, закружились и начали летать по комнате. Затем стало еще хуже – послышался совершенно непонятный шум, в пустой комнате кто-то смеялся демоническим смехом, звучала какая-то жутковатая музыка… А потом онемевшей от изумления и ужаса Элле чуть не впечаталась в лоб летящая прямо на нее богемская хрустальная ваза. Элла шарахнулась в сторону, ваза разбилась об стену и осыпалась на дубовый паркет сверкающим хрустальным дождем, а чудом избежавшая травмы риелтор и ее несостоявшиеся клиенты с криками бросились прочь из «нехорошей квартиры».
Разумеется, у покупателей больше не было никакого желания возвращаться в ту проклятую двушку. А вот у Эллы… Конечно, она перепугалась до колик, да и как тут не перепугаться, когда тебе в голову сама собой летит ваза, которую никто не бросал. Но в то же время цена квартиры, а, соответственно, и уровень комиссионных от ее продажи выглядели так соблазнительно… Так что Элла подумала-подумала и, в конце концов, не выдержала.
Одно из преимуществ работы с людьми заключается в том, что со временем обрастаешь множеством полезных знакомств. У Эллы давно уже имелись свои юристы, свои врачи на случай различных недугов, свой парикмахер, своя маникюрша, свои туроператор и автомеханик. К ним она обращалась довольно часто, но и встретившихся на ее пути людей более редких и даже экзотических профессий тоже не теряла из виду, всегда старалась сохранить координаты – никогда ведь не знаешь, что в жизни пригодится. В этот раз, например, пригодилось знакомство с колдуном. Не каким-нибудь там шарлатаном, а самым настоящим колдуном, бывшим профессором философии, который под старость вдруг открыл в себе экстрасенсорные способности. Вспомнив о нем, Элла тут же набрала номер. Профессор согласился осмотреть квартиру, Элла привезла его в Котельники и пустила внутрь, сама, на всякий случай, предусмотрительно оставшись у входной двери. Профессор долго ходил по комнатам, измерял что-то разными странными приборами, то гасил, то вновь зажигал свет, приглядывался, принюхивался, прислушивался… И наконец произнес слово «полтергейст».
– Это что еще такое? – не поняла Элла.
– Как бы вам объяснить, голубушка… – профессор задумчиво поскреб жиденькую седую бороденку. – Это некая потусторонняя сущность… Существо из параллельного мира, так сказать… Термин «барабашка» вам знаком?
– Ну-у… – неопределенно промычала Элла. – Да, вроде…
– Чаще всего в народе используется еще один аналог – домовой, – продолжал профессор. – Однако, с моей точки зрения, данный термин не вполне удачен, так как не всесторонне охватывает…
– Постойте, постойте! – замахала руками Элла. – Хватит лекций, я все поняла. Значит, что же это такое получается? Домовой не хочет новых жильцов – вот и шалит, выживая всех, кто приходит смотреть квартиру?
– Да, в общих чертах вы правильно уловили суть, – вынужден был согласиться профессор.
– Но тогда, – недоумевала Элла, – почему ничего такого не случилось с первым клиентом, которому я продала эту квартиру? С теми хозяевами, что до него, – было. После него – было. А с этим парнем ничего даже похожего. Почему?
– Увы, на этот вопрос у меня нет ответа, – развел руками профессор. – Особые сущности пока еще совершенно не изучены наукой, никто не разбирается в их психике и особенностях поведения. Быть может, упомянутый вами молодой человек просто понравился трансцендентному обитателю этой квартиры. В отличие от других покупателей.
– Очень мило! – фыркнула Элла. – И что же делать? Как мне теперь эту квартиру продавать – с таким-то жильцом в нагрузку!
– Думаю, голубушка, я мог бы попробовать… – как-то не слишком уверенно начал профессор. – Пособить вам в вашей беде за определенную плату. Мне знакомы некоторые способы установления контакта с потусторонними сущностями, и если мы договоримся об условиях…
– За это не беспокойтесь, – снова перебила Элла. – Заплачу, сколько попросите, только выгоните этого барабашку! Хотя… – тут она на минуту замолкла, потому что в голову вдруг пришла гениальная мысль. – А вы можете выгнать его не насовсем? А так, чтобы он погулял бы где-нибудь месячишко-другой, а потом снова вернулся бы? Можно даже его и не прогонять, а только уговорить немного посидеть спокойно. Пока клиенты квартиру смотрят, да пока сделка оформляется. А как только деньги будут на руках, пусть делает, что хочет.
– Кажется, я уловил вашу мысль, голубушка, – рука профессора снова потянулась к бороденке. – Сдается мне, наше с вами сотрудничество может перейти на постоянную основу?
Надо ли говорить, в какой восторг пришла от этой идеи Элла? Только бы барабашка позволил себя уговорить! Тогда она сможет продать «нехорошую квартиру» не раз и не два, а делать это каждые полгода или даже чаще, после того, как домовой вновь задаст жару очередным новоселам… Только бы он согласился устраивать перерывы в своих бесчинствах на время продажи!
– А тут, голубушка, предоставьте вести переговоры мне, – с важным видом произнес профессор. – И поверьте, я приложу все усилия…
Как же потом она пожалела, что ни в тот раз, ни в последующие не напросилась к профессору понаблюдать, не узнала у него, что он делает и как именно договаривается с домовым! А просто поверила на слово, что все будет в полном порядке, и умчалась по своим делам. Но ведь сработало! И в тот раз, и во все другие. Пусть услуги старого колдуна-профессора влетали в копеечку, но зато все шло как по маслу. Теперь с «нехорошей квартирой» работала только Элла, ни у кого из ее коллег не получалось ее продать. А у нее все выходило отлично. После того, как переполнялась чаша терпения очередных жильцов и те решались на переезд, они обращались к Элле, а та – к профессору. Он приезжал, что-то такое шаманил в квартире – и там вновь становилось тихо. Элла заключала очередную сделку, получала свои деньги, щедро делилась с колдуном и спокойно ждала очередного возвращения домового.
Так «нехорошая квартира» номер двести двадцать два за несколько лет превратила Эллу Аркадьевну из заурядного риелтора в очень состоятельную женщину. Элла уволилась из агентства, занялась частным бизнесом, обзавелась двухэтажными апартаментами на Тверской и домиком на Черноморском побережье, каждый сезон обновляла гардероб и почти каждый год – автомобили и молодых любовников. Только раз их с профессором налаженная схема работы дала сбой, когда один из клиентов из породы «четких пацанчиков», узнав, что купил квартиру «с подселением», быканул и выкатил Элле предъяву. Пришлось тогда от него откупиться. Элла потеряла на этом порядочную сумму, но хорошо, что осталась цела. И с тех пор стала тщательнее подходить к выбору покупателей, окучивая только тех, кого можно не опасаться. Старичков каких-нибудь одиноких, мамочек с детьми… А остальным, неделями обрывавшим ее телефон, каждый раз после очередного выхода объявления тут же отказывала под вежливым предлогом.
Подобная идиллия продолжалась несколько лет… и вдруг две недели назад колдун-профессор неожиданно скончался. Конечно, этого следовало ожидать, так как был он уже в очень почтенном возрасте. Однако все равно у Эллы точно землю выбили из-под ног, ведь ей как раз нужно было продавать квартиру. Но как теперь, без профессора, договориться с домовым? Элла срочно кинула клич по знакомым, и в итоге ей посоветовали одну надежную женщину…
Воспоминания Эллы прервал резкий дверной звонок, прозвучавший в гулкой тишине как-то особенно тревожно.
– Иду! Иду! – вскинулась Элла, весьма энергично для человека такой комплекции метнувшись к двери.
На пороге стояла высокая и очень худая женщина лет пятидесяти пяти, темноволосая, бледная и явно демонической внешности. Несмотря на теплый август и уже закатившееся солнце, на гостье было длинное и узкое черное пальто, а на носу – большие черные очки. За спиной женщины стояли два огромных черных кофра на колесиках, будто их владелица приехала сюда сразу с вокзала или из аэропорта.
– Мама Фима, – с улыбкой айсберга невозмутимо проговорила гостья, и Элла не сразу поняла, что та назвала свое имя.
– Очень приятно, а я Элла, Элла Аркадьевна… – забормотала она. Обычно Элла держалась с людьми намного более развязно, но вид незнакомки почему-то смутил ее и внушил благоговейный трепет.
Внезапно в светильнике на лестничной площадке с громким звоном взорвался плафон, и осколки разлетелись в разные стороны.
– Началось! – ахнула Элла, хватаясь за сердце. У нее до сих пор так и стояла перед глазами летящая прямо в голову ваза богемского хрусталя. Но Мама Фима невозмутимо стряхнула упавший ей на руку осколок и проговорила бесстрастным тоном:
– Ничего, это ненадолго.
Решительным движением отстранив Эллу с дороги, гостья вошла в квартиру, катя за собой кофры, остановилась, огляделась и, похоже, мгновенно оценила обстановку. Подошла к столу, смахнула на пол лежащую на нем стопку глянцевых журналов, подняла крышку одного из кофров и принялась доставать из него какие-то спиртовки, колбы, разноцветные пузырьки, шланги и прочие удивительные вещи, включая старинную книгу в кожаном переплете и человеческий череп.
– Настоящий? – испуганно спросила Элла, указывая на череп.
– Оцым-поцым двадцать восемь! – фыркнула в ответ гостья и буквально в считаные минуты соорудила на столе нечто весьма напоминающее алхимическую лабораторию.
– Окна зашторь! – приказала она Элле, и та безропотно подчинилась.
Вскоре комната, мгновенно наполнившаяся запахом благовоний, уже была освещена только огнем черных свечей и пламенем жаровни. Руки Мамы Фимы, увешенные перстнями и всевозможными амулетами, что-то усиленно толкли пестиком в каменной ступке. На плитке, в медном тазу, забурлила черная жижа.
Тут Элла, зачарованно наблюдавшая за всеми этими магическими действиями, решила упомянуть о самом важном.
– Вы помните?! Мне не навсегда… Только на месяц.
– Спокойно! – гостья выгребла из ступки порошок и резко бросила в варево. – Мама Фима – не торговка арбузами, у нее все по-честному. Все, как в поезде Барнаул – Тюмень – по расписанию! Раз сказала «тридцать дней», так сварит ровно на тридцать дней.
– А вдруг оно того… – Элла с тревогой покосилась на варево, – слишком сильное окажется?
– Не боись! – заверила ее Мама Фима, открывая другой кофр. – Чтобы навсегда от домового избавиться, нужна темлеха.
– Чтоб тебя! – выругалась Мама Фима на Эллу. – Не хрюкай под руку. Подай взвар!
Элла Аркадьевна бросилась к бурлящему на жаровне тазу. А Мама Фима сделала шаг в сторону, протянула руку к книге, но вдруг поскользнулась на той самой кляксе жижи, упала навзничь, растянулась на полу, сильно ударившись затылком, и отключилась.
Несмотря на жару в комнате, Элла задрожала как от озноба, и внутри у нее все похолодело. Только этого еще не хватало! А вдруг колдунья убилась насмерть? Что тогда делать? Полицию вызывать? А вдруг менты не поверят, что она сама упала?
Сбегав в кухню, Элла набрала в стакан воды, сбрызнула ею гостью, а потом принялась лупить ее по щекам, повторяя:
– Очнись! Ну очнись же!
Наконец, Мама Фима шевельнулась, и Элла вздохнула с облегчением.
– Живы?! – пробормотала она. – Ну, то-то же. А то я уж подумала… Мне тут никакая темлеха не нужна!
Внезапно распахнув глаза, Мама Фима сделала хрюкоподобный вдох и забормотала что-то совершенно непонятное:
– Это меня с копыт, значит?! Видение было! Вот он, значит, чего здесь пригрел…
– Вы это… как? Лучше? – суетилась вокруг нее Элла.
Даже не взглянув в ее сторону, колдунья села, потом поднялась на ноги и уже совершенно другим, алчным взглядом начала пристально осматривать комнату, словно хотела что-то разглядеть сквозь стены.
– Там взвар-то как, не готов еще? – напомнила Элла, указывая на тазик, из которого уже валил густой вонючий дым.
– Пена позеленела! Пора! – спохватилась Мама Фима, выключая горелку и осторожно перенося тазик на стол. Элла Аркадьевна поморщилась и заткнула нос, а колдунья взяла в каждую руку по лапке курицы и стала помешивать ими в тазу.
– Все углы тебе закрою, кровью стены все омою! – забормотала она.
У-у-у! Словно ветер пронесся по комнате, взметнулась одежда Эллы Аркадьевны, затрепетало пламя свечей.
А Мама Фима продолжала зловеще:
– Во дверях воткну кресты, все сожгу тебе мосты!
После этих слов жидкость в тазу вспыхнула зеленым пламенем, освещая испуганное лицо Эллы Аркадьевны.
– Я не дам тебе житья, знай – жилплощадь не твоя! – выла колдунья, размахивая куриными ногами.
И вдруг балконные двери с громким стуком распахнулись, а шторы заколыхались, точно от сильного порыва ветра.
– Вы только не навсегда, не навсегда! – сочла своим долгом напомнить в этот момент Элла Аркадьевна. Но колдунья только отмахнулась от нее куриной ногой.
– На меня ты не ропщи, новый дом себе ищи! – выкрикнула она.
И в ту же секунду точно ураган пролетел по квартире. Все бумаги и прочие легкие вещи смело со своих мест, разметало по комнате. Вмиг стало холодно и – в этом Элла могла бы поклясться! – что-то невидимое с шумом промчалось мимо нее к балкону так, будто это тянули с улицы за веревку. Потом раздался крик, через мгновение – звук удара, будто на улице шлепнулось что-то тяжелое… И стало тихо.
– Ну, вот и все! – удовлетворенно констатировала Мама Фима.
На всякий случай Элла вышла на балкон и, наклонившись через перила, опасливо поглядела вниз. Но конечно же ничего особенного не увидела. Вернувшись в комнату, Элла Аркадьевна вдруг почувствовала, что у нее подкосились ноги. Она опустилась на ближайший стул и машинально допила из стакана воду, которой обрызгивала потерявшую сознание колдунью.
А Мама Фима в мгновение ока разобрала свою алхимическую лабораторию, бережно сложила в пакет черные свечи и вылила остатки еще горячей жижи в раковину, пробормотав себе под нос какое-то заклинание.
– Вы мне расписочку написали? – напомнила Элла.
– А как же! – колдунья шлепнула на стол перед ней заполненный бланк. – Гарантия тридцать дней!
– А выходные и праздники считать? – уточнила Элла.
– Оцым-поцым двадцать восемь! – фыркнула Мама Фима. – От же ж люди, торгуются, как на Привозе за стакан семечек! Не считай!
Тут раздался звонок домофона, и Элла Аркадьевна ахнула:
– А-а-а! Покупатели! Уже! Сколько времени? Ну да… Но надо же, какая бестактность, не могли опоздать!
– Не суетись под клиентом! – хмыкнула колдунья, застегивая кофры. – Мама Фима сделала дело и испарилась как зарплата.
– Кто там? – пропела риелтор в домофон.
– Элла Аркадьевна, это Вика, – послышался из динамика приятный молодой голос. – Мы с вами утром договорились, что я приду в девять смотреть квартиру.
– Ооо! Так пунктуальненько, – сладко проворковала Элла. – Открываю. Динь-динь!
Но не нажала на кнопку, а побежала в комнату и суетливо огляделась по сторонам. Быстро закрыла балконные двери, поправила подушки на диване и метнулась к Маме Фиме, чтобы помочь ей с кофрами.
Колдунья вручила ей курицу.
– На! Суп сваришь. Деревенская, экологичная!
Но Элла Аркадьевна только замахала на нее руками:
– Нет! Нет! Заберите! Она мне поперек горла сниться будет!
И выбросила курицу в мусорку.
Снова зазвонил домофон:
– Элла Аркадьевна, это снова Вика! Дверь не открылась, – сообщил приятный голос.
– Да что вы говорите? – почти натурально изумилась риелтор. – А так?
И снова даже не дотронулась до кнопки.
– Ты чего это комедию ломаешь? – поинтересовалась Мама Фима, застегивая замки кофров.
– Профессиональные хитрости, – подмигнула ей Элла. – Спущусь к ним сама, все покажу. Театр с вешалки начинается, а хороший дом с подъезда. – И стала подталкивать Маму Фиму в спину.
– Все, все, идите! Нельзя, чтобы они вас встретили!
Но увидев, что та направилась к лифту, зашипела:
– Куда?! Не туда! Лестница!
– Заслуженного работника астрала пинают как девочку! – возмущалась Мама Фима, но все-таки послушалась и повернула, катя за собой кофры, к лестнице. Зашла за угол, остановилась, хищно улыбнулась каким-то своим мыслям и проговорила, обращаясь непонятно к кому: