Трансатлантический альянс что это
Трансатлантическое партнерство: определение, история, особенности и интересные факты
Соглашение о Трансатлантическом партнерстве привело к расколу общественности Европы и США на два лагеря: противников и сторонников нового объединения. Последние утверждают, что будущая реализация проекта выгодна для всех заинтересованных сторон, она принесет дополнительный рост для экономик США и ЕС. А противники – антиглобалисты и мелкие предприниматели – считают, что Трансатлантическое партнерство, наоборот, окончательно закрепит господство международных корпораций в мире. Законы и границы – пока единственные барьеры, которые создают помехи для реализации этих целей. Кому выгодно Трансатлантическое торговое партнерство? Постараемся разобраться в этом и других вопросах, связанных с новым амбициозным проектом Запада.
Понятие
Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) – планируемое соглашение о свободной торговле между Европейским Союзом и Соединенными Штатами Америки. Фактически договор предполагает будущее создание единого рынка между США и ЕС, что является первым этапом формирования нового мощного трансатлантического государства при господстве крупных промышленных корпораций. Напомним, Европейский Союз также создавался как экономический блок с открытыми рынками между европейскими странами. Однако сегодня мы видим, что произошла трансформация из экономической организации в политическую, с созданием единого центра принятия решений. Ожидает ли что-либо подобное Трансатлантическое партнерство? И есть ли вообще будущее у него? Это покажет время.
Транснациональные корпорации как угроза существования национальных государств
Планомерная политика Транснациональных корпораций (ТНК) по созданию единого мирового экономического мегаблока идет уже не один десяток лет. Трансатлантическое партнерство – квинтэссенция этой политики, призванной полностью нивелировать государственную власть и сами государства как барьер, мешающий извлекать прибыль в полном объеме.
ЕС и США уже сейчас тесно связаны между собой экономически. Однако ТНК продолжают лоббировать создание всё новых трансатлантических организаций с минимальной ролью государства. Уже сегодня и так созданы такие международные экономические содружества, как Всемирная торговая организация (ВТО), Европейско-Американское соглашение об открытом небе, Трансатлантическая зона свободной торговли и др. Однако политический протекционизм на местах все же не даёт ТНК реализовать все свои планы в полном объеме, несмотря на лоббирования их интересов ведущими лидерами Запада – А. Меркель и Б. Обамы. Именно канцлер Германии во всеуслышание озвучила идеи о Всемирной торговле в 2006 году.
Трансатлантическое партнерство: история
Рассмотрим историю создания организации. Трансатлантическое торговое партнерство берет свое начало с 1990 года. После окончания холодной войны, когда мир перестал делиться на два лагеря – социалистический и капиталистический, и в воздухе перестала витать мысль об угрозе взаимного уничтожения, европейское сообщество – прототип ЕС, в который входило в это время только 12 стран, и США подписали «Трансатлантическую декларацию». Мир перестал бояться ядерной войны, и в национальных государствах с сильной политической силой для защиты от уничтожения отпала надобность для ТНК. Корпорации поняли, что настало время извлекать максимальную прибыль из глобализации и нивелировать политику национального протекционизма.
С 1990 года ТНК ведут активную политику по созданию организации:
Однако окончательное соглашение так и не подписано, а проект после 2015 «угасает».
Текст под грифом «секретно»
Многие антиглобалисты и противники этого соглашения уверены, что его истинная цель в окончательном отказе от национальных государств, которые создают барьеры для ТНК по извлечению максимальной прибыли и окончательного порабощения населения. Другие утверждают, что в подобной тайне нет ничего необычного: американцы любят секретность, это же самое было и при подписании другого подобного соглашения – Транстихоокеанского партнерства.
Соглашение и тайные комнаты
Для чтения соглашения в Вашингтоне и Брюсселе оборудовали специальные секретные комнаты, в которых хранятся документы с окончательным текстом соглашения. В них могут войти только высокопоставленные сенаторы США и европарламентеры. И даже для их помощников доступ закрыт. В тайные комнаты запрещено проносить сотовые телефоны и звукозаписывающие устройства. Запрещено и конспектировать его на бумажных носителях.
По словам комиссаров из ЕС, такая позиция США просто недопустима по отношению к Европе. Американцы в очередной раз доказывают, что они являются хозяевами на нашей планете и сами устанавливают правила игры.
Тайна вокруг окончательного текста договора дает многим основания полагать, что самые «ужасные мифы» о Трансатлантическом партнерстве на деле могут оказаться суровой действительностью. Перечислим их.
Миф первый
ТТИП – это обычное экономическое соглашение, которое приведет к процветанию и США, и ЕС. В нем ничего не сказано о лишении стран своей независимости, и всё это лишь паника антиглобалистов.
Возникает много вопросов о том, почему соглашение держится в секрете, если оно будет распространяться на 60% мирового ВВП. Наоборот, оно должно быть открытым и прозрачным, если действительно не несет в себе угрозу потери национальных суверенитетов некоторых стран.
Миф второй
Соглашение активно продвигается лидерами крупных промышленных государств, следовательно, оно не несет в себе угрозу.
Подобным образом могут рассуждать лишь те, кто не жил в нашей стране в начале девяностых годов прошлого века. Мы видели на примере собственного государства то, как несколько человек из числа политической элиты распоряжались имуществом целой страны, продавая его за копейки. Многие в ЕС считают, что и их лидеры давно стали выражать интересы не большинства населения, а транснациональных корпораций, лоббируя то или иное решение.
Миф третий
США уже давно правят ЕС. Войска НАТО под управлением американцев стоят в Европе.
Миф четвертый
Экономическое соглашение о свободной торговле не дает никаких политических преференций.
Останется ли Европа независимой?
Трансатлантическое и инвестиционное партнерство полностью отменит государственный суверенитет ЕС и США и окончательно установит господство транснациональных компаний путем создания собственной надгосударственной судебной системы. Из договора понятно, что спорные ситуации между корпорациями и государствами будут решать не национальные суды стран, а специально созданный для этого корпоративный суд. Его решения будут обязательны для любого государства ЕС, так как наднациональные органы власти и суды считаются выше национальных. После окончательного подписания и вступления в силу партнерства НТК могут протолкнуть любую инициативу через созданный корпоративный суд:
Эти и другие идеи можно теоретически привязать к «защите экономических интересов» ТНК.
Реанимирует ли Дональд Трамп Трансатлантическое партнерство?
Д. Трамп в своей предвыборной программе обещал «сделать Америку снова Великой». Предполагалось, что будет и окончательно похоронен проект «Трансатлантическое партнерство». США намерены сами внедрить чуть ли не средневековую политику протекционизма у себя. Однако предвыборные дебаты – это шоу, и на реальное положение дел они никак не влияют. Трамп проводит свою политику с точностью до наоборот своим предвыборным обещаниям: и во внутренней политике, и во внешней, и в экономической сфере. Конечно, он выполнил свое обещание, и США вышли из Транстихоокеанского партнерства, однако внешняя политика, связанная с Трансатлантическим соглашением, возведена в статус приоритетной у нового «хозяина Белого дома».
Трансатлантическое партнерство: контекст, значение, проблемы
ttps://clck.ru/AGrez
Трансатлантическое партнерство: контекст, значение, проблемные аспекты
Яковлев Петр Павлович – руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, доктор экономических наук.
Видное место в геоэкономических и геополитических расчетах Запада занимает проект создания Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. Планируемый интеграционный мегаблок призван максимально плотно связать страны Европейского союза и США. Однако, помимо противоречий, существующих между партнерами, реализация этого проекта неизбежно осложнит торгово-экономические отношения европейских стран с государствами, не входящими в данный блок.
По замыслу авторов плана создания Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП), этот интеграционный мегаблок нового поколения должен финансово-экономически теснее соединить США и Европейский союз, став крупнейшей в мире межрегиональной структурой. Между тем новый альянс (если он будет сформирован) несет угрозы как социальному укладу и образу жизни населения европейских государств, так и торгово-экономическим интересам стран, остающихся за рамками объединения.
Сама жизнь демонстрирует, что в основе решения запустить проект трансатлантического партнерства лежат факторы геоэкономического и политико-стратегического порядка. Во-первых, в полную силу дал о себе знать эффект «гиперглобализации» – опережающего роста международной торговли по сравнению с мировым ВВП (в период с 1950 г. ВВП увеличился в 8 раз, а торговля – в 32 раза). При этом до 80% экспорта США приходится на долю 1% американских компаний ‒ как правило, ведущих транснациональных корпораций (ТНК), требующих от властей создания благоприятных внешних условий для дальнейшей трансграничной экспансии. (В странах ЕС концентрация экономической мощи не столь велика: 85% экспорта обеспечивают 10% компаний.)
Во-вторых, в последние годы западные ТНК сталкиваются с растущей конкуренцией со стороны производственных предприятий стран БРИКС и других государств с интенсивно формирующимися рынками. Особое беспокойство вызывает внешнеторговый спурт Китая, превратившегося в крупнейшего глобального трейдера. Данное обстоятельство побуждает деловые и политические круги США и Евросоюза изыскивать новые рычаги финансового и торгово-экономического доминирования.
В-третьих, действует своего рода «историческая инерция» времен холодной войны, когда в контексте противостояния с Советским Союзом Вашингтон стремился политически и экономически сплотить Западную Европу под своей эгидой. Сейчас роль геополитического противника коллективного Запада «по наследству» перешла к Российской Федерации, что предполагает некоторый антироссийский подтекст данной инициативы, стремление США ослабить хозяйственные связи ЕС с Россией.
Регионализм или новый глобализм?
Процесс глобализации, в последние десятилетия определявший основной вектор развития мировой экономики и торговли, начал пробуксовывать. Впервые признаки торможения дали о себе знать в период кризиса 2007‒2009 гг., когда десятки государств прибегли к протекционистским мерам в стремлении защитить своих производителей от внешней конкуренции. Практика протекционизма вошла в противоречие с политикой многосторонней либерализации торговых отношений, проводимой с середины XX в. ‒ сначала в соответствии с Генеральным соглашением по тарифам и торговле (ГАТТ), а затем Всемирной торговой организацией (ВТО). К тому же сама ВТО оказалась в затяжном кризисе. Возникла ситуация утраты взаимного доверия между странами-членами, что помешало выработке и принятию новых правил международной торговли, адекватно отражающих динамично меняющиеся реалии XXI в. (включая формирование глобальных цепочек стоимости, трансграничное передвижение целых производств, увеличение удельного веса обмена услугами, повышение значимости прав на интеллектуальную собственность и т.д.). Отсюда – тупик на переговорах в рамках так называемого Дохийского раунда, которые велись с 2001 г. [World Trade…].
В результате деятельность ВТО по дальнейшей либерализации международной торговли (прежде всего в соответствии с интересами главных игроков глобальной экономики – транснациональных корпораций) застопорилась. В Вашингтоне и Брюсселе это было воспринято как провал политики «глобального мультилатерализма», эффективной альтернативой которому США и ЕС хотят сделать «региональный мультилатерализм» – формирование интеграционных объединений, способных на практике реализовать более либеральные и всеохватывающие нормы и правила трансграничной торговли [The Geopolitics…]. Таким образом планируется придать дополнительный импульс угасающей глобализации, дать жизнь новому глобализму.
Прямым следствием этих трендов стал перенос переговорной активности с многостороннего уровня в другие, более ограниченные форматы: региональный и двусторонний. Именно здесь рождаются торговые соглашения «углубленного типа», или «договоры XXI века», которые, наряду с вопросами либерализации товарообменов – снижения таможенных тарифов и нетарифных ограничений, включали положения об инвестициях, трансграничном перемещении услуг, защите интеллектуальной собственности, охране окружающей среды, движении рабочей силы и др. Запуск переговоров по мегарегиональным или межрегиональным торговым соглашениям (МРТС) «дал толчок к одной из наиболее масштабных в новейшее время трансформаций мирового торгово-экономического ландшафта. Ее суть – перераспределение выгод от международной торговли в пользу участников МРТС, прежде всего США» [Саламатов, с. 17].
Материальным воплощением указанной тенденции явилось возникновение многочисленных и многообразных субрегиональных, региональных и межрегиональных интеграционных объединений. Крупнейшим из них на сегодняшний день является инициированное Вашингтоном и носящее модельный характер Транстихоокеанское торговое партнерство (ТТП), соглашение о котором было подписано 4 февраля 2016 г. в новозеландском Окленде представителями 12 государств Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР): Австралии, Брунея, Вьетнама, Канады, Малайзии, Мексики, Новой Зеландии, Перу, Сингапура, США, Чили и Японии [Office…].
В этом же ряду следует рассматривать и проект трансатлантической межрегиональной интеграции. Старт переговорному процессу по ТТИП был дан в феврале 2013 г., когда президент Б. Обама объявил о начале диалога с ЕС. В июне того же года страны-члены Евросоюза уполномочили Европейскую комиссию выступать в роли партнера Вашингтона, и уже 9 июля состоялся первый раунд американо-европейских переговоров [Яковлев, 29.08.2016].
В основе стремления Соединенных Штатов к более тесному торгово-экономическому сотрудничеству с Европой лежит глубокое недовольство транснационального бизнеса динамикой американского товарного экспорта на емкие рынки ЕС, насчитывающие сотни миллионов потребителей с относительно высокой покупательной способностью. Статистические данные показывают, что в период 2008‒2015 гг. объем американских экспортных поставок в Европу не только не вырос, но даже немного сократился (табл. 1). При этом наблюдался постоянный дефицит в торговле с европейскими партнерами, суммарно составивший за эти годы 925 млрд долл.
Таблица 1
Торговля США с ЕС-28 (млрд долл.)
2001163,2234,0397,2-70,82005147,4240,2387,6-92,82006215,1341,8556,9-126,72007248,0364,4612,4-116,42008275,7377,0652,7-101,32009221,4287,0508,4-65,62010243,3327,4570,7-84,12011271,3377,5648,8-106,22012266,3390,4656,7-124,12013263,7395,6659,3-131,92014276,9427,0703,9-150,12015273,6435,3708,9-161,7Источник:ITC. Trade Map. Trade Statistics for International Business Development. – trademap.org/Bilateral_TS.aspx
Такое положение дел существенно отличалось от динамики товарооборота США с Канадой и Мексикой – контрагентами по региональному интеграционному объединению НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле). За аналогичный период вывоз американских промышленных и сельскохозяйственных товаров на канадский и мексиканский рынки вырос более чем на 100 млрд долл. и по итогам 2015 г. превысил экспорт Соединенных Штатов в Евросоюз (28 стран!) почти в два раза (соответственно, 516,4 млрд и 273,6 млрд долл.). Характерен и такой показатель: с 2011 г. ежегодный объем торговли США с Канадой и Мексикой стабильно превышает 1 трлн долл., что на 60‒70% больше товарооборота с государствами ЕС (табл. 2). Для американского бизнес-сообщества НАФТА представляет собой глубокое региональное торговое соглашение ‒ по сути, интеграционное партнерство, позволяющее добиваться синергии трех емких (и растущих) рынков с численностью населения свыше 480 млн человек и выстраивать эффективные производственные взаимозависимости и благоприятные условия для динамичного развития трансграничных цепочек добавленной стоимости [Яковлев, 2016, № 5].
Таблица 2
Торговля США с партнерами по НАФТА (млрд долл.)
2001265,2352,9618,1-87,72005331,5464,4795,9-132,92006364,4508,2872,6-143,82007384,9530,4915,3-145,52008412,4557,1969,5-144,72009333,7405,9739,6-72,22010412,9512,7925,6-99,82011479,5583,01062,5-103,52012508,4607,51115,9-99,12013526,8620,31147,1-93,52014552,6651,01203,6-98,42015516,4598,51114,9-82,1Источник:ITC. Trade Map. Trade Statistics for International Business Development. – trademap.org/Bilateral_TS.aspx
Демонстрационный эффект НАФТА, в котором (по праву сильнейшего) «контрольный пакет акций» принадлежит транснациональному капиталу США, стал одним из самых сильных аргументов, побудивших американское политическое руководство поставить вопрос о торгово-экономической интеграции с Объединенной Европой. Другим весомым соображением стратегического порядка явилось намерение Вашингтона совместно с европейцами «оседлать» очередной этап всемирного научно-технического развития, сопряженного с резким повышением роли и значения высокотехнологичных инновационных отраслей в меняющейся структуре глобальной экономики [Power…]. Правящие круги Соединенных Штатов стремятся к тому, чтобы будущее трансатлантическое партнерство стало осью, вокруг которой будет концентрироваться «новая экономика», рождающаяся буквально на наших глазах в результате четвертой технологической (индустриальной) революции [Яковлев,15.02.2016].
Подчеркнем следующее: макрорезультатом тенденций, интенсивно развивающихся в недрах мировой экономики, явилось определенное переформатирование самого процесса глобализации. Она меняет свой первоначальный облик, в известной мере утрачивает прежний квазиуниверсальный характер, «уходит в регионы», становится более фрагментарной и, по-видимому, в дальнейшем будет происходить на разных скоростях. Причем, согласно режиссуре США, драйверами глобализации в ее обновленном виде, задающими главный вектор развития мировой экономики и международной торговли, должны выступать именно МРТС, в том числе ТТИП. Как отмечал исполнительный директор влиятельного исследовательского центра «Madariaga Foundation – College of Europe» Пьер Дефрейн, «если трансатлантическое партнерство будет одобрено, это приведет к распаду глобального рынка и сгенерирует появление новых торговых, финансовых, а возможно и стратегических блоков» [TTIP/TAFTA…].
Что такое «Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство?»
Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) – проект, реализуемый крупнейшими экономическими партнерами в мире – Европейским Союзом и США с 2013 года. ТТИП подразумевает устранение торговых и инвестиционных барьеров, затрудняющих торговлю между ЕС и США. На проект возлагаются большие надежды: обоюдный рост экономик, создание рабочих мест, расширение ассортимента товаров и снижение цен для потребителей. Однако с 2017 года он находится в стадии «заморозки».
В основе трансатлантической экономической интеграции, безусловно, лежат серьезные исторические предпосылки. Отправным моментом во взаимоотношениях Европы и США можно считать 1949 г. – создание НАТО. Именно тогда и зародилась философия трансатлантизма (евроотлантизма). Идеологами трансатлантизма принято считать Х. Маккиндера, Ф. Рузвельта, У. Черчилля, З. Бжезинского и др. Создание Европейского Союза в значительной степени было обусловлено американским присутствием на континенте, так как, с одной стороны, европейцы боялись ухода США и стремились к объединению, а с другой – пытались дистанцироваться и ограничить экономическое и военно-политическое влияние Вашингтона. Помимо «холодной войны», на укрепление трансатлантических отношений повлияли принадлежность обеих сторон к западной цивилизации и культуре, и приверженность либерально-демократическим ценностям. Сближению Америки и Европы также способствовало тесное сотрудничество в экономической сфере, общность борьбы с угрозами терроризма, наркоторговли, организованной преступности.
Новый импульс и всплеск проатлантических настроений стал наблюдаться только в 1989-1990 годах. Объединение Германии, распад ОВД и демонтаж самой биполярной системы подтолкнули европейскую и американскую элиты к активизации торгово-экономических отношений.
Первым шагом к интеграции послужило принятие в 1990 году Трансатлантической декларации об отношениях Европейского сообщества и США. Её цель заключалась в расширении двустороннего сотрудничества, в том числе, в сфере экономики. Декларацией была заложена институциональная основа взаимодействия на разных уровнях.
В 2000 годах Европейским Союзом и Соединенными Штатами не единожды предпринимались попытки возобновить кооперацию в сфере регулирования, но эти попытки не возымели успеха в виду экономических противоречий, существующих между государствами. Показателен используемый в Европейском Союзе принцип предосторожности, который позволяет вводить меры ограничительного характера по отношению продукции, представляющей риск для потребителей, даже в отсутствие научных доказательств. Так, между ЕС и США разразились споры в рамках ВТО по говядине, которая была выращена с применением гормонов, курице, обработанной хлором, ГМО.
Помимо геополитической составляющей и роли ТТИП как еще одной, наряду с ТТП, площадки для выработки будущих правил международной торговли, важный стимулирующий фактор для ТТИП – стремление двух традиционных экономических центров сгенерировать дополнительные импульсы для развития через взаимное открытие рынков в условиях ограниченных возможностей дальнейшей поддержки экономики мерами кредитно-денежной и фискальной политики.
К настоящему моменту сторонами было проведено 15 раундов переговоров, целью которых является заключение всеобъемлющего соглашения по торговле и инвестициям, которое позволит ЕС и США достичь «амбициозных целей» в 3 основных областях: 1) доступ на рынки (тарифы, услуги, инвестиции, гос. закупки); 2) регулятивные вопросы и нетарифные барьеры; 3) правила, принципы и новые пути сотрудничества (права интеллектуальной собственности, транспарентность, окружающая среда и рабочие места, конкурентная политика и тд.).
Из всех современных двусторонних соглашений ТТИП выделяется масштабами охватываемых экономических вопросов, обеспечивая доступ не только к рынкам сбыта товаров и услуг, но и к трансграничной инвестиционной деятельности. К тому же, в отличие от обычной практики, большое внимание в ТТИП уделяется с.-х. товарам, а также услугам. Именно в этих областях наиболее отчетливо проявляются как плюсы, так и минусысоглашения.
В настоящее время трансатлантическая торговля услугами регулируется Генеральным соглашением ВТО по торговле услугами (ГАТС). Однако практика показывает, что, несмотря на включение в ГАТС пункта о режиме наибольшего благоприятствования, его положения несколько размыты и нуждаются в уточнениях. В отличие от торговли услугами, торговля сельскохозяйственными товарами четко регулируется, однако именно воздействие ТТИП на сельское хозяйство является предметом наиболее острых дискуссий. Фактически сельское хозяйство служит примером проблем, которые могут возникнуть при гармонизации стандартов на продукцию.
Несмотря на, в целом, положительный исход переговоров, они проходили непросто, сопровождаясь негативным общественным резонансом. Негативная реакция была вызвана, в первую очередь, закрытым характером переговоров: соглашение готовилось в обстановке строжайшей секретности. Джулиан Ассанж, создатель Wikileaks, назвав ТТИП «одним из самых желанных секретов Европы», пообещал награду в 100 тыс. евро тому, кто получит доступ к тексту документа.
В целом же, страны-члены ЕС опасаются потерять рычаги управления над регуляцией ряда секторов перед американскими ТНК и малым бизнесом, а также приватизации ряда социально-значимых секторов. Острой для ЕС является и проблема унификации производственных и технических стандартов, так как внутри союза имеются особые экологические и санитарные требования к производителю, ЕС менее лоялен к ГМО-продукции, не допускает сбыта гормональных мясных изделий. Это лишь часть проблем, стоявших перед подписанием соглашения.
В случае подписания ТТИП определенно будет оказывать серьезное воздействие на будущее глобальной экономики и на многосторонние структуры такие, как ВТО.
По оценкам различных эконометрических исследований, при реализации наиболее оптимистичного сценария большая часть выгод должна быть получена за счет ликвидации нетарифных барьеров в торговле. Однако, исходя из опыта трансатлантического сотрудничества в области регулирования и наличия серьезных противоречий между сторонами в этой сфере, достижение соглашения по тем темам, которые попали в поле рассмотрения переговорщиков, представляется весьма сложной задачей. Если не удастся устранить нетарифные барьеры в одной или нескольких отраслях, это может повлиять на прогнозируемый эффект от заключения ТТИП. Дальнейшая судьба ТТИП в случае продолжения переговоров зависела именно от решения данного вопроса.