зеленый газ что это
«Зеленый» СПГ: ловить СО2 или не ловить?
«Зеленая сделка» Еврокомиссии, законопроект по обложению налогами выбросов СО2 в конгрессе США, одобренный главой Минфина, Национальная стратегия Китая по уменьшению выбросов на 65% до 2030 года — ко всему этому нефтегазовым компаниям приходится адаптироваться. Производители и экспортеры СПГ — не исключение. Впрочем, некоторые поставщики этого продукта уже начали или готовят поставки «зеленого» сжиженного газа.
В феврале 2021 года гендиректор Qatar Petroleum и глава Минэнерго Катара Саад Шерида аль-Кааби, описывая детали постройки крупнейшего в мире завода по производству СПГ, уверял: к 2025 году производство сжиженного газа в Катаре будет улавливать более 5 млн т CO2 в год. В начале марта 15 японских компаний объединились, чтобы сформировать альянс покупателей углеродно-нейтрального СПГ. В этом же месяце представители «Газпрома» заявили, что компания осуществила поставку такого типа энергоносителя на терминал Dragon в Великобритании, покупателем партии стала Shell.
При этом вопрос того, как именно сжиженный газ должен становится «зеленым», может решаться совершенно разными способами. Пока что в мире не так много проектов, подобно катарскому, при котором СПГ должен производится с использованием оборудования для улавливания углекислого газа. «Зеленым» СПГ становится еще и за счет денежных компенсаций за выбросы парниковых газов, включая СО2.
Tokyo Gas стал импортировать в 2019 году «углеродно-нейтральный» СПГ не из-за того, что Shell начала массово применять технологии, способные минимизировать выбросы в ходе добычи и сжижения газа. Японскую компанию привлекло другое. Британско-нидерландская компания предложила японской компании энергоноситель, в стоимость которого входили траты на так называемые углеродные кредиты — компенсации выбросов СО2 за счет приобретения активов в международных проектах, защищающих и восстанавливающих естественные экосистемы.
Shell — не единственная, кто решил таким образом «озеленить» свой продукт или деятельность. Принцип соблюдения экологичности за счет разного рода денежных компенсаций используется и на государственном уровне в некоторых странах. Еще в 2005 году начала действовать директива 2003/87/EC Европейского парламента и Совета, положившая начало внедрению Европейской системы торговли квотами на выбросы парниковых газов (ЕU-ETS). Разумеется, среди них числится не только СО2, но и другие типы газов — от водяного пара до оксидов азота, однако двуокись углерода де-факто стала предметом торга.
В 2017 году Государственный комитет по делам развития и реформ Китая объявил о запуске национальной системы торговли квотами на выбросы СО2 в области генерации электроэнергии. В 2021 году такой тренд пытается «подхватить» уже и Россия. Вице-премьер Виктория Абрамченко утвердила план для проведения эксперимента по торговле квотами на выбросы парниковых газов на Сахалине.
«Планируется впервые в РФ создать систему торговли углеродными единицами и обеспечить достижение углеродной нейтральности региона уже к 2025 году»,
— сказано в документе.
Это значит, что далеко не все производители СПГ в ближайшем будущем станут делать свой продукт «зеленым» за счет установки специального оборудования по улавливанию СО2. Напомним, в ходе недавней сделки Shell и «Газпрома» обе компании компенсировали выплатами углеродный след партии СПГ в соответствии с сертификатами по выбросам, выдаваемыми Verra (ранее Verified Carbon Standard) и Climate, Community and Biodiversity (CCBA).
Конечно, это не значит, что будущее «зеленого» СПГ — это лишь выплаты в виде компенсаций. Еще августе 2019-го, по данным Reuters, Chevron запустила проект по улавливанию СО2 у берегов Западной Австралии в рамках своего проекта Gorgon LNG. Стоит отметить, что Gorgon является крупнейшим источником выбросов СО2 среди австралийских заводов по производству СПГ. При этом проект поставляет энергоноситель в Японию, Китай, Индию Южную Корею.
Кроме строящегося в Катаре завода по сжижению газа с технологией улавливания, подразделение Qatar Petroleum заключило сделку с сингапурской Pavilion Energy Trading & Supply Pte Ltd., которая займется мониторингом выбросов даже во время доставки энергоносителей по морю.
Американская компания NextDecade Corp. заявила еще в октябре 2020-го, что будет использовать технологию улавливания и хранения углерода (CCUS) в своем экспортном проекте Rio Grande LNG в Браунсвилле (штат Техас). Крупнейший экспортер СПГ в США — Cheniere Energy Inc. — также намерен сократить углеродный след, включая использование технологий CCUS на своих терминалах на побережье Мексиканского залива.
В декабре прошлого года Siemens Energy с НОВАТЭКом заявили о разработке плана по сокращению выбросов парниковых газов за счет использования водорода и повышения энергоэффективности в производстве СПГ. Можно предположить, что в последнем случае речь будет идти о технологиях CCUS.
Есть и более экзотические методы по «озеленению» сжиженного газа. В марте этого года представители Saudi Aramco заявили, что компания намерена поставлять южнокорейской Hyundai Heavy Industries Holdings Co (17% акций которой принадлежат саудовской корпорации) СПГ для производства водорода. При этом СО2, получаемый в результате такого процесса на южнокорейском заводе, будет транспортироваться обратно в ближневосточную страну для захоронения или утилизации.
Однако, как рассказал в беседе с «НиК» гендиректор «Центра экологических инвестиций» (ЦЭИ) Михаил Юлкин, среди двух методов «озеленения» СПГ наиболее интересным может оказаться не тот, при котором устанавливается оборудование по улавливанию СО2 при сжижении газа, а практика компенсаций за выбросы.
«Есть 2 способа «поймать» СО2: при производстве и при потреблении. Если с первым все ясно и даже с экономической точки зрения сегодня вполне приемлемо, то вот при потреблении углеводородов, особенно в энергетике, это обходится в несколько раз дороже. Если вы будете «захватывать» углекислый газ только при производстве СПГ, то в плане общего уменьшения выбросов СО2 много вы не выиграете, ведь при использовании углеводорода электростанция тоже совершит выброс вещества.
А вот если вы можете гарантировать поставку СПГ, который полностью компенсировал выбросы и при производстве топлива, и при его потреблении — это уже более заманчиво.
Такая система, кстати, не вчера появилась. Торговля углеродными единицами началась еще в рамках Киотского протокола. Gazprom Marketing & Trading поставляла в Великобританию ископаемое топливо (не только газ, но и уголь) в пакете с компенсацией по выбросам вредных веществ в атмосферу. Такие сделки были в Евросоюзе очень выгодны компаниям, которые закупали большие объемы энергоносителей», — объясняет эксперт.
Михаил Юлкин напомнил, что когда в 2005 году начала работать европейская система торговли выбросами (ЕU-ETS), местным компаниям было выгоднее покупать у зарубежных партнеров пакет с топливом и углеродными единицами. Скажем, вместе с покупкой 1 т энергоносителя оплачивалась еще и 1 т выбросов СО2. Это было выгоднее, чем платить за превышение допустимых квот внутри Евросоюза. Сейчас в ЕС ситуация несколько изменилась, однако идея такого типа «озеленения» газа никуда не исчезла.
«Компенсация за выбросы при покупке СПГ — это промежуточный этап, без которого никак не обойтись даже тем странам, которые готовы на все ради перехода к ВИЭ-генерации. Сейчас „зеленый“ СПГ может оказаться выгодным в рамках стратегии по сокращению выбросов, но в перспективе, если стоимость, скажем, „зеленого“ водорода станет приемлемой, в сжиженном газе вообще отпадет необходимость», — рассказал гендиректор ЦЭИ.
Бенефициарами от торговли углеродными единицами станут те, кто успешно инвестировал в природоохранные проекты для компенсации выбросов СО2 и, что очень важно, верифицировал этот процесс.
Эти единицы — углеродные кредиты — сейчас лежат у таких компаний в реестре и могут быть выкуплены, констатирует Михаил Юлкин. Он также добавил, что в торговлю углеродными кредитами, если говорить об улавливании СО2 именно при добыче нефти и газа, могут включиться даже российские компании.
Нефтегазовым компаниям, возможно, следует включаться в этот процесс, если они не хотят много терять за счет углеродных налогов, которые могут в будущем появиться в Европе, США или других странах. Одним из примеров такой политики можно считать действия Shell, которая, предлагая энергетические продукты в сочетании с углеродными кредитами, еще и покупает природоохранные проекты, например, леса в Национальном парке Кордильера Асуль (Перу), чтобы использовать их для компенсации выбросов.
Правда, в такой скупке природоохранных объектов может оказаться серьезный изъян. «Профессор Оле Мерц и аспирант Скотт Форд из Департамента наук о Земле и природопользовании Копенгагенского университета с помощью предоставленных им спутниковых изображений установили весьма печальный факт. В национальном парке Перу не было вырубки лесов ни до, ни после того как природоохранный проект купила Shell, однако деревья стали массово уничтожать по периметру Кордильера Асуль», — пишет REDD-Monitor.
Вполне возможно, что спрос на сырье в стране никуда не исчез, поэтому вырубка, после того как Shell «выкупила часть леса», просто переместилась на другие участки, где это разрешено, а значит, реальная компенсация «зеленого» СПГ остается только на бумаге. Не исключено, что подобное происходит и с другими проектами (в Индонезии, африканских странах и т. д).
Также до сих пор не до конца исследован вопрос с точными цифрами по компенсации выбросов СО2 за счет этих самых лесов. «Большая часть результатов фотосинтеза остается в листьях, и после листопада почти весь поглощенный деревом углекислый газ в итоге выделяется обратно в атмосферу. „Удержать“ удается только тот углерод, что пошел на рост древесины — это около 2% в год, кстати, это при условии, что срубленное дерево не пустят на растопку, а обязательно превратят в мебель или стройматериалы», — пишет BBC.
Есть еще один важный нюанс, на который следует обратить внимание в вопросе компенсации за выбросы при продаже СПГ. «Газпром» поставил «зеленый» сжиженный газ в Великобританию после того, как были получены сертификаты компаний Verra и CCBA, занимающихся подсчетом и обоснованием размера компенсаций за выбросы СО2.
Выходит, от таких фирм, штаб-квартиры которых расположены в Вашингтоне, зависит легальность подобных сделок.
Это создает определенную зависимость в политическом плане для нефтегазовых компаний, которые намерены заниматься производством и продажей «зеленого» (именно за счет углеродных кредитов) СПГ. На примере «Северного потока-2» мы уже видели, какие проблемы возникают у компаний, когда выдача различных лицензий может останавливаться из-за американских санкций. Для российских нефтегазовых корпораций это важно, ведь если в будущем возникнут какие-либо споры с выдающими лицензии компаниями, экспорт «зеленого» СПГ в страны Евросоюза может оказаться под угрозой.
«Многим компаниям нужно демонстрировать конкретные действия по сокращению углеродного следа и использованию ВИЭ в производственном процессе. Российский СПГ востребован как на европейском рынке, так и в странах АТР. В кризисном 2020 году, несмотря на падение экспорта нефти и газа, объем экспортных поставок СПГ из России возрос. Но рынок сжиженного газа может оказаться уже в ближайшее время профицитным на фоне реализации множества проектов в России и в мире. В этой связи концепция поставок „зеленого“ СПГ является особенно востребованной для реализации в европейском направлении», — уверена гендиректор «НААНС-МЕДИА», доцент кафедры международной коммерции РАНХиГС Тамара Сафонова.
По ее мнению, Евросоюз — флагман по декарбонизации, в этой связи СПГ российского производства со сниженным углеродным следом в краткосрочной перспективе может стать востребованным на европейском направлении.
Это значит, что «озеленению» СПГ с помощью выплат в виде компенсаций следует уделять пристальное внимание, чтобы потом не стать аутсайдером или крайне зависимым игроком от целого ряда факторов при заключении сделок по поставкам «зеленого» СПГ.
«Зеленый» СПГ поможет «Газпрому» избежать углеродного налога ЕС
«Зеленый» СПГ является формой достижения углеродной нейтральности, отметил в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» заместитель директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев.
Компания Shell Global LNG сообщила, что «Газпром» поставил в Европу первую партию «зеленого» сжиженного природного газа (СПГ).
В «Газпроме» назвали это шагом на пути к построению более природно-ориентированного портфеля газовых продуктов. Сырье произведено на проекте «Сахалин-2», который российская компания реализует в партнерстве с Shell Global LNG.
В 2020 году объемы поставок СПГ «Газпромом» на мировой рынок составили семь миллионов тонн. В компании планируют увеличить цифру в два раза к 2025 году. Цель можно достигнуть за счет реализации проекта в Усть-Луге.
Компания Shell Global LNG организует поставки «зеленого», т. е. углеродно-нейтрального СПГ с середины 2019 года в Японию, Южную Корею, Тайвань и другие страны, которые являются премиальными рынками по этому сырью.
«Зеленый» СПГ является экономической моделью
Рынок «зеленого» сырья сегодня зарождается. «Озеленение» СПГ означает либо сокращение выбросов парниковых газов, либо компенсацию выбросов всей технологической цепочки. Это добыча газа, транзитирование по трубопроводу до СПГ-завода, сжижение, транспортировка сырья морским транспортом вместе с регазификацией на терминале.
В создании «зеленого» СПГ, как утверждают в англоязычном Forbes, много уловок, начиная с сокращения выбросов при добыче, заканчивая использованием возобновляемых источников энергии (ВИЭ) для питания установок сжижения на СПГ-заводе.
Принципы данного процесса окончательно не установлены. Основная мысль заключается в снижении выбросов парниковых газов в атмосферу при производстве СПГ. «Зеленым» газ становится благодаря использованию углеродно-нейтральных технологий.
Производители СПГ могут дать сырью «зеленый» статус путем вложений в восстановление окружающей среды, в лесовосстановление и инвестирование в ВИЭ. По сути, это аналог углеродного налога ЕС, но деньги идут в российскую экономику.
Углеродная нейтральность означает достижение чистых нулевых выбросов углекислого газа путем уравновешивания выбросов CO2 с удалением или полным устранением выбросов двуокиси углерода в атмосферу. Последнее еще называют постуглеродной экономикой.
Предлагается достигать углеродной нейтральности с помощью компенсации или снижения выброса парниковых газов в одних местах за счет других, а также путем выплаты налога. Данную модель ЕС пытается пролоббировать в углеродном налоге.
Компания Google в 2020 году заявила, что 13 лет является углеродно-нейтральной, но одно дело данная структура, а другое – «Газпром», который специализируется на добыче и экспорте нефти и газа, т. е. базовых углеводородов.
«Зеленый» СПГ является экономической моделью для обхода экологических норм, и именно это применил здесь «Газпром».
Газ пытаются вписать в «зеленую» энергетику
Парижское соглашение по климату приняли в 2015 году в рамках Киотского протокола, а подписали в 2016 году. Россией соглашение принято, но не ратифицировано в Госдуме РФ: это показывает сложность вопроса для нашей страны.
Документ требует от РФ достижения к 2030 году не более чем 70% от выброса парниковых газов образца 1990 года.
Мир не откажется от газа, а у этого сырья существуют отличные перспективы. Нужно как-то отказываться от угля, а кроме газа, нет других реальных альтернатив: это подтвердила зима 2021 года, которая навела панику в развитых странах ЕС.
Однако у России есть проблемы: ее оппоненты используют углеродную тематику для давления на российский газовый экспорт в ЕС. Если с СПГ принципы «озеленения» понятны, то что делать с трубопроводным газом?
Степень углеродной нейтральности трубопроводного газа зависит от протяженности газопровода. «Газпром» транзитирует газ с месторождений в Западной Сибири на европейский рынок, так что углеродный след там достаточно велик.
Зелёный элемент. Как мир переходит на водород и чем это грозит России
Однако на пути к «зелёному» водородному будущему немало помех. «Секрет фирмы» разобрался, кто и как уже внедряет новые технологии и не останется ли Россия на обочине этого тренда.
Водород везде — от Lada Kalina до самолётов для British Airways
Через 10 лет в Европе должно быть не менее 30 млн автомобилей с нулевым уровнем выбросов, а к 2050 году безвредными для экологии должны стать почти все машины, включая грузовики и автобусы. А также авиация и морской транспорт. Об этом говорится в «стратегии устойчивой и умной мобильности» Евросоюза.
Речь идёт не только про электротранспорт. Предполагается, что заметная часть машин будет работать на водороде. Точнее, на водородных топливных элементах, где вырабатывается электроэнергия, которая и приводит в движение мотор.
Эра такого транспорта началась: в феврале в Мадриде запустили первый автобус на водородном топливе, а власти Лондона уже объявили, что городской транспорт полностью перейдёт на водород в 2037 году.
Многие автоконцерны разрабатывают и даже уже выпускают водородные модели: Toyota (Mirai), Honda (Clarity), Hyundai (Nexo), Mercedes-Benz (GLC F-Cell, по необходимости заряжается от розетки), BMW (X5 i Hydrogen Next).
У отечественного автопрома есть подобные разработки: в 2019 году «АвтоВАЗ» представил прототип водородного автомобиля на базе Lada Kalina. В течение года разработчики должны были создать опытный образец, но с тех пор о проекте информации нет.
Тенденция заметна и в грузовом сегменте: в конце 2020 года Hyundai начал поставлять клиентам первые водородные грузовики, а в России фирма «Эвокарго» представила беспилотный электрогрузовик, который можно заправлять водородом.
«Технология водородных топливных элементов открывает потенциал для полётов крупных самолетов на большие расстояния, а это означает, что она может масштабироваться, чтобы предложить эффективную альтернативу реактивному керосину без выбросов. Водород также может обеспечить снижение затрат на топливо и техническое обслуживание», — объяснил «Секрету» вице-президент по Европе ZeroАvia Сергей Киселев.
Пока рынок сдержанно принимает водородные новинки
Это демонстрирует история с автомобилями Toyota Mirai. Их серийно выпускают с 2014 года, основные рынки — США и Япония. В 2020 году вышла модель второго поколения, стоимость начинается с 5 млн рублей. Toyota надеялась продавать по 30 000 автомобилей Mirai, но спрос в 10 раз меньше — из-за плохо развитой инфраструктуры. В США, например, всего около 10 водородных заправок, в Германии – свыше 50.
В России и вовсе одна водородная АЗС. Её открыли в подмосковной Черноголовке летом 2020 года при участии одного из немногих российских владельцев Toyota Mirai Владимира Седова. Правда, на заправке не смогли даже полностью заправить авто — не хватило давления (нужно 700 атмосфер, а на подмосковной АЗС всего 500). Ранее Владимир на свои деньги запускал подобную станцию в родном Красноярске — и потратил на это более 10 млн рублей (при том что автомобиль ему обошёлся в 7 млн).
Проблемы с инфраструктурой, похоже, не останавливают правительство Санкт-Петербурга: осенью 2020 года там задумались, как перевести каршеринг на водородное топливо: компания Hyundai готова предоставить свои автомобили для пилотного проекта. Оператор каршеринга пока неизвестен, как и детали идеи.
Директор по стратегическим проектам каршеринговой компании «Делимобиль» Дарио Пелацо скептически смотрит на такие эксперименты: «На сегодняшний день перевод машин на водородное топливо не представляется возможным в силу ряда причин. Основные — отсутствие инфраструктуры для заправки и обслуживания таких автомобилей. Проблема водородного топлива заключается ещё и в высокой стоимости его производства, которая в разы выше, чем дизельное или бензин», — сказал он «Секрету».
Современный водород не нужен экономике будущего
Есть несколько способов получить водород. Первый — переработать углеводородное сырьё (природный газ или уголь). Это энергоёмкий процесс, при котором выделяется значительное количество углекислого газа — основного парникового газа, вызывающего изменение климата. Полученный таким методом водород нельзя считать экологичным, поэтому его называют «серым».
Есть «зелёный» водород — его получают электролизом воды (разложения вещества на составные части под воздействием тока). Если электричество для этого процесса вырабатывают из возобновляемых источников, такое производство считается безвредным для природы. Когда говорят о водороде как о топливе будущего — имеют в виду именно его. Промежуточный вариант — «голубой», когда при производстве «серого» водорода улавливают углекислый газ.
«Водород, произведённый с минимальными выбросами парниковых газов (“зеленый” или “голубой”), становится несравненно лучшим энергоносителем по сравнению с нефтью или газом — по критерию влияния на глобальные климатические изменения, по “углеродному следу”, — говорит старший аналитик Центра энергетики Московской школы управления Сколково Юрий Мельников. — Природный газ и нефть по своей природе не могут сравниться с водородом по этому показателю — при их добыче, транспортировке и использовании непрерывно выделяются парниковые газы (метан, СО2), и свести все эти выбросы к нулю невозможно».
Однако производство «зелёного» и «голубого» водорода обходится дорого. К тому же установки для производства такого вещества маломощные и их немного. Поэтому в мире пока больше всего «серого» водорода — около 99%.
Если ли место для России в водородном будущем
«Основные водородные технологии находятся в начале кривой обучения (это линия, которая показывает рост совершенства технологии и уменьшение её стоимости по мере распространения и масштабирования. — Прим. «Секрета»), — говорит Юрий Мельников. — Применяются они в ограниченных масштабах, и потому дороги. Ключом к их удешевлению является глобальное масштабирование технологий — в сотни, тысячи раз — и здесь важна роль мер поддержки со стороны государств».
Многие страны разработали национальные водородные стратегии — в частности, они появились в Германии, Нидерландах, Франции, Норвегии, Португалии, Испании. Осенью 2020 года такой документ появился и в России.
Согласно ему, экспорт водорода из России к 2024 году должен достичь 200 000 тонн, а к 2035 году вырасти уже до 2 млн тонн. Сейчас в стране производят 5 млн тонн водорода в год, но весь используют во внутреннем промышленном секторе. По планам властей, Россия через 15 лет должна получить весомое место на глобальном рынке — не менее 16%.
Вообще водород можно производить почти везде. Надежды на экспорт связаны с ожиданиями, что производимый в стране «безуглеродный» водород будет настолько дёшев, что его будет выгодно продавать в другой стране за сотни и тысячи километров от места производства, объяснил Юрий Мельников.
«Добиться такой конкурентоспособности будет непросто: ресурсы для производства водорода действительно распределены по планете равномерно, а логистические решения пока находятся на очень ранней стадии развития», — добавил эксперт «Сколково».
PetrolValves S.p.A. / Wolfram Scheible nord-stream2.com
Лидерами в развитии водородных технологий сейчас считаются Япония и Германия. «При этом РФ находится в переговорном процессе с Германией по вопросам использования водорода. У России есть развитая сеть трубопроводов, у Германии — технологии. Объединив эти возможности, можно получить совместные перспективы, — говорит доцент кафедры национальной экономики экономфака РУДН Максим Черняев. — А в перспективе — и новые пакеты санкций, которые неизбежно прилетят из-за океана. РФ своими действиями даёт понять, что готова к подобному развитию событий. Готовы ли партнёры? Германия изучает этот вопрос».
«Неоспоримое преимущество России, которое позволит сразу вырваться в лидеры мирового рынка водородной энергетики, — газовая инфраструктура “Северный поток” и “Северный поток — 2”, через которую можно гнать газ, можно — водород, а можно — смесь, и это пока самый перспективный вариант. Вместе с тем существует опасность стать сырьевым придатком, только на более высокотехнологичном уровне. Риск в том, что начнут отправлять весь произведённый водород в Европу без дальнейшего использования в производстве или для энергетических нужд граждан», — считает руководитель направления «Промышленность» Института технологий нефти и газа Ольга Орлова.
Первыми крупными производителями «зелёного» водорода, вероятнее всего, станут «Росатом» и «Газпром». Пилотные установки компании запустят к 2024 году на базе атомных электростанций, объектах добычи газа и перерабатывающих предприятиях. Кроме того, к этому году «Росатом» должен построить опытный полигон для испытаний железнодорожного транспорта на водородных двигателях.
Рост спроса на «зелёную» энергетику угрожает бюджетным доходам страны. Будучи одним из крупнейших поставщиков угля, нефти и газа, Россия оказывается в уязвимой ситуации при падении спроса на топливо. Что и показала коронавирусная весна 2020 года. Вероятно, поэтому правительство решило начать формировать репутацию России как поставщика водорода — альтернативного энергоносителя. Ведь то, что сейчас выглядит, скорее, хайпом, через несколько десятилетий может стать реальностью.