зенит сутормин что случилось
«Жизнь у нас такая — чемоданы до конца никогда не распаковываешь». Алексей Сутормин — о том, что с ним случилось в последние 10 дней
«Когда позвали в «Зенит», подумал, что это розыгрыш»
— Вы впервые оказались в «Зените» в 2010-м. Помните, как это было?
— Тогда тоже все получилось довольно неожиданно. Ко мне подошел селекционер «Зенита» и пригласил на просмотр. Но, если честно, я и моя семья тогда подумали, что это какой-то розыгрыш. Оказалось, нет — пока я ехал с тренировки домой, родителям позвонили из Питера и сказали, что все серьезно. Я пробыл там неделю, и тренерский совет решил меня взять.
— Тогда вам лет 16 было?
— Да. Играл в футбольной школе «Химки». Московские команды ничего не предлагали, а «Зенит» позвал, и я поехал.
— Один. Я впервые оказался вдали от родных. Совсем недавно вспоминали этот день. Приехали в Петербург с мамой, меня разместили, и тут — бац! — попрощались. Не как обычно — на два-три часа, а на этот раз уже надолго.
— В молодежную команду «Зенита» приглашал Анатолий Давыдов?
— Да, он тогда был тренером молодежки.
— Он считается специалистом по работе с молодежью. Вы это почувствовали?
— Хотелось тогда надолго остаться в «Зените»?
— В 16 лет об этом не особо думаешь. У меня был контракт, и я его весь отработал. Хотя моменты разные случались. Иногда казалось, что нужно остаться, иногда, в тяжелые моменты, думалось — надо что-то менять. Но все сложилось, как сложилось, значит, так и надо было. Спустя 7 лет я вернулся сюда уже другим человеком, в другом качестве и с другими амбициями. Окрепшим, что, надеюсь, принесет пользу и команде, и мне.
«О переходе в «Зенит» узнал перед «Тамбовом»
— Вас уже замучили вопросами об истории с «Рубином», но все же — как это происходило?
— Изначально, еще в «Оренбурге», был разговор с Семаком, но в тот момент и «Рубин» проявил серьезную инициативу. Надо отдать должное «Зениту» — клуб не остановился, четко обозначил свою позицию, оказался настойчив. Это меня и заинтересовало, и, решив вопросы с «Рубином», я с удовольствием вернулся в «Зенит». Здесь нет ничего такого, ничего сверхординарного, по сравнению с тем, как об этом говорят.
— Вы в «Рубин» со сбора «Оренбурга» поехали?
— Нет, я уже вернулся с «Оренбургом» со сборов, у нас были выходные, и за это время решился вопрос с «Рубином». Поехал в Казань, потренировался там 10 дней, съездил в Москву на пару дней и оттуда — в Петербург.
— Но контракт с «Рубином» вы подписали или нет?
— Подписал. Так что я перешел в «Зенит» из «Рубина».
— Остаться в «Оренбурге» — такой вариант вообще не рассматривали?
— Просто я понимал, что нужно делать следующий шаг. Думаю, понимали это и в тренерском штабе, и в руководстве клуба, хотя прямо об этом не говорили, потому что это было бы неправильно. Но внутри я чувствовал, что нужно расти. Спасибо «Оренбургу», там все с пониманием к этому отнеслись, как и в «Рубине». У меня с обоими клубами остались хорошие отношения, а это я считаю самым важным.
— В Казани вы, наверное, даже не успели квартиру найти?
— Сначала жил на базе, потом посмотрел квартиру, даже залог оставил, а на следующий день все произошло с «Зенитом». Вот так бывает в профессиональной карьере!
— Решающим аргументом стал интерес Сергея Семака или переговоры между клубами?
— Все в совокупности. Очень важно для меня было то, что во мне заинтересован Семак и то, что клуб даже после подписания моего контракта с «Рубином» не остановился, тоже имело значение. Не будь таких факторов, переход, возможно, не состоялся бы, а тут все воедино сложилось, чему я очень рад.
— Как и когда вы узнали, что не останетесь в «Рубине»?
— Мы готовились к товарищеской игре с «Тамбовом» (5 июля. — «Матч ТВ»). Сначала был шок. Причем не столько у меня — я постарался абстрагироваться от этого — сколько у моей семьи. Они переживали, что это будет и как. Но все быстро прошло, я приехал Москву, поговорил с руководством «Зенита», мы нашли общий язык, осталось уладить формальности, и все. Я — в Петербурге.
— Даже чемоданы в Казани распаковать не успели?
— Жизнь у нас такая — до конца чемоданы не распаковываешь никогда! Но все великолепно случилось. Понятно, что волновался, было непросто в связи с шумихой вокруг моего перехода, но сейчас это отходит на второй план. Я в «Зените», чему рад. Мое дело — все показывать на поле.
«Главное, чтобы при смене позиции не страдало качество»
— Еще после того, как вы забили гол на «Газпром Арене», в Петербурге заговорили о вашем возвращении в команду. Хотя были и те, кто считал, что вы побаиваетесь не заиграть в «Зените». Были у вас такие сомнения?
— Мне кажется, если есть сомнения, лучше отказаться от перехода. Я бы не пришел в этот клуб, если бы сомневался. Понятно, что здесь есть конкуренция, но она еще никому не мешала расти. В «Зените» созданы все условия, чтобы игрок прогрессировал, остается только работать, отдаваться полностью на поле, а тренерский штаб будет делать выбор. Не верить же в свои силы неправильно. Я верю в себя. Верю в команду. Мое дело — показывать себя на поле, а там уж будет видно, как и что.
— В Казани ваши проводы без шуток не обошлись?
— Было такое, посмеялись немного. Но ситуация действительно веселая. Спасибо казанцам, что они спокойно все восприняли, по-человечески отнеслись к случившемуся. Хорошие отношения много значат для меня.
— Первые дни в «Зените» получились сумбурными — подписание контракта, тренировки, презентация…
— Это немножко другой уровень, чем был у меня раньше, но все отлично, везде чувствуется класс, и это не может не радовать.
— Разговор с Семаком о том, чего он от вас ждет, уже был?
— Мы много говорили, но о чем — раскрывать сейчас не буду. Посмотрим в игре. Понятно, что у каждого тренера свои требования, свои особенности, мое дело быстрее в них вникнуть, адаптировать их в голове и на поле и приносить пользу команде.
— Вы универсал, можете сыграть на разных позициях, это, на ваш взгляд, плюс или минус?
— Главное, чтобы при смене позиции не страдало качество игры. Тогда универсальность — огромный плюс. Мне есть в чем прогрессировать. Если на каждой позиции буду приносить пользу команде, будет хорошо. Не должно быть так, что играешь везде и везде плохо. Буду стремиться к тому, чтобы везде играть хорошо.
— Есть ли у вас место на поле, где вам комфортнее всего?
— Наверное, если много лет играть на одной позиции, привыкаешь к ней, но у меня такого опыта нет, и я четкого ответа на этот вопрос не дам. Раньше я почему-то думал, что мне комфортнее играть крайнего полузащитника, но за последний год я и защитником был, и центральным полузащитником. Куда поставит тренер, там и буду приносить пользу. В Оренбурге у меня это хорошо получалось, но, конечно, мне есть куда расти. Так что буду прогрессировать.
— Себя на «Газпром Арене» в майке «Зенита» уже представили?
— Когда 50-60 тысяч приходит поддержать команду, это… Я раньше думал, что пять-семь тысяч болельщиков — это уже много, а когда сыграл с сильными командами — «Спартаком», «Краснодаром», «Зенитом», увидел большие стадионы, где сумасшедшая атмосфера. Здесь хочется играть и играть! И, конечно, я помню матч на «Газпром Арене» с «Оренбургом».
— «Оренбург» в прошлом сезоне называли «Робин Гудом» — отнимает очки у сильных, но не всегда хорошо играет с равными соперниками.
— Может, нам опыта не хватило, все же первый год играли в премьер-лиге, а может, с такими командами, как «Зенит», играть полегче, чем с теми, кто действует от обороны. Возможно, если бы «Оренбург» взял свои очки в матчах с равными командами или теми, что слабее, была бы у него сейчас Лига Европы. Но, считаю, «Оренбург» для новичка в элите выступил хорошо. Потому что можно было попасть в Лигу Европы и повторить судьбу «Уфы». Все, что ни делается, — к лучшему, посмотрим, как в этом году будет играть команда.
— В Петербурге где на этот раз собираетесь жить?
— Я всегда выбираю жилье поближе к базе, чтобы меньше времени уходило на дорогу перед тренировкой. К тому же Петербург — большой город, и красивые места есть везде.
Сутормин рассказал, как играл с «Краснодаром» сразу после смерти отца
Полузащитник петербургского «Зенита» Алексей Сутормин рассказал, как провел матч 14-го тура Тинькофф РПЛ с «Краснодаром» (3:1) после трагической новости о смерти отца.
Отметим, что лучшим игроком матча был признан Артем Дзюба, но тот отдал приз Сутормину, который также отметился голом.
— Во время домашней игры с «Краснодаром» всем на «Газпром Арене» стало известно, что из жизни ушел ваш отец. Это был самый трудный день и матч в вашей жизни?
— Полтора дня. О том, что отца не стало, узнал еще накануне с раннего утра. Даже сейчас вспоминать об этом непросто. Был словно в прострации какой-то. Хотя все равно старался по возможности настраивать себя на игру. Сам день матча с «Краснодаром» выдался непростым для всей команды. Тогда же появилось всем известное видео. Но мне кажется, вся эта ситуация вокруг Артема Дзюбы нас только еще больше сплотила. Во всяком случае, ощущение было именно таким. Поэтому и смогли переломить ход встречи с таким сильным соперником и заслуженно победить. Так, считаю, и должно было быть. Хорошо, что все получилось.
— Что случилось с отцом?
— Скоропостижный уход. Инфаркт во сне. Для семьи это стало шоком, потому что отец никогда не жаловался на здоровье. В прошлом был спортсменом. До сих пор не верится, что так могло случиться и что уже ничего не поделаешь.
— Тренерский штаб не сказал вам накануне игры с «Краснодаром»: «Мы все понимаем, если хочешь, останешься вне заявки»?
— Я решил — как бы ни было тяжело, если выпустят, лучше сыграть в этом матче. Для себя, для отца, для всей семьи! В первую очередь именно для нее. Что касается тренерского штаба, на предыгровой тренировке сам подошел к Сергею Богдановичу, объяснил ситуацию. Сказал, что несмотря ни на что, готов играть, вы можете на меня рассчитывать. И только после игры буду думать о необходимых в таких случаях процедурах.
— После забитого гола слезы сами невольно накатили?
— Они в течение этих полутора дней не раз подкатывали. И по сей день, если честно, бывает. Есть минута свободного времени, начинаешь вспоминать, и невольно все вновь подступает. Но жизнь есть жизнь, и надо жить дальше!
— После первого тайма «Зенит» проигрывал «Краснодару» — 0:1, но потом команда перевернула игру. Что происходило в перерыве?
— В раздевалке особо не был, как запасной почти сразу пошел разминаться. Но понимал, что в такой день, в том числе с учетом давления на Артема, мы не имеем права проиграть. Это трудно описать словами, но во втором тайме каждый из нас был за каждого как никогда! Это и привело к трем мячам, — сказал Сутормин.
В текущем сезоне Тинькофф РПЛ Сутормин сыграл в 16 матчах, в которых забил 2 мяча и отдал 3 результативные передачи.
Сутормин вспоминает отца: выезд на «Аякс» в 90-е, мечта зайти в раздевалку и шутки в голосовых перед играми
Сергея Сутормина не стало в ноябре 2020-го.
Петербургский матч «Зенита» с «Краснодаром» стал одним из самых нервных в первой части российского сезона. До перерыва Артем Дзюба не реализовал пенальти под свист фанатов «Зенита», во втором тайме сверхэмоционально отметил гол прямо перед Виражом, а на послематчевой пресс-конференции сорвался Мурад Мусаев. Тяжелее всего в тот вечер было Алексею Сутормину. Зенитовский универсал вышел на замену на 74-й минуте, в добавленное время забил, после чего расплакался. Причину мы узнали уже после матча: у Сутормина умер отец. Спустя ровно три месяца после той игры Сутормин написал открытое письмо, посвященное папе.
У меня было счастливое детство. У папы и дяди было свое кафе на трех вокзалах, заканчивали работать примерно в шесть вечера. Дальше папа двадцать минут ехал до Белорусской, оттуда – еще полчаса до Одинцово. Мы с братом всегда ждали папу дома около 18:55 – он часто приносил какие-то сладости. Если же приходил ни с чем, мы могли перейти по мосту на другую сторону Одинцово и купить пару дисков для нашей приставки.
Папа был мастером спорта по плаванию, поэтому еще в детском саду меня отдали в бассейн. Сначала учили просто не бояться воды. Чуть-чуть позанимался, и все как-то сошло на нет: сказал родителям, что мне не нравится, они особо не возражали.
Потом в жизнь пришел футбол. В конце девяностых-начале нулевых с отцом постоянно смотрели матчи Лиги чемпионов на кухне. Папа говорил, что нужно следить за режимом, но для футбола делал исключение: меня никогда не загоняли спать во время игр, которые начинались в 22:45. Помню, когда у «Спартака» что-то не ладилось, папа делал какие-то перестановки на кухонном столе – верил, что это принесет удачу.
Папа не был фанатом в привычном понимании, но болел яростно. Посещал даже важные гостевые матчи – например, золотой матч-1996 против «Алании» в Петербурге или игру с «Аяксом» в 1998-м.
За пару дней до той игры с «Аяксом» я, папа, мама и брат приехали в гости к бабушке – у нее в квартире было несколько комнат, места хватало всем. Просыпаюсь на следующее утро, по привычке бегу искать папу. Смотрю в одной комнате, во второй – не могу найти.
Оказалось, он улетел в Амстердам.
Мой первый матч на стадионе – точно с участием «Спартака» в «Лужниках». Особенных чувств никогда не было, а когда стал заниматься футболом в «Строгино», вообще поменялся взгляд на игру. Наверное, больше стал подходить к футболу через анализ – могли с папой закуситься, почему эта команда проиграла, чем этот игрок лучше других. То есть у меня пошло увлечение самим футболом, а не клубами.
В 16 лет я уехал из Москвы в академию «Зенита». На зачисление приехал с мамой. Прекрасно помню тот день: покупаем симку на «Площади Мужества», прощаемся, и мама уезжает на Московский вокзал. Я смотрю, как она садится в метро – и все, щелкает. Ты – один.
В первое время было непросто, но тот период закалил. Да и с семьей общаться меньше не стали: каждый день созванивались, когда давали два-три выходных, я уезжал домой в Москву.
После академии «Зенита» у меня не получилось с дублем – пришлось возвращаться в Москву. Два с половиной месяца сидел дома, тренировался сам и не знал, что будет дальше. Сейчас проецирую нынешнего себя на то время и не понимаю, что бы делал – может, даже закончил бы с футболом. А тогда было даже какое-то спокойствие, тем более родители вообще не давили.
В итоге я попал в «Строгино», а вскоре Евгений Бушманов позвал на просмотр в «Спартак-2». Утром перед просмотром подошел отец: «Я проснулся, а сын едет в Тарасовку». Конечно, ему было очень приятно, что на меня обратили внимание, но не могу сказать, что он очень сильно расстроился, когда у меня не вышло со «Спартаком». Такой человек – никогда лишний раз не нагнетал.
Перед переходом в «Волгарь» был вариант с саратовским «Соколом». Мы с отцом довольно серьезно подошли к выбору: смотрели, сколько знакомых в каждой из команд, сколько минут дают молодым футболистам. С «Оренбургом» все было полегче: команда засветилась в РПЛ, а к моему приходу уже выбралась с Владимиром Федотовым из подвала ФНЛ. Было понятно, что это – повышение.
Так и получилось: «Оренбург» с первой попытки вернулся в РПЛ. Там в первом туре нам выпал «Спартак» на «Открытие Арене».
Когда опубликовали календарь, признался отцу, что у меня была чуйка о дебюте в РПЛ против «Спартака». После игры папа сказал, что я молодец, неплохо сыграл, но соперник-то все равно выиграл.
Перед матчами со «Спартаком» папа всегда говорил, что лучший расклад для него – победа москвичей и мой гол. При его жизни такого ни разу не случилось.
Я варюсь в футболе много лет. Дебют в РПЛ – да, супер, но это просто игра. Для папы первая игра на высшем уровне, на таком стадионе была настоящим событием. Он постоянно что-то спрашивал. Например: «Какие люди в РПЛ?» Я отвечал, что все люди как люди, каких-то особенно плохих ребят на этом уровне нет.
Папу поражало многое.
Например, после перехода в «Оренбург» я рассказал ему, что мы не берем на тренировку вещи – все готовят администраторы. Для него это было «Вау».
У папы была мини-мечта – зайти в раздевалку «Оренбурга». В последнем туре сезона-2018/19 отец приехал на игру против красно-белых, я договорился его провести. Папа заходит за мной, проходит мимо Дениса Поповича, а тот ему: «Мужчина, а вы кто?» Папа напрягся, не понял сразу, что ответить. Я смотрю на него: «Пап, успокойся». Ну и Попович начал смеяться – папа расслабился.
Через пару месяцев я оказался в «Зените». Во времена «Волгаря» и «Оренбурга» родители расстраивались, когда слышали обо мне что-то плохое. Я объяснял, что для всех не будешь хорошим – наверное, это нам как-то помогло летом 2019-го. Папа особенно не переживал из-за разговоров о трансфере – больше нервов потратил во время самих переговоров, хотел, чтобы я воспользовался шансом перейти в топ-клуб.
В прошлом сезоне был тяжелый момент: я не всегда выходил на поле, показывал не лучший футбол. Естественно, переживал. Без семьи было бы совсем тяжело. Папа объяснял: «Ты в лучшем клубе России, тут большая конкуренция. Если у тебя не было бы нужных качеств, наверное, тебя не пригласили, наверное, в тебе не был бы заинтересован Сергей Богданович».
Папа умер в ночь с 6 на 7 ноября.
Ночь вообще вышла неспокойной. Посмотрели с женой сериал – уже полпервого, а не можем заснуть. Где-то час ворочались с бока на бок. Все-таки уснули – и тут в полтретьего звонок от брата.
Брат позвонил по аудио FaceTime – не помню, чтобы он еще хоть раз воспользовался именно таким звонком. По-моему, я сначала сказал что-то похожее на «В смысле умер?»
Сбросил звонок – и тут начало доходить.
Жена позвонила моей маме – та в слезах. Естественно, в голове сразу возникает миллион вопросов, а потом – опустошение.
Сказали, что у папы отказало сердце. Он много курил, но никогда не жаловался на здоровье. Один момент – и все.
Всю ту ночь мы провели на связи с мамой. С женой даже выходили подышать на улицу – обратно легли только часов в пять.
На утро у нас была назначена тренировка. Я решил, что папа был бы счастлив, если бы я поехал на нее, а 8-го сыграл бы с «Краснодаром».
Когда ехал на тренировку, понимал, что скажу обо всем Богданычу. Понимал, что хочу работать, но не знал, смогу ли абстрагироваться от всего, оказавшись на поле. Богданыч рассказал своим помощникам о ситуации – они ко мне подходили, но очень аккуратно, чтобы обо всем не узнали игроки.
Тренировка прошла нормально, но всю дорогу с базы до дома я ревел. Не знаю, как у других, но у меня все было порывами. В такие моменты лучше не иметь свободного времени, потому что в любую свободную секунду думаешь об этом.
Перед каждой игрой папа присылал голосовое сообщение: «Сынок, привет. Хорошей сегодня игры твоей команде». Понятно, что это было в шутку, но после моего перехода в «Зенит» он прямо четко говорил: «Твоей команде».
Зашел в раздевалку перед «Краснодаром» – и нет никаких голосовых сообщений.
В ночь перед тем матчем произошла еще и ситуация с Артемом.
Мне кажется, тот день всех нас очень сплотил. Даже когда Тема не забил пенальти, внутри я чувствовал, что именно сейчас мы не можем проиграть. Чувствовал, что выйду и будет момент. Это чувство не ушло и после моего удара в молоко после навеса Жиркова.
Я забил – и снова прорвало. Ребята увидели, что я упал на газон и заплакал.
Встал, Тема спросил, что случилось. Именно тогда я все рассказал.
Тема во флэш-интервью сказал, что отдает мне приз лучшему игроку, но я об этом узнал уже в раздевалке – мы сидим рядом. Он передал статуэтку и сказал, что ее заслуживаю только я. Честно, у меня не было сил спорить – полное опустошение.
Спасибо большое всем партнерам, тренерам, руководству и болельщикам «Зенита» за поддержку в такой непростой момент.
Последний матч папы на стадионе – «Спартак» – «Зенит», 3 октября. Когда мы играли со «Спартаком» во втором круге, у него было сорок дней. Не знаю, как это объяснить. Может, судьба.
Мы с братом не успели подарить папе внуков. Он очень сильно хотел их.
Конечно, хотелось, чтобы отец увидел мою первую игру в старте в Лиге чемпионов. Дай бог, матчи в сборной России.
Тинькофф Российская Премьер-Лига
«Слезы до сих пор подкатывают». Алексей Сутормин – о самом сложном дне в жизни, превращении в защитника и победе над «Спартаком»
В конце года Алексей Сутормин стал едва ли не главным открытием в «Зените». После того, как Сергей Семак из-за травмы Караваева переквалифицировал его в правые защитники, россиянин стал неизменно играть в основе. В интервью «Матч ТВ» он рассказал, как относится к смене амплуа, как играл с «Краснодаром» сразу после смерти отца, считает ли «Спартак» конкурентом и где отдыхает в отпуске.
«Защитником уже играл, но смена амплуа стала сюрпризом»
— Как вам в 26 лет переквалификация в правые защитники из нападающего?
— Может быть, это странно прозвучит, но позиция для меня знакомая. Правда, «в четверке» (схема с четырьмя центральными защитниками) играть не доводилось, но в «пятерке» — было. В «Оренбурге». Задачи крайнего защитника в принципе при обоих вариантах похожи. Так что, в целом все нормально. Надеюсь, помог команде и принес ей пользу. Посмотрим, как будет складываться дальше.
— Когда поняли, что из вас будут делать правого защитника?
— Когда они у нас закончились, и с «Лацио» на эту позицию в Риме вышел Далер Кузяев, а потом я на замену. После этого на меня стали рассчитывать как на правого защитника. Кстати, в «Зените», во время пауз на игры сборных и отъезде большинства игроков, что-то похожее на тренировках уже было. Мы собираемся после нескольких выходных, на эту позицию нет никого, вот я на ней и играю. Для официальных матчей начали наигрывать после «Лацио» уже на каждом занятии.
— После недавней победы над «Спартаком» Семак сказал, что Сутормин в роли правого защитника — это приятный сюрприз для всех. Для вас тоже?
— Думаю, да. Ведь все для команды в целом вышло удачно. Хорошо, что теперь, если нужно, могу помочь ей в этом качестве. Уже понимаю, что справлюсь. Конечно, это большой плюс и для меня лично тоже.
— После переквалификации вы впервые в «Зените» провели 6 матчей подряд в стартовом составе.
— Чувство, когда ты играешь с первых минут — непередаваемо. Понятно, что все решения за тренерским штабом, а моя задача приносить пользу и с первых минут, и выходя на замену. В этом смысле для нас, игроков, все легко и просто. Но, конечно, лучше играть правым защитником с первых минут, чем оставаться нападающим в запасе.
— В декабре Караваев уже начал появляться в заявках на матчи, тем не менее на поле выходили вы, в том числе в мачте со «Спартаком». Получается, выиграли конкуренцию на этой позиции?
— Слава очень хотел играть, старался, но ещё просто не был на 100% готов после травмы. Поэтому, мне кажется, его просто хотели поберечь, чтобы не дай бог, ничего страшного не случилось. Но теперь, конечно, очень интересно будет посмотреть, как нас станут использовать на сборах.
— На позиции правого защитника вы по системе «гол+пас» набрали больше очков по сравнению с тем, когда играли в атакующей группе. В чем тут дело?
— Мне кажется, не все защитники соперника бывают готовы к тому, что их визави на фланге так активно играет впереди. Плюс в моем случае были хорошие возможности для того, чтобы подключаться к атакам. Создавать моменты, отдавать голевые передачи. А вообще, если у крайнего защитника есть качества нападающего, для команды это тоже бонус. При необходимости в атаке у тебя еще плюс один игрок, который может принести пользу.
— Вам лично какая голевая передача из четырех в последних 6 играх принесла наибольшее эстетическое удовольствие?
— Наверное, в игре с «Боруссией». Там вся голевая атака очень хорошей получилась, если вспомнить, как она развивалась. Быстро разыграли, быстро перевели и в итоге забили красивый гол. Его и отмечу.
— Год в целом можете занести себе в актив?
— На такие вещи я всегда стараюсь смотреть позитивно, даже если где-то что-то не получается, но при этом ты старался, работал. В этом смысле и 2020-й можно занести в плюс. Хотя, наверное, он мог и лучше сложиться. Но как получилось, так получилось. По последним играм появилась мысль, что если постараться еще прибавить на тренировках, то всё будет только лучше. В общем, считаю, всё зависит только от меня самого. А результаты «Зенита» от всех нас, как от команды.
— Не обидно, что обыграв «Динамо» и «Спартак» с одинаковым счетом 3:1, ваша команда и вы лично только-только набрали ход — и тут первая часть чемпионата закончилась?
— С одной стороны, вы правы, потому что 3-4 последние игры наш состав действительно вновь оказался практически полностью укомплектован. С другой — надо понимать, что график в последнее время все же был очень тяжелым. Особенно для ребят, которые играли за сборные. В течение полугода они вообще не отдыхали. Нам, может, и хотелось продолжить играть, поддержать этот ход, но сборникам в любом случае надо отдохнуть. Сейчас все сделаем это морально и физически, а потом весной, надеюсь, продолжим, выступать в Кубке и чемпионате, как в последних декабрьских матчах.
«За полтора дня слезы подкатывали несколько раз»
— Во время домашней игры с «Краснодаром» всем на «Газпром Арене» стало известно, что из жизни ушел ваш отец. Это был самый трудный день и матч в вашей жизни?
— Полтора дня. О том, что отца не стало, узнал еще накануне с раннего утра. Даже сейчас вспоминать об этом непросто. Был словно в прострации какой-то. Хотя все равно старался по возможности настраивать себя на игру. Сам день матча с «Краснодаром» выдался непростым для всей команды. Тогда же появилось всем известное видео. Но мне кажется, вся эта ситуация вокруг Артема Дзюбы нас только еще больше сплотила. Во всяком случае, ощущение было именно таким. Поэтому и смогли переломить ход встречи с таким сильным соперником и заслуженно победить. Так, считаю, и должно было быть. Хорошо, что все получилось.
— Что случилось с отцом?
— Скоропостижный уход. Инфаркт во сне. Для семьи это стало шоком, потому что отец никогда не жаловался на здоровье. В прошлом был спортсменом. До сих пор не верится, что так могло случиться и что уже ничего не поделаешь.
— Тренерский штаб не сказал вам накануне игры с «Краснодаром»: «Мы все понимаем, если хочешь, останешься вне заявки»?
— Я решил — как бы ни было тяжело, если выпустят, лучше сыграть в этом мачте. Для себя, для отца, для всей семьи! В первую очередь именно для нее. Что касается тренерского штаба, на предыгровой тренировке сам подошел к Сергею Богдановичу, объяснил ситуацию. Сказал, что несмотря ни на что, готов играть, вы можете на меня рассчитывать. И только после игры буду думать о необходимых в таких случаях процедурах.
— После забитого гола слезы сами невольно накатили?
— Они в течение этих полутора дней не раз подкатывали. И по сей день, если честно, бывает. Есть минута свободного времени, начинаешь вспоминать, и невольно все вновь подступает. Но жизнь есть жизнь, и надо жить дальше!
— После первого тайма «Зенит» проигрывал «Краснодару» — 0:1, но потом команда перевернула игру. Что происходило в перерыве?
— В раздевалке особо не был, как запасной почти сразу пошел разминаться. Но понимал, что в такой день, в том числе с учетом давления на Артема, мы не имеем права проиграть. Это трудно описать словами, но во втором тайме каждый из нас был за каждого как никогда! Это и привело к трем мячам.
«Перед «Зенитом» снова стоит задача все выиграть»
— Год закончился для «Зенита» победой над «Спартаком». Вас удивило, каким в этот вечер оказался принципиальный соперник, от которого ждали гораздо большего?
— Да, было такое. Но я надеюсь, это мы заставили «Спартак» быть таким и действовать именно так, а не как хотелось ему самому. Даже после первого тайма при счете 1:1 мы понимали, что при такой игре обязаны побеждать. В итоге опять же вполне заслуженно выиграли.
— После автогола Ловрена и перекладины от Вендела не было ощущения, что Фортуна отвернулась от «Зенита» и выиграть в этот вечер она не даст?
— Нет. Автогол — такое бывает в футболе. По ощущениям на поле он нас из колеи не выбил. Мы даже никуда особо не торопились — была уверенность, что моменты будут и «Зенит» их реализует. Да, в итоге это случилось только на 73-й минуте, но могло и раньше произойти. Это была не самоуспокоенность, а вера в себя. В общем, лично мое ощущение — наша команда контролировала ход игры.
— От ЦСКА отрыв перед весенним отрезком — всего 4 очка.
— Тем не менее все зависит от нас. Если вспомнить прошлый сезон, все после перерыва на зиму тоже ждали нашей осечки, хотя отрыв был 10 очков. Однако потом «Зенит» практически все выиграл. Сейчас стоит та же задача, которая нам по силам. Не на том мы месте, чтобы обращать внимание еще на кого-то.
— В этом сезоне «Зенит» единолично лидировал только в 7 турах из 19. Борьба на этот раз более упорная?
— Сезон в целом очень необычный. В таком тяжелом графике у всех много травм. Если брать нас, сколько игр мы провели не в оптимальном составе? Подобный фактор тоже нельзя не учитывать. Это всех, естественно, касается. Но кто-то больше очков недобрал, кто-то меньше. И тем не менее, судя по последним играм, «Зенит» заслуженно идет на первом месте.
«На результат в ЛЧ оглянуться можно с тоской»
— Недавно вы сказали, что самым обидным поражением в Лиге чемпионов оказались 0:3 в Брюгге. Почему именно оно?
— Потому что по первым 20 минутам до гола в наши ворота точно не сказал бы, что можем проиграть и так крупно. «Зенит» сам забил, правда, из офсайда, и другие неплохие подходы были. А потом гол в наши ворота, игра перевернулась, ее нити мы упустили. В итоге 0:3. В определяющем матче за евровесну. Как бы игра ни складывалась — тяжело или плохо, — с таким счетом проигрывать было нельзя в любом случае.
— С «Боруссией» дома уже играли в свое удовольствие?
— Для болельщиков в первую очередь. Кто бы что ни говорил — это тоже был матч Лиги чемпионов. Не всем в принципе предоставляется шанс в ней сыграть. Поэтому глупо говорить, что у нас не было нацеленности хорошо сыграть и победить.
— Если оглянуться на эту Лигу чемпионов в целом, сделаете это с тоской?
— В плане результата — однозначно. Это не то, на что мы рассчитывали. Сейчас понятно, где-то могло быть по-другому. Но сложилось так, как сложилось. Это надо принять и дальше работать больше, чтобы подобного не допускать в будущем. Что касается лично меня, то помимо всего прочего получил очень полезный опыт. Хотя бы потому, что в этой Лиге чемпионов сыграл больше минут. Считаю, каждой из них в таком турнире, даже двумя-тремя, надо дорожить.
«Новый год с семьей, отпуск — во Владикавказе»
— Как разъезжались в отпуск после победы над «Спартаком»?
— Практически сразу из раздевалки кто куда (смеется). Хотя, конечно, сначала попрощались, пожелали друг другу хорошо отдохнуть. На этот раз это звучало как никогда актуально — впервые за долгое время полноценный отпуск, когда футбол на какое-то время можно выкинуть из головы.
— Вы куда отправились?
— Сейчас в Москве. Еще в планах поездка во Владикавказ. К другу, с которым когда-то вместе играли и связи не теряли потом. Пригласил нас к себе, так что поедем в горы, подышим свежим воздухом. В этом году решили ни в какие теплые страны не ездить. Будем Родину покорять (улыбается). У нас тоже очень много красивых мекст
— С семьей, конечно. Особенно сейчас, в связи с нашей ситуацией, это важно. Нам обязательно со всеми родными надо побыть всем вместе. Но в любом случае считаю Новый год семейным праздником, который надо проводить дома с близкими. Чего всем и желаю!