военные отношения россии и китая
Китай не хочет вступать в военный союз с Россией
Пекин опасается, что его втянут в конфликт Вашингтона и Москвы
Сотрудничать с российской армией в Китае готовы, но действовать единым фронтом против НАТО не хотят. Фото с сайта www.mil.ru
Создавать с Россией единый фронт против НАТО Китай не планирует, заявило Минобороны КНР. Его представитель подчеркнул, что военные связи двух стран служат опорой стратегического партнерства. Но стороны, по его словам, придерживаются принципа неучастия в блоках и не желают конфронтации ни с кем. Этот комментарий призван успокоить зарубежную прессу и китайских экспертов, которые не забыли слов президента РФ Владимира Путина о том, что российско-китайский альянс не исключен. По существу, отвергая такой вариант, Пекин дает Вашингтону понять, что все еще надеется уладить с ним противоречия.
Мы всегда исходили из того, что наши отношения достигли такой степени взаимодействия и доверия, что мы, в общем, в этом не нуждаемся, но теоретически вполне можно себе такое представить».
Как бы то ни было, идея формирования военного пакта между РФ и КНР продолжает будоражить умы аналитиков в Китае, да и на Западе. В Америке в журнале National Interest и других изданиях можно ознакомиться с советами, обращенными к Вашингтону: не надо усердствовать в давлении на Россию, а то загоним ее в лапы китайского дракона.
А в Пекине Чэн Ицзюнь, сотрудник Китайской академии общественных наук, призывает руководство государства и мысли не допускать о союзе с Россией. «Военные альянсы – наследие холодной войны, и нет никакой законной нужды в том, чтобы Китай стал их частью. НАТО было создано для противодействия СССР, а не Китаю. И пока эта организация не принесла вреда коренным интересам Китая. Если же альянс возникнет, он втянет Пекин в конфликты Европы с Россией», – предупреждает Чэн.
Другие китайские эксперты тоже не скрывают опасений, как бы Москва не убедила Пекин в том, что фронт сопротивления Западу все же создавать нужно. Последствия были бы трагическими. По словам Ни Лесюна, военного эксперта из Шанхая, «только страны, которые намереваются вести войну, объявляют о планах заключить военные союзы. Тем самым они загоняют себя в угол и лишают пространства, нужного для переговоров».
Стоит отметить, что негативные комментарии китайских аналитиков об альянсе опубликовала газета, выходящая в Гонконге. А «Жэньминь жибао», центральный орган Компартии Китая, и государственные агентства раскрыли только ту часть выступления представителя Минобороны, где он толковал о позитивных аспектах военных связей КНР и РФ. Было подчеркнуто, что они основаны на «взаимном уважении, справедливости, беспристрастности, сотрудничестве и обоюдном выигрыше».
Так что же означает это заявление и почему оно сделано именно сейчас? В беседе с «НГ» ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин отметил: «Вопрос в том, что понимать под военным союзом. И российская, и китайская внешнеполитическая риторика долгое время строились на критике самой идеи союзов. Говорилось, что сама блоковая концепция устарела, Россия утверждала, что НАТО – устаревшая и ненужная организация. И это при том, что у самой России есть союзники по ОДКБ. Китай тоже критиковал американскую систему союзов. Поэтому сторонам невозможно признать, что они могут заключить союз. Если даже их отношения будут обладать чертами, присущими союзу, они на уровне риторики будут говорить: «Это другое, это очень тесное партнерство, взаимопомощь и дружба».
В реальности РФ и КНР связывают обязательства, прописанные в договоре 2001 года. Там говорится, что в случае возникновения угрозы для одной из сторон нужно провести консультации о способах устранения угрозы. Если посмотреть, скажем, американо-японский договор или договор НАТО, то там обязательства тоже расплывчаты. Формулировки в российско-китайском договоре тут от них не очень отличаются». Почему этот вопрос был поднят сейчас? Это, по мнению Кашина, объясняется тем, что на РФ и КНР оказывают все более сильное давление. И рассуждения о возможном союзе – способ припугнуть оппонентов.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Кошмар Запада: Военное сотрудничество России и Китая становится реальностью
В Нинся-Хуэйском автономном районе Китайской Народной Республики на полигоне Цинтунся начались совместные военные учения штабов, частей и подразделений вооружённых сил России и Китая под кодовым названием «Запад/Взаимодействие–2021».
Учения не то чтобы масштабные, а так себе – средние. Со стороны России принимают участие 13 тысяч военнослужащих и 500 единиц вооружения и техники, включая несколько истребителей Су-30СМ, а также офицеры управления Генштаба. Китайская сторона также представлена сухопутными войсками и ВВС. Отрабатывать будут совместную разведку по поиску условного противника и, естественно, совместную наземно-воздушную операцию с десантированием и захватом наземных объектов. Официальная цель – «борьба с терроризмом» (ну а с кем же ещё?!). Впрочем, китайская Global Times высказалась конкретнее, выпустив статью с красноречивым названием:
Китай и Россия проводят совместные учения для борьбы с терроризмом и хаосом, который после себя оставляют США.
Как на учения отреагировал мир? Ожидаемо. При том что учения эти по масштабу никак не больше натовских, проводившихся у наших границ, неудивительно, что они вызывают крайне негативную реакцию у США и их союзников – это же не американские или натовские учения, которые всегда «оборонительные»! Ибо демонстрируют совершенно апокалиптическую с точки зрения Запада новую реальность, в которой «Россия и Китай заодно». А это многим очень не нравится.
Так, Financial Times пишет, что у западных аналитиков есть серьёзные опасения по поводу того, что «два противника США развивают совместные оперативные возможности». Тем более – на фоне ухода американцев из Афганистана и достаточно успешных переговоров и России, и Китая с талибами*. Конечно, военного союза между Россией и Китаем нет (пока нет!), но на Западе серьёзно опасаются создания совместных командных структур и обмена доступом к системам электронной связи. Что ж, правильно опасаются: именно к этому всё и идёт.
Россия и Китай – «брак по расчёту»?
Главный вопрос: нужно ли сближение с Китаем нам, России? В целом всё последнее время правительства обеих стран были нацелены на ускоренное сближение. Да, Россия и Китай до сих пор не имеют соглашения о стратегическом партнёрстве, что объясняется продолжающейся игрой в «многовекторность» их обоих. Китай при всей нарастающей напряжённости отношений не хочет демонстративного разрыва с Западом, «удушать в объятиях» который у него так прекрасно получается. Именно поэтому Китай юридически не признаёт Крым русским, а китайские коммерческие банки по факту поддерживают антироссийские санкции. Россия при всех конфликтах и трениях с Западом тоже не хочет открытой конфронтации в духе 1950-х. Тем паче что её «офшорная» часть элиты продолжает одним глазом смотреть на Запад, ожидая «примирения» с ним после ухода Путина.
Однако всё это отнюдь не мешает нам с Китаем развивать разнообразные двусторонние отношения. Товарооборот России с КНР в прошлом году со всеми ковидами составил 107,76 млрд долларов, в то время как с США – всего 23,8 млрд долларов. То есть после Евросоюза (всего вместе) это наш главный торговый партнёр. Теперь, на фоне нарастающей в мире напряжённости, сотрудничество развивается также и в военной области. Ведь нынешние учения – далеко не первые. Вспомним хотя бы нашумевшие российско-китайские военно-морские учения, проводимые в водах Тихого океана, которые американцы привыкли считать чуть ли не своими территориальными.
Разумеется, при этом повторять известное со сталинских времён «русский с китайцем – братья навек» нет никаких оснований. Ибо у китайцев вообще не может быть «братьев», кроме других китайцев: такова уж национальная ментальность. Любой китаец, где бы он ни жил, знает, что Китай – это «Срединная империя», центр мировой цивилизации и культуры, можно сказать – «пуп Земли».
Империя может подниматься и приходить в упадок, но всё равно она каждый раз будет возрождаться и стремиться к лидерству. А все остальные – имперская периферия, «варвары», которые бывают «дружественными варварами» и «недружественными». При этом монархия, республика, коммунизм, капитализм – всё это воспринималось и воспринимается китайцами не более как инструмент, на данном этапе наиболее подходящий для строительства этой самой «Срединной империи».
Империя умеет ждать и планировать «вдолгую». Когда в начале прошлого века после разгрома восстания ихэтуаней западные учёные пытались полемизировать с китайскими, доказывая им преимущества западного пути, те ответили: «Вернёмся к этому разговору позднее». «Когда – позднее? – не поняли европейцы. – Через 10 лет? Через 20?» – «Нет, лет этак через 100 или немного больше!»
Сейчас как раз минуло «100 или немного больше» лет, и вот Китай – «супердержава № 2», а экономически – и «№ 1». Соответственно, «враждебными варварами» воспринимаются ими США и Запад, а мы, стало быть, «варвары дружественные». Вот и выглядит вполне естественно для России и Китая «дружить против кого-то третьего».
Тот же святой благоверный великий князь Александр Невский в своё время сделал единственно правильный в конкретной ситуации выбор, начав «дружить» с совершенно несимпатичной ему Ордой против католического Запада. Ибо Орде от Руси нужна была только дань и политическая лояльность, а Западу – полная религиозная и этническая ассимиляция. Из двух зол было выбрано меньшее. В итоге Русь, окрепнув, со временем не только освободилась от ордынской зависимости, но и включила в себя её территорию. До самого Китая, кстати.
Стра-а-ашно, аж жуть!
При всём при том в отношении Китая в российском обществе существуют вполне определённые «фобии», подпитываемые силами, заинтересованными в недопущении российско-китайского сближения.
Опасаются, что идёт инфильтрация китайцев на нашу территорию, и счёт пошёл уже на миллионы (при этом наличие в России чуть ли не 15 миллионов инокультурных гастарбайтеров почему-то подаётся как «благо»). Опасаются, что допущенные в некоторых регионах к использованию наших природных ресурсов китайцы ведут их добычу абсолютно варварским способом, нанося ущерб природе. Наконец, опасаются, что полуторамиллиардный Китай запросто может войти «мелкими группами по 100 миллионов» на нашу территорию и по факту занять Сибирь и Дальний Восток.
Все эти опасения, скажем честно, имеют под собой основания. Но при этом вряд ли на уровне сколько-нибудь серьёзных оценок могут рассматриваться сегодня как реальная угроза и препятствие к выстраиванию двусторонних отношений.
Разумеется, заслуженный гнев и неприятие у многих вызывает хищническое использование наших природных ресурсов китайцами – там, где их допустили на нашу территорию, скупка и вырубка лесов в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке. Но, простите, претензии здесь должны адресоваться прежде всего российским региональным властям и российскому же Министерству природных ресурсов, допустившим иностранцев на свою территорию без должных условий и контроля. Понятно, что китайцы, у которых за коррупцию ставят к стенке, попав в Россию, без всяких угрызений совести используют эту особенность российского чиновничества, оптом и в розницу сдающего интересы Родины за личный гешефт.
Так кто тогда, спрашивается, главный виновник происходящего – китайцы, выжимающие по максимуму из отданного им «в аренду» куска чужой (!) для них земли, или мы сами, что не прижали к ногтю своих лихоимцев? Однажды на конференции по коррупции пожилой китаец, подойдя к закончившему выступление нашему докладчику, сочувственно сказал по-русски: «Вы всё говорили абсолютно правильно. Но пока у вас не станут расстреливать взяточников, как у нас, всё это будут только слова». В Китае, кстати, расстрелы больших начальников происходят на стадионах, куда продаются билеты. И нередки случаи, когда вся деревня скидывается на билет своему представителю, чтобы тот лично убедился, что справедливость в стране существует.
Что с того?
«Политика – это искусство возможного», – говаривал Талейран. При том что за место глобального лидера соперничают сегодня США и Китай, наиболее логичный для нас путь – максимально использовать нынешнее положение России как «третьего нелишнего» для каждой из сторон.
Помня при этом, что для Китая Россия – это прежде всего источник ресурсов и потенциальный военный союзник. В то время как для Запада – это подлежащая разделу, использованию и полной культурной ассимиляции априори «чужая» территория, которая никогда не воспринималась «своей». А значит, сегодня правильный геополитический «выбор из двух зол» может, как и тогда, при великом князе Александре Ярославиче, стать началом долгожданного «русского рывка» в будущее.
Военный союз России и Китая: основания, перспективы и последствия
4 февраля 2021 года состоялся телефонный разговор между министрами иностранных дел России и Китая Сергеем Лавровым и Ван И, значение которого сложно переоценить.
В рамках переподписания Договора о дружбе и добрососедстве, который в скором времени истекает, Пекин предложил наполнить новый договор эпохальным содержанием, отражающим не только стремление обеих стран защитить собственную безопасность, безопасность друг друга, но и безопасность сопредельных государств. Фактически можно говорить о том, что Пекин предложил Москве заключение официального военного союза.
Важно отметить, что произошедшее не есть внезапная инициатива Пекина. Судя по многочисленным оговоркам и заявлениям, в том числе, и первых лиц, в закрытом режиме этот вопрос обсуждался едва ли не с 2016 года, а к 2020 произошло серьезное сближение взаимных взглядов.
В частности, президент России 22 октября 2020 в Ново-Огарево заявил, что вполне допускает заключение военного союза между двумя странами, хотя «в общем» они в этом не нуждаются. На что китайская сторона тут же отреагировала «очень тепло».
Так что глобальное геополитическое и сближение между Россией и Китаем является процессом закономерным и неизбежным. Особенно учитывая тот факт, что у обеих стран очень схожие цели и долгосрочные стратегии, которые, к тому же, даже в очень обозримом будущем между собой не пересекаются. А значит, на протяжении минимум полувека, если не больше, между нашими странами не должно возникнуть хоть сколько-нибудь серьезных конфликтов, способных вылиться в вооруженное противостояние.
И на всем этом периоде у нас присутствует общий достаточно серьезный противник и одинаковая геополитическая цель.
Интерес Китая в этом союзе заключается в трех моментах.
Во-вторых, получив гарантию прикрытия спины, Пекин может сосредоточить армию на достаточно узком «восточном» участке потенциального фронта, тем самым гарантированно обеспечив получение на нем решающего превосходства в силах и средствах.
В-третьих, наличие такого договора не просто развяжет руки Китаю в «тайваньском вопросе», но и будет означать неофициальное признание Россией за ним права этот «вопрос» решать по собственному усмотрению.
В чем может заключаться российский интерес в таком союзе?
В первую очередь, подписание подобного договора автоматически вынудит Китай занять более активную и явно пророссийскую позицию по множеству важных для нас международных вопросов. От «чей Крым» и санкций против СП-2 до поддержки российской экономики финансами и промышленности технологиями.
Далее, он подспудно формирует отличный фундамент четкого разделения интересов двух стран в Средней Азии и всем прочем постсоветском пространстве, в котором пока сохраняется слишком высокий уровень неопределенности. И если по Средней Азии и Туркестану возможны очень широкие комбинации выстраивания совместных интересов, то на западных рубежах России Пекин может только поддержать формулировку, что эти земли входят в зону российских стратегических интересов, точно так же как и Тайвань в зону стратегических интересов Пекина.
Главное, что в итоге появляется возможность синхронизации взаимной позиции по вопросу целесообразности сохранения европейского интеграционного проекта. Нам с ним «определяться» все равно потребуется без вариантов. Но с поддержкой экономической махины КНР решить эту задачу России будет гораздо проще, чем в одиночку.
Понятно, что, кроме преимуществ, возможный военный союз между РФ и КНР также имеет свои спорные моменты. Некоторые из них довольно существенны. Можно сказать, что, учитывая разницу в экономическом весе и размерах кругов внешнеполитических проблем, а также некотором мировоззренческом расхождении, в случае подписания такого договора, Москва оказывается в определенной зависимости от внешней и внутренней политики Пекина. И это действительно так.
Однако верно и обратное. В точно такой же зависимости оказывает и Китай. И коль он согласие на договор выражает, значит, с этой взаимной зависимостью правящая элита страны согласна.
Так что, нельзя исключать, что уже в текущем году, максимум, в 2022, официальный военный союз России с Китаем вполне может быть заключен.
Россия и Китай: мир, война, сотрудничество, экспансия. Нужное подчеркнуть
Немалая часть специалистов считает, что эта угроза имеет тенденцию к нарастанию, и ее трансформация в войну — это вопрос времени. При этом объективными основаниями для этих утверждений служат гигантская численность населения Китая, беспрецедентный рост экономики и военного потенциала.
Вот несколько цифр. В Китае насчитывается 1 430 (данные 2018 года) млн. граждан при плотности их расселения 144 чел./кв. км. Население России, по оценке Росстата на 1 января 2020 года, составляет 146 745 098 млн. чел., что в 9,8 раза меньше, при плотности расселения около 8,56 чел./кв. км, — в 16,8 раза меньше, чем в КНР.
Численность Народной освободительной армии Китая (НОАК) составляет около 2 млн. военнослужащих, а боеготовый мобилизационный ресурс исчисляется по разным оценкам величиной от 20 до 40 млн. человек.
Виктор и Лилия Ларины, сотрудники Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН приводят следующие результаты исследований в части отношения граждан России к Китаю. В 90-е гг. XX — начале XXI в. жители региона (Тихоокеанского — автор) считали зарубежную миграцию одной из главных угроз безопасности России на Тихом океане. К примеру, в ходе опроса 2010 г. половина (51%) респондентов назвали таковой «увеличение численности мигрантов из сосед¬них государств». В перечне угроз зарубежная миграция оказалась на втором месте после Восприятие мигрантов из Восточной Азии жителями Тихоокеанской России. В Приморском крае эта «угроза» вообще доминировала (56% опрошенных), в Биробиджане стояла на втором месте (54%), а в Хабаровске и Магадане — на третьем (48 и 56% соответственно)
Экс-посол Украины в Китае Костенко, известный «друг» России, утверждает: Китай не будет с помощью силы захватывать российские земли. Это будет ползучая мирная экспансия.
Среди активных апологетов неминуемой китайской агрессии числится заместитель директора института политического и военного анализа Александр Храмчихин. По его мнению, агрессия КНР против России не просто возможна: она неминуема, как же иначе расценить его оценку вероятности война с Китаем в 95% и даже 99%! С ними солидаризируется известный эксперт К. Эггерт, оценивающий Китай как лживую тоталитарную страну, несущую несомненную угрозу России, чем он очень обеспокоен. Это радует, ведь совсем недавно К. Эггерта нельзя было заподозрить в нежных чувствах по отношению к РФ.
Другая часть специалистов при оценке развития военно-политических отношений (ВПО) России и КНР исходит из близости их позиций в области обеспечения международной безопасности и построения мироустройства, основанного на гармоничном учёте национальных интересов всех субъектов мировой политики. В качестве доказательства доминирования позитивного вектора в российско-китайских отношениях чаще всего ссылаются на торгово-экономические отношения двух государств.
Из отчёта о внешней торговле между Россией и Китаем в 2019 году: товарооборот, экспорт, импорт, структура, товары, динамика, подготовленного сайтом «Внешняя Торговля России»на основе данных Федеральной таможенной службы России известны следующие показатели.
Хорошо известны конструктивные политические заявления руководства обеих стран об обоюдном стремлении к укреплению межгосударственного сотрудничества. Результаты реализации этих заявлений свидетельствуют о существенном развитии сотрудничества КНР и РФ во многих областях межгосударственного взаимодействия, в том числе – экономической, военной, технологической и военно-технической.
Разноголосица в мнениях объяснима. Каждый из исследователей имеет свою систему показателей и критериев, своеобразную логику их обоснования и выстраивает свою модель формирования межгосударственных отношений. Поэтому сложно представить себе достижение единства в мнениях. В этих условиях столь существенная разница в оценках убеждает в том, что у нас пока не сложилось методологического единства в анализе международной обстановки и оценки военных опасностей и угроз.
В качестве попытки установления общего подхода в оценке напряжённости военно-политической обстановки и уровня военных угроз автором были предложены и опубликованы методические подходы оценивания военной безопасности. В самых общих чертах предложенная логика сводится к следующему. Напряжённость ВПО определяется политикой противостоящего субъекта, отражающей конфликт его интересов с интересами РФ. Напряженность ВПО оценивается соотношением совокупных потенциалов сторон, конфликтом национальных интересов и намерениями военно-политического руководства в отношении России. На определённых стадиях обострения ВПО за счёт повышения агрессивности противостоящего субъекта формируется конфликтный потенциал ВПО, который определяется совокупностью конфликтных потенциалов национальных интересов, намерений и соотношения военных потенциалов РФ с геополитическим соперником. Потенциал военной угрозы определяется в результате взаимодействия конфликтного потенциала ВПО и российского потенциала стратегического сдерживания, величина которого зависит от эффективности предпринимаемых военных и невоенных мер стратегического сдерживания. Здесь под военной угрозой понимается остаточное, не скомпенсированное стратегическим сдерживанием значение конфликтного потенциала ВПО.
В зависимости от величины конфликтного потенциала возможны следующие разновидности межгосударственных отношений.
Союзнические при конфликтном потенциале — 2.
Партнерство при конфликтном потенциале — 1.
Нейтралитет при конфликтном потенциале — 0.
Конкуренция при конфликтном потенциале — 1.
Враждебные при конфликтном потенциале — 2.
При союзнических и партнёрских отношениях конфликтность принимает условно отрицательные значения, снижая конфликтный потенциал ВПО (на самом деле в этом случае формируется позитивный потенциал, который вычитается из конфликтного потенциала ВПО). И, наоборот, при конкурентных и враждебных отношениях конфликтный потенциал в межгосударственных отношениях нарастает: чем более агрессивными являются отношения, тем выше их конфликтность.
С помощью указанной методики были выполнены расчёты и построены графики, с помощью которых можно проанализировать, какой уровень угрозы может исходить от взаимодействующего с Россией некоего абстрактного государства при условиях: Россия обладает потенциалом стратегического сдерживания, анализируемое государство превосходит нашу страну по совокупному потенциалу (он включает в себя экономический, политический и военный потенциалы) более чем в 3 раза.
В роли «абстрактного государства» могут выступить любые из государств, превосходящих Россию по совокупному потенциалу в 3 и более раза. Например, США или КНР.
Расчеты выявили зависимость вероятности формирования и реализации военной угрозы от потенциала стратегического сдерживания, который отражает возможности России по предотвращению военных конфликтов применением комплекса мер — невоенных (политико-дипломатических, экономических, социокультурных) и военных, основанных на ядерном и неядерном сдерживании в принятой в методике шкале от 0 до 3. Для расчёта характеристик варианта враждебных отношений принято, что между РФ и анализируемым государством сложилось антагонистичное противоречие и военно-политическое руководство этого государства имеет по отношению к России агрессивные намерения. Антагонистичность противоречий между государствами для других вариантов снижается вплоть до отсутствия таковых.
Расчёты показали, что в любых условиях ВПО военная безопасность РФ гарантированно обеспечена за счёт стратегического сдерживания. Тем не менее, видна существенная количественная разница в конфликтности межгосударственных отношений, построенных, как негативные (враждебные, конкурентные) и позитивные (партнёрство, союзничество)
В принятых условиях предстоит уяснить, к какому варианту приближаются отношения России и Китая. Для этого необходимо оценить величину и характер следующих групп факторов, связанных между собой. Первая – наличие и характер противоречий, существующих в отношениях между странами. Вторая — агрессивность руководства КНР по отношению к РФ. Третья — характер межгосударственных отношений.
Фундаментальным при анализе межгосударственных отношений является вопрос о наличии противоречий в различных сферах. К числу их основных разновидностей можно отнести территориальные, торгово-экономические, политические, цивилизационные. Степень антагонистичности разногласий в каждом случае может быть различной и от её уровня зависит решительность военно-политического руководства применить силу для разрешения сложившегося противоречия и удовлетворения своих национальных интересов.
Обратимся к российско-китайским отношениям. Как известно, территориальные разногласия между государствами урегулированы, проведена демаркация границы. В повестке межгосударственных отношений территориальный вопрос отсутствует и территориальных претензий между странами нет, что зафиксировано ещё в 1989 году Договором, подписанным Горбачёвым и Дэн Сяопином. Вместе с тем, наряду с такими, безусловно важными политическими решениями необходимо учесть и геополитические аспекты. Например, в Китае Россия рассматривается как региональная держава, представляющая «тыл» китайской геополитики. При этом Россия считается страной, которая нанесла Китаю самый значительный ущерб в трехвековом геополитическом противостоянии., которое завершилось лишь 14 октября 2008 года, когда была проведена церемония установки последнего столба на российско-китайской границе. Вот так, ни больше, ни меньше, оценивают наши отношения некоторые китайские коллеги-геополитики.
Как часто бывает, в представлениях об отношениях соседствующих стран, существует немалое количество мифов. Главный из них – «ползучая китайская экспансия на Дальнем Востоке». Часть специалистов, основываясь на фактах перенаселённости северных провинций Китая, особенно в сравнении с низкой плотностью населения в российских регионах Сибири и Дальнего Востока, говорит о демографической экспансии. При этом некоторые западные аналитики приводят угрожающие цифры. Так, доктор экономики Дипломатической академии мира при ЮНЕСКО Е. Гильбо оценил численность китайцев в России в 8 миллионов.
По данным МВД РФ, за первое полугодие 2019 года каждый десятый приехавший в Россию иностранец — гражданин Китая. За этот период на миграционный учет было поставлено 863 тыс. китайцев. С одной стороны, это на 30% больше, чем в первом полугодии 2018 года (664,8 тыс.). Но с другой — львиную долю приехавших составили туристы (72%), приехавшие на срок до 30 дней. Из 204,2 тыс. китайцев, прибывших с другими намерениями, 71,3 тыс. указали в качестве цели приезда работу, 36 тыс. — учебу, 11,7 тыс. — «частную» цель и 85,2 тыс. — «иное». По сравнению с тем же периодом прошлого года число приехавших по работе выросло на 13,1%, образовательных мигрантов — на 18,4%.
Хотя эти цифры представляются значительными, абсолютное большинство приезжающих из КНР быстро покидают территорию России. То есть под определение «мигрантов» они не подпадают.
Так, в первом полугодии было поставлено на учет 863 тыс. граждан Китая, а снято с учета – 805 тыс. Учитывая, что часть приехавших с краткосрочными визитами в конце первого полугодия снялись с учета, во втором не попали в последний отчет МВД. А это значит, что число краткосрочных гостей еще больше. Это подтверждается Росстатом, который вычленяет из статистики МВД тех, кто приехал менее чем на 9 месяцев. Согласно данным ведомства, в первом полугодии миграционный прирост (число прибывших из КНР на 9 месяцев и более минус количество выбывших) составил всего 3,5 тыс. человек.
Поэтому говорить о китайской демографической экспансии говорить всё же не приходится.
Немалое число мифов о приграничной экспансии Китая на Дальнем Востоке порождено печально известным периодом 90-х годов прошлого столетия. Нужно заметить это был «пиковый» период челночной торговли, развития приграничных торгово-экономических отношений, которые по разным причинам, в том числе из-за неповоротливости и коррумпированности властей не получили развития, а падение курса рубля в 2014 году довершили конец трансграничным закупкам китайского ширпотреба. В этот же период застыли в развитии быстро строившиеся китайские приграничные супергорода, а российские приграничные поселения за тот период не получили сколько нибудь заметного развития.
Уже упомянутые Виктор и Лилия Ларины в своих исследованиях отмечают позитивную динамику в оценке отношения населения Дальневосточного региона России к КНР в настоящее время. В опасность от роста зарубежной миграции верит вдвое меньшее число жителей региона: 24% вдоль тихоокеанского побережья (опрос 2017 г.) и 25% по линии российско-китайской границы (опрос 2019 г.). Ещё меньше доля населения (17 и 21% соответственно), которая считает угрозой рост экономической и военной мощи КНР. Политика США и «недостаточный учёт интересов Дальнего Вос¬тока федеральной властью» кажутся жителям региона куда более серьёзной проблемой, чем Китай и его политика.
В геополитических идеях Китая всегда отмечалась необходимость мирного сосуществования с соседними государствами. В Китае считается, что если приграничные страны «не тревожат» Китай («bu saorao»), то их можно рассматривать как не представляющие прямой угрозы Китаю. Возможно, это связано с тем, что Китай на протяжении тысячелетий был единственной великой державой этого региона и испытывал глубокое влияние «идей гуманизма» и «золотой середины» Конфуция.
Издавна интересы Китая были направлены в южном направлении. Интересно, что изобретенный в Китае компас был снабжен стрелкой, указывающей не на север, как мы привыкли, а на юг. Суммируя сказанное, можно вполне уверенно полагать, что территориальных претензий, а тем более противоречий между Россией и Китаем нет.
Исторически настроенный на мирное сотрудничество с соседними государствами с одновременной защитой своих национальных интересов, Китай, как и Россия отчётливо понимают необходимость развития партнерских и дружественных отношений. Они отвечают коренным интересам обеих сторон, приносят все больше благ двум странам и их народам.
Возможности КНР позволяют развить торгово-экономическое сотрудничество в гораздо больших размерах, однако свои ограничения накладывает низкая емкость российской экономики и понятное стремление российской стороны обеспечить более благоприятные условия межгосударственного взаимодействия. Прагматичность китайских переговорщиков общеизвестна и так же объяснима. Поэтому, нельзя не видеть опасности развития неравноправных торгово-экономических отношений России и Китая. При сохранении в России сегодняшнего уровня развития экономики и принципов управления ею, существующего технологического уровня развития народного хозяйства, в среднесрочной перспективе существует риск превращения нашей страны в сырьевой придаток КНР. Это грозит появлением нового гегемона в роли которого выступит Китай. Однако более вероятно, что ослабление России приведёт к существенному снижению мощи антизападного центра силы во главе с КНР и РФ и формированию однополярного мира во главе с США.
Тем не менее, в настоящее время и в ближайшем будущем можно считать, что торгово-экономические отношения между КНР и РФ строятся на условиях взаимной выгоды с вектором развития, ориентированным на стратегическое партнёрство.
Отсутствие противоречий в области отношений по территориальным вопросам в совокупности с развитием торгово-экономических отношений предполагают выстраивание между странами партнёрских отношений, которые во всех принципиальных случаях выражаются в единстве оценок международной обстановки. Агрессивность намерений военно-политического руководства КНР в отношении к Российской Федерации не имеет не только никаких подтверждений, но и оснований.
При таких значениях перечисленных факторов вероятность формирования и реализации китайской военной угрозы близка к нулю.
Вернемся к упомянутому геополитическому побудительному мотиву сближения интересов России и Китая и ответим на вопрос, действителен ли риск самого их существования, как полноценных независимых государств и насколько он велик в настоящее время и в перспективе?
США, страны НАТО в последние годы дали повод усомниться в своей лидирующей роли в мировой политике. Определившаяся тенденция к росту осознания национального суверенитета во многих развивающихся странах мира сохраняет свою жизнеспособность и перспективы развития до тех пор, пока нарастает совокупная мощь БРИКС, ШОС, поддерживаемая нарастающими возможностями КНР, военно-политическим и дипломатическим потенциалом Российской Федерации. В этих условиях первоочередной задачей США и возглавляемой ими коалиции является разрушение БРИКС, ШОС в результате либо привлечения различными способами на свою сторону наиболее мощных игроков, таких, как Китай, Индия, либо разрушения опасного геополитического тандема КНР – Россия.