второе поколение прав человека
Поколения прав человека
Концепция трех поколений прав человека
Концепция трех поколений прав человека была представлена в 1977 году чешским юристом Карелом Васаком, директором Отдела прав человека и мира ЮНЕСКО. Взяв в основу девиз Великой французской революции – «Свобода, Равенство, Братство» К. Васак разбил права человека на три поколения:
Модель К. Васака, разумеется, является упрощенным выражением чрезвычайно сложного пути исторического развития международного права прав человека, и никоим образом не подразумевает линейную эволюцию, когда каждое последующее поколение заменяет и упраздняет предыдущее. Эта модель также не означает, что права человека какого-либо поколения важнее других или что их реализация может осуществляться раздельно. Три поколения (и соответствующие категории прав человека) должны всегда рассматриваться как взаимосвязанные, взаимозависимые и дополняющие друг друга.
Первое поколение прав человека.
Первое поколение — поколение гражданских и политических прав проистекает в первую очередь из идей и концепций о государстве, политической власти, правах и свободах человека таких мыслителей 17-го и 18-го веков как Дж. Локк, Ш. Монтескье, Т. Гоббс, Ж. Ж. Руссо. Основанные на политической философии либерального индивидуализма и связанной с ней экономической и социальной доктриной невмешательства государства права человека первого поколения квалифицируется как система негативных прав, т. е. прав обязывающих государство удерживаться от вмешательства в сферы, регулируемые этими правами. С признанием и осуществлением на деле прав человека первого поколения связаны возникновение, развитие и реализация на практике принципов правового демократического государства.
Первое поколение прав человека составляют следующие права и основные свободы:
Гражданско-политические права первоначально были сформулированы во французской Декларации прав человека и гражданина (1789 г.) и американском Билле о правах (1791 г.). В современную эпоху эти права нашли свое отражение в конституциях и законах большинства стран мира, а также в международных конвенциях – Всеобщей декларации прав человека 1948 года (ст. 3-21) и Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года. На региональном европейском уровне на основе Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года и дополнительных протоколов к ней были созданы правовые механизмы защиты этих прав: системы Совета Европы и Европейского суда по правам человека.
Второе поколение прав человека.
Второе поколение — поколение экономических, социальных и культурных прав, проистекает в первую очередь из социалистических традиций, популярных среди приверженцев сен-симоновского движения начала 19-го века во Франции. В значительной степени втрое поколение возникло в ответ на злоупотребления капиталистического пути развития и его основополагающей и по существу безответственной концепции индивидуальной свободы, которая допускала и даже легитимировала эксплуатацию рабочих классов и колониальных народов.
Исторически сложилось так, что экономические, социальные и культурные права человека противопоставляются первому поколению, гражданским и политическим правам и воспринимаются преимущественно как система позитивных прав. Если суть первого поколения прав человека состоит в свободе человека от государства, его автономии, в том, что государство принимает на себя обязательство не вмешиваться в определенные сферы жизни человека, то второе поколение прав человека наоборот предполагает активное участие государства в социально-экономической и культурной жизни общества для обеспечения социальной справедливости, справедливого распределения благ и уравнивания возможностей.
Второе поколение прав человека составляют:
Основными международными договорами, закрепляющими права человека второго поколения, являются Всеобщая декларация прав человека 1948 года (ст. 22-27) и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года.
Третье поколение прав человека.
Наконец, третье поколение — поколение коллективных прав или прав солидарности, получило широкое признание во второй половине 20-го века. В отличие от первого и второго поколений, формировавшихся на основе теоретических (либералистских и социалистических) доктрин, третье поколение является результатом человеческого опыта и практических требований реальной жизни. Например, до настоящего времени у человечества не было проблем с экологией, но в наши дни они занимают одно из ведущих мест на повестке дня. Действий одного государства уже недостаточно для выполнения обязательств, налагаемых на него правами третьего поколения. Их реализация возможна только согласованными усилиями всех акторов на «социальной сцене»: государств, международных и неправительственных организаций, общественных объединений и индивидуальных лиц.
Права первого поколения призваны защищать человека от ненадлежащего обращения государства, права второго поколения обеспечивают ему возможность требовать от государства реализации специальных правительственных программ по предоставлению социальной поддержки и помощи. Однако благополучие человека невозможно без его участия в жизни сообщества. Для достойной жизни человек нуждается не только в свободе, равенстве, но и в братстве. Права третьего поколения способствуют преодолению автономии отдельных индивидов, конкурирующих между собой, и обеспечивают социальную солидарность, что позволяет людям полностью раскрыть свой потенциал посредством совместного участия в социальной жизни различных сообществ, к которым они принадлежат.
Третье поколение прав человека составляют:
Права третьего поколения, закреплены в большом количестве международных документов, особенно в соглашениях, продвигающих политику «мягкого права», таких как Декларация ООН о праве на развитие 1986 года, Рио-де-Жанейрская декларация по окружающей среде и развитию 1992 года, Венская декларация и Программа действий 1993 года и Декларация ООН о правах коренных народов 2007 года.
Заключение.
Фундаментальные права человека взаимосвязаны, взаимозависимы и неделимы, их цель – создание условий для нормальной, с точки зрения каждого человека, жизни. Большинство членов ООН признавало это, когда в начале 1950-х Организация приступала к разработке Международного пакта прав человека. «Пользование гражданскими и политическими свободами и обладание экономическими, социальными и культурными правами связаны между собой и взаимно обуславливаются», – говорилось в резолюции пятой сессии ГА ООН. – «Человек лишенный экономических, социальных и культурных прав, он не является более той личностью, которую Всеобщая декларация рассматривает в качестве идеала свободного человека».
Единство всех прав и свобод человека также подчеркивается в Декларации ООН о праве на развитие: «все права человека и основные свободы неделимы и взаимозависимы», добавляя, что «осуществление некоторых прав человека и основных свобод не может служить оправданием отказа в других».
Концепция поколений прав человека является в значительной мере условной, однако она позволяет наглядно продемонстрировать последовательную эволюцию в развитии данного института, историческую связь времен, общий прогресс в этой области. Все поколения прав человека, дополняя друг друга, образуют целостную систему, обусловленную самой многогранной жизнью человека, дифференцированной на множество сфер, областей и аспектов, в которых каждый из людей в той или иной степени принимает участие.
Три поколения прав человека
Вы будете перенаправлены на Автор24
Обозначенная классификация была предложена чешским ученым К. Васаком. Он связывал данные поколения прав с лозунгами, звучавшими во времена революции во Франции: “равенство”, “свобода” и “братство”. Стоит отметить, что это разделение является условным, так как по характеру конкретные права можно отнести к различным группам.
Предлагается более подробно рассмотреть каждое из предложенных трех поколений прав.
Первое поколение прав человека
Первое поколение политических и гражданских прав начинает свое существование в XVII и XVIII веках в процессе реформ в ходе французской, американской и английской революций.
Права, относящиеся к первому поколению, являются основой в институте прав человека. Они закреплены в международных документах в качестве неотчуждаемых, и не подлежащих какому-либо ограничению. Несколько западных специалистов склоняются к рассмотрению этих прав как собственных “прав человека”, предполагая, что права, относящиеся ко второму и третьему поколению, могут претендовать только на статус “социальных притязаний”.
Права человека, вытекающие из первого поколения, включают в себя личные права, основанные на естественных, и сформированных на базе позитивного права, политических правах. Более конкретно о них говорится в законодательстве тех государств, которые являются демократическими.
Отличительная черта политических прав в том, что они принадлежат только лицам, являющимся гражданами государства, и принадлежат им с момента получения гражданства определенной страны.
Первое поколение содержит те права, которые “сформулированы отрицательно”, так как они выражают некую “негативную свободу”, заключающуюся в обязывании государства не вмешиваться в область личной свободы, предоставляемой им гражданам.
Готовые работы на аналогичную тему
Права, относящиеся к первому поколению, содержатся в положениях Всеобщей декларации прав По данной теме мы уже выполнили реферат Основные положения всеобщей декларации прав подробнее человека 1948 года. Они преследуют цель обеспечения защиты людей от ограничения их свободы. В данном случае идет речь о следующих видах прав человека:
Указанные права признаются в качестве неотчуждаемых и не подлежащих какому-либо ограничению.
Второе поколение прав человека
Содержание прав второго поколения основывается на теории “формулирования в положительном ключе”, в отличие от прав первого поколения, ведь это поколение требует от государства особых усилий при воплощении их в жизнь.
Ко второму поколению прав человека принято относить социальные, экономические, экологические и культурные права.
Законодательное закрепление данные права получили в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 года, а также во Всеобщей декларации прав человека 1948 года. Направленность рассматриваемых прав связана с обеспечением свободы участия в экономической, социальной, культурной жизни государства, а также социальной справедливости.
Так, второе поколение прав человека включает в себя следующие виды прав:
Права второго поколения отличаются от прав первого по своей природе. Для того, чтобы осуществить права, принадлежащие ко второму поколению, воздержание государства от вмешательства в сферу действия прав не является достаточным. Помимо этого стоят задачи по созданию социальных программ и ведению всесторонней хозяйственной и организационной деятельности, позволяющей обеспечить гарантию действия данных прав.
Третье поколение прав человека
Законодательное выражение закрепила ст. 28 Декларации По данной теме мы уже выполнили реферат Лицензионное производство подробнее прав человека 1948 года. Она провозгласила, что каждый обладает правом на международный и общественный порядок, в котором изложенные в Декларации права, подлежат полной реализации.
Реализация прав, входящих в третье поколение, основывается на совместных действиях людей конкретной общности. При этом ряд таких прав могут быть реализованы и одним индивидом, который принадлежит к определенный общности, например, это касается религиозных прав. Это говорит о том, что в качестве критерия определения данных прав, выступает специфика субъекта.
Третье поколение прав человека состоит из следующих видов “коллективных прав” человека:
Обозначенные права по своей принадлежности распространяются не на конкретного индивида, а на целые нации и народы.
Главными представителями теории выделения четвертого, пятого и шестого поколения прав человека являются О.Ю. Малинова и А.Б. Венгеров. Мнение этих ученых заключается в том, что четвертое поколение включает в себя право на мир, космос, право на ядерную безопасность, информационные и экологические права. Выдвижение прав в данную отдельную категорию они видят в необходимости развития научно-технического прогресса общества и всего человечества.
Разделение прав человека на пятое и шестое поколение диктуется расширением прав и степенью их защищенности. При этом данная позиция в науке находится только на уровне дискуссий, и далеко не все ученые и правоведы поддерживают такое мнение.
§ 2. Второе поколение прав человека: социально-экономические права
Ко второму поколению относят социально-экономические права. Эти права обеспечивают гражданина минимумом социальной безопасности, без которого было бы трудно предъявлять свои права достойным образом. Они содержат право гражданина требовать от государства специфических товаров или услуг, которыми другие люди обеспечивают себя сами в результате приложения собственных усилий. Признание социально-экономических прав явилось результатом идеологического, правового компромисса между социалистическими и капиталистическими государствами. В Европе на признание таких прав, по всей вероятности, повлияли социальная ориентация стран, накопленный ими потенциал не только для провозглашения таких прав, но и обеспечения гарантий их реализации.
В послевоенные годы конституции ФРГ, Франции, Италии, Испании и других стран характеризовали свои государства как социальные, закрепляли право на труд и т. д. В 1961 г. была принята Европейская социальная хартия, в 1966 г. – Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах.
Ст. 22 Всеобщей декларации прав человека является вводной и обобщающей в отношении социально-экономических и культурных прав. В статье подчеркивается их значимость для обеспечения достоинства и свободного развития личности и определяются способы и формы их реализации, а именно: национальные усилия, международное сотрудничество, наличие соответствующей структуры и ресурсов. Декларация закрепляет следующие социально-экономические и культурные права: право на труд и создание профессиональных союзов, право на отдых, право на достаточный жизненный уровень, медицинское обслуживание и социальное обеспечение, право на образование, право на участие в культурной жизни и пользование благами научного прогресса (ст. 23 – 27).
В Декларации подчеркивается взаимосвязь гражданских, политических и социально-экономических прав, необходимость установления такого социального и международного правопорядка, при котором они могут быть полностью осуществлены (ст. 28).
Социальные права следует рассматривать как гарантии осуществления права на стремление к счастью. Что касается права на само счастье, его, конечно, не может гарантировать ни одна конституция.
Между правом на счастье и правом на стремление к счастью можно поместить те положения многих современных конституций, которые гарантируют право на кое-что из того, что в принципе способствует достижению счастья. Речь идет о праве на труд, на справедливое либо достаточное вознаграждение за труд, о праве на пособие по безработице и по болезни, а также о праве на пенсию, бесплатное образование, охрану здоровья, чистую окружающую среду и т. п. Ни одно из этих благ не является ни необходимым, ни достаточным для счастья, однако они ценятся, поскольку, как было сказано, в принципе способствуют его достижению. Будут ли эти социальные права воплощены в жизнь или останутся пустыми декларациями – это зависит от политической воли, экономических ресурсов и конституционных доктрин, базовых для их истолкования судами.
Однако если гражданские права возникают из человеческого достоинства, то социальные – это результат общественного договора. У них разная природа. Поэтому много лет дискутируется вопрос: в самом ли деле социально-экономические права являются правами человека в традиционном понимании этих слов? Общественный договор в отношении этих прав проявляется в следующем. Люди зарабатывают деньги и выплачивают налоги. И в зависимости от того, какую сумму налогов с заработанных денег вы согласитесь платить государству, и зависит, будет ли государство платить за обучение вашего ребенка, медицинское обслуживание; если вы не захотите платить достаточные для этого налоги, то вам самим придется оплачивать те же образовательные и медицинские услуги.
Экономические права регулируют отношения собственности, договора и обмена. Они гарантируют, что собственность не может экспроприироваться без «предварительной», «немедленной», «полной» или «достаточной» компенсации (формулировки здесь могут быть различными). Они также защищают собственников от имеющих обратную силу налогов. Более того, они гарантируют, что любая находящаяся в частном владении собственность может свободно отчуждаться и использоваться по усмотрению владельца.
Первый пункт Всеобщей декларации прав человека в качестве «общей нормы для всех народов и всех государств» гласит: «Люди рождаются свободными и равными в достоинстве и правах. Все они наделены разумом и совестью…»118 Это и есть формулировка естественного закона, который является источником всех человеческих прав. Перечень прав человека, вошедший во Всеобщую декларацию прав, – это естественные права, обретшие силу позитивного, то есть писаного, права, – права, исходящего от государств.
Проанализируем этот перечень весьма разнородных прав, которые считаются ныне универсальными правами человека.
Хотя потребность в таком перечне никем не оспаривалась, некоторые его пункты в свое время вызвали особенно резкую критику. Наибольшие споры провоцирует само деление прав на политические и гражданские, с одной стороны, и социальные, экономические и культурные – с другой. Некоторые философы (например, Морис Кренстон) предлагали исключить социальные, экономические и культурные права из Всеобщей декларации, поскольку они нарушают «чистоту перечня». Эти рассуждения строились на том, что, в отличие от социальных, экономических и культурных прав, политические и гражданские права являются нравственными обязанностями (в смысле кантианского категорического императива). Большинство философов отвергают подобную точку зрения, считая ее крайней, но признают, что эти две группы прав имеют разное происхождение.
Чтобы подчеркнуть различие, предлагается определять политические и гражданские права именно как права, а социально-экономические и культурные – как требования. Другими словами, права-свободы определяются как «право действовать», а социальные – как право получать. Этот принцип можно сформулировать и по-другому: политические и гражданские права определить как право действовать против государства, все остальные – как право требовать что-то от государства. Или (еще один вариант определения) политические и гражданские права – это права, реализуемые немедленно, а все остальные – права, реализуемые постепенно.
Однако, анализируя перечень прав человека, легко убедиться в том, что некоторые включенные в него права нельзя не только отнести к одной из этих групп, но и объединить в общую группу. Их место в той или иной группе зависит от того, как их интерпретировать. Есть, конечно, права совершенно недвусмысленные – такие, как свобода совести, с одной стороны, и право на оплату ежегодного отпуска – с другой. Но это крайние случаи. Если присмотреться внимательнее, станет ясно, что внутри каждой из этих групп присутствуют совершенно разнородные права и требования. Скажем, право избирать и быть избранным относится к первой группе. Ясно, что это право действовать, но отнюдь не право действовать против государства. Напротив, право убежища, входящее в ту же группу, существует в двух качествах: это и право получать, и право действовать против государства. Право на жизнь (одно из основных прав этой группы), ограждающее граждан от покушения на жизнь и от государственного террора, реализуется немедленно, однако в международных конфликтах оно может быть реализовано только постепенно.
Несмотря на всю эту неразбериху, деление прав на две группы оправданно с точки зрения политического выбора. Первая группа прав включает в себя более или менее полный свод принципов либерального государства, вторая – принципы деспотического государства с его излишне детализированным законодательством.
Любой перечень прав подразумевает определенную социополитическую систему. Перечень, содержащий одни лишь политические права без социальных, будет отражать идею либерального капиталистического государства, а перечень, содержащий только социальные права без свобод, – идею деспотического государства.
Авторы Всеобщей декларации прав человека, стремясь избежать крайностей, боялись отдать предпочтение какой-либо из социополитических систем. В результате этого в декларации нет четкой иерархии прав. В перечень прав человека были включены все права, которые когда-либо знало человечество. Авторы имели в виду комбинацию разных систем с ориентацией на демократическое и процветающее государство.
Перечень прав человека – структура динамичная. Он не есть нечто постоянное. В ХVIII в. некоторые интерпретации идеи свободы не обрели статуса прав человека, но обретают его в наши дни, потому что население данной страны хочет, чтобы эти интерпретации действовали как политические принципы и (или) желает, чтобы они стали законом.
Если люди постоянно требуют новых прав, это значит, что человеческие представления о социально-экономическом устройстве общества постоянно меняются и люди хотят делать то, чего никогда раньше не делали или делали очень редко. И те новые права, которых они требуют, и те, что уже есть, не должны противоречить идее свободы. Однако определенные формулировки некоторых прав, которые раньше не противоречили свободе, теперь, вкупе с новыми правами, могут начать ей противоречить. К тому же различные права, провозглашенные в одном и том же документе, тоже могут противоречить друг другу. Например, Всеобщая декларация прав человека утверждает, что «никто не может быть произвольно лишен собственности» («произвольно» означает здесь «незаконно»). Отсюда, по сути дела, следует, что любого человека можно лишить собственности по закону. Стало быть, уже в первом предложении параграфа, согласно которому каждый человек имеет право владеть имуществом, скрыто противоречие.
Сталкиваясь с этими нецелесообразностями и стремясь избежать противоречий, некоторые предлагают исключить все социальные, экономические и культурные права из перечня прав человека, ограничив его лишь политическими и гражданскими правами.
С этими предложениями нельзя согласиться по ряду причин.
Во-первых, если ограничить перечень лишь либеральными правами (свободами), сам перечень станет четким отражением определенной социополитической системы. Между тем Всеобщая декларация прав человека рассчитана на все страны и народы. Ограничиться только политическими и гражданскими правами значило бы объявить одну политическую систему, либеральную, универсальной для всего человечества. А это противоречило бы высшей идее свободы в той из ее интерпретаций, согласно которой каждый народ вправе выбрать тот строй и ту социальную систему, которую пожелает. (Этот аргумент не отрицает признания того факта, что именно либеральная система, как показывает практика, оказывается наиболее эффективной для реализации прав человека.)
Во-вторых, утверждается, что политические и гражданские права не зависят от экономических ресурсов государства, а социально-экономические и культурные – зависят. Но ведь в обеих группах есть права, соблюдение которых не определяется уровнем благосостояния общества и не предполагает дополнительных расходов со стороны государства. В этом смысле политическое право уезжать из страны и социальное право на равные заработки за одну и ту же работу ничем не отличаются друг от друга.
Безусловно, в обеих группах есть права, предполагающие дополнительные расходы со стороны государства или общества. Право на беспристрастное публичное судебное расследование, в которое обязательно входит гарантия профессиональной юридической помощи любому человеку, обвиняемому в преступлении, подразумевает такие же расходы, что и охрана здоровья населения (хотя доля населения, пользующаяся правом на юридическую защиту, не обязательно столь же велика). Разница тут количественная, но никак не качественная. Если мы сопоставим это политическое право с еще одним социальным правом – скажем, на высшее образование (реализуемое в зависимости от индивидуальных особенностей), то даже количественное различие окажется весьма сомнительным.
Третий аргумент против включения социально-экономических прав в Декларацию состоит в том, что эти права не являются универсальными. Например, оплата отпуска может быть правом только для того, кто живет на зарплату. Однако то же возражение справедливо и для некоторых политических и гражданских прав: право на политическое убежище относится только к тем, кого преследуют за политические убеждения, и в этом смысле оно не является всеобщим.
В докладе, прочитанном на конференции «Права человека в посткоммунистическом мире» (Будапешт, 4 – 5 июня 1994 г.), его автор, профессор одного из центров «рыночного мышления» в юриспруденции – юридической школы Чикагского университета – Касс Р. Санстейн предложил слушателям просмотреть действующие конституции государств Восточной Европы с целью поиска в их текстах социально-экономических прав119. Выяснилось, что венгерская конституция, например, защищает не только право на равную оплату за равный труд, но также и право на получение дохода, соответствующего количеству и качеству произведенного труда. Конституция Словакии включает в себя право гражданина на уровень жизни, соответствующий его возможностям и возможностям всего общества. Почти все ныне действующие и предлагаемые в качестве проектов документы включают в себя права на отдых, оплачиваемый отпуск, питание и жилище, на минимальную заработную плату и еще многое подобное. Таким образом, конституции государств Восточной Европы рисуют образ государства всеобщего благоденствия.
С точки зрения Санстейна, все это является ошибкой, возможно даже бедствием. Ему представляется очевидным, что государства Восточной Европы должны с помощью своих конституций добиться прежде всего двух целей: а) предоставить своим гражданам основные либеральные права и свободы – свободу слова, избирательные права, право на защиту от злоупотреблений со стороны правоохранительных органов, религиозные свободы, право на защиту от дискриминации личности по тем или иным причинам, право на частную собственность и предпринимательство; б) создать условия для возникновения рыночной экономики. Нескончаемое перечисление социально-экономических прав, причем некоторые из них порой являются даже абсурдными, никак не способствует выполнению указанных целей, а, скорее, наоборот, подрывает их120.
Отрицание целесообразности введения в конституцию так называемых позитивных прав – то есть социально-экономических гарантий или, по-другому, прав на обращение к правительству за помощью, относится исключительно к странам, которые находятся в условиях перехода от социализма к рыночной экономике. Другие государства, особенно западные, находятся в совершенно иных условиях, и, соответственно, наличие в конституционных документах этих стран социально-экономических прав не может каким-либо образом повредить им. Некоторые из этих стран уже имеют рыночную экономику и достигли экономического процветания, но при этом ряд стран не уделяет должного внимания бедным слоям населения; эти государства только выиграют, если в их конституционные документы будут внесены положения о необходимости, к примеру, предоставления населению надлежащего медицинского обслуживания.
Исходя из этого можно сделать один важный и достаточно общий вывод. Часто говорят, что конституция как основной закон должна соответствовать культуре и традициям того народа, который ее принял. В этой точке зрения много справедливого. Но справедлива и противоположная точка зрения. Конституцию можно толковать и как документ, содержащий определенные указания и предписания, как основополагающий документ, с помощью которого нация может добиваться вполне определенных целей.
По мнению Касса Р. Санстейна, если конституция будет включать в свой корпус все основные права и параметры, она рискует превратиться в ничего не значащий клочок бумаги. Если же взгляд на конституцию как на правовой документ с конкретными задачами справедлив (для государств Восточной Европы эти задачи видятся прежде всего в формировании рыночной экономики и гражданского общества), то одной из целей конституции может являться как раз искоренение тех или иных культурно-исторических традиций страны, которые с наибольшей вероятностью могут принести вред народу этой страны в ходе осуществления политических мероприятий. Конституция, следовательно, должна бороться с определенными, наиболее опасными и угрожающими, сторонами жизни своего народа. В этом случае конституция, ставя перед собой конкретные практические задачи, будет опускать упоминание о тех правах, которые в любом случае будут соблюдаться, либо о тех, которые могут, со значительной долей вероятности, нанести ущерб тому или иному национальному проекту.
Если сказанное верно, то наличие позитивных прав в конституционных актах, скажем, Соединенных Штатов может быть вполне оправдано, а наличие таких прав в конституциях постсоциалистических стран уже не будет таковым. Ненужность включения социально-экономических прав в текст конституции отнюдь не означает того, что народы Восточной Европы должны быть лишены социально-экономических программ, которые предоставляют необходимую защиту от превратностей свободного рынка.
Независимо от того, являются или не являются права человека универсальными, конституционные права как правовые гарантии универсальными быть не могут. В определенных социальных условиях хорошая конституция опустит упоминание о наличии определенных прав, что в конечном итоге будет восполнено самим обществом, если оно является достаточно справедливым, другими словами, нормальным. Нормальное общество обеспечивает своим членам достаточное количество продуктов питания, предоставляет им жилище, пытается обеспечить необходимым медицинским обслуживанием; оно заботится о предоставлении своим членам образования, рабочих мест, а также о сохранении окружающей среды.
Если задача конституции – особенно в свете правовых гарантий – состоит в том, чтобы предугадывать появление определенных проблем в текущей политической практике страны и решать их, то, по мнению профессора Санстейна, конституция не обязана гарантировать права, которые являются составной частью нормального общества и не находятся под угрозой уничтожения вследствие политики новых властей данного государства121.
Так, народы с высокоразвитым чувством частной собственности не нуждаются в специальной конституционной защите прав на предпринимательскую деятельность и частную собственность. В Соединенных Штатах, например, нужда в конституционном закреплении прав участников рыночных отношений невелика в связи с наличием глубокой культурно-исторической традиции уважения к частной собственности и свободному рынку. В странах Восточной Европы, наоборот, конституционным судам имеет смысл предоставлять значительную защиту прав на частную собственность и предпринимательскую деятельность с целью создания предпосылок для рыночной экономики, достижения экономического благосостояния и обеспечения определенного понимания свободы в обществе. Попытки защитить экономические свободы, понимаемые как иммунитет от государственного вмешательства в рыночные отношения и свободное предпринимательство, могут, следовательно, сопровождаться попытками значительно сократить экономические права.
Следует помнить, однако, что не все позитивные права одинаковы. Право на образование, например, скорее подвержено юридическому закреплению, чем право на чистую окружающую среду. Включение других прав относительно безопасно. Профессор Санстейн призывает провести тщательный анализ позитивных прав с целью определения масштаба той угрозы, которую те или иные права представляют созданию рыночной экономики и гражданского общества122.
На взгляд Санстейна, существует несколько аргументов против включения позитивных прав в конституции постсоциалистических государств.
Первый аргумент. Правительствам постсоциалистических стран нельзя разрешать вмешиваться в функционирование рыночной экономики. Некоторые позитивные права предусматривают правительственное вмешательство в функционирование свободного рынка в качестве обязательства, закрепленного конституцией. Для стран, которые лишь пытаются создать рыночную экономику, это недопустимо. Так, Конституция Венгрии предоставляет гражданам не только право на равную оплату за равный труд и право на доход, соответствующий количеству и качеству произведенного труда. Из данного положения логически вытекают два противоречащих друг другу следствия.
Следствие первое. В том случае, если за этим положением действительно стоит какой-то смысл, судам придется весьма придирчиво следить за всеми рынками труда с целью обеспечения того, чтобы в результате каждой сделки или найма рабочей силы предоставлялась правильная оплата труда. И правительство, и суды вряд ли справятся с такой задачей. Если же они тем не менее возьмутся инспектировать рынки рабочей силы, то никакие рынки существовать не смогут.
Следствие второе. Данные положения конституции будут игнорироваться – их будут рассматривать как цели и чаяния, не имеющие юридического смысла. Такой подход лучше, чем в первом случае, но в то же время вряд ли желательно иметь юридическую систему, при которой игнорируются конституционные права.
Положения, регламентирующие максимально допустимый рабочий день, оплачиваемый отпуск, оплачиваемый бюллетень по уходу за ребенком и многое подобное, имеют смысл, только если их включать в состав обычных правовых актов, но не в конституцию.
Второй аргумент. Конституция не должна мешать созданию гражданского общества, то есть общества саморегулирующегося, способного самостоятельно регулировать индивидуальные и групповые интересы.
В условиях тоталитарной государственной организации не существовало ни социального, ни правового пространства, где бы могли возникнуть и функционировать какие-либо элементы гражданского общества. Государство и общество были основаны на безраздельном господстве общественной социалистической собственности на орудия труда и средства производства, государственном контроле за производством и потреблением материальных благ, на безусловном подчинении интересов личности интересам общества и государства. Все советские конституции базировались на классовой основе общества, законодательно закрепляли руководящую и направляющую роль единственной политической организации – коммунистической партии как авангарда советского народа. В подобном обществе объективно не могло быть равноправия его членов, а следовательно, отсутствовали условия для возникновения элементов (институтов) гражданского общества.
Важнейшие принципы гражданского общества таковы: а) приоритет прав человека в его взаимоотношениях с обществом и государством; б) свобода человека в экономической, политической, личной и духовной жизни; в) равенство всех форм собственности, свобода предпринимательства и частной инициативы; г) идеологическое многообразие, политический плюрализм и многопартийность; д) открытость гражданского общества и его вовлеченность в мировое сообщество.
В связи с необходимостью создания в постсоциалистических странах свободного рынка и гражданского общества123 конституция не должна предоставлять государству права по жесткому контролю за частным сектором гражданского общества и свободным рынком. На Западе конституция, как правило, вообще не охватывает частную сферу деятельности, регламентируя в основном деятельность государства. Необходимо делать различие между конституционными обязанностями правительства и конституционными обязанностями частного сектора общества. Постсоциалистические конституции фактически не делают такого различия, возлагая обязанности государства на всех и каждого и предоставляя права всем против всех. Возможно, некоторым из мелких компаний можно позволить платить своим работникам больше положенной нормы за превышение их рабочего дня либо за сокращение отпуска. Возможно, медицинское обслуживание не должно быть бесплатным, особенно для лиц, которые имеют средства, чтобы платить за него. Все эти вопросы должны стать предметом демократического обсуждения, но не конституционно закрепленной нормы.
Третий аргумент. Суды не в состоянии проконтролировать соблюдение многих позитивных прав. Для этого им не хватает необходимых бюрократических структур и инструментов. В качестве примера приведем следующее положение венгерской конституции: «Все, проживающие на территории Республики Венгрия, имеют право на наиболее высокий возможный уровень физического здоровья»124. Как правоохранительные органы должны контролировать соблюдение данного права?
Между тем если на практике невозможно проконтролировать осуществление позитивных прав, то проблема состоит в том, что конституция становится всего лишь клочком бумаги; это, естественно, влечет за собой печальные последствия в плане соблюдения других прав. В том случае, если право на «наиболее высокий возможный уровень физического здоровья» не предусматривает контроль за его осуществлением, возможно, что то же самое касается и свободы слова, и права на защиту гражданами своих интересов в суде. Одно из самых живучих наследий социализма – значительная доля цинизма во всем, что касается правовых документов и, соответственно, конституции, а именно убежденность, что конституция является чисто символом, не имеющим никакого значения в реальной жизни.
Это убеждение представляет собой очевидную опасность, а опасностей, которые не являются неизбежными, лучше постараться избежать. С этой целью следует вводить в конституцию лишь те права, исполнение которых можно проконтролировать.
Четвертый аргумент. Многие позитивные права не согласуются с общим стремлением постсоциалистических обществ искоренить в гражданах чувство зависимости от государства и потребность в его поддержке и со стремлением поощрить частную инициативу личности. Уже говорилось, что любое нормальное общество обеспечивает своих членов продуктами питания, жильем и многим другим. Но если позитивные права, предоставляемые государством личности, начинают рассматриваться гражданами как неотъемлемые права, даруемые им государством, это может оказать негативное влияние на личную инициативу и предприимчивость. Такое негативное воздействие наблюдается как на Западе, так и на Востоке. Опасность подобного негативного воздействия ни в коем случае не должна означать отмены ряда программ, которые обеспечивают минимальный прожиточный уровень для неимущих. Но тем не менее в странах Восточной Европы сейчас важно осуществить некий сдвиг в сознании людей, в результате которого люди будут в большей степени рассчитывать на свои собственные силы и собственную предприимчивость. Такой сдвиг в сознании также является частью перехода к рыночной экономике.
Одним из способов достижения этого является отнесение различных социальных гарантий в ведение обычного законодательства, в то время как в конституции будут регламентироваться иные вопросы. В результате этого культурного сдвига будет понятно, что государство является своего рода подпоркой только для тех, кто не в состоянии обеспечивать себя самым необходимым самостоятельно. Конституция, которая наравне с традиционными либеральными правами предоставляет всем без исключения гарантии «справедливой оплаты за труд», по всей видимости, посеет в сознании своих граждан много иллюзий.
Пятый аргумент. Многие позитивные права не влекут за собой никаких позитивных изменений, и это является серьезной проблемой для зарождающегося конституционного строя. Все или почти все позитивные права, внесенные в конституцию, никому никогда жизнь не улучшали. Нет никаких свидетельств того, что включение позитивных прав в конституционные документы улучшило бы жизнь хоть одного человека в материальном отношении. В этом отношении с ними резко контрастируют традиционные либеральные права, включение которых в состав правовых документов имеет большое значение.
Если же позитивные права не улучшают положение дел, то они являются избыточными, а любая избыточность в конституции плоха для народов, стремящихся создать у себя конституционно-правовую культуру, – культуру, составной частью которой является уважение к конституции как к реально действующему документу.
Если все вышеизложенные аргументы справедливы (а установить это может только практика), то трудно поверить, что наличие позитивных прав на самом деле может способствовать улучшению условий жизни в странах Восточной Европы: в то же время весьма вероятно, что присутствие таких прав подорвет перспективы формирования конституционного строя, который предполагает действительную защиту основных прав и свобод личности и в то же время закладывает основы для перехода этих стран к рыночной экономике.
Если конституция хочет включить в свои статьи реально гарантируемые права, она не должна заниматься перечислением всего того, к чему стремится страна. Она должна ограничиться, по большей части, такими правами, которые государство может гарантировать.
Главный вывод профессора Санстейна состоит в следующем. Чем меньше может быть декларировано конституционных прав, тем больше их может быть фактически. Конституция, которая пытается гарантировать все права, присущие нормальному обществу, вынуждена гарантировать колоссальное количество таких прав и, как правило, фактически не гарантировать ничего. В этом состояла главная проблема социалистических конституций. Если то же самое произойдет с нарождающимися демократиями Восточной Европы, это будет весьма горькая ирония.