земфира цкаева что случилось
Земфира Цкаева: он навсегда останется для меня большим примером сына, отца, мужа, мужчины
Прошло четыре года со дня трагической смерти Владимира Цкаева. Его вдова Земфира рассказала Анне Кабисовой о тех трагических днях.
После стихийного митинга у здания правительства республики было заведено уголовное дело в отношении десяти полицейских – сотрудников Иристонского ОВД. В феврале текущего года начались судебные заседания, которые на данный момент приостановлены до получения повторной судмедэкспертизы, на которой настаивали обвиняемые.
Не плакал, закричал как зверь
В ту ночь я не спала до утра. Не могла согреться под двумя одеялами, хотя температуры не было. Просто было ощущение, что я как будто в ледяной воде. Никогда в жизни у меня такого не было. Это были последние часы жизни Вовы.
Утром первого ноября после бессонной ночи, когда я поняла, что Вова не вернулся, я позвонила оперуполномоченному Руслану Хугаеву – он не поднял трубку. Я оделась и вышла с мыслями идти громить Иристонский отдел.
Я еще успела купить конфеты, чтобы поблагодарить соседку, которая нам помогала на «пятнице» (31 октября матери Владимира Цкаева делали «пятницу» после похорон – ред.). Прошла мимо ребят – соседей, которые, оказывается, уже все знали, но не могли мне сказать, и просто поехали за мной. Я выехала, и тут у меня звонит телефон – одна из родственниц Вовы, которая мне сказала: «Подъедь к РКБ». Я спрашиваю: «Его побили?». Она отвечает: «Нет». И уточнила: «Подъезжай со стороны Гагарина».
До сих пор, когда я это пересказываю…(начинает плакать). Я спрашиваю: «Он живой?». Она мне говорит: «Нет, не живой».
Дальше я не помню, что было – вижу, что валяюсь на полу машины, а какие-то мужики проходят мимо и смеются. У меня вновь зазвонил телефон, я отвечаю и почему-то надеюсь, что это Вова. Оказалось, что это соседи, которые ехали за мной. Они посадили меня к себе и повезли в сторону дома. Я говорю им: «Мне надо к Вове в больницу». Я понимала, что мне сказали – его уже нет в живых, но разум не хотел верить, и я думала, что сейчас приеду в больницу и увижу его. Они привезли меня домой, а я стала кричать на всю улицу, что Вову убили.
Я не понимала, почему его убили. Дети были у родственников из-за «пятницы», потом моя тетя привезла сына Артура. Он не мог понять, что происходит, почему у нас в доме столько людей. Спрашивает меня, что случилось.
Я говорю: «Папу убили». Он меня обнял, когда я это сказала. Не плакал, закричал как зверь.
Потом приехала скорая помощь, сделали нам какие-то уколы. Потом тетя увезла Артура к себе.
Вечером Вову привезли и положили на кровать. Я так боялась подходить к нему. Лежал такой холодный… Красивый…
Дочь Стелла узнала, что папы больше нет, в день похорон. Я ее обняла и сказала: «Стелла, ты уже большая. Папы больше нет». Я их спросила с Артуром: «Хотите быть на похоронах?». Они сказали, что да. Не плакали вообще.
После смерти Вовы мой брат приходил к нам ночевать, спал со Стеллой на диване, потому что она настолько привыкла засыпать под стук сердца и дыхание своего отца…
Артур начал коллекционировать ножи, сам точил их. Бил кулаками в стену, хотя по своей природе он очень спокойный и ласковый ребенок. Постоянно спрашивает, как я себя чувствую, мимо проходит – обязательно обнимает. Если я долго не выхожу из ванной, то начинает стучать, спрашивать, все ли у меня хорошо.
Люди рвали и метали, писали и звонили, не знали, как помочь
Когда по городу разлетелась весть об этом ужасе, то все бросали свои дела и присоединялись к нашему шествию к зданию правительства. В типографии, куда привезли фотографии Вовы из морга, чтобы напечатать их в большом размере для митинга, не взяли деньги. Люди рвали и метали, писали и звонили, не знали, как помочь. И после этого митинга возбудили уголовное дело по факту смерти Вовы. Если бы не этот общественный резонанс, я уверена, что все бы замяли.
Я никогда никого не просила о помощи, но с самого начала (глава Северной Осетии) Вячеслав Битаров уделял внимание нашей семье. Благодаря ему нам удалось сделать повторную экспертизу – обычно очередь составляет полгода, а наши документы приняли через две недели. Эта экспертиза доказала, что Вова умер от асфиксии – удушья. На все праздники все эти годы глава оказывает внимание моим детям. Когда я была у него на приеме, то почувствовала его искреннее сочувствие – этого не сыграешь. Я сердцем людей чувствую.
У нас есть сосед Эльбрус Бибаев, ровесник моего отца, которому я очень благодарна – весь тот год он возил моих детей в школу. А меня таскали в следственный комитет, по адвокатам, водили по кабинетам, я почти ничего не помню. Единственное, что врезалось в память – повторная экспертиза в морге.
Когда привезли гроб с Вовой и поставили на ступеньки, Халк начал выть
Артур мечтал о собаке. И Вова занял деньги и купил Халка – породы испанский алано. Когда Халку было четыре месяца, он чем-то серьезно отравился и уже умирал – ушел из дома. Вова искал его везде, от Сахалина до Южного, а в итоге мы нашли его в огороде у соседа. Всю ночь Вова ходил из угла в угол и злился – скорее бы рассвет. Мы все по очереди держали Халка за лапу. Утром Вова взял белую накрахмаленную простынь, завернул в нее собаку и повез к ветеринару. Отдал последние деньги, но вылечил его.
В тот день, когда за Вовой пришли, Халк яростно лаял без остановки, прыгал на забор – он никогда раньше так себя не вел, а когда привезли гроб с Вовой и поставили на ступеньки, Халк начал выть в небо. Потом лег и несколько дней ничего не ел.
Я в жизни ни за одной девочкой столько не ходил
Мы познакомились, когда мне было 18 лет, а ему 20. В тот день я, в джинсовом сарафане, шла к маме в больницу со своей кастрюлькой, 11-й маршрут тогда еще не ходил. И вот я иду по нашей улице и рядом останавливается машина, а там Вова и Марат (Марат Букулов, друг Владимира Цкаева) – они всегда были неразлучными друзьями, даже на свидания вместе ходили. С тех пор он каждый день поджидал меня на улице, чтобы проводить. Шел пешком со мной, это при том, что пешком он вообще не ходил, все время на машине (улыбается). И как-то сказал: «Я в жизни ни за одной девочкой столько не ходил».
Когда я первый раз увидела Вову, он меня не впечатлил. А понимать, какой он человек, я стала, когда мы начали общаться. Я всегда все анализирую, например, если человек со мной общается хорошо, а с другими проявляет себя с плохой стороны, то в этом его суть. Я долго наблюдала за ним – Вова муху не обидит, а как красиво он произносил тосты…
Я поняла, что у него очень доброе сердце. И это стало решающим.
А насчет того, что Вова и мухи не обидит, то это буквально. Я могла словить ее и бросить под воду, а он вылавливал и отпускал. Окна открывал, чтобы они улетали – говорил, что нельзя их убивать.
Потом, когда мы уже начали встречаться, он возил меня в Кобань – в дом, где вырос. Мне уже потом рассказали, какой он был терпеливый с самого детства – как-то его отец чинил забор возле дома и Вова сильно поранил палец и всю дорогу до травмпункта терпел, ни разу не сказал, что ему больно.
А еще, когда Вове купили велосипед, то он сломал руку, но родители не сразу поняли, что есть перелом, – всю ночь Вова терпел боль и ни разу не пожаловался, а утром, когда рука распухла, то его повезли в больницу.
«А где папа? Он не намок?»
Он безумно любил детей. Когда родился Артур, то мы каждый вечер купали его вместе. По дыханию детей он понимал, что у них температура и дежурил по ночам возле них. За это время, что Вова успел побыть отцом, он дал своим детям столько любви и внимания, сколько некоторые не дадут и за сто лет. И они его тоже очень любили.
Когда шел дождь, Стелла обычно спрашивала: «А где папа? Он не намок?»
Когда у нас были проблемы в семье – денежные или бытовые, я говорила Вове, что устала и много еще чего неприятного могла сказать, а он в ответ никогда слова мне не говорил, просто поднимал меня на руки, клал себе на плечо и ходил со мной так, пока я не успокаивалась. Мне становилось стыдно, он поставит меня на пол, обнимет и говорит: «пойдем, чай попьем».
Последние пять лет мама Вовы болела альцгеймером, мы вместе за ней ухаживали, и ни разу за все это время я не услышала от него, что он устал, или чтобы он злился. Наоборот, он старался разрядить обстановку – пел песни, шутил, на руках ее носил. Я желаю себе такого сына… Если у него будет хотя бы сорок процентов такого же терпения ко мне на потом, если доживу, как было у Вовы к своей матери…
Он навсегда останется для меня большим примером сына, мужчины, отца, мужа…
У нас даже не было времени порадоваться друг другу – не получилось.
Фото: Анна Кабисова, личный архив Земфиры Цкаевой, Крылья-ТВ.
Владимир Цкаев, примерный семьянин и отец двоих детей, умер после допроса в отделе полиции города Владикавказа в 2015 году. Среди обвиняемых были 10 полицейских. Силовиков уже пытались отпустить на свободу, но митинги не дали спустить дело на тормозах. Суд вынес обвинительный приговор силовикам, но родные Цкаева назвали решение суда несправедливым. «Кавказский узел» собрал ключевую информацию по делу.
Обжалование приговора
Вдова Владимира Цкаева потребовала ужесточить приговоры всем десяти бывшим полицейским, осужденные настаивают на оправдательном приговоре. В своих жалобах, все осужденные просят вынести им оправдательные приговоры.
Приговор
2 апреля 2021 года Ленинский районный суд Владикавказа завершил судебное следствие отказом в удовлетворении ходатайства одного из подсудимых по делу о смерти Владимира Цкаева. Георгий Цомаев просил вернуть дело в прокуратуру, представив суду выводы новой экспертизы. Согласно этим выводам, причиной смерти Цкаева стала сердечная недостаточность. Суд решил, что «данное заключение было получено непроцессуальным способом». Было отклонено еще одно аналогичное ходатайство Цомаева о противоречиях экспертиз. Прения были назначены на 19 апреля.
Обстоятельства смерти
В релизе МВД по РСО, выпущенном 2 ноября, на следующий день после известия о смерти Цкаева, утверждалось, что врачей вызвали сотрудники полиции после того, как Цкаев «внезапно встал со стула и, упав на колени, лобной частью головы нанес несколько ударов об пол».
Судмедэкспертиза же показала, что Цкаев умер в результате удушения полиэтиленовыми пакетами. 3
Протесты, расследование и реакция властей
Уже 1 ноября, найдя Владимира в морге больницы, его сестра Ирина увидела на теле многочисленные следы травм. Она сделала фотографии и распространила их в Интернете. На следующий день родственники, знакомые и соседи Цкаевых вышли на митинг с требованиями выяснить причину его смерти.
После возбуждения дела генерал-лейтенант Артур Ахметханов подал в отставку. На его место был назначен начальник УМВД по Смоленской области генерал-майор Михаил Скоков.
После встречи с Ахметхановым митингующие пошли к зданию правительства республики, чтобы поговорить с главой республики Тамерланом Агузаровым. Агузаров принял несколько человек и заверил их, что берет дело под личный контроль.
Акция возмутила Земфиру Цкаеву, на пресс-конференции она огласила распечатки телефонных переговоров, которые вели полицейские между собой в ночь, когда в отделе полиции находился ее супруг, а также свидетельские показания.
2 января 2018 года для трех фигурантов была изменена мера пресечения в виде заключения под стражу на подписку о невыезде. В результате, все ранее задержанные по делу Владимира Цкаева оказались на свободе. 13 января на Театральную площадь Владикавказа вышли 300 горожан, встревоженных этим фактом и недовольных ходом расследования.Брат погибшего Георгий Цкаев во время пикета потребовал переквалифицировать обвинение со статьи о причинении смерти по неосторожности на статью об убийстве.
Адвокат Анжелика Сикоева назвала действия следственных органов саботажем. По ее словам, подозреваемых отпустили из-за действий следователя, который несвоевременно и не надлежащим образом подготовил документы в суд.
17 января новый глава Северной Осетии Вячеслав Битаров во время встречи с Земфирой Цкаевой заверил ее, что руководство Следственного комитета распорядилось ускорить следствие, а прежних следователей уволить.Судебное следствие
Суд должен был начаться 8 октября 2018 года, но в день заседания выяснилось, что у бывшего начальника отдела уголовного розыска Иристонского ОВД Сослана Ситохова нет адвоката. После этого процесс постоянно откладывался из-за необходимости дополнительно времени на ознакомление с делом адвокатов обвиняемых, болезни адвоката, болезни судьи Ачеева. 5
25 января 2019 года в Ленинском районном суде Владикавказа в закрытом режиме начались предварительные слушания. Адвокат полицейского Олега Дзампаева заявил суду, что обвинительное заключение сформулировано неправильно, а из дела необходимо изъять ряд доказательств. Потерпевшие подали возражение против этого ходатайства, а 1 февраля суд его отклонил.
18 февраля в суде начались основные слушания, причем судья не стал переводить процесс в закрытый режим. На первом заседании ни один из десяти обвиняемых полицейских не признал вину. Вдова Цкаева призвала суд ужесточить подсудимым статьи обвинения.
Одновременно с этим процессом открыто дело третьего следователя по делу Владимира Цкаева Аслана Хугаева, обвиненного в фальсификации документов. Генпрокуратура считает, что Хугаев «внес ложные сведения в подготовленные им процессуальные документы, необходимые для неоднократного продления сроков следствия и содержания обвиняемых под стражей».
Показания медработников, по мнению стороны потерпевших, вызывают подозрения в фальсификации. Так медсестра Инга Бадоева заявила, что внесла сведения о Цкаеве в журнал на основании данных, которые предоставили ей работники бригады скорой помощи. При этом она не смогла ответить на вопрос, почему запись в журнал приемного отделения была внесена лишь в полдень 1 ноября 2015 года, когда Владимир Цкаев уже умер, при том, что смена самой Бадоевой заканчивалась в 8 утра. Врач скорой помощи Фуза Цагараева рассказала суду, что у Цкаева были травмы на запястьях и признаки черепно-мозговой травмы, при этом она ошибочно указала в записях медкарты, что Цкаев был в сознании. Врач Сона Тувакова, принявшая Цкаева в больнице, рассказала, что в приемном отделении пациенту не успели оказать помощь, так как он впал в кому и был переведен в реанимацию.
При даче показаний на заседании 11 марта врач-реаниматолог Республиканской клинической больницы Светлана Карданова и врач-анестезиолог, реаниматолог Людмила Маргиева заявили, что не видели сотрудников полиции в реанимации, где находился Цкаев. Однако, старший сержант полиции ППС Олег Тотиков на заседании суда 25 февраля рассказал, подсудимый Ситохов попросил его быть в больнице и сообщать ему об изменении состояния Цкаева. Он сообщил, что сидел в коридоре реанимационного отделения в трех метрах от Цкаева, который был подключен к какому-то аппарату, во рту у него была трубка, на лице были видны синяки. При этом, по словам Тотикова, Цкаев несколько раз привставал и медперсоналу пришлось его привязать. Утром, ближе к семи часам, Цкаеву стало хуже, ему стали проводить реанимационные мероприятия, рассказал свидетель.
22 февраля в суде выступила вдова Владимира Цкаева Земфира. Она заявила, что после того, как к ним в дом 31 октября 2015 года пришли сотрудники полиции, ее муж спокойно собрался, надел куртку и ушел с ними, запретив ей говорить о том, что его увезли. По словам женщины, после задержания мужа силовики не сообщали о нем никаких подробностей, несмотря на ее вопросы и просьбы, а о его смерти ей стало известно со слов знакомой сотрудницы морга.
15 апреля на заседании суда бывший сотрудник уголовного розыска Ираклий Бестаев был вынужден объяснять расхождения в своих показаниях о том, как был доставлен в отдел полиции Владимир Цкаев. В суде Бестаев заявил, что Владимир Цкаев в машине сопротивления не оказывал, вел себя спокойно. Однако на предварительном следствии он утверждал, что, когда Цкаева вывели из дома, чтобы доставить в отдел полиции, он стал возмущаться и оказывать сопротивление одному из сотрудников, и на него пришлось надеть наручники. Свидетель противоречия объяснил тем, что «забыл». Он уточнил, что Цкаев не оказывал физическое сопротивление, а лишь на словах отказался сесть в машину.
19 апреля свидетель, который в 2015 году работал начальником смены дежурной части в Иристонском отделе полиции, на заседании суда не смог ответить на вопрос прокурора о том, вносились ли сведения о том, что Цкаев был доставлен в отдел полиции, в журнал доставленных и признался, что не проконтролировал внесение записей.
22 апреля начальник смены дежурной части управления Министерства внутренних дел по Владикавказу Батраз Купеев заявил в суде, что после того, как заступил на дежурство 1 ноября, заметил в журнале доставленных за 31 октября пустую графу, однако «не доложил рапортом о данном факте». Купеев рассказал, что замначальника МВД по Северной Осетии Роберт Наниев, который в 2015 году занимал пост врио начальника управления Министерства внутренних дел по Владикавказу, узнал о том, что журнал не был заполнен «после его допроса в Следственном комитете». При этом на предварительном следствии Купеев говорил, что 1 ноября 2015 года врио начальника управления Министерства внутренних дел по Владикавказу Роберт Наниев попросил отдать журнал кому-нибудь из сотрудников, чтобы они внесли туда запись. Согласно показаниям Купеева, зачитанным на заседании, он отдал журнал Дзампаеву, который внес в пустую графу сведения о Цкаеве. Однако на заседании суда Батраз Купеев отказался от этих показаний, заявив, что придумал их, боясь ответственности.
Давая показания в суде о допросе Владимира Цкаева в отделе полиции силовики не смогли вспомнить подробности произошедшего. Так замначальника уголовного розыска по Правобережному району Алан Сокуров заявил, что не помнит, откуда ему стало известно о ранении сотрудника ОМОНа Плиева. Он также не смог ответить на вопрос судьи о том, был ли в кабинете, где находился Цкаев, кто-то из подсудимых. Свидетель Алан Рамонов также не смог вспомнить на заседании суда, кто сообщил о том, что в отделе уголовного розыска человеку стало плохо.
26 апреля в суде показания дала Юлия Тимченко, которая в 2015 году работала врачом-терапевтом экстренной помощи в Республиканской клинической больнице, куда доставили из полиции Цкаева. Тимченко сообщила, что именно она приняла решение о направлении в реанимацию Цкаева, охарактеризовав его состояние, как тяжелое.
Алан Уртаев, который в 2015 году работал оперативным дежурным в УВД Владикавказа, дал показания о поступлении 31 октября 2015 года в 23:45 в дежурную часть рапорта о том, что 31 октября в 15:50 Цкаев выражался нецензурной бранью, причинил себе телесные повреждения, о чем был составлен административный протокол по ч.1 ст.19.3 КоАП РФ. В момент оглашения этих показаний подсудимый Ситохов признался, что рапорт об административном правонарушении Цкаева написал он 1 ноября 2015 года в 11 часов утра. Ситохов заявил, что не понимает, как этот рапорт могли зарегистрировать 31 октября в 23:45.
13 мая защита обвиняемых по делу об убийстве Владимира Цкаева потребовала вызвать дополнительного свидетеля, помощника оперативного дежурного Давида Сатцаева. По мнению вдовы Цкаева, подсудимые пытаются привлечь к делу руководящий состав полиции, так как понимают, что «тонут».
17 мая свидетель рассказал об алиби Цкаева в ночь ранения Плиева. Алан Лолаев рассказал в суде, что Цкаев был порядочным и спокойным человеком, он знал его много лет. Он сказал, что в ночь нападения на Плиева Цкаев находился вместе с ним и их другом Сергеем Кочоровым.
20 мая суд допросил двоих свидетелей, а также заслушал показания умершего в 2018 году жителя Владикавказа, который рассказал, что видел, как полицейские били Цкаева во время допроса. Вдова Владимира Цкаева высказала надежду, что суд примет во внимание показания умершего свидетеля.
15 июля свидетель Алла Битиева, гражданская жена Кадалаева, рассказала, что после смерти Цкаева силовики спрятали ее и сожителя в какой-то квартире и привозили им еду и наркотики в обмен на ложные показания.
19 июля в суде бывший начальник отдела уголовного розыска УМВД по Владикавказу Сергей Габиев заявил суду о своей непричастности к смерти Цкаева. Он отметил, что по его указанию полицейские вызвали скорую Владимиру Цкаеву, но сам он не видел задержанного. Адвокаты супруги Цкаева раскритиковали его показания и сообщили о ходатайстве привлечь к ответственности силовиков, которые, по словам свидетеля Битаевой, пытались скрыть избиение мужчины.
5 августа Земфира Цкаева потребовала повторно допросить ряд свидетелей, в том числе руководителя Управления МВД по Владикавказу Роберта Наниева и бывшего следователя Аслана Кайтукова. А также допросить экспертов, которые не были включены в обязательный список свидетелей.
К 13 сентября было установлено местонахождение четырех свидетелей: Дьяконовой, Верещагина, Мибурнутова и Кочиева. Судья заявила, что суд связался со всеми свидетелями и 16 сентября допросят Дьяконову и Кочиева, а затем и Мибурнутова по видеосвязи. А на этом заседании состоялся допрос, также по видеосвязи, свидетеля Романа Верещагина, работавшего медбратом в отделении реанимации Республиканской клинической больницы, куда 31 октября был доставлен Владимир Цкаев.
Верещагин рассказал, что не помнит, при каких обстоятельствах Цкаев поступил в реанимационное отделение. На вопрос, помнит ли он Цкаева, Верещагин сказал, что через него прошло «очень много пациентов. за все это время, всех не упомнишь». Однако он подтвердил показания, данные им в ходе предварительного расследования 13 ноября 2015 года и 13 апреля 2016 года.
20 сентября показания давала эксперт Дзерасса Цаллоева, которая давала заключение о том, что Цкаев умер от сердечной недостаточности.
7 октября суд по требованию адвоката одного из обвиняемых назначил повторную судебно-медицинскую экспертизу в центре судебно-медицинской экспертизы в Москве, но в другом составе экспертов.
2020 год
В июне 2020 года возобновились слушания, отложенные до полочения результатов экспертизы. 17 июня судья озвучил вводную и резолютивную части. В ходе повторной судебно-медицинской экспертизы, результатов которой ждали семь месяцев, эксперты не сделали однозначных выводов о причинах смерти Владимира Цкаева.
Примечания
Автор: Кавказский Узел
Вдова Цкаева назвала чрезмерно мягким приговор осетинским силовикам
Приговор по делу о смерти жителя Владикавказа Владимира Цкаева несправедлив, заключила его вдова. Земфира Цкаева заявила, что намерена обжаловать решение суда.
Вдова Цкаева неоднократно жаловалась на затягивание судебного процесса
Напомним, что судебное следствие по делу Цкаева продолжалось более двух лет. Процесс должен был начаться 8 октября 2018 года, но неоднократно откладывался из-за необходимости дополнительного времени на ознакомление с делом адвокатов обвиняемых, болезни адвоката, болезни судьи. Предварительные слушания в Ленинском районном суде Владикавказа начались только 25 января 2019 года и проходили в закрытом режиме, 11 февраля 2019 года суд отклонил ходатайство о проведении в закрытом режиме основных слушаний.
Показания, которые дали в суде медработники, по мнению стороны потерпевших, вызывают подозрения в фальсификации. Часть из них заявляла, что не видела никаких телесных повреждений, другие указали, что не видели сотрудников полиции в реанимации, где находился Цкаев. Старший сержант полиции ППС Олег Тотиков на заседании суда 25 февраля 2019 года рассказал, что подсудимый Ситохов попросил его быть в больнице и сообщать ему об изменении состояния Цкаева. Он сказал, что сидел в коридоре реанимационного отделения в трех метрах от Цкаева, который был подключен к какому-то аппарату, во рту у него была трубка, на лице были видны синяки.
Силовики, обвиненные в пытках владикавказца Владимира Цкаева, пытались уйти от ответственности, рассказывается в анимационном ролике осетинской журналистки Алины Алихановой. Защита всячески затягивала процесс, указала в январе 2021 года Земфира Цкаева. По ее словам, из 143 заседаний, которые должны были состояться, 73 были перенесены из-за подсудимых и их адвокатов. Судья пригрозил адвокатам и подсудимым мерами за систематические срывы заседаний.2 апреля суд отклонил ходатайство одного из подсудимых о возвращении дела в прокуратуру на основании выводов третьей экспертизы, которая была проведена по его инициативе и сделала вывод о смерти Цкаева от сердечной недостаточности.
Автор: Эмма Марзоева источник: корреспондент «Кавказского узла»