Ты знаешь что изрек прощаясь с жизнию седой мельхиседек
Вопль: знаю
«Изречение Мельхиседека» Константина Батюшкова: стихотворение, написанное на пороге безумия, в минуту ясного ума
В тридцать четыре года Батюшков сошёл с ума и в этом состоянии прожил ещё столько же. Это общеизвестно, но мало кто помнит, что болезнь имела наследственный характер.
Мать поэта — Александра Григорьевна Бердяева — сошла с ума вскоре после рождения сына Константина. О том, что родовое безумие может постичь и его, Батюшков не мог не думать.
Он жил с этим, как жил с осознанием отмеренного конца, например, Чехов. И всю жизнь стихами словно болезнь заговаривал. Но ход времени и, в особенности, война 1812 года, превратившая поколение сентиментальных романтиков в разбитое поколение, сделали своё дело — Батюшков спятил.
Последним стихотворением, написанным в период «сползания» в безумие, в минуту ясного ума, было «Изречение Мельхиседека» (1821). На фоне своего времени — и внутреннего времени самого Батюшкова — эта вещь кажется мне настоящим воплем. Дело не в том, что до Батюшкова о подобном не писали. Писали почти все, это было общим поэтическим местом. Дело в интонации, в ритме. В том, как по протокольному, я бы сказал по врачебному сухо, безапелляционно оно написано. Так, словно писал человек, переживший ХХ век.
Этот ужас нелепости и абсурда жизни, и пустота за её краем слышны уже в сюжете. Ведь царь Мельхиседек был богопослушным праведником и подобные слова в его устах неприемлемы — как если бы он сам вдруг спятил и понёс околесицу. Но хозяин барин — и Батюшков отдаёт огласить приговор праведнику. К кому он обращается в первой строчке? Кто ещё мог знать о том, чего нет и не было? «Ты знаешь…» И человек из зеркала отвечает: знаю.
Ты знаешь, что изрек,
Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек?
«Ты знаешь, что изрек. «.
Страдал, рыдал, терпел, исчез.
Я памятник воздвиг огромный и чудесный,
Прославя вас в стихах: не знает смерти он!
(И в том порукою наш друг Наполеон)
Не знаю смерти я. И все мои творенья,
Не Аполлон, но я кую сей цепи звенья,
Так первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетели Елизы говорить,
В сердечной простоте беседовать о боге
И истину царям громами возгласить.
Не царствуйте цари: я сам на Пинде царь!
Венера мне сестра, и ты моя сестрица,
А кесарь мой — святой косарь.
Это стихотворение, являющееся на самом деле подражанием «Памятнику» Державина и представляющее собой сумбурный набор предложений входит в письмо Батюшкова к А. Г. Гревенс от 8 июля 1826 г. Впервые — PC, 1883, № 9, стр. 551. Автограф — в ПД. В письме также есть сделанный Батюшковым прозаический перевод стихотворения на французский язык. В хранящихся в ЦГАЛИ «Подробных сведениях о последних днях Константина Николаевича Батюшкова» А. Власова приводятся русский и французский тексты стихотворения и сообщается, что Батюшков написал его в 1852 г. «по просьбе своей племянницы для ее альбома на голубом золотообрезном листочке». Таким образом, Батюшков не забыл свое стихотворение, сочиненное в 1826 г., четверть века назад, и «повторил» его как новое произведение.
Та же надпись к образу Хвостова-Суворова
Премудро создан я, могу на Вас сослаться:
Могу чихнуть, могу зевнуть;
Я просыпаюся, чтобы заснуть,
14-го мая 1853 года
Вологда, Вологодская удельная контора,
Надпись впервые опубликована в той же книге PC, где появилось «Подражание Горацию», стр. 552. С вариантами — Соч., т. 3, стр. 593. Автограф — в ПД. Печ. по этому автографу, который несколько отличается от текста РС.
Федор Федорович (1750—1811) был русским генералом, главнокомандующим в войне со шведами 1808 г., очистившим Финляндию от неприятеля. Батюшков вспомнил его, так как принимал участие в этой войне.
— поэт-шишковист Д. И. Хвостов, который был женат на племяннице Суворова (княжне Горчаковой) и именно в связи с этим курьезнейшим образом получил титул графа от сардинского короля Карла-Эммануила, впоследствии утвержденный Александром I (еще в 1811 г. Батюшков в письме к Гнедичу иронически называл Хвостова «Суворовым-профессором» — см. Соч., т. 3, стр. 142). На квартире своего племянника Г. А. Гревенса Батюшков жил в Вологде с 1833 г. до самой смерти.
Наконец, сохранились еще две стихотворные строки, относящиеся к периоду психической болезни Батюшкова:
Эти строки, опубликованные в Соч., т. 3, стр. 594 по списку с автографа, находившегося в библиотеке Варшавского университета, являются вольным переводом начала комедии французского драматурга Тома́ Корнеля (1625—1709), брата Пьера Корнеля, «Дон-Жуан, или Каменный гость» — стихотворного переложения комедии Мольера с тем же заглавием.
Константин Батюшков Ты знаешь, что изрек Ти знаеш
„ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ИЗРЕК. ”
Константин Николаевич Батюшков (1787-1855 г.)
Перевод с русского языка на болгарский язык: Красимир Георгиев
ТИ ЗНАЕШ ЛИ КАКВО Е РЕКЪЛ
Ти знаеш ли какво е рекъл
преди смъртта си мъдрият Мелхиседек?
Щом роб се е родил човек,
роб в гроба ще го сложат;
смъртта да обясни не може
защо е в рая земен сълзи лял,
живял, ридал, търпял, умрял.
Ударения
ТИ ЗНАЕШ ЛИ КАКВО Е РЕКЪЛ
Ти знАаеш ли каквО е рЕкъл
предИ смърттА си мЪдрият МелхиседЕк?
Штом рОб се е родИл човЕк,
роб в грОба ште го слОжат;
смърттА да обяснИ не мОже
заштО е в рАя зЕмен сЪлзи лЯл,
живЯл, ридАл, търпЯл, умрЯл.
Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев
Константин Батюшков
ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ИЗРЕК.
—————
Руският поет Константин Батюшков (Константин Николаевич Батюшков) е роден на 18/29 май 1787 г. в гр. Вологда. Първото му публикувано стихотворение е в сп. „Новости русской литературы” през 1805 г. Работи като чиновник в Министерството на народната просвета, в Московския университет и в Публичната библиотека в Петербург и като генералски адютант. След обявяването на войната с Наполеон Батюшков встъпва в опълчението (1807 г.) и взима участие в похода в Прусия, където е тежко ранен близо до гр. Гейлсберг. Член е на литературното общество „Арзамас” (1815 г.). Основател е на анакреоническото направление в руската лирика („Веселый час”, „Мои пенаты”, „Вакханка”). Автор е на книгата „Опыты в стихах и прозе” (1817 г.), на любовни елегии („Разлука”, „Мой гений”) и на трагедии („Умирающий Тасс”). През последните години от живота си полудява. Умира на 7/19 юли 1855 г. във Вологда.
Ты знаешь что изрек прощаясь с жизнию седой мельхиседек
Константин Николаевич Батюшков
Н. К. Батюшков. Б. Томашевский
Умирающий Тасс. Элегия
Примечание к элегии «Умирающий Тасс»
На развалинах замка в Швеции
Элегия из Тибулла. Вольный перевод
Привидение. Из Парни
Тибуллова элегия III.
Тибуллова элегия X Из I книги. Вольный перевод
Разлука («Напрасно покидал страну моих отцов. «)
Гезиод и Омир, соперники
Примечание к элегии «Гезиод и Омир»
Переход через Рейн. 1814
Послание к Жуковскому и Вяземскому
Послание графу Виельгорскому
Послание к Тургеневу
Послание И. М. Муравьеву-Апостолу
Хор для выпуска благородных девиц Смольного монастыря
Песнь Гаральда Смелого
Сон воинов. Из поэмы «Иснель и Аслега»
Ложный страх. Подражание Парни
Сон могольца. Баснь
Счастливец. Подражание Касти
Радость. Подражание Касти
Эпиграммы, надписи и прочее
I. «Всегдашний гость, мучитель мой. «
II. «Как трудно Бибрису со славою ужиться. «
III. «Памфил забавен за столом. «
IV. Совет эпическому стихотворцу
V. Мадригал новой Сафе
VI. Надпись к портрету Н. Н.
VII. К цветам нашего Горация
VIII. Надпись к портрету Жуковского
IX. Надпись к портрету графа Эммануила Сен-При
X. Надпись на гробе пастушки
XI. Мадригал Мелине, которая называла себя Нимфою
XII. На книгу под названием «Смесь»
Странствователь и домосед
СТИХОТВОРЕНИЯ 1809-1821 гг.
Видение на берегах Леты
Вечер. Подражание Петрарке
«Рыдайте, амуры и нежные грации. «
«Известный откупщик Фадей. «
«Теперь, сего же дня. «
(«Сей старец, что всегда летает. «)
На поэмы Петру Великому
Переход русских войск через Неман 1 января 1813 года. (Отрывок из большого стихотворения)
(«Я вижу тень Боброва. «)
Из греческой антологии
1. «В обители ничтожества унылой. «
2. «Свидетели любви и горести моей. «
3. «Свершилось: Никагор и пламенный Эрот. «
4. Явор к прохожему
5. «Где слава, где краса, источник зол твоих. «
7. «Сокроем навсегда от зависти людей. «
8. «В Лаисе нравится улыбка на устах. «
9. «Тебе ль оплакивать утрату юных дней. «
10. «Увы! глаза, потухшие в слезах. «
11. «Улыбка страстная и взор красноречивый. «
12. «Изнемогает жизнь в груди моей остылой. «
13. «С отвагой на челе и с пламенем в крови. «
Послание к А. И. Тургеневу
Князю П. И. Шаликову (при получении от него в подарок книги, им переведенной)
К творцу «Истории государства Российского»
«Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы. «
«Есть наслаждение и в дикости лесов. «
Надпись для гробницы дочери Малышевой
1. «Без смерти жизнь не жизнь: и что она? сосуд. «
2. «Скалы чувствительны к свирели. «
3. «Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден. «
4. «Когда в страдании девица отойдет. «
5. «О смертный! хочешь ли безбедно перейти. «
«Жуковский, время всё проглотит. «
«Ты знаешь, что изрек. «
[Текст статьи Б. Томашевского печатается в сокращенном виде по изд: К.Батюшков. Стихотворения. М., «Советский писатель», 1948]
Константин Николаевич Батюшков родился в Вологде 18 (29) мая 1787 г., а раннее детство провел в вотчине отца Данилов-скои (около г. Бежецка). Отец его принадлежал к старинному дворянству. В 1770 г. в возрасте 15 лет он удален был из Измайловского полка в связи с ссылкой его дяди, обвиненного в заговоре против Екатерины II в пользу сына ее Павла. Николай Львович прожил опальным дворянином в своем поместье. Мать Константина Николаевича вскоре после его рождения сошла с ума. Она умерла в 1795 г.
В десятилетнем возрасте Константин Николаевич был отдан в петербургский частный пансион француза Жакино. В 1801 г. он перешел в пансион итальянца Триполи. Шестнадцати лет, в 1803 г.. Батюшков оставил пансион, и на этом закончилось его образование. Своим учителям Батюшков обязан был знанием языков. Французским языком он владел в совершенстве. Слабее знал итальянский язык, не говорил на ием (практически он изучил его позднее, в Италии), но свободно читал итальянских поэтов (правда, в его ранних переводах заметно недостаточное знание итальянского языка). Кроме того, он изучал немецкий и латинский языки.
Окончив пансион в 1803 г., Батюшков поступил на службу делопроизводителем в министерство народного просвещения. Служба тяготила Батюшкова. Он никогда не мог примириться с канцелярской работой, с бюрократическим духом, хотя обстоятельства постоянно принуждали его служить. В 1811 году 27 ноября он писал Гнедичу. «Служить из тысячи рублей жалованья титулярным советником, служить и готовиться к экзамену подобно Митрофану. служить писцом, скрибом. Нет, нет, это все свыше меня». Батюшков нашел среди своих сослуживцев много молодых писателей, с которыми он подружился. Особенно стал ему близок Н. Гнедич. На много лет с этого времени Гнедича связывала с Батюшковым теснейшая дружба; Батюшков внимательно прислушивался к литературным советам и критике Гнедича. Среди других сослуживцев Батюшкова была группа участников литературного объединения «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств». Это были И. П. Пнин, Н. А. Радищев (сын), И. М. Борн и др. Естественно, что Батюшков связался с этим обществом. После первого выступления на страницах московского журнала «Новости русской литературы» в январе 1805 года он начал сотрудничать в журналах, где печатались произведения членов «Вольного общества» («Северный вестник», «Журнал российской словесности»), а вскоре, 22 апреля, уже был избран в действительные члены общества.
Полное собрание стихотворений читать книгу онлайн
«Жуковский, время всё проглотит…»*
Жуковский, время всё проглотит,
Тебя, меня и славы дым,
Но то, что в сердце мы храним,
В реке забвенья не потопит!
Нет смерти сердцу, нет ее!
Доколь оно для блага дышит.
А чем исполнено твое,
И сам Плетаев не опишет.
Начало ноября 1821
«Ты знаешь, что изрек…»*
Мелкие сатирические и шуточные стихотворения
Перевод Лафонтеновой эпитафии*
Иван и умер, как родился, –
Ни с чем; он в жизни веселился
И время вот как разделял:
Во весь день – пил, а ночью – спал.
Безрифмина совет:
Без жалости всё сжечь мое стихотворенье!
Быть так! Его ж, друзья, невинное творенье
Своею смертию умрет!
(«Ужели слышать всё докучный барабан…»)*
Ужели слышать всё докучный барабан?
Пусть дружество еще, проникнув тихим гласом,
Хотя на час один соединит с Парнасом
Того, кто невзначай Ареев вздел кафтан
И с клячей величавой
Пустился кое-как за славой.
«Как трудно Бибрису со славою ужиться. »*
Как трудно Бибрису со славою ужиться!
Он пьет, чтобы писать, и пишет, чтоб напиться!
Июль или август 1809
Мадригал новой Сафе*
Ты – Сафо, я – Фаон, – об этом и не спорю,
Но, к моему ты горю,
Пути не знаешь к морю.
Июль или август 1809
Крот мыши раз шепнул: «Подруга! ну, зачем
На пыльном чердаке своем
Царапаешь, грызешь и книги раздираешь:
Ты крошки в них ума и пользы не сбираешь?»
– «Не об уме и хлопочу,
Я есть хочу».
Не знаю, впрок ли то, но эта мышь уликой
Тебе, обрызганный чернилами Арист.
Зубами ты живешь, голодный журналист.
Да нужды жить тебе не видим мы великой.
Июль или август 1809
Эпиграмма на перевод Вергилия*
Вдали от храма муз и рощей Геликона
Феб мстительной рукой Сатира задавил;
Воскрес урод и отомстил:
Друзья, он душит Аполлона!
Июль или август 1809
Всем известна участь Марсия.
Мадригал Мелине, которая называла себя нимфою*
Ты нимфа Ио, – нет сомненья!
Но только… после превращенья!
Июль или август 1809
Не нужны надписи для камня моего,
Пишите просто здесь: он был, и нет его!
«Известный откупщик Фадей…»*
Известный откупщик Фадей
Построил богу храм… и совесть успокоил.
И впрямь! На всё ценЫ удвоил:
Дал богу медный грош, а сотни взял рублей
С людей.
«Теперь, сего же дня…»*
«Теперь, сего же дня,
Прощай, мой экипаж и рыжих четверня!
Лизета! ужины. Я с вами распрощался
Навек для мудрости святой!»
– «Что сделалось с тобой?»
– «Безделка. Проигрался!»
«О хлеб-соль русская! о прадед Филарет!
О милые останки,
Упрямство дедушки и ферези прабабки!
Без вас спасенья нет!
А вы, а вы забыты нами!» –
Вчера горланил Фирс с гостями
И, сидя у меня за лакомым столом,
В восторге пламенном, как истый витязь русский,
Съел соус, съел другой, а там сальмис французский,
А там шампанского хлебнул с бутылку он,
А там… подвинул стул и сел играть в бостон.
«Какое сходство Клит с Суворовым имел?»
– «Нималого!» – «Большое».
– «Помилуй! Клит был трус, от выстрела робел
И пекся об одном желудке и покое;
Великий вождь вставал с зарей для ратных дел,
А Клит спал часто по неделе».
– «Всё так! да умер он, как вождь сей… на постеле».
Сот меда с молоком –
И Маин сын тебе навеки благосклонен!
Алкид не так-то скромен:
Дай две ему овцы, дай кОзу и с козлом;
Тогда он на овец прольет благословенье
И в снедь не даст волкам.
Храню к богам почтенье,
А стада не отдам
На жертвоприношенье.
По совести! Одна мне честь, –
Что волк его сожрал, что бог изволил съесть.
О, радуйся, мой друг, прелестная Мария!
Ты прелестей полна, любови и ума,
С тобою грации, ты грация сама.
Пусть парки век прядут тебе часы златые!
Амур тебя благословил,
А я – как ангел говорил.
На перевод «Генриады», или Превращение Вольтера*
«Что это! – говорил Платон, –
Остановился Флегетон,
Мегера, фурии и Цербер онемели,
Внимая пенью твоему,
Певец бессмертный Габриели?
Умолкни. Но сему
Безбожнику в награду
Поищем страшных мук, ужасных даже аду,
Соделаем его
Гнуснее самого
Сизифа злова!»
Сказал и превратил – о ужас! – в Ослякова.
(«Льстец моей ленивой музы…»)*
Льстец моей ленивой музы!
Ах, какие снова узы
На меня ты наложил?
Ты мою сонливу «Лету»
В Иордан преобратил
И, смеяся, мне, поэту,
Так кадилом накадил,
Что я в сладком упоеньи,
Позабыв стихотвореньи,
Задремал и видел сон:
Будто светлый Аполлон
И меня, шалун мой милый,
НА берег реки унылой
Со стихами потащил
И в забвеньи потопил!
Конец декабря 1809 или начало 1810
Совет эпическому стихотворцу*
Какое хочешь имя дай
Твоей поэме полудикой:
Петр длинный, Петр большой, но только Петр Великий –
Ее не называй.
Надпись к портрету Н.Н.*
И телом и душой ты на Амура схожа:
Коварна и умна и столько же пригожа.
Гремит повсюду страшный гром,
Горами к небу вздуто море,
Стихии яростные в споре,
И тухнет дальний солнцев дом,
И звезды падают рядами.
Они покойны за столами,
Они покойны. Есть перо,
Бумага есть и – всё добро!
Не видят и не слышут
И всё пером гусиным пишут!
«Всегдашний гость, мучитель мой…»*
Всегдашний гость, мучитель мой,
О Балдус! долго ль мне зевать, дремать с тобой?
Будь крошечку умней или – дай жить в покое!
Когда жестокий рок сведет тебя со мной –
Я не один и нас не двое.