змея в православии что означает
ЗМЕЙ, ЗМЕЯ (SERPENT)
Человек обычно относится к змеям с отвращением, и встреча со змеей вызывает крайне неприятное чувство. Около пятидесяти упоминаний о змеях в Библии никоим образом не сглаживают такого впечатления. Более того, Библия дает дополнительные основания не любить змей.
Змеи как дьявол и его представители. От начала ( Быт. 3:1 ) и до конца ( Откр. 20:2 ) Писание показывает дьявола под личиной змея. Различные наименования змей, упоминающиеся в Библии, тоже служат образами тех, кто исполняют приказания дьявола ( Мф. 3:7, 12:34, 23:33 ; Лк. 3:7 ), или тех, чьи слова ядовиты ( Пс. 139:4 ). Замыслы нечестивых подобны змеиным яйцам, неизбежно порождающим большие бедствия ( Ис. 59:5 ). Змеи населяли пустынные развалины, в которых обитали бесы и другие зловещие звери (скорпионы, шакалы, совы, вороны), и это усиливало ассоциативную связь змей со злом ( Ис. 34:14–15 ; Мф. 12:43 ; Мк. 1:13 ). (Древнее отождествление змей с духами прорицания выражается в словах pneuma pythona, «дух Пифона» в Деян. 16:16 <«духом прорицательным»>.) Надежда на обретение власти над змеями и ядом символизировала для верующих ослабление влияния лукавого и предвосхищала наступление эпохи Христа Победителя ( Мк. 16:18 ).
Змеи как красивые и хитрые создания. Но уничижительный характер носят не все библейские упоминания о змеях. С безопасного расстояния их изящные изгибы могут вызывать восхищение ( Ис. 21:1 ; Иер. 46:22 ) или даже трепет ( Иов. 26:13 <«скорпион» = змея>; Притч.30:19 ).
Другие природные качества змей давали повод для чередования положительных и отрицательных образов. Змей изображается «искусным» или «хитрым» ( Быт. 3:1 ) или даже «мудрым» ( Мф. 10:16 ). Такие взгляды объяснялись, по-видимому, гипнотизирующим воздействием волнообразного движения змеи. Во многих культурах люди верят, что змеи гипнотизируют свою добычу, поскольку жертва часто находится как бы в состоянии оцепенения во время медленного, но ясно видимого приближения змеи и наблюдает за ней, пока не становится слишком поздно.
Змеи как опасность и наказание. Несмотря на свою обманчивую красоту, змеи представляют серьезную опасность. Змеи часто нападают внезапно из засады ( Быт. 49:17 ). Эта постоянно существующая опасность служит метафорой неожиданного суда ( Ис. 14:29 ; Ам. 5:19 ). Ассоциативная связь между укусом змеи и Божьим судом была не образным литературным приемом, а широко распространенным верованием ( Деян. 28:3 ; 1Кор. 10:9 ). Чтобы змеи не жалили, древние жители Палестины заговаривали их ( Еккл. 10:11 ). Некоторые заклинатели набирались даже храбрости мериться силами с левиафаном ( Иов. 3:8 ; см. МИФИЧЕСКИЕ ЖИВОТНЫЕ). Но были и достаточно хитрые змеи (глухие аспиды), способные нейтрализовать слова, которые шептал заклинатель, затыкая свои уши ( Пс. 57:5 ; Иер. 8:17 ). Такие змеи подобны нечестивцам – злым и лживым, нечестным от рождения. В этом выражается мера мудрости змея, способного не только обмануть первую женщину ( Быт. 3:13 ), но и перехитрить известного своей мудростью чародея-заклинателя. Верующие должны обладать мудростью змеи, чтобы опередить и перехитрить своих противников, и в то же время оставаться «простыми, как голуби» ( Мф. 10:16 ).
Змеи как показатель наступления тысячелетнего царства. Когда надлежащее равновесие в природе восстановится, змеи перестанут автоматически внушать страх. Невинный младенец будет играть без опаски «над норою аспида», которая в условиях падшего человечества была явным местом серьезной опасности ( Ис. 11:8 ). Змея откажется от плотоядного питания, и ее пищей будет прах ( Ис. 65:25 ; Мих. 7:17 ).
См. также: ЖИВОТНЫЕ, МИФИЧЕСКИЕ ЖИВОТНЫЕ, САТАНА.
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
anchoret
anchoretКое-что о кое-чём
Безмятежное созерцание несоответствия вещей
Есть ещё три версии.
Одна из змей означает Иисуса Христа. Представьте, некоторые искусствоведы даже до такого договорились. А вторая, соответственно, дьявола. И вот они, значит, то ли в гляделки играют, то ли на крест шипят. Откуда пришла эта светлая мысль?
На этой картине довольно точно изображён посох патриарха Никона (сер. XVII в.) На самом деле эти два петушка — типичные василиски, крылатые змеи с птичьим клювом. Ну всё равно драконы, в общем.
Змеи обозначают хтонических чудовищ. Это основательная точка зрения, но и у неё есть свои минусы.
В Ветхом завете они иногда позволяют отождествлять себя с Левиафаном, в Новозаветной традиции их можно встретить в молитвах и иконографии. При этом и морские чудовища, и загадочный Левиафан всегда очень близко соприкасаются с сатаной и силами ада.
Проблема здесь в том, что нет данных, будто змей на жезле изначально отождествляли с этими мифическими существами. Исключением были разве что противники никоновских реформ, нынешние старообрядцы (именно по Никону вползли греческие змеи в Русскую церковь). Эти как увидели змей на его посохе, так сразу объявили патриарха слугой сатаны. Подобное изображение змеев на иконе Крещения довольно редко и, вероятнее всего, перекликается с балканской традицией изображения змей (драконов) на иконостасе. А вот сами иконостасы со змеями, напротив, в Греции или Сербии чрезвычайно распространены.
Под крестом драконы теперь традиционно держат на себе иконы Богородицы и апостола Иоанна, стоявших у Креста на Голгофе. Таким образом христианские святые выступили в роли стражей, о которых см.ниже.
Классическое навершие иконостаса в восточно-средиземноморской традиции. Эти гады могут притвориться змеями, рыбами, дельфинами, растительным орнаментом, но если приглядеться, это всё те же драконы.
И тут мы плавно переходим к следующей версии:
Традиционные изображения Древа жизни предполагают наличие двух его стражей (на роль которых драконы вполне годятся!). Но в ассирийской культуре, например, ими были два неких крылатых гения.
Фрагмент изображения на бронзовом шлеме (VIII в. до Р.Х.) Древо жизни в культуре Урарту изображалось на стенах крепостей и доспехах воинов. Возможно, именно из-за своего обязательного атрибута — пары мощных защитников, способных отогнать любого агрессора.
Формируя собственную культуру, христианство всегда смело заимствовало из других культур атрибуты, символы, традиции, понятия и т.д., переосмысливая их в собственном контексте. Соответственно, в христианстве древом жизни в силу понятных причин называется Крест Господень. Но как были переосмыслены стражи древа жизни? А вот посмотрим в следующий раз.
В руке у патриарха напрестольный крест в образе древа жизни вечной, с двумя гадами-охранниками. Посох, заметьте, тот самый — митрополита Петра. Потому что это фото с интронизации, когда новому патриарху он вручается как наследнику первого московского святителя, а так-то посох обычно в Оружейной палате хранится.
Не будем славить змея
Беги от греха, как от лица змея; ибо, если подойдешь к нему, он ужалит тебя.
(Сир. 21: 2)
В декабре весь мир готовится к празднованию Нового года. Празднование это объединяет людей самых разных взглядов – религиозных и не религиозных.
 |
| Богоявление из церкви пророка Ильи в Бобошево (Болгария, XVII в.) |
Наверное, нет сейчас человека, который не знал бы, какой год подходит к концу и какой наступает. Спроси кого хочешь: христианина, еретика, сектанта, иудея, мусульманина, язычника, атеиста, сатаниста, – каждый скажет, что скоро наступит 2013 год.
Но давайте задумаемся: от какого события весь мир ведет свою хронологию? От Рождества Иисуса Христа!
Христос изменил мир, Своим воплощением соединив небо и землю. Соединив нетленную Божественную природу с природой человеческой, тленной и смертной после грехопадения, освятил ее и, будучи безгрешен, пострадал на кресте. Взяв на себя грех мира, омыл его честною Своею кровью и, сойдя во ад, разрушил его воскресением Своим, даровав всем нам надежду воскресения в Жизнь Вечную. И соединенный с человеческой природой Божеством Своим неслитно, нераздельно, неразлучно и неизменно, вознесся и воссел одесную Бога Отца. Послав от Отца Духа Святаго и освятив им Церковь Свою, продолжает Духом Святым, как реками воды живой, питать ее и всех входящих в нее – до скончания века.
Христинам известно, что «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп. 2: 6–11).
То есть приближается время, когда Христос, явившись во славе, будет судить вселенную. На Страшном суде все поклонятся Христу. Не только ангелы Божии и святые всех времен и народов, но и грешники, и бесы, и диавол. Кто-то с любовью, с благоговением, со страхом – а кто-то в ужасе падет в ноги Спасителю.
И торжество, связанное с празднованием очередного года от Рождества Христова, не может не обрадовать всякого христианина, ведь весь мир волею или неволею, сознательно или неосознанно считает время от выдающегося события в истории – от воплощения Бога Слова и от Его непостижимого чудесного рождения от Пресвятой Девы.
Но ныне сложившиеся традиции и обычаи этого празднования вызывают у нас великую скорбь и боль за тех, кто в нем участвует. В этом году иконой праздника пьянства и разврата стал змей.
Приняв в райском саду образ змия, сатана до сих пор заигрывает с нами в этом образе. По Божественному приговору, питаясь прахом нечистот человеческих грехов и страстей во все дни жизни своей, пытается жалить нас в пяту (ср.: Быт. 3: 14–15). «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8: 44).
Тот древний змей, который в раю соблазнил наших прародителей и всю историю человеческую пытался увлечь в погибель всех их потомков, стремится ныне хитростью похитить ту славу и честь, которой достоин один Бог, всемогущий Владыка вселенной, Творец времени и пространства. Этот змей учит людей создавать и тиражировать в огромном количестве иконы со своим изображением – с изображением того зверя, чей образ он некогда воспринял в раю.
 |
| Плюшевые змеи в IKEA |
И самое печальное, что на этот обман прельстились и некоторые христиане, забывая, что нам дана «власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10: 19). Те, кто должен быть светом миру, сиять, как звезды, возвещая погибающему миру Царствие Божие, уготованное человеку прежде создания мира. Они, увлекаясь диавольским обольщением, вместе с остальным богоборческим миром воспевают хвалу змею. Чествуют его, печатают на открытках, украшают изображениями змей свои жилища, запускают их в небо, вешают фигурки змей на елки, наряжаются змеями…
Они не задумываются над тем, что Господь Вседержитель, возродивший их к Жизни Вечной Своими страданиями и смертью, обладающий всей полнотой власти во вселенной, заботится о них, как пастырь добрый – о каждой своей овце, поддерживает их Своими пробитыми гвоздями руками… Он не позволит так просто идти в погибель тем, которых Он искупил Своею кровью, и будет наказывать их.
Некогда на пути в Землю обетованную народ Израильский стал малодушествовать «и говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть [нам] в пустыне, ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища. И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из [сынов] Израилевых. И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей [Господу] о народе. И сказал Господь Моисею: сделай себе [медного] змея и выставь его на знамя, и [если ужалит змей какого-либо человека], ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив» (Числ. 21: 5–9).
Египет – образ рабства греху. Народ Божий, скорбящий о Египте, – христиане, оборачивающиеся назад, к греховной жизни. В Египте был распространен культ поклонения змеям, и поэтому наказание от Бога приходит через змей. Ужаленные змеями – люди, пораженные грехами, приводящими к смерти души и тела. Медный змей – символ Христа, воспринявшего нашу смертную плоть и пострадавшего на кресте. «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2: 14–15).
Это чудесное исцеление было прообразом того, как Спаситель уничтожил власть древнего змея-сатаны, поправ смертию смерть: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3: 14–15).
Впоследствии Езекия, царь Иудейский, «отменил высоты, разбил статуи, срубил дубраву и истребил медного змея, которого сделал Моисей, потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан» (4 Цар. 18: 4), ибо идолопоклонство мерзко перед Богом.
Как бы почитание змея не возродилось теперь в новом Израиле – у христиан! «Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2 Кор. 11: 3).
Ныне «князь мира сего осужден» (Ин.16: 11) и, обреченный на погибель, находится в предсмертной агонии. «Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени» (Откр. 12: 12).
Слово Божие многократно говорит о победе над змеем:
Пс. 90: 13: «На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона»;
Ис. 27: 1: «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское»;
Пс. 73: 13: «Ты расторг силою Твоею море, Ты сокрушил головы змиев в воде»;
Откр. 12: 9: «И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним».
А ведь участь змея можем разделить и мы, если будем ему подражать. «Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?» (Мф. 23: 33).
Так не много ли чести змеюке подколодной?
Для христианина нет ничего плохого в том, чтобы отпраздновать наступление Нового года от Рождества Христова. Но прославлять в этот день надо не безликий календарный факт и тем более не присвоенный ему образ змея, то есть икону диавола, а нужно прославлять Владыку времени и пространства – вот Кто виновник торжества! А как прославлять? Как праздновать? Как можно прославить Того, Кто ни в чем не нуждается, Кто самодостаточен, Кто имеет полноту жизни в Себе?
Прославить Его можно и порадовать Его можно своей верой, своей жизнью по вере, своей молитвой, и Он, как любящий Отец наш небесный, дарует нам в Новом году радость и мир.
Но нелегко в этот день сосредоточиться на молитве. В пьяном угаре, размахивая надувными резиновыми змеями, за столом или под столом, прославляя змея в союзе с «зеленым змием», люди не только губят себя, но и стремятся вовлечь в это христиан.
Вот описание пьянства, изреченное Духом Святым устами премудрого Соломона три тысячелетия назад: «У кого вой? у кого стон? у кого ссоры? у кого горе? у кого раны без причины? у кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного. Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное, и ты будешь, как спящий среди моря и как спящий на верху мачты. [И скажешь:] “били меня, мне не было больно; толкали меня, я не чувствовал. Когда проснусь, опять буду искать того же”» (Притч. 23: 29–35). Не правда ли, картина до боли знакомая, особенно 1 января? Словно сочинение «Как я встретил Новый год». Тем более странно, что многие поступающие подобным образом полагают, что «как встретишь год, так и проведешь его».
Как сбежать христианину из этого мира? Как не пойти на совет нечестивых? Как не стать на путь грешных? Как не сесть на седалище губителей? Как укоренить свою волю в законе Господнем, и в законе Его поучаться день и ночь во время этого пьяного безумия?
Есть такая возможность! Приходите на Божественную литургию, которая в некоторых храмах будет служиться в полночь. Возблагодарите Бога, участвуя в Евхаристии (что в переводе с греческого означает «благодарение»). Помолитесь обо всех заблудших, пьянствующих в эту ночь. В ночь, когда работники медицины и сотрудники правоохранительных органов несут свое особое служение, спасая людей от травм, увечий, преступлений, возрастающих в этот день, мы, христиане, будем нести благое и легкое бремя молитвы, объединившись вокруг Чаши с Телом и Кровью Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа – истиной пищи и истинного пития.
И пусть среди всеобщего похмельного синдрома и посленовогоднего уныния мы будем светом миру, призывая людей одуматься и в последние дни перед Рождеством Христовым подготовиться к этому действительно великому празднику!
Почему дьявол принял образ змея?
Действительно, образ змеи может служить неким камнем преткновения для неверующего человека. Почему человека искушает змея, ведь это простое животное? Какая связь между змеей и падшим ангелом? Наконец, если падший ангел принимает образ змеи (или использует змея в качестве своего инструмента), то почему для искушения человека им используется именно определенный подотряд пресмыкающихся?
Прежде всего, надо сказать, что искушение человека дьяволом не может происходить вне Божественного ведения и допущения. Бог ограничивает искушения дьявола, ограничивает ровно настолько, насколько его может понести человек, не утратив дара свободной воли.
«Если бы дозволено сатане было нападать, сколько хочешь, то истребил бы всех», — говорит преподобный Макарий Египетский. — Супротивная сила только побуждает, а не принуждает». «Никто не может быть прельщен дьяволом, кроме того, кто сам пожелает отдать ему согласие своей воли», — учит преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. «Дьявол способен предложить, но не способен навязать нам наш выбор… Мы сами выбираем грех», — подчеркивает святой Кирилл Александрийский.
Итак, дьяволу дается «власть подстрекать», но вовсе не власть обладать человеком, насилуя его волю. Для этого Бог ограничивает действия врага рода человеческого. И первое, очень важное ограничение заключается в том, что Бог не допускает духовно незрелому человеку видеть падших духов.
Напомним, что многим православным святым после долгих лет подвижничества была дана власть видеть падших духов, видеть не образно, а такими, какие они есть на самом деле. О таком видении свидетельствовал св. Серафим Саровский: “Они гнусны… как на свет ангела грешному взглянуть невозможно, так и бесов видеть ужасно, потому что они гнусны”.
Слово «гнусный» имеет два взаимосвязанных значения — внушающий отвращение, омерзение, а также низкий и подлый. К тому же «гнусом» называются насекомые, паразитирующие на теле человека, питающиеся его кровью. Так и бесы, будучи по своему виду мерзкими и отвратительными, несут человеку низкие страсти. Подобно гнусу, они питаются человеческим падением, паразитируют на греховной человеческой воле.
Как указывает преп. Иоанн Кассиан Римлянин, видение бесов могло бы способствовать умножению зла в человеческом роде: «Если бы люди постоянно видели их (демонов), то возбуждались бы к большему безрассудству, неистовству страстей, потому что не было бы промежутка времени, в который видели бы их удерживающимися от этих злодеяний, поскольку ни усталость, ни занятия домашними делами, ни забота о ежедневном пропитании не удерживают их, как иногда заставляют нас даже невольно удерживаться от дурных намерений».
Поэтому Бог ограничивает видение падших духов. Он не дает парализовать человеческую волю созерцанием изобретателей зла, чтобы человек не соблазнился и не стал грешником «по принуждению» — от воззрения на творца зла. Ограничивая видение падших духов, Бог в тоже время оставляет для человека искушение помыслами или теми образами, которые падшие духи примут, являясь человеку в своем несобственном, измененном виде.
По своему духовному преуспеянию первые люди могут быть отнести к новоначальным подвижникам. Они, несомненно, имели обильный благодатный опыт. Как пишет св. Силуан Афонский, «Адам, отец вселенной, в раю знал сладость любви Божией, и потому, когда был изгнан из рая за грех и лишился любви Божией, горько страдал и с великим стоном рыдал на всю пустыню. Душа его терзалась от мысли: «любимого Бога я оскорбил». Не так жалел он о рае и красоте его, как о том, что лишился любви Божией, которая ненасытно каждую минуту влечет душу к Богу…. А кто не познал Бога Духом Святым, тот не может слезно искать Его».
И вместе с тем их духовный опыт был еще не достаточен, чтобы видеть падших духов как они есть, как не был он достаточен, чтобы видеть падших духов в каком-либо устрашающем или прельщающем взор виде.
Первым людям было необходимо испытание, чтобы укрепить свою волю в добре, определиться в избрании блаженной жизни с Богом. Но это испытание не должно было быть испытанием сверх меры, искушением, которое они не могли бы понести. Как указывает св. Ефрем Сирин, в таком случае их воля была бы надломлена и они имели бы извинение своему греху. Но Бог не желает греха, а лишь усовершенствования свободной воли в стремлении единения с Собой, а потому не налагает на человека испытания выше сил.
«Но, хотя испытание и было необходимо, однако же не дозволено было сатане послать для этого к Адаму какого-либо Ангела, или Серафима, или Херувима», — говорит св. Ефрем. Если бы к человеку пришел дьявол в образе ангела, то человек мог посчитать его чем-то высшим себя, а потому падение стало бы более извинительным. В таком случае зло как бы являлось человеку из неких высших ангельских сфер, могло бы заинтересовать человека своим кажущимся превосходством в сравнении с ним. И эта возможность была отведена от человека Богом.
Не дозволено было также сатане прийти к Адаму в образе человеческом. Если бы к человеку пришел дьявол в образе человека, то человек мог быть соблазнен равенством искусителя с собой. Ведь если бы дьявол в образе человека искушал первых людей, то он мог сказать им, что он уже стал бессмертным, съев плод и нарушив волю Бога.
Как не послушать единоприродное с собою существо (вспомним, что Адам послушал Еву), как не увлечься подобным себе созданием? Такое испытание стало бы испытанием сверх меры, а потому падение стало бы более извинительным. И эта возможность была отведена от человека Богом.
Даже из среды животного мира дьявол не мог взять образ по своему желанию, чтобы прельстить человека. Образ могучего или красивого животного мог также смутить воображение человека, сделав искушение более сильным. «Не пришли также к Адаму какие-либо большие или лучшие звери, каковы бегемот и левиафан, не пришли и другие звери или животные чистые, чтобы не послужило это сколько-нибудь извинением для преступивших заповедь», — говорит св. Ефрем Сирин.
Воображение человека должно было остаться нетронутым и неповрежденным. Оно должно было находиться без всякого впечатления от кажущейся красоты зла. Прекрасным человеку мог показаться плод, однако прекрасным не должен показаться искуситель… Для этого искуситель должен отождествляться с каким-то низшим природным созданием, через которое изобличится природа зла как силы, обманывающей и тянущей человека вниз, к земле, а не вверх, к Богу. Поэтому Бог допускает дьяволу принять образ змея или использовать это животное как свое орудие.
Не имея внешних данных, которые мы ценим во многих животных, змей мог иметь одно превосходство над ними – превосходство в хитрости. Но это превосходство не было превосходством над человеком. Адам превосходил змея во всем, вообще «превосходил мудростью всех зверей, потому что поставлен был владыкою и правителем их; он был хитрее всех, потому что всем нарек имена» (св. Ефрем Сирин). И превосходство змея в хитрости над другими тварями, по мнению св. Ефрема Сирина, было видимо известно первым людям — оно само должно было служить им предостережением.
«И змий, пришедши, не сделал никакого действительного чуда, не принял даже на себя ложного вида, но предстал в том виде, какой имел, предстал пресмыкающимся, с поникшими долу глазами; потому что не мог взирать на сияние зрака той, которую хотел искусить» (св. Ефрем).
Таким образом, для изобличения зла Бог допускает лишь образ пресмыкающегося по земле животного, попускает использовать лишь низшее создание, указывая тем самым на зло как низшее начало, влекущее человека к земле, в низшие образы и сферы бытия.
«Бог влечет души наши горе, а враг — долу, к земле; все сласти и страсти человеческие, все влечения греховные устремлены к земле; и по страстным стремлениям души к земным, так называемым, благам, или по равнодушию к ним легко узнать: к Богу или к земле душа наша привязана…
Вся прелесть греха, прелесть дьявола, заключается в том, чтобы отвлечь умы и сердца христиан от неба и небесного отечества, от святости и нетления уготованных нам благ, — и привязать, приковать к земле и земным радостям, и развлечениям, к земной любви, к тлену земному» (св. Иоанн Кронштадтский)