знало ли советское руководство что германия готовит войну против ссср
Знал ли Сталин о готовящемся нападении Германии на СССР
Фактрум решил узнать подробнее о том, в какой ситуации находился Сталин в непростом 1941-м году. Рассказывает Алексей Киличенков, доцент кафедры истории России новейшего времени РГГУ, специалист в области военной истории России ХХ века, истории «холодной войны».
Эти вопросы будут актуальными до тех пор, пока мы будем изучать историю нашего Отечества. Огромная страна готовилась к войне на протяжении полутора десятков лет, пожертвовав миллионами своих жизней и очень большой долей национального богатства для того, чтобы быть к этой войне готовой. В то же время война началась для советского народа совершенно неожиданно, внезапным нападением Германии. Противоречие между жертвенной подготовкой и катастрофическим началом войны порождает вопросы, которые до сих пор волнуют как исследователей, так и обычных граждан.
Было ли известно Сталину о готовящемся нападении — вопрос непростой. Сталин, безусловно, исходил из того, что война с Германией неизбежна — это мы можем утверждать с опорой на исторические источники и документы. Это стало понятно вскоре после прихода нацистов к власти и не раз утверждалось как самим Сталиным, так и другими советскими лидерами. Допускал ли Сталин, что война начнется в 1941 году? До определенного момента нет. Начиная с подписания пакта о ненападении 1939 года, он выстраивал внешнюю политику, исходя из того, что война в Европе (с Англией и Францией) будет затяжной и продлится как минимум два — три года. После разгрома Франции летом 1940 года ситуация изменилась — с этого момента Сталин получает все больше информации о том, что Германия готовится к войне с Советским Союзом. Ряд мер, принятых советским руководством в мае 1941 года, свидетельствовал о том, что Сталин допускал возможность нападения Германии в ближайшее время. Но все же он считал такой сценарий маловероятным.
Объяснялось это прагматическими причинами. Сталин был уверен, что начало войны с СССР летом 1941 года Гитлеру не выгодно, не раз повторяя, что Гитлер — не такой идиот, чтобы первым начать войну на два фронта. Кроме того, если оценить ту сумму информации, которой Германия обладала на момент нападения на СССР, ничто не позволяло утверждать, что СССР готовится к превентивному удару. Ни состояние вооруженных сил, ни дислокация войск, ни документы, известные Германии, — ничто не давало оснований для такого вывода, хотя идея впоследствии стала основой пропагандистского мифа, оправдывающего внезапное нападение Германии.
Мог ли Сталин допустить такое начало войны, исходя из перспектив военного союза с Англией и США? Я эту возможность исключаю полностью. Та модель отношений со странами Запада, которой Сталин следовал в 1940 — 41 годах, не дает оснований для такого утверждения. Реакцией СССР на действия Германии в 1939 — 1940 годы было полное одобрение и поддержка. Сталин игнорировал попытки Черчилля предупредить его о скоплении германских военных сил у советской границы. Таким образом, он не то, чтобы закрывал дверь для отношений с Англией, но даже не открыл ее. Моя гипотеза состоит в том, что Сталина не пугала возможность начала войны с Германией в ситуации полной дипломатической изоляции, т. е. войны один на один. Иначе бы он попытался наладить контакты с Англией в 1940 году, но таких попыток не было.
СССР может выиграть эту войну один, без союзников — таким убеждением были продиктованы действия Сталина накануне 22 июня.
Новое в блогах
Как Сталин Советский Союз к войне с фашистами готовил.
Со времен перестройки появляется очень много материалов о том, что Сталин верил
Гитлеру, о том, что СССР был не готов к войне, что нападение Германии на СССР
было неожиданным. Так ли это? О том, что это не так, говорят и исторические
документы, и свидетельства очевидцев.
В данной статье я приведу свидетельства очевидцев – ветеранов Великой
Отечественной войны, рассказывающих о том, как шла подготовка к войне.
В 1931 году И.В.Сталин сказал:
Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.
Вот что диктуют нам наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР».
И.В.Сталин, Сочинения, том 13, «О задачах хозяйственников».
Прогноз Сталина оказался очень точным. Ровно через десять лет фашистская Германия напала на Советский Союз.
Это начисто разбивает мифы, что страну не готовили к войне, и что для Сталина война была неожиданностью. За десять лет до войны Сталин уже знал, что она будет. Но пробежать за 10 лет расстояние, которые другие страны пробегали за 100 лет –
задача поистине титаническая. Успели многое, делали все возможное, но, к
сожалению, успели не всё… Поэтому были огромные жертвы, тем более воевать
пришлось, по сути, со всей континентальной Европой.
Из воспоминаний 1 Артема Сергеева:
«Было совершенно ясно, что война приближается и надо будет защищать Родину от врагов. Когда я в 1938 году пришёл в военное училище, комиссар училища — полковой комиссар Емельян Алексеевич Лисичкин — собрав нас, буквально пропел строки песни, популярные в то время: «И на вражьей земле мы врага разобьём малой кровью, могучим ударом». А дальше объяснил: «Это не для нас, военных, а для домохозяек, чтобы они раньше времени не волновались. А для вас скажу: современная война может длиться даже и пять лет. Может, и меньше». Лисичкин погиб на внешнем кольце окружения Сталинградской группировки. Замечательный был человек!
В 1937 году были созданы специализированные военизированные школы-десятилетки. Это был 8-й, 9-й, 10-й класс, туда принимали мальчиков с крепким здоровьем и хорошей успеваемостью. Школы подготовили тысячи юношей к поступлению в военные училища. Я очень хотел стать лётчиком, но школы были объявлены артиллерийскими, было заявление Сталина о необходимости и значении артиллерии. Был и лозунг ЦК комсомола «Молодёжь — в артиллерию». И когда объявили, что специализированные школы будут артиллерийскими (было еще две авиационных и одна морская), то я несколько дней страдал, потом понял: раз сказано — в артиллерию, значит, так надо. Я, член комсомола, гражданин своей страны, знал, что должен выполнить ту задачу, которая поставлена. Не как я хочу, а как нужно стране.
Да, кое-кому было разрешено из этих школ пойти в лётные училища: например, Василий Сталин пошел в лётное училище после 9-го класса. Это и было его привилегией, такая привилегия была и у Тимура Фрунзе. Привилегия драться в бою. А ведь лётчик дерётся в открытом бою напрямую с противником.
Кстати, Василий мне говорил, что отец ему сказал, мол, в нашей семье уже есть один артиллерист и для одной семьи этого достаточно. Ведь Яков учился в артиллерийской академии. Хотя Василий, как и многие мальчишки и юноши той поры, мечтал стать летчиком, но когда спецшколы были объявлены артиллерийскими и прозвучал лозунг «Молодежь — в артиллерию», собирался последовать этому призыву. Он, что бы о нем сейчас ни говорили, был человеком дисциплинированным, обязательным, прежде всего думающем о деле. Был большим и настоящим патриотом своей страны. И если
сказано — он делал не так, как хотел, а как необходимо Родине. Но Сталин считал,
что если два его сына будут артиллеристами, то это станет невольным выделением
артиллерии и может получиться ненужный перекос. Сталин все продумывал и
понимал, что нельзя выделять один род войск. Поэтому Василий и пошел в летное
училище, как и мечтал».
Из воспоминаний очевидно, что страна готовилась к долгой и страшной войне с очень сильным, могущественным врагом. Сталин понимал, что в такой войне не исключена ситуация, что европейская часть СССР будет захвачена врагом, а иначе зачем готовить эвакуацию заводов на Урал?
И еще. Эти факты о подготовке к эвакуации заводов начисто, в пух и прах разбивают ложь всяких Резунов-Суворовых и прочих фальсификаторов, говорящих, что СССР готовился нападать на Германию. Ведь в этом случае эвакуация заводов на восток была бы сущим бредом. Но…
В 1990 году книги Резунова продавались в каждом книжном лотке. А факты о том, что заводы готовили к эвакуации на восток замалчивались. А сейчас говорят ли школьникам про то, как до войны готовили заводы к эвакуации на восток, как разрабатывали планы такой эвакуации, как на Урале и в Сибири заранее, еще до войны готовили госпиталя для приема раненых? Сомневаюсь. Но зато еще один фальсификатор истории – Солженицын точно есть в школьной программе.
Важно и то, что дети лидеров государства готовились защищать страну наравне со всеми. Так лидеры государства делили не только радости, но и беды наравне с народом. А готовы ли дети нынешних политических лидеров России также защищаться свою страну, как это делали дети советских вождей? Сама постановка такого вопроса вызывает горькую иронию.
Из воспоминаний Артема Сергеева:
«Какое впечатление было от немецкой армии? Организованная, вооруженная, дисциплинированная, обеспеченная, самоуверенная, с хорошей подготовкой личного состава. У немцев четкий распорядок, движение — все организованно. Они наступали днем. Шли колонной. Ночью останавливались: привал, охранение. Утром наступают. У них отсутствовал опыт ночного и лесного боя, действий в условиях бездорожья. А мы перед войной и в училище, и в кадровой армии много времени занимались ночью, в лесах, мы готовились на пределе человеческих возможностей. Солдат знает свое дело, офицер знает, что такое усталость и боеспособность. Он не раз в мирное время
испытывал это состояние. Очень важно, чтобы офицер чувствовал боеспособность
солдат.
Еще одну вещь нужно учитывать — холод и сырость. Всегда нужно офицеру иметь подразделение хоть маленькое, но сухое, накормленное и согретое. Иметь резерв, не потерявший боеспособности. Во втором Ленинградском артиллерийском училище — Михайловском училище, которое я окончил, было много старых офицеров, служивших еще в дореволюционной армии. Подготовка была суровая, напряженная, связанная с длительной бессонницей, с бесконечными маршами. Наши тяжелые орудия загоняли в болото, в речку, переворачивали с моста, чтобы учиться действовать и в таких условиях.
Среди курсантов соревновательность была жесткая. Батарея выходит на стрельбы. И назначается взвод сорвать эти стрельбы. Всего за выполнение задачи ставят 6 общих баллов. Если батарея получает «5», то взвод получает «кол» за работу. Были на отдельных позициях драки: и зубы трещали, и носы. Случались и травмы.
Или тревога ночью: 36-километровый бросок с 32-килограммовым ранцем. И никто нам эту ночь не компенсировал: утром все идет по обычному распорядку.
Учили жестко. Первый раз тревога, а многие не надели портянки и в кровь разбили ноги. Крепко запомнили: не дай Бог сапоги без портянок надеть. Если оплошал, сделал неправильно, то страдал, и на всю жизнь запоминал. Это воспитание было очень полезным для нас».
Именно так готовили воинов Красной Армии – готовили сильных, мужественных, инициативных воинов, готовых перенести любые испытания ради Родины. Именно такими и были солдаты, сломавшие хребет гитлеровскому фашизму.
Из воспоминаний Артема Сергеева:
«Сейчас столько визга и писка вокруг мероприятий и мер, которые предпринял Сталин как глава государства и верховный главнокомандующий, чтобы как можно скорее и эффективнее подготовится к войне. Дескать, торговали экспонатами Русского музея, Третьяковки. А ради чего это делали? Что, яхты и футбольные клубы за рубежом на эти деньги покупали, как сейчас, когда все распродают? Деньги тратили на обеспечение обороноспособности. Лучше было бы не обеспечить подготовку к войне, и тогда эти самые экспонаты кому бы достались, для кого их сохранили бы?»
Из воспоминаний Маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова:
Осенью 1940 г. меня срочно вызвали к наркому обороны С.К.Тимошенко.
Поначалу ничего особенного в этом вызове я не усмотрел. Нарком часто встречался с командующими армиями, чтобы иметь информацию из первых рук о положении в войсках и в округе. Но сразу же, как только закрылись за мной двери его кабинета, я понял, что разговор пойдет о чем-то ином.
Нарком объявил мне, что в Центральном Комитете партии и у него лично сложилось мнение, что мне надо ехать в Китай. Многие детали разговора у меня не удержались в памяти, но главное я запомнил.
Нарком прямо сказал мне, что правительство не верит в надежность пакта о ненападении с Германией, что Гитлер, по всем данным, готовится к восточному походу. В правительстве и в Наркомате обороны отдают себе отчет, что Германия выступит против нас не в одиночку. Тогда уже, осенью 1940 г., Семен Константинович почти целиком обрисовал состав гитлеровского военного блока: Германия, Италия, Румыния, Финляндия.
— Относительно этих стран сомнений нет! – продолжал он. – Нас волнует возможная позиция Турции, и совершенно особый интерес вызывает Япония. Дальний Восток – нелегкий орешек, сразу и с наскока его не разгрызешь. Нам и без того приходится держать там мощный заслон против возможного выступления Японии… В случае войны на два фронта большие трудности возникнут из-за растянутости коммуникаций… Япония – это главный вопрос в связи с угрозой нападения Германии…
Воспоминания В.И.Чуйкова совершенно ясно говорят о том, что никаких иллюзий о том, что Гитлер будет соблюдать договор о ненападении, у советского руководства не было. Руководство СССР знало, что фашистская Германия нападет на СССР, и нападет не одна, а вместо с союзниками (в том числе вместе с Финляндией – любителям Маннергейма на заметку).
Кроме того, нельзя не учитывать тот факт, что приходилось готовиться к войне на два фронта – угроза нападения Японии была вполне реальна. Поэтому большой контингент войск на Дальнем Востоке приходилось держать даже тогда, когда Германия уже напала, и Красной Армии приходилось весьма туго. А Чуйков уехал из Китая лишь после того, как началась война между Японией и США.
А вот что рассказал ветеран Великой Отечественной войны Михаил Цейтин 2 :
«К началу лета 1941 года в Минске уж каждый житель знал, что немцы вот-вот нападут. И все про то говорили. Я помню, что, начиная с 14 июня, в Минске была светомаскировка по ночам. И европейские газеты в тот период писали, что немцы сконцентрировали огромные силы вдоль советской границы, Гитлер готовит нападение на СССР. В ответ на это газета «Правда» 15 июня опубликовала опровержение ТАСС, что никакой войны не будет. Что все это ложные слухи.
А в то же время по Минску шли и шли на запад колонны наших бойцов и техника. Передвигались они только по ночам, маскируясь. И всем было ясно, думаю, как и Сталину, что война начнется со дня на день».
Как много сейчас разных лживых статей, публикаций, фильмов о том, что чуть ли не за разговоры о войне с фашистами сразу арестовывали как паникера, о том, что Сталин отмахивался от всех донесений разведки и ничему не верил.
1. Эти и дальнейшие воспоминания Артема Сергеева взяты из книги А.Сергеева и Е.Глушик «Как жил, работал и воспитывал детей И.В.Сталин».
Общий вывод.
Сталин делал все возможное, чтобы подготовить страну к войне. Но задачи стояли гигантские, и не все задуманное удалось осуществить, не все успели сделать.
Воспоминания же Цейтин однозначно говорят о том, что войну в июне руководство страны и Сталин в том числе уже ждали.
Дмитрий Задунаев
80 лет назад Сталину доложили о готовящемся нападении Гитлера
29 декабря 1940 года, через 11 дней после утверждения Адольфом Гитлером плана «Барбаросса», о намерении нацистской Германии напасть на СССР стало известно советскому военно-воздушному атташе в Берлине Николаю Скорнякову (псевдоним «Метеор»). Полковник получил информацию от агента «Альты» — немецкой журналистки Ильзы Штебе, которой, в свою очередь, передал секретные сведения «Ариец» — завербованный работник имперского МИД Рудольф фон Шелиа. Он с 1937-го сотрудничал с советской разведкой, получая за свои услуги материальное вознаграждение.
Скорняков немедленно сообщил невероятные сведения в Москву. Оттуда потребовали «более внятного освещения вопроса».
Как утверждается в книге известного автора на военную тематику, полковника Михаила Болтунова «Душа разведчика под фраком дипломата», Штебе подтверждала, что данные «основаны не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, о котором известно лишь ограниченному кругу лиц».
Текст сообщения «Метеора» доступен на сайте архива историка и государственного деятеля Александра Яковлева:
«Альта» сообщила, что «Ариец» от высокоинформированных кругов узнал о том, что Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года».
Эта информация по сути совпала с шифротелеграммой военного атташе СССР в Румынии. Он, в свою очередь, предупреждал: по полученным от источников данным Германия начала подготовку к войне с СССР и перебрасывает войска в Болгарию и Румынию.
Любопытно, что последнего уже в январе 1941-го объявили «паникером войны» и сняли с должности, заменив на Георгия Жукова. На совещании Главного военного совета совместно с членами Политбюро ЦК ВКП(б) Мерецков заявил, что война с Германией неизбежна, что нужно переводить на военное положение армию и страну, срочно укреплять границы. Ему не поверили.
В различных источниках можно встретить доводы о том, то 29 декабря 1940 года секретную информацию от «Альты» передал в Москву не полковник Скорняков, а другой резидент разведки, военный атташе в Германии генерал Василий Тупиков, работавший под псевдонимом «Арнольд». Однако, согласно данным Минобороны России (доступны на сайте ведомства), первым проинформировал о подготовке Гитлера к войне против СССР именно Скорняков.
Есть утверждения, что только его Сталин услышал и весной 1941 года даже принял для беседы.
Израильский исследователь Яков Верховский в своем труде «Сталин. Тайный сценарий начала войны» добавляет, что за несколько часов до сообщения из Берлина, в 15:20 по московскому времени 29 декабря 1940-го, из Токио пришла телеграмма от Рихарда Зорге, в которой «агрессивные намерения Гитлера были изложены уже в более конкретной форме».
Примерно через неделю после первого донесения, в начале января 1941 года, полковник Скорняков направил в Москву новую шифровку: «Альта» подтвердила, что Гитлер готовится напасть на СССР, и сообщила, что, по данным «Арийца», германские генералы крайне низко оценивают состояние боевых способностей Красной армии».
Поток донесений от советских разведчиков со всех концов планеты все нарастал. 9 марта 1941 года военный атташе и резидент в Югославии генерал-майор Александр Самохин (псевдоним «Софокл») сообщил: «Германский генштаб отказался от атаки на английские острова, ближайшей задачей поставлено – захват Украины и Баку, которая должна осуществиться в апреле-мае текущего года, к этому сейчас подготавливаются Венгрия, Румыния и Болгария».
Многие историки отмечают колоссальную работу, проделанную генералом Тупиковым. В середине марта 1941-го он сообщил о том, что нападение на Советский Союз может произойти между 15 мая и 15 июня того же года.
Тупиков информировал Москву о переброске немецких войск на восток и о планах немецкого командования.
Известна его записка начальнику Разведуправления Генштаба РККА генерал-лейтенанту Филиппу Голикову от 25/26 апреля 1941 года (текст доступен на сайте архива Яковлева). Тупиков напоминал, что за 3,5 месяца своего пребывания в Берлине послал Голикову до полутора сотен телеграмм и несколько десятков письменных донесений.
«Все они являются крупинками ответа на основной вопрос: стоит ли, не в качестве общей перспективы, а конкретной задачи, в планах германской политики и стратегии война с нами; каковы сроки начала возможного столкновения; как будет выглядеть германская сторона при этом? — писал Тупиков. — Советско-японский пакт о нейтралитете, на мой взгляд, явился своего рода проявителем курса германской политики в адрес Советского Союза».
Далее резидент подробно описывал предпринятые действия, добытые сведения и собственный анализ ситуации. На основе представленных материалов Тупиков делал вывод, что «в германских планах сейчас ведущейся войны СССР фигурирует как очередной противник».
«Сроки начала столкновения — возможно, более короткие и, безусловно, в пределах текущего года», — констатировал военный атташе СССР в Германии.
12 июня 1941 года «Арнольд» (Тупиков) вновь сообщал начальнику Разведуправления Генштаба РККА:
«Ариец» в переданном нам сейчас материале называет сроки вероятного выступления против нас 15-20 июня».
Как можно судить по количеству шифровок, Тупиков работал на износ и с большим риском для жизни. Так, 16 июня он отправил очередное донесение: «В кругах штаба верховного командования упорно циркулирует версия о выступлении против России 22-25 июня. Финляндия и Румыния готовы выступить вместе с немцами».
Несмотря на все предостережения, высшее руководство страны, в отличие от Тупикова и многих других, не сумело извлечь правильные выводы. Как известно, это крайне отрицательно сказалось на ходе боевых действий в первые месяцы войны.
В этой связи любопытны воспоминания Никиты Хрущева. В своих мемуарах он замечал: «В конце 1940 и в начале 1941 года мы чувствовали, что движемся к войне. Сталин в моем присутствии ни разу не поднимал вопроса о том, что война неизбежна, но видно было по его настроению, по его поведению, что он чувствует это и очень встревожен. Когда начала надвигаться война, Сталин стал совершенно другим».
Другой непосредственный участник событий, маршал СССР Александр Василевский в своей книге «Дело всей жизни» признавал, что
«военные действия развернулись бы во многом по-другому», если бы вооруженные силы страны были своевременно приведены в боевое положение.
«Можно предположить, что уже в первые дни войны были бы нанесены противнику такие потери, которые не позволили бы ему столь далеко продвинуться по нашей стране, как это имело место», — считал Василевский.
Накануне
C учетом того, что недавно были рассекречены новые материалы по этой проблеме, попытаемся еще раз проанализировать документы, доложенные Сталину накануне войны.
Пограничные укрепления
Вначале упомянем о том, что Сталина дважды информировали о строительстве мощных укреплений на восточных границах Германии.
Во-первых, нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия еще 1 августа 1940 года сообщил о полученных агентурных данных, согласно которым немцы вели на границе с СССР строительство полевых и долговременных укреплений.
Было установлено, что в районе местечка Каркле, в 12 километрах к северу от Мемеля (Клайпеды), располагалась береговая артиллерия. К северу и югу от этого района, вблизи местечек Немержара, Геруле, Таралаукой и Зандкруг были построены крупные железобетонные укрепления. Были начаты работы в крепости Мемель. В 10 километрах восточнее ее строились железобетонные укрепления.
Берия также сообщал, что на Западном Буге, на линии местечек Дубенка и Грубешов, и по западному берегу реки Сан силами воинских частей рылись окопы. В районе местечка Хелм, а также на восточной окраине местечка Бердище были построены долговременные укрепления. Местность, прилегающая к этому району, была заминирована. В районе местечек Соснице, Валава и Засан была построена линия окопов, блиндажей, пулеметных гнезд, связанных между собой ходами сообщений, в этом районе были также установлены орудия.
Согласно этому сообщению, в 1940 году в Германии вышла вторым изданием книга И. Пехлингера «Линия Зигфрида». В ней сообщалось, что со времени прихода к власти национал-социалистов первой заботой Гитлера, наряду с укреплением армии, было усиление военных укреплений на границах Германии. В 1935 году были созданы военно-инженерные штабы, которым поручалось строить укрепления восточнее Рейнской демилитаризованной зоны. До 1938 года ими была выполнена значительная часть строительства. 28 мая 1938 года Гитлер, в ответ на мобилизацию в Чехословакии, отдал приказ о быстрейшем завершении строительства «Линии Зигфрида». Для решения этой задачи потребовалась мобилизация всех строительных организаций страны.
Пехлингер писал, что с военной точки зрения «Линия Зигфрида» представляет собой революцию в строительстве укреплений. Она требовала применения новой военной тактики и новых методов ведения войны.
Параллельно линии укреплений тянулась линия воздушной обороны. Вся зона укреплений шла вглубь страны. На наиболее ответственных участках отдельные укрепления были соединены вместе в одно целое с помощью подземных сообщений. Под землей с тыла могло подвозиться продовольствие, снаряжение, воинские части. Глубоко под землей были расположены машинные отделения для снабжения подземных помещений воздухом, водой и электроэнергией, между отдельными этажами подземной части были сооружены лифты.
Тревожные звонки
Другие сообщения, направленные Сталину, непосредственно касались разведывательных данных о подготовке Германией войны с Советским Союзом.
В октябре 1940 года Генеральный штаб Красной армии информировал о том, что в Финляндию прибывают германские войска. Агентура Разведупра сообщала, что в Румынии Германия и Италия спешно организуют кулак нападения на левый фланг фронта СССР, с этой целью туда осуществляется передислокация итальянских войск. С ее завершением оба фланга фронта СССР будут под сильной угрозой с самого начала военных действий. С присоединением Финляндии и Румынии к гитлеровской коалиции СССР значительно проигрывал Германии.
8 октября 1940 года начальник Разведывательного управления Генштаба Красной армии генерал-лейтенант Ф. И. Голиков направил Сталину специальное сообщение. В нем говорилось, что 4 октября югославский военный атташе полковник Попович сообщил начальнику отдела внешних сношений полковнику А. В. Герасимову о докладе, полученном их посланником из Берлина. В нем сообщалось, что нападение на Англию немцы откладывают, по меньшей мере, до весны. Они намерены за это время усилить свой флот, собираясь ввести в строй два 35 000-тонных линкора: «Бисмарк» и «Тирпиц», подводные лодки и мелкие суда.
«Немцы не могут примириться с тем, чтобы СССР оставался в роли арбитра; они будут добиваться, чтобы Советский Союз договорился с Японией и примкнул к «оси Рим-Берлин», если они не добьются этого дипломатическим путем, они нападут на СССР».
Ранее, во время работы Поповича в Генеральном штабе в Белграде, к нему подходил подосланный немцами итальянский военный атташе Бонифати. Он пытался выяснить о планах заключения военного союза с СССР и при подобном развитии событий пугал Югославию изоляцией. Через два дня немецкий военный атташе Тусен предупредил Поповича о том, что «с Советами мы скоро покончим».
Однако Попович полагал, что эти сведения сфабрикованы с целью запугивания югославов, с целью оторвать их от политики сближения с СССР и вынудить отказаться от политики нейтралитета.
Затем югославский полковник зачитал Герасимову из разведывательной сводки своего Генштаба следующее сообщение: «В немецких военных кругах уверены, что СССP будет избегать столкновения с Германией, ввиду огромного перевеса германских сил. Поэтому все слухи об ухудшении отношений между СССP и Германией лишены оснований. Германия рано или поздно нападет на Советы, т. к. считает их «элементами беспорядка и беспокойства». Советам нужно, по крайней мере, 2 года для перестройки армии по опыту последних войн».
5 декабря 1940 года полпред СССР в Германии В. Г. Деканозов по почте получил анонимное письмо следующего содержания:
«Многоуважаемый г-н Полпред!
Гитлер намеревается будущей весной напасть на СССР. Многочисленными мощными окружениями Красная Армия должна быть уничтожена. Следующие доказательства этого:
Это сообщение Деканозов направил Молотову, последний переправил его Сталину.
По фактам, изложенным в письме, военный атташе в Германии полковник Н. Д. Скорняков сделал следующий анализ:
По мнению Скорнякова, к весне немцы могли и довести армию до 10 миллионов. Цифра о наличии еще 2 миллионов в лице СС, СА, трудовых резервов и полиции также являлась вполне реальной.
Из Лондона, Тегерана и Бухареста
26 февраля 1941 года чрезвычайный и полномочный посол в Великобритании И. М. Майский сообщил, что, по информации из чешских кругов, немцы усиленно работают над постройкой укреплений на германо-советской границе. Туда были направлены рабочие и германские войска. Эта линия в основном следует по течению Буга и имеет глубину в 40-50 километров. Она еще не закончена и в дальнейшем пойдет к северу, по-видимому, по старой германо-польской границе.
В ноябре 1940 года в некоторых войсковых частях на германо-советской границе распространялись небольшие карманные немецко-русские словари с тем же набором фраз, что и немецко-чешские словари, распространявшиеся в немецких частях накануне оккупации Чехословакии.
Некоторые чиновники в управлении германского протектората Богемия и Моравия в январе получили уведомления о необходимости «быть готовыми отправиться к месту назначения по всякому приказу». В связи с этим припоминают, что в начале прошлого года один немец в Праге получил назначение начальником полиции в Осло задолго до того, как немцы оккупировали Норвегию.
В заключение Майский писал, что источник этой информации заставляет предполагать в ней наличие известной тенденциозности, но на всякий случай он решил передать эту информацию. 27 марта 1941 года советский посол в Иране М. Е. Филимонов сообщил, что немцы усиленно перебрасывают в разобранном виде подводные лодки в Черное море через Румынию и Болгарию. Несколько позже было установлено, что к середине апреля они доставили 16 подводных лодок, две из которых собрали.
16 апреля полпред СССР в Румынии А. И. Лаврентьев сообщил Сталину, что советник французской миссии Шпицмюллер в беседе с секретарем представительства СССР Михайловым сообщил о концентрации немецких войск в Молдавии. Эти сведения подтвердил военный атташе Франции полковник Севен, присутствовавший при разговоре. По его мнению, вместе со вновь прибывшим армейским корпусом в Молдавии сконцентрировано около 5 дивизий. Севен полагал, что в планах немецкого командования румынский участок фронта будет иметь второстепенное значение, так как основное ядро немецких войск находится в бывшей Польше.
Большие приготовления к войне немцы проводили в Финляндии и Швеции. Приезд шведского военного атташе в Бухарест Севен ставил в прямую связь с подготовкой войны. По его сведениям, группа румынских офицеров, посетившая Германию по приглашению немецкого генштаба, вела разговоры о предстоящей войне с СССР. Основываясь на сведениях, полученных и из других источников, Севен полагал, что война неизбежна. Это подтверждалось и тем, что финансовые учреждения Молдавии получили указание увезти деньги в глубь страны, а городские и сельские административные органы подготовили свои архивы для эвакуации.
Севен полагал также, что Турция после поражения Югославии и Греции может резко изменить свою политику и присоединиться к Германии.
Шпицмюллер в заключение заметил, что немцы хотят начать войну против СССР, «пока они не имеют западного фронта и пока США не вступили в войну».
Сам же Лаврентьев считал, что информация носит тенденциозный характер, но все же полагал, что она заслуживает внимания с точки зрения оценки немецкого устремления.
В этот же день Лаврентьев сообщил, что, по сведениям инженера Калмановича, в Плоешти и других местах вокруг нефтяных резервуаров под руководством немцев строят бетонированные стены. В Фокшанах строят ангар площадью около тысячи квадратных метров. Около Хуш ведутся большие фортификационные работы.
23 апреля Лаврентьев сообщил, что, по сведениям югославского посла в Бухаресте Авакумовича, в Молдавию прибыли еще две немецких дивизии и теперь их должно быть около десяти. Авакумович был твердо убежден в том, что в скором времени немцы начнут войну против СССР.
По мнению Авакумовича, военные успехи вскружили голову немецкой военщине и Гитлеру и, возможно, создали представление о легкости борьбы с Советским Союзом. Он отметил, что затяжка войны с Англией могла подорвать боеспособность сухопутной немецкой армии, еще более усилив военную мощь Советского Союза.
Авакумович предполагал, что, возможно, немцы надеются на то, что в военных действиях против СССР они найдут идеологическую базу для более быстрого заключения мира с Англией.
Не от Зорге
Многие исследователи писали о том, что с весны 1941 года от советского резидента в Токио Рихарда Зорге поступали точные сведения о сроках нападения фашистской Германии на Советский Союз. Однако это утверждение ошибочно. Более того, в связи с создавшимся у руководства Разведупра недоверием к нему и его работе, исходящая от него информация бралась под сомнение. Зорге был объявлен «двойником и фашистом». Естественно, получаемая от него информация не могла докладываться и не докладывалась Сталину.
6 мая 1941 года нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов доложил Сталину сообщение военно-морского атташе в Берлине капитана 1 ранга Воронцова.
По сведениям последнего, советский подданный Бозер сообщил со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, что немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечались мощные налеты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах.
Интересен вывод Воронцова: «Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу, с тем, чтобы дошли до нашего Правительства, и проверить, как на это будет реагировать СССР».
«В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах». Другой источник, работающий в министерстве хозяйства Германии, сообщил, «что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР.
В министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, предназначенных для «оккупированной» территории СССР, выступал также А. Розенберг, который заявил, что «понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты».
Резолюция Cталина была необычно резкой: «Т. Меркулову. Можете послать ваш источник из штаба германской авиации к е…й матери. Это не источник, а дезинформатор. И. Сталин».
Нашествие
Политика СССР, по словам гитлеровских дипломатов, якобы сопровождалась постоянно растущей концентрацией всех имеющихся в наличии русских войск на всем фронте от Балтийского моря до Черного. С начала года возросла угроза непосредственно территории рейха. «Таким образом, советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Германию, в то время как она борется за свое существование. Фюрер поэтому приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами».
Шуленберг ответил: «Не могу дать ответа на этот вопрос, поскольку я не располагаю относящейся к делу информацией; я, однако, передам его сообщение в Берлин».
«Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:
а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко. Жуков. Павлов. Фоминых. Климовских»
Менее чем через час, в 3 часа 10 минут, УНКГБ по Львовской области передало в НКГБ УССР сообщение, что перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор «Лисков Альфред Германович» сообщил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах.
Сообщение перебежчика подтвердилось, в 4 часа утра немецкие войска после артподготовки и массированной бомбардировки вторглись на территорию СССР.
22 июня Геббельс по немецкой радиостанции зачитал декларацию Гитлера. В ней сообщалось, что «в настоящее время 162 русские дивизии стоят на нашей границе, советские летчики летают над румынской границей, совершая наблюдательные полеты. В ночь на 17 июня русские самолеты летали над немецкой территорией. Весь немецкий народ следит за деятельностью коалиции евреев и англо-саксонов. Немецкие войска вместе с финскими обеспечат защиту маленькой Финляндии. Задачей является не только защита этих стран, но и защита всей Европы».
22 июня политбюро ЦК ВКП(б) утвердило проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «О мобилизации военнообязанных по Ленинградскому, Прибалтийскому особому, Западному особому, Киевскому особому, Одесскому, Харьковскому, Орловскому, Московскому, Архангельскому, Уральскому, Сибирскому, Приволжскому, Северо-Кавказскому и Закавказскому военным округам» и об объявлении военного положения в ряде регионов СССР.
Великая Отечественная война началась…
Дата была неизвестна
То, что война неизбежна, знали все. Органы госбезопасности получили сведения и доложили Сталину об утверждении Гитлером плана «Барбаросса» и отдаче приказа о непосредственной подготовке к войне. Но когда этот план должен был быть реализован, узнать не удалось. Дату нападения на СССР Гитлер утвердил 30 апреля 1941 года, но разведка СССР не смогла добыть эти сведения. Необходимо учитывать и то, что германское командование вело активные дезинформационные мероприятия, которые, хоть и на короткий промежуток времени, но все же вводили в заблуждение нашу разведку.
Несмотря на обилие фактов, свидетельствующих о подготовке немцев к войне, в докладных записках, направляемых Сталину, прописывались очень осторожные формулировки. Они почти всегда заканчивались словами: «эти сведения сфабрикованы с целью запугивания», «источник этой информации заставляет предполагать в ней наличие известной тенденциозности», «информация носит тенденциозный характер», «полагаю, что сведения являются ложными».
Создается впечатление, что руководство органов госбезопасности боялось брать на себя ответственность за достоверность получаемой информации. Именно поэтому и докладывали по принципу «информируем, но не уверены», стремились обезопасить себя. Если начнется война, то Сталин был проинформирован, если не начнется, то мы же сообщали, что источник ненадежен.
Наиболее правдоподобной версией для Сталина, скорее всего, была та, что Германия начнет воевать с Советским Союзом лишь после победы над Англией. Иного развития событий не ожидалось.
Сталин понимал, что для ведения войны с Англией Гитлеру нужны хлеб и нефть, которые Германия получала из СССР. Проще было продолжать пользоваться этими материальными благами в условиях мира и не начинать военные действия, которые совершенно точно дестабилизируют обстановку и не будут способствовать этим поставкам с оккупированных территорий. Успокаивало и урегулирование отношений с союзником Германии Японией. Как известно,13 апреля 1941 года министры иностранных дел Японии и СССР, подписали в Москве пакт о нейтралитете сроком на пять лет.
В последний вечер перед началом войны было принято решение о приведении войск в боевую готовность. Однако нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генштаба Г. К. Жуков не проявили достаточной расторопности: что они делали 21 июня, после выхода из кабинета Сталина, непонятно. Командующие войсками 3-й, 4-й и 10-й армий не смогли предпринять каких-либо действий, так как директива, цитируемая выше, им была отправлена 22 июня в 2 часа 30 минут, а через полтора часа началось наступление немцев. Но это уже другая история…