и чего не случалось с нашими странниками
ГДЗ Русский язык 11 класс Греков В. Ф. §63 Вопрос 372 Сделайте синтаксический разбор выделенных предложений. Объясните написание не или ни.
Привет, как отвечать?
Спишите. Сделайте синтаксический разбор выделенных
предложений. Объясните написание не или ни.
1) Куда (н..)погляди, везде молодые лица. (Кетл.) 2) Ка-
ких предметов и каких курсов он (н..)слушал! (Г.) 3) Как
бы то (н..)было, мои предчувствия оказались справедливы-
ми. (Т.) 4) Как (н..)обивались от него друзья, в чём дело,
так и (н..)узнали. (Кетл.) 5) Сколько бы там (н..)осталось
мне по белому свету ходить, принимаю и грусть и уста-
лость. (Сок.) 6) И чего (н..)случалось с нашими странни-
ками! (Гонч.) 7) Боцманы (н..)могли (н..)дружить со мной.
(Нов.-Пр.) 8) Спишь до тех пор, пока (н..)разбудят. (Л. Т.)
9) Он считался едва ли (н..)первым кавалеристом. (Т. С.)
10) Чуть ли (н..) вы сами мне об этом рассказывали. (Т. С.)
11) Как (н..)старался отец казаться спокойным, я заметил
его волнение. (Перв.) 12) Где я только (н..)бродил, нигде
их [оленей] (н..)было. (Пришв.) 13) Наш брат, охотник,
куда (н..)заходит! (Т.) 14) Нельзя было (н..)почувствовать
сурового великолепия северной природы. (Н. Ник.)
15) Всюду, куда бы он (н..)приехал, его уже ждали. (Горб.)
16) Альпинисты поднялись на горную вершину, куда
(н..)ступала ещё нога человека. 17) Где такая крепость,
куда бы пули (н..)залетали? (П.) 18) Я (н..)мог несколько
раз (н..)улыбнуться, читая грамоту доброго старика. (П.)
И чего не случалось с нашими странниками
Иван Александрович Гончаров
Оригинал электронной версии находится здесь:
Официальный сайт Группы по подготовке Академического собрания сочинений И. А. Гончарова
Дополнения и дополнительная правка: В. Есаулов, сентябрь 2004 г.
(по изданию: И. А. Гончаров. «Фрегат «Паллада», Ленинград, 1986).
Предисловие автора к 3-му, отдельному, изданию «Фрегата «Паллада» Автор этой, вновь являющейся после долгого промежутка <* перед изданием 1879 г. книга выходила 17 лет назад, в 1862 г.>книги не располагал более возобновлять ее издание, думая, что она отжила свою пору.
Но ему с разных сторон заявляют, что обыкновенный спрос на нее в публике не прекращаются и что, сверх того, ее требуют воспитатели юношества и училищные библиотеки. Значит, эти путевые приобретают себе друзей и в юных поколениях.
После этого автор не счел уже себя вправе уклоняться от повторения своей книги в печати.
Он относит постоянное внимание публики к его очеркам, прежде всего, к самому предмету их. Описания дальних стран, их жителей, роскоши тамошней природы, особенностей и случайностей путешествия и всего, что замечается и передается путешественниками – каким бы то ни было пером, – все это не теряет никогда своей занимательности для читателей всех возрастов.
Кроме того, история плавания самого корабля, этого маленького русского мира с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта – все это также само по себе способно привлекать и удерживать за собою симпатии читателей.
Таким образом, автор и с этой стороны считает себя обязанным не перу своему, а этим симпатиям публики к морю и морякам продолжительным успехом своих путевых очерков. Сам он был поставлен своим положением, можно сказать, в необходимость касаться моря и моряков. Связанный строгими условиями плаваниями военного судна, он покидал корабль ненадолго – и ему приходилось часто сосредоточиваться на том, что происходило вокруг, в его плавучем жилище, и мешать приобретаемые, под влиянием мимолетных впечатлений, наблюдения над чужой природой и людьми с явлениями вседневной жизни у себя «дома», то есть на корабле.
Из этого, конечно, не могло выйти ни какого-нибудь специального, ученого (на что у автора и претензии быть не могло), ни даже сколько-нибудь систематического описания путешествия с строго определенным содержанием.
Вышло то, что мог дать автор: летучие наблюдения и заметки, сцены, пейзажи – словом, очерки.
Пересматривая ныне вновь этот дневник своих воспоминаний, автор чувствует сам, и охотно винится в том, что он часто говорит о себе, являясь везде, так сказать, неотлучным спутником читателя.
Утверждают, что присутствие живой личности вносит много жизни в описании путешествий: может быть, это правда, но автор, в настоящем случае, не может присвоить себе этой цели, ни этой заслуги. Он, без намерения и также по необходимости, вводит себя в описания, и избежать этого для него трудно. Эпистолярная форма была принята им не как наиболее удобная для путевых очерков: письма действительно писались и посылались с разных пунктов к тем или другим друзьям, как это было условленно ими и им. А друзья интересовались не только путешествием, но и судьбою самого путешественника и его положением в новом быту. Вот причина его неотлучного присутствия в описаниях.
По возвращении его в Россию письма, по совету же друзей, были собраны, приведены в порядок – и из них составились эти два тома, являющиеся в третий раз перед публикою под именем «Фрегат «Паллада».
Если этот фрегат, вновь пересмотренный, по возможности исправленный и дополненный заключительною главою, напечатанною в литературном сборнике «Складчина» в 1874 году, прослужит(как этот бывает с настоящими морскими судами после так называемого «тимберования», то есть капитальных исправлений) еще новый срок, между прочим и в среде юношества, автора сочтет себя награжденным сверх всяких ожиданий.
В надежде на это он охотно уступил свое право на издание «Фрегата «Паллада» И. И. Глазунову, представителю старейшего в России книгопродавческого дома, посвящающего, без малого столетие, свою деятельность преимущественно изданию и распространению книг для юношества.
Издатель пожелал приложить к книге портрет автора: не имея причин противиться этому желанию, автор предоставил и это право его усмотрению тем охотнее, что исполнение этой работы принял на себя известный русский художник <* И. П. Пожалостин (1837-1909) с фотографии К. И. Бергамаско, снятой в 1873 г.>, резец которого представил публике прекрасные образцы искусства, между прочим недавно портрет покойного поэта Некрасова.
Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)
«Не все между мужчинами
Решили наши странники
И стали баб опрашивать.
Сказали, как отрезали:
«У нас такой не водится,
А есть в селе Клину:
Не баба! доброумнее
Спросите вы Корчагину
Она же: губернаторша…»
Уж налились колосики.
Стоят столбы точеные,
Задумчиво и ласково
Шумят. Пора чудесная!
Нет веселей, наряднее,
«Ой, поле многохлебное!
Теперь и не подумаешь,
Как много люди Божии
Побились над тобой,
Покамест ты оделося
Тяжелым, ровным колосом
И стало перед пахарем,
Как войско пред царем!
Не столько росы теплые,
Как пот с лица крестьянского
Довольны наши странники,
То рожью, то пшеницею,
Пшеница их не радует:
Ты тем перед крестьянином,
Что кормишь ты по выбору,
Зато не налюбуются
На рожь, что кормит всех.
«Льны тоже нонче знатные…
Ай! бедненький! застрял!»
Тут жаворонка малого,
Застрявшего во льну,
Роман распутал бережно.
И птичка ввысь помчалася,
Поспел горох! Накинулись,
Как саранча на полосу:
Горох, что девку красную,
Кто ни пройдет — щипнет!
Теперь горох у всякого —
У старого, у малого,
На семьдесят дорог!
Вся овощь огородная
Поспела; дети носятся
Кто с репой, кто с морковкою,
А бабы свеклу дергают,
Такая свекла добрая!
Точь-в-точь сапожки красные,
Шли долго ли, коротко ли,
Шли близко ли, далеко ли,
Вот наконец и Клин.
Что ни изба — с подпоркою,
Как нищий с костылем,
А с крыш солома скормлена
Скоту. Стоят, как остовы,
Ненастной, поздней осенью
Так смотрят гнезда галочьи,
Когда галчата вылетят
И ветер придорожные
Народ в полях — работает.
Заметив за селением
Усадьбу на пригорочке,
Пошли пока — глядеть.
Огромный дом, широкий двор,
Пруд, ивами обсаженный,
Над домом башня высится,
Над башней шпиль торчит.
В воротах с ними встретился
Лакей, какой-то буркою
Прикрытый: «Вам кого?
Помещик за границею,
А управитель при смерти. » —
Крестьяне наши прыснули:
По всей спине дворового
«Ну, штука!» Долго спорили,
Что за наряд диковинный,
Пока Пахом догадливый
«Холуй хитер: стащит ковер,
В ковре дыру проделает,
В дыру просунет голову
Как прусаки [Прусак – рыжий таракан. Крестьяне «вымораживали» тараканов – не топили комнаты несколько дней.] слоняются
По нетопленой горнице,
Когда их вымораживать
В усадьбе той слонялися
На произвол судьбы.
Все старые, все хворые
И как в цыганском таборе
Тащили бредень пятеро.
«Бог на помочь! Как ловится. »
А было их до пропасти,
Да крепко навалились мы,
Теперь — свищи в кулак!
— Хоть бы пяточек вынули! —
С балкону, что ли, умница?» —
А ты не дуй! Сгорят они
Скорее, чем карасиков
— Жду — не дождусь. Измаялся
На черством хлебе Митенька,
И тут она погладила
(Сидел в тазу заржавленном
«А что? ему, чай, холодно, —
Сказал сурово Провушка, —
И в руки взять ребеночка
Хотел. Дитя заплакало.
А мать кричит: — Не тронь его!
Не видишь? Он катается!
Ну, ну! пошел! Колясочка
Что шаг, то натыкалися
Крестьяне на диковину:
Один дворовый мучился
У двери: ручки медные
Нес изразцы какие-то.
В саду ребята яблоню
Качали. — Мало, дяденька!
Теперь они осталися
А было их до пропасти!
«Да что в них проку? зелены!»
Бродили долго по́ саду:
«Затей-то! горы, пропасти!
И пруд опять… Чай, лебеди
Беседка… стойте! с надписью. »
Демьян, крестьянин грамотный,
«Эй, врешь!» Хохочут странники…
Опять — и то же самое
Что надпись переправлена:
Затерты две-три литеры.
Из слова благородного
Крестьян, дворовый седенький
К ним с книгой подошел:
— Купите! — Как ни тужился,
«Садись-ка ты помещиком
Под липой на скамеечку
Считаетесь! — с досадою
На что вам книги умные?
Вам вывески питейные
Да слово «воспрещается»,
Что на столбах встречается,
«Дорожки так загажены,
Что срам! У девок каменных
Что церкви без священника,
Угодам без крестьянина,
То саду без помещика! —
Помещик прочно строился,
Такую даль загадывал,
А вот…» (Смеются шестеро,
Седьмой повесил нос.)
Вдруг с вышины откуда-то
Как грянет песня! Головы
Вкруг башни по балкончику
Похаживал в подряснике
И пел… В вечернем воздухе,
Как колокол серебряный,
Гудел громовый бас…
Гудел — и прямо за сердце
Хватал он наших странников:
А горе в них такое же,
Как в русской песне, слышалось,
Без берегу, без дна.
Такие звуки плавные.
Спросил Роман у женщины,
Уже кормившей Митеньку
Свезти его в Италию
Сулились, да уехали…
А он бы рад-радехонек —
Ему здесь делать нечего…
Собаки дом покинули
(Озлилась круто женщина),
Кому здесь дело есть?
Да у него ни спереди,
Ни сзади… кроме голосу… —
— Не то еще услышите,
Как до утра пробудете:
Есть дьякон… тоже с голосом…
Так вот они затеяли
На башню как подымется
Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли
Так стекла затрещат!
А тот ему, оттуда-то:
— Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко!
Жду вод-ку пить! — «И-ду. »
«Иду»-то это в воздухе
Час целый откликается…
Домой скотина гонится,
Вздохнула мать Митюхина:
— Хоть бы одна коровушка
На барский двор вошла! —
«Чу! песня за деревнею,
Прощай, горю́шка бедная!
Идем встречать народ».
Легко вздохнули странники:
Им после дворни ноющей
Толпа жнецов и жниц, —
Все дело девки красили
(Толпа без красных девушек,
Что рожь без васильков).
«Путь добрый! А которая
Лет тридцати осьми.
Красива; волос с проседью,
Глаза большие, строгие,
На ней рубаха белая,
Да сарафан коротенький,
Да серп через плечо.
— Что нужно вам, молодчики?
Покамест бабы прочие
Потом поклон отвесили:
«Мы люди чужестранные,
Такая ли заботушка,
Что из домов повыжила,
С работой раздружила нас,
Мы мужики степенные,
Из смежных деревень:
Сошлись мы невзначай,
Сошлись мы — и заспорили:
Кому живется счастливо,
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Сказали братья Губины,
Пахом сказал: светлейшему,
А Пров сказал: царю…
Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь —
Не выбьешь! Как ни спорили,
Не расходиться врозь,
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Покуда не доведаем
Как ни на есть — доподлинно:
Кому жить любо-весело,
Попа уж мы доведали,
Да прямо мы к тебе!
Чем нам искать чиновника,
Купца, министра царского,
Царя (еще допустит ли
Нас, мужичонков, царь?) —
Освободи нас, выручи!
Молва идет всесветная,
Что ты вольготно, счастливо
Живешь… Скажи по-божески
В чем счастие твое?»
Не то чтоб удивилася
А как-то закручинилась,
— Не дело вы затеяли!
Теперь пора рабочая,
Досуг ли толковать.
«Полцарства мы промеряли,
Никто нам не отказывал!» —
— У нас уж колос сыпется,
Рук не хватает, милые…
Давай серпы! Все семеро
Как станем завтра — к вечеру
Всю рожь твою сожнем!»
Что дело подходящее.
Нажнете, не заметите,
«А ты нам душу выложи!»
С хозяйством управлялася,
Крестьяне место знатное
Тут рига, конопляники,
Два стога здоровенные,
И дуб тут рос — дубов краса.
Под ним присели странники:
«Эй, скатерть самобраная,
И скатерть развернулася,
Откудова ни взялися
Ведро вина поставили,
Горой наклали хлебушка
И спрятались опять…
Гогочут братья Губины:
Такую редьку схапали
На огороде — страсть!
Уж звезды рассажалися
По небу темно-синему,
Когда пришла хозяюшка
И стала нашим странникам
«Всю душу открывать…»
Оглавление
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)
По сторонам дороженьки
Идут холмы пологие
С полями, с сенокосами,
А чаще с неудобною,
Стоят деревни старые,
Стоят деревни новые,
Ручьи и реки русские
Но вы, поля весенние!
На ваши всходы бедные
«Недаром в зиму долгую
(Толкуют наши странники)
Снег каждый день валил.
Пришла весна — сказался снег!
Летит — молчит, лежит — молчит,
Когда умрет, тогда ревет.
Вода — куда ни глянь!
Поля совсем затоплены,
Навоз возить — дороги нет,
А время уж не раннее —
Подходит месяц май!»
Нелюбо и на старые,
Больней того на новые
Деревни им глядеть.
Ой избы, избы новые!
Нарядны вы, да строит вас
Не лишняя копеечка,
С утра встречались странникам
Все больше люди малые:
Свой брат крестьянин-лапотник,
У нищих, у солдатиков
Не спрашивали странники,
Как им — легко ли, трудно ли
Солдаты шилом бреются,
Солдаты дымом греются —
Уж день клонился к вечеру,
Навстречу едет поп.
Крестьяне сняли шапочки.
Повыстроились в ряд
И мерину саврасому
Священник поднял голову,
Глядел, глазами спрашивал:
«Небось! мы не грабители!» —
(Лука — мужик присадистый,
С широкой бородищею.
Упрям, речист и глуп.
Лука похож на мельницу:
Одним не птица мельница,
Что, как ни машет крыльями,
«Мы мужики степенные,
Идем по делу важному:
Такая ли заботушка,
Что из домов повыжила,
С работой раздружила нас,
Ты дай нам слово верное
На нашу речь мужицкую
Без смеху и без хитрости,
По совести, по разуму,
По правде отвечать,
Не то с своей заботушкой
К другому мы пойдем…»
— Даю вам слово верное:
Коли вы дело спросите,
Без смеху и без хитрости,
По правде и по разуму,
Как должно отвечать.
Сошлись мы невзначай,
Сошлися и заспорили:
Кому живется весело,
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Сказали братья Губины,
Пахом сказал: светлейшему
А Пров сказал: царю…
Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь —
Не выбьешь: как ни спорили,
Не расходиться врозь,
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Покуда не доведаем
Как ни на есть — доподлинно:
Кому жить любо-весело,
Скажи ж ты нам по-божески:
Сладка ли жизнь поповская?
Ты как — вольготно, счастливо
Живешь, честной отец. »
В тележке сидя, поп
И молвил: — Православные!
Роптать на Бога грех,
Несу мой крест с терпением,
Живу… а как? Послушайте!
Скажу вам правду-истину,
А вы крестьянским разумом
— В чем счастие, по вашему?
Покой, богатство, честь —
Не так ли, други милые?
— Теперь посмотрим, братия,
Начать, признаться, надо бы
Почти с рожденья самого,
Как достается грамота
Какой ценой поповичем
Священство [Имеется в виду то обстоятельство, что до 1869 г. выпускник семинарии мог получить приход лишь в том случае, когда женился на дочери священника, оставившего свой приход. Считалось, что таким образом поддерживается «чистота сословия».] покупается,
Дороги наши трудные.
Приход [Приход – объединение верующих.] у нас большой.
Не избирают времени:
В жнитво и в сенокос,
В глухую ночь осеннюю,
Зимой, в морозы лютые,
И в половодье вешнее —
И пусть бы только косточки
Нет! всякий раз намается,
Не верьте, православные,
Привычке есть предел:
Нет сердца, выносящего
Без некоего трепета
Аминь. Теперь подумайте.
Крестьяне мало думали,
Дав отдохнуть священнику,
Они с поклоном молвили:
«Что скажешь нам еще?»
— Теперь посмотрим, братия,
Не прогневить бы вас…
Чур! отвечать на спрос!
Молчат — и поп молчит…
— С кем встречи вы боитеся,
Чур! отвечать на спрос!
Вы сказки балагурные,
И песни непристойные,
Попову дочь безвинную,
Кому вдогон, как мерину,
Молчат — и поп молчит…
Крестьяне думу думали,
А поп широкой шляпою
В лицо себе помахивал
Весной, что внуки малые,
С румяным солнцем-дедушкой
Вот правая сторонушка
Одной сплошною тучею
Стемнела и заплакала:
А ближе, над крестьянами,
Из небольших, разорванных,
Смеется солнце красное,
Как девка из снопов.
Но туча передвинулась,
Поп шляпой накрывается —
Быть сильному дождю.
А правая сторонушка
Уже светла и радостна,
Там дождь перестает.
Не дождь, там чудо божие:
Там с золотыми нитками
«Не сами… по родителям
Мы так-то…» — братья Губины
И прочие поддакнули:
«Не сами, по родителям!»
А поп сказал: — Аминь!
Не в осужденье ближнего,
А по желанью вашему
Я правду вам сказал.
Таков почет священнику
В крестьянстве. А помещики…
«Ты мимо их, помещиков!
— Теперь посмотрим, братия,
Во время недалекое
И жили там помещики,
Каких теперь уж нет!
Плодилися и множились
Что свадеб там игралося,
Что деток нарождалося
Хоть часто крутонравные,
Прихода не чуждалися:
У нас они венчалися,
У нас крестили детушек,
К нам приходили каяться,
А если и случалося,
Что жил помещик в городе,
Так умирать наверное
В деревню приезжал.
Коли умрет нечаянно,
И тут накажет накрепко
В приходе схоронить.
Глядишь, ко храму сельскому
На колеснице траурной
В шесть лошадей наследники
Попу поправка добрая,
Мирянам праздник праздником…
Как племя иудейское,
По дальней чужеземщине
Теперь уж не до гордости
Лежать в родном владении
Рядком с отцами, с дедами,
Да и владенья многие
Ой холеные косточки
Где вы не позакопаны?
В какой земле вас нет?
Потом, статья… раскольники [Раскольники – противники реформ патриарха Никона (XVII в.).] …
Не грешен, не живился я
С раскольников ничем.
По счастью, нужды не было:
В моем приходе числится
Живущих в православии
А есть такие волости,
Где сплошь почти раскольники,
Так тут как быть попу?
Все в мире переменчиво,
Прейдет и самый мир…
Законы, прежде строгие
К раскольникам, смягчилися,
А с ними и поповскому
Доходу мат [Мат – зд.: конец. Мат – конец игры в шахматах.] пришел.
В усадьбах не живут они
И умирать на старости
Никто теперь подрясника
Никто не вышьет воздухов [Воздухи – вышитые покрывала из бархата, парчи или шелка, применявшиеся при совершении церковных обрядов.] …
Живи с одних крестьян,
Сбирай мирские гривенки,
Да пироги по праздникам,
Крестьянин сам нуждается,
И рад бы дать, да нечего…
А то еще не всякому
И мил крестьянский грош.
Угоды наши скудные,
Скотинка ходит впроголодь,
А если и раздобрится
Деваться с хлебом некуда!
Припрет нужда, продашь его
За сущую безделицу,
Тогда плати втридорога,
Грозит беда великая
Весна стоит дождливая,
Давно бы сеять надобно,
Пошли крутую радугу
(Сняв шляпу, пастырь крестится,
Деревни наши бедные,
А в них крестьяне хворые
Да женщины печальницы,
И труженицы вечные,
Господь прибавь им сил!
С таких трудов копейками
Случается, к недужному
Придешь: не умирающий,
Страшна семья крестьянская
В тот час, как ей приходится
И поддержать в оставшихся
По мере сил стараешься
Дух бодр! А тут к тебе
Старуха, мать покойника,
Глядь, тянется с костлявою,
Как звякнут в этой рученьке
Конечно, дело чистое —
За требу [Треба – «отправление таинства или священного обряда» (В.И. Даль).] воздаяние,
Не брать — так нечем жить.
И словно как обиженный
Уйдешь домой… Аминь…
Покончил речь — и мерина
Хлестнул легонько поп.
Конь медленно побрел.
А шестеро товарищей,
Как будто сговорилися,
Накинулись с упреками,
С отборной крупной руганью
— Что, взял? башка упрямая!
Туда же лезет в спор! —
Попы живут по-княжески.
Идут под небо самое
Гудит попова вотчина —
На целый божий мир.
Три года я, робятушки,
Жил у попа в работниках,
Попова каша — с маслицем.
Попов пирог — с начинкою,
Жена попова толстая,
Попова дочка белая,
Попова лошадь жирная,
Пчела попова сытая,
— Ну, вот тебе хваленое
Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)
ГЛАВА III. Пьяна ночь
Не кабаком, не мельницей,
Село кончалось низеньким
С железными решетками
В окошках небольших.
За тем этапным зданием
Открылась тут как тут.
По будням малолюдная,
По всей по той дороженьке
И по окольным тропочкам,
Докуда глаз хватал,
Ползли, лежали, ехали.
И стоном стон стоял!
Скрыпят телеги грузные,
И, как телячьи головы,
Народ идет — и падает,
Как будто из-за валиков
Ночь тихая спускается,
Уж вышла в небо темное
Луна, уж пишет грамоту
Господь червонным золотом
По синему по бархату,
Ту грамоту мудреную,
Которой ни разумникам,
Ни глупым не прочесть.
Гудит! Что море синее,
«А мы полтинник [Полтинник – монета достоинством 50 копеек.] писарю:
К начальнику губернии…»
«Эй! с возу куль упал!»
«Куда же ты, Оленушка?
Постой! еще дам пряничка,
Ты, как блоха проворная,
Наелась — и упрыгнула.
Погладить не далась!»
Да не про нас ты писана…»
(Акцизные [Акциз – один из видов налога на предметы массового спроса.] чиновники
С бубенчиками, с бляхами
С базара пронеслись.)
«А я к тому теперича:
И веник дрянь, Иван Ильич,
А погуляет по полу,
«Избави Бог, Парашенька,
Ты в Питер не ходи!
Такие есть чиновники,
Ты день у них кухаркою,
А ночь у них сударкою [Сударка – любовница.] —
«Куда ты скачешь, Саввушка?»
(Кричит священник сотскому [Сотский – выборный от крестьян, который выполнял полицейские функции.]
Верхом, с казенной бляхою.)
— В Кузьминское скачу
За становым. Оказия:
Там впереди крестьянина
«Худа ты стала, Дарьюшка!»
Вот то, чем больше вертится,
А я как день-деньской…
«Эй парень, парень глупенький,
Хмельную бабу, старую,
Крестьяне наши трезвые,
Средь самой средь дороженьки
Какой-то парень тихонький
Большую яму выкопал.
«Что делаешь ты тут?»
— А хороню я матушку! —
«Дурак! какая матушка!
Гляди: поддевку новую
Ты в землю закопал!
Иди скорей да хрюкалом
В канаву ляг, воды испей!
Авось, соскочит дурь!»
«А ну, давай потянемся!»
Садятся два крестьянина,
И жилятся, и тужатся,
Кряхтят — на скалке тянутся,
На скалке не понравилось:
«Давай теперь попробуем
Когда порядком бороды
Друг дружке поубавили,
Вцепились за скулы!
Пыхтят, краснеют, корчатся,
Мычат, визжат, а тянутся!
«Да будет вам, проклятые!
Не разольешь водой!»
В канаве бабы ссорятся,
Одна кричит: «Домой идти
Тошнее, чем на каторгу!»
Другая: — Врешь, в моем дому
Мне старший зять ребро сломал,
Середний зять клубок украл,
Клубок плевок, да дело в том —
Полтинник был замотан в нем,
Того гляди убьет, убьет.
«Ну полно, полно, миленький!
Ну, не сердись! — за валиком
Такая ночь бедовая!
Направо ли, налево ли
С дороги поглядишь:
Идут дружненько парочки,
Не к той ли роще правятся?
Та роща манит всякого,
В той роще голосистые
Что позже — безобразнее:
Все чаще попадаются
Без ругани, как водится,
Словечко не промолвится,
У кабаков смятение,
Тут плачут дети малые.
Тоскуют жены, матери:
Легко ли из питейного
У столбика дорожного
Знакомый голос слышится,
Подходят наши странники
И видят: Веретенников
(Что башмачки козловые
Беседует с крестьянами.
Похвалит Павел песенку —
Пять раз споют, записывай!
Сказал им Веретенников:
«Умны крестьяне русские,
Что пьют до одурения,
Во рвы, в канавы валятся —
Крестьяне речь ту слушали,
Павлуша что-то в книжечку
Да выискался пьяненький
Мужик, — он против барина
В глаза ему поглядывал,
Помалчивал — да вдруг
Как вскочит! Прямо к барину —
Хвать карандаш из рук!
— Постой, башка порожняя!
Шальных вестей, бессовестных
Про нас не разноси!
Чему ты позавидовал!
Что веселится бедная
Пьем много мы по времени,
А больше мы работаем.
Нас пьяных много видится,
А больше трезвых нас.
По деревням ты хаживал?
Возьмем ведерко с водкою,
В одной, в другой навалятся,
А в третьей не притронутся —
У нас на семью пьющую
Не пьют, а также маются,
Уж лучше б пили, глупые,
Чудно смотреть, как ввалится
В такую избу трезвую
И не глядел бы. Видывал
В страду деревни русские?
В питейном, что ль, народ?
У нас поля обширные,
А не гораздо щедрые,
Скажи-ка, чьей рукой
С весны они оденутся,
А осенью разденутся?
Встречал ты мужика
После работы вечером?
На пожне гору добрую
Поставил, съел с горошину:
«Эй! богатырь! соломинкой
Сладка еда крестьянская,
Весь век пила железная
Жует, а есть не ест!
Да брюхо-то не зеркало,
Мы на еду не плачемся…
А чуть работа кончена,
Гляди, стоят три дольщика:
Бог, царь и господин!
А есть еще губитель-тать [Тать – «вор, хищник, похититель» (В.И. Даль).]
Четвертый, злей татарина,
Так тот и не поделится,
У нас пристал третьеводни
Такой же барин плохонькой,
Как ты, из-под Москвы.
Скажи ему пословицу,
А был другой — допытывал,
На сколько в день сработаешь,
По малу ли, по многу ли
Кусков пихаешь в рот?
Иной угодья меряет,
Иной в селенье жителей
По пальцам перечтет,
А вот не сосчитали же,
По скольку в лето каждое
Пожар пускает на ветер
Нет меры хмелю русскому.
А горе наше меряли?
Вино валит крестьянина,
А горе не валит его?
Мужик беды не меряет,
Со всякою справляется,
Мужик, трудясь, не думает,
Так неужли над чаркою
Задуматься, что с лишнего
А что глядеть зазорно вам,
Как пьяные валяются,
Как из болота волоком
Крестьяне сено мокрое,
Где не пробраться лошади,
Где и без ноши пешему
Там рать-орда крестьянская
Ползком ползет с плетюхами [Плетюха – в северных говорах – большая высокая корзина.] —
Трещит крестьянский пуп!
Под солнышком без шапочек,
В поту, в грязи по макушку,
Изъеденные в кровь, —
Небось мы тут красивее?
Жалеть — жалей умеючи,
На мерочку господскую
Крестьянина не мерь!
Не белоручки нежные,
В работе и в гульбе.
У каждого крестьянина
Душа что туча черная —
Гневна, грозна, — и надо бы
Громам греметь оттудова,
Кровавым лить дождям,
А все вином кончается.
Пошла по жилам чарочка —
И рассмеялась добрая
Не горевать тут надобно,
Гляди кругом — возрадуйся!
Ай парни, ай молодушки,
А удаль молодецкую
Про случай сберегли.
Мужик стоял на валике,
И, помолчав минуточку,
Прибавил громким голосом,
Любуясь на веселую,
— Эй! царство ты мужицкое,
Шуми — вольней шуми. —
«Как звать тебя, старинушка?»
— А что? запишешь в книжечку?
Пиши: «В деревне Басове
Он до смерти работает,
До полусмерти пьет. »
И рассказали барину,
Яким, старик убогонький,
Живал когда-то в Питере,
Да угодил в тюрьму:
С купцом тягаться вздумалось!
Как липочка ободранный,
Вернулся он на родину
С тех пор лет тридцать жарится
На полосе под солнышком,
Под бороной спасается
Живет — с сохою возится,
Как ком земли отвалится,
Что на сохе присох…
С ним случай был: картиночек
Развешал их по стеночкам
И сам не меньше мальчика
Любил на них глядеть.
Пришла немилость божия,
За целый век накоплено
Целковых тридцать пять.
Скорей бы взять целковые,
А он сперва картиночки
Стал со стены срывать;
Жена его тем временем
С иконами возилася,
А тут изба и рухнула —
Слились в комок целковики,
За тот комок дают ему
«Ой брат Яким! недешево
Зато и в избу новую
— Повесил — есть и новые, —
Сказал Яким — и смолк.
Вгляделся барин в пахаря:
Грудь впалая; как вдавленный
Живот; у глаз, у рта
Излучины, как трещины
И сам на землю-матушку
Похож он: шея бурая,
Как пласт, сохой отрезанный,
Рука — кора древесная,
Крестьяне, как заметили,
Что не обидны барину
И сами согласилися
С Якимом: — Слово верное:
Пьем — значит, силу чувствуем!
Придет печаль великая,
Как перестанем пить.
Работа не свалила бы,
Беда не одолела бы,
Нас хмель не одолит!
— Ну, выпей с нами чарочку!
Достали водки, выпили.
Два шкалика поднес.
— Ай барин! не прогневался,
Как не понять крестьянина?
А свиньи ходят по́ земи —
Вдруг песня хором грянула
Десятка три молодчиков,
Хмельненьки, а не валятся,
Поют про Волгу-матушку,
Про удаль молодецкую,
Притихла вся дороженька,
Одна та песня складная
Широко, вольно катится,
Как рожь под ветром стелется,
По сердцу по крестьянскому
Под песню ту удалую
«Мой век — что день без солнышка,
Мой век — что ночь без месяца,
А я, млада-младешенька,
Что борзый конь на привязи,
Что ласточка без крыл!
Мой старый муж, ревнивый муж,
Напился пьян, храпом храпит,
Так плакалась молодушка
Да с возу вдруг и спрыгнула!
«Куда?» — кричит ревнивый муж,
Привстал — и бабу за косу,
Как редьку за вихор!
Ой! ночка, ночка пьяная!
Не светлая, а звездная,
Не жаркая, а с ласковым
И нашим добрым молодцам
Ты даром не прошла!
Сгрустнулось им по женушкам,
Оно и правда: с женушкой
Иван кричит: «Я спать хочу»,
А Марьюшка: — И я с тобой! —
Иван кричит: «Постель узка»,
А Марьюшка: — Уляжемся! —
Иван кричит: «Ой, холодно»,
А Марьюшка: — Угреемся! —
Как вспомнили ту песенку,
Без слова — согласилися
Ларец свой попытать.
Одна, зачем Бог ведает,
Меж полем и дорогою
Густая липа выросла.
Под ней присели странники
И осторожно молвили:
«Эй! скатерть самобраная,
И скатерть развернулася,
Откудова ни взялися
Ведро вина поставили,
Горой наклали хлебушка
И спрятались опять.
Роман за караульного
А прочие вмешалися
В толпу — искать счастливого:
Им крепко захотелося
Скорей попасть домой…
Оглавление
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.