заклятие весталки что это
Веста и весталки
Отдельно от прочих следует рассказать о Весте и ее служительницах. Весту почитали как богиню домашнего очага и семьи и отождествляли с греческой богиней Гестией. Однако в отличие от Гестии, культ которой у греков был относительно скромным, Веста занимала важнейшее место в государственной религии Рима и воспринималась в качестве хранительницы всей римской общины как большой семьи, собранной у единого городского очага.
Кроме очага, сакрального центра дома, Весте была посвящена прихожая, так называемый «вестибул». Несложно догадаться, что отсюда и пошло известное нам слово «вестибюль», означающее просторное помещение при парадном входе.
Веста приходилась сестрой Юпитеру и была известна тем, что избегала мужского общества и хранила девственность. Существует старинная легенда о том, как Весту домогался Приап, бог садов, известный своей похотливостью. Однажды боги, а заодно нимфы и сатиры, собрались на шумный пир. Пока боги пили вино и плясали, Веста прилегла отдохнуть в тени, наслаждаясь тишиной, и задремала. Ее приметил Приап и то ли не узнал и принял за нимфу, то ли узнал, но не подал виду. Влекомый блудным желанием, Приап на цыпочках стал подкрадываться к Весте. И тут неожиданно закричал осел, пасшийся неподалеку на берегу ручья. От ослиного крика Веста проснулась и увидела над собой Приапа, которого с позором прогнала. Оттого в день праздника Весты, 9 июня, ослов освобождали от всякой работы и они участвовали в торжественной процессии.
Сатир и спящая нимфа (фрагмент). Художник Я. Амигони
Весте служили жрицы-весталки, ревностно, как и их богиня, хранившие свое целомудрие. Коллегия весталок состояла всего из шести женщин, и служба богине требовала от них полного сосредоточения. Весталки, единственные из римских жриц и жрецов, все свое время отводили исполнению священных обязанностей и даже жили замкнуто, в особом доме при храме Весты, редко выходя в город. Первейшей их обязанностью было поддерживать огонь на жертвеннике, ведь люди верили, что, пока он горит, Рим будет стоять нерушимо. Также весталки наводили в храме чистоту и приносили жертвы богине.
Весталки. Художник Ж. Рау
Когда одна из весталок навсегда оставляла храм, новая избиралась жребием из двадцати девочек благородного происхождения в возрасте от шести до десяти лет. Удостоенную великой чести ожидало тридцать лет служения. Первые десять лет ее обучали тому, что она должна была делать, следующие десять она исполняла свои обязанности, а в последнюю треть срока передавала знания молодым преемницам.
По истечении тридцати лет весталка могла сложить с себя жреческий сан и вернуться к обычной жизни, даже выйти замуж. Немногие, однако, пользовались этим правом, предпочитая до самой смерти служить богине, а про тех, кто все-таки заводил семью, рассказывали, что они были несчастливы в браке. Существовало даже поверье, будто брак с весталкой сулит беду.
Однако в награду за самоотверженную службу весталки пользовались большими привилегиями и почестями. Сам консул при встрече уступал весталкам дорогу. Весталки могли собственноручно, без поручителя, распоряжаться своими делами, что другим римским женщинам в большинстве своем не разрешалось. На улицу весталки выходили только в сопровождении служителя-ликтора, и если по пути им попадался преступник, приговоренный к казни, то с этого счастливчика снимали приговор и отпускали. Весталке только следовало поклясться, что встреча эта оказалась случайной.
Весталка. Художник Ф. Лейтон
Весталки были неприкосновенны, и даже за легкое оскорбление, нанесенное одной из них, обидчику грозила смертная казнь. Наказывать их мог только великий понтифик, страж священных дев, который за провинности сек весталок розгами. Поводом для наказания могло послужить то, что весталка небрежно поддерживала в храме огонь, ведь это было важнейшей и каждодневной обязанностью жриц Весты. Рассказывали историю, как одна весталка, увидев, что священный огонь догорает, взмолилась богине и кинула в пламя кусок своего одеяния, после чего огонь благоволением Весты заново разгорелся.
И все же раз в году огонь в храме Весты тушили и разводили заново — в день Нового года. Считалось, что в Новый год все должно обновляться, даже негасимый огонь Весты. Разжигали его исключительно трением двух палочек — только такое пламя считалось «чистым».
За одну лишь провинность весталок наказывали крайне жестоко: за утрату целомудрия, ведь тем самым они предавали свою девственную богиню. Нарушившую обет чистоты девушку живьем зарывали в землю. Для этого в земляном валу у Коллинских ворот устраивали маленькую подземную камеру со входом сверху. Там оставляли постель, горящий светильник и немного еды, чтобы Веста не была оскорблена тем, что ее жрицу, причастную священных тайн, простые люди уморили голодом. Осужденную в закрытых носилках проносили через форум, и за ней молча следовала толпа. День казни весталки был в Риме днем глубокого уныния. Наконец, у вала закутанную с головой весталку выводили и, когда она спускалась под землю, лестницу поднимали, а вход заваливали и сравнивали с землей.
Казнь весталки. Художник Г. Ф. Фюгер
Храм Весты в Риме построил легендарный царь Нума Помпилий. Храм этот имел необычную круглую форму: считалось, что он повторяет очертания домашнего очага. В центре храма горел священный огонь, бывший одновременно и воплощением самой богини, так как изваяния ее в храмах не ставили. Лишь изредка Весту изображали в виде богато одетой девушки с накинутым на голову покрывалом. Служительницы ее носили во время обрядов похожие покрывала, в городской толпе же весталку легко было узнать по белоснежной тунике.
Весталка Тукция собирает воду в решето. Художник Г. Л. Леру
В храме Весты, недоступные для глаз обывателей, хранились священные реликвии, вывезенные Энеем из горящей Трои: домашние боги-пенаты, покровительствовавшие всей римской общине, и палладий, деревянная статуя Афины Паллады (у римлян Минервы), которая, по легенде, упала с неба в ответ на молитвы Ила, основателя Трои. Палладий считался талисманом Рима, оберегавшим его от опасностей.
Ни один мужчина не имел права переступать порог храма Весты и видеть эти реликвии. Рассказывают, однако, что в 241 году до н. э. в храме Весты случился страшный пожар. Беспомощные весталки, распустив волосы, громко плакали перед храмом, видя, как погибают в пламени столь чтимые всем народом святыни. Видя их горе, великий понтифик Метелл взмолился Весте простить его святотатство и бросился в горящий храм. Смелым своим поступком Метелл спас драгоценные реликвии из огня, но, как говорят, ослеп: то ли от жаркого пламени, то ли оттого, что увидел нечто, недоступное взгляду мужчины.
Свой храм Весты был в каждом городе, и если жители его отправлялись навсегда в необжитые еще земли, то брали с собой частичку храмового огня, чтобы возжечь от него пламя на новом жертвеннике и заручиться покровительством доброй богини.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Сома-Геката-Веста и Будха-Гермес-Меркурий
Сома-Геката-Веста и Будха-Гермес-Меркурий У скифов должен был быть «культурный бог», известный у других народов под именем ТОТА (египет.), ГЕРМЕСА (греч.), МЕРКУРИЯ (рим.), ТЕВТАТА или ОГМЫ (кельт.), ТИУ (сканд.), РАДОГОЩА (слав.) и БУДХИ (инд.), которому был посвящен вторник (Tuesday —
Август и весталки
Август и весталки В I веке до н. э. римляне вступили в бесконечную полосу смут, междоусобных распрей, гражданских войн. Увлекшись братоубийством, граждане начали забывать старые традиции, терять былое уважение к богам.В 89 году до н. э. в городе возник конфликт между
Глава III Зенда-Веста — Святые Вести. История их открытия и образчики их сказаний.
Глава III Зенда-Веста — Святые Вести. История их открытия и образчики их сказаний. В 1762 году Западная Европа озарилась необыкновенным светом. В этом году была привезена в нее Анкетиль-дю-Перроном, как жемчужина со дна моря, как птица Додо с острова Мадагаскара, «древняя
3.5.1. Кому служили весталки Древнего Рима?
3.5.1. Кому служили весталки Древнего Рима? Древние римляне вполне в духе свойственного им прагматизма приспособили к своим нуждам древнегреческую мифологию. Зевс стал Юпитером, Гера — Юноной, Асклепий — Эскулапом и т. д.Явной новацией следует признать введение Нумой
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
До рождения Иисуса было еще 700 лет. В это время Древним Римом правил царь Нума Помпилиус. Жрецы сказали ему, что богиня Веста может защитить его государство от врагов. Для этого нужно зажечь магический огонь в ее честь и никогда не позволять этому огню гаснуть. Следить за этим божественным огнем должны были жрицы-девственницы, известные в истории, как весталки.
10. Весталки должны оставаться целомудренными, но всё же.
9. Весталки были наиболее влиятельными женщинами в Риме
Оказывается, феминизм был не очень популярен 2500 лет назад. В то время женщины в Риме имели больше прав, чем женщины в других древних культурах, но у них не было права голоса. Также фактически их контролировали вначале отцы, а потом мужья. Из-за этого обычные римские женщины редко владели землей или имели какое-то влияние в обществе. Тем не менее, весталки были не обычными женщинами. Их ритуалы считались важнейшей вещью, которая предохраняет Рим от уничтожения.
Будучи наиболее важными женщинами в государстве, весталки обладали привилегиями, о которых обычные женщины могли только мечтать. Они были освобождены от влияния своих отцов и могли голосовать и владеть собственностью. Также они считались «достаточно надежными» для работы с важными документами, а на стадионах для них были зарезервированы места в первом ряду.
8. Шесть весталок и ни одной больше!
Учитывая престиж этой должности и массу благ, которыми пользовались весталки, можно было бы подумать, что женщины выстраивались в очередь, чтобы стать жрицей. На самом деле, институт весталок был эксклюзивным, и стать священной девственницей было гораздо сложнее, чем казалось. Благородные семьи наперебой предлагали своих юных дочерей в жреческое услужение, но в последующие годы начали набирать девочек также из более низких сословий, поскольку возникла проблема с девственностью девушек. Обучали будущих весталок в течение 10 лет, после чего девушек допускали к обрядам Весты в течение еще 10 лет, а затем начинали обучать новую партию девушек.
Сегодня, когда человек задумывается о жениться, в первую очередь он обращает внимание на привлекательности девушки. Во времена же древнего Рима, самой большой удачей было жениться на бывшей весталке. Несмотря на то, что их было очень мало, экс-весталки были уважаемы повсюду, имели расширенные права и получали щедрые пенсии, что делало их потенциальной мишенью для любых мужчин.
6. Гелиогабал, нарушивший запрет
Гелиогабал был 25-м императором Рима. Он также был подростком, который прославился своими оргиями по всей столице, женился на пяти женщинах и двух мужчинах и заставил Сенат наблюдать за своими танцами, посвященными сирийскому богу Солнца.
Хотя Гелиогабал предпочитал компанию своего личного возницы, он заставил весталку Аквилию Севера выйти за него замуж. Он считал, что благодаря этому добьется еще большего уважения Рима, а также у него с Аквилией будут «божественные» младенцы, поскольку в весталках были явно что-то магическое. Но для жителей Рима это было неприемлемым и Гелиогабала вскоре зарезали и выбросили труп в реку Тибр.
5. Обязанности весталок
Основной акцент был сделан на целомудрие и добродетель весталок. Но даже если римляне думали иначе, жрицы были всего лишь людьми, с правом на ошибку. Конечно же, случалось так, что они уклонялись от своих обязанностей. Наказания для совершивших ошибку весталок были очень суровыми. Если священный огонь попадал на улицу, то жрицу, по чьей вине это случилось, избивали палками и выгоняли из города. Еще более худшим было наказание за нарушение обета безбрачия: это означало однозначный смертный приговор. А, учитывая, что священную кровь весталок нельзя было проливать, то их закапывали живьем.
4. Привилегии и наказания
Быть весталкой — это не только привилегии. Их в любой момент могли побить за ненадлежащее исполнение обязанностей, зачастую они недоедали и спали на соломе. Но при этом всем весталки очень ответственно относились к своим обязанностям. За более чем тысячу лет магический огонь так никогда и не погас, даже тогда, когда в храме Весты случался пожар.
3. Самые могущественные жрицы
Поскольку они защищали город пламенем Весты, а также их целомудрие охраняли более 100 священников, то эти девушки были самыми могущественными жрицами всего Рима. Они даже имели власть миловать приговоренных диктатором Юлием Цезарем, который был известен зачистками своих политических оппонентов. Хотя жрецы других богов также были в почете, весталок боготворили так, что даже случайное ранение одной из них наказывалось смертью. Кроме того, они были настолько «священными и непогрешимыми», что могли вмешиваться в судебные дела по собственному желанию. Если девственница прикасалась к рабу, то того немедленно освобождали. Если преступник увидел весталку по пути к казни, то ему даровали помилование.
2. Утрата огня
Веками весталки хранили волшебный священный огонь в Риме. Римские язычники утверждали, что это пламя, в сочетании с верой римлян в свой пантеон, предоставляло городу защиту богини. К сожалению для язычников и огнепоклонников Рима начало набирать популярность христианство. В 394 году император Феодосий закрыл институт весталок и потушил магический огонь. Согласно легенде, его племянница затем пришла в храм Весты и украла ожерелье у статуи богини, считая, что от этого не случится ничего плохого. Шестнадцать лет спустя, Рим был разрушен неистовствующими варварами.
1. Институт весталок и христианство
Вскоре после разграбления Рима, граждане империи поспешили обвинить в этом христиан. Учитывая, что город процветал в течение тысячелетия, но был разрушен после того, как эти «религиозные выскочки» попрали старых богов, неудивительно, что во всем сочли виноватыми христиан. Однако вместо возвращения к язычеству, это в конечном итоге привело к богословской революции.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Весталки
Непорочные, иногда блудливые, жрицы очень почитаемой римлянами богини.
История возникновения культа Весты.
Во времена, когда римские женщины не имели никаких прав, кроме определенных семейным кодексом, существовала группа представительниц прекрасного пола, которым даже консулы уступали дорогу, которые активно участвовали в жизни родного города. То были жрицы богини Весты.
В пантеоне многочисленных богов Веста отвечала за священный очаг общины, курии и каждого жилища. Римляне очень почитали богиню, ее очаг горел в каждом доме; шесть жриц, являвшихся живым олицетворением Весты, наделялись огромными правами и пользовались великим почетом, их имена часто появляются в произведениях античных авторов.
Поль Гиро вполне логично объясняет появление культа Весты. «Во времена доисторические огонь можно было добыть только трением двух кусков сухого дерева или от искры, которая получается при ударе о булыжник. Ввиду этого в каждой деревне поддерживался общественный огонь: в особо предназначенной для этого хижине он горел непрерывно и день и ночь и был предоставлен во всеобщее пользование. Обязанность поддерживать его возлагалась на молодых девушек, так как только они не уходили в поле. С течением времени этот обычай превратился в священное учреждение, как это было в Альбалонге, метрополии Рима; когда же был основан Рим, то и этот город учредил у себя свой очаг Весты и своих весталок.»
Институт весталок в Риме был официально учрежден вторым царем Нумой Помпилием (715 – 673/672 гг. до н.э.). «Выбрал он и дев для служения Весте; служение это происходит из Альбы и не чуждо роду основателя Рима. Чтобы они ведали храмовыми делами безотлучно, Нума назначил им жалование из казны, а, отличив их девством и прочими знаками святости, дал им всеобщее уважение и неприкосновенность.» (Ливий, I, 20).
Более подробно об этом событии повествует Плутарх в биографии Нумы Помпилия. «Нума посвятил в весталки сперва двух дев, Геганию и Верению, а затем Канулею и Тарпею. Сервий прибавил к ним впоследствии еще двух, и это число остается без изменения до настоящего времени. Царь определил девам сохранять свое девство до тридцати лет. В первые десять лет их учат тому, что они должны делать; в другие десять лет они применяют к делу свои познания; в последние десять лет — сами учат других. После этого они могут делать, что желают, и даже выходить замуж или избирать себе новый образ жизни, не имеющий ничего общего с жизнью жрицы. Но этою свободой воспользовались, говорят, немногие, да и те, которые сделали это, не принесли себе никакой пользы, большинство же провело остаток своих дней в раскаянии и унынии, причем навели на других такой религиозный ужас, что они предпочли до старости, до самой смерти девство супружеству.» (Плутарх, Нума, X).
Увы! Римских весталок какая-то сила обрекала на пожизненное монашество, хотя, когда заканчивался срок обязательного служения Весте, им не было сорока лет. Они были сказочно богаты, их имена знал весь Рим, но мужчин не прельщала столь выгодная партия. Существовало поверье, что брак с бывшей весталкой приносит только несчастье.
Далее Плутарх рассказывает о привилегиях и наказаниях для весталок. Более подробного описания нет ни об одном римском культе ни у самого Плутарха, ни у прочих античных авторов — уже только по этому факту можно оценить значимость культа Весты в жизни римлян.
«Царь дал им большие преимущества — они могли, например, делать завещания еще при жизни отца и располагать всею остальной своей собственностью, не прибегая к помощи попечителей, как и матери троих детей. Когда они выходят, их сопровождает ликтор. Если они встречаются случайно с преступником, которого ведут на казнь, ему оставляют жизнь. Весталка должна только поклясться, что встреча была случайной, невольной, не преднамеренной. Кто проходил под их носилками, когда они сидели на них, подвергался смертной казни.
Наказывают весталок за различные проступки розгами, причем наказывает их верховный понтифик. В некоторых случаях виновную даже раздевают донага в темном месте и накидывают на нее одно покрывало из тонкого полотна. Нарушившую обет девства зарывают живьем в яму у Коллинских ворот. Возле этого места, в черте города, тянется длинный земляной вал… Здесь, под землею, устраивали маленькое помещение, с входом сверху, куда ставили постель, лампу с огнем, небольшое количество съестных припасов, например, хлеба, кувшин воды, молока и масла, — считалось как бы преступлением уморить голодом лицо, посвященное в высшие таинства религии. Виновную сажали в наглухо закрытые и перевязанные ремнями носилки так, что не слышно было даже ее голоса, и несли через форум. Все молча давали ей дорогу и провожали ее, не говоря ни слова, в глубоком горе. Для города нет ужаснее зрелища, нет печального этого дня. Когда носилки приносят на назначенное место, рабы развязывают ремни. Верховный жрец читает таинственную молитву, воздевает перед казнью руки к небу, приказывает подвести преступницу, с густым покрывалом на лице, ставит на лестницу, ведущую в подземелье, и удаляется затем вместе с другими жрецами. Когда весталка сойдет, лестница отнимается, отверстие засыпают сверху массой земли, и место казни становится так же ровно, как и остальное. Вот как наказывают весталок, преступивших свои обязанности жриц!
По преданию, Нума построил также храм Весты для хранения неугасаемого огня. Он дал ему круглую форму; но она представляла не фигурку Земли, — он не отождествлял с нею Весту, — а вообще, вселенную, в центре которой, по верованию пифагорейцев, горит огонь, называемый Гестией-Монадой. По их мнению, земля не неподвижна и не находится в центре вселенной, но вертится вокруг огня и не может считаться лучшею, первою частью вселенной.» (Плутарх, Нума, X, XI).
Вот какими знаниями обладали древние и использовали их при постройке храма главного «очага государства»! Спустя тысячелетия вещи, известные римлянам и грекам, снова будут открывать лучшие умы человечества, и будут гении страдать за свои открытия, отстаивать их на кострах и в тюрьмах.
Множество сведений о самом почитаемом в Риме культе и его жрицах можно найти у других античных авторов.
«Как только девочка становилась жрицей Весты, ей остригали волосы, складывая их под старую финиковую пальму, которая поэтому так и называлась: «дерево волос» (Плиний Старший. Естественная история, XVI, 235). Когда волосы отрастали, весталка обязана была делать себе особую прическу, разделяя волосы острым гребнем на шесть прядей и заплетая каждую в отдельности, точно так же как поступали невесты перед свадьбой. О том, как девочек готовили к служению богине, рассказывает, пользуясь самыми разными источниками, Авл Геллий (Аттические ночи, I, 12). Стать весталкой могла девочка в возрасте от 6 до 10 лет, у которой оба родителя были живы. Девочки, имевшие хотя бы малейшие затруднения в речи или пониженный слух, не подлежали избранию; любой другой физический порок также оказывался непреодолимым препятствием. Не допускались и те, что были вольноотпущенницами или имели отца-вольноотпущенника, а также те, у кого хотя бы один из родителей был рабом или занимался чем-либо не подобающим свободному человеку. Наконец, разрешалось освободить от обязанностей жрицы Весты ту девочку, у которой сестра уже была избрана жрицей или отец был фламином, или авгуром, или членом какой-либо иной жреческой коллегии. Девочка, помолвленная с кем-нибудь из жрецов, также не годилась для служения богине. Впоследствии отбор стал еще более строгим: отклонялись дочери граждан, постоянно проживавших за пределами Италии или имевших троих детей…» (Винничук, с. 138 – 139).
«Обряд избрания и увода девочки от отца совершался, вероятнее всего, так, как это описывает Авл Геллий: верховный понтифик брал девочку за руку и отводил от отца, что юридически было эквивалентно взятию ее в плен на войне» (Винничук, с.339).
Весталки походили на будущих христианских монашек и одеждой: они заворачивались до пят в длинную, белого цвета ткань, именовавшуюся палой; пользовались головным покрывалом; талию весталки перетягивала веревка, на груди имелся медальон, а заплетенные волосы поддерживались повязкой.
Весталки не стеснялись использовать свои огромные привилегии в личных, узкосемейных целях; причем, делали это достаточно нагло и открыто, и никто не смел им возразить.
Консул 143 г. д.э. Аппий Клавдий Пульхр решил справить триумф после победы над альпийскими салассами. Однако победа его никак не тянула на высшую награду, а честолюбивому консулу страстно хотелось проследовать по улицам Рима в триумфальной колеснице. И вот, весталка Клавдия, «когда ее брат справлял триумф против воли народа, взошла к нему на колесницу и сопровождала его до самого Капитолия, чтобы никто из трибунов не мог вмешаться или наложить запрет» (Светоний, Тиб., 2, 4).
Главной обязанностью весталок являлось поддержание священного огня на алтаре богини. Гасили пламя Весты лишь один раз в году — в первый день нового года; затем вновь зажигали древнейшим способом — с помощью трения дерево о дерево.
Иногда происходило незапланированное угасание священного огня из-за оплошности зазевавшейся весталки. То было одно из двух самых страшных преступлений жриц почитаемой римлянами богини — ибо угасание очага Весты считалось дурным предзнаменованием. Виновную собственноручно наказывал розгами верховный понтифик.
Постоянно горевший огонь довольно часто приводил к пожарам. Такое бедствие случилось около 241 г. до н.э.: «Пожар храма Весты, — сообщает Тит Ливий (Периохи, XIX), — великий понтифик Цецилий Метелл сам спасает из огня его святыни».
И спасать было что; помимо священного огня в храме Весты находились многие реликвии, сохранность которых была для римлян залогом благополучия и процветания города. Цицерон утверждает, что в храме была «статуя, упавшая с неба». Скорее всего, речь идет о метеорите.
Естественно, и враги понимали: что значит для римлян храм Весты. В 210 г. кампанцы (во 2-ю Пуническую войну они сражались на стороне Ганнибала) устроили пожар на римском форуме. «Одновременно загорелись семь лавок… и те лавки менял, что теперь называют «Новыми». Затем занялись частные постройки…; занялись и темница, и рыбный рынок, и Царский атрий. Храм Весты едва отстояли — особенно старались тринадцать рабов, они были выкуплены на государственный счет и отпущены на свободу». (Ливий, XXVI, 27, 3).
Консул особенно возмущался тем, что кампанцы «посягнули на храм Весты, где горит вечный огонь, а во внутреннем покое хранится залог римской власти» (Ливий, XXVI, 27, 14).
Гораздо более страшным событием, чем потухший очаг Весты, была потеря невинности весталкой; античные авторы рассказывают о подобных случаях, как о национальном бедствии.
Увы! Такое случалось. Первые римские монашки в несознательном возрасте становились весталками. Гораздо позже они понимали, что за почет, привилегии, обеспеченную жизнь они заплатили достаточно высокую цену; позже бывшие 6 – 10 –летние девочки почувствуют, что обет непорочности вступает в противоречие с их разумом, страстями. А наказание за потерю девственности было чрезвычайно жестоким.
Иногда забывали и о наказании: здоровая плоть (больных в весталки не брали) не могла противостоять соблазнам. Такова человеческая натура: ей всегда всего мало, а самый сладкий плод — запретный.
Римляне все понимали и пытались оградить жриц любимой богини от соблазнов. «Для сохранения их чистоты принимались самые тщательные меры предосторожности. Ни один мужчина не мог приблизиться ночью к их дому; ни один мужчина, даже врач, не мог ни под каким предлогом войти в их атриум. Если весталка заболевала, ее отправляли к родителям или к какой-нибудь почтенной матроне, и здесь также ни на шаг не отставали от врача, который ее лечил. Чтобы удалить от них всякое искушение, им не позволяли присутствовать на атлетических состязаниях. Их начальник — великий понтифик не спускал с них глаз и заставлял шпионить за ними их служанок.» (Гиро).
Но… одна за другой в античных источниках появляются вести о жрицах, нарушивших обет девственности.
«Весталка Попилия за преступный блуд погребена заживо», — пишет Тит Ливий о событиях 509 – 468 гг. до н.э.
483 г. до н.э. «К общему беспокойству добавились грозные небесные знамения, почти ежедневные в городе и округе; прорицатели, гадая по внутренностям животных, то по полету птиц, возвещали государству и частным лицам, что единственная причина такого беспокойства богов — нарушение порядка в священнодействиях. Страхи эти разрешились тем, что весталку Оппию осудили за блуд и казнили.» (Ливий, II, 42, 9).
«Весталка Секстилия, осужденная за преступный блуд, закапана заживо» (Ливий, периохи, кн.14 (278 – 272 г. до н.э.).
В 114 г. до н.э. римлян ожидал новый страшный удар: в преступном блуде уличили сразу трех весталок — Эмилию, Лицинию и Марцию.
Обвинение весталки в прелюбодеянии не всегда заканчивалось смертью последней; иногда жрицам удавалось оправдаться.
В 418 г. до н.э. «от обвинения в нарушении целомудрия защищалась неповинная в этом преступлении весталка Постумия, сильное подозрение против которой внушили изысканность нарядов и слишком независимый для девушки нрав. Оправданная после отсрочки в рассмотрении дела, она получила от великого понтифика предписание воздержаться от развлечений, выглядеть не миловидной, но благочестивой.» (Ливий, IV, 45).
И совсем фантастическим способом избавилась от наказания весталка Клавдия.
Дело было в 204 г. до н.э. Еще шла тяжелая война с Ганнибалом, и римляне всеми способами стремились приблизить победу. К их счастью в Сивиллиных книгах нашлось предсказание: «Когда бы какой бы чужеземец-враг ни вступил на италийскую землю, его изгонят и победят, если привезут из Пессинунта в Рим Идейскую Матерь (Кибелу)» (Ливий, XXIX, 10, 4).
Богиня была весьма непривычной для Рима и довольно жестокой. Кибела требовала от своих служителей полного подчинения ей, забвения себя в бездумном восторге и экстазе. Кибеле нравилось, когда жрецы «наносят друг другу кровавые раны или когда неофиты оскопляют себя во имя Кибелы, уходя из мира обыденной жизни и предавая себя в руки мрачной и страшной богини» (Гладкий, с. 326).
Видимо, такую жестокую богиню и нужно было у себя завести, чтобы победить Ганнибала. Кроме того, римляне исправно следовали указаниям Сивиллиных книг, а они всегда требовали большие жертвы.
Каким-то образом был решен вопрос с Атталом, царем Пергама, который до сих пор владел Идейской Матерью; и вот корабль с богиней в виде черного метеоритного камня вошел в устье Тибра.
Неожиданно римляне столкнулись с проблемой у самых ворот родного города: капризная богиня, которая покорно следовала из Малой Азии до Италии, не желала войти в Рим.
«Сил не щадя, за причальный канат потянули мужчины,
Лишь чужеземный корабль против теченья пошел
И на болотистом дне крепко застряла ладья.
Люди приказа не ждут, усердно работает каждый,
И помогают рукам, громко и бодро крича.
Точно бы остров, засел корабль посредине залива:
Чудом изумлены, люди от страха дрожат.»
(Овидий. Фасты, IV, 295 – 300).
Среди встречающих святыню была и весталка Клавдия, на которую пали подозрения в распутстве. Собственно, она своим поведением дала пищу для сплетен, которые могли закончится известным погребом у Коллинских ворот.
«Клавдия Квинт свой род выводила от древнего Клавса,
Был ее облик и вид знатности рода под стать.
И непорочна была, хоть порочной слыла: оскорбляли
Сплетни ее и во всех мнимых винили грехах.
Ее и наряд, и прическа, какую она все меняла,
Были вредны, и язык вечных придир — стариков.
Чистая совесть ее потешалась над вздорами сплетен, —
Но ведь к дурному всегда больше доверия в нас!»
(Овидий. Указ. соч., 305 – 310).
Чтобы отвести от себя подозрения, Клавдия решилась на отчаянный поступок; но прежде она помолилась богине. Когда читаешь этот момент у Овидия, кажется, что весталка молилась Деве Марии. Молитва, как следует из текста, непривычна даже для римлян.
«Вот появилась она меж достойнейших в шествии женщин,
Вот зачерпнула рукой чистой воды из реки,
Голову трижды кропит, трижды к небу возносит ладони
(Думали все, кто смотрел, что помешалась она),
Пав на колени, глядит неотрывно на образ богини
И, волоса распустив, так обращается к ней;
«О небожителей мать плодоносная, внемли, благая,
Внемли моим ты мольбам, коль доверяешь ты мне!
Я не чиста, говорят. Коль клянешь ты меня, я сознаюсь:
Смертью своей пред тобой вины свои искуплю.
Но коль невинна я, будь мне порукою в том предо всеми:
Чистая, следуй за мной, чистой покорна руке.»
Так говоря, за канат она только слегка потянула
(Чудо! Но память о нем даже театр сохранил):
Двинулась Матерь Богов, отвечая движеньем моленью, —
Громкий и радостный крик к звездам небесным летит.»
(Овидий. Указ. соч., 310 – 325).
Да! Что не сделаешь, чтобы спасти жизнь. После такого подвига никто не посмел даже усомниться в целомудренности Клавдии.
«Клавдия всех впереди выступает с радостным ликом,
Зная, что честь ее днесь подтверждена божеством.»
(Овидий. Указ. соч., 340).
Потрясенные римляне установили статую Клавдии Квинты в храме Матери Богов. Дважды (в 111 г. до н.э. и во 2 г.) храм подвергался опустошительным пожарам, и только изображение весталки оставалось невредимым.
В 1-й половине I в. до н.э. весталку Лицинию обвинили в сожительстве с Марком Крассом; некий Плотин даже подверг ее судебному преследованию. Но хитрый Красс — бывший, по сути дела, первым крупным предпринимателем античности и самым богатым человеком в Риме — блестяще выкрутился из весьма неприятного положения и спас свою подругу. Срочно была придумана правдоподобная версия его частых встреч с девой-весталкой.
«У Лицинии было прекрасное имение в окрестностях Рима, и Красс, желая дешево его купить, усердно ухаживал за Лицинией, оказывая ей услуги, и тем навлек на себя подозрения. Но он как-то сумел, ссылаясь на корыстолюбивые свои побуждения, снять с себя обвинение в прелюбодеянии, и судьи оправдали его. От Лицинии же он отстал не раньше, чем завладел ее имением.» (Плутарх. Красс, I).
В I в. до н.э. римляне вступили в бесконечную полосу смут, междоусобных распрей, гражданских войн. Увлекшись братоубийством, граждане начали забывать старые традиции, терять былое уважение к богам.
В 89 г до н.э. в городе возник конфликт между должниками и заимодавцами. Претор Авл Семпроний Азеллион, пытавшийся разобраться в ситуации с помощью старого закона, подвергся нападению, когда «совершал жертвоприношение Диоскурам на форуме, и его окружала толпа, присутствующая на жертвоприношении. Кто-то сначала швырнул в Азеллиона камень.» (Аппиан. Гр. войны, XIII, 54).
Претор бросил священную чашу и побежал к храму Весты, стремясь воспользоваться правом заступничества весталок — оно распространялось даже на приговоренных к смерти. «Но толпа захватила храм раньше, не допустила в него Азеллиона и заколола его в то время, когда он забежал в какую-то гостиницу. Многие из преследовавших Азеллиона, думая, что он убежал к весталкам, ворвались туда, куда мужчинам вход был воспрещен. Так-то и Азеллион в то время, когда он исполнял должность претора, совершал возлияния, одет был в священную, отороченную золотом одежду, был убит около второго часа ночи среди форума, около храма.» (Аппиан, там же).
Преемник Цезаря — Октавиан, получивший позже имя Августа — понимал, что религия была главной опорой власти. Особенное внимание хитрый дальновидный политик уделял культам, которые традиционно пользовались любовью и уважением римлян. Не случайно, появившись в неспокойном Риме в 43 г. до н.э., Октавиан поспешил не в сенат, не к своим сторонникам, и не в отчий дом, а в храм Весты.
«Мать и сестра обняли Цезаря, приветствовали его в храме Весты вместе с весталками». После этого «три легиона, не обращая внимания на своих командиров, отправили к нему делегатов и перешли на его сторону» (Аппиан, Гр. войны, XV, 92).
«Он (Август) увеличил и количество жрецов, и почтение к ним, и льготы, в особенности для весталок. Когда нужно было выбрать новую весталку на место умершей, и многие хлопотали, чтобы их дочери были освобождены от жребия, он торжественно поклялся, что если бы хоть одна из его внучек подходила для сана по возрасту, он сам предложил бы ее в весталки.» (Светоний, Август, 31, 3). Но среди отцов знатных семейств было мало желающих отдать своих чад в жрицы Весты, и с 5 г. н.э. Август допускает к этому сану дочерей вольноотпущенников.
Традиция хранить в святилищах все самое ценное и важное существовала с незапамятных времен; и предпочтение отдавалось храму Весты, как одной из самых уважаемых римлянами святынь. В правление Августа за весталками закрепилась обязанность нотариусов; причем, в их храме находились самые важные государственные документы.
В 39 г. до н.э. Антоний и Октавиан заключили мирное соглашение. «Условия были записаны, запечатаны и отосланы в Рим на хранение весталкам» (Аппиан, Гр. войны, XVII, 73).
Завещание Августа «за год и четыре месяца до кончины, записанное в двух тетрадях частью его собственной рукой, частью его вольноотпущенниками Полибом и Гиларионом, хранилось у весталок и было ими представлено вместе с тремя свитками, запечатанными таким же образом» (Светоний, Август, 101).
Что представляли собой остальные свитки, сданные Августом в храм Весты? Светоний отвечает и на этот вопрос: «Из трех свитков в первом содержались распоряжения о погребении; во втором — список его деяний, который он завещал вырезать на медных досках у входа в мавзолей; в третьем — книга государственных дел: сколько где воинов под знаменами, сколько денег в государственном казначействе, в императорской казне и в податных недоимках; поименно были указаны все рабы и отпущенники, с которых можно было потребовать отчет».
Жрицы Весты в императорскую эпоху.
Следующий император, Тиберий, «о богах и об их почитании … мало беспокоился, так как был привержен к астрологии и твердо верил, что все решает судьба» (Светоний, Тиберий, 69). Он даже пытался уничтожить древнее «право и обычай убежища», которыми обладали храмы.
Жадный, жестокий, циничный, как характеризуют Тиберия авторы, он, тем не менее, продолжал покровительствовать весталкам. «Чтобы возвысить достоинство жрецов и чтобы они с большим рвением служили богам, было постановлено выдать весталке Корнелии, заменившей Скантию, два миллиона сестерциев, и, кроме того, было решено, что Августа при посещении театра всякий раз будет занимать место среди весталок» (Тацит, Анналы, IV, 17).
Повышенное внимание Тиберия к культу Весты, в том числе и финансовая поддержка его служительниц, сделали свое дело. В его правление знатнейшие римляне наперебой предлагали своих дочерей в жрицы, и не было необходимости привлекать к этому дочерей вольноотпущенников. «… Цезарь сообщил о необходимости избрать девственницу на место Окции, которая в течение пятидесяти семи лет с величайшим благочестием руководила священнодействиями весталок; при этом он выразил благодарность Фонтею Агриппе и Домицию Поллиону за то, что, предлагая взамен ее своих дочерей, они соревновались в преданности государству. Предпочтение было отдано дочери Поллиона, ибо супружеские узы ее родителей продолжали пребывать нерушимыми, тогда как Агриппа расторжением первого брака нанес урон доброй славе своей семьи. Цезарь, впрочем, утешил отвергнутую, даровав ей приданное в размере миллиона сестерциев.» (Тацит, Анналы, II, 86).
Сильна была власть весталок во времена Тиберия, но она не лучшим образом сказывалась на нравственности и порядочности жриц. Тацит рассказывает случай, произошедший с весталкой Ургуланией, которая пользовалась дружбой и покровительством Августы — матери Тиберия.
Ургулания взяла деньги в долг у Кальпурния Пизона и, похоже, не собиралась их возвращать. На ее беду Пизон оказался человеком смелым и независимым. Он «с не меньшей свободой проявил свое недовольство существующими порядками, вызвав на суд Ургуланию, которую дружба Августы поставила выше законов. Ургулания, пренебрегая Пизоном и не явившись на вызов, отправилась во дворец Цезаря, но и Пизон не отступился от своего иска, несмотря на жалобы Августы, что ее преследуют и унижают.» (Тацит, Анналы, II, 34).
Пришлось в дело вмешаться самому Тиберию. Он всяческими способами задерживал судебный процесс, «пока Августа не приказала внести причитавшиеся с Ургулании деньги, так как попытки родственников Пизона убедить его отказаться от своих притязаний оказались напрасными. Так и закончилось это дело, из которого и Пизон вышел не посрамленным, и Цезарь с вящею для себя славою.
Все же могущество Ургулании было настолько неодолимым для должностных лиц, что, являясь свидетельницей в каком-то деле, которое разбиралось в сенате, она не пожелала туда явиться; к ней пришлось послать претора, допросившего ее на дому, хотя, в соответствии с давним обыкновением, всякий раз, как весталкам требовалось свидетельствовать, их выслушивали на форуме или в суде.» (Тацит, Анналы, II, 34).
Принципиальный Кальпурний Пизон очень скоро поплатился за свою смелость и настойчивость. Он был обвинен в оскорблении величия и прочих мелких и крупных преступлениях. От суда и казни Пизона спасло то, что… он сам умер.
Не забыл Тиберий о жрицах Весты и в завещании. «Оставил он и многочисленные подарки, между прочим — девственным весталкам, а также всем воинам, всем плебеям и отдельно старостам кварталов» (Светоний, Тиберий, 76). Как мы видим, Светоний называет весталок первыми в числе получивших подарки.
Осажденный в Риме войском Веспасиана, император Вителий в последней надежде «предложил отправить послов и девственных весталок с просьбой о мире или хотя бы о сроке для переговоров» (Светоний, Вителий, 16). Весталки были выслушаны враждебной стороной и отпущены с почетом, но их просьбы не смогли предотвратить штурм Рима и конец Вителия.
Увы! В 69 году слово весталки значило немного.
В 191 г. в Риме случился огромный пожар: «в то время был уничтожен огнем храм Весты, и увидели появившееся на свет изваяние Паллады, привезенное из Трои, почитаемое и скрываемое римлянами; тогда-то впервые после его прибытия из Илиона в Италию его увидели люди нашего времени. Ведь девы, жрицы Весты, охватив изваяние, перенесли его по Священной улице в императорский дворец.» (Геродиан, I, 14).
То есть, несмотря на регулярно появляющиеся новые культы и грандиозные храмы, священные для римлян предметы продолжали храниться в храме Весты.
После пожара храм был восстановлен по приказу императора Септимия Севера; причем руководила реставрационными работами его жена Юлия Домна.
Император Антонин (198 – 217) развлекался тем, что издевался над людьми и богами. «Каждая ночь несла с собой убийства самых разных людей. Жриц Весты он заживо зарывал в землю за то, что они якобы не соблюдают девственность.» (Геродиан, IV, 6).
Другой император Антонин (218 – 222) был еще сумасброднее тезки. Он учредил в Риме культ восточного бога Элагабала, взял его имя и требовал, чтобы все римляне ему поклонялись «прежде других богов». Старые культы Антонину – Элагабалу нужны были, разве что, для издевательств.
«Он взял себе в жены самую благородную из римлянок, которую провозгласил Августой, а спустя короткое время отослал, приказав жить частным человеком и лишив почестей. После нее, притворившись влюбленным, чтобы показать себя мужчиной, он похитил у Гестии (греческий аналог Весты) из священного обиталища весталок и сделал своей женой девушку, несмотря на то, что она была жрицей римской Гестии и что ей было велено согласно священным законам пребывать непорочной и до конца жизни оставаться девственницей; сенату он написал послание и оправдывал нечестивый поступок и столь великое прегрешение, сказав, что испытал человеческую страсть; он будто бы был охвачен любовью к деве, а брак жреца и жрицы является пристойным и благочестивым. Однако и эту он спустя непродолжительное время отослал и взял в жены третью, возводившую свой род к Комоду.
Он забавлялся браками не только человеческими, но и богу, жрецом которого он был, искал жену.» (Геродиан, V, 6). Жену Элагабалу он присмотрел в храме Весты. «Почитаемую римлянами скрытую и невидимую статую Паллады он перенес в свою опочивальню; ее, которую не сдвигали с тех пор, как она прибыла из Илиона, исключая тот случай, когда храм был истреблен огнем, он сдвинул и принес во дворец для брака с богом. Сказав, что его бог недоволен ею как богиней войны, носящей полное вооружение, он послал за статуей Урании, которую чрезвычайно почитают карфагеняне и обитатели Ливии.» (Геродиан, V, 6, 3).
Тем временем на бесконечных просторах Римской империи все большее распространение получал новый культ, чуждый языческим богам — христианство. Отношение императоров к нему было различным.
«Достойнейший всякой хвалы, великий Константин, первый, украсивший царскую власть благочестием, видя свое государство еще в безумии, хотя решительно запретил приносить жертвы демонам, однако храмов их не разрушил, а только приказал запереть их, — сообщает Феодорит Киррский. — По следам своего отца шли и дети. Но Юлиан возобновил нечестие и возжег пламя древнего заблуждения. А Иовиан, получив царство, опять воспретил служение идолам. По тем же самым законам управлял Европою и великий Валентиниан. Валент же дозволял всем другим оказывать божескую почесть и служить кому кто хочет, только не переставал воевать против подвижников за апостольские догматы. Потому во все время его царствования и горел жертвенный огонь, и приносимы были жертвы идолам, и производились на площадях народные пиршества, и отправлялись Дионисовы оргии, на которых язычники бегали со щитами, разрывали собак, неистовствовали, бесчинствовали и делали много другого, чем отличаются торжества их учителя. Благовернейший царь Феодосий застал все это и до конца истребил и предал забвению.» (Феодорит, V, 21).
Случай помог христианству одержать полную победу над язычеством. В 380 г. императора Феодосия сразила тяжелая болезнь. В последней надежде он принял крещение от епископа Асхолия. И чудо случилось: болезнь ушла, а император отныне стал самым ревностным христианином. В 384 – 385 гг. он издал ряд указов запрещающих службу языческим богам и предписывающих уничтожать языческие храмы. Эдикт 391 г. запрещал поклонение языческим богам не только в храмах, но и в частных домах.
Храм Весты был закрыт одним из последних — в 394 г., в этом же году в последний раз в античной истории состоялись Олимпийские игры. Священные огни самых значимых символов античной истории погасли одновременно.
Храм Весты — тот, что реставрировал Семптимий Север после пожара 191 г. — найден и раскопан археологами в новейшее время. Среди находок выделяется целая коллекция статуй Великих весталок. Изображений самой Весты в храме не было; ее символизировал всегда горевший священный огонь.
«Многие из этих статуй и постаментов были сваленными в кучу на западной стороне двора, вероятно для того, чтобы превратить их в известь. Самые красивые из статуй были перевезены в Музей Терм, другие остались на месте вместе с основаниями, но они расположены случайным образом, поскольку неизвестно, как они стояли раньше. К тому же, статуи не соответствуют постаментам. Все надписи относятся к последней фазе сооружения, т.е. к эпохе Семптимия Севера и последующим. Это статуи весталок Нумизии Максимиллы (201 г. н.э.), Теренции Флаволы (три статуи, датируемые 209, 213, 215 гг.), Кампии Северины (240 г.), Флавии Мамилии (242 г.), Флавии Публиции (две статуи, 247 и 257 гг.), Коэлии Клавдианы (286 г.), Теренции Руфиллы (две статуи, 300 и 301 гг.) и Коэлии Конкордии (380 г.). Некоторые из них (статуи Кампии Северины, Флавии Мамилии, Теренции Руфиллы и Коэлии Конкордии) не выставлены в атриуме. Кроме того, нельзя не упомянуть про один постамент, датированный 364 г. н.э. и находящейся в южной части двора возле лестницы, которая выводит на Via Nova (Новую дорогу): имя весталки стерто, но можно прочесть его первую букву, латинскую «С». Возможно, эта весталка звалась Клавдией, и про нее писал христианский поэт конца IV в. Пруденций. Она покинула коллегию, чтобы стать христианкой, и ее имя, скорее всего, было стерто язычниками в знак позора.» ( Коарелли).
Источники
1. Аппиан Александрийский. Римская история.
2. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей.
3. Геродиан. История императорской власти после Марка.
4. Плиний Младший. Письма
5. Плутарх. Избранные жизнеописания.
6. Публий Корнелий Тацит. Анналы. История.
7. Публий Овидий Назон. Фасты.
8. Тит Ливий. История Рима от основания города.
9. Феодорит Киррский. Церковная история.
Литература
1. Винничук Лидия. Люди, нравы, обычаи Древней Греции и Рима.
2. Гладкий В.Д. Древний мир. Энциклопедический словарь в двух томах.
3. Коарелли Ф. Храм Весты и Дом весталок.
4. Поль Гиро. Частная и общественная жизнь римлян.