зеркало сантоса карлоса что это
Приготовить себя. Что такое «Зеркало Карлоса Сантоса» и как оно создавалось
Ɔ. Мне кажется, это мероприятие рассчитано на людей от 25 лет, которым…
Евгений Кадомский: Которым важно, живут ли они в соответствии со своими желаниями, идут ли они к своей мечте. Которым нужно свериться — в той ли точке на пути к своей цели они находятся. Зрители могут воспринять все происходящее во время мероприятия как невинный развлекательный опыт, но при этом весь интерактив, который с ними происходит, может помочь им заглянуть в свой внутренний мир. Наша задача здесь — только обеспечить условия для этого.
«Зеркало Карлоса Сантоса» — это спектакль?
Евгений Кадомский: Это «ресторан в трех действиях, где готовят тебя». Это синтетическое искусство, которое соединяет совершенно разные вещи. Попытка положить это на какую-то определенную полку обречена на провал. Вы бы чем это назвали?
Талгат Баталов Фото: Дмитрий Кочетков
Ɔ. Похоже на иммерсивный спектакль, но все же что-то совсем другое. Скорее, это перфоманс?
Евгений Кадомский: Сложно обозначить все происходящее во время нашего мероприятия одним словом. Все тексты, звучащие во время действия, напрямую не описывают вещи, а только намекают на них. Единственное, что могу сказать: в начале спектакля вы записываете свое желание на бумажке, с которой «путешествуете» по пространствам спектакля, и через ряд художественных событий вы можете переосмыслить значимость этих желаний и многое другое.
Талгат Баталов: Наш проект — это действительно многогранный синтетический перфоманс, попытка разбудить нашего внутреннего ребенка и вспомнить о своих истинных желаниях.
Ɔ. Почему вы назвали проект «Зеркало Карлоса Сантоса»?
Евгений Кадомский: Это сочетание имен Карлоса Кастанеды и Санта-Клауса, первый отвечает за погружение в себя, второй — за сказочность происходящего.
Талгат Баталов: А зеркало — это центральная сцена спектакля. О ней мы не станем говорить, чтобы не спойлерить. Да и невозможно об этом рассказать словами, перед этим зеркалом нужно оказаться.
Фото: Дмитрий Кочетков
Ɔ. Почему вы взялись за этот проект?
Талгат Баталов: Мне хотелось попробовать создать что-то в необычном, новом театральном жанре и в нетрадиционном для театра пространстве. Появилась такая возможность — и я ею воспользовался. Я пригласил своего друга, прекрасного драматурга Максима Курочкина поучаствовать в проекте. Максим написал текст для аудио, которое на протяжении спектакля слышат участники через наушники. Идеи для некоторых сцен нашего проекта появились как раз благодаря его текстам.
Евгений Кадомский: А я случайно оказался в помещении, где теперь существует «Зеркало Карлоса Сантоса». Потом сел в поезд Москва — Петербург, и внезапно мне в голову пришла идея этого проекта. Она не отставала от меня, и я понял, что придется все это сделать.
Ɔ. Проект появился благодаря вашему опыту переосмысления своих желаний?
Евгений Кадомский: Опыт поиска себя, осознание своих желаний — это общечеловеческий опыт. В современном мире, когда нас вот-вот заменят роботы, вопрос о том, кто такой человек и зачем он живет, становится особенно важным.
Талгат Баталов: Еще у человека очень редко бывает возможность побыть наедине с собой, когда он живет в мегаполисе. Мы хотели дать людям такую возможность. Кто-то, например, приходит с мыслью «сегодня надо заплатить за ипотеку» — а мы предлагаем подумать о простых, но очень важных вещах, например: «Был ли я когда-то свободен?»
Евгений Кадомский Фото: Дмитрий Кочетков
Ɔ. С чем можно сравнить ощущения, которые испытывает посетитель вашего ресторана?
Евгений Кадомский: Такие же, какие вы получаете, когда пробуете еду, которую никогда раньше не пробовали.
Ɔ. Есть что-то, что вдохновляло вас?
Талгат Баталов: Здесь, конечно, есть какой-то опыт моих предыдущих спектаклей, но я не могу сказать, что вдохновлялся чем-то конкретным. В начале работы мы до конца не представляли, к чему это приведет. Я отказался посещать иммерсивные спектакли, которые шли в Москве или в других городах, чтобы идеи оттуда не «наслоились» на наши — мне было важно делать что-то абсолютно новое. Я был ограничен как режиссер тем, что актеры в спектакле не разговаривают. Но в театре очень важно создавать для себя такие ограничения, и чем их больше, тем интереснее рождаются идеи — как показать то, что ты хочешь показать.
Евгений Кадомский: Но у нас все-таки с самого начала было цельное видение этого проекта, поэтому у нас не было нужды на кого-то оглядываться.
Фото: Дмитрий Кочетков
Ɔ. Не подменят ли иммерсивный театр и перфомансы театр классический?
Талгат Баталов: Очень сложно ответить на этот вопрос однозначно. Я думаю, что театр должен быть в первую очередь современным в плане вопросов, которые он поднимает — и тогда не важно, в классической ли театральной «коробке» это происходит, где есть четко разграниченные сцена и зал, или же это нечто site-specific на заводе.
Очень хорошо, что у нас есть фестиваль «Золотая маска» — он просто необходим. Он дает людям увидеть срез сегодняшнего российского театра. Этот фестиваль динамично развивается, и он очень важен для театров в провинции, потому что дает им мотивацию заниматься театральной работой там, где за нее платят условные десять тысяч рублей.
«Это комбинация Кастанеды и Санта-Клауса» Основатель «Двух палочек» Евгений Кадомский — о «Зеркале Карлоса Сантоса», ресторане в трех действиях, где готовят тебя самого
Евгений Кадомский, основатель сети «Две палочки» и создатель питерского спик-изи-ресторана «Квартира Кости Кройца», открыл во дворах Большой Дмитровки «Зеркало Карлоса Сантоса» — «ресторан в трех действиях, где готовят тебя». Кроме слегка пугающего тизера, в социальных сетях не много информации о проекте — только несколько восторженных отзывов, где «Зеркало…» сравнивают с посещением психотерапевта. На входе у зрителей, которых в группе может быть не более 12, забирают все личные вещи, включая телефоны, и просят не делиться подробностями пережитого (на выходе висит большая вывеска «Пожалуйста, без спойлеров»). От слова «иммерсивный» тут открещиваются, но проект можно назвать именно так. По сути, это и в самом деле ресторан, притом по качеству кухни и продуктов достойный внимания. Попасть туда можно, пройдя лишь сквозь череду испытаний, которую подготовили режиссер Талгат Баталов и драматург Максим Курочкин. В выдающейся команде также театральный художник Ольга Никитина, Александр Мерескин, известный по работе над «Черным русским», и хореограф «Цеха» Александр Андрияшкин.
Пройдя ряд экзистенциальных ловушек на пути к ужину и ощутив легкое недоумение, редактор The Village встретилась с создателем проекта Евгением Кадомским, чтобы узнать, чего он всем этим добивается.
Евгений Кадомский — о себе и своем опыте
Я занимался разными предпринимательскими проектами: в молодости у меня была своя звукозаписывающая студия, мы делали в Питере большие мероприятия и рейвы. После был клуб «Абсент» — 170 квадратных метров в подвале, через которые за ночь проходило иногда по 1 500 человек. Было классное время. И была идеальная площадка для творческого самовыражения, визионерский проект. Потом мы с партнером задумали открыть ресторанчик, а он начал как-то быстро развиваться. Это был ресторан «Две палочки». Надо понимать еще время, когда все это произошло. Японская кухня в тот момент стала в определенном смысле отражением современности. Но мы лишили пространство любых традиционных японских признаков и сделали просто городское кафе с японской кухней. Ну и потом все само пошло — мы открывали один за другим рестораны. Но сейчас я уже четыре года не имею к этой сети никакого отношения.
Я никогда не задумывался о каких-то индустриальных проектах, они вырастали сами, становились массовыми. И тогда автоматически мой интерес к ним пропадал. Мне хочется всегда делать что-то новое. Мне всегда нравились какие-то такие анклавы, пространственно-временные, в которых происходит собственная загадочная жизнь, комьюнити. То, что я делаю, наверное, не для всех.
Несколько лет назад я сделал «Квартиру Кости Кройца». Я считаю, что нужно разговаривать с помещением, оно очень часто все определяет. Ты только гармонизируешь какие-то существующие намерения в пространстве, и тогда все складывается легко. У меня это происходит само, автоматически. С «Костей Кройцем» все само родилось. Кто такой Костя Кройц? Это наш друг, он, в принципе, живет по миру. Он, помог это все организовать. А может, это просто мое альтер эго? Думайте как хотите.
Это вообще мое первое интервью. Даю я его не по доброй воле. У меня есть пара проектов, в которые нужны партнеры, только поэтому я решил, что мне стоит дать интервью. А так я бы не стал. Я просто не чувствую в этом внутренней потребности. Мне больше нравится делать, чем рассказывать.
«Зеркало Карлоса Сантоса»: иммерсивный ужин для тех, кому нужна прожарка well done
ELLE — о новом шоу, где можно помечтать, умереть и поесть
Пространство, в котором поселился загадочный Карлос Сантос (симбиоз Карлоса Кастанеды и Санта Клауса, как объясняют создатели), находится в кулуарах шумной Большой Дмитровки, на которой бутики, рестораны и театры как на ладони. Но не все так просто: прежде чем добраться до «вина в кувшинах», которое за пять минут до начала обсуждают зрители («ну ведь это единственное, что понятно о вашем спектакле»), нужно пройти через арку дома 32 и преодолеть парочку баров и кальянных родом из нулевых. Тут же, в полуподвальном помещении, офис «Золотой маски» — главной российской театральной премии. Кажется, режиссер «Зеркала» Талгат Баталов — семь раз номинированный на нее — обосновался здесь не просто так. Совпадение?
«Автор идеи — Евгений Кадомский, который первым увидел пространство, а после понял, как все это должно выглядеть, и поделился со мной, — рассказывает Талгат. — Я же позвал в проект писателя Максима Курочкина, и дело пошло. В итоге работа над проектом длилась год. На следующем этапе подключились Оля Никитина — очень талантливый театральный художник, Нарек Туманян — замечательный художник по свету, видеохудожник Дима Соболев, а с актерским телом начал работать Александр Андрияшкин — гуру современного танца. Отдельно хочу рассказать про саунд-дизайн, который сделан силами одного, не побоюсь этого слова, гениального композитора Виталия Аминова, на собственной небольшой студии. Звук — очень важное звено спектакля, это не только погружение и атмосфера, но и главный проводник в мир «Зеркала Карлоса Сантоса».
Идем дальше: над самой дальней дверью вы заметите красный круг — вам туда. Ныряете в маленький лифт, в котором на всех языках повторяют что-то про шоу — запомните эти голоса, они будут сопровождать вас на протяжении следующего часа. Белый ресепшн напоминает отрывок из рождественской серии «Черного зеркала» — ослепительный минимализм и чистота давят, а девушка, встречающая вас, похожа на всемирно известную женщину-робота Софию. Зато следующая комната — настоящая приемная психолога. Именно здесь вы можете позволить себе размякнуть в кожаном кресле и задаться вечным вопросом: «А чего я на самом деле хочу?». И как только возьмете в руки карандаш и бумагу — найдете ответ, даже если раньше не получалось (и даже если вы отчаянный скептик, которому сложно согласиться на подобную авантюру).
Спокойствие сменяется небольшой тревогой в следующем помещении, где вам предстоит переодеться в серую униформу. Однотипные плащи и маски стирают внешность, статус, настроение других гостей, так что теперь все 12 человек — как один. И все, что вам остается, — считывать собственные реакции, задавать вопросы лишь самому себе (поговорить с соседом не получится, разве что коснуться его влажной ладошки), слушать и наблюдать.
«Современный человек отчаянно нуждается в доступном способе шагнуть за рамки ежедневного опыта, — продолжает Баталов. — Ему нужна дверь в себя, возможность быстро и эффективно столкнуться с реальностью внутреннего диалога, услышать, как шумит кровь (буквально), осознать силы, управляющие его днями. Мы решаем похожую задачу. Но мы театр, а не церковь. Наши манипуляционные практики невинны, хоть и более наглядны. Мы проводим человека через серию комнат-состояний, чтобы активировать его скрытые ресурсы счастья и запустить программу реализации отложенных или забытых внутренних целей. Счастье — цель. Инструмент — одиночество. Понимаете, именно одиночество является „нефтью будущего“. Уже сейчас корпорации, управляющие одиночеством и способами избавления от него, вырываются в лидеры глобального бизнеса».
Действительно, как шумит кровь, вы услышите (ситуаций будет достаточно), особенно (спойлер) по пути в морг. Но сначала придется пройти через весь спектр ежедневных эмоций, усиленных в десять раз: надоевший быт и непримиримость с ним, раздражение от рутинной работы и страх двигаться дальше, пульсирующее сексуальное желание, стыд и скованность, столкновение с собой и невозможность достучаться до себя настоящего, потеря ориентиров и поиск смысла жизни, паника и страх. А затем — смирение и расслабление. Еда? Да подождите, вас ведь еще на официальном сайте предупредили — все это в финале, так что никаких гастрономических отсылок (кроме пирога в первом действии — и тот не для вас) не будет. Да и ведь это логично — искусство пробуждает аппетит: в классическом театре вы в антракте стоите в очереди за заветревшимся бутербродом, а здесь уже через час пируете вместе с другими испытуемыми.
Невозможно не отметить тонкую иронию, которую в одной из последних комнат вдруг выплескивают вам в уши (в прямом смысле — вы же в наушниках). Кажется, именно ее не хватает, чтобы закольцевать все увиденное и прочувствованное: будете тихо хихикать, подслушивая чужой шепот, и непременно соглашаться. Ведь по сути это именно то, что вы расскажете друзьям по возвращении в свою перевернутую с ног на голову рутину.
«Мы используем все приемы смыслового воздействия: поляризацию, иронию, отстранение, конфликт масштабов, переодевание, игру с предметами и стробоскоп. Человек, прошедший через наши комнаты, действительно не сможет остаться прежним. Он будет вынужден наконец дать ответ на золотой вопрос всех тренингов личностного роста: „Чего ты хочешь?“. И станет счастлив. Но даже это не главное».
А главное для каждого свое. Не ищите в этом общий смысл — это не классическая «Белая гвардия» на сцене МХТ и даже не замусоленные московской публикой «Вернувшиеся», которые в своем жанре, безусловно, великолепны. Просто вы находитесь в помещении, где нет ничего лишнего — вас не отвлекает реквизит и бесконечные лестничные пролеты, вам на пятки не наступают сотни других зрителей. И если говорить об иммерсивности, жанре, который заманивает вас «новыми эмоциями и ощущениями», а в итоге вы получаете атмосферу, запахи и звуки, но не всегда обещанное повышенное давление, то здесь сердечко стучит, а мозг начинает работать. И есть только вы и потолок, вы и зеркало, вы и мансардное окно, вы и вы. Ну и несколько симпатичных актеров («Их я выбирал интуитивно», — добавляет Талгат), которые станут вашими проводниками по закоулкам собственного сознания. К тому же отведенного времени на это путешествие более чем достаточно, чтобы понять, зачем вы здесь, но одновременно остается зудящее чувство «открытого финала».
«Что ищет зритель в современном театре? В этом вопросе как в сексе: классика-классикой, а экспериментировать-то хочется».
Итак, заветная бумажка с желаниями (подглядели за одним из зрителей — загадал похудеть на 15 килограммов) не просто так томится в кармане вашего «охотничьего» наряда — их вы отправите сбываться в предпоследней комнате. Только сначала придется сыграть в еще одну незамысловатую игру, чтобы проверить, как у вас складываются отношения с главным человеком в жизни — догадались с кем? Наверное, больше всего в «Зеркале» цепляет нацеленность на здоровый эгоизм, который сегодня в тренде.
«Зеркало» — еще одно доказательство того, что если бы люди умели задавать друг другу (и себе) правильные вопросы, то им не нужны были бы тренинги личностного роста и сеансы у психотерапевтов.
Что ж, теперь вы, начиненные эмоциями, готовы к ужину, в котором снова будете искать скрытый смысл. Но расслабьтесь, его нет, просто от еды мы получаем такое же удовольствие, как и от удовлетворения любых других потребностей. Да и новые впечатления нужно непременно заесть и запить — так уж устроен человек.
«В Москве люди очень мало общаются с друг другом, мы же просто хотели собрать их за одним длинным столом, чтобы они делились впечатлениями, разговаривали и выпивали вместе».
Иммерсивное шоу «Зеркало Карлоса Сантоса»
Театральный променад с ужином в финале представляют режиссёр Талгат Баталов и драматург Максим Курочкин. Зрителям предстоит сделать то, чего мы все очень сильно боимся. Погрузиться в самих себя.
Спектакль по пьесе Максима Курочкина, лауреата «Антибукера», поставил номинант «Золотой Маски» Талгат Баталов. Создатели постановки предлагают зрителям пережить необычный и в каком-то смысле пугающий опыт. На площади в тысячу квадратных метров в течение полутора часов разворачивается действо, участниками которого становятся только двенадцать зрителей. Променад завершается ужином для всех участников.
Во время спектакля зрители проходят через различные комнаты-состояния. В некоторых — им может быть по-настоящему страшно. Но это шанс вспомнить свои ценности, свои настоящие цели, забытые или отложенные в нескончаемом процессе важных ежедневных дел. По мнению режиссёра Талгата Баталова, этот спектакль — возможность шагнуть в самого себя и встретиться лицом к лицу со своими страхами и внутренним диалогом.
Шоу представляет собой новую форму развлечения, связанную с самопознанием. Что именно будет происходить в комнатах — тайна, но кое-что всё-таки известно: каждого зрителя ждёт личный, ни с чем не сравнимый опыт, который зависит только от его собственных воспоминаний, переживаний и вовлечённости. А финальный ужин будет самым настоящим, в меню включены мясные блюда, различные овощные закуски, сыры и напитки.
Если вы нашли опечатку или ошибку, выделите фрагмент текста, содержащий её, и нажмите Ctrl + ↵
Люби, молись, ешь Потайной театр предлагает эротические танцы в душе, исполнение желаний и ужин
В московской подворотне рядом со станцией метро «Пушкинская» открылся «театральный променад с ужином в финале». Это иммерсивное представление, в котором зрителей и актеров не разделяет пространство между залом и сценой, да и грань между гостями и хозяевами шоу полностью стирается. Что происходит на самом необычном столичном ужине под названием «Зеркало Карлоса Сантоса» — в материале «Ленты.ру».
Сеанс психотерапии
«Добро пожаловать в «Зеркало Карлоса Сантоса». Пожалуйста, никуда не уходите», — встречает вас мягкий мужской голос, когда двери лифта в подъезде дома на Большой Дмитровке смыкаются. В замкнутом пространстве такая просьба звучит немного жутко — уйти-то никуда не получится. Впрочем, это только первый звоночек клаустрофобии, которая еще не раз поскребет по затылку за время спектакля.
Создатели иммерсивного ужина — это предприниматель Евгений Кадомский, семь раз номинированный на «Золотую маску» режиссер Талгат Баталов, драматург Максим Курочкин, театральный художник Ольга Никитина, саунд-дизайнер Виталий Аминов и хореограф театра современного танца «Цех» Александр Андрияшкин. Кадомский и Баталов уже устраивали иммерсивный спектакль «Декабристы» в Санкт-Петербурге, а в Москве решили не просто повторить свой успех, а вывести его на новый уровень.
Ждать начала действия нужно в комнате с креслами и горящей люстрой в центре, лежащей на коврах, пока на этаже выше, в лучших традициях соседей по хрущевке, перекатывают огромные металлические шары, а ты пытаешься понять: это для тебя готовят диковинные декорации или же спектакль уже начался?
Группа зрителей состоит из 11-12 человек. Запомнить других гостей получится с трудом — в начале представления всех одевают в однотипные серые балахоны и маски, вручают наушники с «маленьким электронным помощником», который будет вести зрителя почти весь спектакль. Поэтому все равно остаешься с чувством, что посторонних людей тут нет и вся постановка разворачивается только для тебя. Несмотря на то что начинается «Зеркало» словно сеанс групповой психотерапии, иммерсивный спектакль остается интимным переживанием.
«Интимным» спектакль оказывается не только в плане погружения в себя, потому что для зрителей приготовили и долю умеренной эротики (включая танцы в стеклянной душевой кабинке), а актеры, которых трогать запрещено, уводят посетителей в укромные углы, чтобы, например, внимательно посмотреть в глаза. Здесь же человек может подбежать к зрителю, словно желая задать рутинный вопрос, а затем рухнуть в конвульсиях под ноги — ощущение от такого было бы жутким, если бы не отвлекающий голос в наушниках и осознание, что ты и сам выглядишь весьма пугающе в плаще ОЗК и маске пожирателей смерти из «Гарри Поттера», в которые посетителей одевают в начале постановки.
Пространство и время
В какой-то момент начинаешь задаваться вопросом, сколько квартир дома создатели отвели под спектакль — участников водят и возят по лабиринтам, коридорам, комнатам с абсолютно неожиданными декорациями, и кажется, что ты заходил в здание куда меньшее, чем то, где оказался. Включающаяся в самые разные моменты неоновая подсветка и агрессивная электронная музыка в наушниках выбивают из состояния медитации, в которую зрителя старательно погружали минуту назад, но об этом не успеваешь задуматься, потому что тебя уже передают из рук в руки и ведут в другую комнату. Сколько прошло времени? Не может быть, чтобы всего два часа.
К искажению пространства и времени добавляются, как контрольный выстрел, режущие комментарии в наушниках. «Маленький электронный помощник» призывает то вспомнить о забытых мечтах, то перестать сдерживать свои животные сексуальные инстинкты, а потом опрокидывает на спину ироничным диалогом о смысле всего услышанного ранее. И если до этого момента у зрителя оставалось хоть какое-то представление о себе, то тут уже наступает полное деконструирование собственного образа.
В начале спектакля участников просят загадать самое искреннее желание, которое, возможно, даже будет исполнено. Желание нужно написать на листке бумаги. Корреспондент «Ленты.ру», придя на постановку с долей скептицизма, загадал неубиваемую ручную капибару. Однако в середине спектакля, после пары весьма сильных визуальных сцен, зрителю дают шанс пересмотреть свое решение и скорректировать желание, призывая «быть ненасытным». Поэтому я загадал две неубиваемые ручные капибары. По окончании спектакля мне их никто не выдал, но к тому времени и так стало понятно, что суть не в этом. Ценность шоу заключается в том, что оно никого не обязывает относиться ко всему происходящему однозначно серьезно, если для этого нет настроения, поэтому можно просто расслабиться и наслаждаться представлением.
Кадомский в интервью The Village рассказывал, что ужин, финальная часть представления «Зеркало Карлоса Сантоса», к которому гостя готовят на протяжении всей постановки, «очень глубокая необходимость». Простая еда на стыке израильской, ближневосточной, средиземноморской кухни нужна для того, чтобы усадить гостей вместе и помочь им передать свои эмоции. На деле он больше похож на утешение бедного зрителя, которого растоптали нагромождением смыслов, весьма эротично зажали в темном коридоре, заставили психологически умереть и возродиться, а также признаться в затаенных грешках. К тому же в человеке природой заложено ощущение безопасности, возникающее во время трапезы, — поэтому, добравшись через череду испытаний и комнат до ужина, наконец можно спокойно проанализировать пережитое и даже поделиться своими чувствами с другими зрителями. Гости за столом разделяются на живо обсуждающих спектакль и на задумчиво жующих вкусную еду, отстраненно глядя в тарелку.
Сложно до конца понять, спектакль это или все-таки какой-то продвинутый квест, поскольку участие зрителя в игре порой становится на первый план, оставляя игру актеров лишь фоном. Кто-то действительно попытается разобраться в нагромождении монологов, услышанных через наушники, о своих потерянных желаниях и восприятии мира, кто-то же предпочтет завораживающую визуальную составляющую спектакля, и даже если останутся неудовлетворенные к концу постановки, их претензии пропадут после сытного ужина и пары бокалов красного вина; словом, никто не уйдет обиженным.
Юлия Усадова, актриса «Зеркала Карлоса Сантоса»:
До работы в «Зеркале» я выступала в театре «Ильхом» в Ташкенте. Там небольшой камерный зал, и поэтому близость зрителя к актеру для меня не нова. Но здесь, в «Зеркале», зритель еще ближе, иногда в сантиметре от меня, поэтому я воспринимаю его как своего партнера. В этом проекте актеру куда важнее быть откровенным — ты не имеешь права на фальшь вообще.
Зрители для нас — всегда сюрприз. Каждый совершенно по-разному реагирует на все, что происходит. Не буду раскрывать подробности локаций, но есть помещение, в котором каждый посетитель проходит собственный путь. Кто-то пугается, кто-то начинает вести себя как ребенок. В этот момент нужно быстро среагировать и успокоить человека, обнять, дать понять, что все хорошо и ничего с ним не случится. Кто-то, наоборот, очень любопытный — начинает сам проходить весь путь, чтобы его никто не трогал. Кто-то пытается сломать систему и показать всем, что он тут главный. Мы даем зрителям свободу, но переступить черту в любом случае не получится, потому что у нас есть своя система — и из пункта А в пункт Б мы их все равно приведем. А как они этот путь проходят — зависит уже от них.
Александр Синякович, актер «Зеркала Карлоса Сантоса»:
Лично я понимаю этот спектакль как путь. Путешествие — это один из моих любимых методов подачи материала. Как в фильмах Джима Джармуша, когда герой все время перемещается, и вся картина — это дорога. «Зеркало» — тоже путешествие, из начала жизни в конец. За два часа ты проходишь весь свой жизненный путь, и встречаются места, где каждому есть о чем задуматься. Мне особенно нравится в этом плане «Тюрьма», когда все действие прекращается, и ты можешь взглянуть на себя, успокоиться и обдумать свою жизнь. Это очень круто. Для меня этот спектакль — путешествие от корней и мыслей о предках до далекого будущего, того, что будет после тебя. Это возможность взглянуть на свою жизнь со стороны, под другим углом. И мы делаем все для того, чтобы зритель мог в это погрузиться.