Тройка семерка туз что значит
Использование устаревшего браузера
повышает риск взлома вашего компьютера.
Обновите свой браузер!
Через социальные сети
Еще не зарегистрированы?
Регистрация
Через социальные сети
Восстановление пароля
Введите почту указанную при регистрации и мы вышлем инструкцию
Что означают тройка, семерка и туз в «Пиковой даме»
Центром знаменитого полумистического, полушутливого произведения Пушкина «Пиковая дама» стал образ трех особенных карт: тройка, семерка, туз. О них узнают все читатели произведения, но далеко не все догадываются о том, какой символизм на самом деле таится в этих знаках. Попробуем разобраться и разгадать авторский замысел.
Первый слой символизма лежит на самом верху: это те самые «счастливые» числа, которые приносят удачу. Три — сакральное число для христианина, семь — число фортуны, а Туз — отсылка к влиятельной фигуре, к статусу и положению в обществе. Но есть у этих трех карт и другие символические значения, которые можно найти прямо в тексте повести.
Отгадку к первой карте стоит искать в портрете Германа. «Тройка» – это его три столпа жизненных принципов: по его собственным словам, всю жизнь он ставил на три верных карты: расчет, умеренность, трудолюбие.
«Семерка» — это символ умножения, который встречается в стиле карточной игры Германа. Во второй ставке герой утраивает свой капитал, а на третьей, последней — должен был увеличить его в семь раз. И именно на этой ставке карта его подводит, та самая удача, к которой отсылает цифра семь, отворачивается от героя.
«Туз» — это символ влияния, который должен был привести Германа к победе, ключевая фигура, покровитель, который стал его предателем. Все дело в том, что Герман отказался жениться на дочери графини — вот и его «Дама была убита».
Если вы хотите ощутить символизм карт в полной мере, проникнуться его магическим содержанием, распознать все оттенки смысла, которые заложил в этот образ А.С. Пушкин — приходите на мюзикл «Дама Пик».
Тройка, семерка, туз
Цитата из повести «Пиковая дама» (1833 г.) русского поэта Александра Сергеевича Пушкина (1799 – 1837). Тройка, семерка, туз — три карты, которые сообщила старая графиня молодому инженеру Германну. Эти карты должны были помочь Германну выиграть в карточной игре. Но графиня обманула Германна и он все проиграл:
В главе V (графиня сообщает Германну три карты):
В это время кто-то с улицы заглянул к нему в окошко,— и тотчас отошел. Германн не обратил на то никакого внимания. Чрез минуту услышал он, что отпирали дверь в передней комнате. Германн думал, что денщик его, пьяный по своему обыкновению, возвращался с ночной прогулки. Но он услышал незнакомую походку: кто-то ходил, тихо шаркая туфлями. Дверь отворилась, вошла женщина в белом платье. Германн принял ее за свою старую кормилицу и удивился, что могло привести ее в такую пору. Но белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним,— и Германн узнал графиню!
С этим словом она тихо повернулась, пошла к дверям и скрылась, шаркая туфлями. Германн слышал, как хлопнула дверь в сенях, и увидел, что кто-то опять поглядел к нему в окошко.
В главе VI (Германн играет в карты):
Две неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, так же, как два тела не могут в физическом мире занимать одно и то же место. Тройка, семерка, туз — скоро заслонили в воображении Германна образ мертвой старухи. Тройка, семерка, туз — не выходили из его головы и шевелились на его губах. Увидев молодую девушку, он говорил: «Как она стройна. Настоящая тройка червонная». У него спрашивали: «который час», он отвечал: «без пяти минут семерка». Всякий пузастый мужчина напоминал ему туза. Тройка, семерка, туз — преследовали его во сне, принимая все возможные виды: тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком. Все мысли его слились в одну,— воспользоваться тайной, которая дорого ему стоила. Он стал думать об отставке и о путешествии. Он хотел в открытых игрецких домах Парижа вынудить клад у очарованной фортуны. Случай избавил его от хлопот.
— Позвольте поставить карту,— сказал Германн, протягивая руку из-за толстого господина, тут же понтировавшего. Чекалинский улыбнулся и поклонился, молча, в знак покорного согласия. Нарумов, смеясь, поздравил Германна с разрешением долговременного поста и пожелал ему счастливого начала.
— Идет! — сказал Германн, надписав мелом куш над своею картою.
— Сколько-с? — спросил, прищуриваясь, банкомет,— извините-с, я не разгляжу.
— Сорок семь тысяч,— отвечал Германн.
При этих словах все головы обратились мгновенно, и все глаза устремились на Германна.— Он с ума сошел! — подумал Нарумов.
— Позвольте заметить вам,— сказал Чекалинский с неизменной своею улыбкою,— что игра ваша сильна: никто более двухсот семидесяти пяти семпелем здесь еще не ставил.
— Что ж? — возразил Германн,— бьете вы мою карту или нет?
Чекалинский поклонился с видом того же смиренного согласия.
— Я хотел только вам доложить,— сказал он,— что, будучи удостоен доверенности товарищей, я не могу метать иначе, как на чистые деньги. С моей стороны я конечно уверен, что довольно вашего слова, но для порядка игры и счетов прошу вас поставить деньги на карту.
Германн вынул из кармана банковый билет и подал его Чекалинскому, который, бегло посмотрев его, положил на Германнову карту.
Он стал метать. Направо легла девятка, налево тройка.
— Выиграла! — сказал Германн, показывая свою карту.
Между игроками поднялся шепот. Чекалинский нахмурился, но улыбка тотчас возвратилась на его лицо.
— Изволите получить? — спросил он Германна.
Чекалинский вынул из кармана несколько банковых билетов и тотчас расчелся. Германн принял свои деньги и отошел от стола. Нарумов не мог опомниться. Германн выпил стакан лимонаду и отправился домой.
На другой день вечером он опять явился у Чекалинского. Хозяин метал. Германн подошел к столу; понтеры тотчас дали ему место. Чекалинский ласково ему поклонился.
Германн дождался новой тальи, поставил карту, положив на нее свои сорок семь тысяч и вчерашний выигрыш.
Чекалинский стал метать. Валет выпал направо, семерка налево.
Германн открыл семерку.
Все ахнули. Чекалинский видимо смутился. Он отсчитал девяносто четыре тысячи и передал Германну. Германн принял их с хладнокровием и в ту же минуту удалился.
В следующий вечер Германн явился опять у стола. Все его ожидали. Генералы и тайные советники оставили свой вист, чтоб видеть игру, столь необыкновенную. Молодые офицеры соскочили с диванов; все официанты собрались в гостиной. Все обступили Германна. Прочие игроки не поставили своих карт, с нетерпением ожидая, чем он кончит. Германн стоял у стола, готовясь один понтировать противу бледного, но всё улыбающегося Чекалинского. Каждый распечатал колоду карт. Чекалинский стасовал. Германн снял и поставил свою карту, покрыв ее кипой банковых билетов. Это похоже было на поединок. Глубокое молчание царствовало кругом.
Чекалинский стал метать, руки его тряслись. Направо легла дама, налево туз.
— Туз выиграл! — сказал Германн и открыл свою карту.
— Дама ваша убита,— сказал ласково Чекалинский.
Германн вздрогнул: в самом деле, вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как мог он обдернуться.
В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась. Необыкновенное сходство поразило его.
— Старуха! — закричал он в ужасе.
Чекалинский потянул к себе проигранные билеты. Германн стоял неподвижно. Когда отошел он от стола, поднялся шумный говор.— Славно спонтировал! — говорили игроки.— Чекалинский снова стасовал карты: игра пошла своим чередом.
В Заключении (Германн в сумасшедшем доме):
Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!..»
Тайна пиковой дамы: тройка, семерка, туз
200 лет назад, в эпоху Пушкина, игра в карты была повальным увлечением в России, и читатели прекрасно знали, о чем идет речь, когда читали, например, «Пиковую даму». Но прошли два века, и мало кто сегодня сможет понять хотя бы вот этот диалог двух игроков из самого начала пушкинской повести:
«≈ Надобно признаться, что я несчастлив: играю мирандолем, никогда не горячусь, ничем меня с толку не собьешь, а все проигрываю.
≈ И ты ни разу не соблазнился? Ни разу не поставил на руте?»
Между тем для понимания пушкинской повести надо обязательно знать правила карточной игры.
Играть мирандолем ≈ значит играть маленькими суммами денег, осторожничать на каждом шагу, не увеличивать ставок за все время карточной игры. Поставить на руте ≈ это означает поставить на одну карту крупную сумму и не менять карты в течение всей игры против банкомета. При каждом проигрыше игрок платит банкомету денежный штраф, но продолжает ставить на ту же карту. В ходе игры заветная карта может быть не раз проиграна (на карточном жаргоне ≈ убита), сумма проигрыша растет, но игрок продолжает упорствовать и ставить на руте. И если нужная карта, в конце концов, выпадет игроку, он с лихвой возвращает весь прежний проигрыш. Одним словом, ставить на руте ≈ значит рисковать деньгами и верить в свою удачу. Ставить на руте ≈ шаги смелого человека, а вот мирандоль ≈ походка трусливого игрока.
Вот в повести Пушкина появляется название игры, погубившей судьбу Германна.
«В то время дамы играли в фараон».
Фараон ≈ это азартная игра на деньги. В ней участвует колода из 44 карт. Самая низшая карта начинается с двойки, а увенчивает колоду ≈ туз. Суть игры проста до глупости. Игрок выбирает из своей колоды наудачу какую-либо карту, например даму. Масть карты не имеет значения. Выбранную карту игрок кладет перед собой на стол лицом вниз и пишет мелом на сукне карточного стола ту сумму, которую хочет поставить против банкомета или просто накладывает на карту деньги. Согласившись с назначенным кушем, банкомет из своей колоды начинает раскладывать перед собой карты лицом вверх, на две кучки: первую карту кладет направо, вторую ≈ налево, затем снова направо и опять налево до тех пор пока не выпадет нужная карта ≈ дама.
Правая стопка карт у правой руки банкомета считается стороной банкомета, а левая ≈ стороной игрока. Если дама выпала направо и оказалась в стопке карт банкомета, то выигрывает банкомет и забирает себе деньги игрока. Если же дама выпадает налево, то выигрыш достается игроку и уже банкомет отсчитывает ему свой проигрыш. Вот и все.
«В тот вечер, ≈ продолжаем мы читать текст «Пиковой дамы», ≈ бабушка явилась в Версаль, на карточную игру у королевы. Герцог Орлеанский метал; бабушка слегка извинилась, что не привезла своего долга, в оправдание сплела маленькую историю и стала против него понтировать. Она выбрала три карты, поставила их одну за другою: все три ей выиграли соника, и бабушка отыгралась совершенно».
Выиграть соника ≈ значит выиграть на первой же карте, которую положит влево, на сторону игрока, банкомет. То есть с подсказки Сен-Жермена молодая графиня обыграла герцога невероятно быстро все три раза подряд. Удача необыкновенная.
Пушкин выстраивает свою повесть как историю проигранной игры и строго следит за карточным раскладом сюжета. Вот Германн ночью проникает в дом графини, где ему назначено свидание с воспитанницей старухи Лизой.
«Германн вошел в спальню. Перед кивотом, наполненным старинными образами, теплилась золотая лампада. Полинялые штофные кресла и диваны с пуховыми подушками, с сошедшей позолотою стояли в печальной симметрии около стен, обитых китайскими обоями. На стене висели два портрета, писанные в Париже мадам Лебрен. Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зеленом мундире и со звездою; другой ≈ молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и розою в пудреных волосах. »
По символике карт перед нами не просто два портрета ≈ графини в годы молодости и ее покойного мужа, ≈ а еще и две козырных карты. Перед нами король и дама. Король, как положено на старых картах, изображен в анфас, а дама ≈ в профиль (вот почему Пушкин упоминает «орлиный нос», его можно увидеть лишь сбоку). Причем перед нами, с одной стороны, червонная дама ≈ в ее напудренных светлых волосах алеет роза, а с другой ≈ дама пик. Ведь та красавица фактически умерла, и в этой спальне осталась только ее зловещая тень, восьмидесятисемилетняя карга, а место розы в волосах парика занял паук, который по ночам снится герою.
Кто же тогда Германн, застывший перед парой карт?
Он, конечно, валет, в этом раскладе ≈ сын карточной пиковой дамы.
«Германн пошел за ширмы. За ними стояла маленькая железная кровать; справа находилась дверь, ведущая в кабинет; слева, другая, ≈ в коридор. Германн ее отворил, увидел витую лестницу, которая вела в комнату бедной воспитанницы. Но он воротился и вошел в темный кабинет».
Какой был уговор Лизы? Она писала Германну в любовном письме, что «. в спальне за ширмами увидите две маленькие двери: справа в кабинет, куда графиня никогда не входит; слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница: она ведет в мою комнату».
Там и должен был ждать девушку ночной гость, но Германн повернул в кабинет ≈ направо повернул!
Как мы помним, вся левая сторона стола является выигрышной для игрока, а правая ≈ есть сторона банкомета, сторона проигрыша. Если бы Германн последовал налево и поднялся в комнатку Лизы, он бы не проиграл, потому что оказался бы под защитой судьбы, на стороне выигрыша и любви. Но ночной гость повернул направо и очутился на стороне банкомета, в полосе рока, где его проигрыш был уже неизбежен.
Пушкинский текст «Пиковой дамы» представляет собой мистический карточный стол, где любое передвижение героев определяют правила игры в фараон.
Но вот ночной дом засуетился. Графиня вернулась с бала. Раздались голоса. Дом осветился. В спальню вбежали горничные. Германн глядел в щелку.
«Графиня стала раздеваться перед зеркалом. Откололи с нее чепец, украшенный розами; сняли напудренный парик с ее седой плотно стриженой головы. Булавки дождем сыпались около нее. Желтое платье, шитое серебром, упало к ее пухлым ногам. Германн был свидетелем отвратительных таинств ее туалета».
С точки зрения карточной игры перед нами момент, когда банкомет распечатывает карточную колоду для новой талии. По правилам фараона использованные карты сбрасываются на пол, для очередного расклада берется всегда новая колода. Сколько раз сам Пушкин, азартный игрок, следил за тем, как пальцы банкомета срывают папиросную бумагу с очередной колоды, как вертится в руках судьбы твоя участь! Масса шипящих звуков в сцене с графиней ≈ ч, ш, ж, с ≈ передают поскрипывание раздираемой вощеной обертки, шорох рока.
Германн, взывающий к графине открыть тайну, ≈ это, конечно же, античный Эдип, стоящий перед сфинксом. Ведь именно сфинкс символизирует тайну, которая скрыта от человека. Перед сфинксом пиковой дамы стоит Германн, как когда-то стоял античный герой под Фивами у скалы, на вершине которой сидело чудовище с туловищем льва, грудью молодой наяды и лицом красавицы. Перед нами триада: лев, наяда и фурия, сросшиеся в единое тело, а с точки зрения игры ≈ три карты, слившиеся в мистическое чудовище, ключ к тайне в игре фараон.
В этих словах умершей графини скрыто присутствует знаменитый диалог Эдипа с чудовищем.
Давление рока растет.
Но есть еще один важный смысл, который Пушкин вкладывает в символику карт.
Через три дня после смерти графини состоялось ее отпевание в церкви, и Германн решился явиться на похороны. Церковь была полна. Служба совершилась. Стали прощаться с телом. Первыми прошли родственники. После них домашние. Наконец Германн решился подойти ко гробу.
«Он поклонился в землю и несколько минут лежал на холодном полу, усыпанном ельником. Наконец приподнялся, бледен, как сама покойница, взошел на ступени катафалка и наклонился. в эту минуту показалось ему, что мертвая насмешливо взглянула на него, прищуривая одним глазом. Германн, поспешно поддавшись назад, оступился и навзничь грянулся об земь. Его подняли».
Перед нами снова карта, причем карта, увиденная в профиль (у нее смотрит один глаз, второй прищурен), но теперь она уже не та юная червонная дама, которую видел Германн на стене в спальне графини, а черная пиковая. Карта на зеленом сукне стола (вот откуда зеленый ельник на полу церкви) и гроб на катафалке ≈ это одно и то же, расклад проигрыша на игральном столе фараона. По сути, превращения гроба ≈ изнанка пушкинского сюжета.
Описывая, как Германн споткнулся в церкви и грянул на земь, Пушкин выстраивает симметрию к сцене финального фиаско героя, который обдернулся в игре с Чекалинским и сошел с ума.
Что случилось на игральном столе в момент проигрыша героя? На столе лежат три карты, две дамы и туз. Туза и первую даму открыл банкомет Чекалинский, а вторую даму, даму пик, обдернувшись, выложил Германн. Он-то думал, что в его руке туз!
«≈ Туз выиграл! ≈ сказал Германн и открыл свою карту.
≈ Дама ваша убита, ≈ сказал ласково Чекалинский.
Германн вздрогнул: в самом деле вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как он мог обдернуться. В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась».
Повторилась ситуация в церкви ≈ там гроб обернулся картой, здесь карта обернулась гробом.
Заглянем в гадательную книгу, чтобы узнать, как читаются две дамы в сочетании с тузом. Читаем ответ: только выпав в паре с тузом червей, только в этой комбинации дама пик считается свахой.
Покойница явилась с того света, чтобы посватать героя с собственной смертью.
«≈ Старуха! ≈ закричал он в ужасе».
Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама. »
Вспомним сцену в ночном доме графини: «старуха не отвечала ни слова». Вот где разгадка сумасшествия игрока. Сойдя с ума, спятив от проигрыша, несчастный Германн чувствует себя пиковой дамой, он превратился в старуху покойницу, которая бормочет ключевую комбинацию верных карт: тройка, семерка, туз! Сумасшедший герой пытается исправить роковую ошибку: последняя карта не туз, а дама. Дама!
Перед нами орущий сфинкс. И суть его снова триада ≈ утро, день, ночь.
Карточный домик на ветру вечности, изначальный проигрыш.
Сорвать куш при таком раскладе никак нельзя, мрачно вещает Пушкин, смысл игры не в выигрыше или проигрыше игрока, а в выигрыше игры.
Но это еще не все. Вернемся в ночную спальню графини, где Германн умоляет старуху открыть тайну. По сути, Пушкин запустил свой камень в Творца, и человек стоит на коленях не просто у кресла старухи, а у престола Всевышнего, обращаясь к великому банкомету бытия, к повелителю игры, к Фараону всего сущего, к Богу. Стоя на коленях, человек приступает с отчаянной мольбой к Господу, требуя ответа: в чем тайна всей жизни? В чем смысл бытия? Зачем Ты создал меня, Творец?
И Бог отвечает словами графини:
≈ Это была шутка, ≈ говорит Он, ≈ клянусь, это была шутка!
И человек гневается:
≈ Этим нечего шутить!
Мрачен взгляд Пушкина на мироздание и участь человека в этой играющей бездне, которая играет сама с собой, где законы не обязательны, потому что они всего лишь условия партии, правила вселенского розыгрыша, которые можно легко отменить. Человек ≈ лишь карточная фигура, которую бесконечно тасуют, сбрасывают на пол и открывают чьи-то всевышние руки, раскладывая прихотливый узор игры в жизнь, где человек, по существу, лишен подлинного права быть, потому что не знает правил игры, по которым распасовывается колода, не знает значения игральных пассов и прокидок, не знает своей стоимости и значения. Смысл выше.
Но как бы человек ни кричал, Фараон бытия не слышит его отчаяния ≈ он захвачен игрой в фараон.
Вот последняя строчка «Пиковой дамы»:
«Томский произведен в ротмистры и женится на княжне Полине».
Но если вспомнить, что Томского зовут Полем, то фраза читается так:
Поль женится на Полине.
Перед нами две одинаковые половинки, которые складываются в одну карту. Словом, игра продолжается.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Музыка
Осень в моем маленьком мире..
—Стена
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Тайна пиковой дамы: тройка, семерка, туз.
200 лет назад, в эпоху Пушкина, игра в карты была повальным увлечением в России, и читатели прекрасно знали, о чем идет речь, когда читали, например, «Пиковую даму». Но прошли два века, и мало кто сегодня сможет понять хотя бы вот этот диалог двух игроков из самого начала пушкинской повести:
«≈ Надобно признаться, что я несчастлив: играю мирандолем, никогда не горячусь, ничем меня с толку не собьешь, а все проигрываю.
≈ И ты ни разу не соблазнился? Ни разу не поставил на руте?»
Между тем для понимания пушкинской повести надо обязательно знать правила карточной игры.
Играть мирандолем ≈ значит играть маленькими суммами денег, осторожничать на каждом шагу, не увеличивать ставок за все время карточной игры. Поставить на руте ≈ это означает поставить на одну карту крупную сумму и не менять карты в течение всей игры против банкомета. При каждом проигрыше игрок платит банкомету денежный штраф, но продолжает ставить на ту же карту. В ходе игры заветная карта может быть не раз проиграна (на карточном жаргоне ≈ убита), сумма проигрыша растет, но игрок продолжает упорствовать и ставить на руте. И если нужная карта, в конце концов, выпадет игроку, он с лихвой возвращает весь прежний проигрыш. Одним словом, ставить на руте ≈ значит рисковать деньгами и верить в свою удачу. Ставить на руте ≈ шаги смелого человека, а вот мирандоль ≈ походка трусливого игрока.
Вот в повести Пушкина появляется название игры, погубившей судьбу Германна.
«В то время дамы играли в фараон».
Фараон ≈ это азартная игра на деньги. В ней участвует колода из 44 карт. Самая низшая карта начинается с двойки, а увенчивает колоду ≈ туз. Суть игры проста до глупости. Игрок выбирает из своей колоды наудачу какую-либо карту, например даму. Масть карты не имеет значения. Выбранную карту игрок кладет перед собой на стол лицом вниз и пишет мелом на сукне карточного стола ту сумму, которую хочет поставить против банкомета или просто накладывает на карту деньги. Согласившись с назначенным кушем, банкомет из своей колоды начинает раскладывать перед собой карты лицом вверх, на две кучки: первую карту кладет направо, вторую ≈ налево, затем снова направо и опять налево до тех пор пока не выпадет нужная карта ≈ дама.
Правая стопка карт у правой руки банкомета считается стороной банкомета, а левая ≈ стороной игрока. Если дама выпала направо и оказалась в стопке карт банкомета, то выигрывает банкомет и забирает себе деньги игрока. Если же дама выпадает налево, то выигрыш достается игроку и уже банкомет отсчитывает ему свой проигрыш. Вот и все.
«В тот вечер, ≈ продолжаем мы читать текст «Пиковой дамы», ≈ бабушка явилась в Версаль, на карточную игру у королевы. Герцог Орлеанский метал; бабушка слегка извинилась, что не привезла своего долга, в оправдание сплела маленькую историю и стала против него понтировать. Она выбрала три карты, поставила их одну за другою: все три ей выиграли соника, и бабушка отыгралась совершенно».
Выиграть соника ≈ значит выиграть на первой же карте, которую положит влево, на сторону игрока, банкомет. То есть с подсказки Сен-Жермена молодая графиня обыграла герцога невероятно быстро все три раза подряд. Удача необыкновенная.
Пушкин выстраивает свою повесть как историю проигранной игры и строго следит за карточным раскладом сюжета. Вот Германн ночью проникает в дом графини, где ему назначено свидание с воспитанницей старухи Лизой.
«Германн вошел в спальню. Перед кивотом, наполненным старинными образами, теплилась золотая лампада. Полинялые штофные кресла и диваны с пуховыми подушками, с сошедшей позолотою стояли в печальной симметрии около стен, обитых китайскими обоями. На стене висели два портрета, писанные в Париже мадам Лебрен. Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зеленом мундире и со звездою; другой ≈ молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и розою в пудреных волосах. »
По символике карт перед нами не просто два портрета ≈ графини в годы молодости и ее покойного мужа, ≈ а еще и две козырных карты. Перед нами король и дама. Король, как положено на старых картах, изображен в анфас, а дама ≈ в профиль (вот почему Пушкин упоминает «орлиный нос», его можно увидеть лишь сбоку). Причем перед нами, с одной стороны, червонная дама ≈ в ее напудренных светлых волосах алеет роза, а с другой ≈ дама пик. Ведь та красавица фактически умерла, и в этой спальне осталась только ее зловещая тень, восьмидесятисемилетняя карга, а место розы в волосах парика занял паук, который по ночам снится герою.
Кто же тогда Германн, застывший перед парой карт?
Он, конечно, валет, в этом раскладе ≈ сын карточной пиковой дамы.
«Германн пошел за ширмы. За ними стояла маленькая железная кровать; справа находилась дверь, ведущая в кабинет; слева, другая, ≈ в коридор. Германн ее отворил, увидел витую лестницу, которая вела в комнату бедной воспитанницы. Но он воротился и вошел в темный кабинет».
Какой был уговор Лизы? Она писала Германну в любовном письме, что «. в спальне за ширмами увидите две маленькие двери: справа в кабинет, куда графиня никогда не входит; слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница: она ведет в мою комнату».
Там и должен был ждать девушку ночной гость, но Германн повернул в кабинет ≈ направо повернул!
Как мы помним, вся левая сторона стола является выигрышной для игрока, а правая ≈ есть сторона банкомета, сторона проигрыша. Если бы Германн последовал налево и поднялся в комнатку Лизы, он бы не проиграл, потому что оказался бы под защитой судьбы, на стороне выигрыша и любви. Но ночной гость повернул направо и очутился на стороне банкомета, в полосе рока, где его проигрыш был уже неизбежен.
Пушкинский текст «Пиковой дамы» представляет собой мистический карточный стол, где любое передвижение героев определяют правила игры в фараон.
Но вот ночной дом засуетился. Графиня вернулась с бала. Раздались голоса. Дом осветился. В спальню вбежали горничные. Германн глядел в щелку.
«Графиня стала раздеваться перед зеркалом. Откололи с нее чепец, украшенный розами; сняли напудренный парик с ее седой плотно стриженой головы. Булавки дождем сыпались около нее. Желтое платье, шитое серебром, упало к ее пухлым ногам. Германн был свидетелем отвратительных таинств ее туалета».
С точки зрения карточной игры перед нами момент, когда банкомет распечатывает карточную колоду для новой талии. По правилам фараона использованные карты сбрасываются на пол, для очередного расклада берется всегда новая колода. Сколько раз сам Пушкин, азартный игрок, следил за тем, как пальцы банкомета срывают папиросную бумагу с очередной колоды, как вертится в руках судьбы твоя участь! Масса шипящих звуков в сцене с графиней ≈ ч, ш, ж, с ≈ передают поскрипывание раздираемой вощеной обертки, шорох рока.
Германн, взывающий к графине открыть тайну, ≈ это, конечно же, античный Эдип, стоящий перед сфинксом. Ведь именно сфинкс символизирует тайну, которая скрыта от человека. Перед сфинксом пиковой дамы стоит Германн, как когда-то стоял античный герой под Фивами у скалы, на вершине которой сидело чудовище с туловищем льва, грудью молодой наяды и лицом красавицы. Перед нами триада: лев, наяда и фурия, сросшиеся в единое тело, а с точки зрения игры ≈ три карты, слившиеся в мистическое чудовище, ключ к тайне в игре фараон.
В этих словах умершей графини скрыто присутствует знаменитый диалог Эдипа с чудовищем.
Давление рока растет.
Но есть еще один важный смысл, который Пушкин вкладывает в символику карт.
Через три дня после смерти графини состоялось ее отпевание в церкви, и Германн решился явиться на похороны. Церковь была полна. Служба совершилась. Стали прощаться с телом. Первыми прошли родственники. После них домашние. Наконец Германн решился подойти ко гробу.
«Он поклонился в землю и несколько минут лежал на холодном полу, усыпанном ельником. Наконец приподнялся, бледен, как сама покойница, взошел на ступени катафалка и наклонился. в эту минуту показалось ему, что мертвая насмешливо взглянула на него, прищуривая одним глазом. Германн, поспешно поддавшись назад, оступился и навзничь грянулся об земь. Его подняли».
Перед нами снова карта, причем карта, увиденная в профиль (у нее смотрит один глаз, второй прищурен), но теперь она уже не та юная червонная дама, которую видел Германн на стене в спальне графини, а черная пиковая. Карта на зеленом сукне стола (вот откуда зеленый ельник на полу церкви) и гроб на катафалке ≈ это одно и то же, расклад проигрыша на игральном столе фараона. По сути, превращения гроба ≈ изнанка пушкинского сюжета.
Описывая, как Германн споткнулся в церкви и грянул на земь, Пушкин выстраивает симметрию к сцене финального фиаско героя, который обдернулся в игре с Чекалинским и сошел с ума.
Что случилось на игральном столе в момент проигрыша героя? На столе лежат три карты, две дамы и туз. Туза и первую даму открыл банкомет Чекалинский, а вторую даму, даму пик, обдернувшись, выложил Германн. Он-то думал, что в его руке туз!
«≈ Туз выиграл! ≈ сказал Германн и открыл свою карту.
≈ Дама ваша убита, ≈ сказал ласково Чекалинский.
Германн вздрогнул: в самом деле вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как он мог обдернуться. В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась».
Повторилась ситуация в церкви ≈ там гроб обернулся картой, здесь карта обернулась гробом.
Заглянем в гадательную книгу, чтобы узнать, как читаются две дамы в сочетании с тузом. Читаем ответ: только выпав в паре с тузом червей, только в этой комбинации дама пик считается свахой.
Покойница явилась с того света, чтобы посватать героя с собственной смертью.
«≈ Старуха! ≈ закричал он в ужасе».
Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама. »
Вспомним сцену в ночном доме графини: «старуха не отвечала ни слова». Вот где разгадка сумасшествия игрока. Сойдя с ума, спятив от проигрыша, несчастный Германн чувствует себя пиковой дамой, он превратился в старуху покойницу, которая бормочет ключевую комбинацию верных карт: тройка, семерка, туз! Сумасшедший герой пытается исправить роковую ошибку: последняя карта не туз, а дама. Дама!
Перед нами орущий сфинкс. И суть его снова триада ≈ утро, день, ночь.
Карточный домик на ветру вечности, изначальный проигрыш.
Сорвать куш при таком раскладе никак нельзя, мрачно вещает Пушкин, смысл игры не в выигрыше или проигрыше игрока, а в выигрыше игры.
Но это еще не все. Вернемся в ночную спальню графини, где Германн умоляет старуху открыть тайну. По сути, Пушкин запустил свой камень в Творца, и человек стоит на коленях не просто у кресла старухи, а у престола Всевышнего, обращаясь к великому банкомету бытия, к повелителю игры, к Фараону всего сущего, к Богу. Стоя на коленях, человек приступает с отчаянной мольбой к Господу, требуя ответа: в чем тайна всей жизни? В чем смысл бытия? Зачем Ты создал меня, Творец?
И Бог отвечает словами графини:
≈ Это была шутка, ≈ говорит Он, ≈ клянусь, это была шутка!
И человек гневается:
≈ Этим нечего шутить!
Мрачен взгляд Пушкина на мироздание и участь человека в этой играющей бездне, которая играет сама с собой, где законы не обязательны, потому что они всего лишь условия партии, правила вселенского розыгрыша, которые можно легко отменить. Человек ≈ лишь карточная фигура, которую бесконечно тасуют, сбрасывают на пол и открывают чьи-то всевышние руки, раскладывая прихотливый узор игры в жизнь, где человек, по существу, лишен подлинного права быть, потому что не знает правил игры, по которым распасовывается колода, не знает значения игральных пассов и прокидок, не знает своей стоимости и значения. Смысл выше.
Но как бы человек ни кричал, Фараон бытия не слышит его отчаяния ≈ он захвачен игрой в фараон.
Вот последняя строчка «Пиковой дамы»:
«Томский произведен в ротмистры и женится на княжне Полине».
Но если вспомнить, что Томского зовут Полем, то фраза читается так:
Поль женится на Полине.
Перед нами две одинаковые половинки, которые складываются в одну карту. Словом, игра продолжается.
Процитировано 5 раз
Понравилось: 6 пользователям