должное и сущее в праве

Должное и сущее в праве

ДОЛЖНОЕ И СУЩЕЕ

ДОЛЖНОЕ И СУЩЕЕ – категории, в которых отражается существенная для морали противоположность между фактическим положением дел (поступком, психологическим, общественным состоянием) и нравственно ценным, положительным положением дел. Категория должного, противоположного сущему, необходимо присутствует в представлении о моральном идеале. Императивный характер нравственной ценности делает антитезу должного и сущего· существенным моментом в движении человека к воплощению своих ценностных представлений. История нравов и нравственной философии свидетельствует о неустранимом желании морального сознания восстановить единство, придать должному реальное бытие; целесообразная и ценностно ориентированная деятельность человека и есть такой бесконечный процесс онтологизации ценного и нормализации сущего. Без противоположности должного и сущего нет нравственности, но без их сущностного единства нет сознания и сознательной жизни вообще.

Антитеза должного и сущего исторически возникает в ситуации, когда традиции культурной жизни перестают быть источником духовного единства, а становятся предметом спора и критики, побуждаемой в особенности прецедентом отступления от нее: божественный миропорядок, каждый элемент которого целесообразен и благ, безнаказанно нарушить нельзя; «просто» традицию – возможно. Традиция становится предметом культуры, утрачивает для ее нарушителя монополию ценностной нормальности и противополагается факту отступничества как должное – для ее приверженцев. Возникновение в культуре рефлектирующей нравственной субъективности (семь мудрецов античной Эллады) совпадает по времени с появлением антитезы традиционного и произвольного как должного и сущего (Гесиод и Гераклит в Элладе, та же роль принадлежит мудрецам ведической ортодоксии в Индии). Эти категории представали как диаметрально противоположные. Кроме того, если должное для консервативного моралиста представлялось недостоверным, то должное для субъективно-прагматического моралиста обладало прерогативой повседневно-наглядного и психологически удостоверяемого факта. Только первый испытывал потребность в метафизическом (онтологическом) обосновании своего должного; только для него должное становилось метафизико-этической проблемой, утрачивало психолого-историческую достоверность. Отсюда потребность вернуть должное к некоторому сверхчувственному источнику, постоянную связь с которым сознавал традиционный человек. Между тем это означало признание должного неявно сущим и даже подлинно сущим, которым оно должно стать и явно – при исполнении нравственных предписаний, возвращающих хаос субъективности к стройному космосу, достойному ценности. Не успев распасться, единство должного и сущего подтверждалось вновь именем морально-предписывающего умозрения. Напротив, для антропологического моралиста единство должного и сущего распавшимся никогда не представлялось, ибо он не видел в должном категории метафизического порядка и того, что утратило эмпирическую историческую достоверность; человеческая же реальность морали произвола ему дана непосредственно: он обосновывал моральные нормы натуралистически. Для него должное есть вечно-сущее, пока существует человек, и потому движение к идеалу представлялось ему лишь отрицанием ценностного сознания от всякого рода метаисторических идеалов; для того, чтобы соответствовать его норме, сначала требуется сила скепсиса и нигилизма, а затем последовательность и подлинность самореализации естественного человека и сообщества в полноте развития их (отвлеченных друг от друга и от метафизического средоточия) способностей. Для одной школы моралистов должное изначально и сверхъестественно, тогда как для другой оно естественно и лишь постольку изначально. Спор между двумя традициями понимания единства должного и сущего, в Элладе персонифицированными в этических учениях Платона и Аристотеля, проходит через всю историю европейской этики.

Для моралистов первого рода должное метафизически реально и поэтому при всей своей идеальности есть все же не умственная абстракция, а факт. Для моралистов второго рода оно физически реально, а всякая иная идея должного не имеет логического смысла и связи с представлением о фактах объективного мира как единственно достойном человека предмете знания. В той мере, в какой во второй школе моралистов могли обратить внимание на саму разнородность знания о должном и сущем и на проблематичность дедукции первого из второго, понятие должного не выражается исчерпывающе фактами объективности; онтология должного тем самым вытеснялась из объекта, признавалась реальностью самого сознательного субъекта морали. Это положение дел зафиксировал Д.Юм, поставив проблему онтологического и познавательного статуса должного: из фактического знания не следует ценностное, или, во всяком случае, такое следование непостижимо. Спекулятивный разум, как и эмпирический рассудок, имеет дело лишь с неким уровнем данности, из которого неправомерно заключение о ценности. Впрочем, несмотря на эту констатацию, сам Юм дал такое решение проблемы морального знания, которое также исходило из фактичности; выделялся только особый род сущего – свойства эмпирической субъективности, знающей о себе и другом в непосредственном моральном чувстве. Для моралиста-антрополога вопрос стоял вообще не о должном и сущем, а о разуме и чувственности как способностях морального знания. Тем самым рациональный дескриптивизм просветителей он заменял иррациональным дескриптивизмом; запрет на употребление императивного языка в морали имел следствием расцвет натурализма; онтологичность должного подпала под сомнение; этику как ценностное знание могли объявить беспочвенной.

Радикальное преодоление этого затруднения было предложено Кантом, пересмотревшим само понятие морального разума; разум предстал не как способность понятийного синтеза налично данного (фактов эмпирии), но как способность свободного полагают идей, которым лишь до известной степени может быть дан чувственно-символический аналог, но которые сами полагаются совершенно независимо от порядка природы (сущего). Разум как самодеятельность идеально-ценностного полагания обладает в философии Канта приматом (первенством) перед теоретическим разумом. Примат ценностного разума перед теоретическим означал и примат должного перед сущим. Отсюда замысел начать с чистой теории должного, полагаемого человеческим разумом; сущее – чувственный мир и природа субъекта – попадает в поле зрения такой этики лишь впоследствии, как объект воплощения чистых ценностей должного, объект практического разума, «материал долга». Тезис познавательной разнородности идеи должного и понятия сущего признается даже радикальнее, чем у Юма, но предлагается иной порядок этих идей в системе этики: переход от должного к сущему, и для того принимается способность разума, принципиально необъективируемая, более того, сама становящаяся субъектом всякой объективации. Первофактом этики стало долженствование; самосознание разумной воли отождествилось с сознанием должного. Однако на этику Канта еще влияли натуралистические стереотипы новоевропейской философии; в чистом виде этика практического идеализма была развита в ранней системе учения И.Г.Фихте.

Впрочем, окончательным решением проблемы это не могло быть. Должное, обрело примат и с ним – свободу от натуралистической критики, но и оно требовало онтологической основы, опосредования с метафизикой сущего. Эту онтологизацию могло дать представление о воле и провидении Бога как высшей свободе (поздний Фихте, отчасти Шеллинг и йенские романтики) или новая метафизика ценности (в неокантианстве Баденской школы). Своеобразная попытка онтологизации кантианского долженствования дана в философии государства Гегеля. Между тем уже в среде романтических философов (Шопенгауэр) была предложена оппозиция этике практического идеализма во имя естественного человека. Апология естественности вела к возрождению антропологизма в этике. Прогресс эмпирического знания сделал научность образа человека критерием его верности, и все это воскресило натуралистическую и описательно-историческую идею этики; самая проблема должного отошла на второй план из-за догматизации натуралистически понятого единства должного и сущего. Лишь с началом 20 в. этот образ человека подвергается новому сомнению, и гуманитарное сознание восстанавливает идею творческого полагания ценности (экзистенциализм, персонализм); вновь осознается недостаточность натурализма для решения проблемы должного и сущего. 20 век возвращается к постулату о культурно-ценностной основе всякой реальной идеи долженствования, и основа единства должного и сущего вновь полагается в духовном мире человека как существа, полагающего и реализующего ценности.

Источник

Закон как категория сущного и должного

Должное и сущее – категории, в которых отражается существенная для морали противоположность между фактическим положением дел (поступком, психологическим, общественным состоянием) и нравственно ценным, положительным положением дел.

Сущее в самом широком смысле представляет собой наличное бытие. В контексте права можно сказать, что сущее – это наличная правовая реальность, это то, что есть в действительности.

Должное– это то, что должно быть, это целеполагаемый результат, модель-телеотип, идеальная конструкция будущей необходимой правовой реальности.

Несовпадение, рассогласованность сущего и должного возникает вследствие двойственности права как социального явления. Суть этой двойственности заключается в том, что по своему функциональному предназначению право выступает регулятором целеполагаемых общественных отношений, но одновременно является и формой общественных отношений, результатом их регулирования, формой существования общества как деятельности людей.

Из этого следует не только то, что право создаётся обществом, людьми, но и отсутствие адекватности, полного совпадения между всеобщим регулятивом и фактически складывающимися отношениями в обществе. Деятельность отдельного человека также подвержена внутренней и внешней регуляции, следовательно, и на индивидуальном уровне регулятивы и фактическое поведение человека не совпадают.

Хотя между правом и моралью существует большая разница, но и праву, и морали присуща общая черта — нормативный характер обоих, поскольку и то и другое устанавливают правила поведения, а не констатируют факты. Например, правовая норма, запрещающая убийство и предусматривающая за него наказание в виде смертной казни, не устанавливает факта поведения лиц, на которых распространяется действие данного закона и которые могут продолжать совершать действия, квалифицируемые законом как убийство. Она также не предсказывает и поведения властей, поскольку в ряде случаев убийства могут совершаться с освобождением от наказания. Что закон действительно делает — так это устанавливает стандарты, или нормы поведения для граждан или представителей власти и обычно указывает, какие санкции должны (по закону) последовать за нарушение этих норм.

Таким образом, закон не констатирует факты как таковые, но он и не подлежит отмене (в отличие от закона физики) в случае его нарушения или несоблюдения. Закон, однако, отличается от норм морали именно в этом отношении — требовании его регулярного соблюдения, так как без этого атрибута он вряд ли будет иметь право вообще называться законом. Моральная норма, с другой стороны, может считаться действующей, даже если ее редко, если вообще, соблюдают: например, принцип «возлюби ближнего своего, как самого себя». Более того, это различие распространяется не только исключительно на правила «высокой морали», но и на обычные правила общежития в человеческом обществе. Например, общество может рассматривать в качестве действующих правила морали в отношении сексуального поведения человека, хотя ценность таких правил особенно выявляется при их нарушении, а не регулярном соблюдении.

Источник

6. Как соотносятся должное и сущее в праве?

Особенностью права как правовой реальности является напряженность между должным и сущим, которая проявляется в двух аспектах: а) во внешнем – соотношении фактического поведения и права, как выражения идеи должного; б) во внутреннем – соотношении позитивного (права, какое оно есть) и естественного права (права, каким оно должно быть).

По сути, эти два аспекта данной проблемы уже раскрывались, при ответе на вопрос о том, что есть право и на вопрос о соотношении позитивного и естественного права.

В первом случае фактическое поведение как социальная реальность, с одной стороны, и право как нормативная система – с другой, представляют собой два разных типа реальности: реальность фактического и нормативного. Первое мы идентифицируем как осуществившееся, историческое, второе – как значимое. Не случайно, именно через оппозицию фактичности и значимости излагает свою теорию права Ю. Хабермас. Момент единства этих противоположностей, т. е. сбывшегося, имеющего временные характеристики существования, и того, что имеет значимость, состоит в том, что право как должное имеет «претензию» на осуществление, оно стремится стать сущим, воплотиться в реальном поведении людей. Здесь право рассматривается как таковое, во всей его многосторонности и одновременно как нормативный, идеальный компонент любого человеческого взаимодействия.

Универсальным определением действительности является понятие «действие». Поэтому логичен вывод: «действительно все, что действует». Действительность факта проявляется в причинной связи явлений, тогда как действительность права обнаруживается в его значимости, ценности. авторитетности.

Второй аспект соотношения должного и сущего заключается в соотношении позитивного права, которое в силу своей фактичности, временности, материальности выражает момент сущего и естественного права (идеи права) как идеала, образца и критерия оценки действующего права с позиций того, каким оно должно быть (должного). Нормативность в данном аспекте представляет собой нормативность «второго порядка». В соответствии с этим в современной англо-американской философии права проводится различие между аналитической юриспруденцией (Г. Кельзен, Х.Л.А. Харт), ограничивающейся рассмотрением природы правовых норм, с одной стороны, и нормативной юриспруденцией (Дж. Роулз, Р. Дворкин), рассматривающей вопрос о природе права в соотношении с понятием справедливости и прав человека.

Таким образом, сам смысл проблемы должного и сущего заключается в фиксации критически-оценочного отношения человека к наличным условиям его бытия. Здесь мы сталкиваемся с двойной функцией ценностно-нормативной системы: поддержание существующего порядка и ориентация на более широкую перспективу, некую иную возможность, еще не реализованную потенцию подлинно человеческого бытия.

Предложенный нами на данном этапе исследования образ права выражает особый мир долженствования, который относительно автономен по отношению к миру сущего, в силу чего долженствование не выводимо из действительности, а привносится априорно в эту действительность. Такова позиция, которая разделяется кантовской школой деонтологического обоснования права, т. е. морального его обоснования через категорический императив, а также позиция феноменологической школы права с утверждением о квазионтологическом, эйдетическом, идеальном существовании норм и основных правовых понятий, признававших особое бытие права, независимое от сущего. Как уже отмечалось, сила, рациональное зерно такого подхода заключаются в том, что это позволяет отвлечься от несущественных деталей и выделить самое существенное в праве. Данный подход ориентируется на выделение идеальной основы права, его «клеточки», и он абсолютно противостоит тем концепциям, которые ориентируются на выведение права из иных, недеонтологических, оснований, и прежде всего – из сущего. Классической попыткой выведения должного из бытия является марксистская концепция права, провозгласившая выведение правовых норм из экономических отношений. Не отрицая детерминированность права экономическими, социальными, политическими и иными факторами, считаем, что основной детерминантой права является его морально-идеальная составляющая, определяемая интерсубъективным отношением человека к другому человеку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Источник

Правовая культура. Сущее и должное в праве

Понятие и структура правовой культуры. Цивилизационный характер правовой культуры. Соотношение сущего и должного в морали и в праве. Сущее и должное как категории философии права. Специфика проявления сущего и должного. Аспекты исследования культуры.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Правовая культура. Сущее и должное в праве

1. Правовая культура. Понятие структура правовой культуры.

1.1 Правовая культура: сущность и структура

1.2 Цивилизационный характер правовой культуры

2. Соотношение сущего и должного в морали и в праве

2.1 Сущее и должное как категории философии права

2.3 Специфика проявления сущего и должного в морали и праве

правовой культура сущее мораль

Нормативная парадигма культуры предполагает рассмотрение ее как образа жизни общества, детерминированного социальными нормами, в первую очередь моральными и правовыми.

Современная аксиологическая парадигма понимает под культурой систему материальных и духовных ценностей, процесс их производства, распределения и потребления. В этом аспекте культура означает явление, формируемое человеческим творчеством, т.е. деятельностью по созданию ценностей. К высшим ценностям человеческой жизнедеятельности относятся общественные идеалы (истина, благо, красота, справедливость), научные достижения, произведения искусства, правовые установления, религиозные воззрения; личностные источники мотивации поведения (добродетели) и личностные ценности.

1. Правовая культура. Понятие структура правовой культуры

1.1 Правовая культура: сущность и структура

Социально-философская парадигма отдает приоритет культуре как результату сознательного творчества, направленного на создание комфортных, гуманных условий человеческой жизнедеятельности. Именно социально-философская модель культуры позволяет адекватно определить правовую культуру как один из аспектов культуры вообще. Социально-философская модель вбирает онтологический, гносеологический, аксиологический, феноменологический, деятельностный, диалектический и другие методологические подходы,

В социально-философском смысле правовая культура рассматривается как особое общественное явление, свидетельствующее о качестве правового состояния общества; как способ организации и развития жизнедеятельности человека через правовые нормы, юридические законы и цивилизованность общества. В гносеологическом плане правовая культура характеризуется знанием социальными субъектами своих прав и обязанностей, действующих юридических законов. Наконец, в деятельностном ключе правовая культура выражается в неукоснительном исполнении законов, гуманистической направленности правоохранительной и правоисполнительной деятельности государства, в широком интеллектуальном и волевом пространстве правотворческой деятельности субъектов права.

— по элементам выделяют вещно-процессуальную, духовную и человеческую составляющие; по сфере существования различают теоретическую и практическую культуру. Теоретическая культура представляет собой, прежде всего, научную деятельность, направленную на разработку юридической науки, развитие юридического образования. Практическая культура выражается в правотворчестве, правоприменении и правоисполнении, в практической деятельности, поведении, поступках людей;

по носителям правовая культура может быть личностной, групповой или общественной (народной). В социально-философском подходе к культуре доминирует гуманистический угол зрения, т.е. культура рассматривается сквозь призму жизнедеятельности человека. Он главный субъект, производитель, носитель и потребитель культуры. Более того, такой угол зрения позволяет «приравнять» человека (с его отношением к природе, другим людям, обществу и самому себе) к культуре: каков человек, такова и культура, равно как и наоборот. В культуре фиксируется и то, что разделяет, различает людей в социальном пространстве и социальном времени (на этой основе выделяются национальные культуры, культуры исторических эпох), и то, что их объединяет, связывает (поэтому мы говорим об общечеловеческой культуре, о преемственности культуры). Объединяющим основанием культуры служат такие общечеловеческие ценности, как свобода, справедливость, истина, благо, красота, трудолюбие, милосердие, честность, скромность и др.

1.2 Цивилизационный характер правовой культуры

Однако такие оценки цивилизации опровергаются общественно-исторической практикой. Цивилизация возникает с разрушением варварства первобытнообщинного строя и проходит несколько этапов. Эти этапы обусловлены институциональным развитием общества, образованием и становлением таких социальных институтов, как государство, право, религия, наука, собственность.

Как отмечается в современной литературе процесс институциализации социума, т.е. развития общественных институтов,— это формирование цивилизации.

Степень развитости институциализации определяется многими факторами, в том числе и культурой. Но и культура претерпевает изменения под воздействием общественных институтов, которые в зависимости от уровня их развития в разное историческое время и у разных народов неодинаково осваивают ее ценности. Определенный уровень цивилитарности права формируется в зависимости от развитости института права, его способности освоить такие общечеловеческие правовые ценности, как свобода, равенство, общее благо, справедливость.

Право отражает характер цивилизации. Так, специфику древнеримской рабовладельческой цивилизации римское право выразило в делении права на публичное и частное. Публичное включало государственное, административное, уголовное, финансовое, международное право, общие начала судебного процесса и регулировало религиозные вопросы. Фактически оно отражало состояние Римского государства. В таком разделении сфер влияния публичного права на социальные отношения просматривается его цивилитарный характер, способствовавший формированию правовой культуры.

Цивилитарный характер римского права обнаруживается и при анализе частного права, объединявшего институты и принципы, которые позднее стали относиться к гражданскому и процессуальному праву, частично к сфере уголовного права и процесса. В общем, частное право защищало интересы римлян, охраняло личность гражданина от посягательств других лиц.

Таким образом, развитие цивилизации и правовой культуры сопровождается развитием институтов права (институт гражданства, институт насилия, институт семьи, институт охраны собственности и т.д.), а институты права, в свою очередь, несут на себе отпечаток данной цивилизации и данного уровня правовой культуры.

В условиях советской действительности ментальная специфика российской правовой системы своеобразно переплеталась с ее политизацией и идеологизацией, с подчинением интересов личности интересам государства. В этой ситуации публично-правовое регулирование стало всеохватывающим и довлеющим, тотальным.

Положение гражданина при тотальном господстве государства и коммунистической партии не могло не сказаться на состоянии права. Несмотря на некоторые импульсы позитивного развития, его роль (как и юридических законов) практически сводилась на нет партийными директивами, секретными инструкциями партийных органов. Цивилитарность права лишь декларировалась, постоянное противоречие между сущим и должным формировало искаженное правосознание. В этот период правовой культуры практически не было и быть не могло.

В этом плане особую актуальность для исследования российской философско-правовой мысли приобретает проблема прогресса правовой культуры. Ее изучение позволяет выявить закономерности и тенденции развития правовой реальности, прогнозировать последствия и результаты принимаемых политико-правовых решений.

2. Сущее и должное в морали и праве

2.1 Сущее и должное как категории философии права

Фраза одного из современных политиков «хотели как лучше, а получилось как всегда» достаточно красноречиво показывает, что многие знают «как должно быть». Но между «должно быть» и «есть» проходит некая черта, отделяющая желаемое от действительного, цель от результата. В правовой сфере дилемма «как должно быть» и «как есть» проявляется в форме взаимосвязи, взаимосогласования сущего и должного.

Несовпадение, рассогласованность сущего и должного возникает на основе двойственности права как социального явления. Суть этой двойственности заключается в том, что по функциональному предназначению право выступает регулятором целеполагаемых общественных отношений, но одновременно является и формой общественных отношений, результатом их регулирования, формой существования общества как деятельности людей.

Из этого следует не только то, что право создается обществом, людьми, но и отсутствие адекватности, полного совпадения между всеобщим регулятивом и фактически складывающимися отношениями в обществе. Деятельность отдельного человека регулируется внутренне и внешне, следовательно, и на индивидуальном уровне регулятивы и фактическое поведение человека не совпадают.

Такой «клубок» взаимопереплетений регулятивов, фактических отношений, ожиданий, целей, результатов, их различий в системах субординации (соподчинения) и координации (ря-доположенности) делает проблему сущего и должного сложной в теоретическом отношении (например, рассмотрение сущего и должного как объективного и субъективного, материального и идеального), но чрезвычайно важной для практики.

В философско-правовой мысли взаимодействие и взаимоотношение сущего и должного рассматривается в различных контекстах: как взаимосвязь свободы (сущее) и необходимости (должное); как соотношение нормы (должное) и поступка (сущее); как соответствие ценности (должное) и ценностного отношения (сущее) и т.д. В практическом аспекте проблема сущего и должного выражается как несовпадение целей и результатов деятельности на социетальном и на индивидуальном уровне.

Примерно такие же контраргументы можно выдвинуть и против второго подхода. Он основывается на договорной теории возникновения норм должного и является по сути интерпретацией учения Т. Гоббса о понимании людьми вреда анархии и произвола. Во-первых, историческая практика, в том числе и современной России, свидетельствует об обратном: самоограничение индивида в условиях конкуренции зачастую ставит его в менее выгодное положение по отношению к тому, кто «договор» нарушает, или себя не ограничивает. А во-вторых, исследования историков и этнографов показывают, что и «договорное» обоснование норм неизбежно приводит к рациональному осознанию полезности самоограничения, пониманию того, что будет, если нормы исчезнут.

Так, атомист Демокрит полагал, что в основе эвтюмии как цели человеческой жизни лежит чувство долга, внутреннее требование «не делать ничего непристойного».

У Сократа долг и долженствование приобретают качества блага как наивысшей ценности. Правда, он выводит долженствование из внешней стороны человеческого действия, из норм и правил, установленных государством.

На внутреннюю, моральную сторону долженствования обратил внимание И. Кант. Внешний долг, уверял он, подчиняется внутреннему выбору и свободной воле, а повиновение долгу дополняется стремлением к благу.

Высказывались и противоположные точки зрения. Например, экзистенциалисты повиновение долгу считали несовместимым с подлинным человеческим существованием. Наиболее четко эта позиция выражена у К. Ясперса, для которого «Я должен» всегда должно подчиняться «Я хочу». Д. Росс и П. Ноуэлл-Смит полагали, что должное возникает, когда происходит рассогласование естественной природы людей и предъявляемых к ним требований.

Некоторые исследователи рассматривают проблему сущности должного через соотношение предписания (нормы) и ценности. Думается, что такое противопоставление весьма условно, ибо должное одновременно включает в себя требование следования норме и цель (идеал), к которому это следование ведет. Другое дело, что такой идеал может быть неконкретным, аморфным, расплывчатым. Равно как и то, что могут быть избраны не те идеалы, нормы, средства и способы их достижения.

В данном случае философы, раскрывая суть одного и того же, акцентируют внимание на разных функциях должного. Те, кто подчеркивают мировоззренческую роль должного, рассматривают его как ценность; а те, кто отдают предпочтение методологической роли, видят в нем предписание, норму, требование.

Значительное влияние на достижение целеполагающегося, на превращение должного в сущее оказывает выбор средств и способов реализации. Именно здесь подстерегает опасность правового макиавеллизма. Попытки реализовать должное в сущее неправовыми средствами и способами (террактами, репрессиями и т.п.) не могут не дискредитировать самоё должное как идеал. Что вовсе не исключает достижения результата (вспомним насильственную коллективизацию), но, как показывает исторический опыт, лишь временного.

Таковы общефилософские основания взаимосвязи сущего и должного, однако в различных сферах жизнедеятельности общества эта взаимосвязь имеет специфику.

2.2 Специфика проявления сущего и должного в морали и праве

Общее и особенное сущего и должного в морали и праве обусловлены, прежде всего, наличием общего и особенного в природе морали и права как феноменах социальной жизни. Проблема соотношения морали и права с давних времен стояла в центре философско-правовой мысли. Ей посвятили труды Аристотель и Ф. Бэкон, Ш. Монтескье и И. Кант, С. Десницкий, А. Куницын, Г. Гегель и Д. Остин, В. С. Соловьёв и Н. А. Бердяев.

Следует подчеркнуть, что все классики мировой философско-правовой мысли рассматривали право как низшую ступень (уровень) морали. Право, убеждали они, менее духовно, чем мораль, правовая регуляция всегда принудительна, поэтому ограничена по сравнению с нравственной регуляцией.

Авторы современных учебников и учебных пособий по философии права пытаются опровергнуть позицию классиков: они рассматривают справедливость как правовую, а не нравственную категорию; праву отводят историческое первенство перед моралью считая его к тому же выше, эффективнее и перспективнее.

Выяснение соотношения морали и права важно в теоретическом плане, а также в плане определения перспектив человеческого существования. Для людей вовсе небезразличен вопрос о том, что ждет их в перспективе: жизнь по юридическим нормам, в обществе с отточенным правом, где все регламентировано до мелочей, где четкая судебная система и не менее четкая система исполнения наказаний, или же впереди жизнь по совести, по нормам морали?

Важное значение имеют также сущностные характеристики естественного и позитивного права. Очевидно, что естественное право родственно и однопорядково с моралью по основным параметрам. Мораль всегда естественна, позитивной морали не бывает. Что же касается позитивного права, то, скорее всего, прав был Г. Гегель, считавший право лишь предпосылкой, или низшим уровнем морали. Позитивное право в глобальном измерении исторично, временно, поэтому при рассмотрении соотношения морали и права методологически неверно говорить о праве вообще, без деления его на естественное и позитивное.

Позитивное же право, возникнув как государственный институт, утрачивает связь с моралью, все больше сопрягается с политикой. Нет необходимости доказывать, что современное позитивное право насквозь политизировано. Но ведь еще со времен Н. Макиавелли общеизвестна истина о несовместимости политики и морали. Политизированное позитивное право становится аморальным.

И еще один аспект различия: в морали и праве по-разному проявляется взаимосвязь сущего и должного.

Прежде всего, различие наблюдается между моральным и правовым должным. Должное, как уже отмечалось, и в морали, и в праве, существует в формах нормы, идеала, ценности, которые выполняют в обществе регулятивную функцию. Тем не менее, подчеркивали еще И. Кант, В. С. Соловьёв, должное в морали и праве различно. Это различие можно обнаружить по следующим параметрам:

должное в морали выступает в качестве общечеловеческой ценности (благо, счастье, мир, любовь), а должное в праве связано преимущественно с институциональными ценностями (безопасность государства как института, равенство этноса как института и т.д.);

должное в морали предполагает спонтанное следование ему как нравственному идеалу, оно нацелено на добровольность реализации в поступках; должное в праве реализуется в сущее под внешним принуждением, выступает как диктат;

должное в морали апеллирует к величию, великодушию, доброте и другим добродетелям (жизненным экзистенциалам) человека, оно ориентирует на то, что и как нужно делать, чтобы достичь блага, добра, справедливости, равенства; должное в праве обращено к несовершенству человека, его порочности и ориентирует на то, чего не нужно делать, дабы не нарушить справедливость, равенство, свободу и т.д.;

должное в морали исходит из повседневной реальности, из непосредственных и ближайших интересов людей, отдельного человека; должное в праве исходит из системного мира и во главу угла ставит интересы социальных институтов, прежде всего государства;

Должное в праве условно, формируется целенаправленно и с сослагательным обоснованием «если. то. ». Как известно, логическая структура нормы права включает гипотезу (перечень условий действия нормы), диспозицию (как надо действовать) и санкцию (какие последствия наступают в случае нарушении диспозиции).

Существуют различия и между сущим в морали и сущим праве, как между двумя реальностями. Сущее в морали оценивается по целям и используемым средствам: если средства аморальны, то и цель аморальна, аморальные средства не могут привести к моральному результату. Сущее в праве оценивается по эффективности, по результату. «Наведение конституционного порядка» даже ценой тысяч человеческих жизней и разрушенных городов С точки зрения права может быть законным и справедливым.

Таким образом, сущее и должное неразрывно взаимосвязаны как феномены жизненного мира человека. Тем не менее, сущее почти никогда не соответствует должному, так как в социальной сфере не бывает полного совпадения цели и результата. Это вовсе не означает ни фаталистического отношения к такому несоответствию, ни волюнтаристической «ломки через колено» объективно складывающегося несовпадения сущего и должного.

2. Малахов В.П. Философия права. Формы теоретического мышления о праве. Таблицы и схемы. М.: 2009.

3. Философия права: Учебник / Под ред. Данильяна. М.: 2005. 416 с.

4. Радбурх Г. Философия права. М. 2004. 238 с.

5. Философия права: учебник. Иконникова Г.И., Ляшенко В.П. М.: 2010. 209-232 с.

6. Философия права. Учебное пособие. Михалкин Н.В., Михалкин А.Н. М.: 2011. 393 с.

3. Бергсон, А. Два источника морали и религии / А. Берг¬сон.— М., 1994.

5.Бенхабиб, С. Притязания культуры : пер. с англ. / С. Бен-хабиб.—М., 2003.

6.Бергер, П. Социальное конструирование реально¬сти / П. Бергер, Г. Лукман.— М., 1995.

7.Булгаков, С. Н. Православие. Очерки учения православной церкви / С. Н. Булгаков.— М., 1991.

14.Злобин, Н. С. Культура и общественный прогресс / Н. С. Зло-бин.— М., 1990.

21.Ницше, Ф. Воля к власти / Ф. Ницше.— М., 1995.

22.Политология / под ред. Б. И. Краснова.— М., 1995.

24.Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление / А. Шопен¬гауэр.—М., 1992.

29.Пригожий, И. Р. Порядок из хаоса / И. Р. Пригожий, И. Стен-герс—М., 1986.

30.Рузавин, Г. И. Концепции современного естествозна¬ния / Г.И. Рузавин.— М., 1997.

32.Таранов, П. С. 106 философов. Жизнь, судьба, учение / П. С. Таранов.— Симферополь, 1995.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

реферат [38,4 K], добавлен 19.10.2006

Философское понятие культуры, характеристика её моделей. Подходы осмысления культуры, её технологическая трактовка. Роль и место человека в мире культуры, особенности её социальных функций. Формы духовной культуры. Человек как творец и творение культуры.

контрольная работа [49,7 K], добавлен 21.09.2017

Философский (категориальный) образ культуры как системы материальных и духовных ценностей. Происхождение понятия «культура», его соотношение с понятием «цивилизация», проблемы их взаимодействия. Относительный характер различий культуры и цивилизации.

реферат [47,0 K], добавлен 08.04.2015

Рассмотрение нормативности права в общественной жизни как движения к свoбoде, сoгласия и кoмпрoмисса, защищеннoгo статуса автoнoмнoй личнoсти. Нoрмативная система культуры, проявление морали общества. Исследование сooтнoшений правoсoзнания и культуры.

контрольная работа [34,5 K], добавлен 28.04.2015

реферат [40,8 K], добавлен 11.02.2015

Определение структуры философского знания: диалектика, эстетика, познание, этика, философия культуры, права и социальная, философская антропология, аксиология (учение о ценностях), гносеология (наука о познании), онтология (первоначало всего сущего).

контрольная работа [29,4 K], добавлен 10.06.2010

Специфика философского знания и предмета философии. Движение мысли в материале культуры. Функции и значение философии. Современный этап переосмысления и метафилософские исследования. Философия в системе культуры, ее цель, функции, формы и значение.

реферат [19,1 K], добавлен 22.05.2009

Источник